Текст книги "Молох ведьм (СИ)"
Автор книги: Александр Мендыбаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)
Лакус улёгся поудобнее. Тщательно прицелился. А вот и приманка, набирает воду во флягу из ручья. Знает, что Лакус не выстрелит. И ошибается. Теперь, когда он понимал, что от погони не уйти, выбора не оставалось. Лакус оставит врагов здесь, они будут глумиться над его телом и праздновать победу. И никогда не найдут Госпожу в её надёжном укрытии. Он на секунду задумался, вспомнив свою прекрасную, яркую, полную впечатлений жизнь в лесу, рядом с той, которую любил больше всего на свете. Эмоции в сторону, пора! Лакус выровнял дыхание, наложил палец на ледяную сталь курка и начал плавно и осторожно нажимать. Раздался сухой хлопок. Лакус выронил винтовку из рук. Он так и не успел выстрелить. Обливаясь кровью, перевернулся на спину и посмотрел на облака. Яркий луч солнца ослепил его. Девчонка в кепке с забинтованной рукой подошла откуда-то сзади. Склонившись над Лакусом, подмигнула ему левым глазом и, вытащив розовую жвачку изо рта, насильно запихала ему в рот. Аромат жвачки, клубничный, всё ещё сладкий на мгновение перебил солоноватый привкус крови, заполнившей рот. Похлопав Лакуса по щеке, она взяла его винтовку и встала немного поодаль, ожидая своих товарищей по оружию.
Девчонка-приманка с удовольствием рассматривала Лакуса. Она пошла на серьёзный риск и имела полное право поглумиться над поверженным противником. Тонкий расчёт и смелость, граничащая с безумием привели к достойной победе. Парамедик, быстро осмотрев Лакуса, что-то крикнул своим товарищам. В ушах свистело и Лакус не расслышал его слов. Он понимал, что обречён. Разрывная пуля, превратила внутренности в фарш. Рана была слишком тяжёлой, чтобы выжить. Девчонка знала об этом. Она не хотела ему быстрой смерти. Она была настоящей охотницей. Беспощадной, жестокой и по-настоящему коварной. Лакус посмел заигрывать с ней во время смертельной дуэли, за что жестоко поплатился. Она знала, что поверженный враг будет лежать, прокручивая в голове её победу снова и снова. В других обстоятельствах Лакус поступил бы с девчонкой точно так же, но он упустил свой шанс, совершив единственный крупный просчёт в своей жизни.
Лакус услышал отвратительный запах разлагающейся плоти и горелых костей, после чего потерял сознание.
***
Гекла сидела на полу и тяжело дышала. Она использовала все свои знания, искусство и запрещённое колдовство, трудилась до глубокой ночи, но отогнала смерть. Она осмотрела своё новое убежище. Бурный поток горной реки за долгие годы проточил скалу на несколько ярдов вглубь. Там, под гранитной глыбой поток, не теряя напора, проносился мимо узкого прохода в скале диаметром в два с половиной фута. Проход вёл в тоннель, по дну которого бежала вода. Тоннель уходил глубоко под скалы и заканчивался обрывом, куда стекала вода. Лестница, перекинутая через обрыв соединяла тоннель с просторной сухой пещерой, стены которой были покрыты влажным мхом.
Гекла глянула на плоский уступ, заменявший стол. Там, в свете факелов, с перебинтованной грудью редко и тяжело дышал Лакус. Кровь снова сочилась сквозь повязку и Гекла зацокала, качая головой. Лакус, услышав её цоканье, с трудом приоткрыл дрожащие глаза и слабым голосом промолвил:
– Госпожа, неужели я теперь не умру?
Глава 50
Эльва суетилась возле алтаря.
– Камень треснул. Подай мне вон ту склянку. Нет, другую. С белым порошком.
Джессика протянула Эльве бутыль, заполненную блестящим сыпучим веществом, оказавшимся неожиданно тяжёлым.
– Не теряй времени, читай. Порталу осталось совсем недолго.
Джессика раскрыла Manga Venari и принялась читать вслух:
╬
Май 1731. Аббатство Маунт-Раймонд.
Недавно наше аббатство было назначено местом центральной власти CSI на Американском континенте. Работы будет много, но наша миссия процветает. Искусные спекуляции с земельными участками позволили упрочить финансовое положение. Пастбища, виноградники, плантации сахарного тростника, пожертвования и щедрая паства – благодатные источники дохода. Сегодня я принял решение запечатать ларец, упокоив все записи по Розалин Макбрайт. Более полувека не было даже намёков на её бесчинства. Колдуны, маги, фигляры, медиумы, гадалки находятся под пристальным вниманием светских и церковных властей, но к сожалению, жители этой страны всё чаще считают охоту на ведьм предрассудком. Не будем разубеждать их в этом. С сегодняшнего дня ларец может быть вскрыт только в случае прямых и явных улик присутствия Розалин Макбрайт. Через пятьдесят лет – контрольное вскрытие ларца в составе членов Комиссии и Кавалерье.
Аббат Ланге
╬
Март, 28, 1781. Аббатство Маунт-Раймонд.
Контрольное вскрытие в присутствии членов Комиссии и Кавалерье. С копией ознакомились все члены Комиссии, изучив историю Розалин, начиная с 1359 года.
Единогласно свидетельствуем, что не обнаружили никакого присутствия Розалин Макбрайт за предыдущие пятьдесят лет.
Аббат Вене
╬
Сентябрь, 28, 1831. Аббатство Маунт-Раймонд.
Контрольное вскрытие тридцать первого года. Присутствовали члены СSI и Кавалерье. С копией ознакомились, историю изучили.
Присутствия Розалин Макбрайт за предыдущие пятьдесят лет не обнаружено. Переписаны две страницы, потому как случайно капнули сургучом.
Аббат Ван Дер Берг
╬
Июль, 28, 1881. Аббатство Маунт-Раймонд.
Контрольное вскрытие. СSI упразднена в 1837-м. Функции частично переданы ДКР. Я ознакомился с легендой Розалин. С трудом верится, что всё указанное в деле – правда. Буду продолжать изучение.
Аббат Бур
╬
Ноябрь, 28, 1902. Аббатство Маунт-Раймонд.
Я, Отец Бартоломео, вскрываю ларец до срока, поскольку изучив дневники Отца Бура (записи никоим образом не относятся к Magna Venari и содержат лишь его персональные измышления) я, как и он, всё больше убеждаюсь, что Розалин Макбрайт – плод больного воображения средневековых монахов, подтасовка фактов и откровенная ложь. Властью, данной мне, я оставляю материалы для потомков, опечатываю ларец и отправляю на вечное хранение, замуровав в стене монастыря.
Аббат Бартоломео
╬
– Комиссия упразднена, какая радость. В «Легендах и домыслах», книге, которая привела тебя ко мне, содержались некоторые намёки. Автор в качестве причин называл бюрократию, коррупцию, грызню за власть и недостатки финансирования. Но, признаться, я была уверена, что Комиссия существует и по сей день. Впрочем, неважно. Читай быстрее дальше.
Джессика листала страницы, на которых не было никаких записей.
– Что же ты?
Вместо ответа, Джессика показала Эльве лишь чистые листы.
– В Manga Venari ничего больше нет. Мы прочитали все три книги.
В сердцах, Эльва начала исступлённо рвать золотисто-зелёную книжечку, полученную из монастыря. Бросив клочки на пол, она яростно топтала их ногами. Потом принялась за первую часть, с которой они начали своё путешествие. Джессика пыталась ей помешать, но Эльва исступлённо рвала и крушила всё, что им удалось собирать за долгое время.
– Где проклятые распечатки из министерства культуры Испании?
– Эльва, успокойся. Хватит.
Ведьма схватила Джессику и стала в бешенстве трясти её за шиворот.
– Я повторяю, где материалы из Испании?!
Джессика молча поставила перед Эльвой ларец из Маунт-Раймонта. Неистово роясь в отпечатанных листах, Эльва что-то искала, разрывая в клочья страницу за страницей.
– Где! Где? Где?! Этого не может быть, не может. А-а-а…
Обняв ларец, словно младенца, она опустилась на корточки и завыла, став похожей на обезьяну, что нянчит погибшего детёныша. Джессика гладила Эльву по голове, протягивала ей стакан с водой – всё было напрасным. Крупные слёзы текли по её лицу, а из горла вырывался звериный вой, полный отчаяния. Когда всхлипывания прекратились, Эльва поплелась к выходу из подвала, понуро скрепя медной ручкой ларца. У самого выхода она с размаху швырнула ларец в каменную стену. Ящик хрустнул, но не развалился. Отлетела серебряная облицовка. Днище болталось, обнажив мелкие, похожие на зубы, гвозди. Теперь ларец напоминал кашалота с разверзнутой пастью.
– Что ты наделала?
Джессика отобрала у Эльвы избитый ларец. Она пыталась приладить на место облицовку, запахивала днище, но ничего не получалось. Ценная реликвия была повреждена. Джессика понимала, что её ждёт крупный скандал в институте. Она перевернула ларец. Прислушалась. Перевернула снова. Распахнула кашалоту пасть и в руку ей скользнул небольшой плотный, пожелтевший от времени конверт. Вскрыв его, Джессика достала серый, исписанный лист бумаги. Прочитать письмо она не успела. Эльва вырвала у Джессики листок и принялась шепча, проговаривать текст вслух:
Январь, 1909. Аббатство Маунт-Раймонд.
Мне пришлось вскрыть ларец, поскольку случились события, настолько чрезвычайные и неожиданные, что я ещё раз перечитал легенду о Розалин. То, что творится сейчас в Пайн-Барренс, требует моего немедленного присутствия и самого тщательного расследования. Если я вернусь, то подробно всё опишу в Magna Venari, изъяв письмо из тайника ларца. Если же кто-то обнаружит письмо, то знайте – меня уже нет, а Розалин Макбрайт существует. Ключ к разгадке – шумиха, происходящая сейчас в Вудбери, Берлингтоне, Глостере и Южном Джерси. Прочитайте любую местную газету, и вы поймёте о чём идёт речь. Я же не собираюсь рождать ненужные слухи, не проверив их со всей скрупулёзностью. Я молюсь, чтобы мои домыслы оказались ошибочными.
Аббат Бартоломео
– Ты поняла хоть сло…
Эльва не успела закончить, кротовая нора вздыбилась, поглотила их, засосав в своё нутро.
***
Джессика очнулась от лютого холода в глубокой ледяной луже. Вода пахла тиной. Болото. Жуткие топи Пайн-Барренс. Всюду, куда хватало взгляда, лежал снег. Почерневший лес плотной стеной окружал это гиблое место. Джессика поняла, что оказалась тут совсем голой. Неподалёку кряхтела Эльва. На ней тоже не было ничего, кроме цепочки с луной, кратеры которой напоминали глазницы черепа.
– Что с нашей одеждой?
Эльва пожевала губами. Осмотревшись, она промолвила:
– Одежда, оружие, вещи – всё осталось там, в Мармадьюк-Асайлиме.
– Но ведь мы же надели плащи…?
Эльва лишь пожала плечами. Портал, как дикая гигантская змея, извивался фиолетовым вихрем. Вход кружился высоко над землёй, до него было не дотянуться.
– Что нам делать?
Эльва что-то шептала, пыталась водить руками по воздуху, но ничего не получалось, портал не хотел подчиняться и опускаться на землю. Джессика подбежала к ней и потрясла за плечо.
– Эльва, что нам делать? Без одежды мы замёрзнем.
Махнув рукой Эльва в отчаянии села на снег и закрыла лицо руками.
– Тоннель вышел из строя. Нам не вернуться.
Раздался пронзительный свист, потом голос, слишком высокий для человеческого. Что-то стремительно пробежало вдали. Эльвой и Джессикой овладел животный ужас, они ринулись от портала прочь.
– Что это свистит?
Эльва лишь ускорила бег.
– Не спрашивай. Лучше беги, что есть сил.
Болотистая почва сочилась вонючей гнилой водой. Тяжёлый сумрак окутывал лес и топи. Они бежали не останавливаясь.
– Рыбы… рыбы выплёскиваются из воды.
Эльва, пнув скользкую рыбину обратно в болото, схватила Джессику за локоть и побежала дальше.
– Откуда тут рыбы? Зима, они должны…
Эльва не отвечала. Она бежала, хватая ртом воздух. Вокруг творилось что-то страшное. Из леса стаями летели птицы. Мелкие звери бежали прочь, предпочитая попасть им под ноги, чем оставаться в непролазной чаще. Казалось, сама природа убегает из этого гиблого места.
– Эльва, умоляю, я больше не могу. Давай передохнём.
Старуха крепче сжала её руку. Сумерки словно застыли на месте, никак не желая сменяться полной темнотой.
– Бежим, бежим.
Лес трещал, дрожала земля, какие-то странные звуки доносились с болот. Тут и там они натыкались на мертвых животных. Ни ран, ни повреждений, лишь расширенные от ужаса глаза. Белка, увидев их, попыталась залезть на ветку, но затряслась и подохла, скрученная судорогой.
– Вон она, Розалин!
Эльва показывала куда-то в сторону леса. Джессика, подумав, что Эльва боится ведьму, бросилась влево, но Эльва удержав её за руку, повлекла по следам плутовки.
– Это она. Я чую её. Ей страшно не меньше чем нам. Она покажет нам путь.
Снег сменился ливнем, творилось что-то невообразимое, противоестественное самой природе. Вода приставала к ногам, Джессика поранила ногу об острые сучья, Эльва умоляла её поторопиться. Рядом с ними неуклюже пробежал огромный лось. Не разбирая дороги, со всего маху ударился в толстую сосну и брызгая кровью из треснувшей головы, умер в конвульсиях. Что-то застрекотало, будто гигантский сверчок. На поляну выскочил волк. Его холка вздыбилась, голова была опущена, уши плотно прижаты. Дрожь хищника невольно передалась Джессике. Снова раздался жуткий стрёкот. Нечто, метнувшись стрелой, схватило волка и утащило в лес. Эльва и Джессика не могли двинуться с места. Ужасный хруст, скрежет и скрип затих так же внезапно как и начался. В них полетели окровавленные ошмётки. Рядом с Джессикой на снег шлёпнулась верхняя половина пасти с глазами, выползшими наружу от страха и нестерпимой боли. Они бежали, понимая, что если остановятся, то тут же упадут и больше не смогут подняться.
Джессика запнулась о какой-то брус, чуть не размозжив голову о старинный очаг. Эльва помогла ей подняться.
– Смотри, каменный пол, когда-то здесь был дом.
Что-то зашумело с той стороны очага. Вздрогнув, они осторожно заглянули за стену.
Грязная старуха с волосатой спиной выла, вырывая на себе волосы.
– Я породила его. Увы, увы! Увы. Мерзкий, мерзкий. Исчадие ада.
Эльва осторожно подошла к старухе, та уставилась на неё пустыми глазницами и по-звериному втянула воздух.
– Я ненавижу его. Но в конце концов – я мать. А отец у него…
Что-то пронзительно засвистело. Старуха, посмотрев слепыми глазами на нечто за их спинами, закричала дурным голосом:
– Убирайся к дьяволу. Он тебе родня!
Джессика и Эльва успели заметить лишь невысокую тень, бросившуюся в лесные дебри.
– Я Дебора Лидс. Родила от Яфета двенадцать детей. Все миленькие, славненькие. Небесные ангелы. А этот… жаль я не прибила его кочергой. Он проклял меня, а я прокляла его.
Эльва начала тормошить старуху.
– Послушай. О чём ты говоришь? Как нам отсюда выбраться?
– Я мать. Мать! Он должен слушать меня. А вас он убьёт. Потому что вы обижаете меня. Эй!
Джессика и Эльва совсем ничего не понимали. Нечто, носившееся в лесу, затаилось поблизости. Джессика чувствовала – от этого существа невозможно спастись.
– Ты видела Розалин Макбрайт?
Старуха насторожилась?
– Розалин? Это не та ли, что проткнула меня ножом?
Только сейчас они заметили, что старуха ранена. Эльва хотела перевязать зияющий порез, похоже оставленный клинком Розалин, но старуха лишь грубо отпихнула её руку, запачкав кровью.
– Она не знает. Меня нельзя убить, пока я мать. Я мать! А он сын. Уродливый, страшный и нелюбимый. Я ненавижу его. А у вас есть дети? Вы их любите?
Треск сверчка сменился протяжным глухим стоном. В нём слышалась жуткая злоба перекликаемая с болью и непрощаемой обидой.
– Вы не знаете, что она хотела? Может быть, полюбоваться на моего сыночка? Или чужачка хотела посадить его на цепь и приручить? Глупая, она даже не знает как это страшно. Чужачка сделала плохо мне и он снова пришёл. Он всегда приходит, когда меня обижают. А сейчас – он наблюдает за вами. Он очень хочет вас убить. Он растерзает вас в клочья, стоит мне только пошевелить мизинцем. Но я не хочу вашей смерти. Я хочу с вами дружить. Мне так страшно. Страшно и одиноко в этом лесу без листьев. И, скажу вам по секрету, – она грубо схватила Джессику за волосы и подтащив к зловонному рту, шёпотом промолвила – я его боюсь.
Джессика попыталась вырваться, но Эльва погладив её по голове дрожащей рукой, настойчиво шептала:
– Не смей убегать. Не смей от неё убегать. То, что следит за нами, немедленно прикончит обеих.
Джессика и сама чувствовала смертельную опасность. А старуха, напротив, радовалась новым гостям.
– Ты, – она указала обрубком пальца на Эльву, – будешь беседовать со мной каждый день. Про улиток. Мне очень интересно говорить про улиток.
Она снова пригнула Джессику к себе:
– А ты, будешь расчёсывать мне волосы, когда я буду спать и греть свои старые кости под редким солнышком. А может быть я познакомлю тебя со своим сыночком? Хочешь быть его женой? Он, конечно, не вышел внешностью, но может быть у вас родятся красивые детки. Я так хочу внучат. Я как-то привела ему девушку, он даже разделил с ней ложе, а потом запачкал весь лес её требухой. Но может тебе повезёт больше? Давай я позову его. Обвенчаю вас прямо сейчас…
– Нет, нет, о боже, нет!
Эльва и Джессика не сговариваясь принялись убаюкивать жуткую старуху. Эльва дребезжащим голосом пела колыбельную, а Джессика расчёсывала пальцами грубые, как конская грива, волосы. Старуха долго не хотела засыпать. Она всё ворочалась, кричала, проклинала кого-то. В конце концов, удобно устроившись на обнажённых коленях Джессики, старуха громко захрапела. Они ещё долго не решались уйти и совсем околели от холода. Лишь почувствовав, что существо в лесу успокоилось, стали готовиться к побегу. Джессика, осторожно опустив голову старухи на жухлую траву, схватила Эльву за руку и ринулась не разбирая дороги в самую чащу леса. Нечто зловонное и горячее стрелой пронеслось позади них. Обернувшись на секунду, Джессика смогла разглядеть ужасный силуэт, гладящий старуху по голове. Существо покрытое чёрным пухом, стояло на двух длинных, тонких как у цапли, ногах. Голова походила на лошадиную, только выпуклые паучьи глаза мерцали в темноте тусклым зеленоватым светом. Монстр, подражая голосу Эльвы, пытался повторить колыбельную своим жутким загробным голосом. Кровь капала из его пасти, в которой было не больше дюжины огромных изогнутых клыков.
***
Лес успокоился. Звери возвращались в свои норы, птицы стаями летели обратно. Портал, опустившись к земле, сжался до маленькой овальной щели, в которую они пролезли с большим трудом. Когда Эльва и Джессика выбрались наружу, раздался громкий хлопок и кротовая нора разлетелась на миллионы кусочков грязи, дёрна и песка, забрызгав весь подвал Мармадьюк-Асайлима. Вокруг валялись мотки проволоки, драгоценные камни, какие-то пружинки, волчки, гироскопы. Словно часовщик ухнул об пол хронометр, начинённый хитроумными механизмами.
Джессика посмотрела на Эльву, а Эльва окинула взглядом Джессику. Грязные, все в глине, сейчас они сами вполне могли сойти за жуткое существо с болот. Эльва лежала на полу и тяжело дышала.
– Всё конечно. Портал уничтожен. Нам никогда не разыскать оставшиеся части души Розалин. Пора готовиться к битве.
– А когда состоится битва? Почему ты уверена, что нам больше ничего не найти. Почему ты так спокойно обо всём говоришь? Эльва, я не по…
Эльва поднялась, и найдя какую-то тряпицу, накрылась ею.
– Мне ещё никогда не бывало так страшно. Даже если портал удастся починить, я ни за что в него больше не полезу. Клянусь, это было самое опасное приключение в моей жизни. Впервые смерть подобралась так близко.
– Что ты говоришь, а как же…?
Эльва лишь отмахнулась от неё и покинула подвал. Когда Джессика привела себя в порядок и поднялась наверх, она застала Эльву в её любимом кресле. Ведьма задумчиво пыхтела трубкой в сумраке комнаты.
– Эльва. Та старуха с болот. Мы так и не добыли душу Розалин.
– Её там не было.
– Откуда ты знаешь?
Эльва лишь закрыла глаза. Выпустив густой, ароматный клуб дыма, она промолвила:
– Одно дело – спрятать душу, другое – потребовать обратно. Я знавала эту старуху и раньше. Она бессмертна. И безумна. Её вечный страж, порождённый самой преисподней оказался Розалин не по зубам.
– Из преисподней. Ты же не верила в ад?
– Теперь верю. Ступай домой, дитя. Насладись оставшимися деньками перед битвой. Они и вправду могут стать последними.
***
Гекла вздрогнула от омерзительного запаха разлагающейся плоти, палёной крови и горелых костей. Она не смела обернуться, прекрасно зная, что во всём мире есть лишь одно существо, способное порождать нестерпимый жар и могильный холод в одно и то же время.
– Чего тебе нужно?
– Он выжил?
– Чего тебе нужно, тварь?
– Молись своим покровителям, старая шлюха. Ты знаешь, что стало бы с тобой, если бы он умер. Иди и сделай, что должна!
Гекла резко обернулась, но вместо неурочного гостя застала лишь чёрные ошмётки пепла, кружащие в прохладном воздухе пещеры.
Она медленно приблизилась к уступу, где лежал раненый Лакус. Он тяжело дышал. Едва шевеля губами, он промолвил:
– Госпожа… я так счастлив. Я люблю… вас. Вы вновь вернули… меня к жизни. Я сделал всё… как вы… велели. Поскорее… уйдём отсюда.
– Я тебя люблю, мой мальчик.
Она нежно поцеловала Лакуса. Это был первый их настоящий поцелуй. Сердце Лакуса от безмерного счастья билось так сильно, что кровь вновь пропитала бинт.
– Я люблю вас… Госпожа. Вы будете… со мною… вместе? Навсегда…как обещали?
Она покрывала лицо Лакуса поцелуями, ладонью стирала кровь, выступившую на его губах.
– Конечно, конечно мой мальчик. Мы навсегда будем вместе. Навсегда, словно принц и королева. Мой нежный, мой милый, самый хороший…
Рубиновой искрой блеснул острый клинок и Лакус задёргался, заливая уступ алой кровью. Гекла, прокрутив кинжал вправо и влево, резко вытащила его и отвернулась. Жизнь, собранная по крупицам стремительно покидала Лакуса. Он хрипел, но сказать ничего не мог. Испугаться Лакус не успел, как и не успел почувствовать боли от клинка, вонзившегося в по кусочкам сшитое сердце. Удивление его было настолько сильным, что задержало его на этом свете ещё на целых три минуты. За что? Самый счастливый миг в его жизни, исполнение главной мечты и внезапный крах. За что? Любопытство гложило его изнутри. Больше всего на свете, сильнее чем желание остаться с Госпожой, ему хотелось узнать, за что же она так поступила с ним. Этот вопрос не давал ему покоя. Лакус шевелил посиневшими губами, но ответа так и не получил. «Неужели я так и не узнаю, за что?» – подумал Лакус и это стало его последней мыслью.
***
Урдорх незаметно приблизился сзади. Гекла, заметив его, не обернулась, но обречённо промолвила:
– Мальчишка притащил тебе новых жертв и поплатился за это жизнью. Зачем ты заставил меня воскресить его, чтобы потом убить? Неужели не мог сделать это сам? Ты видел рану? Почему не дал ему умереть там, на поляне?
– Те жертвы – утеха, услада, не больше. Ты обещала заманить их в лес и я, воистину, насладился ими. Скажи спасибо, что я согласился на твою сделку. Обычно я забираю лишь самых близких. Но у тебя больше нет никого, чтобы торговаться со мной.
Он расхохотался. Гекла резко обернулась к монстру.
– Но Лакус, он ведь умер бы с минуты…
Урдорх блеснул мёртвыми когтями, остановив их в дюйме от лица Геклы.
– Мне не нужно дохлое тело твоего пащенка. Думаешь я не знаю, какие ритуалы ты с ним творила? Хотела защитить его душу? Так вот знай – теперь его душа на пути в Царство Вечных Мук.
Урдорх захохотал, но быстро остановился. Он серьёзно посмотрел на Геклу давно сгнившими глазами.
– Если бы он… – Урдорх ткнул когтем-серпом в сторону мёртвого Лакуса, – если бы он умер от пули, на поле боя, от моих когтей, то его душа была бы спасена. Уж не знаю, куда бы он попал после смерти, но мне никогда не видать его в Царстве Вечных Мук. И, клянусь всеми сгоревшими заживо, я был бы рад такому исходу. Вместо него со мной ушла бы ты. О, ты знала это и стоило мне появиться, как твой клинок оборвал юную жизнь. Так что найдёшь другого, – Урдорх рассмеялся, – ведь этот не был твоим первым. Любовь – самое ненавистное и мерзостное, что есть на земле. Впрочем, это не про тебя. Ты отродясь не любила, твоему старому, сгнившему телу всегда было нужно лишь…
Гекла, выхватив рубиновый клинок, в ярости бросилась на Урдорха. Клинок отлетел далеко в сторону. Урдорх, одним ударом раскроивший Гекле левую щёку, бросился на неё и крепко сжал свои пальцы на шее ведьмы. Она не могла сопротивляться, лишь что-то шептала, обливаясь кровью и прикрывая рукой вытекающий глаз.
– Ну убей! Убей меня, тварь!
Урдорх разжал хватку и отшвырнул Геклу к стене пещеры, об которую та с громким хрустом ударилась головой. Тяжело дыша, монстр подошёл к ведьме, прислушиваясь к потоку отвратительных проклятий.
– Заткни свой вонючий рот, старуха, у нас был уговор, плата за защиту. Или ты забыла?
Урдорх бросил перед ней пригоршню окровавленных медальонов, некогда принадлежавших «Красным Рапторам». Ведьма отпихнула медальоны ногой, а монстр продолжил:
– Теперь ты жаждешь смерти, но не всё так просто. Я не стану тебя убивать, избавляя от плена Царства Вечных Мук.
– Провались в бездну, тебя породившую. Мы в расчёте. Я больше не хочу иметь с тобой никаких дел, будь ты проклят.
Урдорх лишь плотоядно улыбнулся.
– Я итак проклят, а ты…рано или поздно, ты попадёшь ко мне в лапы. Клянусь, тебе это не понравится. Скоро, очень скоро, тебя ждёт непростая, мучительная смерть. Но то, что случится после смерти, не идёт ни в какое сравнение. Надеюсь, что свои последние дни ты проведёшь в мыслях об этом, страдая и понимая, что ничего нельзя исправить. За тобой уже идут.
– Кто?! Кто идёт за мной? Отвечай! Отвечай, тварь!
Но Урдорх не стал отвечать на её вопросы. Громко расхохотавшись, он разрушил огромный кусок скалы и скрылся в недрах пещеры.
