Текст книги "Молох ведьм (СИ)"
Автор книги: Александр Мендыбаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)
– Понял вас. Задержанный ведёт себя неспокойно. Дёргается, шумит. Пару раз пришлось применить силу. Мы связали его верёвкой.
– Будь осторожен, Крэбс. Пейн был тёртый калач. А Рори – почти легенда. Простому браконьеру таких не убить. Он сказал, как его зовут?
– Не говорит, сэр.
– Сколько вас там?
– Трое, сэр.
Только бы они продержались. Только бы продержались. Карпентер нутром чуял – в руки попалась крупная рыба. Упустить его никак нельзя, ах как некстати эта чёртова пробка. Придётся обратится к хитрожопому Брэдфорду. Он схватил телефон.
– Алло, Брэдфорд? Брэдфорд. Ты в Спенсервиле? Послушай меня. Нужна твоя помощь. Крэбс обнаружил останки Пейна. Это по дороге на Мидоу-Гарден, приблизительно в том же месте, где мы нашли Гиллана…да, да, именно там… не перебивай. Организуй своих ребят. Что значит – ты уже знаешь? Алло?! Погоди, сейчас не время выяснять отношения. Почему ты? Потому что я застрял в пробке неподалёку от Шэдоуплейса, а тебе – всего полчаса ходу. Спасибо, я ожидаю вертолёт.
[1] HMS – (Her/His Majesty's ship) – Корабль Её/Его Величества. Учитывая, что речь идёт о 1585-м годе, «Косуля» принадлежит Елизавете I, королеве Англии и Ирландии.
Глава 48
Брэдфорд уже подъезжал к месту, указанному Крэбсом, когда Карпентер позвонил ему вновь.
– Что там стряслось? Вертолёт не хочет брать вас на борт?
Шериф пропустил колкость мимо ушей.
– У нас большие проблемы. Помощник егеря застрелен, Крэбс ранен. Преступник ушёл, парень из команды Крэбса гонится за ним.
– Вот дерьмо!
Он звонил Крэбсу, поставив мобильный на автодозвон, но тот был недоступен. Брэдфорд бросил машину возле пикапа Крэбса и, вытащив пистолет, ринулся вверх по тропинке. Давно стемнело. Разыскать Крэбса в такое время не представлялось возможным. Нужно ждать подкрепления. Внезапно Крэбс позвонил сам. Он сообщил, что ранен.
– Попробуй разыскать меня по GPS.
Интернет работал из рук вон плохо, но Брэдфорду удалось засечь Крэбса ярдах в двухстах к северо-западу.
– Не отключай телефон, я иду к тебе.
Через пять минут он почти запнулся о лежащего на снегу Крэбса. Бедняга тяжело дышал.
– Включи фонарь, я осмотрю рану.
– Нет, – егерь издал тяжёлый свистящий вздох, – эта мразь где-то рядом. Увидит свет, выстрелит. Он утащил винтовку с подсвеченной оптикой. Но Раму застрелил из…
Крэбс потерял сознание. Снова позвонил Карпентер. Он сообщил, что будет примерно через час. Патрульные где-то заблудились. Телефоны доступны, но не отвечают.
– Скинь их номера. Они мне пригодятся. Я возле Крэбса, привожу в чувство. Вызывай спецназ.
Брэдфорд возился с егерем, слегка подсвечивая телефоном. Кровь смёрзлась, судя по размерам пятна дела у бедняги были плохи. Он не мог залезть под одежду, замок форменной куртки Крэбса как нарочно заело.
– Крэбс. Это Брэдфорд. Очнись.
Он бил егеря по щекам, к счастью тот пришёл в себя.
– Как больно. Спасибо. Он ушёл… ступай за…
Крэбс снова потерял сознание. Брэдфорд привёл его в чувство и, придерживая голову, попросил рассказать самое важное.
– На спуске мы замешкались. Поскользнувшись, пленник полетел кубарем вниз. Рама бросился за ним… всё случилось так неожиданно. Выхватив пистолет Рамы, он два раза выстрелил ему в живот. Я тоже успел выстрелить, он отлетел, но поднялся на ноги и, прикрываясь ещё живым Рамой, ушёл в лес, ранив меня в грудь. Нет, не снимай куртку, я наложил пластырь и кое-как застегнул рубаху. Кровь слегка бежит, до конца остановить не получилось. Но сейчас – главное не замёрзнуть. Мне всё время хочется спать.
– Держись.
– Нужно идти за ним.
– Ночью? В лес?
Крэбс усмехнулся, – Боишься?
Брэдфорд ничего не ответил. Крэбс снова закашлялся, изо рта потекла кровь.
– Враг ранен и очень серьёзно. Разрывная пуля попала в живот. Далеко не уйти. Может быть уже сдох. Помоги мне подняться, я попробую…
Брэдфорд в недоумении посмотрел на Крэбса.
– Ты с ума сошёл? Куда идти с твоей раной?
– Плевать. Эта мразь убила Раму. А тот, что ушёл следом – совсем пацан. Я не хочу, чтобы эта сволочь дожила до суда.
Крэбс попытался подняться, но кровь снова хлынула из горла.
– Где твои люди?
– Люди? Со мной нет никаких людей. Карпентер на подходе, будет минут через сорок…
– Так ты пока один?
Брэдфорд, не поняв вопроса, лишь пожал плечами.
– Смотри, фонарики, это не твои ребята?
Брэдфорд внимательно всматривался в лес. Там, куда показывал Крэбс была кромешная тьма. Повернувшись в недоумении на Крэбса, он заметил револьвер в его руках.
***
Джессика и Эльва спешили к месту казни.
– Скорее, нам нужно застать её живой.
Они опоздали. Толпа ликовала и улюлюкала, глядя как пылает огромная сосна. Джессика словно во сне разглядывала до жути знакомую местность. Она бывала тут десятки раз во время тренировок с Дарвином. За три с половиной столетия тут почти ничего не изменилось. А может быть ей так казалось? Ведьма истошно орала, её жуткие вопли совсем не походили на смех. Эльва остановилась и передала Джессике Зиленштайн.
– Послушай меня, девочка. У нас нет времени. Убей проклятую Розалин и, если получится, не дай им сжечь меня заживо.
Джессика ничего не поняла, а Эльва уже достала свой узкий клинок и что есть силы метнула в жертву, объятую пламенем. Камень задрожал, поглощая душу казнимой ведьмы. На Эльву набросились охранники, Джессика хотела вмешаться, но Эльва лишь многозначительно покачала головой. Распалённые жестоким зрелищем солдаты пинали старуху сапогами, били прикладами длинных мушкетов. Какая-то сумасшедшая накинулась на Эльву с ножом. Её не успели остановить, Эльва упала на руки солдат, истекая кровью. Слёзы брызнули из глаз Джессики. Она понимала, что если ринется на помощь сейчас, то все их труды пропадут даром. Нечеловеческим напряжением воли, прикусив до крови руку, она удерживала себя, чтобы не броситься в бой. Солдат было слишком много, чтобы рассчитывать на успех в этом столкновении. Вокруг Эльвы уже разгорался спор. Седобородый господин, сев на корточки, приподнял её окровавленное лицо за подбородок и, осмотрев его со всех сторон, спросил:
– Зачем вы избили старуху?
– Нас предупреждали насчёт пособницы. Вспомните анонимное письмо. Она пыталась спасти ведьму.
Седобородый посмотрел на начальника стражи и вытерев заляпанную кровью руку о его воротник, сказал:
– В письме, если вы помните, говорилось о двух пособницах. Вы просчитались. Старуха, скорее всего спятив с ума, швырнула в ведьму со злости камнем.
– Милорд, думаю, что вторая где-то рядом.
Седобородый господин вспылил. Он грубо ткнул пальцем в сторону женщины в чепчике.
– Может быть она пособница?
Затем палец упёрся в молоденькую девицу, завороженно глядящую на костёр.
– Или она? – Седобородый огляделся вокруг.
– А может эта?
Джессика едва успела отвести глаза, поскольку палец показывал прямо на неё.
– Идиоты, её пособница, если таковая и была, давно сбежала. Но ничего. Тащите старуху в подвал. Там разберёмся.
Джессика предпочла убраться подальше, чтобы собраться с мыслями.
***
Карпентер летел в вертолёте. Только бы Крэбс выжил. Он – единственный кто видел преступника. Седые волосы, очки, рыжая борода. Запоминающийся персонаж, но всё равно для официального опознания маловато. Если егерь умрёт – они утеряют и эту тонкую ниточку. Надо позвонить Брэдфорду, пусть уточнит внешность в деталях, записав показания на диктофон. Но Брэдфорд, как назло, отключен. Молчал и телефон Крэбса. Полицейские и «Скорая» была на подходе. Завтра нужно будет прочесать лес со спецназом. Плохо, что Крэбс ранен. Лучше него никто не знает эти края. Дать ему людей с собаками и гнать раненого убийцу хоть до самого озера. Гнать как дикого зверя, чтобы прикончить при первой же возможности. Тот, кто стреляет в шерифа, вряд ли остановится хоть перед чем-то. Карпентер склонялся к версии что убийца из шайки бывших клиентов Пейна. Видать что-то не поделили, вот Пейн и отправился вслед за своими жертвами. Интересно, зачем убийца показал могилу с телом Пейна? Шериф тоже хорош. Устраивал охоту на людей. Браконьерство в самой изощрённой форме. Жаль, что в своё время Пейн не нарвался на Крэбса. Тот ненавидел браконьеров. Считал их личными врагами. Славный малый, однажды отбивался топором от своры отморозков, погубивших целый выводок оленят вне сезона. Одному даже проломил череп. Суд полностью встал на его сторону. Такой церемониться не будет…
Внезапная догадка осенила Карпентера. Он связался со своей секретаршей.
– Алло, вы получили списки по пожарному обмундированию?
– Да, босс. Вот они. Почти все комплекты на месте.
– Почти?
– Ну кроме нескольких. Три комплекта списали. Один направили в муниципалитет для учений, потом правда вернули обратно. Второй, пришедший в негодность, передали в музей местной школы.
– А третий?
– Что третий?
Карпентер крепко выругался, что позволял себе в крайних случаях.
– Простите. Я не хотел вас обидеть. Что с третьим комплектом? Вы не узнали?
Помощница всё же обиделась. Казённым голосом по буквам она прочитала:
– В связи с участившимися фактами лесных пожаров один комплект формы затребовала местная егерская служба. Им выделили…
Не попрощавшись, Карпентер отключился. Он срочно набрал номер Брэдфорда.
– Да возьми же ты трубку, чёрт побери.
***
Эльва пыталась смыть с лица запёкшуюся кровь. На стене её маленькой клетушки рос зелёный мох, по которому струилась вода. Она прикасалась к влажному мху и, пропитав руки студёной водой, тёрла окровавленный нос, разбитый лоб и порванную щеку. Рана от ножа была не опасной. Точнее не было никакой раны, так – царапина. Корсет из китового уса, пропитанного древесной смолой, сдержал удар. И всё же, чтобы не вызвать подозрений, пришлось имитировать обширную кровопотерю. Тело ныло, всё-таки ей много сотен лет. Проклятая Розалин вряд ли намного старше. Вот и встретились их судьбы, этого следовало ожидать. Портал испортился. Он выплюнул их немного позже, что привело к роковым последствиям. Хорошо хоть Джессика спаслась. Если не дура – сиганёт словно мышка в норку и вернётся назад. Если ей крупно повезёт – найдёт способ одолеть ненавистную Розалин. Но нет. Это всего лишь иллюзии. Эльва прекрасно знала, чем всё кончится. Она горько усмехнулась. Эта охота была обречена с самого начала. Зачем она это делала? Оправдание было только одним – невозможно жить с мыслью о том, что она даже не попыталась отомстить. Эльва сто раз казнила себя за трусость, что так и не набралась смелости принять вызов.
Она не будет дожидаться жутких пыток. Хватит. Их было слишком много в её долгой жизни. Она пронзит себя кинжалом, покончит со всеми страданиями раз и навсегда. Мерзкая Розалин долго будет пировать на костях. Джессика – её последняя надежда на месть. Только бы у девчонки хватило здравого смысла сбежать. Она умна и во многом превзошла своего учителя, но её сердце слишком сентиментально.
Загремели засовы, стража взяла на караул.
– Ещё раз говорю, как Верховный Камерарий CSI я имею исключительное право на первый допрос. Где ваша пыточная камера?
– Да нет её у нас. Использовали сарай для этих целей.
– Тащите туда. Мне не терпится развязать ей язык.
Стражники накинулись на Эльву, седобородый господин, стоявший рядом, растерянно смотрел на Верховного Камерария, а тот, поправив сутану, нёс какой-то бред про плутовок, которых следует травить монгольскими собаками.
– Была у меня одна. Звали – Сувданцэцэг. Тоже запиралась. Едва собаки дотянулись до неё клыками – вмиг всё рассказала.
Седобородый господин лишь пожимал плечами.
– Где я возьму вам монгольских собак, святой отец? Может простые сгодятся?
На улице было полно солдат. Один подбежал к седобородому и начал быстро говорить, глотая слова:
– Милорд, куда вы её тащите. Судья приказал стеречь в оба глаза.
– Ты, смотрю, свои глаза уже залил. Иди проспись. Мы со святым отцом будем в сарае. А вы ступайте по окрестностям, тащите сюда всех собак, что найдёте.
– Но милорд…
– Живо. Нечего тут в носу ковырять.
Командир стражи отдал необходимые распоряжения, все разбрелись по ближайшим домам в поисках собак.
Верховный Камерарий схватил конвоира за руку.
– Как ты её держишь? Хочешь, чтобы сбежала?
Он скрутил Эльве руку так, что та заверещала от боли.
– Милорд, помогите справа. А вы – проваливайте за мэром и судьёй, я вас научу как надо вытаскивать показания из бесовок.
Стражей не нужно было просить дважды. Они уже насмотрелись, что творила ужасная Розалин с людьми, не хватало, чтобы её товарка теперь расправилась с ними. Святой отец с седобородым господином, оказавшимся генералом, прибывшим с инспекцией в этот благословенный край, навалились на ведьмины руки и закинули Эльву в сарай. Казалось ведьма совсем потеряла волю к жизни. Камерарий не стал долго церемониться, он тут же схватил клещи и скрутив плутовке руку, что-то с хрустом перекусил. Ведьма заверещала как поросёнок. Снова щёлкнули клещи. Генерал, стоявший рядом, по счастью не видел что святой отец делает с ведьмой, но жуткие звуки, стоны и крики были отвратительны даже для его закалённой в многочисленных баталиях психики. Ведьма упиралась, но Камерарий крепко держал её. Снова раздался пронзительный визг. Генерал, не успевший вовремя отойди, был забрызган кровью.
– Вы меня простите, святой отец, но я подожду снаружи.
Верховный Камерарий лишь ухмыльнулся.
– Жаль, сейчас начнётся самое интересное.
Едва седобородый генерал удалился, как Эльва накинулась на Камерария.
– Зачем вернулась? Хочешь погубить всё, к чему мы так долго стремились? Или ты думаешь, я не смогла бы справиться сама?
Верховный Камерарий, менявший облик прямо на глазах, лишь печально посмотрел на Эльву. Крепко сжав её за шею одной рукой, быстро просунул в открытый рот свои умасленные ладаном пальцы. Эльву вырвало, святой отец протянул ей какое-то снадобье. Эльва выпила всё до капли жадным залпом, её вырвало ещё раз. Отдышавшись, она вытерла рот и посмотрела на Верховного Камерария, превратившегося в миловидную девушку с мягкими карими глазами.
– Что со мною было?
– Розалин парализовала твою волю. Ещё немного и ты бы сама с радостью побежала в этот сарай, а потом и на костёр.
Эльва с уважением и страхом посмотрела на Джессику.
– Я не знала, что бывают такие заклинания.
– Ты очень многого не знаешь, потому что привыкла прятаться, вместо того…
Снаружи залаяли собаки. Генерал, радовавшийся, что избавился от ужасного зрелища, приветствовал мэра и главного судью.
– Что это у вас на камзоле, милорд? Кровь?
Генерал лишь вздохнул.
– Святой отец решил начать пытки не дожидаясь вас.
К ним, семеня короткими ногами, подбежал толстенький человечек небольшого роста. Мэр, глядя на генерала, недоумённо спросил.
– Какой ещё святой отец?
– Верховный Камерарий, разумеется.
С жутким акцентом, толстячок заквакал:
– Их бин дер официале фётритер фон CSI[1]
Несмотря на маленький рост, он начал трясти огромного генерала за грудки, пытаясь выяснить, что произошло.
– Что же вы так волнуетесь? Они в сарае, заперты. В распахнутые двери вбежать одновременно не получилось. Мэр, генерал и пузатый фётритер с забавной фамилией Нактефогель[2] застряли в проёме. Всем стало ясно, что их крепко надули. В дальнем углу в стене зияла аккуратная дыра, на полу валялась какая-то грязная тряпка, кандалы покачивались на гвозде. Мэр подозрительно посмотрел на генерала, понюхал кровь на камзоле, поморщился.
– Это вы называете кровью? По мне – так чистейшее вино.
Говорить вслух мэр, конечно, постеснялся, а про себя подумал, что седобородый генерал не просто лгун, а ещё и пьяница, не способный удержать кувшин с пойлом, чтобы не залить платья.
***
Брэдфорд лежал в луже собственной крови. Крэбс внимательно изучал его оружие.
– Ты убивал из него людей? А животных?
– Пошёл ты… к чёрту.
Крэбс услышал вой сирен где-то вдалеке, на трассе. Над лесом прострекотал вертолёт.
Он вытащил из под рубашки уже ненужный дырявый бурдюк с оленьей кровью. Отпив немного, сплюнул на землю. Трюк с кровью из горла – это он хорошо придумал. Пора уходить. Крэбс больше не вернётся в мерзкий город. Он сделал всё, как велела Госпожа. Она отблагодарит его. Снова явится нагая, как в юности. Но только в этот раз Госпожа позволит ему то, чего он жаждал все эти годы. Миссия почти закончена. Погоню следует заманить глубоко в лес. Так она приказала. Желания Госпожи не подлежат обсуждению. Может быть она что-то прочла в своих книгах, а может окончательно решила запутать это и без того закрученное дело – Крэбсу безразлично. Когда всё будет закончено он больше никогда не назовёт себя этим мерзким именем. Он Лакус. Ручеёк. Он Лакус и останется им до самой смерти. Крэбс – жуткое имя, вместе с документами, егерской формой и прочими свидетельствами прошлой жизни упокоятся на дне ледяного озера.
Посмотрев ещё раз на Брэдфорда, Лакус выстрелил ему в голову.
Прибывшему спецназу вначале удалось разыскать труп помощника егеря Рамы. Ближе к трассе нашли тело Брэдфорда. Карпентер тщательно осмотрелся вокруг.
– Выпускайте собак.
Широкой цепью загонщики двинулись в путь. Началась самая увлекательная охота – охота на человека. Лакус, изредка отстреливаясь, заманивал своих преследователей всё глубже в лес.
***
Фелпс получил известие о смерти Брэдфорда поздно ночью. Немедленно приехав в офис, он застал там почти всех сотрудников отделения. Вокруг царил невероятный хаос. К этому времени было известно лишь то, что расследование гибели Брэдфорда возглавит человек из Вашингтона. Он уже сидел в отдельном кабинете, беседуя с каждым сотрудником наедине. По словам очевидцев беседа больше напоминала допрос. Последним в очереди был Фелпс. Его пригласили в крохотную каморку, в которой не было ничего, кроме стола, пары стульев и огромного принтера. За столом сидел немолодой мужчина с серебристой шевелюрой. Вместо приветствия он жестом предложил Фелпсу занять место перед собой.
– Вы Кайл Фелпс, работали со специальным агентом Алланом Брэдфородом с первого дня расследования гибели Хелен Рэй?
– Да, сэр. То есть не совсем так, сэр. Брэдфорд пригласил меня…
– Мистер Фелпс, давайте начистоту. Мне не нужно лишней информации, лишь сухие факты.
Допрос продолжался не менее часа. Больше всего человека с серебристой шевелюрой интересовали отношения Брэдфорда с крупными шишками из Вашингтона. Фелпс мало что мог пояснить. Он знал лишь, что Брэдфорд часто отлучался в командировки. Когда допрос был окончен, Фелпс, в насквозь промокшей рубашке, направился к выходу. Странный человек окликнул его, когда Фелпс уже взялся за ручку двери.
– И напоследок, Фелпс. Мой вам совет. Никуда не уезжайте из Спенсервиля. Сделайте одолжение, подготовьте детальный отчёт о проделанной вами с Брэдфордом работе, начиная с первого дня пребывания в этом округе. Вы отстраняетесь от дальнейшего расследования до особого распоряжения. С вами свяжутся мои люди, чтобы принять все существующие дела. Не воспринимайте это на свой счёт, просто дело запуталось настолько, что нужен свежий взгляд на вещи. Новый руководитель позвонит вам до конца недели.
[1] Ich bin der offizielle Vertreter von CSI (нем.) – я являюсь официальным представителем CSI
[2] Nackter Vogel (нем.) – Голая птица
Глава 49
Гекла стояла на скале и смотрела на ночной лес. Где-то там, ближе к озеру шла погоня. Мерзкие, подлые, жестокие создания. Веками они устраивали облавы. Травили собаками, жгли на кострах, били плетьми. Многим дробили кости, выкалывали глаза, почти всех растягивали на дыбе. Пытки были разнообразны, но натура этих мерзких тварей – одинакова. Всегда находились те, кто любовался зрелищем страданий, многие присоединялись к погоням забавы ради. Отвратительные, не стоящие спасения они только препятствовали её великой миссии. С грустью Гекла вспомнила о Луне. Сейчас, по прошествии многих веков, она сомневалась, что поступила правильно. Может и не стоило развязывать эту войну?
Однажды, заблудившись в лесу, маленькая Гекла наткнулась на домик ведьмы. Вместо уродливой старухи с бородавками и волосатым лицом на неё смотрела высокая девушка с платиновыми волосами. Досыта накормив Геклу, она заговорила с ней нежным голосом, звучавшим словно серебристый колокольчик.
– Ты не заблудилась, дитя. Родители оставили тебя в лесу. Они слышали, как ты кричала, но ушли. В стране голод, девочка моя. Голод и война. А скоро наступит и время болезней. Твои родители – неплохие люди, но им далеко даже до животных. Многие звери гибнут, чтобы своим телом насытить потомство. Есть те, кто убивает слабейшего, дабы прокормить оставшихся. У людей всё по другому. Им проще переложить ответственность на других.
– Ты говоришь непонятные вещи. Я хочу к папе и маме. Отведи меня к ним.
Гекла расплакалась. Девушка ласково погладила её по голове.
– Зачем? Чтобы они снова завели тебя в лес? Я не всегда смогу быть рядом. Оставайся у меня. Я позабочусь о тебе. В моем котле всегда есть мясо, в моей хижине тепло и уютно даже в самую лютую стужу. Я буду называть тебя Геклой.
Но маленькая Гекла всё ещё верила, что нужна родителям. Девушка проводила её до опушки, наказав никому про неё не рассказывать. Вернувшись домой, Гекла застала родителей, хмуро беседующими за столом. Мать причитала, обнимая и целуя Геклу. Она заливала слезами грязное платьице дочери. Отец хмуро мял шляпу, он старался не смотреть Гекле в глаза. Вечером её плотно накормили и даже напоили молоком. Это был самый счастливый день в её жизни. Гекла не знала, откуда родители раздобыли столько снеди, хотелось верить, что всё произошедшее – настоящее чудо. Счастливая, она отправилась спать.
Отец разбудил Геклу спозаранку и, не проронив ни слова, потащил в лес. Гекла вырвалась, убежав в дом к матери. Но матери нигде не было, как не было и её старших братьев. Наверное, все они отправились ночевать в соседнюю деревню к бабке. Отец, поймавший Геклу в пустом доме, крепко связал ей руки и повалив на соседского осла, с которым имел обыкновение ходить за хворостом, отправился в лес. Гекла устала лежать на седле, она несколько раз ненадолго засыпала. Наконец, измученную, полусонную, изнывающую от жажды, отец повалил Геклу на траву. Соорудив петлю на толстом суку, он схватил дочь за руку и потащил к колыхающейся на ветру крепкой верёвке.
– Оставь её! – нежный голос, серебристыми колокольчиками разрезал полуденную тишину.
Отец насторожился. Он даже не заметил, что вокруг давно не было слышно ни звука. Где стрёкот цикад? Где пение птиц? Где дробный стук дятла? Тишина. Даже воздух вокруг казался изумрудным оттого, что солнечные лучи едва проникали сюда сквозь густую зелень. Он вздрогнул, увидев девушку в прозрачном платье с белыми как мука волосами. Та снова негромко, но требовательно приказала оставить девчонку в покое.
– Пошла к чёрту, проклятая ведьма.
– Гекла, иди ко мне, девочка, – Девушка сделала шаг навстречу.
– Не называй её этим богохульным именем.
Отец, схватив топор, бросился на красавицу. Та, ловко выхватив топор из рук, повалила на землю взрослого мужчину.
– Ах ты шельма, сейчас я тебе устрою.
Он снова бросился на девушку, но полетел вверх тормашками. Красавица достала длинный кинжал из жёлтого камня и, схватив мужика за волосы, приставила гранитный клинок к его шее. Девочка повисла у неё на руке.
– Нет. Умоляю тебя. Нет.
– Ты уверена?
Гекла нежно обняла девушку с белыми волосами.
– Прошу тебя. Пощади его.
Красавица нехотя спрятала клинок в ножны. Толкнув пленника ногой, она пошла прочь, уводя девчонку за собой. Красавица и девочка стали жить вместе. Девушка разрешила называть её Луной. Гекла читала книги, готовила зелья и отвары, училась слушать корни растений, видеть кровь в жилах белок и управлять силами природы. Гекла не была ни усидчивой, ни прилежной и часто ошибалась, но Луна никогда её не наказывала. Девочка любила свою наставницу. Любила той чистой и искренней любовью, что случается в жизни лишь раз. Сколько мудрости было в её словах. Как ласково смотрела она бедняжку, ставшую сиротой при живых родителях. Они много смеялись, гуляли, любили всё, что дышало жизнью. Ненасытная жажда знаний и желание повелевать силами природы были их поводырём.
– Люди глупы и жестоки. Возьмём эту плесень. Брось её в колодец, добавь дрожжей и всё селение вымрет, потому что и не думает кипятить воду на огне. Люби травы – в них вся сила. Лечи людей, но помни – из зависти они донесут на тебя, а добрые дела быстро забудутся.
– Спасибо, я уже умею исцелять многие недуги.
– Ты быстро учишься, дитя. Но знай – всё это называют колдовством. Хотя ничего сверхъестественного тут нет. Колдовство и магия – это великие, могучие силы. Я научу тебя им, если будешь прилежной и внимательной.
– Я буду, я обещаю, научи.
Через несколько лет Гекла умела вызывать дождь, управлять животными, покорять людей своей воле, она могла превращать ртуть в золото.
– Ты стала могучей волшебницей.
– Я хочу научиться управлять всеми народами на свете.
– Что ты, это никому не дано.
– Мне дано. Мне дано.
– Гекла, не будь такой самонадеянной. Это погубит тебя, дитя.
Однажды, собирая кладбищенский мох для своих зелий, они встретили горбатую старуху, возившуюся с какими-то склянками на залитой луной могильной плите.
Красавица приблизилась к ней.
– Успехов в ведовстве, сестра.
Старуха подслеповато посмотрела на Луну. Не ответив на приветствие, вернулась к своим склянкам.
– Известно ли тебе, что некромантия запрещена?
– Убирайся восвояси. Родные хотят вновь увидеть свою красавицу-дочь и платят за это круглую сумму. Какое мне дело, что будет с ними дальше.
– Отойди от плиты.
Старуха проворно выхватила нож и бросилась на Луну. Они долго бились. Старуха, несмотря на возраст и хрупкие кости, повалила Луну и приблизила нож к её лицу. Силы постепенно покидали красавицу с платиновыми волосами. Гекла пришла в дикую ярость и выхватив свой острый нож, подаренный Луной, воткнула его в горб старой ведовки. Она плохо помнит что было дальше. Её трясло, всё вокруг окрасилось яркими цветами, очнулась Гекла на своей постели в хижине. Луна вытирала ей лоб влажной тряпкой.
– Что со мной случилось?
– Ты захватила силу старой ведьмы. Обычно мы не убиваем друг друга. Но если убить жертвенным ножом – сила и знания перейдут к тебе.
Гекла всегда с уважением вспоминала своего первого учителя. Увы, Луна оказалась слишком слаба, чтобы противостоять инквизиторам. Они сцапали её на рынке. Признавшись под пытками в колдовстве и ереси, Луна так и не выдала Геклу. В ночь перед казнью Гекле с трудом удалось протащить в тюрьму свой нож. Но Луна отказалась, предпочитая костёр легкой и быстрой смерти.
Гекла наблюдала за казнью и слышала как кричит Луна. Она жестоко отомстила за своего первого учителя. Отравив воду в колодце, Гекла породила мор и чуму, уйдя глубоко в лес, чтобы поменьше встречаться с ужасными созданиями, сжигающими себе подобных. А потом было много колдовства, много битв, много трофейных клинков. Гекла превратилась в могущественную ведьму.
Проведя сухой ладонью по лицу Гекла освободилась от своих воспоминаний. В лесу слышался лай собак, погоня была далеко, за много миль отсюда. Но что такое много миль для уха ведьмы. Пора спускаться в убежище. Как жаль, что она навсегда потеряла свою верную союзницу. Проклятая тварь сожгла её заживо у Геклы на глазах. Вдвоём они бы рано или поздно, но одолели ненавистную Розалин Макбрайт, которой бросили вызов много веков назад. Теперь Гекла осталась одна, впрочем у неё есть козырь против Розалин.
***
Лакус занял удобную позицию. За ним всю ночь гнались не менее тридцати человек с собаками. Людей он не боялся, но когда рассвело застрелил пару псин с дальней дистанции. Он легко мог перестрелять всех врагов поодиночке, но Госпожа запретила это делать. Его задача – заманить погоню, избежав лишних жертв.
Сквозь сильную оптику он наблюдал за своими преследователями. За стволом высокой тсуги спряталась стройная девушка, почти девчонка. В кепке, с хвостиком русых волос, в огромных тёмных очках. Когда смотрит в прицел, слегка задирает подбородок кверху. Она беспокоила Лакуса больше всего. С первого же выстрела чуть не подстрелила Лакуса, попав в огромную сосну. Брызнувшие в разные стороны щепки, больно оцарапали его щёку. Лакус вздрогнул. Он не ожидал такой меткости. Девчонка точна. Нужно понаблюдать за ней, внимательно изучив противника. Шагает широко, раздвигает ноги больше чем нужно. Задница крепкая, упругая, ремень с ножом, запасными «магазинами» для винтовки, фонариком и рацией тщательно прилажен к поясу и не сползает вниз под их весом. Девчонка головой вертит быстро, резко, слегка склоняя подбородок к правому плечу. Постоянно жуёт жвачку и дует пузыри. Он уважал достойных соперников и получал наслаждение от восхитительного чувства тяжело доставшейся победы. Разбуженный посреди зимы медведь, раненый волк, затаившаяся в ночи пума – риск горячил кровь, здесь не было места сантиментам. Его жизнь или жизнь зверя. Лакус никогда не убивал без надобности. Во всяком случае животных. И всё же – девчонка не зверь, а всего лишь человек. Человек, посланный убить его. Ствол тсуги – ненадёжное укрытие. Почему бы и не поиграть. Он тщательно прицелился и спустил курок. Отличный выстрел. Пуля разнесла в щепки затвор и оптику, неслабо ранив девчонку в руку. Превосходно. Винтовка выведена из строя, девчонка вряд ли сможет стрелять, во всяком случае сегодня. Разумеется, во время настоящей погони он стрелял бы в ногу. Раненый преследователь хуже убитого. Он, словно якорь, будет тормозить своих товарищей, замедлив марш. Но здесь, где надо было заманить врага в чащу леса, Лакусу было достаточно нейтрализовать врага. Девчонке быстро оказали первую помощь и он на долю секунды потерял её из виду. Лакусу стало стыдно. Он нарушил своё негласное правило. Стрелял забавы ради. Он сам не раз наказывал браконьеров за такую удаль. Но ведь они убивали животных, а тут… Не может быть никаких оправданий. Он совершил низкий поступок. Девчонку следует прикончить, а не кромсать по кускам.
Он снова осмотрел местность. Сейчас эти идиоты выйдут к реке и пойдут вдоль крутого каменистого берега. Укрыться тут негде, бежать по узкой тропинке, где человек проходит боком, плотно прижавшись к круче спиной – бессмысленно. Прекрасная возможность расправиться со всеми. Но ему нужна была только девчонка. Где же она? Вот. Очки, кепка, хвостик, забинтованная рука. Пробирается, крепко сжимая запасную винтовку в руках. Стоп. Он запомнил движения своего врага очень хорошо. Шаги скупые. Ремень болтается на середине задницы. И голова. Девчонка вертит ей слишком плавно. Не она. Лакус обрадовался, что не выстрелил преждевременно. Девчонка пыталась его провести, пустив по узкой тропке вместо себя приманку, они действуют в паре. Но какой риск. А если бы он выстрелил? Спине стало холодно, живот скрутило. На долю секунды он впустил страх в свою душу. Быстро достал патрон, распотрошив его высыпал немного пороху на руку и поджёг. Боль отрезвила Лакуса. Он больше не боится. Его враг опытный и хитрый. Девчонка знала, что Лакус не купится на приманку иначе не стала бы так рисковать жизнью своей товарки. Знала она и то, что Лакус обнаружит подмену. Она – не просто достойный соперник. Она приняла игру. И чётко дала ему понять, что читает его намерения, словно раскрытую книгу. Плохо дело. Соперник оказался сильнее чем он думал. Одна малейшая ошибка и он покойник. Может быть стрельнуть по приманке? Нет. Они, несомненно, учли эту возможность. А значит – подготовились. Чёрт подери, какой тонкий расчёт. Теперь погоня стала по-настоящему опасной. Главное – не делать резких движений. Крутившиеся на каменном плато люди лишь отвлекали его внимание. Пора уходить. Медленно, как можно медленнее надо отползти назад. Дюйм за дюймом он, словно ящерица вжавшись телом в скалы, двигался к краю утёса. Лишь спрыгнув вниз, понял, что всё закончилось благополучно. Выбрав новую позицию, он постарался взять себя в руки. Дыхание казалось ему слишком частым. Он раздражался и от этого никак не мог успокоиться, со злостью прихлопнул маленького паучка, вздумавшего опуститься ему на лицо. В холодном поту Лакус осознал, что ударил себя ладонью по щеке слишком яростно, а значит – заметно. Но ничего не случилось. Может враги и вправду потеряли его из виду? Девчонка-приманка соединилась с основным отрядом. Лакус понимал, что сильно отвлекается на неё. Хуже всего было то, что он не видел настоящего противника. А он, точнее она его видела. Не зря враги временами открывали беспорядочную стрельбу, паля по направлению, где скрывался Лакус. Она видит его, видит и не стреляет. Чёрт побери, что же ей надо? Вот и поляна с корявым, засохшим деревом. Здесь было велено оставить погоню. Но как это сделать? Он заигрался с ними, не смог оторваться, когда имел такую возможность. Что ж. Лакус послужит Госпоже до конца. Это его ошибка, нельзя привести врагов в убежище. Но одно дело он всё-таки завершит. И завершит прямо сейчас.
