Текст книги "Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)"

Автор книги: Алекс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

прямые наследники

– агнаты – когнаты по отцу

– – – – ближайшие агнаты

Рис. 10.

Схема 2

к gentiles основывалась только на отношениях к главам больших отцовских семей, составляющих род, а принадлежность к cognati – на отношениях родства как по отцовской, так и по материнской линии. Gentiles – члены общинной организации, а cognati – родственной.

Этнический состав римских gentes при первых царях, как мы проследили, не был однороден. Основную их массу составляли латинские и сабинские роды. Но часть их имела лигуро-сикульское, а также иллирийское происхождение. Возможно незначительное вкрапление в них греческих ахейских и отдельных этрусских элементов. Этническая пестрота gentes, которая вытекает из данных традиции, не позволяет, как кажется, считать древнейший Рим ни альбанской, ни сабинской, ни тем более этрусской колонией. Римские холмы с их сложным населением, нижний слой которого составляли лигуро-сикулы, испытали на себе прибой нескольких колонизационных волн, наиболее значительные из которых притекали со стороны латинских и сабинских районов. Но эти пришельцы, видимо, локализовались в разных местах будущего Рима. Таким образом, можно думать, что римский синойкизм был синойкизмом латинской и сабинской колоний, возникших не на пустом месте и адсорбировавших предшествующее население. Если иметь в ви-

181

ду латинский характер аборигинов, а также победу латинского языка в формирующейся римской общине, следует заключить, что латинский элемент был в Риме первых царей численно преобладающим.

Важной чертой социального развития Рима начала царской эпохи– было то, что gentes представляли собой жизнедеятельные организмы. состоявшие из больших отцовских семей. Но семья в это время была четко функционирующей единицей не только в рамках gentes, но и в. рамках поселений, в которых группировались как родственники, так и соседи.

Глава V

РАЗВИТИЕ

ХОЗЯЙСТВА

И АГРАРНЫЕ

ОТНОШЕНИЯ

' D e F r а п с i s c i Р. Primordia civitatis. Roma,

1959, р. 90; Ostenberg С. Е. Luni sul Mignone е problemi della preistoria d'Italia. Lund, 1967, р. 35, 47; D u cat i Р. Соте nacque Рота.

Roma, 1939, р. 48.

' Таблицы Гейвалла и Хельбека см. в приложении

к книге Остенберга (Os tenb er g С. Е. Ор. cit., р. 274, 279).

' De Frапсisci Р. Ор. cit., р.115 – 123.

183

0 хозяйстве Рима того времени сохранились свидетельства разного рода источников. Они не обильны, но все же достаточны для воссоздания общей, не очень детальной картины экономического развития первоначального Рима. Нельзя, конечно, сказать, что в научной литературе они совсем не использовались. Для воссоздания более полной картины мы берем источники, относящиеся непосредственно к региону Рима, а также данные, характеризующие хозяйство близлежащих районов.

Сельское хозяйство. Благодаря археологическим изысканиям установлено, что в Южной Этрурии и Лации, включая Рим, с эпохи неолита и энеолита распространились примитивная агрикультура с применением мотыги и приручение животных '. Х. Хельбек констатирует с середины XIII в. до н. э. вплоть до раннего железного века в районе Луни на реке Миньоне культивирование пшеницы однозернянки и двузернянки, а также ячменя, бобов и roроха. Там же и в то же время разводили свиней, овец и коз, крупный рогатый скот и коней, как о том можно судить по костным остаткам, классифицированным Н. Г. Гейваллом '. Соответствие этим находкам составляют археологические данные, полученные при раскопках Дж. Бони в начале и Э. Гьёрстадом в середине ХХ столетия, изученные П. Де Франчиши'. В погребальных приношениях могил Форума встречаются обугленные зерна пшеницы и бобов, виноградные косточки, а также кости быка, овцы и свиньи. Последнее справедливо сопоставлено Де Франчиши с обрядом porca praecidanea, т. е. с закланием на могиле свиньи с целью почтить мать-землю. Аналогичные остеологические

остатки обнаружены и у подножий Капитолийского и Палатинского холмов на Бычьем рынке~. Найденный на Эсквилине гребешок из рога для чесания льна в сопоставлении с традиционными льняными одеждами весталок позволяет говорить о распространении в Риме этой культуры '.

Об отраслях сельского хозяйства, о культивировании зерновых и бобовых в древнейшем Риме красноречиво рассказывают образы божеств, религиозные обряды и празднества.

Ко времени Ромула по меньшей мере относится учреждение жреческой коллегии Арвальских братьев, или пахарей, призванной обслуживать культ плодородия полей (Plirl. NH., XVIII, 2, 1; Strabo, V, 3, 2; Tib., II, 1). Возможно, что коллегия возникла даже раньше, поскол"– ку связана с Аккой Ларенцией, вскормившей, по легенде, Ромула и Рема. Если о направлении хозяйственного развития здесь говорит само название жрецов, то в других случаях соответствующий материал легко извлекается из характера жертвоприношений. Достаточно для этого обратиться к "Фастам" Овидия, зафиксировавшим в поэтической форме религиозный календарь. Полба и полбенный хлеб с солью упоминаются в связи с январскими календами, посвященными Янусу (I, 128). Уже само это божество удостоверяет древность такой жертвы. Та же самая жертва употребляется в качестве искупительной, очищающей, т. е. февруи, приносящейся в феврале (II, 19 – 23). Поджаренная полба фигурирует в празднествах Форнакалий (II, 521 – 525) и Весталий (VI, 313), полбяная каша – в Карналии (VI, 170), "горстка зерна с крупинками соли'> – в дни Фералий (П, 535). Пироги приносят во время Терминалий, установленных Нумой (II, 644), а также Либералий (Ш, 726) и Парилий (IV, 744). Важное место в ритуалах во время Парилий (IV, 734), Лемурий (V, 435 – 440) и Карналий (VI, 170) занимают бобы.

Представление о значении зерновых в хозяйстве древнейших обитателей Рима дополняется сведениями об обрядах, посвященных посевам: о Семенинах (I, 657 – 704), об апрельских днях, осененных Венерой (IV, 96), о Робигалиях, при которых фламин заклинает Робигу беречь посевы (IU, 911). Показательны и эпитеты, которыми обозначены боги: "сельский фавн" (II, 198), "Юпитер Пекарь" (VI, 394). Знаменательно украшение цветами жерновов при Весталиях (VI, 312).

О глубокой древности сельскохозяйственных праздников косвенно говорят предание о том, что Церера и Веста были дочерьми Сатурна (VI, 285 – 286), а также слова Овидия об "улучшении пищи", приписанном Церере. Это соотнесено в поэме с распространением меди, когда люди еще не знали железа (IV, 401 – 405). На древность виноградарства указывают Виналии. Латинское вино упоминается для времени соперничества Энея и Турна (IV, 888). Но Сервий (Aen., III, 165) относит введение культуры винограда даже к Сатурну. Согласно Вер-

4 1о р р о l o G. 1 reperti essei animali пе1Гагеа archeologica di $. Omobono. – In: Rendiconti della Pontificia Accademia Romana di Archeologia, ч. 44. Чабсапо, 1972, р. 3 – 46.

5 De Frапсisci P. Op. cit., р. 121.

184

гилию (Aen., VII, 178), эпонимный герой сабинян назван «виноградарем».

Все это свидетельствует о значении земледелия в раннем Риме. Но, пожалуй, еще больше указаний содержится в "Фастах" на значение скотоводства. О жертвоприношении телят говорится в связи с эпохой Януса (I, 183) и с Парилиями (IV, 734); коров – с Фордицидиями (IV, 630 – 674; Varro, ll, И, 15); коз – с Агоналиями (I, 362) и в честь Фавна (П, 36!). Поэт сообщает о заклании овец и ягнят в Терминалии (II, 644) и в Робигалии (IV, 908); свиней и поросят – в Агоналии (I, 362), Терминалии (II, 644) и Цереалии (IV, 412 – 415). Ритуальная каша из полбы и бобов с ветчиной использовалась в празднество Карналий (VI, 169). О значении овцеводства можно судить и по переданной Овидием версии о том, что Агоналии встарь именовались "агальным" праздником, получившим название от овец (I, 325), что, конечно, является ложной этимологией, а о значении коневодства – по Эквириям (II, 857 – 886; III, 520). К этому можно добавить ритуал Октябрьского коня (Fest. 0ctober equus). Вообще, "Фасты" пестрят упоминаниями о стадах, их богах-охранителях, о пастушестве и пастушьих праздниках, о молочной пище и возлияниях молоком (I, 83; II, 271, 361; IV, 65, 723 – 770, 908; V, 92 – 93; VI, 311) .

Римляне никогда не сомневались в пастушеском образе жизни древнейших обитателей Палатина. Достаточно вспомнить слова Варрона: "Кто скажет, что римский народ пошел не от пастухов? Кто не сообразит, что раз город основали они как раз в Парилии, то и сами были пастухами?" (Uarro, Rr, II, praef., 4; 1, 9). Комментатор Вергилия Проб, подтверждая это, говорит, что Палес – богиня пастухов, а посвященный ей праздник Парилии является днем рождения Рима, так как город основан пастухами (Probi in Verg., Georg., III, 1). О полной убежденности в этом свидетельствует один из вариантов наивной и в общем неприемлемой этимологии названия Палатина – от звуко– подражательного глагола balare, или palare-errare, связанного с пасущимся на холме скотом (Paul, Palptium). Тот же Варрон в трактате "De lingua latina" (V, 54), объясняя происхождение названия Велии от слов vellere (щипать шерсть), vellera (шерсть) тем, что пастухи, до того как была изобретена стрижка овец, выщипывали их шерсть, указывает на глубочайшую древность пастушества на Палатине. Об этом же свидетельствует название porta Nugionis, объясненное Варроном (V, 164), а также слова Дионисия о том, что до прибытия аркадцев на римский холм там не знали других музыкальных инструментов, кроме пастушеской свирели (Dionys., I, 33).

Убедительное доказательство того, что первые римляне были скотоводами, приводит Г. Диошди'. Выясняя просхождение собственности в Риме, он отмечает, что древнейшее ее обозначение в законах XII таблиц выражается в словах "familia" и "pecunia". Первостепенное значение скота в составе имущества древнейших римлян вытекает из сооб-

6 D i o s d i Q. Ownership ° in ancient and preclassical Roman Law. Budapest, 1970,

р. Зо.

185

щения Павла Диакона (peculatus) о том, что у них первоначально не– было ничего, кроме скота. О роли скотоводства в хозяйстве древнейших римлян говорит и представление о том, что усердие в прядении шерсти является важной женской добродетелью (Paul., In реllе lanata). Убедительным свидетельством роли скотоводства в римском хозяйстве является пеня в виде овец и быков, установленная Ромулом (Cic., г.р., II, IX, 16), и само название денег (Varro, 11, V, 95).

Ремесло. В "Фастах", в связи с Минервой, говорится о прядении и ткачестве, а также о сапожном ремесле (III, 816 – 823), развитие которых было возможно благодаря развитию льноводства и скотоводства, обеспечивавших мастеров льняными нитками, шерстью и кожами Учреждение ремесленных коллегий, как известно, единодушно приписывается античной традицией Нуме (Plut., N., XUII; XXUI (IV), а именно: золотых дел мастеров, плотников, красильщиков, дубильщиков, сапожников, медников, гончаров. Тот же Плутарх (N., XIII) и Овидий (F., III, 383 – 393) рассказывают о создании по указанию Нумы медных щитов – ancilia – мастером Мамурием. Об анцилиях и панцирях, которые были аксессуарами жрецов-салиев, коллегию которых основал Нума, узнаем мы и от Ливия (I, 20). Традиция содержит сведения о строительстве в Риме башен на холмах (Fest., Mamilia turris), укреплений (Тас., Ann., XII, 24), курий и храма Юпитер1 Ромулом, моста через Тибр, что было делом понтификов (Plut. N., IX), возведении жертвенника Юпитеру Элицию на Авентине (Liv., I, 20), храма Януса (Liv., I, 19), святилища Верности (Liv., I, 21), общего храма Весты на Форуме вторым римским царем (Dionys., II, 66).

Сведения, сообщаемые античными авторами о развитии ремесел, в значительной мере подтверждаются и археологией. В погребениях Форума и Палатина много керамических изделий, иллюстрирующих развитие гончарного ремесла'. В более ранних могилах с кремациями. обычны крупные долии, содержащие урны с прахом, и типичный набор посуды. Зто – килевидные чаши и миски, чашки с бифокальными ручками, сосуды с сетчатым орнаментом, вазочки о трех ножках и жаровни, или обогреватели. В группе могил с ингумациями сосуды имеют декоровку в виде протуберанцев, или рустов и штриховки. В обоих типах погребений встречаются веретенца, бронзовые лопаточки, фибулы и янтарные бусины. Таким образом, инвентарь, извлеченный из могил, датируемых как раз началом царской эпохи, подтверждает наличие ткачества и металлообработки у древнейших римлян, причем заметен прогресс этой деятельности на протяжении этого времени'. Наличие же янтаря свидетельствует об обменных отношениях с внешним миром. Янтарь, как известно, происходит только с Балтийского побережья.

' В о n i G. Foro Romano. Esplorazione del sepolcreto (4 rapporto).– NSc, 1905,

v 2, f. 6, р. 148 – 169; P er on i К. Per una nuova cronologia del sepolcreto arcaico del Foro.– 1п: Civilta del ferro. Bologna, 1960, р. 464 – 468; С а r e t t on i G.

Tomba arcaica а cremazione scoperta sul Palatino. – BPI, N. S. IX, 1954/55, v. 64, р. 261, 263, 264, 266, 270 – 274; P u gl i s i S. М. Sepolcri di incinerati пе11а valle del Foro Romano. – Ibid., р. 304.

' М u l l e r – K а r р е Н. Zur Stadtwerdung Roms. Heidelberg, 1962, 5. 24, 25.

18б

Имеющиеся данные не позволяют, разумеется, говорить о непосредственных контактах обитателей Рима начала царского периода с прибалтийцами. Их контакты должны были быть опосредствованы. Ведь благодаря сходству бронзовых изделий, прежде всего, фибул, брошек, обнаруженных в Пескьера на территории Италии к северу от р. По, в Восточных Альпах и в Южной Германии, датируемых XIII в. до н. э., а также благодаря типологической близости гальштадтских и италийских предметов из бронзы начала I тыс. до н. э., можно говорить о связях Италии с Континентальной Европой. Аналогичное положение с гальштадтскими бронзами III периода, а также бронзами культур Эсте, Болоньи и, что особенно важно, Тарквиний II периода позволяет проецировать эти контакты и в UIII в. до н. э.9. Они могут объяснить появление янтарных бусин в римских погребениях, а вместе с тем указать на практику, пусть неинтенсивного, обмена между римской зоной и расположенными к северу от нее районами.

Выделение полевого хозяйства, огородничества и виноградарства, широкое распространение скотоводства, появление разнообразных ремесел говорит об общем росте производства, составляющего основу регулярного обмена. Упорядочение обменной деятельности, регулярный .характер обмена результатами труда аттестуются установлением нундин, что приписывается либо Ромулу (Dionys., II, 28), либо Нуме (Cic. г.р., II, 14, 27).

При усложнении римской экономики начала царского времени все же выявляется особое место в ее структуре сельского хозяйства, и прежде всего скотоводства. Это бросает свет и на состояние аграрных отношений в раннем Риме.

Аграрные отношения являются, как известно, одним из важнейших аспектов социальной истории, проясняющим характер социальной структуры. И они не остались вне интересов исследователей. Однако полной ясности и единодушия в понимании этого вопроса нет. Поэтому представляется целесообразным еще раз проанализировать имеющийся материал источников и существующие точки зрения.

Мы уже отмечали ранее скудность и фрагментарность источников по истории древнейшего Рима, что особенно ощущалось до "археологического взрыва" последнего тридцатилетия. Именно этим и объясняется, что такая важная проблема, как аграрные отношения, вызывавшая всегда мощный поток специальной литературы, разрабатывалась преимущественно для эпохи Римской республики. Но в связи с социальным развитием начала Республики был высказан ряд принципиальных положений, важных с точки зрения аграрных отношений предшествующего периода. K их числу относится вопрос об общинном и частном землевладении в древнейшем Риме и об отношении к земле патрициев, клиентов и плебеев.

Так, у Нибура" выдвинут тезис о родовом устройстве первоначального Рима и тем самым заложено представление о коллективной

' М и l l e r – К а r р е Н. Sulla cronologia assoluta della tarda eta del Bronzo.– In:

Civilta del ferro. Bologna, 1960, р. 456 – 460.

"Niebuhr G. В. Romische Geschichte, 5 Auf1. Berlin, 1853.

187

собственности на землю в среде populus, или патрициев, и о наделении их Ромулом двухюгеровым наделом. В противовес ему А. Рудорфф подчеркивал чуждость для древних представления об отсутствии частной собственности на землю". Т. Моммзен отмечал наличие общинного землевладения в формах, соответствующих делению общества на трибы, курии и роды". Наряду с ним он видел и государственную, или коронную, землю", которой распоряжался царь. Римляне могли пользоваться общинным лугом, внося за это в царскую казну пошлину (scriptura), и пашней – за часть урожая (vectigalia). Кроме этих видов земельных владений затем появились разделенные пахотные земли и частные приусадебные участки. Сходные взгляды встречаются и у Ф. Вальтера, считавшего, что в Риме земля была поделена на три части: царскую, общинную пастбищную и принадлежащую родовым коллективам, точнее куриям '4.

Вообще, следующие за корифеями XIX в. Нибуром и Моммзеном ученые в большинстве своем признавали в древнейшем Риме наличие коллективного землевладения, связанного с патрицианской общиной, и раннее появление частной земельной собственности, связанной с плебейским населением. Особняком стоит лишь мнение Фюстеля де Куланжа, полагавшего, что в изначальном Риме была только частная собственность на землю ".

Большего внимания удостоился в историографии вопрос о том, что представлял собой двухюгеровый надел – приусадебную или пахотную землю. Преимущественно он решался в пользу пахотного. Решительно против этого выступил Т. Моммзен, утверждая невозможность для семьи прокормиться с такого мизерного участка, который мог быть только садом. Пашня же сначала была в коллективном владении, но ко времени Сервия Туллия уже подверглась разделу '6. Взгляды Моммзена на существование в римской древности сначала общественной земли, а затем и общественной и частной утвердились в науке, в том числе и в русской. Особенно определенно в этом смысле высказывались П. М. Леонтьев '7, И. М. Гревс", Н. Н. Зворыкин ". В. И. Синайский 'о обосновал, как кажется, весьма убедительно мысль, что

" R u d оr f f А. Gromatische Institutionen.– 1п: Schriften der romischen Feldmesser.

Berlin, 1852, $. 303.

'~ См.: М о м м з е н Т. История Рима, т, 1. М., 1936, с. 65, 176.

'~ См.: там же, с. 70.

'4 W а l t e r F. Geschichte des romischen Rechtes. Berlin, 1960, с. 28.

" Ф ю с т е л ь д е К у л а н ж. Гражданская община античного мира. N., 1867,

с. 74.

'б См.: М о м м з е н Т. Указ. соч., с. 177.

" См.: Л е о н т ь ев П. М. О судьбах земледельческих классов в Древнем Риме.–

Русский вестник, 1861, с. 592.

'~ См.: Гревс И. М. Очерки из истории римского землевладения.– ГПМНП, 1897,

сент., с. 30.

'~ См.: 3 в ор ы к и н И. Н. Классический опыт аграрных реформ в Риме. М., 1906,

с. 16 – 17.

" См.: Сина йс к ий В. И. Подушный надел в Риме. Юрьев, 1967, с 34 – 42;

О н ж е. Очерки из истории землевладения и права в древнем Риме. Юрьев,

1908.

188

2-х югеровый надел был не подворным, а подушным, связанным, по его мнению, с военной службой. Вопрос лишь в том, какой именно период истории отражает этот факт, насколько он соответствует древнейшей эпохе.

Что касается принадлежности пресловутого 2-х югерового участка, то одна часть ученых, как мы видели, рассматривала его в связи с первоначальным гражданством, т. е. с патрициями, а другая – с плебеями ". В советской исторической науке прочно утвердилось мнение о первоначальном Риме как о доклассовом обществе. С. И. Ковалев" считал царскую эпоху, вслед за Ф. Энгельсом, эпохой военной демократии, т. е. позднеродового строя. В это время понятия "народ" и "патриции" совпадали. Для "народа" было характерно общинное землевладение, наряду с которым патрицианские семьи имели частнособственнический двухюгеровый приусадебный надел. Жившие рядом с ними, но сначала за городской чертой плебеи не имели доступа к .общинной земле и владели своими, в том числе пахотными участками на правах частной собственности.

Н. А. Машкин-"' определял царскую эпоху как переходную от первобытнообщинного строя к классовому обществу. Основной общественной единицей был экзогамный отцовский род, имевший общие земельные владения. Во времена Ромула каждый член общины получил по 2 югера, вероятно, приусадебной земли в наследственное владение (heredium), но значительная часть земель находилась в коллективном пользовании патрициев. Плебеи не имели доступа к ager publicus, а владели своими участками как частнособственническими. Частная собственность у плебеев, таким образом, появилась раньше, чем у патрициев.

С. Л. Утченко'4 находил в древнейшем Риме родовое устройство с господством родовой собственности на землю. После выделения патрициев из родовой массы в качестве ее верхушки им, т. е. патрицианской общине в целом, принадлежала основная масса ager publicus. Патриции имели право занимать ее часть, плебеи же владели на правах частной собственности маленькими наделами. Таким образом, в советской историографии сложилось представление о сочетании коллективной формы земельной собственности в Риме в среде populus и частной собственности плебеев в царский период.

Если в историографии XIX – первой половины ХХ в. аграрные отношения в древнейшем Риме рассматривались либо в общих трудах по римской истории, либо в работах по римской аграрной истории, то в новейшее время им уже уделяется место в специальной литературе, касающейся именно жизни первоначального Рима. Обратимся к наи-

~' См.: Н е ч а й Ф. М. Образование Римского государства. Минск, 1972, с. 21.

~' См.: К о в а л е в С. И. История античного общества. Эллинизм. Рим. Л., 1936,

с. 68, 69.

~~ См: М а ш к и н Н. А. История Д~ревнего Рима. М., 1950, с. 107, 1О8.

~4 См.: У т ч е н к о С. Л. Древнейший период истории Рима.– В кн.: Всемирная

история, т. II. М., 1956, с. 113~114) 119.

189

более значительным с точки зрения нашей темы работам, подытожившим результаты усилий своих предшественников.

Так, в первом томе "Истории Римской конституции" итальянский ученый Ф. Де Мартино" исследует создание конституционного устройства Рима в тесной связи с его социально-экономическим положением. Происхождение Рима толкуется в книге как длительный процесс развития от родового строя к классовому с выявлением "политических" функций основных ячеек общества, gentes, которые затем используются и преобразуются в принципиально новом организме возникающего государства. Выступая против патриархальной теории, Ф. Де Мартино говорит об эволюции в направлении: род – большая семья – малая семья, которая обусловлена экономическими причинами. Большая семья соответствует переходу к более развитому пастушескому хозяйству, малая же – к хозяйству земледельческому. Ф. Де Мартино устанавливает соответствия социальных единиц разного порядка месту их обитания и хозяйственной деятельности: gens-радия"большая семья– vicus, малая семья – domus. Каждый социальный организм характеризуется определенной формой собственности на землю: при родовом строе существует родовая коллективная собственность. Ромул наделил римлян двумя югерами земли, которые передавались наследникам, а Нума учредил культ Термина и Терминалии. Это доказывает, по мнению ученого, существование уже в раннее время в Риме наряду с коллективной и частной собственности и охрану ее государством. Поскольку два югера – это принадлежность domus и малой семьи, то эти институты присущи уже времени Ромула и закреплены в период правления Нумы.

Из рассуждений Де Мартино, таким образом, можно заключить, что двухюгеровым участком было наделено первоначальное римское население, не утратившее еще полностью родовых связей, т. е. члены gentes. Состав же gentes в эту эпоху, согласно Де Мартино,– сложный. Это уже не только равноправные, объединенные этнической близостью сочлены коллектива, но и клиенты, зависимые, "класс" внутри gens. Де Мартино обращает внимание, что и в историческое время отношения клиентов с патронами базировались на fides, т. е. на социально-этической, а не юридической основе, откуда явствует их происхождение в догосударственную эпоху, внутри gentes. Клиенты, т. е. чужаки, вольноотпущенники, занимались земледелием и были главной производительной силой на ager publicus. Клиенты, по Де Мартино, не идентичны плебсу. Возникновение плебса относится к той эпохе, когда разложение рода среди италиков зашло достаточно далеко, когда агрикультура заметно прогрессировала и сделала семью экономически целесообразной. Исторический феномен стал заметным в Риме по мере роста ремесла и торговли, привлекавшей из соседних мест в город оторвавшихся от рода людей"т. е. в период этрусской монархии. Понимая государство как продукт исторического развития, обес-

~' De Маг t i по F. Storia della costituzione romana, ч. 1. Napoli, 1958. (Особснно с. 9, 10, 12, 20, 21, 26, 29 – 32, 52, 53, 69 – 70).

190

печивающий господство одного класса над другими, Де Мартино видит в клиентеле и плебсе зародыши классов, появившиеся в разных исторических условиях: клиенты – это класс, формировавшийся внутри gentes, а плебеи – внутри civitas. Все сказанное показывает, что Де Мартино определяет древнейший Рим как раннее классовое общество с сочетанием коллективного землевладения и частного в виде двухюгерового heredium прежде всего в среде самого римского народа, или, как мы бы сказали, формирующегося гражданства. Вопрос же об отношении к земле плебеев той поры оставлен им в стороне. Можно, однако, понять, что первоначально это было безземельное население.

Важных вопросов интересующей нас проблемы касается П. Де Франчиши26. Городу и государству в Италии, по его мнению, предшествовали деревни (vici) и племена (gentes), состоящие из семей (familiae). Де Франчиши ставит вопрос о соотношении vici и pagi. Возможно, vici находились на высотах, montes. Сельскохозяйственная деятельность их жителей происходила в расположенных ниже пагах (pagi), но определенно сказать, имела ли каждая деревня свой паг. или несколько их пользовались одним пагом, ученый затрудняется. Задается он и вопросом о соотношении gentes и pagi. Он не отвергает положения Т. Моммзена о паге как о территории рода, которое, однако, трудно проверить без знания числа тех и других единиц. Де Франчиши понимает род как естественное сообщество на основе родства, религии и экономики "малых групп", имевших определенные места обитания. Эти "малые группы" – familiae, живущие в vicus. О том, какое образование, т. е. род или семья, является более ранним, говорить нельзя, поскольку gens существует в виде familiae, но можно утверждать, что появление рода предшествует царскому строю. Характеризуя далее gens, Де Франчиши утверждает, что он имел определенную территорию, на которой и располагались vici, и таким образом все же признает соответствие пага роду.

В книге уделено внимание аграрным отношениям архаической эпохи. Члены рода, gentiles, сообща владели землей, но как членьг семей они пользовались двухюгеровым участком в качестве наследственного имения (heredium), осуществляя над ним полное господство. На таком участке едва ли могла существовать даже небольшая семья" не занимаясь при этом скотоводством. Но древнейший Рим был пастушеским, значит, семья должна была пользоваться для выгона скота общей землей всего рода, т. е. ager compascuus. Что касается характера семьи, то большая это или малая семья, с точки зрения Де франчиши, принципиального значения не имеет. Вслед за П. Фрецца он обращается к найденному в 1933 г. и опубликованному в 1940 г. Аранджио-Рюитцем ранее не известному фрагменту из "Институций" Гая, из которого следовала практика совместного пользования общей собственностью имущества братьев и после смерти отца. Для П. Фрец-

26 De Fr аncisci Р. Primordia civitatis. Когпа, 1959. (Особспно с. 1314, 136 – 137, 150, 157, 167, 168, 173, 174, 186).

191

ца этот текст был важен прежде всего для доказательства того, что pater familias архаической эпохи не выглядел в familia «абсолютным монархом»~'. Для П. Де Франчиши он явился подтверждением того, что консорций братьев – это вторичное по отношению к familia образование. При этом он специально остановился на определении состава коллективного имущества консортов, в которое входили скот, рабы, луговая земля (если это не был ager compascuus всей деревни), пашня, Из рассуждений Де Франчиши вытекает, что в архаическом Риме существовала гентильная собственность на землю, которая частично находилась в общем пользовании входивших в его состав фамилий (прежде всего, compascua), а частично – в общем распоряжении этих фамилий, обладавших, сверх того, наследственными участками, которыми они свободно распоряжались. Кроме родичей на родовой земле жили и трудились клиенты (сдавшиеся in fidem или изгнанники из других коллективов), но их участки не были heredium. Словом, аграрные отношения древнейшего Рима у Де Франчиши выглядят как воплощение античной формы собственности в кругу входящих в род лиц.

А. И. Немировский" аграрные отношения специально не исследует. Однако, рассматривая родо-племенную организацию и семью древних римлян, он подчеркивает, что наиболее существенным признаком римского рода была коллективная собственность на землю. Отражение первобытнообщинных отношений и свойственного им коллективного землепользования он видит в легенде о Сатурне. В традиции о Ромуле и Нуме, по его мнению, просвечивает низкий уровень представлений поздних римских авторов о прошлом своего народа; поэтому род в ней не упомянут. Но то обстоятельство, что в источниках упоминается земля, принадлежащая куриям, а сами курии выступают как средоточие хозяйственных, политических, и жреческих функций, позволяет видеть в них первоначальный родовой коллектив. Родо-племенную организацию в первоначальном Риме A. И. Немировский вслед за Ф. Энгельсом считает патрицианской. Ей присущ коллективный родовой характер землевладения с участием в нем клиентов. В момент возникновения города, по мысли А. И. Немировского, патрицианское родовое устройство находилось уже в стадии разложения, с чем связано появление familia, т. е. домашней или семейной общины. В книге отмечена сложность вопроса "о связях патрициев и плебеев на почве аграрных отношений". Автор говорит о недопущении плебеев к ager publicus и о наличии у них частнособственнического участка уже в период Ранней республики.

Проблеме образования государства в Риме посвящена монография Ф. М. Нечая", в которой уделено большое внимание конкретному