Текст книги "Молох ведьм (СИ)"
Автор книги: Александр Мендыбаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)
Глава 15
Альфред Хогг не ждал посетителей. Родственников в Спенсервиле у него не было, а те что остались – жили в Канаде. Дверь приоткрылась.
– Доброе утро, Алфи.
Альфред почти не мог говорить после операции. Сознание вернулось к нему, но дикая слабость надолго приковала к койке. Питали Альфреда через трубку, пуля разворотила кишки, предстояло ещё несколько операций. Вошедший закрыл дверь на защёлку. Заметив, что губы Хогга едва шевелятся, а изо рта торчит шланг толщиною в дюйм, он приблизился вплотную, нагнулся и стал слушать. Хогг, мямлил что-то вроде «Аого, йоа еге ес нао?»
Гость с трудом разобрал слова. Кажется, Альфред спрашивал какого чёрта ему здесь надо. Лакус приставил палец к губам.
– Т-с-с.
Альфред снова начал мямлить. Струйка тягучей слюны потекла по щеке. Лакус старался понять, что он говорит.
– Чего припёрся? Угостить лимонным пирогом?
Лакус похлопал его по щеке.
– Нет. Я пришёл по другому поводу. Вспомни лес, это было пару месяцев назад.
Альфред тяжело сглотнул. Попытался подняться, живот скрутило жуткой болью. Лакус придержал его рукой.
– Лежи, тебе нельзя вставать.
– Если ты по просьбе шерифа – я ничего никому не сказал. Ответил, что выстрелил себе в живот.
– Мне нет до этого дела.
– Чёрт подери. Дай я встану. Помоги мне.
– Тихо! Кто с вами был тогда? Рори, Бабби, Уайтхэд, Пейн, Гиллан, никого не забыл?
– Когда?
– В лесу, когда вы напали на женщину.
Лакус напомнил ему подробности.
– Тебе-то какое дело?
– Мне? Никакого.
Лакус с силой надавил на рану, прикрыв ладошкой рот. Багровое пятно густо расплылось по повязке. Альфред пытался кричать, но всё было без толку. Ужасная боль вновь пронзила его.
– Альфи. Ты забыл ещё некоторых участников.
Тяжело дыша Альфред затараторил:
– Будь ты проклят, будь ты проклят, будь ты проклят. Там был ещё Саймон, помощник шерифа…
– А ещё?
– Да не было никого, ай-а-а. Говорю же – не было никого.
Горло ужасно болело. Ему нельзя было разговаривать.
– Придётся заплатить за всё, что вы с ней сделали, Альфи.
Лакус ласково погладил его по покрытому холодной испариной лбу, вынул шокер и прижал его к области сердца. Альфред изгибался, скрючивался, пытался дотянуться до своего обидчика, но ничего не получалось. Лакус вытащил подушку из под его головы. Прижал шокер к шее. Альфреда словно отбросило назад. Подушка наготове – он заткнёт Альфреда, если тот вздумает кричать. Но Альфред издавал лишь страшный сип, кричать у него так и не получилось.
Лакус утомился. Альфред, кажется умер. Прикасаться к телу, через которое только что пропускал ток, он поостерегся. Надев медицинские перчатки, подтащил к кровати вентилятор и оголил провод канцелярским ножом. Оголённый провод всунул в руку Альфреда и постарался зажать. Ничего не получилось. Тогда Лакус обмотал провод вокруг запястья Альфреда. Взял его телефон, прижал к пальцу Альфреда, чтобы снять блокировку. Потом набрал смс: «Мне очень больно. Катитесь все к чертям». Порывшись в телефоне, отослал смс сразу на несколько номеров.
Кто-то шагал по коридору. Лакус насторожился, вытащил пистолет и привинтил глушитель.
– «К счастью не сюда. Разумеется, к их счастью, – подумал Лакус. – Здесь только дежурный врач и четыре медсестры, однако нужно поторапливаться».
Охранника он не опасался. Охранник ещё долго будет возиться с испорченной системой видеонаблюдения. Он бросил рядом с Альфредом канцелярский нож. Осторожно приоткрыв дверь, проверил нет ли кого в коридоре. Всё было чисто. Убедившись, что рука Альфреда дотягивается до розетки, воткнул шнур от вентилятора в штекер. Альфреда затрясло. Остро запахло калом. Быстрыми шагами Лакус спустился в подвал по пожарной лестнице. Он выполз на задний двор из слухового окна, предусмотрительно оставленного открытым.
***
Брэдфорд беседовал с соседями шерифа Пейна. К сожалению от Гиллана ничего путного добиться не удалось. Он так и не пришёл в себя, трясся, нёс всякую околесицу. Где тело шерифа, как и зачем Гиллан его убил – оставалось невыясненным. Карпентер со своими людьми проводил обыск в доме.
Брэдфорд уже знал, что Пейн жил один, супруга умерла несколько лет назад. Старший сын после учёбы остался в Лондоне. Дочь, выйдя замуж, переехала в Нью-Йорк. Рон Бебеле, сосед шерифа, показал, что большой дружбы с Пейном не водил. Шериф был крайне жестоким человеком. Наказывал детей почём зря.
Однажды Доменик, сын Пейна даже прибежал к Рону, прячась от гнева отца. Шериф ворвался за ним, отшвырнул Рона и задал такую трёпку, что Рону ничего не оставалось как вмешаться. Они подрались. У Пейна, к счастью, не было оружия, иначе бы Рону несдобровать. Пейн был сильнее. Он завалил Рона и начал сдавливать горло руками. Рон уже думал, что пришёл конец, когда мальчишка со всей силы огрел отца бронзовой вазой. Пейн брякнулся как колода. Его связали верёвками. Очнувшись, Пейн словно перегорел, гнев остыл. Уткнув лицо в ладони просил прощения у обоих. Рон освободил его и налил немного бренди. Пейн послушно выпил.
– Рон, извини меня. Погорячился, признаю. Повел себя как свинья, больше этого не повторится. Всё из-за этого, – он показал на Доминика, спрятавшегося за кресло.
– Уилфрид, зачем ты выпорол мальца? Он что, обокрал кого-то?
– Хуже Рон, хуже.
Рон помнит, как шериф разрыдался. Усевшись на стул, весь скрючился, а потом и вовсе свалился на пол. Приехавший врач диагностировал инфаркт.
– Значит у него всё-таки было сердце, сэр. Во всяком случае тогда.
Брэдфорд сделал пометки в своём изумрудном блокноте.
– Что же было потом?
Рон поведал что через несколько лет шериф словно с катушек съехал. Бил жену, дети от него сбежали якобы учиться за рубеж. Он сколотил банду из каких-то реднеков[1], возле дома вечно крутились подозрительные рожи.
– Как-то Пейн устроил барбекю. Меня и не подумал позвать. Его новый приятель, с седыми усами, выпил лишку и устроил форменный концерт. Орал дурниной, горланил похабные песни. Я вышел сделать ему замечание, Пейн волоком утащил меня в дом и заклинал чуть не на коленях успокоиться. Он обещал навести порядок, а потом собрался и укатил куда-то с усачом, хотя голову даю на отсечение, в шерифе было не меньше дюжины кружек пива.
Брэдфорд посмотрел на дом шерифа, словно седоусый всё ещё буянил на лужайке. Фелпс спросил:
– Почему вы не сообщили в полицию, что он сел пьяным за руль?
– Кому сообщать? Его помощнику, Саймону? – Алло, сэр, арестуйте вашего босса?
– Есть же в конце концов шериф штата, прокуратура, иные службы…
– Я вас умоляю. Наш мистер Гиллан задницу готов шерифу целовать. Какие тут жалобы. К тому же мы крепко поссорились из-за этого чёртового усача.
– Да? Он снова хулиганил?
Рон усмехнулся.
– Если бы. Примерно через год я увидел усача в передаче про наркобаронов. Сразу бросился к Пейну. Кричу: – врубай телек, не этот ли хрен жрал с тобой барбекю?
– А что Пейн?
Рон нахмурился.
– Он набросился на меня и вышвырнул со двора. Кричал, чтобы я не смел следить за его гостями. Вращая глазами, словно бешенный хамелеон, Пейн брызгал слюной:
– Рон, если ты думаешь, что у меня в друзьях бандиты из телевизора, то тебе надо завязывать с алкоголем. А за клевету могу устроить приятную экскурсию в карцер.
Рон глотнул молока и предложил Брэдфорду, но тот отказался.
– Правда Пейн потом извинился, принёс пива и выпил со мной на мировую. Сказал, что это знаменитый доктор, которого часто путают с не менее знаменитым преступником. Обещал познакомить в следующий приезд. Только я чего-то не горю желанием знакомиться.
Брэдфорд взял с камина статуэтку кабана, покрутил её в руках.
– Вас никогда не удивляло, что такой человек, как Пейн стал шерифом?
Рон долго думал, что ответить.
– Признаться, удивляло, сэр, но не сильно. Что ни говори, округ он держал в образцовом порядке. Ночью в машине кошелёк оставлять можно было. Стоило залётному преступнику стибрить чего, как на следующий день его уже крутили полицейские. Странный Пейн человек, никто не любил, но уважали многие.
– Рон, а почему вы говорите о нём в прошедшем времени?
– В доме у шерифа обыск, полиция в который раз гостит у меня, расспрашивая о шерифе. Да и слухи по городу ходят разные. Здесь у многих вода в жопе не держится.
– И какие же это слухи?
– Не хочу об этом, сэр. Не потому, что боюсь Пейна. Его дети выросли на моих глазах. Покойница-супруга угощала стряпнёй. Если есть возможность – хотел бы остаться в стороне от этого дела. Я и так сказал много лишнего.
Брэдфорд вышел на улицу. Карпентер сидел в своей машине, заполняя какие-то бланки.
– Удалось чего найти?
– Пока нет. Ищем. В подвале целый арсенал оружия. Не хватает только пушки Гатлинга[2].
***
Утром Джессике позвонили из библиотеки Спенсервиля.
– Мисс Пирсон. У меня хорошие новости. Ещё раз перетряс картотеку вручную и нашёл редкий экземпляр книги, которая вас может заинтересовать. Сейчас ищу его на полках. Может быть приедете помочь, одному мне до вечера не разгрести.
– Что это за книга?
– «CSI. Легенды и домыслы». Издание 1840 года. Книга уникальная и тоже про инквизицию.
– Отлично. Я буду у вас через час.
Джессика приняла душ, но вспомнив, что на улице достаточно свежо, голову мыть не стала. Позавтракав, направилась к автобусной остановке. Мелисса неотступно следовала за ней.
«Удача. Крупная удача», – думала Джессика.
CSI. Commission Specialis Inquisitorial – Специальная Инквизиционная Комиссия, полулегендарная организация, преследовавшая особо опасных врагов церкви. Комиссия не занималась мелочёвкой. В поле её зрения попадали монархи, аристократия, самые отъявленные еретики, наносящие колоссальный вред вере, личные враги церкви и Папы. Многие институты и конфессии до сих пор спорили о подлинности её существования. Информации было крайне мало и чаще всего одни источники противоречили другим. В округе Спенсерхуд была, на редкость, великолепная подборка книг. Хорошо, если Джессике удастся раскопать что-то поистине интересное. Серьёзное подспорье для работы.
Джессика нисколько не жалела, что приехала сюда. Живописная природа, спокойная, уединённая жизнь. Библиотеки, монастыри, памятники старины. Дремучие леса, хранящие тайны колонизации Америки. Рай для учёного. Материалов для исследования – предостаточно. Хватило бы и на пять диссертаций.
Она с грустью вздохнула, понимая, что исследование – лишь ширма. Джессику привело сюда личное горе, с новой силой вспыхнувшее в груди. Джессика понимала, что если расскажет кому-то истинную причину, её примут за сумасшедшую. Даже после случившегося происшествия на дороге она не нашла в себе сил покинуть Спенсервиль. Боже, как глупо. Джессика совсем запуталась. Неужели ей никогда не избавиться от ночных кошмаров? Она достала фотографию подростка, нежно поцеловала и спрятала обратно.
– Я разыщу тебя Гри, обязательно разыщу.
***
Библиотекарь Томас О'Нил разобрал целый шкаф. Книги лежали на полу, на столе и даже заняли просторный подоконник. Джессика приветливо поздоровалась с ним, но мистер О'Нил был смущён.
– Вы знаете, мисс Пирсон, произошло чудовищное недоразумение. Книгу не вернули.
Джессика оторопело посмотрела на него.
– Вы хотите сказать, что её кто-то брал?
Мистер О'Нил неловко протирал очки.
– Вот конверт. Нашёлся случайно. Книга ценная. Очень редкая. По идее должны были поднять страшную бучу, но здесь словно никому и дела не было.
– Так давайте посмотрим архив. Там же есть записи…
– Уже посмотрел.
– В конверте должны быть все данные на читателя – имя, адрес, телефон.
– Это конфиденциальная информация, я не могу…
Джессика, порывшись в сумке, достала какую-то бумажку.
– Я вхожу в состав Совета по истории, науке и культуре при правительстве США. Имею обширные полномочия, в том числе доступ к персональным данным тех оболтусов, что вовремя не возвращают раритетные издания. Или вы хотите, чтобы я позвонила в Вашингтон?
Старик сдался. Читательница – Эльва Ано, проживала в Спенсервиле по адресу Оукстрит, 8. Книгу взяла ещё в 1969-м. Каждый год ей отправлялись напоминания, но никакой реакции. В семьдесят пятом выбыла в неизвестном направлении. Записав адрес, Джессика поблагодарила старика, разобравшего для неё полбиблиотеки.
– Ну что же, Эльва. Ты или твои родственники вернут должок полувековой давности.
***
У Рори подскочила температура, он бредил. Ночи в лесу стали холодными, крошечного одеяльца не хватало, спали прижавшись друг к другу. Они уже использовали все лекарства из аптечки и даже прижигали рану походной ложкой. Ветошь стирали в ледяных ручьях и сушили у костра. Каждый раз, делая перевязку, Рори цокал языком, приговаривая только одно слово:
– Скверно.
Рори стал плохо спать. Стонет, ворочается, дышит прерывисто, с каким-то свистом. Саймон больше всего боялся, что Рори умрёт ночью. Остаться одному, в этом жутком, полном звуков лесу было страшно. Рори, пока мог, добывал дичь, удил в озере рыбу, указывал, какие ягоды можно есть. Сейчас Рори лежит почти весь день, Саймон греет воду, ищет птичьи яйца и делает всю работу. Это начинало его утомлять.
Старик опять закашлялся, Саймон насыпал немного сушёных листьев в кипяток, заваренный в походной кружке.
[1] Ре́днеки (англ. rednecks, буквально – «красношеие») – жаргонное название жителей сельской глубинки США. Примерно соответствует русскому «деревенщина», может применяться и как ругательное слово наподобие русского «жлоб».
[2] Пушка (картечница) Гатлинга – многоствольное скорострельное стрелковое оружие 19 века.
Глава 16
Джессика и Фелпс гуляли в небольшом скверике. Сзади, неотступным цербером следовала Мелисса.
– Какие у вас новости?
Фелпс почесал переносицу.
– К сожалению, я не могу вам рассказать. В общих чертах – ищем шерифа Пейна и его помощника Саймона.
Про Гиллана Фелпс говорить не стал.
– Как у вас?
– Похвалите меня, Кайл.
– За что?
– В библиотеке Спенсервиля мне удалось напасть на след одной очень важной книги. К сожалению читатель не вернул её.
Фелпс усмехнулся.
– Вот такие у нас «порядочные» читатели. Давайте заявимся к нему домой и отберём книгу силой.
Джессика рассмеялась.
– Это она. Женщина, со странным именем Эльва Ано. Мы уже пробовали. Дом заколочен, хозяйка исчезла.
Фелпс поднял камешек и бросил в речку.
– Куда? Удалось установить?
Джессика тоже бросила камень. Речка с глубоким густым бульканьем поглотила его.
– Увы нет. Муниципалитет обещал помочь.
– Может есть смысл обыскать дом. Вдруг книга до сих пор там?
– Вы умница, Кайл. Великие головы мыслят одинаково! Я уже договорилась с мэром, чтобы он впустил меня в это пристанище пропавших книг.
Фелпс посмотрел на Джессику.
– Как вам это удалось?
Джессика улыбнулась.
– Пусть это останется тайной.
– Отлично, надеюсь не пришлось его соблазнять?
Шутка была неудачной. Соблазнительница из этого синего чулка была никудышная. Начался дождь, они заторопились искать убежище.
– Кофейня сегодня закрыта для посетителей. Кто-то празднует день рождения. Моя квартира – через два квартала. Пошлите, я расскажу вам кое-что интересное.
***
В магазинчике у дома они взяли бутылку джина, немного фруктов и шоколада. Джессика обещала угостить настоящим ирландским рагу, которое на поверку оказалось обыкновенным мясом с картошкой и морковью. Впрочем, еда была вкусной, за ужином Джессика завалила весь стол книгами, распечатками, какими-то справочниками. Ей даже удалось притащить ноутбук и втиснуть его между тарелками и приборами.
– Что вам известно о Розалин Макбрайт, ведьме, колдунье, клятвоотступнице, развратнице и вообще жуткой женщине, сожжённой в этом округе три с половиной столетия назад?
Фелпс сделал вид, что вспоминает. Несмотря на частые беседы с Джессикой знал он, увы, совсем немного.
– Если не ошибаюсь, в семнадцатом веке жила ведьма, по имени Розалин Макбрайт, которую обвинили в колдовстве и сожгли, вроде бы на сосне. Была она чертовски красивой и за ней увивались десятки любовников. Ах да, ещё она сводила мужчин с ума. Они забирались на деревья, выли и лаяли, часто падая и разбиваясь насмерть. Правильно?
Джессика расхохоталась.
– Отлично, студент. Вы заслужили высший балл.
Пригубив джина, она полистала свою толстую тетрадь для записей и менторским тоном начала читать настоящую институтскую лекцию:
– Несмотря на широкую популярность легенды о Розалин в этом округе, сведений, проливающих свет на её реальную жизнь, катастрофически мало. Розалин обвиняли в ереси, гибели гражданского населения, клятвопреступлении, богохульстве, содомии и растлении детей. Официальная версия ссылалась на протоколы допросов, материалы дел и другие источники, мало заслуживающие доверия, потому как подлинники куда-то провалились и никто этим вопросом особо не занимался.
Существуют десятки мифов о жизни Розалин. На полном серьёзе пытались продвинуть легенду, в которой Розалин лично соблазнила Авраама Линкольна. Рассказчиков ничуть не смущало, что шестнадцатый президент США родился на полтора столетия позже её смерти. То она насылала моры, то заражала венерическими болезнями целые поселения, то воскрешала мёртвых, то летала над городами и весями, посыпая несчастный люд огненными перьями. Розалин приписывали сотни любовников, непомерный сексуальный аппетит, дьявольскую жестокость и целительский дар, сравнимый разве с успехами Авиценны. Мнения о её внешности сходились в том, что Розалин была рыжей девушкой с яркими зелёными глазами, белокожей и очень красивой. На этом сходство заканчивалось. Одни приписывали ей гренадёрский рост, другие наоборот говорили, что она маленькая, словно карлик, третьи изображали Розалин с грудью пятого размера. Впрочем, стоит ли доверять гравюрам, где Розалин стоит в пылающем костре с постным лицом, спокойно взирая на вилы крестьян, прибежавших поглумиться над ужасной колдуньей.
Фелпс рассмеялся. Он сам часто задавался вопросом, почему на средневековых картинах казнимые сохраняют поистине олимпийское спокойствие.
Джессика, хлебнув ещё джина, продолжила:
– Бесспорным было то, что ведьма хорошо погуляла в своё время, всё остальное покрыто мраком тайны.
– Понимаете Кайл, нет почти никакой информации, откуда она пришла, кем была и что вообще делала. Нет упоминания о её родных, близких или друзьях. Не ясно, были ли у неё дети. Складывается ощущение, что Розалин сразу появилась в этом округе. Перелопатив сотни книг, прочитав и изучив всё, что на данный момент удалось добыть, я составила себе определённую хронологию жизни ведьмы.
Фелпс, налив себе ещё джина, выпил залпом почти половину. Джессика вновь улыбнулась.
– Пейте, пейте. Алкоголь вам не помешает. Впереди начинается жуткая история, наиболее близкая к истине.
Фелпс действительно заслушался, если закрыть глаза и не смотреть на Джессику, можно было подумать, что работает телевизор, откуда ровным выразительным голосом диктор вещает очередную легенду из истории США.
– Розалин Макбрайт появилась в этих лесах приблизительно во второй половине семнадцатого века. На это указывал исследователь Штайнхузен в своей книге «Записки натуралиста Штайнхузена. Экспедиция в леса североамериканских штатов». В то время неподалёку от Спенсервиля было небольшое голландское поселение. Ведьма забрела сюда, умирая от истощения и болезней. Голландцы, народ добрый, накормили Розалин, дали ей кое-какую одежду ибо старая больше походила на решето. Розалин недолго стесняла добродушных хозяев своим присутствием. Едва окрепнув, выпросила топор и отправилась рубить хижину. Новые соседи помогли ей со строительством, подкидывали провиант, снабжали дровами, и вообще поддерживали во всех делах, которые несчастная вдова (а именно так она им представилась) взвалила на свои хрупкие плечи.
В награду Розалин лечила их детей, берегла скот от падежа, и даже защищала от нападений индейцев, если тем приходило в голову атаковать мирное поселение. По воспоминаниям современников при налёте ведьма ловко сбивала с коня одного из воинов и прошептав тому что-то на ухо, отпускала с миром. Воин летел назад быстрее стрелы, лес наполнялся криками и улюлюканьем, индейцы отступали, иногда присылая в качестве извинений какие-нибудь безделушки. Что она шептала воинам – остаётся загадкой. Соседи считали это чудом. Про методы лечения предпочитали помалкивать даже самые болтливые жители. Набожные голландцы понимали, что отвары, снадобья, порошки из лапок енотов – суть богохульство и святотатство, но в этом диком краю любая помощь принималась с благодарностью. Не существовало ни одной болезни, от которой Розалин не способна была их исцелить.
Голландцы со временем откочевали дальше на запад. Оставшиеся с ней редкие поселенцы свидетельствовали, что слава Розалин распространилась далеко за пределы этого забытого богом местечка. К ней стали стекаться страждущие со всех концов необъятного континента.
Джессика прервалась на минуту.
– Думаю, здесь Штайнхузен преувеличил. Вряд ли о ведьме хорошо знали в США. Я наводила справки. Легенда местная, почти не выходящая за пределы округа. До остальных дошла лишь в крайне изменённых версиях.
– Так всегда бывает. Маршал Франции, Жиль Де Ре, правая рука Жанны Д'Арк, обвинённый в содомии, убийствах и изнасилованиях сотен мальчиков, колдовстве и сговоре с дьяволом, известен нам по сказкам про Синюю Бороду. Цензура заменила мальчиков на жён, отчего правда дошла до нас искажённой.
Джессика захлопала в ладоши.
– Да, да. Значит вы понимаете, о чём я говорю.
Фелпс улыбнулся, попросив продолжать. Розалин, съев немного шоколаду, продолжила.
Вначале Розалин спасла маленького мальчика. Молодая пара, жившая в фактории за сорок миль от этих мест, приехала к ней тёмной дождливой ночью. Малыш уже не ходил и был на последнем издыхании. Ведьма помогла. Ребёнок выжил. К сожалению не осталось свидетельств, что именно она сделала. Родители ещё дальше разнесли славу о Розалин. Её «трудовая практика» местного лекаря была обширна и многогранна. Бандиты, разбойники, солдаты, аристократы, чиновники и даже капеллан, разочаровавшийся в религии были её клиентами. Приезжали издалека, благодарили деньгами, имуществом, скотом, продуктами. Один предприимчивый человек даже соорудил что-то вроде гостиницы. В гостиницу нужны были слуги, повара, проститутки и, разумеется, охрана. Селились в этом забытом богом крае в основном каторжане, преступники, мародёры и дезертиры. Место глухое, кругом дремучие леса, прячься – не хочу. Спустя несколько лет возник целый городишко. Пираты соорудили гавань в двадцати милях к северо – востоку и пустили сквозь город поток самой отчаянной контрабанды. Один торговец «чёрным золотом», решивший попытать счастья на американском континенте, сдружился с пиратами и снарядил экспедицию в Африку, притащив три корабля, забитых до отвала несчастными пленниками. За время тяжёлого путешествия не умер ни один из рабов. Все были здоровыми, откормленными, без ссадин и пролежней. В этом была несомненная заслуга Розалин, продавшей торговцу нужные снадобья. Рабы оказались на диво рукастыми и расторопными, построили жилые дома, церковь, школу и даже больницу. Примерно через двадцать лет рабство распространилось по всему континенту. Никто не знает, была ли в этом косвенно повинна Розалин, но если да, то может не так уж и плохо, что её сожгли.
Наконец, пришли лесорубы. Они то и стали основным ядром, вокруг которого разросся Спенсервиль. Древесина тут была первосортной. Удобное расположение порта и рек давало возможность дёшево и быстро транспортировать заготовки в ближайшие поселения, где в то время начиналось грандиозное строительство. Мебельная мануфактура, основанная каким-то промышленным магнатом, позволила наполнить городскую казну и карманы горожан звонкой монетой. Город процветал. А потом на поселенцев посыпались несчастья. Эпидемия оспы, эпидемия холеры. Язвы, дизентерия, высокая младенческая смертность. На лесопилке, что ни неделя, то несчастный случай. Контрабандистам больше не было нужды тащить ямайский ром на другой конец континента. Местное население отчаянно спиваясь. Детям вздумалось играть в дремучих лесах, в итоге семерых из них недосчитались. Бардак, неурожай, непогоду, драки в кабаках, портовых шлюх, пожары, болезни и бесконечный блуд нужно было как-то объяснять. И объяснение нашли довольно быстро – Розалин. К тому времени она была уже не нужна. Доктор Монтегью отлично лечил кровопусканием и пиявками. Ювелир по имени Матиуш великолепно драл зубы и даже высверливал гниль из дупел, используя маленький буравчик для бус. Оба тактично умолчали, от кого получили свои знания. Народ роптал. Больше всех разорялись женщины, чьи мужья частенько приносили домой заразу, после которой случались выкидыши или рождались уроды. Срамные болезни, преследующие почётных матрон, заставляли их жаловаться местным властям на своих непутёвых мужей, убеждая закрыть притоны и бордели. Местные власти, имеющие жирный доход с увеселительных заведений, убеждали матрон, что виновницей их несчастий является не кто иной, как Розалин.
Когда от горячки скончалась дочь мэра, он разозлился не на шутку. Собрав доверенных лиц, учинил самую настоящую расправу без суда и следствия. Горожане спалили дом Розалин. Ведьма сбежала в леса, а люди продолжали умирать как мухи.
Несчастного Монтегью, не справлявшегося с элементарными болезнями, обмазали смолой, вываляли в перьях и на шесте протащили по городу. Ювелир Матиуш не стал дожидаться столь высокой почести и самостоятельно покинул городок, прихватив с собой немного городской казны. А потом стали пропадать дети. Ходили жуткие легенды о мертвецах, оборотнях и вампирах, атакующих мирный люд посреди ночи. Жители боялись выходить на улицу, запираясь в своих домах, положение было критическим. Поднялся такой шум, что в этот райский уголок того и гляди мог наведаться губернатор. Пора было предпринимать самые решительные меры. Пока думали – решали, всегда спокойный и немногословный кузнец убил у всех на глазах городского судью, главного гонителя Розалин. Толпа гудела, но никто не посмел остановить дюжего как медведь молчуна с окровавленным молотом. Когда люди пришли в себя, кузнеца и след простыл. Мэр приказал начать облаву.
***
Джессика глянула на Фелпса. Разомлевший от тепла и джина бедолага заснул. У Джессики самой слипались глаза, заговорившись, она и не заметила, что уже два часа ночи. Ливень хлестал всё сильнее, она не стала будить Фелпса. Оставив его в кресле, укрыла тёплым, колючим пледом, подложив под ноги небольшой пуфик. Мелисса давно спала в своей комнате. Джессика, приняв душ, отправилась к себе в комнату.
Фелпс проснулся посреди ночи. Странно, дождя словно не было и в помине. Сияла огромная луна. Он огляделся, долго пытаясь понять, где находится. Подсвечивая телефоном нашёл двери в туалет и справив нужду вернулся на своё место. Поставив будильник на восемь решил доспать в тепле и уюте. Уснуть не успел, потому что услышал как кто-то тихонько крадётся по коридору. Он бросился к пистолету, вытащил его и приготовился стрелять. Дверь в гостиную отворилась. Лишь натренированная годами выдержка удержала его от выстрела. В комнату вошла Мелисса.
– Агент Алварес, вы совсем рехнулись?! Я чуть не выстрелил!
Она, приложив палец к губам, ответила шёпотом:
– Т-с-с. Не шумите.
Мелисса вынула свой пистолет, аккуратно положив его на пол. Расстегнула форменную рубашку, оставшись в бюстгальтере, слишком маленьком для её объёмного бюста. Юбка, звякнув «молнией» с шелестом спустилась по стройным ногам. Фелпс опешил.
– Агент Алварес, вы в своём уме? Немедленно привести себя в порядок!
– Т-с-с, – она подошла к нему вплотную и прижала палец уже к его губам.
Мелисса залезла на Фелпса сверху. Черт возьми, когда она успела снять трусики? Последние остатки разума покинули его. Зайди сюда Джессика, Сюзи, да хоть сам Брэдфорд, он бы не расстался с этой горячей бешеной девчонкой ни за что на свете. Фелпс вцепился в неё, словно боясь потерять и мечтал, чтобы это подольше не кончалось.
В порыве страсти Фелпс посмотрел в окно – безобразная рожа кузнеца с окровавленным молотом, наблюдала за его утехами. Фелпс заорал как бешенный. Кузнец пропал, пропала и Мелисса. На улице было светло, никакой луны лишь белое пасмурное небо. Он сидел на кровати и тяжело дышал. Крик снова вырвался из груди, непроизвольный, такой нелепый, что он невольно рассмеялся. Зашлёпали босые ноги. В комнату ворвалась Мелисса с пистолетом наизготовку.
– Сэр, что случилось, вы в порядке?
– Уже всё хорошо. Простите мисс Алварес. Меня укусил… паук.
– Разрешите идти?
– Да. Да. Конечно. Извините.
Мелисса вернулась в свою комнату. Фелпс пытался сосредоточиться. Сердце бешено колотилось. Он давно так не пугался. Было очень стыдно. Что если Алварес доложит о его поведении? Не контролирует эмоций – пора увольнять за профнепригодность.
Фелпс подошёл к окну, вспоминая первую, такую приятную часть сна. Мелисса, Мелисса. Спит в забавных трусиках со зверюшками. Молодец, быстро прибежала. А грудь у неё и в самом деле роскошная, да ещё и лифчик под майкой не носит.
