Текст книги "Кот баюн и чудь белоглазая (СИ)"

Автор книги: Александр Ладейщиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

Сундук первый Доска восьмая

Коттин сидел на крыльце и легкомысленно грыз сушёную рыбку, обнаруженную на дне мешка. По земле стелился белый дым из печной трубы – говорят, к теплу. Бывший Кот наблюдал, как Стефан соскребал деревянной лопатой снег, старательно складывая его в огромный сугроб. Мишна убиралась в избушке, хозяйка куда-то отлучилась. «Сейчас прилечу!», – весело крикнула Яга, свистнула ступу и умчалась, задевая верхушки елей.

Коттин зашёл в горницу, взял меч, найденный Мишной, осмотрел его ещё раз. Меч был хорош, но, на взгляд Коттина, нуждался в дополнительной ковке и закалке. Страннику пришла идея уговорить Бабу Ягу, то есть Славуню, вызвать неведомого кузнеца. Заодно Коттин собирался посмотреть, как расплавляют стальные полосы. В печах, где для подачи воздуха использовались меха, сталь никогда не текла. Секрет стали, в незапамятные времена ушедший вместе с Рамом в южные земли, охранялся так тщательно, что кроме нескольких мастеров Пулада, никто не умел ковать харалужные мечи.

Когда Славуня, наконец, прилетела, Коттин не стал выведывать, где она была, что делала, только осторожно спросил:

– Мы твои гости?

– Гости, раз уж пришли.

– Когда хозяйка куда-то улетает, гости могут заглядывать в любой угол?

– А у меня тут ничего не попрятано. Всё на виду. Только кот где-то в лесу мышкует.

– Это он меня испугался! – засмеялся Коттин.

– Что хочешь-то? Высмотрел что-нибудь?

– Славуня, мой меч, хоть и стальной – да не докован. И закалка плохая.

– Другой купи. Стальной путь знаешь, где проходит. Из неведомой Индии гости везут драгоценные булаты на север – норманнам.

– А соль, мёд, дёготь везут с востока на запад. Знаю, знаю – на перекрёстке этих путей уже тысячу лет стоит древний Словенск.

– Так в чём дело? Лень прогуляться?

– Недосуг мне идти в ту сторону.

– Недосуг, говоришь? Ладно, помогу доброму молодцу. Только с тебя вира – подстрели в лесу оленя.

Коттин поклонился ведьме, закинул на плечо лук, окликнул Стефана.

– На охоту, Коттин?

– Пойдём, прогуляемся. Заодно мяса раздобудем!

Пройдя несколько шагов, бывший Кот остановился, как на стену налетел:

– Эй, Славуня! А настоящая плата, какая?

– Расскажешь мне, почему ты до сих пор землю топчешь! – засмеялась молодая женщина.

– А ты мне расскажешь, что произошло с тобой. Байка за байку!

– Договорились!

Уже в чаще леса Стефан спросил названного брата, – Коттин, ты расскажешь, как стал бессмертным Котом Баюном?

– Расскажу, если Славуня раскроет свой секрет. Только страшновато мне. Хотя боги молчат, но Славуня всё-таки Баба Яга. Помнишь, я говорил, что это слово на священном языке означает «жрица Агни»? Как бы сюда не явился бог огня, если она начнёт волшбу творить! Правда, уже тысячи лет о нём никто не слышал.

– Ты его боишься? – изумился Стефан.

– Я опасаюсь этой встречи.

– Почему? Ты с ним встречался?

– Потому и опасаюсь, – хихикнул Коттин. – Может, он меня забыл?

– Разве бог не всеведущ?

– Ой, брось ты эти сказки! Всеведение – это большой жизненный опыт.

– А Творец всего сущего всеведущ? – не удержался от нового вопроса юноша.

– Творец всего сущего? А кто же сотворил Творца? Это софистика, – проворчал бывший Кот.

Стефан кивнул, он хотя и не понял слова «софистика», однако мысль уловил. Всегда находится нечто большее самого большого.

– А Славуня как же? – вдруг остановился юноша. – Она тоже бессмертная? Ей бессмертие дал Агни?

– Какой умный мальчик! – улыбнулся белокурый мужчина. – Я это и хочу выяснить. Кроме того – не Агни же здесь молотом машет! – хихикнул Коттин. – Кто-то к ней в гости приходит! Пусть огонь в кузне разожжёт, вот и поглядим.

Вертел обнаружился за сараем, и древний странник внимательно осмотрел приспособление – им давным-давно не пользовались. Коттин попинал ногой снег – углей на земле не обнаружилось, они давно ушли в землю, рассыпались от летних дожей, превратились в траву. Разделав оленя, Коттин разжёг огонь, принялся готовить мясо. Славуня вышла на крыльцо, посмотрела на небо, потом на бывшего Кота. Она что-то замыслила, это было видно по её косым взглядам, по задумчивому виду. Молодые сидели в избушке – Мишна мотала клубок ниток, Стефан затыкал сухим мхом щели меж брёвен – сквозило.

– Эй, братец!

Коттин посмотрел на Славуню в недоумении, спросил саркастически:

– Ты это мне, что ли? То мечом по ушам, то вдруг братец!

– Не ворчи, слушай меня! Нам надо заключить союз!

– Ты что, опять?

– Да я не про то! Мы с тобой одного корня, мы последние, кто помнит древние времена! Надо помогать друг другу!

– Да, конечно. Ты права, жрица.

– Что это ты меня по-старинному величаешь?

– А то, что священный язык я хорошо помню! Поэтому я знаю, что такое «Яга», хотя прочие и забыли!

– Так может быть, Жар тебя и грамоте научил? Слава Индре, что секрет стали знал только царь Брама. И царевич Рам.

– Да, ты права, – побледнел Коттин. – Про сталь я не узнал ничего. Секретное знание, понимаешь! Зато в аркаимских степях я как-то повстречал бога Агни!

– Эх, молода я была, не успевала за всем уследить! – Баба Яга в сердцах топнула ногой, лицо её перекосилось, она чуть не заплакала.

– Ты не суетись, пойдём-ка в избу, сядем за стол. Вон, Мишна уже рукой в окно манит! Поедим блинов, да поговорим о былом! Заодно, расскажешь, почему ты охромела.

– Сказкам веришь? – засмеялась сквозь гримасу боли, красавица ведьма. – Про костяную ногу? Теми сказками детей пугают!

– Да неужели? Сказкам я на самом деле верю, только в них правда и осталась! Пошли, пошли! Твоя очередь виру исполнять.

– Ну, нет! Ты первый сказал, что согласен, когда я тебе виру назначила! Потому ты и начинай!

* * *

– Бергельмир! – вдруг раздался детский голосок. Все замерли в изумлении. Было известно – тот, кто произнесёт исконное имя волшебного существа, может изменить ход событий и перевернуть ситуацию. Нехорошую ситуацию, честно говоря. Мужчины медленно повернули головы в сторону мальчишки, рты их раскрылись в изумлении.

– Ты Бергельмир из Ётунхейма, – важно повторил Ариант, – Мне про тебя Снурка байку сказывала.

– Да, это я, – прогудел римтурс, или по-старинному, ётун. – А ты кто, человечек?

– Я Ариант, сын Скилура, мальчик из села Чудово. Я был в пещере Коттина!

– Да? – поднял ледяные брови ётун. – Жив ещё древний бродяга? Передавай ему привет от Бергельмира! – великан взмахнул рукой, и шапка воеводы слетела, волосы встали дыбом.

После этих слов воевода выдохнул, оказалось, что всё это время он не дышал – ситуация действительно изменилась, коль великан заговорил про приветы.

– А тебе надо бы знать, – великан ткнул пальцем в Аминту, – что мой мир на востоке, а не на севере. К востоку от Мидгарда.

– Извини, великий, я уже вырос из сказок, не всё помню.

– Это не сказки, всё существует на самом деле! Я покинул Ётунхейм, и вышёл погулять. Буран всегда сопровождает меня! – захохотал великан.

– Правит ли Утгардом король Трим? – вспоминая сказку, спросил Ари.

– Правит, ведь в нём кровь Имира, он бессмертный.

– Передай ему поклон, о, великий римтурс!

– Я прошёл Железный лес и Каменные горы, переплыл реку Ивинг, и вот я здесь, в Мидгарде. Пока я могу гулять по вашему миру – до тех пор здесь будут зимние бури! Уууу! – завыл ётун.

– Спасибо тебе за снег и сугробы, за лёд и зиму! – быстро сообразив, что к чему, закричал Чудес, пряча кинжал в ножны. Он поклонился великану. За ним последовали остальные.

– Прощайте, человечки! Давно не виделся с вами! – великан встал и сделал шаг в сторону. – Волки мои, бегите, бегите вперёд, ищите добычу!

Великан исчез, и сразу же буран затих, сменился обильным, спокойным снегопадом. Возле занесённого убежища стояли три человека. Самый маленький из них потрясённо гладил морду заснеженной от копыт до холки лошади.

На реке лёд треснул от берега до берега, вода вырвалась наружу, потекла поверху, но наледь быстро замёрзла неровным валом. Трещина тоже покрылась молодым ледком, сквозь который просвечивала текущая вода, каменистое дно. Всё-таки холод от ётуна, ледяного великана, исходил страшный, как только носы не отморозили!

Аминта взошёл на молодой ледок, топнул ногой – лёд держал хорошо, да и наледь промёрзла насквозь. Богатырь вернулся к саням, постоял с минуту, посмотрел, как Чудес с мальчиком разводят костёр возле убежища, погрел руки у огонька, начинающего пожирать берёзовые веточки. Поднял голову – Луна светила покусанной серебряной ногатой, на её поверхности можно было различить горы и равнины – пращуры верили, что это зеркало, в котором отражается лицо Земли. Вокруг холодного ока Луны сияла аура, а на некотором расстоянии гало – бледное, серебряное кольцо. Небо чернело непроглядным мраком таинственных глубин, остро блестели иглы звёзд. Одна, огромная, касалась прозрачных берёзовых вершин – эта звезда была планидой, путешествующей по небесам по хитроумному, известному только магам пути. Она называлась у разных народов по-разному – Венера, Люцифер, Зухра…

Таких планид было известно пять, их хорошо знали пастухи, купцы, мореходы: помимо Венеры, кроваво-красный бог войны Марс, вечно прячущийся в лучах Солнца бог воров и торговцев Меркурий, величественные Юпитер и Сатурн – боги-олимпийцы, о которых учёные люди имели достоверные сведения из древних свитков и листов, сложенных в книги.

Аминта вздрогнул и пришёл в себя, возвращаясь со звёздных небес на холодную землю.

– Садись, поешь с нами, – весело пробасил Чудес.

– Не могу прийти в себя, – честно ответил Аминта. – С древним великаном ещё не доводилось встречаться.

– Ну, вот и встретились. Хорошо, что живыми остались. А то слухи ползут – молчат боги, молчат. А здесь вон, какое чудо погулять вышло! Глядишь – и боги скоро вернутся!

* * *

Коттин со спутниками вошёл в сарай, когда солнце ещё блестело на сосульках, неведомо откуда появившихся под крышей. С одной сосульки даже стекали капли, разлетаясь на перилах крыльца тысячами сияющих брызг. Всё-таки оттепель оправдала старинную примету про стелющийся по земле дым, снег потерял свой весёлый зимний хруст, стал мягким, раскисшим. В сарае сквозь щели в крыше слабо просвечивали косые солнечные лучи. Все уселись на лавку, Славуня достала огниво. Мишна изумилась:

– Разве Баба Яга не ведьма огня?

– Почему же не ведьма? Я служила Агни, но тратить Слово на такую мелочь – зачем? И так Силы в этом мире почти не осталось. Скоро деревенская бабка, что в чёрную кошку оборачивается – и та большой редкостью станет.

Коттин потрясённо посмотрел на Славуню, видимо ему не приходило в голову, до какого уровня выродилась волшебная наука в Мидгарде.

– Что у тебя там? – спросил бывший Кот, заглядывая в круглую печь. – Болотные камни?

– С чего бы это? Я нырять в болото не нанималась.

– А откуда руда? – удивился Коттин.

– Изнутри, – загадочно ответила Славуня.

– Гмуры, что ли натаскали? Или Великий Полоз принёс с Уральских гор?

– Много будешь знать, скоро… – Баба Яга взглянула на Коттина, рассмеялась. – Ты, пожалуй, состаришься! Скоро сам всё узнаешь! Ну, слушайте мою байку:

Крепко стоял на земле молодой город ариев – Аркаим. Царь Брама, с бородой, белой, как снег Хайрата, восседал на троне. В те люди жили намного дольше, чем нынешние, погрязшие в болезнях и невежестве. Два-три века были нормальным сроком жизни, мудрецы же, чья душа была чиста, проживали по пятьсот-шестьсот лет. Немало десятилетий прошло с тех пор, как Брама воткнул свой посох в землю, дивясь солнечному знамению, и повелел построить первый город новой родины. И хотя Брама был стар, к нему по-прежнему шли люди за правдой и законом – пастухи и охотники, строители и учёные.

За прошедшие годы была возведена кайма – стена, отделяющая город от Арианы – великого степного простора ариев. Название города, Аркаим, прижилось, это было первое поселение ариев на новой родине. Ограду из глиняных кирпичей укрепили стволами сосен, растущих на северных холмах, там, где горная гряда Урала постепенно превращалась в бескрайнюю равнину. Из этих же просмолённых стволов сложили дом в центре города, царский дворец Брамы. Под руководством старого Жара строители проложили, согласно начертанному плану, улицы – ориентируясь по Полярной звезде, вокруг которой вращалось небесное мироздание. По каждой улице свободно проезжала повозка, запряжённая волами.

Каждую ночь я наблюдала за движением планет, за изменениями Постепенно с помощью учениц я свела многочисленные таблички наблюдений в календарь – подтвердилось, что за год Луна тринадцать раз проходила полный период жизни – поэтому год был поделён на тринадцать месяцев. Только спустя века, когда я изучила движение планет по небу, то поняла, что Солнце тоже посещает тринадцать созвездий, названных зодиакальными, и солнечный год состоит из тринадцати месяцев.

Наши пастухи научились передвигаться верхом на конях, они приручили и объездили этих красивых животных, лучших из них поместили в конюшни. Царь Брама приказал содержать их в огороженных загонах, тщательно отбирать породистых жеребят по мастям и учить верховой езде всех мальчиков. В это же время изобрели седло и упряжь – крайне необходимые вещи для конников. Пастух Арат был главным в этом деле, под его руководством пастухи также поставили в загоны неторопливых степных коров, впрягли быков в колёсные повозки. Накануне Великого Похода в повозки запрягли и лошадей, затем придумали и построили двухколёсные боевые колесницы.

Брама был стар, но по-прежнему могуч, я была молода и любопытна. Народ нас уважал и любил. Однажды Брама вызвал меня и сказал следующее:

– Славуня! Ведающая Мать! Я решил собрать вече. Пусть придут все мужи города, будем думать о следующем: я хочу послать разведчиков на все четыре стороны света. Пусть они расскажут нам, какие моря окружают нашу землю, какие реки несут воды в моря, какие горы подпирают небо, какие леса и степи украшают Мидгард.

Я была ошеломлена – я не была замужем, у меня не было детей, однако царь назвал меня Матерью. Подумав немного, я ответила Браме:

– О, повелитель! Пусть разведчики расскажут нам, какие деревья растут в тех неизвестных землях, что за звери встречаются в лесах, велики ли стада коней и быков в долинах. А самое главное…

Тут я умолкла, ибо страшилась сказать то, о чём часто думала.

– Говори, не бойся, – улыбнулся старый царь и обнял меня за плечи.

– Если наши разведчики встретят людей из иных народов – пусть возьмут их в плен и привезут в Аркаим, в царский дворец.

Брама нахмурился, долго молчал, затем произнёс:

– Древние легенды гласят, что после гибели Атлантиды остались только арии. Прочие люди погибли – во времена Великого Льда и Хайрата других мы не встречали.

– Царь! Мы знаем, что Мидгард огромен! Азия, страна асов, простирается на тысячи дневных переходов! На заре времён здесь проживали асы – народ, произошедший от асов-богов! Ещё в сказках упоминаются страшные лесные люди, невры и волшебные дивы – они лохматы и дики, и не ведают огня!

– Сказки пусть слушают дети, – рассмеялся Брама. – Хорошо, пусть так и будет, приведите пленников, если найдёте людей! Ты должна бы знать, – наклонился старик к моему уху, – без вливания новой крови народы гибнут и вырождаются, – прошептал он.

– Тогда людей необходимо найти, – тихо ответила я, потрясённая мудростью царя. Людей в городе жило много – тридцать раз по сто, и число их стремительно росло, я готовилась объявить о запрете браков двоюродных братьев и сестёр. Оказалось, что царь смотрел намного дальше – он боялся, что и у такого огромного народа, как наш, может произойти вырождение. Я была ошеломлена второй раз за день, перспектива поиска новых народов для решения тайн крови поразила моё воображение.

Царевич Кром подготовил для похода людей, ездящих верхом и хорошо владеющих оружием – луком и бронзовым клинком. Люди были разбиты на десятки, каждый отряд состоял из трёх десятков. Все десятники подчинялись старшему князю, человеку, лучше всех владеющему верховой ездой, умеющему сражаться, думать, наблюдать и принимать решения. Все конники-князья были царских кровей – внуки и правнуки Брамы. Хотя, все мы были одним огромным родом – постепенно жизнь брала своё, в городе началось расслоение людей по близости к царскому дому, по накопленному богатству, проистекающему из здоровья, ума и силы кровных родичей рода. Я видела, как пастухи, охотники, рыбаки, всадники начинали молиться своим собственным божкам и духам, приносящим удачу их сообществам. Вера в верховного бога-отца оставалась привилегией узкой жреческой касты, в основном учёных сподвижников Жара. Сама же я столкнулась с богом Агни…

Наконец, к походу всё подготовили – наши разведчики, принеся в жертву ягнят, попрощавшись с близкими родственниками, вскочили на коней и отправились на все четыре стороны. Брама условился с князьями, что примерно через три года разведчики должны возвратиться с известиями. Под рёв рогов и крики горожан, под плач жён и девушек, с луками и колчанами за спиной, с короткими бронзовыми мечами в ножнах, всадники покинули Аркаим.

Три года прошли в трудах и радостях. Стада коней росли, в степях паслись коровы, овцы и козы. Пастухи отгоняли волчьи стаи с помощью больших чёрных собак, что издавна жили в племени. Несколько раз из степных трав на домашних животных выпрыгивали тигры, леопарды. Они хватали добычу и убегали, уже знакомые с острыми стрелами. Иногда в ночи слышался страшный рёв пещерных львов, но эти хищники приходили на охоту с гор севера, к людям они не приближались, опасаясь огней костров, далеко видимых на равнине. Однажды дети принесли котят дикой кошки – они выжили, смешались с нашими домашними кошками, но остались своенравными и хитрыми.

Первыми вернулись конники, ушедшие на Закат. Разведчики рассказали царю следующее, я присутствовала при этом рассказе:

– О, царь Брама! Царевичи Кром и Рам, матушка Славуня! На Закате лежат обширные земли и текут полноводные реки. Поначалу мы шли степями с пасущимися стадами диких коней, сайгаков и туров. После того, как степь стала перемежаться холмами, поросшими светлыми лиственными лесами, мы вышли к могучей реке, текущей на юг. Мы назвали её Ра, так как в полуденных странах, куда река несёт свои светлые воды, находится Небесный чертог Солнца. Река полна рыбой – осетрами и белугами, золотой стерлядью и зелёными щуками, так, что их можно ловить руками.

Переправившись на другой берег, высокий и лесистый, мы услышали вой волков, мяуканье львов и леопардов, крики рысей и барсов. Там, за полями, на горизонте, начинается Тёмный лес, в который вошла десятка наших конников. Назад не вернулся никто, и мы поняли, что лес населён дивами и лешими, которые сокрушили наших храбрых всадников. Следов людей мы не обнаружили, как ни искали.

Зима в тех краях сурова и многоснежна. Мы повалили огромные деревья, построили избы, и прожили в них всю зиму, ограничиваясь вылазками вверх и вниз по течению замёрзших рек.

Затем мы двинулись вдоль Ра, на некотором расстоянии от берега, ежедневно посылая конные разъезды для наблюдения за Тёмным лесом. Часто казалось, что за нами наблюдают чьи-то глаза, и нас брала оторопь. Путь наш лежал в основном на юго-запад, на предвечернее солнце. Вскоре мы нашли вторую широкую реку, протекающую неподалёку от Ра. Её назвали Доном – то есть просто Рекой. На этой великой реке мы видели юных дев, расчёсывающих зелёные волосы, и разглядывающих свои отражения в прозрачных водах. К нашему изумлению, они были наги, и пели чудесные райские песни, только вместо ног у них росли рыбьи хвосты. Некоторые конники пожелали остаться с прекрасными девами, и только строгий приказ заставил их покинуть соблазнительниц.

Ра поворачивала на юго-восток, мы же пошли вдоль Дона. Тёмный лес остался позади, мы шли, окружённые ковыльными степями, полными табунов коней, пока не приблизились к бескрайнему озеру – Сурожскому. Озеро то мелководное, полное осетрами, гуляющими по его просторам. Неподалёку от устья, в Дон впадает бурный поток, текущий с Востока, вода в нём солёная, впитавшая соль земли. Откуда она течёт, нам неведомо, видимо, посреди Азии расположено солёное море, которое мы назвали Каспий, потому, что его воды в стране асов. Излишек воды из того внутреннего моря перетекает в Дон, и далее – в Сурожское озеро. Дон же от обилия вод часто меняет русло.

Переправившись через Дон, мы пошли вдоль мелководного Сурожского озера, пока не увидели настоящее, огромное море, без конца и без края, воды его были тёмно-синими. Вода этого моря оказалась почти пресной, по-видимому, это тоже внутреннее море, никак не связанное с Южным океаном – который непременно существует, ибо земной диск окружён водой. Мы встали лагерем, послав конников на юг, что бы узнать – как далеко простирается море, есть ли из него выход в Южный океан. Однако, дорогу нам преградили высокие горы, покрытые можжевельником и соснами. В долинах тех гор растёт растение, напоминающее хмель, с чудесными ягодами, чёрными и зелёными, душистыми и сладкими. Забродивший сок ягод вызывает веселье, подобно старому мёду. Мы собрали этот сок во фляги, сделанные из тыкв, что в изобилии растут в том благословенном краю. Сей напиток, мы назвали вином, так как он приводит человека поначалу в весёлое, а затем в безумное состояние, и сеет в душе чувство вины.

Когда наши конники попытались пройти через перевал, под ноги коней прилетела стрела. Мы поняли, что стреляли либо спасшиеся от потопа люди, живущие в горах и не желающие нас видеть, либо сами боги дают нам сигнал об опасности. Вот эта стрела, – князь подал её царю.

– Эта стрела похожа на обычную, боги пользуются стрелами огненными, – взволнованно сказал Брама, рассматривая её. – Значит, люди выжили, и нам надо думать не только о строительстве городов, но и о воинском искусстве, ибо народы склонны воевать.

– О, царь! Земли те пригодны для жизни, кроме дикого и страшного Тёмного леса, полного медведей и волков, рысей и лис, пасущихся туров и оленей, пушных зверьков и птиц. Там, в лесу, могут жить только дивы, лешие и оборотни.

Оплакали же мы всего двенадцать погибших конников, справив по ним тризну, и предав тела двоих огню – остальные пропали, как мы уже говорили.

– Спасибо за рассказ, князь. Отдыхайте и веселитесь со своими семьями. Когда вернутся остальные разведчики, я дам вам свой наказ.

Конники поклонились царю, и, сложив шкуры зверей, сухие степные ковыли, фляги с вином из чудесных ягод и стрелу горцев, покинули дворец царя.

Затем, через пару недель, явились конники, ушедшие на Восход. Они ворвались в город на взмыленных конях, трубя в рога, тем самым, собрав на центральном майдане почти всё мужское население Аркаима. Князь представил вече связанного человека, доселе невиданного. Был он грязен и всклокочен, волосы его чёрнели вороньим крылом, кожа была смугла и желтовата, глаза узкие, их цвет поразил всех людей – они были чёрными. Люди закричали, что это див, и его надо убить, что он принесёт зло в Аркаим и в другие селения, только что заложенные вокруг города.

Я повысила на горожан голос, явившись на это стихийное вече. Мужчины выслушали меня, так как я была с посохом и в красном, до земли, платье – жрица бога Агни в полном параде.

– Я это помню, – хохотнул Коттин, разлёгшийся на мягкой шкуре возле полыхающей печи. Мишна и Стефан сидели, обнявшись, возле Коттина, внимательно слушая древнюю ведьму.

– Итак, я закричала, что этот человек должен жить, и, хотя его речь темна, мы дадим ему кров и защиту. За это он должен нам рассказать о своём народе, его обычаях и местонахождении, когда, естественно освоит хотя бы несколько слов нашего языка.

Мужчины, было, возмутились моей речью, но, старейшины кланов посовещались, и установили, что жрица, или ведьма имеет право говорить на собрании мужчин. Боги иногда благоволят и к женщинам Мидгарда. К тому же, некоторые богини говорят только с ведающими матерями. Зачем же пренебрегать их советами?

Сам царь посмотрел на этого сына дивов, ибо таких людей не бывает, и велел поселить его в моём доме, под присмотром учеников. Там мы научили его говорить на нашем языке, и он рассказал нам про жизнь народа кобызов. Этот человек прожил недолго, он умер от тоски по родной степи. Мы закопали его за стеной города, так как он был чужим.

– О, царь, – воскликнул князь Восточных конников, явившись к трону Брамы. – Мы, покинув столицу, направились на Восход, и вскоре вышли на берег моря, по водам которого пришли когда-то в эти земли, преодолев Великий лёд. Как известно, это море мелкое, пресное, покрытое песчаными отмелями. Мы направились вдоль берега, и шли несколько недель, пока не наткнулись на огромную реку, текущую на юг, в зеленеющие степи. Местность к югу понижалась, и река, воспользовавшись природной впадиной, пробила широкое русло. Здесь рос небольшой лес, в котором пряталось стадо свирепых туров. Потому реку, сбрасывающую излишки вод на юг, мы назвали Тургай. Переправившись на другой берег, мы пошли быстрыми переходами по степным просторам, обходя огромные болота, поросшие камышом, разлившиеся иногда на десятки дневных переходов. Место там плохое, гнилое, полное комаров, несущих болезни.

Разведчики, побывавшие южнее, рассказали, что там степь переходит в холмистую местность, разрезанную оврагами и балками. Мы постоянно пересекали мелкие ручьи и реки, местность становилась всё более возвышенной. Наконец, берег повернул на север, в этом месте в море впадает широкая бурная река, на горизонте же виднеются высокие горы. Именно тут, желая поохотиться на сайгаков и куланов, мы встретили огромное стадо коней. Кони-вожаки грозно ржали, но стадо не бежало от нас, а, сбившись теснее, спокойно паслось.

Наши конники обнаружили кострище с горячими углями, и мы поняли, что находимся в степи не одни. Приняв все меры предосторожности, разведчики выследили небольшую группу странных людей, одетых в шкуры и сапоги из кожи, прошитые жилами. Одно существо было поймано, когда вскочило на коня, без седла и упряжи. Сын дива упал с коня и был связан. Когда арии увидели лицо этого человека, то в ужасе едва не выпустили его. Для того, что бы задобрить богов, был зарезан ягнёнок, его принесли в жертву Папаю, Агни и Ахура-Мазде, который, как известно, покровительствует пастухам и конникам, по их самым горячим уверениям.

После этого происшествия мы изучили степь на расстоянии нескольких дневных переходов и выяснили, что странные люди сопровождали стада коней и коров, питались их мясом и молоком от кобылиц, которые позволяли себя доить, а также собирали семена диких трав, по большей части растущих в виде колосьев. Один раз разведчики подглядели, как пастухи хоронят умершего соплеменника. Они сожгли тело на костре, потому что их народ живёт в вечном походе, при этом скорбно пели свои погребальные песни. Затем, когда тело сгорело, а душа умершего вознеслась к богам, люди кинули в костёр листья и семена некой травы, и возвеселились при этом, пели и плясали. Мы нашли и собрали эту траву.

Зимы в степях снежные и холодные, часто свирепствуют бураны. Мы вырыли землянки, крыши покрыли связками тростника. Древесину для очагов собирали по берегам замёрзшего моря. В походе от болезней погибло шестнадцать конников.

Наши гонцы достигли гор, покрытых дикой тайгой, состоящей из вековых елей и кедров. В многочисленных горных реках водятся огромные таймени, судаки и щуки. Набрав в открытых жилах оловянных камней и самородной меди, мы заметили таинственных рудокопов-карликов, сторожащих свои сокровища. Те карлики не являются людьми, они порождение гор. Затем мы поспешили назад.

Князь поклонился царю, конники сложили на пол огромные рога лосей, пучки колосьев пшеницы, сладкие сушёные яблоки, высушенную коноплю, кедровые шишки, оловянную руду, кристаллы медного пирита, и удалились.

С одобрения царя, понимая, какое могучее оружие мы получили в виде вина и конопли для магических практик и волшебства, я забрала эти дары в свой дом, где они находились под неусыпным оком моих учениц.

Вскоре вернулись разведчики, ушедшие на Полдень. Они протрубили в рог, подъезжая к столице, и стражи, приставленные к воротам после поимки степного человека, раскрыли их. Конники торжественно прошли к дому Брамы, народ толпился, рассматривая южный караван. Некоторые всадники сидели на двугорбых верблюдах. Три конника, молодых парня, обнимали чужих девушек. Девушки улыбались горожанам, их чёрные волосы были заплетены в мелкие косы. Лица девушек были закрыты светлыми накидками, лёгкими и прозрачными. Судя по поведению конников, они относились к девушкам не как к пленницам, а как к невестам. Сам Брама вышел на высокое крыльцо – посмотреть на женщин из неведомого народа.

Я увела девушек домой, чтобы научить языку ариев и для познания обычаев их народа. Парни ходили вокруг моего дома днями и ночами, высматривая своих невест. Вскоре девушки были отданы в дома женихов.

Вот что рассказал нам князь Южного похода:

– Царь ариев, царевичи, матушка Славуня! Покинув столицу, мы пошли на Полдень, быстро передвигаясь по слегка холмистой степи, покрытой до самого края земли цветущими тюльпанами. Вокруг зеленела бесконечная равнина, поросшая цветущими кустарниками и плодовыми деревьями. Позднее, осенью, мы увидели и плоды – гранаты и абрикосы, яблоки и персики. По земле вились нежные хрупкие лианы, покрытые большими жёлтыми цветами. Они принесли сладкие арбузы и дыни. Пробовали мы и зелёные огурцы, их ели ради утоления жажды. Наши конники стали говорить, что это Райский сад, и что мы где-то, сами того не ведая, прошли по небесному мосту, ведущему в Высшие миры. Летние дожди тут часты, сразу по две-три радуги украшают небеса.

Наконец река впала в море, окружённое песками. Соль песков растворилась в водах, оттого оно оказалось солёным, мы назвали его – Арал, то есть «Меж Земель». Встав лагерем, я послал конников вдоль берега на разведку. Их не было довольно долго – несколько недель. Появившись, они рассказали, что с юга и востока в Арал впадает две полноводные реки, вытекает же из него одна, огромная – на запад. Море богато рыбой – шип, жерех, сазан, сом достигают в Арале гигантских размеров.

После возвращения конников, я решил, что мы двинемся вокруг моря в правом направлении – противусолонь. Пройдя через пески с многочисленными цветущими оазисами, мы достигли реки, что истекает из Арала на запад. Имя той реки – Узбой. Часть отряда ушла вдоль её берегов, пока не достигла иного моря, берега его поросли густыми зарослями тростника, на отмелях плескались осетры и белуги. Море было нескончаемым, безбрежным, на его каменистые берега накатывали огромные пенистые волны. Затем конники вернулись назад.