Текст книги "Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)"

Автор книги: Алекс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Таким образом, в последнее время снова было обращено внимание на проблему историчности римской структуры в начале царского периода и поднят вопрос о 3 трибах и 30 куриях как о принадлежности правления Ромула. Было сделано верное наблюдение над куриями: достижение числа 30 стало рассматриваться как процесс. Одновременно было высказано мнение о фиксации числа социальных единиц в процессе формирования города и оценено это явление как фактор, свидетельствующий о распаде родового строя и способствующий ему. Необходимо отметить, что разработка данных проблем велась на основе использования большого фактического материала. Наряду с этими важными выводами, обогатившими науку, остались еще не разрешенные спорные вопросы датировки указанных явлений и участия в них этрусков. Сложность их исследования в значительной мере зависит от состояния источниковой базы. Это, прежде всего, античная традиция. Часть авторов говорит о делении Ромулом народа на 3 трибы – Тициев, Рамнов и Луцеров – и на 30 курий, а именно: Цицерон (r.р. II, 8, 14), Дионисий (II, 7; 47), Проперций (IV, 1, 31), Овидий (Fast., III, 131 – 132), Персий (Sat., I, 20), Плутарх (R., ХХ), Дион Кассий (I, 518); Фест (Curia; sex Vestae sacerdotes), Павел Диакон (Luceres), Сервий (Aen., V, 560). То же самое говорится и в Дигестах (Dig., I, 2, 2, ф 2), которые, таким образом, как бы увенчивают официальным признанием традицию, известную уже Эннию (Varro, 11, V, 55). Варрон сообщает о делении на три части не народа, а земли, откуда уже получили названия и трибы (V 55) . Ливий же рассказывает, что Ромул поделил на 30 курий народ, а именем Тициев, Рамнов и Луцеров были названы набранные тогда же 3 центурии всадников (Liv., I, 13, 8; Зб, 2; 43, 9). Эта же версия встречается и у Аврелия Виктора (vir. 'и I, 11) и у флора (I 115)

Суммируя эти данные и присоединив к ним сведения, сообщаемые Фестом (Novae curiae), можно отметить, что относительно курий авторы высказываются единодушно: курии созданы Ромулом одновременно с Тициями, Рамнами и Луцерами {как бы они ни определялись), число курий – 30. Что же касается триб, то известия о них варьируются, как мы видели, в определении их сущности, а кроме того, и в названиях и в порядке их перечисления. Наиболее употребительными являются названия Titienses, gamnes, Luceres. Однако у Варрона (11, V, 89), у Проперция {IV, I, 31) и у Овидия (Fast., III, 131) упомянуты Tities,

ф И. Л. Маяк

97

а у Плутарха (R., ХХ) и Аврелия Виктора (vir. ill.; I, 11) – Tatienses. Большой разнобой представляет собой второе название. У Варрона (11, V, 55; 81; 89), Ливия (I, 36, 2), Проперция (IV, 1, 31), Овидия (Fast., III, 331) и Феста (Sex Vestae sacerdotes) фигурируют Ramnes. У Цицерона (r.р., II, 20, 36), Ливия (I, 13, 8), Аврелия Виктора (vir. ill., I, 11) – Ramnenses, а Сервий дает форму Ramnetes. Есть разночтения и в третьем названии. Преимущество остается за Луцерамиу Цицерона (r.р., II, 20, 46), Варрона (11, V, 55, 89), Проперция (IV, 1, 31), Овидия (Fast., III, 131); Персия (Sat., I, 20), Ливия (I, 13, 8;

36, 2), Феста (sex Vestae sacerdotes), Павла Диакона (Lucereses et Luceres), Сервия (Aen., V, 560). Вместе с тем у Плутарха (R., ХХ) и у Павла Диакона встречаем Lucere(n)ses.

Все же в целом традиция очень устойчивая, позволяющая верить правильности чаще всего встречающихся названий, а вместе с тем и в существование обозначаемых ими институтов. О том же свидетельствует и принцип их перечисления. Самым распространенным является порядок: Тиции, Рамны, Луцеры. Трижды у авторов перечисление начинается с Рамнов. Однажды у Варрона (11, V, 81) список закрывается Тициями, а на второе место выходят Луцеры. Видимо прав Пальмер", полагающий наиболее часто встречающийся вариант перечисления не официальным, а, скорее, более привычным, поскольку он идет от поэта Энния. Энний же, видимо, подчинил порядок перечисления требованиям поэтического размера. Гекзаметр, которым он писал, и мог продиктовать ставший потом обычным порядок. Официальным же был лишь порядок перечисления городских территориальных триб, окру– гов ".

Что же касается разных определений рассматриваемой здесь триады, то, думается, противоречий они по сути дела не содержат. Это заметили еще в античности. Авл Геллий (18, 7, 5) пишет: "Говорят... триба, а также декурии – и о месте, и о праве, и о людях". Одни и те же названия применены и к социальной единице, и к земле, и к коннице не случайно: tribus – племя не существует вне территории, и занимаемая им земля по нему и именуется. Поскольку командование войском в лице трибунов (Varro, ll, V, 81) и само комплектование воинских подразделений, в частности кавалерии, связано с трехчленной родо-племенной организацией, ее состоящее из трех частей имя сохраняют и кавалеристы. Первичным значением, определяющим все остальные значения tribus, является племя. В советской историографии это сомнений не вызывает. В известных античных обществах обычно было либо три (дорийцы), либо четыре (ионийцы) племени.

Если говорить о курии, то она понимается в нашей литературе по-разному: как фратрия ", или как "союз мужей", или "союз вои-

" Р а 1 m е г R. Op. cit., р. 6.

'" Cic., leg. agr., II, 79.

'з См.: Н еч а й Ф. М. Образование Римского государства. Минск, 1972, с. 89.

нов" '4. Нам представляется, что фратрией курия в рассматриваемое время быть не могла. Как известно, фратрии были естественно сложившимся институтом в период материнского рода «. Однако эта стадия Ромуловым Римом была уже давно пройдена. Развитие скотоводства и использование металла утвердили в Риме отцовский род. Военно– -организационная деятельность Ромула, обусловленная военными потребностями формирующейся общины, и значение курии в комплекто.вании воинских подразделений подтверждают правильность этимологии curia(coviria. Вместе с тем надо подчеркнуть, что курии не оторваны от родо-племенной организации, а составляют ее органическую часть. В этом смысле их можно понимать не столько как рудименты, а скорее как подобие фратрии. Но генетически связанные с фратрией курии качественно от нее отличаются: фратрии охватывают всех членов входящих в них родов, курии – только мужчин. Вероятно, предшественниками римских курий были „мужские тайные союзы“, описанные этнографами, наблюдавшими их в некоторых позднеродовых обществах». Эти мужские союзы, или дома, представляли собой продукт и одновре:менно орудие распада материнского рода. Но и эта стадия для Рима начала царской эпохи была уже пройденной. Курии продолжали су.ществовать и в рамках общества с патриархальными родами, подвергшимися разложению.

Деятельность курии достаточно многообразна. Ее можно довольно ясно представить себе. В источниках нет недостатка в упоминаниях о куриях. Древние дают этимологию слова от сига – забота, попечение (Varro, 11, VI, 46; Non Маге., I, 57M). Павел Диакон (curia) передал нам Фестово определение курии: "Курия – это место, где вершились общественные дела. Калабрской курией называется такая, где занимаются только сакральными делами. Куриями называются также части народа, на которые его разделил Ромул, числом 30... так что каждый в своей курии совершал священнодействия и справлял празднества ..." Дионисий (II, 7) определяет курию как греческую фратрию и лох, греческими буквами изображая ее латинское название (ховрина), так же, как и Плутарх (Я., ХХ). И он говорит о них, как о местах собраний: это были помещения или участки с очагом, вокруг которых собирались на пиршества. В собраниях участвовали главы курии, курионы, вместе со жрецами (Dionys., II, 23). Вероятно, эти угощения можно рассматривать как видоизмененные общие трапезы членов курии или часть общекуриальных трапез.

В приведенных определениях говорится о куриях как об объединении людей, а также о месте (locus, -a~imooiov), где они собирались. Последнее можно понять двояко – как центр деятельности каждой курии в отдельности, так и их совокупности. Пальмер трактует упо-

'4 См.: Н е м и р о в с к и й А. И. История раннего Рима и Италии. Воронеж, 1962, с. 138 – 139.

'" См.: Першиц A. И., Монга йт А. А., Алексеев В. П. История первобытного общества. М., 1968, с. 137 – 138.

"См.: Перщиц А. И., Монгайт А. А., Алексеев В. П. Указ. соч.. с. 173– 174.

мянутые Варроном (11, Ч, 45 – 54) аргейские святилища как сакральные участки курий, а также, подобно Т. Моммзену '7, устанавливает названия девяти курий'. Их списки совпадают в восьми случаях (Фауция, Фориенсис, Рапта, Тиция, Велития, Велиенсис, Аккулея, Тифата), разнятся в одном – Пинария у Моммзена и Герсилия у Пальмера. Думается, что обе они с равным правом могут войти в список, потому, что если называли курии по именам похищенных сабинянок, то вряд ли обошли бы почестью Герсилию, предназначенную в жены самому Ромулу, вместе с тем Пинарии, как об этом мы скажем подробнее ниже, принадлежавшие к древнейшим родам, могли дать название и курии. Заметим еще, что единственно совпадающим названием аргейского святилища и названия курии является Велиенсис. Но это совпадение очень существенно, так как подтверждает гипотезу о тождестве. аргейских участков с соответствующими участками курий. Скажем точнее, отдельных курий. Однако курия в территориальном смысле. означала и место, где собирались разные курии. Это вытекает не только из труда Павла Диакона, но и из текстов Варрона. Он говорит: «Курии двух родов, ведь это и (то место), где жрецы занимаются. делами божественного порядка, и то, где сенат – человеческими, как. курия Гостилия, потому что ее построил царь Гостилий» (11, V, 155). В другом разделе своего труда Варрон, связывая слово curia с глаголом curare, по сути дела повторяет ту же мысль (11, VI, 46). О том,. что существовали у курии общие места для отправления священнодействий, свидетельствует наличие в Риме Калабрской курии. Ее местоположение уточняют Варрон (11, VI, 27) и Макробий (Sat., I, 15)– а именно на Капитолии. Это имеет значение в двух отношениях: 1) 27 аргейских святилищ, о которых рассказал Варрон, находились на Целии, Эсквилине, Квиринале и Палатине. Существование Калабрской курии может служить указанием на то, что «недостающие» до 30 Ромуловых курий могли помещаться именно на Капитолии, который" как утверждает традиция, был включен в римскую территорию Ромулом и, как теперь известно, был заселен в VIII в. до н. э. «; 2) поскольку Калабрская курия связывалась с созывом в календы народа сначала царем (Macr., Sat., I, 15; 10), а потом понтификами (Macr. Sat.» I, 15, 10; Varro, 11, VI, 27) для объявления, на какой день данного месяца падут ноны и иды, введение чего приписывается Ромулу, вероятно, она была общим центром курий. На такое общее место собраний в сакральных целях указывает и Фест в толковании Novae curiae. Оп сообщает, что Новые курии были сооружены на Фабрициевом перекрестке, потому что древние (veteres), построенные Ромулом, были малы. Однако 7 продолжали отправлять священнодействия на старом месте (in veteribus curis). Из них Фест называет Фориенсис, Рапту, Велиенсис и Велитию в районе Палатина, Форума и Велии. Можнсь согласиться с Пальмером, что наличие этих Старых курий служит свидетельством того, что они были местом объединепия общин Пала-

"Mommsen Th. St – R, Bd П, Abt. 1, S. 5,94.

'~ Rivista di epigraiia italica. – SE, 1979, v. 47, р. 427.

100

тина в период палатинского синойкизма. Строительство же Новых курий, наряду с доказательством постепенного увеличения числа этих социальных единиц, говорит и о попытке создания Ромулом общего религиозного центра для всех курий.

Курии обладали общностью земли (о чем специально разговор пойдет дальше), а также общностью святынь и празднеств. Фест, объясняя popularia sacra, перечисляет среди других – Форнакалии. Судя по Овидиевым Фастам (П, 525 – 532), это был хоть и общий праздник, но справлялся он разными куриями в разные дни, означенные в специальных таблицах, вывешиваемых во времена жизни поэта на Форуме. Так же в куриях по отдельности и одновременно в храме Юпитера приносят в жертву 16 апреля стельных коров. Этот праздник по жертве именуется Фордицидии (Ov. Fast., IV, 635 – 636). Трудно с точностью определить, приносилась ли уже на заре царской эпохи общая жертва Юпитеру, но заклание 30 коров по куриям несомненно относится к древнейшему периоду римской истории. Возглавляли эти священнодействия курионы (Varro, 11, VI, 46). Они же стояли и во главе воинского подразделения курии. Дионисий называет их лохагами (II, 7). Один из них был главным. Именно он провозглашал дни Форнакалий (Ov., Fast., II, 527) и вообще управлял делами курий (Fest., maximus curio; Paul., maximus curio). В его ведение должны были входить и те 60 жрецов, которые были учреждены, по свидетельству Дионисия Галикарнасского (II, 21) со ссылкой на "Археологию" Варрона, Ромулом. Эти жрецы совершали общие обряды "по филам и фратриям", т. е. по трибам и куриям за "полис", а значит, осуществляли упомянутые Фестом publica sacra на благо римского народа. Эти жрецы комплектовались из пожилых, не моложе 50 лет, выдающихся внешностью и доблестью представителей фратрий-курий, по 2 человека от каждой. Их должность была пожизненной и освобождала их от воинской службы и каких бы то ни было других общественных обязанностей (Dionys., I I, 22) . В священнодействиях им помогали их жены, а сверх того каждая фратрия-курия выделяла в качестве помощников еще юношу и девушку. Таким образом, в курии была разветвленная система обслуживания культов. Наличие калатных и куриатных комиций свидетельствует о том, что курия была элементом социальной структуры. Да и осуществление при Ромуле сакральных функций, и то, что курия становится, как признают исследователи, основой набора войска, вовсе не превращают ее только в "религиозный союз" или только в воинскую единицу, а доказывают лишь ее структурообразующий характер в раннем римском обществе.

Уточнив наши представления о трех трибах и куриях, вернемся к спорному вопросу о времени их возникновения. Ф. М. Нечай" полагает, что первое увеличение числа курий .в Риме совпадает с первым римско-сабинским синойкизмом при Т. Тации. Альбанцы, включенные в civitas после победы Тулла над Альбой Лонгой, сохранили в Риме свои курии, а стало быть, увеличили тем их число. Затем, после поко-

'9 См.: Н е ч а й Ф. М. Указ. соч., с. 88 – 91.

101

рения Анком Марцием Политория, Теллен и Фиканы, численность курий возросла в соответствии с притоком латинских патрициев в римскую civitas. Из рассуждений Ф. М. Нечая можно понять таким образом, что количество курий увеличивалось по крайней мере до конца VII в до н. э.

Пальмер считает 30 римских курий исторической реальностью. Он утверждает, что образовывались они постепенно. Курии, по его мнению, существовали уже до Ромула и числа 30 достигли в процессе длительного развития. Напомним, что, по нашему мнению, с этими положениями Пальмера нельзя не согласиться. Следует также признать важным то направление в его исследовании, которое он развивал вслед за Джервазио и Деграсси, а именно установление связи между аргейскими священнодействиями и куриями". Но конкретное рассмотрение этих связей не убеждает нас в правильности сделанных Пальмером замечаний. Опираясь на текст Варрона об Аргеях, Пальмер приходит к выводу, что ко времени 6-го царя в Риме было образовано 27 курий. Поскольку Варрон помещает аргейские часовни в пределах Сервиева города, Пальмер относит появление последних трех курий, находившихся вне urbs, к началу Республики. Однако этот тезис не кажется нам обоснованным. Ведь Варрон (11, V, 45) говорит, что "остальные места в urbs были некогда (olim), раздельными, а аргейские часовни расположены в 27 местах города". 24 места можно легко определить: 6 находятся в Субуранском округе (11, V, 45 – 48), 7 – в Эсквилинском (11, V, 49 – 50), 5 – в Коллинском (11, V, 51 – 52), 6 – в Палатинском (11, V, 53 – 54). По-видимому, основываясь на числе известных ему мест, Варрон (11, VII, 44) говорит и о 24 человеческих изображениях, сбрасывавшихся аргеями в реку. Судя по языку, первоисточник Варрона – ранний. Но, как верно заметил Пальмер, самый маршрут аргеев, а вероятно, и текст – не старше 241 г. до н. э., времени, когда был построен Minervium, служащий указанием для определения места четвертой часовни в Субуранском округе (Varro 11, V, 47). Из этого Пальмер, однако, не делает заключения, что в III в. до н. э. существовало лишь 27 часовен, а соответственно и курий, что вполне правомерно. Не нужно, как кажется, придавать хронологического значения и тому факту, что Варрон, следуя за описанием аргейских ритуалов, имевшихся в его распоряжении, в качестве основных ориентиров называет Сервиевы регионы, или трибы. Это именно топографический, хорошо известный каждому римлянину ориентир, не позволяющий, однако, считать, что при Сервии было лишь 27 часовен и курий. В самом деле, датируя их, Варрон применяет слово "olim". Но "olim" – достаточно неопределенно. Это – и "когда-то", "некогда", "встарь", "прежде" и "давно". И каждое значение применимо в данном контексте и к началу Республики, и к концу царского времени, и к его началу.

Пальмер обращает особое внимание на то, что 27 аргейских часовен, а соответственно и курий, находились в пределах urbs. А между тем надо иметь в виду, что принадлежавшие куриям территории из-

"' Р а 1m е r R. Е. А. Ор. cit., р. 84, 95, 140.

102

древле лежали и за пределами города. Уже в античности стерлась точность воспоминаний о принадлежности ager Romanus коллективам разных видов. Дионисий (IV, 15) в рассказе о трибальной реформе Сервия Туллия зафиксировал путаницу в представлениях Фабия Пиктора и Веннония о землях курий и сельских триб. Но эта путаница могла возникнуть лишь потому, что земельные владения курий существовали за границами города, т. е. защищенного укреплениями места, уже до Сервия. Словом, куриям принадлежали территории и в городе, и вне его (подробнее об этом – ниже), причем в значительно большем числе, чем три участка, не достающие для полного комплекта курий и аргейских святилищ. Заметим, что Павел Диакон сообщил название Калатной курии (Calata curia), не определяя точно, в каком районе Рима она находилась. К Фесту, вернее к Веррию Флакку, восходит известие о Тифатской курии с объяснением: Tifata – iliceta, т. е. связанная с какой-то дубовой рощей курия. Может быть, и она не входила в Сервиев город, т. е. в огороженную территорию. Таким образом, остается неизвестным местонахождение лишь одного принадлежащего куриям помещения для сакральных нужд. Эти данные подтверждают предположение о том, что Варроном были упомянуты только те, относящиеся к куриям места, которые входили в состав четырех Сервиевых округов-триб. Ведь из контекста явствует, что Варрона в данном случае интересовала не характеристика курий, а характеристика триб. Все это позволяет считать аргумент Пальмера, основанный на перечислении Варроном аргейских святилищ, не состоятельным. Важно также вспомнить, что у античных авторов помимо традиции о создании Ромулом 30 курий есть еще косвенные указания на этот счет. Они содержатся в спорном для самих древних вопросе о происхождении куриальных названий. Плутарх (R., 14) сохранил версию о наименовании курий по 30 похищенным сабинянкам, Варрон – по мужам-гегемонам и частично по пагам. Дионисий (II, 47), сохранивший этот вариант предания, сообщает, что «женщин в посольстве было не 30, а 527», подтверждая тем самым наличие 30 курий уже при первом царе. Косвенным свидетельством является его рассказ об аграрном мероприятии Ромула, который, «разделив землю на 30 равных клеров, каждой фратрии дал клер» (П, 7).

Особенно важными в связи с интересующей нас темой являются данные о религиозных установлениях первых царей, составляющие наиболее надежную часть античной традиции. Отмечая заботу Ромула о делах культа, Дионисий (II, 21) со ссылкой на "Археологию" Варрона сообщает об учреждении царем 60 жрецов, совершавших обряды на благо всей общины по филам и фратриям. Эти жрецы выбирались по 2 человека от каждой курии, откуда вытекает, что курий было 30. Дионисий Галикарнасский (II, 64), подробно осветивший деятельность Нумы, говорит, что второй царь "отдал один вид священнодействий 30 курионам (то~~ трлхо~та хоюр. вою), которые, – как он пишет,– приносят общие жертвы за фратрии (~лир r~p ~радар~~)". Любопытно, что в данном пассаже религиозные предстоятели фратрий названы без перевода на греческий латинским словом "курионы", откуда еще раз

103

следует понимание греческим ритором фратрии и курии как идентичных институтов.

Специально останавливается Дионисий на культе Весты. Он отмечает, что Ромул "не устанавливал общего святилища Весты и не назначал ей жрицами дев, но в каждой из 30 фратрий учредил очаг, у которого приносили жертвы фратрии, сделал жрецами их предводителей курий" (xovpt~v >~jуероъад – II, 65). Нума же, по словам Дионисия (II, 66), не отменил собственных очагов фратрий, но установил один общий между Капитолием и Палатином. Это сообщение Дионисия получило археологическое подтверждение ", что придало большую достоверность всей переданной им традиции о культе Весты. Эхом этой традиции можно считать объяснение Фестом понятия curia, в котором упоминается о делении Ромулом не только народа на 30 частей, но и об установлении для каждой части своей святыни. Показателен и праздник Фордицидий, относящийся к циклу праздников плодородия, несомненно очень древнего происхождения. Поскольку часть коров приносится в жертву в храме Юпитера, а 30 коров – в куриях, можно думать, что Фордицидии возникли до римского синойкизма. Число жертвенных животных подтверждает соответствующую численность курий в момент их объединения (Varro, 11, VI, 15; 0v. Fast., IV, 635– 636) .

Весьма существенное значение имеют данные, касающиеся первых римских побед над соседями. Рассказывая о совместной войне Ромула и Тация против Камерии, Дионисий (II, 50) говорит, что "после победы цари разрешили поселиться в Риме 4000 камеритов, которых они распределили по фратриям" (m.g ~фтора~g е~ер=-'pt,оа~). Поскольку галикарнасец употребляет глагол ед~рцЯо, т. е. сложный с предлогом ел'., а не просто pepi,Fco (делить, разделять), можно думать, что распределение новых римлян производилось по имеющимся в Риме "фратриям", а не по созданным заново из переселенных камеритов. Точно гак же, согласно Дионисию (П, 55, 70), поступил Ромул и после триумфа над Вейями. Пожелавших принять римское гражданство вейеитов он распределил по фратриям ("...лотта~ лощо~ре~о~ та. g ~рура~~ ел~Ьв~Хе"). Если учесть, что Дионисий переводит слово курия словом фратрия, становится ясным, что римское население увеличивалось, пополняя уже сложившиеся курии новыми людьми. Аналогичное явление засвидетельствовано и этнографами'-'. Умолчание авторов о создании новых курий, конечно, само по себе серьезным аргументом быть не может, но вместе с приведенными здесь данными становится красноречивым, тем более, что упоминаний о росте численности римского населения предостаточно (Liv., I, 30; Diorlys, II, 16; Plut. К., 20). Весь рассмотренный здесь материал свидетельствует против предложенной Пальмером поздней датировки фиксации числа 30 курий. Вместе с тем

" В а'r t о l i А. 1 pozzi йе1Гarea sacra di Vesta.– 1п: Nonumenti antichi della Accademia Nazionale dei Lincei, ч. 45. Кота, 1961, р. 2, 8, 11 – 14, 16 – 19.

22 См.: Бути нов Н. А. Общинно-родовой строй мотыкиных земледельцев.– В кн.: Ранние земледельцы. Л., 1980, с. 116 – 118.

104

он служит подтверждением традиции о том, что 30 курий были реальностью уже в эпоху Ромула, а вернее Ромула-Тация, т. е. VIII в. до н. э.

Если же обратиться к вопросу о времени возникновения 3 трибТициев, Рамнов и Луцеров, то в современной науке и он решается по-разному. До сих пор дают себя знать концепции А. Пиганьоля об их образовании на протяжении правления царей от Ромула до этрусков и Л. Парети о создании их Сервием Туллием. П. Де Франчиши'~ отмечает, что существование gentes предшествовало институту tribus. В создании последних ученый видит элемент искусственности, точнее– сознательный акт, который можно отнести ко времени до середины VII в. до н. э., когда образовались их подразделения, курии. Иными словами, согласно Де Франчиши, создание триб и курий разновременно.

Пальмер, как было сказано, считает вообще число трех триб производным от 30 реальных курий и относит их появление полным числом уже чуть ли не,к республиканской эпохе. Институт триб кажется ему совершенно неясным, развитие его – неизвестным. Полагая, что три трибы свойственны только Риму, он даже не ищет им аналогий, хотя они были в античности, а именно в Спарте. Э. Гьёрстад'4 признает достоверность трех триб в Риме уже при Ромуле. Но если ввести Ромула в рамки хронологических представлений шведского ученого, то окажется, что датировка трех триб падает на VI в. до н. э. И. Хан 2' высказал мнение о появлении триб, как и родов и курий, в доэтрусское время, но количественное их упорядочивание, как и наименование, датировал рубежом или временем этрусского господства, т. е. концом VII в. до н. э. Ф. М. Нечай~6 принимает традицию о наличии в Риме трех триб уже при Ромуле. А. И. Немировский датировкой трех триб не занимался.

Все построения, отрицающие одновременное упорядочение и числовую фиксацию римских триб в Ромулово время, не заключают в себе сколько-нибудь серьезных обоснований, кроме того, что наименования триб носят явно этрусский характер. Иначе говоря, можно констатировать, что убедительных данных, способных опровергнуть традицию о наличии 30 курий и трех триб уже при первом царе, нет. Вместе с тем общим остается в историографии признание названий всех триб и части курий как этрусских, и этот факт вряд ли можно опровергнуть. Варрон, которому нельзя отказать в пытливости и эрудиции, говоря о Тициях, Рамнах и Луцерах (11, V, 55), определенно заявляет, что все эти слова этрусские, ссылаясь при этом на авторитет этрусского драматурга Вольния. Только с объяснением названных противоречивых фактов можно решить вопрос о времени фиксации числовых отно-

."з De Francisci P. Primordia civitatis. Roma, 1959, р. 484; Palmer. Op. cit.,

р. 24.

24 G j e r s t а d Е. Innenpolitische und militarische Organisation in fruhromischer

Zeit.– ANRW, Bd I, Т. 1, р. 148, 171.

~5 Х а н H. Плебеи и родовое общество.– In: Studia Historica, ч. 94. Budapest,

1975, р. 17.

~6 Нечай Ф. М. Указ. соч., с. 88.

105

шений триб и курий. В оценке значения этого вопроса мы полностью присоединяемся к И. Хану, считая такую фиксацию показателем уровня социального развития, признаком попытки консервации родового строя и вместе с тем его разложения. Элементы этого процесса особенно отчетливо проявляются в истории аграрных отношений при первых царях, на чем мы специально остановимся далее. Косвенным указанием на то, что Рим отошел от первобытной примитивности, может служить степень воздействия греческого влияния на Лаций, в том числе на Рим VIII в. до н. э. Оно выявляется в раскопках" и на базе лингвистических материалов. Э. Перуцци" доказал возможность знакомства римлян в тот период не только с греческим вооружением, но и с письменностью. Приобщение римлян к указанным культурным достижениям, с одной стороны, не могло быть осуществлено в период первобытной примитивности, а с другой – не могло не продвинуть их по пути социального прогресса.

Если мы принимаем утверждение в Риме троичной схемы общества в VIII в., то как согласовать это с безусловным этрускизмом названий ее составных частей? Здесь приходится иметь в виду две возможности: либо этруски уже имели большой вес в Ромуловом Риме, либо этрусские названия падают на период этрусской династии, т. е. на значительно более позднее время, не ранее правления Тарквиния Приска.

Античные авторы дали в распоряжение историка материал, говорящий о присутствии этрусков в раннем Риме. Как уже упоминалось, Ромулу приписывается захват земли за Тибром и принятие вейентов в состав римских курий (Dionys., II, 55). Существует и легенда об этрусском союзнике Ромула, который именуется либо Лукомоном (Cic., г.р. II, 8, 14; Prop., IV, 1, 29; Pers., Sat. I, 20; Paul., Lucomedi), либо Целием Вибенном (Varro, 11, V, 46; Fest., Caelius mons; Dionys., II, 36). Порой в сочинениях античных авторов говорится о Лукумоне как о добровольно переселившемся в Рим и осевшем на Квиринале (Dionys., II, 37) и о тиррене Целии, поселившемся на холме Целии (Dionys., II, 36). 0 строительстве города, начавшемся после гибели Рема с помощью приглашенных Ромулом этрусков, говорит Плутарх (R., XI); о заимствовании первым царем царских инсигний из Этрурии – Ливий (1, 8, 3). О принадлежности к этрускам Лукумона известно также от Проперция (IV, I, 31), а каких-то Лукумонов – от Сервия (Aen, V, 560).

Э. Гьёрстад истолковывает как этрусское влияние на Рим эсквилинское погребение Ке 94 с богатой боевой колесницей'9. Правда, погребение это отнесено им ко 2-й догородской фазе, которую он датирует 700 – 625 гг. до н. э., значит, самое раннее к рубежу VIII, или к VII в. до н. э., так что эпохе Ромула она может и не принадлежать. Но и допущение того, что указанная могила принадлежит времени первого царя, т. е. признание этрусского влияния на Рим

" Q u i lie i G i g l i S. Gabii.– SE, 1973, ч. 41, р. 510.

~' P er uzz i Е. Origini di Roma, v. II. Bologna, 1973; Idem. Mycenaeans in Early

Latium. Roma, 1980.

~' Gjerstаd Е. Ор. cit., р. 144.

106

в VIII в. до н. э., не доказывает наличия этрусков в составе римского населения. К тому же приведенным данным в традиции противостоят другие. Тацит (Ann., IV, 65), как прочие авторы, связывает название Целийского холма тоже с этруском Целием Вибенной, но получившим это место не от Ромула, а от Тарквиния Приска, и таким образом относит появление этого этруска в Риме к VII – VI вв. до н. э. Видимо, правильнее считать, что предоставил этрускам холм Сервий Туллий, вместе с которым они сражались против Тарквиния, как это вытекает из известной надписи и серии изображений, сохранившихся в так называемой могиле Франсуа в Вульчи, а также из речи Клавдия о предоставлении прав гражданства галлам в 48 г. н. э. Среди этрусков, изображенных на фресках могилы Франсуа, представлен не только Целий, но и Авл Вибенна, видимо его брат. Историчность этих персонажей удостоверяется надписью с речью императора Клавдия о предоставлении римского гражданства знатным галлам и находкой вазы VI в. до н. э. с именем Авла Вибенны'о. Если сопоставить версию Тацита, который не очень точно передал перипетии истории наименования Целия, но безусловно отнес его ко времени после Ромула, с результатами изысканий древнейшего этрусколога – римского императора Клавдия, а главное, с обильным археологическим материалом, подтверждающим распространение этрусской культуры в Риме не ранее чем с конца ЧП в. до н. э.", то придется признать версию Варрона – Дионисия – Феста неубедительной. Вероятно, в рассказе Варрона (11, V, 46) слились воедино разновременные явления и события. Во-первых, это факт обитания на Целии доромулова населения, т. е. лигуро-сикулов, пеласгов, а может быть, и аборигинов, или древних латинов. Во-вторых, это вполне реальное расселение этрусков на том же холме и в долине по другую сторону Форума, получившей название Тусской улицы, в период правления этрусской династии в Риме. Учитывая все изложенное, можно высказаться в пользу того, что холм Целий получил свое имя не при Ромуле, а позднее, вероятно только в VI в. до н. э. Принадлежность Целия этрускам в VIII в. до н. э. становится еще более сомнительной, если принять во внимание все версии о происхождении названия Луцеров. Кроме идущего от Энния переданного Варроном (11, V, 55) объяснения Luceres ... а Lucumone, которое затем было повторено Персием (Sat., I, 20) и Фестом (Lucomedi), имеются и другие объяснения. Тот же Фест в передаче Павла Диакона (Lucereses) связывает Луцеров не с Лукумоном, а с Луцером, царем Ардеи, помогавшим Ромулу против Тация. Ардея – господ рутулов. Что это за народ, сказать трудно. Ливий (I, 3) и Вергилий в VII книге Энеиды рисуют их царя Турна не этруском, а союзником этруска Мезенция, свергнутого царя Цэре. Дионисий (I, 64) повторяет сообщение Вергилия (Aen., XII, 29, 54 – 58) о родстве Турна с Аматой, женой Латина. Он же включает город ардеатов в число древнейших