Текст книги "Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)"

Автор книги: Алекс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

" G j e r s t а d Е. Early Коте, ч. 1 – IV. Lund, 1953, 1956, 1963, 1965.

"' Gj e r s t а d E. Legends and facts of Early Roman history. Lund, 1962.

'4 G j e r s t а d Е. Innenpolitische und militarische Organization in friihromischer

Zeit.– ANEW, Bd I, Т. 1, $. 136 – 188.

13

около 575 г до н. э. хижины начинают заменяться домами на туфо– вом фундаменте. По мысли Гьёрстада, появление такой «развитой»– архитектуры знаменует собой конец догородской эпохи и переход к урбанистической стадии, в свою очередь подразделенной на две фазы: А (575 – 525) и Б (525 – 450) . Таким образом, Гьёрстад выступил с новой периодизацией, в основе которой лежало деление на «городскую» и «догородскую» эпохи в зависимости от характера строений хижинного типа или домов на фундаменте, сочтя началом городской эпохи лишь время с конца первой четверти VI в. до н. э.

В эту свою периодизацию он уложил затем историю царского времени, точно следуя античной традиции в изложении основных фактов, но полагая, что начало царского Рима должно соответствовать. началу городской эпохи, т. е. 575 г. до н. э. При этом, отступая от сообщений античных авторов, он поместил всех первых царей от Ромула до Анка Марция включительно в фазу А городской эпохи, т. е. между 575 – 525 гг. до н. э., резервируя для этрусков оставшееся время, т. е. период 525 – 450/449 rr., и передвигая тем самым и переход к Республике примерно на 60 лет позднее. Практически построение. Гьёрстада явилось подкреплением с помощью своеобразного понимания археологических свидетельств взглядов шведского ученого Ханеля,. высказанных последним в работе "Эпонимная должность" (1942) .

Работы Гьёрстада были оценены двойственно. С одной стороны,. реальные археологические данные сразу стали использоваться в мировой науке, но его теория в силу явной нелогичности и смещенности хронологических определений вызвала бурю возражений. В полемике. с Гьёрстадом был использован огромный археологический материал. Италии, заальпийской Европы и Восточного Средиземноморья для уточнения датировки конца эпохи бронзы и начала железа в разных частях Апеннинского полуострова. В этой связи должны быть упомя– нуты усилия западногерманского профессора Х. Мюллер-Карпе и итальянского ученого М. Паллотино.

В статье "Об абсолютной хронологии эпохи поздней бронзы" (1960)" Х. Мюллер-Карпе показал определяющее значение двух фактов для установления абсолютной хронологии конца эпохи бронзы и начала железного века в Италии, а именно: (1) позднемикенской цивилизации (фазы IIIA – С, XIV – XII вв.), точно датируемой ее отно– шением с Египтом, и (2) ранней цивилизации железного века в Сицилии и Южной Италии, хронологически уточненной на основе греческих колоний. Центральное, важнейшее с точки зрения датировки место среди этих колоний занимают Кумы, основанные в VIII в. до н. э., причем до греческих колонистов там уже было местное население, оставившее след в могильнике IX в. до н. э. На базе сопоставлений куманских бронз и керамики в доэллинских и эллинских могилах с аналогичными типами в ареале Рима (Форум и Эсквилин) и Альбанских гор Мюллер-Карпе считает возможным датировать ранний железный. век в латинских центрах уже Х и IX вв. до н. э. по крайней мере.

" М u l l e r – К а r р е Н. Sulla cronologia assoluta della tarda eta del Bronzo.– In=

Civilta del ferro. Bologna, 1960, р. 445 – 460.

Что касается Южной Этрурии от Аллюмьере до Тарквиний, то там есть соответствия протогеометрической фазе Аттики, римско-альбанским материалам, а также куманским. Это позволяет Мюллер– Карпе относить культуру раннежелезного века в южных этрусских городах также по меньшей мере к Х – VIII вв. до н. э. Вместе с тем ученый устанавливает соответствие италийского материала с гальштадтским Южной Европы. В частности, гальштадтская фаза А1 параллельна началу протовиллановианских некрополей Италии. И это .дает возможность датировать раннюю протовилланову XII в. до н. э., а через нее и ранний железный век в районе Рима – Альбанских гор.

Эти хронологические определения Мюллер-Карпе, подвергшиеся проверке по радиокарбонному методу, столь важные для датирования царской эпохи в Риме, получили поддержку со стороны Паллотино в его статье "О хронологии конца бронзово~о и хронологии железного века в Италии"". Он полностью согласился с принципом выделения надежных опорных пунктов для датировки (Микенский Ш А2с период и начало великой греческой колонизации), но высказался против де.гализирования периодизации развития Италии времени конца бронзового и начала железного века ввиду того, что Италия еще недостаточно обследована. Вместе с тем Паллотино поставил вопрос о необходимости осмыслить накопившиеся археологические данные по доримской Италии и их хронологию в связи с преданиями о легендарных героях, в том числе эпонимах, прибывших в Италию из Балканского мира. Надо отметить, что это несомненно имеет значение и для изучения доромулова Рима, поскольку направляет внимание на непосредственно предшествующий ему период.

Полемика с Гьёрстадом сослужила полезную службу делу изучения архаического Рима. Уточнились позиции ряда ведущих историков не только в отношении хронологии царского времени. Это относится -и к Х. Мюллер-Карпе. В двух своих фундаментальных трудах "О начале Рима"'~ и особенно "К становлению Рима"" – он настойчиво проводит идею о том, что происхождение Рима нельзя рассматривать как "возникновение", а надо понимать как становление, т. е. как исторг;вский процесс, в котором формирование города и эволюция хозяйственной, политической и культурной жизни являются органическим продолжением тенденций, присущих раннежелезному веку Средней Италии. Со свойственным вниманием к хронологии он отметил, что поселение на Палатине, которое можно проследить по погребениям на Форуме близ арки Августа, является самым ранним и принадлежит Х в. до н. э. Этим утверждением Мюллер-Карпе отверг выводы Гьёрстада как об одновременности появления поселков раннего железного века на Палатине, Эсквилине и Квиринале, так и о принадлежности

~' Раllоtiпо М. Sulla cronologia де1Ге1а del bronzo finale е йе1Ге1а del ferro in

Italia.– SE, 1960, v. 28, р. 11 – 47.

' Mii lier-К а гр е Н. Von Anfang Roms. Heidelberg, 1959.

'" М ii 1 1еr– К а r р е H. Zur Stadtwerdung Roms. Heidelberg, 1962.

15

их только к VIII в. до н. э. Оценивая труды Мюллер-Карпе с точки зрения интересующей нас проблемы, нужно сказать, что его концепция «становления» города вышла за пределы вопроса об образовании поселения городского типа и оказалась направленной в сторону комплексного изучения Рима как экономического и культурного феномена.

Подверглись атаке и выводы Гьёрстада по конкретным вопросам, в частности, оценка им фрагмента аттического краснолакового сосуда строгого стиля как доказательство того, что Сервий -Туллий правил в V в. до н. э., откуда следовало более позднее, чем принято в науке, правление первых доэтрусских царей. Указывалось в этой связи, что место находки представляет собой земельную насыпь, которая произвольно отнесена . Гьёрстадом к несохранившейся части Сервиевых укреплений. Одним из первых обратил на это внимание А. фон Геркан в работе "К вопросу о ранней истории Рима"'9. М. Паллотино откликнулся на работу Гьёрстада "Легенды и факты ранней истории Рима" статьей "Факты и легенды (современные) древнейшей истории Рима"'о. В ней, ссылаясь на раскопки Кареттони на Палатине и на следы обитания людей на Бычьем форуме (в районе современной церкви Сан Омобоно) в эпоху бронзы,. он высказался против идеи шведского ученого о первоначальном заселении только высот на холмах; не согласился он и с тезисом Гьёрстада о том, что культурное объединение и распространение жилищ в районе Форума относится к VII в. до н. э. Материалы, которые тот относит к III периоду по своей классификации, по мнению Паллотино, из-за соответствия материалам развитой виллановы приморской Этрурии, в сьою очередь связанным с ранней колониальной фазой Питекуссы, должны быть отнесены во вторую половину VIII в. до н. э. Это – важное обстоятельство, поскольку влечет за собой и более раннюю датировку первой, начальной стадии урбанизации Форума. Но если даже принять дату Гьёрстада (VII в.) для образования объединенного городского поселения и расширения его границ, то невозможно такую ситуацию объявить "догородским" периодом. Начало этрусского Рима он спутал с началом Рима царского. Ошибка Гьёрстада, согласно Паллотино, 'состоит в том, что он узко понимает урбанизацию лишь как появление строений на каменном фундаменте, мощения площади и камерных могил.

Отметим, что возражения Паллотино по частным вопросам имели отнюдь не частное значение, потому что выводили его на проблему понимания урбанизации Рима как "органического формирования полиса". Свою концепцию истории Рима начала царской эпохи Паллотино подтвердил в 1972 г. в работе "Происхождение Рима"". Там вновь отмечено, что с последних десятилетий VII в. до н. э. (т. е. еще до этрусского господства) Палатин, Форум и Эсквилин и, вероятно,

'"' Ger k a п А. чоп. Zur Fruhgeschichte Roms.– RhN, 1957, Bd 100, N 1, $. 82 – 97.

" Р allo tino М. Fatti e leggende (moderne) sulla рш antica storia di Кота.– SE, 1963, v. 31, р. 3 – 37; см. также: Ма z z а r ino S. Il pensiero storico classico, ч. 1. Bari, 1966, р. 192.

" Р allo tino М. Le origini di Roma: considerazioni critiche sulle scoperte e sulle discussioni piu recente. – ANEW, Bd I, Т. I,, р. 22 – 47.

16

Colles с Капитолием были связаны между собой, что направляло их развитие в сторону полиса. К сожалению, точного определения этого понятия Паллотино не дает.

Для современной зарубежной историографии римской истории характерно активное применение языковых материалов и результатов лингвистических исследований к изучению древнейшего Рима. Особенное значение имеют работы итальянских ученых Ф. Рибеццо ", Дж. Девото" и Э. Перуцци'4. Исследователи устанавливают наличие различных италийских компонентов в языке первоначального Рима, что, с одной стороны, подтверждает сообщения античной традиции о росте его народонаселения, а с другой уточняет наши представления об этом процессе. Вместе с тем благодаря усилиям лингвистов значительно продвигается вперед решение проблемы ранней римской культуры, в том числе культурных влияний на Рим. Эта проблема смыкается по сути дела с проблемой римской метрополии.

Критика античной традиции, накопление языковых и археологических материалов и особенно успехи в области этрускологии привели к тому, что некоторые исследователи, оставляя в стороне сообщения античных авторов об основании Рима выходцами из латинского центра Альбы'.Лонги, стали считать Рим едва ли не этрусским городом уже при Нуме {Ф. Рибеццо), либо сабинской колонией (А. Бернарди'~ и 3. Перуцци"). Таким образом, в последнее время языковые данные привлекаются итальянскими учеными не для обоснования теории автохтонизма в его различных аспектах, а служат основанием для постановки и разрешения широкого спектра вопросов истории древнейшего Рима.

Попытку рассмотреть с марксистских позиций историю архаического Рима являет собой работа известного историка из ГДР Р. Гюнтера'7. Переход от родового строя к рабовладельческому поставлен им в связь с имущественной дифференциацией, классовым расслоением и возникновением государственного аппарата. Развитие этих процессов датируется временем между IX и Vвв. .до н. .э. .Но о наличии государства в Риме, по мнению Гюнтера, можно говорить лишь с конца VII – начала Ч1 в. до н-. э. Древнейшее Римское государство, па мысли Гюнтера, трансформировалось: в начале VI в. оно базировалось на системе курий, а с конца VI – начала Ъ в. до IV – Ш– вв. – на центуриях. Обе стадии принадлежат государству переходного перио-

з" К i Ь е z z о F. Numa Pompilio e la riforma etrusca della religione primitiva сИ Кота.– Rendiconti della Accademia Nazionale dei Lincei, 1951, v. V, f. 11 – 12, р. 553 – 573.

" D е ч о t о G. Gli antichi italici. Firenze, 1951; 1 d e m. Le origini tripartite di Кота.– Athenaeum, N. S. 31, 1953, v. 41, р. 335 – 343.

"Per uzzi Е. Aspetti culturali del Lazio primitivo. Firenze, 1978; I dern. Mycenaeans in early Latium. Roma, 1980.

" В е r п а r d i А. Periodo sabino e periodo etrusco пеllа monarchia romana.– RSI" 1954, f. 1, р. 5 – 20.

з' Р e r u z z i Е. Origini di Кота, ч. 1. Bologna, 1970.

З7 См.: Г ю н т е р Р. К развитию социальной и имущественной дифференциации в древнейшем Риме.– ВДИ, 1959~ N 1, с. 52 – 83.

да, который не может быть еще назван рабовладельческим. Предложенное Гюнтером конкретное изучение социально-экономических предпосылок возникновения государства, а также идея эволюции государства в раннем Риме, высказанная им, представляются плодотворными. Однако начало царской эпохи в работе Гюнтера фактически осталось за бортом его исследования.

В отечественной дореволюционной и в советской исторической науке изучение проблемы раннего Рима тоже зависело от состояния источниковой базы и оценки ее достоверности. Так же, как и в зарубежной науке, интерес к древнейшему Риму постепенно нарастал, хотя вплоть до послевоенного времени царский период освещался только в общих работах.

Советских ученых отличает принципиально иной, чем в зарубежной историографии, подход к изучению данных источников. Исходя из марксистских представлений о поступательном ходе исторического процесса, об общественно-экономических формациях, советские историки обратили внимание на формационную принадлежность царского Рима.

Еще в книге С. А. Жебелева "Древний Рим" (1920) история Италии в целом признавалась достоверной только со времени великой греческой колонизации, и не отвергались исторические зерна преданий о царской эпохе в Риме. В ней допускалась историчность всех царей, кроме Ромула-эпонима и Тарквиния Суперба, который расценивался как дупликация Тарквиния Приска.

Во II части "Истории античного общества", написанной в 1936 г. С. И. Ковалевым, было уделено внимание проблеме населения доримской Италии. Решалась она с позиций теории Н. Я. Марра о стадиальности языкового развития и отрицания роли миграций. Стадии неоэнеолита (III тыс. до н. э.) соответствовала, по мысли С. И. Ковалева, эпоха матриархата, представленная лигуро-сикулами. Во II тыс. был осуществлен переход к эпохе бронзы и вместе с тем – к патриархату. Это было этрускоидной этнолингвистической стадией. Начало 1 тыс. означало зарю железного века и одновременно усиление социальной дифференциации, выделение знати. В этот период в одних местах Италии этрускоидное состояние стабилизируется, появляются собственно этруски, а в других из него выделяются индоевропеоидные элементы: италики, галлы. Не принимая исходных позиций и выводов С. И. Ковалева в части этнической истории, считаем нужным 'отметить его попытку наметить процесс социальных изменений в древнейшей Италии. Царскую эпоху С. И. Ковалев расценил как время позднеродового строя. В соответствии с тезисом Нибура, патриции и populus тогда в понимании С. И. Ковалева совпадали. Таким образом, в советской науке была определена формационная принадлежность царского Рима.

В 1 части "Очерков пв истории древнего Рима" В. С. Сергеева (1938) древнейший Рим рассматривается как один из городов Лация. Признавая скудность и зачастую ненадежность античных преданий, автор отмечает значение в этих условиях археологических, лингвистических и антропологических данных и считает возможным воспроиз-

18

вести социальный облик и тенденции социально-экономического развития царского Рима. По его мнению, Рим царей – это родовое обще– ство, но при Тарквиниях там сформировалось государство и произошло превращение oppidum в urbs. Так в советской историографии было– высказано положение о процессе развития общества в пределах царской эпохи.

Это положение нашло свое дальнейшее развитие в книгах С. И. Ковалева (1948) и Н. А. Машкина (1947, 1950, 1956), однако. конкретизировалось оно ими по-разному. У С. И. Ковалева Римская община царской эпохи признавалась патрицианской и определялась как "примитивный город-государство с типичными чертами "военной демократии". Если учесть, что rex понимался ученым, скорее, как племенной вождь, то социальное содержание царской эпохи оказывается. достаточно неопределенным, поскольку государство с племенным вождем во главе являет собой соединение несоединимого. Н. А. Машкиндал точное определение. Он назвал царскую эпоху переходной от пер– вобытнообщинного строя к классовому обществу. Опираясь на работу Ф. Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства", он подчеркивал, что применительно к царскому времени термин "rex" должен пониматься как племенной вождь, а царская эпоха вообще – как период военной демократии, но не на всем ее протяжении. Эта стадия закончилась реформой Сервия Туллия, завершившей переход Рима к государству. Представление о царском времени как о периоде военной демократии утвердилось в нашей науке, как показывает нам пример книги Ю. И. Семенова "Как возникло человечество" (1966) .

В послевоенные годы в советской историографии античного Рима стали появляться работы, специально посвященные раннему Риму. В работе "История римского народа в античную эпоху. Часть 1. Древ– нейший период. Возникновение классового общества и государства в Риме" (Ученые записки МГПИ, т. 48. М., 1947) В. Н. Дьяков считает общество, представленное палеолитической, неолитической, халко– литической культурами, а также эпохи бронзы и раннего железа Италии "доисторическим". Переходом к историческому времени он называет культуру виллановы. Античная традиция о возникновении Рима оценивается В. Н. Дьяковым в духе гиперкритики, не содержащей исторического зерна, за исключением воспоминания о былом преобладании в Лации Альба Лонги, что подтверждается раскопками. Рим на протяжении первых двух-трех веков правления царей, по мнению В. Н. Дьякова, прошел ступени матриархата, а во время существования объединенных поселений на холмах и патриархата. Исконный populus определяется им как неустойчивое объединение замкнутых, самостоятельных родов – gentes, бывших примитивными, по преимуществу пастушескими общинами-коммунами, как родовые общины, характеризуемые родовой собственностью на землю и коллективным использованием пастбищ. Избытки скота, оружие, домашние вещи составляли частную собственность, а полевые участки под зерновые подвергались периодическим переделам.

19

С ростом производства и усилением частной собственности выделились экономически сильные «старшие» роды, а внутри родов – родовая аристократия, патриции. Остальные члены родов противостояли им как зависимые клиенты. Вообще римско-италийское общество первой половины Iтыс. .до н. .э.., ,по мнению В. Н. Дьякова, было неким промежуточным состоянием «между тем, что описывает Гомер, и тем, что изображают Гесиод и Солон», с тенденцией плебеев к превращению в подобие спартанских илотов: римско-латинская система управления сравнима с древнегреческой военной демократией. Она носит общественно-распределительный, догосударственный характер. Начиная с VII в. до н. э. с усовершенствованием техники железа наступает переход к земледельческому хозяйству, а громоздкий род постепенно заменяется в хозяйстве подвижной индивидуальной семьей. ~онец царской эпохи в Риме, согласно В. Н. Дьякову, был временем полного разложения родового строя. Мы видим, что в работе В. Н Дьякова царская эпоха оценивалась с точки зрения ее формационной. принадлежности. Но римское общество того времени оставалось, по мысли автора, в пределах родового строя, хотя на последнем этапе и подвергшегося полному разложению.

В 1958 г. появилась статья Л. А. Бльницкого о древнейшей римской государственности и культуре ". Автор исходит из признания значительных успехов в изучении археологических и лингвистических материалов, достигнутых мировой наукой, открывающих новые возможности для объективной оценки письменной традиции о древнейшем Риме. На этой основе он усматривает достоверность представлений о Септимонтии. Возражая против взглядов Омо на Септимонтий как на лигу, подобную лигам латинских и этрусских городов, Л. А. Ельницкий видит в нем объединение трех первоначальных триб "возможно не только по территориально-общинному, но и по этническому принципу". Сопоставляя данные традиции о первых четырех царях с материалом богатой эсквилинской могилы VII в. до н. э., наполненной этрусским вооружением, автор пытается реконструировать социальные отношения этого периода. Он считает, что это было время распада родов и усиления влияния царей и их дружин и борьбы земледельческой родовой знати с торгово-ремесленными элементами, поддерживаемыми царями. В статье прослеживается проникновение этрусков и их культуры в Лаций не позднее чем с начала VII в. до н. э. При– знавая огромное влияние этрусков на Рим в области материальной культуры, Л. А. Ельницкий вместе с тем подчеркивает, что в отношении "государственности Римская община содержала в зародыше организацию такой силы и устойчивости, о которой децентрализованные этруски, культурно и этнически разношерстные, не могли и мечтать". Характеризуя социальное развитие Рима при этрусских царях, исследователь отмечает рост рабства в его патриархальных формах. Это явствует особенно из участия рабов в культах Ларов и празднестве

" См.: Ельницкий Л. А. У истоков древнеримской культуры и государственности.– ВДИ, 195i8, Мо 3', с. 14'2 – 156.

20

Сатурналий. Как видно, Л. А. Ельницкий характеризовал социально– экономическое развитие раннего Рима как интенсивное и, можно сказать, стремительное в социально-экономическом отношении с ранним зарождением государственности.

В своей книге "История раннего Рима и Италии"" с подзаголовком "Возникновение классового общества и государства" А. И. Немировский привлекает обширный круг научной литературы, широко использует новый археологический материал. Формирование Римского государства он рассматривает в общеиталийском контексте, по возможности прослеживая процессы социального и культурного развития в Лации у фалисков, сикулов, осков, умбров, у жителей Пицена, у этрусков и италийских греков, а также у кельтов в начале железного века. Он разделяет точку, зрения на патрициев как на первоначальное население Рима, входившее в родовую организацию и комплектовавшее из своей среды сенат. Члены сената были patres, которые позднее противопоставлялись сенаторам непатрицианского происхождения, называвшимся conscripti и adlecti. Вслед за Н. А. Машкиным и другими советскими учеными, А. И. Немировский говорит о римской familia как о продукте распада рода. Но первоначальная familia не была еще моногамной семьей, а относилась к типу домашней, или семейной, общины.

А. И. Немировский полагает, что разложение родо-племенного строя происходило в период возникновения Рима. -Чтобы лучше представить этот процесс, он привлекает материал о первоначальных формах поселения в Италии, начиная с террамар, – oppida ингавнов, сикульских кастелей, до этрусских городов-государств, – и останавли-вается на характере этрусской, греческой и ранней римской колонизации. Превращение Рима в государственное образование рассматривается в книге в связи с теми экономическими сдвигами VI – первой половины V в. до н. э., которые сделали невозможным существование первобытных отношений, а затем и преобладание родовой аристократии в Риме.

Отметим, что в содержательном труде А. И. Немировского использованы применительно к древнейшим селениям на территории Италии термины: город-государство, полис, oppidum, castellum, urbs, civitas, "города типа полис". Как правило, они применяются автором для характеристики разных типов городского поселения и только слово civitas наполняется не вполне определенным, но более широким содержанием. Видимо, civitas понимается А. И. Немировским как примитивное государство. Во второй части своего труда 4' проблему возникновения классового общества и государства А. И. Немировский рассматривает в ином аспекте. Он ставит перед собой цель изучить идеологическое оправдание социальных порядков, складывавшихся в период разложения первобытных отношений, проследить роль рели-

~9 См.: Н е м и р о в с к и й А. И. История раннего Рима и Италии. Воронеж, 1962. (См. особенно с. 134 – 153).

4' См.: Н е м и р о в с к и й А. И. Идеология и культура раннего Рима. Воронеж, 1964. (См. с. ЗО – 48, 52, 118 – 119, 13О).

гии, дававшей идеологическое обоснование утверждению частнособственнических отношений, господству рабовладельческой аристократии и рабства. А. И. Немировский выясняет эволюцию римской религии в ее зависимости от общественной трансформации. Так в культах Пенатов, Манов и Ларов, Юноны Люцины и Di Nixi выявляются черты родового общества; смена культа матери культом отца отражена в выделении Вейовиса. Далее прослеживаются отголоски тотемистической ступени развития религии, стадия индивидуализации богов из первоначального их множества, переход от родового деления общества к территориальному в изменении характера numina: Pales)Palatium,. Quirinus)guirinalis. Боги родовых коллективов превращались в представителей территориальных единиц, затем верующий обращался к божеству уже не от имени коллектива, а от собственного имени.. Изменялся и культ, наряду с сельскими праздниками появлялись их городские варианты. С ростом социальной иерархии выдвигались куль= ты, представленные усилившимися социальными слоями. Те же социально-экономические сдвиги сказывались и на организации культа.. Постепенно коллегии жрецов, объединенных по родо-племенному принципу, заменялись коллегиями, входившими в состав государственного аппарата.

Среди трудов советских историков, касающихся важнейших вопро– сов истории раннего Рима, должна быть названа книга Л. А. Ельницкого4'. Царская эпоха не составляет основной части этого труда. Но предмет исследования Л. А. Ельницкого настолько важен, что не учесть. проделанную им работу невозможно. Автор монографии с доверием относится к традиционной хронологии и связанным с ней социально– историческим фактам, отмечая вместе с тем сложность -нарративных. и эпиграфических источников, которые, однако, отражают подчас некоторую социальную неопределенность в повседневной жизни. Поэтому. он в своем исследовании вынужден прибегать к аналогиям. Автор говорит о появлении рабства в Италии задолго до возникновения государства, в конце эпохи бронзы, т. е. на рубеже II и 1 тыс. до н. э. Это патриархальное рабство сопоставимо, по его мнению, с первоначальной клиентелой. Вместе с тем значительная часть плебса была генетически связана с клиентами. Эти формы зависимости первоначально сосуществуют и трудно разграничимы.

Прослеживая зарождение рабовладельческой эксплуатации Л. А. Ельницкий касается и проблемы возникновения Рима – города и Рима – государства. Эти исторические явления он считает разновременными. Город как укрепленный пункт и как центр ремесла и торговли появился в VI I I – VI I вв., государство же образовалось. в VI в. до н. э. Отсюда выявляется представление автора о разном содержании упомянутых терминов. Полагая, что город зарождался изобъединения латинян и сабеллов под этрусским давлением, Л. А. Ельницкий говорит о "небольших латино-сабелльских общинах, распола-

4' См.: Е л ь н и ц к и й Л. А. Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII – III вв. до н. э. М., 1964. (См. особенно с. 21 – 24, 31, 126).

22

гавшихся на римских холмах". Однако соотношения между категориями – община, город и государство – он не устанавливает.

Специально происхождению Рима посвящена монография Ф. М. Нечая4'. Он учитывает результаты новых раскопок в Риме, но основой своего исследования делает античную традицию, безоговорочно доверяя ей. Возникновение Рима Ф. М. Нечай рассматривает в общеантичном контексте: город вырос в результате синойкизма родовых поселков на холмах с осевшими по соседству пришельцами из латинских родов. Господство родовой собственности он относит – к воспетому поэтами веку Сатурна, который сменился веком Юпитера, временем зарождения частной собственности, что совпадает с реальностью VIII в., т. е. правлением легендарного Ромула. Весь царский период рассматривается в книге как время первобытнообщинного строя в период его разложения. Особое внимание уделяется в этой связи аграрным отношениям. На основе данных античных авторов об урожайности и нормах потребления хлеба на душу Ф. М. Нечай утверждает, что 2-югеровый надел не был достаточен для прокормления семьи, поэтому он не может считаться нормальным плебейским полевым участком.

2 югера были, видимо, либо усадебной землей, либо составляли лишь часть нормального надела, имевшего площадь не менее 20 – 28 югеров. За время, прошедшее от Нумы до Сервия Туллия, часть римлян разорилась, так что владевшие 2-югерами были зачислены в VI класс. С VIII по VI вв. идет процесс не только имущественной, но и социальной дифференциации, трансформации родовой знати в сословие патрициев и образования римского народа.– В советской научной литературе ясно обнаруживается не только стремление определить характер общества царского Рима, но и проследить тенденцию его развития, несмотря на вариации в его конкретном проявлении. Показательна в этом отношении книга С. Л. Утченко "Цицерон и его время"4'", ее 1-я глава "Становление Римской державы" представляет краткий очерк, впитавший в себя достижения современной науки. В ней указано на изменение характера и сущности царской власти, а вместе с тем и общества в доэтрусский и этрусский периоды.

В современной советской историографии сложилось представление. о Риме как о полисе44. Однако в этот термин вкладывается разный смысл. Порой его употребляют в значении "город", т. е. огороженное, защищенное стенами место. Такое словоупотребление встречается, в частности, у Ю. В. Андреева 45.

4~ См.: Н еч а й Ф. М. Образование Римского государства. Минск, 1972. (См. с. 3,

9, 44 – 49).

4З См.: Утченко С. Л. Цицерон и его время. М., 1972.

44 См.: К у д р я в ц е в О. В. Эллинские провинции Балканского полуострова во

II в. н. э. М., 1954, с. 7; Утченко С. Л. Идейно-политическая борьба в Риме накануне падения Республики. М., 1952, с. 10 – 11; О н н< е. Кризис и падение Римской республики. М., 1'965, с. 6; Андр ее в Ю. В. Античный полис и восточные города-государства.– В кн.: Античный полис. Л., 1979, с. 8.

45 См.: А н д р е е в Ю. В. Раннегреческий полис. Л., 1976, с. ЗЮ.

Термин «город» достаточно сложен. В недавнее время на него обратил внимание Г. А. Кошеленко46. Он справедливо отметил, что на греческой почве (а мы добавили бы, что и на римской!) возникновение полиса хронологически совпадает с возникновением классового общества и его порождения – города. Ядром определения последнего Г. А. Кошеленко считает противопоставление города как центра промышленной деятельности деревне, занятой сельскохозяйственным производством. Однако такая сущностная характеристика города свидетельствует, по мысли Г. А. Кошеленко, о полной его противоположности полису, поскольку экономика полиса зиждется на сельском хозяйстве и в полисе нет противоречия между городом и деревней. Согласно Г. А. Кошеленко, полис – не город. Исследователь справедливо подчеркивает, что полис и город являются разными таксономическими единицами: если город – общеисторическая категория, то полис – конкретно-историческая.