Текст книги "Безумья темный страх (СИ)"

Автор книги: Алекс Елин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Целая процессия из двух телохранителей, их начальника, королевы и секретаря двинулась в просторную светлую гостиную, где властители Розми обычно давали высочайшие аудиенции в неформальной обстановке. Эта просторная комната была залита солнечным светом, за окнами ее цвели роскошные белые и нежно-розовые розы, наполнявшие помещение дивным ароматом. Картины на стенах гостиной принадлежали кисти современного знаменитого пейзажиста, изображавшего чаще всего дикие сады, дикие розы и прекрасные почти сказочные руины древних городов, оплетенные лианами, розами или другими растениями. Он очень любил писать древние руины городов, что некогда стояли на побережье моря Ожиданий, он прямо-таки воспевал поваленные колонны, статуи и их обломки, непременно добавляя к ним вьющиеся розы.

Говорят, когда-то, еще во времена молодости Джонатана II, этот художник встретил посреди заброшенного сада саму богиню искусства Банни, что одарила его необыкновенным талантом – писать саму красоту, саму суть искусства, саму душу роз и руин. С тех пор он писал только эти сюжеты, снискав себе славу гения кисти и красок.

Обычно эта гостиная производила на визитеров неизгладимое впечатление, особенно на тех, кто разбирался в живописи и знал стоимость полотен. Впрочем, искусная работа мастера и удачное дополнение в виде роз за окном комнаты не оставляли равнодушными и всех остальных.

На диване расположились жрецы Сильвиллы, облаченные в одеяния цветов богини: фиолетовый, черный и синий. На головы служителей богини снов были накинуты капюшоны; на их шеях висели серебряные цепи с символом богини – цветком лотоса. У одного из визитеров цветок был выполнен из черных камней – символ верховного жреца. Им оказался высокий тонкий мужчина. Он почтительно встал при виде Ее Величества и откинул с головы капюшон. Стало видно бледное длинное лицо, обрамленное волнистыми черными волосами до плеч. На королеву смотрели умные синие глаза, пронзенные золотистыми лучами, словно гладь воды пронизанная солнечными лучами. Он почтительно поклонился.

Чуть запоздав, с дивана поднялась и жрица с длинными золотыми волосами. На ее шее висел цветок лотоса из нежно-розового камня. В первый момент Талинда даже отшатнулась, взглянув в ее лицо: глаза девушки были совершенно белыми. Лишь спустя несколько секунд королева поняла, что жрица слепая.

– Добрый день, Ваше Величество, – поприветствовали жрецы юную правительницу, отвесив по еще одному изящному поклону.

– Добрый день, – поприветствовала их королева. – Прошу меня простить, но я как раз заканчивала тренировку, когда вы пришли. Прошу, присаживайтесь, через минуту подадут напитки. Сегодня выдался особенно жаркий день.

– Благодарю, что приняли нас, Ваше Величество, – еще раз с достоинством поклонился мужчина. – Я – верховный жрец богини Сильвиллы, Маргус. Это пифия нашего храма Отарва.

– Я помню вас, ваша милость, – улыбнулась Талинда и тут же пожалела об этом: щека откликнулась болью. – Что вас сегодня привело на встречу со мной?

Жрец ненадолго задумался, словно бы не мог решить, с чего ему стоит начать свою речь, а потом задал неожиданный вопрос:

– Вы знаете, кто такие пифии, Ваше Величество? – он прикоснулся к лотосу на цепочке, словно бы искал силы в знаке своей богини.

– Да, – удивилась королева. – Они видят пророческие сны, видения, в которых им может открыться будущее… Или что-то в этом роде… Еще вроде бы они сражаются с демонами Шезму во сне.

– С демонами Шезму сражаются все жрецы Сильвиллы, – улыбнулся тонкими бескровными губами Маргус. – Пифии же в основном видят пророческие сны, как вы и сказали, Ваше Величество. Они видят во сне не только будущее, но и его возможные варианты, они видят предостережения и могут через сон найти нужного им человека.

– Что-то такое я и слышала, – кивнула Талинда, мечтая только о таблетке болеутоляющего и огромном куске льда на лицо.

– Это несколько облегчает мне задачу, – вновь улыбнулся жрец. – Также я хотел бы спросить Ваше Величество: известно ли Вам что-нибудь о Пророчестве о Битве за мир? – Маргус вопросительно взглянул на августейшую особу. Августейшая же особа в полном недоумении воззрилась на Маргуса: то ли ей и в правду нужен доктор, потому как удар «добренького» Фица оказался куда сильнее, чем ей изначально представлялось; то ли это его милости верховному жрецу Сильвиллы доктор нужен. И немедленно.

Нет, конечно, про жрецов богини сна и сновидений говорили всякое. Но все, даже их коллеги по жреческому цеху, сходились в одном: этим товарищам, всем поголовно, нужен хороший такой психиатр. И нынче Талинда была абсолютно согласна со жрецами.

Юная королева моргнула пару раз, потом совсем уж непочтительно хрюкнула, подавляя смешок, открыла рот, закрыла его; в конечном счете, она просто пожала плечами и помотала головой, сделав какой-то неопределенный жест рукой.

– Видимо, Вы, Ваше Величество, ничего не знаете о Пророчестве и, само собой, не придаете ему должного значения, – улыбнулся похожий тонкими чертами лица на эльфа жрец. – Однако, это весьма странно. Вы же общаетесь с мероэ Оэктаканн, а она знает о нем.

– Видите ли, ваша милость, мы не так чтобы очень уж много общаемся, – пожала плечами Талинда, вновь изобразив рукой что-то неопределенное. – Да, и не о пророчествах мы как-то обычно говорим…

Маргус печально вздохнул и обернулся к своей спутнице, словно бы спрашивал ту о чем-то. Пифия тоже повернула голову к мужчине, чуть улыбнулась и кивнула. Талинде стало не по себе: девушка была слепой! Как она могла видеть взгляд жреца?!

– Тогда, Ваше Величество, мне придется взять на себя этот долг – просветить Вас. Предупредить же я должен так и так, – очень туманно заявил верховный служитель Сильвиллы. – Прошу Вас, Ваше Величество, отнестись к моим словам серьезно и выслушать меня, – он прижал правую руку к сердцу и еще раз почтительно склонил голову. Словно в омут бросился.

– Конечно, – Талинда с трудом сохранила серьезное выражение лица. Если бы не острая необходимость в союзниках-священнослужителях, девушка скорее всего бы попросила все это «просвещение» изложить в письменном виде и передать ей. Она обязательно почитала бы это на ночь, перед сном, вместо сказки. Или могла бы отправить жреца прямым ходом к своим советникам. К госпоже Коменски, к примеру. Так ведь нет, придется слушать этот бред… – Я вся внимание.

– Наш мир, Ваше Величество, был сотворен нашей Создательницей из своей души, из своего сердца. Все мы, люди, боги, другие создания – Ее дети, – начал говорить жрец. Голос его изменился, стал более вкрадчивым, в нем появились эмоции, он то затихал, то становился громче. – Наша Создательница не уникальна в своем роде, во Вселенной есть другие Создатели миров. И над ними довлеют законы Вселенной. Согласно одному из этих законов, каждый мир должен доказать Вселенной свое право на жизнь. Создатель должен отстоять свой мир, ибо мир и есть сама его душа, его суть, его сердце, – Маргус был хорошим оратором, Талинда любопытная и жадная до знаний сама не заметила, как увлеклась его рассказом. – Когда приходит время, Силы Вселенной отправляются к Вратам Мира, начинается Битва за мир…

Дверь в гостиную открылась, в нее вошел лакей, нагруженный подносом с холодным чаем с фруктами в высоких запотевших стаканах, и с блюдом с виноградом, нарезанным ананасом, киви и персиком, рядом в изящных пиалах стояли миндаль и кешью. Лакей поставил большой поднос на деревянный кофейный столик и удалился.

Жрец продолжил:

– В каждом мире регулярно происходят битвы Добра и Зла. Они неизбежны, ими живет мир. Если же однажды случится так, что Добро полностью одолеет, искоренит Зло, то оно само станет Злом, с которым будет сражаться новое Добро. Таков закон жизни любого мира, – Маргус печально улыбнулся. – Иногда Битва за мир и битва Добра и Зла совпадают, и тогда мир может не выдержать происходящего в нем и просто погибнуть, – он развел руками. – Наш мир стоит как раз на пороге такой битвы.

– И когда же она начнется? – Талинда немного пришла в себя, избавившись от наваждения. Она все же постаралась унять свой сарказм, но это ей не очень удалось. Особенно с холодным стаканом, прижатым к распухающей скуле.

– Судя по всему, Ваше Величество, она уже началась, – ответил служитель Сильвиллы, предпочтя не заметить сарказма в голосе монаршей особы.

– И почему вы так думаете? – чуть нахмурилась королева. Может быть, она и хотела бы поверить жрецу, но дед крепко накрепко вбил в ее голову недоверие ко всем жрецам. И напоминал он ей через раз о том, что случается в государстве, где правитель слишком сильно доверяет служителям богов.

– Существуют предзнаменования, свидетельствующие об этом, – Маргус взял со столика стакан с чаем, передал его пифии. – Почти все они исполнились.

– И почему это не так чтоб очень заметно? В смысле Битвы, – удивилась Талинда.

– Она только начинается. Будет длиться она не одно поколение, Ваше Величество, – покачал головой служитель богини снов, тонко улыбнувшись. – Исход же Битвы зависит не только от Создательницы, но и от исполнения Пророчества, которое дает ключи к спасению мира или его гибели.

– Стойте, стойте! – воскликнула королева, но тут же поморщилась. – Разве Создательница не знает это Пророчество?!

– Чтобы свершилась Битва, Пророчество должно осуществиться. Полностью.

Точно, одному из них нужен доктор, причем немедленно. Вот Фокс, тоже мне глава охраны, а сам стоит, уши развесив, нет чтоб быстренько за психиатром сбегать!

– Подождите, я запуталась! – помотала головой Талинда, чуть не расплескав чай из стакана. – Битва идет или нет?

– Она начинается, но она может и замереть, потому как в Пророчестве есть Герои, – вступила в разговор златовласая пифия. – Герои должны принять свою Суть и пройти свой Путь. Они так же могут отказаться от своей Сути и своего Пути, такое уже случалось. Они могут и не пробудиться.

– И тогда Пророчество не осуществится, Битва не произойдет, – договорил за Отарву Маргус. – Но на этот раз оно осуществится.

«Им бы сейчас галоперидольчик вовсе не помешал бы», – тоскливо подумала королева. Вслух же она спросила:

– Почему именно в этот раз? У нас тут проблем итак выше головы, неужели нельзя и на сей раз его как-то отложить?

– Потому что хоть отложить Битву можно, но нельзя откладывать ее до бесконечности. Если битва не начнется сейчас по всем правилам, то Силы Вселенной просто уничтожат нас и наш мир. Их войска уже двинулись в сторону нашего мира, – нараспев заговорила прорицательница. – Боги это чувствуют, боги это знают. Пророчество начало исполняться, мы уже не принадлежим самим себе… Мир будет сражаться… Если Герои не пробудятся – наша Создательница может вновь потерпеть поражение… И будет оно окончательное…

– А бывает неокончательным? – язвительно осведомилась юная королева. Голова у нее болела все сильнее, вежливость начала ей изменять.

– Бывает, – ответил верховный служитель Сильвиллы. – В прошлый раз наша Создательница проиграла Битву за наш мир, но Она не погибла, и сам мир выжил. Она спасла свой мир ценой разлуки с ним, Она его покинула. Теперь же Ей придется вернуться.

– Ну, очень хорошо, пусть возвращается, – разрешила Талинда. – Что я-то могу сделать? Я-то здесь при чем?

– Пробудившиеся Герои, осознавшие свою Суть и принявшие свой Путь, отражают первые нападки врага, а в нынешней ситуации именно им предначертано вступить в бой с Тьмой, что вновь будет грозить миру, – пояснил жрец. – Именно благодаря им Создательница сможет сохранить силы для решающей Битвы, и не даст врагу проникнуть в наш мир раньше времени. Пока Ее нет в нашем мире, враги не могут сюда попасть.

– Вам деньги на борьбу нужны, ваша милость? – в лоб спросила Талинда, поставив свой стакан на поднос.

– Этому врагу, Ваше Величество, деньги без надобности, а биться с ним не деньгами придется, – покачал головой Маргус. – Нет, нам не нужны деньги. И пришли мы сюда, чтоб предупредить Вас о грядущей опасности.

– Опасности из-за этой битвы?! – скептически хмыкнула королева. – Мне скорее опасность в результате переворота грозит, чем от битвы этой. Я вполне могу умереть, не дожидаясь битвы вашей. И опасность исходит для меня не от пророчества какого-то, а от ваших собратьев-жрецов, между прочим.

– Мы не можем отвечать за наших заблудившихся братьев, каждый волен сам выбрать свой путь, но их поступки – одно из предзнаменований Битвы, – улыбнулся Маргус. – Их предательство – часть Пророчества.

– Что же говорится в Пророчестве? – Талинда, несмотря на сильную головную боль, сумела сообразить, что избавиться от визитеров она сможет, лишь выслушав их до конца.

– Полного текста Пророчества в нашем ордене не сохранилось, наши же собратья из других орденов не имеют привычки делиться друг с другом своими знаниями. Поэтому мне целиком оно неведомо, но и того, что есть, хватает, чтоб обеспокоиться, – печально улыбнулся жрец. Он устремил взгляд своих синих глаз на одну из картин, на которой были изображены увитые розами руины древнего храма. Словно бы среди обломков колонн и упавших статуй проступали письмена, которые жрец читал. – Когда в избранной богами Света стране умрет старый лев, дети которого будут его жалкими отражениями в бегущей воде, начнется новая битва Света и Тьмы, и совпадет она с жестокой битвой за сам наш мир, ибо сама Вселенная захочет проверить, достоин ли он жить. Тогда заплачет Иштар о судьбах всех людей, тогда откроет свой лик Та, что создала все сущее для нас. Старелла же тогда пошлет своих детей на кровавую битву, что ждала она веками.

И будет мир висеть на волоске, а брат пойдет на брата, ибо не ведомо братьям, что они одной крови. И усомнятся в богах смертные, а белое и черное смешается. И вскипят реки крови, а само Зло захочет уничтожить душу и сердце Той, что мир сей создала.

И будет мир висеть на волоске, ибо Тьма на сей раз будет сильна как никогда, потому что Создательница будет биться за жизнь своего мира вдали от него. И если миру и суждено выстоять, а Свету победить, то лишь потому, что среди людей найдется тот, кто не побоится бросить вызов самому Сету и его аватарам, и не побоится он для этого стать воплощением Тьмы, чтобы смогли жить в Свете другие.

И встанут рядом с ним осколок души Создательницы и последняя надежда льва, и тот, кто в ней увидит истинный Свет и предаст Тьму. И души их будут ключом к победе Света иль Тьмы, и потому нужны они будут что Свету, что Тьме. И познают они горечь утрат и предательства, и проклянут они Свет, возжелав вечной Тьмы и погибели мира. Не найдут же если они друг друга и сил в себе на борьбу – нет тогда надежды у мира, ибо без них ни к чему будут жертвы Воина, что бросит вызов самому богу Тьмы. Ибо лишь вместе все они смогут сдержать самый первый и самый страшный натиск Тьмы и врагов.

После же воспитают они тех, кто будет сражаться за мир и даст шанс миру выжить. Или погубит его навсегда. И даже сами боги не будут знать, кто есть Погибель мира, а кто – Спасенье.

И лишь крылатым детям небес дано будет спасти или погубить наш мир. И только тот, кто станет крылатой Погибелью или Спасением мира решит его судьбу, когда повиснет все на волоске.

Жрец замолчал. Комнату наполнила звенящая тишина, которую нарушали лишь далекие окрики садовников, да пронзительный визг чаек, что носились над побережьем. Талинда прокашлялась, стараясь скрыть свое легкое недоумение.

– Ну, звучит угрожающе, ваша милость, – согласилась она. – И каким боком тут я?

– Вы, Ваше Величество, и есть последняя надежда льва, ибо Ваш дед – истинный лев, – склонил голову Маргус.

– Бред. Полный бред, – изрекло величество. – Нет, дедушка и впрямь был львом, а с сыновьями ему мальца не повезло… Но все остальное… – она уставилась на жрецов, воплощавших сейчас саму серьезность. – Нет, ну, так-то за уши можно притянуть к нашим временам пророчество это, но я?.. Что-то это многовато для меня. Мне бы с Розми разобраться, а тут надо ответственность за весь мир в придачу на себя взваливать…

Она немного помолчала, изучая стакан на подносе. Опять помотала головой. Конечно, в восемнадцать лет очень хочется оказаться героем какого-нибудь пророчества, спасти мир, а еще лучше романтически погибнуть, спасая мир, но девушка уже научилась время от времени глушить свои детские порывы и рассуждать здраво, да и дедуля постарался на славу, отвадив ее от священнослужителей раз и навсегда. Нет, нет, нет. Это только в сказках короли и королевы идут махать мечами и мир спасать, в жизни же все иначе.

– Ваше Величество, – вновь заговорила златовласая пифия, – я видела сон о Вас. Вы – Герой Пророчества, и на Вас охотятся Тьма и Зло. Вам суждено познать горечь утрат и боль предательства, но Вам нельзя предаваться Тьме. Потому что без Вас не смогут Воин и Хранитель сдержать самый первый и сильный натиск Тьмы.

– Утрат у меня более чем достаточно уже, а предают меня в последнее время итак налево и направо все, кому не лень, – буркнула девушка.

– Это только начало Ваших потерь и предательств, Ваше Величество, – печально улыбнулась жрица. – Ваш Путь – это Путь одиночества и боли, и на нем Вас будет подстерегать Тьма, ибо на этом Пути ей проще всего перехватить Героя Пророчества – заставить его отказаться от Сути своей.

– Утешили, нечего сказать, – хмыкнула Талинда.

– Мы лишь предупреждаем Вас, Ваше Величество, чтобы Вы были готовы, – мягко произнес Маргус. – Ведь в Вашем окружении есть предатели, и некто из них стоит совсем рядом с Вами. Вы ему верите.

– Этот человек предал не только Вас, он предал наш мир! – чуть возвысила голос пифия Отарва. – Он вступил в сговор с врагами нашего мира. И он попытается Вас убить, ибо Вы мешаете уничтожить сам мир. Он рядом с Вами! Он почти Ваша тень! Вы верите ему, а он готовит Вашу гибель! – почти вскричала златовласая прорицательница, наклонившись вперед.

– Кто это? Вы можете назвать имя? – приблизился к служителям Сильвиллы Майкл Фокс, все это время изображавший статую на входе на пару с одним из своих подчиненных.

– Не могу, – печально покачала головой Отарва. – Мне эту истину открыли сны; в мире снов все видится иначе. Это была лишь тень, – пифия поставила стакан холодного чая, из которого она сделала всего пару глотков, на поднос. – Тень, что всюду следовала за Ее Величеством. И у тени этой аура… отпечаток… она несет на себе отпечаток врагов нашего мира. Она где-то рядом, она поблизости от Вас, Ваше Величество.

– Вы, Ваше Величество, – один из Героев Пророчества, – заговорил верховный жрец. – Если Вы это примете, Вы сможете почувствовать этого человека. Вокруг Вас есть приспешники Тьмы, но они стоят дальше той тени, они пока не представляют серьезной опасности, тень же очень опасна для Вас.

– Ваша милость, хватит меня пугать, – фыркнула королева. – Я итак уже скоро начну собственной тени бояться!

– Можно будет еще раз проверить всех людей в Замке Королей и на вилле «Белая Роза», – предложил Майкл.

– Господин Фокс, я полагаю это излишним, – покачала головой Талинда. – Т. е. все, что вы мне сказали о Пророчестве и о врагах – это сон? – обратилась он к жрецам.

– Это вещий сон-предостережение, которое я должна была передать Вам, Ваше Величество, – кивнула златовласая пифия. – У тени, что служит врагам всего сущего, под сердцем злоба, злоба на Вас и Вашего деда. Его Величество Джонатан II лишил тень самой жизни, радости, а взамен дал лишь крохи со стола. Так она полагает. Вас же она ненавидит за то, что полагает недостойной короны. Тень сжигает жажда мести, она не ведает, что творит, – прорицательница прикоснулась к каменному лотосу на цепочке. – Приспешники Сета и Тьмы тоже есть вокруг Вас, но они не хотят разрушить мир.

– Э… Спасибо за предостережение, – улыбнулась и тут же поморщилась Талинда. – Мы еще раз проверим наших людей, выявим всех неблагонадежных. И за Пророчество спасибо… Постараюсь осознать свою Суть и принять, пройти свой Путь… Да… А теперь прошу меня извинить, но я только что на тренировке весьма сильно получила по роже, и если вы не возражаете, я бы хотела принять болеутоляющее и немного полежать…

– Да, конечно, Ваше Величество, приносим и мы свои извинения, что потратили ваше время, – Маргус встал с дивана, учтиво поклонился королеве и помог подняться слепой пифии. – Я понимаю, что репутация нашего ордена весьма специфическая, а слова наши могут показаться Вам шуткой, но все же прошу Вас, Ваше Величество, отнестись к нам серьезно. Времена ныне очень непростые, и все прежние представления о нашем мире могут скоро разбиться о реальность.

– Да, конечно, я понимаю, что это не шутка, – кивнула Талинда, поднимаясь из кресла.

– Благодарю Вас, Ваше Величество, – еще раз поклонился жрец. – До свидания.

– До свиданья, Ваше Величество, – поклонилась пифия.

– Рада была вашему визиту. До встречи, – попрощалась с ними Талинда.

Маргус взял под руку слепую златовласую пифию и повел к двери. Когда за служителями богини снов закрылись тяжелые резные створки, Майкл осведомился:

– Может быть, Ваше Величество, к ним стоит прислушаться?

– Не говорите ерунды, господин Фокс! – огрызнулась юная королева, вновь прижимая к скуле стакан. – Его милость прав лишь в одном: репутация их ордена весьма специфическая, а слова их кажутся бредом! Богиня с приветом и жрецы под стать ей. Давайте лучше текущими делами заниматься, а не пытаться схватить Шезму за хвост, или что там у него есть?! Еще только от теней шарахаться мне не хватало, – она схватила кусочек нарезанного персика и быстро схрумкала его. – Если вспоминать историю, то конец Света уже знаете сколько раз объявляли? И ничего, живы пока.

– Да, Вы правы, Ваше Величество, – кивнул Майкл. – Но людей я все же с Вашего позволения еще проверю.

– Только без лампы в глаза и подзатыльников, – предупредила юная самодержица.

Тем временем верховный жрец и пифия шли к выходу, сопровождаемые любезным слугой. Златовласая пифия вновь накинула капюшон на свои роскошные волосы. Отарва грустно улыбнулась.

– Кажется, мы ее не особенно убедили, – констатировал Маргус.

– Она нам не поверила, – подтвердила прорицательница.

– Что же делать? – немного растеряно спросил жрец, накидывая на голову просторный капюшон.

– Ничего, – спокойно ответила пифия. – Это и есть ее Путь. Она должна пройти его до конца. Мы выполнили то, что было нам предначертано – рассказали ей о Пророчестве и ее роли. Ее Величество еще слишком мала, она только что ступила на свой Путь. Когда придет время, она вспомнит нас и поверит.

– Лишь бы ее к тому моменту не убили, тогда враги получат шанс уничтожить наш мир – Пророчество вновь не осуществится, – грустно усмехнулся Маргус.

– Смерть – это не самое страшное, что может ждать ее, – улыбнулась прорицательница. – Она очень нужна Тьме и врагам, а сердце ее итак полно боли и страха, что влекут ее во Тьму, что ослабляют ее. Отринуть же их она сможет лишь в том случае, если встретит Хранителя, что и сам блуждает во Тьме, ибо лишь в ней он увидит истинный Свет, – девушка покачала головой. – Слишком много «если». Слишком. Из всех Героев у нее самая сложная судьба и самый сложный выбор.

– У того, кто станет Спасением или Погибелью мира выбор будет еще сложнее, – ответил жрец, выходя на крыльцо виллы, у которого их ждала машина. Жрецы сели на заднее сиденье, автомобиль тронулся.

– Мы вряд ли увидим этот выбор и его последствия, – улыбнулась слепая прорицательница. – Делать его будут очень нескоро… И вновь его будет делать кто-то одной крови с Ее Величеством… Это будет одна кровь, кровь роз.

– Ты слишком долго была в мире снов и слишком далеко заходила, это может быть очень опасно, – нахмурился жрец.

– Но без опасности нам остается лишь видеть простые сны, как и всем людям, – она улыбнулась. – Мы же должны идти из мира людей в мир снов, где можно найти все ответы, все сны, все думы людей. Только так мы можем исполнить свое предназначение…

– Но мир снов не только наш мир, не забывай, в нем так же властвуют демоны Шезму, – напомнил Маргус. – Пифиями же становятся лишь единицы из сотен тех, кто ощутил в себе искру Сильвиллы. Ты итак узнала многое, ты предупредила, я не могу позволить храму остаться без прорицательницы.

– Маргус, тебе закрыт вход в те дали, где есть пророчества, где можно увидеть предсказание, поэтому ты ничем не можешь помочь мне, – она печально улыбнулась. – Я видела грядущее, где наш мир был уничтожен. Я не допущу того, чтоб это сбылось. А для этого я должна пройти дорогой сна, сна богов, сна Создательницы.

– Ты можешь оттуда не вернуться.

4

Говорят, что из рядов РСР так просто не уходят. Говорят, что оттуда либо выносят вперед ногами, либо отправляют на заслуженную пенсию, а ветераны и пенсионеры РСР все как один живут на каком-то таинственном острове чуть ли не посреди моря Мечты, до куда невозможно добраться. Говорят, большинство солдат и офицеров РСР предпочитают пулю в лоб такому существованию, поэтому их чаще всего вперед ногами и выносят. Про РСР вообще много чего говорят.

Само собой, агенты РСР уходят в отставку, и ни на какой таинственный остров их никто не отправляет! Им для отставки даже пенсии дожидаться не нужно. Только ветераны РСР как правило особенно не распространяются о своей службе, поэтому многим обывателям и кажется, что их вовсе нет в природе. Вот и муссирует народная молва слухи про остров, а ветераны не мешают ей это делать – так живется всяко спокойнее. Хотя в одном слухи и вправду верны: для полевых агентов и бойцов спецподразделений служба заканчивается часто вместе с жизнью.

Генерал Бодлер-Тюрри выпрыгнул на перрон из тамбура поезда «Джорджия – Фритаун». Ему в нос тут же ударил запах вокзала. Пахло мазутом и чем-то специфическим, чем пахнут только рельсы, поезда и шпалы. Пахло гудроном, которым заливали прохудившуюся крышу навеса над перроном. Пахло вареной кукурузой, пирожками с мясом и ревенем из привокзального буфета.

На перроне было не очень оживленно. Талатея, куда инкогнито прибыл глава РСР, была городком небольшим, всего-то двадцать тысяч населения. Располагалась Талатея далеко от всех туристических маршрутов или от промышленных центров страны. Так, всего лишь крошечная станция на долгом пути следования поезда в столицу с побережья залива Морских Королей. Полустанок, где поезд стоит пятнадцать минут; тут его быстро загружают водой, продуктами, почтой, меняют санитарные емкости, а пассажиры быстро соскакивают с поезда или же загружаются в него. Да и то пассажиров, что сходят здесь или же садится на поезд мало, пара десятков, не больше.

Винсент неспешно прошел к выходу с вокзала, непривычно потолкался в дверях среди встречающих и провожающих – он был не в форме с Всевидящим Оком на воротнике и плече, вот люди и не шарахались от него. Он сейчас был обычным неприметным мужчиной средних лет с лицом деревенского увальня, чем сразу попытались воспользоваться местные таксисты, поджидавшие у выхода с вокзала. На их навязчивые предложения прокатить с ветерком за совсем скромное вознаграждение Бодлер-Тюрри отказался, чем вызвал волну искреннего незамутненного разочарования и негодования. Заработка лишил честных водил, жмот!

На площади у вокзала было куда оживлённее, чем на перроне. На остановке автобуса болтали местные жители, поджидая транспорт; мимо них прокатили несколько стареньких потрепанных жизнью машин и промчался один вполне себе современный джип. Мимо Винсента пробежали молоденькие девушки в ярких платьях, а одна даже мимолетно ему улыбнулась, кокетливо стрельнув глазками. Из маленького ресторанчика на другой стороне площади доносилась веселая музыка. Рядом со зданием вокзала, украшенного изящными белыми колоннами и несколькими арками, дворник уныло мел покрытый трещинами и небольшими выбоинами тротуар. У соседнего с вокзалом здания, где располагалась полиция, уже начиналась потасовка между парой субъектов весьма помятой наружности и парой постовых, что пытались завести их внутрь.

Одним словом Талатея жила. Жила своей скромной жизнью. Ей было откровенно плевать на то, что на противоположном конце страны закипал котел бунта и мятежа, а севернее ее, в Поясе Желтых Туманов, происходило нечто непонятное, был объявлен карантин. Этому городку было откровенно наплевать и на Великие Болота, что находились в сотне километров от него – в отличие от тех же Тритона и Психеи с Дорис твари из болот никогда с этой стороны не выходили, а туманы что желтые, что обычные, белые, над городом висеть привычки не имели. Да и сам городок в отличие от Миранды загибаться вовсе не собирался.

Винсент закинул на плечо легкую спортивную сумку и двинулся в сторону центра Талатеи. День хоть и выдался солнечным, но влажный воздух, – Великие Болота еще никто не отменял, – портил все удовольствие от прогулки. Неровные мощеные тротуары бежали вдоль старинных каменных домов, крытых черепичными крышами; на перекрестках в углах зданий пристроились небольшие фонтанчики, из которых можно было напиться, а на небольшой площади, встреченной генералом по пути, возвышалась аж конная статуя короля Стивена III Блоадстера, освободившего эти края из-под власти государства Сета – Восставших Болот. Он их освободил, и где-то тут Сет его и убил, возмутился поведением короля, так сказать.

Через полчаса Винсент остановился напротив храма Зулата. Монументальное сооружение, облицованное черным базальтом, поражало яркими искусными витражами на окнах. Перед портиком с шестью тонкими лотосовидными колоннами, посреди ступеней на постаменте возвышалась статуя бога Царства Мертвых, что могла бы послужить украшением и столичных храмов.

Генерал поднялся по гранитным ступеням и вошел внутрь обители Зулата. Храм был небольшим, поэтому состоял из просторного нефа, отделенного колоннами от остального храма, и просторного зала. Зал же был освещен синими лучами солнца, в которых танцевали пылинки. Синими же лучи становились, пробившись через витражи, в которых преобладал этот цвет. В глубине зала перед статуей бога находился алтарь, на котором горели многочисленные свечи, а перед ним стояли бронзовые курильницы.

Рядом с алтарем жрец в черно-синем одеянии о чем-то тихо разговаривал с женщиной средних лет, облаченной в траур.

Чаще всего карьера полевого агента РСР заканчивается его гибелью, а уж кто, если не военные, знают, что такое смерть? И посему часто случается так, что именно военные, именно полевые агенты РСР, покидая одну службу, заступают на другую – на службу Зулату. Или же становятся жрецами Крома.

Лоулен Мирроу был прекрасным агентом РСР. В свое время он стал наставником молодого младшего лейтенанта Бодлер-Тюрри; именно он рекомендовал начальству присмотреться к нему. Сейчас же Лоулен спасал не государство, а души простых людей. Делал он это в маленьком городке, что затерялся на длинном железнодорожном пути Джорджия – Фритаун. И никто из его прихожан не знал, что настоятель их храма – бывший блестящий агент РСР, которому прочили кресло главы этой службы.