Текст книги "Безумья темный страх (СИ)"

Автор книги: Алекс Елин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Талинда прикрыла глаза. Она очень не хотела, чтобы кто-то видел море страха и ужаса, что плескалось в них, отражение той страшной ночи в Коргваре, когда они с матерью и немногочисленной охраной пробирались через обезумевший город. Страны окружения Розми ненавидят их, всю глубину своей ненависти они доказывали уже не один раз, устраивая кровавые погромы в своих городах, на границах, развязывая войны, пытаясь взбунтовать саму Страну Мечтаний. Что может произойти на сей раз, если в государстве начнется гражданская война, на ослабленную внутренними неурядицами страну кинутся соседи – Талинда даже не могла представить. Она до боли закусила нижнюю губу, открыла глаза, вновь взглянула на главу своей разведки.

– Слежка за храмом Сета в пустыне Стенаний не дала никаких результатов – наши жрецы сидят тихо, – продолжил тем временем генерал. – Мой агент из Нерейды сообщает о том, что там все спокойно, происходит обычное пиковое нашествие, – генерал немного замялся. – Что там может быть еще… В центре Розми… – он нахмурился, а потом продолжил доклад. – На сей раз, я полагаю, возмутители спокойствия, связанные с Сетом, действуют из Керши и Алсултана. Наши возмутители спокойствия уже нам известны: Корнесси, недобитки Арено, Сандей и другие… К сожалению, вынужден Вас предупредить, Ваше Величество, что в заговоре, возможно, участвует семейство Увинсон из Ариэль.

– Они родственники полковника Увинсона? – удивилась королева.

– Это его отец. Полковник Увинсон, как и подполковник Грейсстоун пошли против семьи, их отцы поддерживают мировоззрение бунтовщиков. Нет доказательств связи их отцов с мятежниками, но… – генерал многозначительно пожал плечами.

– А самого дядюшку Нила именно в силу его болтовни и воплям о правах на трон, мы убрать и не можем, – Талинда постаралась увести разговор со скользкой дорожки. Она интуитивно верила Рику Увинсону и Стюарту Грейсстоуну. Объяснить эту веру она бы не смогла. Для этого надо было просто убегать с ними из вражеской страны. Устраивать погребальный костер матери. Пройти пещерами под Великими Горами. – Нам еще одного мученика только и не хватает, он итак выставляет Лоуренса моей жертвой. Но приставить соглядатая к каждому командиру, общающемуся с Нилом и его финансистами и старой знатью, мы тоже не можем – у нас просто людей не хватит, ведь надо еще следить за нашими любимыми кершийскими и прочими послами и дипломатами. Кстати, они в этом заговоре не отметились? – королева задумчиво взглянула на генерала, минута слабости и ужаса прошла, надо было думать и решать дальше.

– Пока я не имею на этот счет никаких сведений, Ваше Величество, – генерал пожал плечами. – Однако я имею все основания подозревать, что без Керши, Луисстана и Алсултана здесь дело, как всегда, не обошлось. Без них никогда ничего не обходится, – он заложил руки за спину, пожевал немного губами, а потом выдал главное. – И самое неприятное известие заключается в том, что я не могу быть на все сто процентов уверенным в моих агентах. Те, кто занимает командные должности, верны Вашему Величеству, я лично их подбирал, а вот рядовые агенты… В сложившейся ситуации, я не могу сказать, на чьей стороне они будут, когда начнется смута, и на какой стороне они уже сейчас. То же самое я не могу сказать о Вашей охране.

– Великолепно, – королева вздохнула. Она почему-то именно так и думала. И хоть про покушения на кузена и про гибель ее семьи генерал ничего не сказал, девушка была совершенно уверена, что это он подразумевает. – У нас на носу восстание, восстание народа и военных, а мы не можем быть уверены даже в наших агентах и в моих телохранителях! Очаровательно! – она со злостью пнула камень, лежащий в бордюре дорожки. Злость просто волнами начала подниматься в душе королевы. Да, что же это такое? За что ей такие страдания?! Чем она провинилась перед богами Света? Редко молится?! Или мало жертвует на храмы??? Но дед, мероэ и сами боги всегда говорили, что человек должен рассчитывать только на себя! Боги будут помогать лишь в крайнем случае!

– Я сделаю все возможное, чтобы мягко подавить восстание и прекратить брожение в умах военных и гражданских, но в сложившейся ситуации это будет очень трудно! – продолжил Винсент, разглядывая гладь озера. – Всегда найдутся недовольные и просто люди, полагающие решение Его Величества Джонатана II не вполне правильным. Многие же жрецы уже ведут работу с паствой, они не на Вашей стороне. Они на стороне Вашего дяди, особенно усердствуют жрецы Крома, Пантеры и Краха… Хотя встречаются жрецы других богов, но они явно в меньшинстве в своем ордене.

– И они ведь правы – у меня куда меньше прав на престол, чем у Лоуренса, я хоть и старше его, но я – женщина, – королева глубоко вздохнула, пытаясь подавить гнев. – Их даже винить нельзя.

– Таково решение покойного короля, его нельзя обсуждать. Король Розми стоит вне рамок законов и конституции, его действия могут осуждаться только богами Света, – немедленно отчеканил генерал Бодлер-Тюрри. Он верил в свои слова, и другой правды для него не существовало. Он был предан только правителю Розми. Никому больше. Но остальные жители страны мыслили свободно, они вполне могли признавать права Лоуренса и соглашаться с Нилом…

– Солдаты служат, прежде всего, Розми, а потом уже короне, так уж заведено, ведь и я служу Розми, – грустно улыбнулась Талинда. – Их нельзя упрекнуть, – она постаралась улыбнуться еще раз. Пролить кровь своих подданных… Стать кровавым тираном… Выбрать меньшее зло, чтобы предотвратить большее… Она не могла пока решиться на это… Не могла. Хотя уже понимала: если она сейчас не прольет кровь сотен людей, через какое-то время прольется кровь уже десятков тысяч розмийцев.

– Не буду спорить, Ваше Величество, но сейчас наша главная задача – не пропустить начало активных действий и отсечь армию от остальных заговорщиков, а так же выявить склонных к другой точке зрения среди Вашей охраны и моих агентов. И я бы предложил все же… убрать принца Лоуренса, – немного помявшись, выдавил Винсент.

– Нет, – даже остановилась юная государыня. – Нет! Я не убью ребенка! Он итак сослан в Замок Орла! Об этом никто не знает. Я просто ничего не сообщала о его судьбе, и пусть кто-то считает его мертвым, но он жив! Винсент, это не обсуждается. Я не пролью его кровь.

– Простите, Ваше Величество, но пока он и в самом деле жив, он будет служить вечным поводом для бунта! После окончания бунта, если он закончится Вашим низложением, принцу не удастся долго прожить. Его судьба решена. А так мы уберем причину восстания, Вы останетесь единственным и несомненным правителем. Можно будет организовать несчастный случай, и хоть половина сомневающихся не поверит в него, другая половина обязательно поверит! – воскликнул генерал. – Это надо сделать. Надо.

– Нет!!! Даже не думайте об этом! – повысила голос королева.

– Зря, Ваше Величество, – вздохнул генерал. – Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы предотвратить восстание, но прольются реки крови.

– Сделайте.

– Я поклялся Вашему деду Вас защищать, и я это сделаю. Но я не согласен с Вашим решением. Его Величество был бы тоже не согласен с ним.

– Мой дедушка мертв. Решаю я. Я не дам пролить кровь невинного ребенка, – отчеканила Талинда. – Вы этого не сделаете, не так ли?

– Я подчиняюсь Вашим приказам, – склонил голову генерал. – Я помню свой долг.

– Хорошо, – кивнула королева.

– Теперь прошу меня простить, но я вынужден откланяться, очень много дел, а предстоит сделать еще больше, – генерал склонил голову перед королевой, прижав правую руку к сердцу, как требовал обычай.

– Идите, Винсент. Спасибо. Я полагаюсь на Вас, – она кивнула, попытавшись выжать измученную улыбку, но получилось довольно плохо.

Генерал ушел, а королева осталась в одиночестве у озера. Она долго смотрела на прозрачную гладь воды, на плавающих в озере белых и черных лебедей, на отражавшиеся в воде облака. Легко принять роль королевы, но стать ею – очень трудно, особенно если тебе всего лишь восемнадцать лет, и ты еще недавно шила платья куклам.

Интересно, что же имел в виду генерал, говоря о том, что он помнит свой долг? Вдруг существует посмертный приказ деда? Такое вполне могло быть. Дедушка сумел бы найти способ править из могилы. Если же он отдал последний приказ, убить Лоуренса, то кто иной, как не генерал Бодлер-Тюрри попытается его выполнить?

Генерал всецело предан ей, но истинным хозяином Винсента был ее дед. Неужели же генерал упорствует в своих разговорах о казни кузена, памятуя приказ мертвого сюзерена? Тогда, если она будет продолжать сопротивляться казни мальчика, может ли Винсент начать действовать в одиночку? И как же в итоге погибла ее семья?

Талинда взрослела очень быстро, понимала, что выбора у нее нет, его ей не оставили заговорщики и дедушка. Она поняла, что удел многих правителей – одиночество. От этого становилось еще грустнее и страшнее.

Недавно она открыла для себя, что ненадолго легче может стать, если хорошо и много выпить, лучше шампанского, вино не доставляло столько легкости и не производило нужного эффекта. В связи с молодостью, юная королева еще не познакомилась с последствиями злоупотребления алкоголя – организм довольно успешно справлялся, да и пила девушка пока не так часто. Поэтому временами Талинде казалось, что алкоголь – универсальное средство от ее бед. Особенно после второй бутылки шампанского.

3

Прошло два месяца с тех пор, как Миранде отказали в эвакуации, по сути, подписав тем самым ей смертный приговор. Мэр Мелланью выступил тогда по местному радио с сообщением о всеобщей мобилизации, следующим утром его призыв напечатали в местной газете, на первой полосе.

К облегчению мэра и полковника Лэндхоупа, горожане без особой паники восприняли новости о том, что положение Миранды серьезней не придумаешь, эвакуации не будет, прислать помощь в необходимом объеме никто не имеет возможности, и спасение утопающих, в общем-то, – дело рук самих утопающих. Посему, дорогие жители Миранды, коли жить хотите, то вставайте на защиту собственных жизней, да жизней своих близких – армия на этот раз не может самостоятельно защитить обреченный город, маловато солдат нынче будет… А вот тварей что-то многовато на сей раз собралось… и жрать им явно очень хочется…

Некоторые из горожан в отчаянии предприняли попытки уехать на поезде из Миранды, или же, – совсем потеряв разум от страха, не иначе, – пытались выбраться из города на машинах, но их задерживали на кордоне на привокзальной площади и не пускали на городских воротах. К поездам никого не пускали без медицинского освидетельствования и соответствующей справки от Мэйфлауэра, а из города на машине, конечно же, никто бы не выпустил и с десятью справками, даже если бы их выдал сам Мальтор.

Горожане посмотрели на этот цирк, махнули рукой на происходящее, да и смирились. В большинстве своем жители города и не настаивали на эвакуации, полагая все происходящее карой богов. Получив знатного пинка от жрецов Крома и мэра, остальные служители богов Света принялись поддерживать горожан, вспомнив о своем призвании. Они уверяли, что в следующей жизни всем воздастся за муки жизни нынешней, надо не просто смириться, надо все ж помочь армии – недаром же боги говорят, что люди должны сражаться и не опускать руки. Странно было слышать такие речи от жрецов, которые и сами долгие годы признавали свое нахождение в Миранде карой богов… Еще большей неожиданностью стало решение жрецов помочь солдатам, стоящим в карантинном кордоне – служители богов старались разворачивать отчаявшихся людей.

Несмотря на все усилия жрецов, произошло несколько стычек между желающими уехать горожанами и карантинными командами на привокзальной площади. Дримс даже боялся себе представить, во что эти стычки могли бы вылиться, если бы в оцеплении стояли старослужащие, успевшие обзавестись в Миранде друзьями и приятелями, а кое-кто и семьями. В те разы карантинные кордоны выстояли, все закончилось стрельбой в воздух и обещанием стрелять в толпу, если уважаемые граждане не разойдутся.

Потом все как-то успокоилось…

Иногда Дримсу казалось, что для жителей Миранды, привыкших к соседству с монстрами, к смертям, к Желтым Туманам, происходящее не кажется столь ужасным. Если не считать нескольких инцидентов на привокзальной площади и случаев сокрытия заразившихся, – что вполне можно было понять по-человечески, – то жители города совершенно спокойно воспринимали все происходящее. Горожане настолько привыкли жить в постоянном страхе за свою жизнь, что уже и не могли адекватно оценивать весь ужас нынешнего нашествия.

Что местным не очень понравилось, так это ввод военного положения и комендантского часа. Но тоже поворчали, да смирились в большинстве своем. Лэндхоуп же на законных основаниях, благодаря объявлению о военном положении, запретил сборища и митинги на улицах, и наделил Сивира, как военного коменданта, правом арестовывать проповедников за подрывную деятельность. Это горожанам не понравилось еще больше, но они лишь пороптали на кухнях, акции протеста устраивать не стали. Сивир же кинул всех свободных людей из числа полиции и бывших сыщиков, что отыскались в Миранде, на поиски проповедников, способных уничтожить город изнутри. Однако вскоре майор Сивир был вынужден признать: идея того, что болезнь – кара богов, которую следует воспринимать как избавление, дала крепкие корни. Одними запретами и арестами ее не удастся вырвать из людских голов. Горожанам нужна новая идея, только вот какая?

Недовольных в Миранде хватало! Особенно из числа горожан, потерявших своих близких от болезни. А еще жители города отличались особенно крепкой верой, набожностью и искренним желанием искупить свои грехи и получить за это награду в следующей жизни, награду за свои страдания в жизни этой. Вот именно они и внушали особенно серьезные опасения Лэндхоупу и Сивиру.

Команды медиков постоянно обходили дома и квартиры жителей города. Они периодически находили спрятанных больных, которых силой приходилось забирать у родственников. Несколько раз дело доходило до стрельбы. Погибли три горожанина. Ситуация накалялась, но карантинные меры еще действовали, Мэйфлауэру пока удавалось сдерживать распространение болезни. Пока.

Атаки тварей на город продолжались. Их нельзя было назвать регулярными, они были разными по силе, по видам тварей, словно бы кто-то опробовал разные виды болотных монстров в действии, проверял их различные комбинации. Атаки происходили с разных сторон города, иногда одновременно с нескольких сторон, словно бы неведомый кукловод искал слабые места в обороне Миранды.

Мысль об эволюции тварей и о появлении у них вожаков или же о руководстве ими кем-то разумным больше не казалась Дримсу такой уж невероятной. Лавджой тоже был вынужден согласиться с Ривсом, в чем тому и признался как-то раз. Капитаны пожали друг другу руки и пришли к мысли, что теперь надо найти этого кукловода. Только кто он, и где эта тварь прячется?

Железная дорога стала единственной нитью, связывающей обреченный город с внешним миром. Поездами в Миранду привозили пищу, оружие, кое-какую броню и лекарства. Время от времени с поездами приходили приказы начальства с большой земли; иногда подкидывали патронов или же горючее. Помочь солдатами и техникой возможности, как говорили распоряжения и машинисты поездов, не было – самим бы отбиться.

В Миранде понимали, что даже эта тоненькая нить в любой момент может оборваться – твари строили завалы на рельсах, они как обезумевшие кидались на поезда, пытались добраться до людей и припасов. Машинистам было категорически запрещено останавливаться на пути следования – остановки приравнивались к смерти. Пока у поездов получалось разбивать завалы, хватало мощности локомотивов. Да и твари не могли набрать скорость поезда, поэтому они нападали лишь в нескольких местах, где железнодорожное полотно наиболее близко подходило к влажным лесам. Твари просто на просто падали с веток деревьев на крыши вагонов.

С каждым рейсом поездов болотные монстры становились все более и более изобретательными и настойчивыми, а баррикады, наваленные на рельсы, – массивнее и продуманнее. Если бы не усиленные отбойники, поезда ни за что не прорвались бы в Миранду и обратно.

Однажды Ривсу и его пилотам пришлось отгонять тварей от поезда уже дошедшего до Миранды: монстры сумели нагородить баррикаду чуть ли не под носом у охраны стены, причем завал оказался качественным и весьма продуманным. Его спалили напалмом, стрелять по баррикаде не решились – с меткостью бойцов Дримса можно было случайно повредить рельсы. Все время, пока горел завал, твари бросались на поезд. Ривсу, Фрейду (прибывавшему в относительно трезвом состоянии) и Норрику пришлось расстреливать тварей с ювелирной точностью, чтоб не повредить вставший перед завалом поезд. Из всех пилотов отличной меткостью могли похвастаться лишь они втроем. И как бы Дримс не относился к Норрику, но в тот день он вынес старшему лейтенанту благодарность, а вечно нетрезвого Фрейда в состоянии хорошего подпития все же допустил до полетов – другого выбора просто не было.

После этого случая количество поездов сократилось до минимума; на локомотивы повесили дополнительную защиту, еще усилили отбойники. Чтоб скорость состава не упала, пришлось сократить количество вагонов, что существенно снизило количество доставляемых грузов. Радовало лишь одно: поезда все еще ходили.

С последним составом в Миранду прибыло три хирурга и два вирусолога, а с ними несколько отважных медсестер, решившихся поехать в осажденный город. Что ими двигало – непонятно, но это пополнение приехало добровольно, в отличие от предыдущих, да и уровень их подготовки не внушал опасений. Новоприбывшие медики вызвали бурю энтузиазма среди жителей города и военных, даже меланхоличный Сантал оживился и принялся еще сильнее ухаживать за своей бородой – своей главной гордостью. А местные незамужние девушки объявили настоящую охоту на новых врачей – те были неженаты и весьма хороши собой!

К гарнизону продолжали тянуться мобилизованные горожане. Кто-то шел добровольно, кто-то не очень, но последних было не так и много – жить хотелось если не всем, то большинству горожан. Заведующий складом и главный оружейник выдавали людям обмундирование, более всего походившее на рыцарские доспехи; выдавали автоматы и каски. Бентура, ответственный за распределение мобилизованных граждан, распределял их в подразделения, отправлял на обучение к десятку парней, выделенных Лавджоем по такому случаю. Те в свою очередь нещадно гоняли людей, обучая военным премудростям.

Пока новобранцев гоняли на плацу возле главных ворот в город и на плацу у летного поля в гарнизоне, Ривс как сумасшедший гонял своих подчиненных. Борьба с пьянством приобрела у него самую жестокую форму, почти все пилоты и техники ходили с синяками. Норрик же бахвалился тем, что он-де не боится Дримса и плевать хотел на него, но после очередного раунда боев без правил и выбитых в бою трех зубов, бахвалился он тихо, с оглядкой.

Ривс предложил было ввести «сухой закон», – нападения на медицинские команды и даже попытка прорваться в карантинный флигель госпиталя были совершены горожанами по пьяни, – но Лэндхоуп и Лавджой его переубедили. «Сухим законом» ничего хорошего не добьешься, вызовешь только дополнительную агрессию и недовольство. Люди могут воспринять этот шаг весьма и весьма болезненно – алкоголь чуть ли не единственный для них способ забыться. Зачем подносить огонь к бочке с порохом? Проще уж дождаться, когда все запасы спиртного в городе закончатся – пьянство само собой должно прекратиться. Тем более, уже начались проблемы с сахаром и другими продуктами. Глядишь, скоро самогон гнать не из чего станет! Блокада как ни как.

Кстати, если б не сержант Алонсо, блокада Миранды вполне могла б закончиться еще пару недель назад, правда, полным уничтожением жителей Миранды, а не тварей…

Раньше твари пробирались в город через стену, обычно во время штурмов. Это была аксиома. В нее только не укладывалось весеннее нападение на Лавджоя, но об этом как-то позабыли в повседневных заботах. Если бы сержант Алонсо не рылся в компьютерах гарнизона и в архивах мэрии в поисках хоть каких-то данных о секретных коммуникационных сетях и каналах, он вряд ли бы наткнулся на древние файлы, созданные еще первым гарнизоном Миранды. Сами по себе эти файлы давно не представляли ценности, поэтому о них благополучно позабыли. Ну, лежат себе под грифом «секретно», и пусть лежат дальше, что в Миранде-то может быть секретным?! Эти файлы перекидывали из одной ненужной папки в другую, наплевав на столь устрашающий гриф, и в результате в памяти компьютера жизненно важные данные оказались чуть ли не в папке «Разное».

Миранда все ж таки…

Леон Алонсо же был большим любителем истории и тайн, поэтому просто не мог пройти мимо интересной информации о каких-то катакомбах. В результате он наткнулся на данные о георазведке[13]13
  Используется привычный термин. В данном случае не стоит заострять внимание на значении греческого слова «гео», как на обозначении планеты Земля.


[Закрыть] пустот, пролегающих под Мирандой. Там были приблизительные карты туннелей, провалов, пустот, пещер, сделанные при помощи сесмо– и геолокации. Исследования проводились очень давно, когда еще первый военный гарнизон встал в Миранде, да и приборы были не особенно хорошими, и само собой расшифровывали данные и составляли карты не специалисты, поэтому о точности говорить не приходилось…

Это нехитрое открытие поразило в самую душу субтильного аналитика, боявшегося до потери сознания всяких монстров и прочих болотных тварей. Видимо, инстинкт самосохранения немедленно подсказал любителю всего запретного, что твари тоже могут найти входы в эти катакомбы и заявиться по ним в Миранду в самый неподходящий момент.

Вот тогда Ривс и понял, что твари, напавшие по весне на Лавджоя, именно так и сделали – пробрались в город по катакомбам. Лавджой вновь был вынужден с ним согласиться.

Сии древние катакомбы, туннели, пещеры и прочие провалы сохранились под ничего не подозревающим городом с тех времен, когда о болотах, тем более Великих, тут и слыхом не слыхивали, как однажды говорили Мэйфлауэр и Лэндхоуп. Строго говоря, Миранда тогда и не существовала-то – это был древний прекрасный город цивилизации Первых людей. Ривс помнил, что этот город когда-то стоял на берегу ныне не существующего залива мирового океана. Он видел его. Он помнил, как горел тот город, как падала статуя Создательницы Мира, помнил черный дым, поднимавшийся над некогда прекрасным городом, утопавшим в цветах и зелени…

Что уж произошло с тем городом-государством, историки спорили до сих пор, да, что уж говорить, в существовании самого людского поселения многие сомневались! Город, как предполагалось в академических кругах, просто взял да и сгинул в одночасье, если был вообще, конечно же. Такое случалось раньше, случится и вновь.

Постепенно остатки прекрасного града разрушались от времени, их поглощали наступающие леса и идущие за ними болота. На месте старого города возник новый. Никто не может объяснить, почему и столетия спустя людей влечет на те места, где когда-то стояли поселения их предков…

Часть туннелей и катакомб, новообразовавшихся пещер, карстовых размывов и провалившихся в них кварталов, осталась далеко за городской чертой, за заброшенными кварталами, от которых давно отгородились стеной, отдав их во власть зыбучих песков и тварей из Великих Болот. Поэтому-то монстры и могли в них проникнуть, и выйти-то в Миранде, в старых кварталах. Катакомбы залегали глубоко под землей, но выходы из них имелись: в старых колодцах, в старых подвалах, владельцы которых даже не подозревали о таком «приятном» соседстве; местами же туннели выходили прямо в стены старых домов. Жители Миранды и не помнили в большинстве своем, что живут на бесконечном лабиринте подземных ходов, каверн, залов и пещер. Город на городе…

Выслушав запинающегося от ужаса сержанта Алонсо, Лэндхоуп, Лавджой и Дримс решили было взорвать эти туннели, перегородив проход тварям, но не тут-то было! Под Мирандой были целые залы и каверны, на сводах которых стоял современный город – обрушишь их, обрушишь целые кварталы нынешнего городишки и откроешь выходы из катакомб, своды которых не выдержат такого обрушения. Поэтому было принято решение собрать из добровольцев несколько отрядов, отправившихся на поиски подозрительных туннелей – небрежные данные георазведки давали самые приблизительные карты подземного лабиринта, и не особенно точно указывали места выхода из катакомб в город.

И как же вовремя эти поиски были затеяны!

Первый же найденный вход в туннель, обнаруженный в просторном подвале старого дома, подозрительно попахивал болотами и тварями. Когда-то вход был перекрыт простой кирпичной кладкой, теперь же она пошла трещинами: видимо, монстры тоже обнаружили этот выход в город и начали его освобождать, долбясь в стену.

Когда все обнаруженные входы в катакомбы были замурованы, Ривс вздохнул несколько спокойнее, но страх не только за себя, но и за всех жителей Миранды не отпускал его ни на минуту. Только в недолгие часы тревожного сна страх и предчувствие неизбежной катастрофы немного разжимали свои острые когти. Откуда еще ждать подвоха? Что он еще упустил? Когда ждать новых сюрпризов? Эти мысли не давали капитану спокойно отдохнуть даже после тяжелого дня, наполненного подготовкой пилотов, разработкой планов по защите города, помощью Лавджою и Лэндхоупу, ремонтом старой техники.

Да, Дримсу повезло: среди мобилизованных горожан нашелся толковый механик, ранее работавший на жемчуговой фабрике, закрытой по случаю пикового нашествия болотных тварей. Он посмотрел на вертолеты, почесал затылок и сообщил, что в теории починить можно все, было бы время, умение да желание… ну, и запчасти, само собой. От безысходности Ривс навязался ему в ученики.

Капитан решил самостоятельно взяться за ремонт вертолета, который давно признали безнадежным – борт 33. Дримс и сам не вполне понимал, чего он вцепился именно в эту машину, но ему казалось, что если он ее починит, вернет в строй, то и у его балбесов и пьяниц подчиненных может появиться желание что-то сделать, что-то изменить в своей жизни.

Дримс и сейчас возился с двигателем вертушки, стараясь отвлечься от своих невеселых мыслей о вполне вероятном скором падении Миранды. Капитан глянул на плац, на котором тренировались ополченцы, покачал головой и вновь задумался, оттирая измазанные в грязи и смазке пальцы: неужели только он сам, Лэндхоуп и Лавджой понимают, что положение очень серьезно? Неужели только они втроем понимают, что речь идет не о выживании Миранды, а вполне вероятно, об отсрочке ее неминуемой гибели?

Идет игра на опережение. Миранде в ней пока везло, долго ли еще продлится это везение? И как бы его продлить?

Их бросили. Бросили на произвол судьбы. То, что им еще доставляют припасы и медикаменты – лишь их везение, лишь небольшая отсрочка конца. Нерейду и Психею будут защищать всеми силами, а вот их, Тритон и Дорис уже списали. Им надеяться не на что, разве что на помощь богов, в которых Дримс давно уже не верил, да на самих себя, что тоже внушало изрядные опасения. Шансы обреченного по сути города значительно бы взросли, коли б им прислали хоть пару новых вертолетов… Только этого-то как раз и не случится. Надо чинить то, что имеется, а вот как заставить это делать техников? Из них только Бен да Рыжик толковые ребята, но пьют они за всех остальных и за себя разом взятых! Сволочи, одним словом. Остальные были и вовсе созданиями бесполезными.

Мало того, так еще и лейтенанта-неудачника сожрали пару недель назад. Ну, так-то не велика потеря, кто бы спорил, да вот этот балбес хоть и был пилотом хуже некуда, но он вполне себе прилично умел работать с информацией и помогал Алонсо… Ну, когда не заливал чаем бумаги, не опрокидывал стулья, не поджигал случайно карты… Да и жалко все ж идиота. Вся жизнь у него нелепая была, да и смерть такая же получилась. Ну, вот кто этого дурня, спрашивается, просил засовывать голову в дыру, которую обнаружили в стене подвала? Понятно же, что это именно то, что они ищут, – выход из катакомб, – не сама ж она тут появилась?! Зачем же голову туда просовывать? Что он там хотел увидеть? Сокровища Первых людей или же Новогоднего дедушку с подарками?! Короче говоря, голову этому чудику так и оторвали… Сперва его долго тянули в разные стороны люди и монстры, – Ривс до сих пор помнил его дикий захлебывающийся крик, – а потом в руках Фрейда и Дримса осталось обмякшее тело с вырванным позвоночником – с такой силой рванули на себя твари. Ривса и сержанта тогда окатила волна горячей крови, по физиономии капитану заехал вырванный хребет, а высунувшаяся из пролома стены когтистая лапа чуть не снесла ему башку, – хвала всем богам, Дримс не удержался на ногах и завалился на спину. Ленса тогда вырвало около этой же стены, Фрейд едва успел его оттащить – твари рвались наружу, их лапы крошили кирпич.

В общем, тогда они едва ноги унесли из этого подвала. Здание пришлось сразу взрывать – иначе твари бы хлынули на улицы города, они очень оперативно расширили вход в туннель, а дверь в подвал была весьма хлипкой. Хорошо хоть, что это была библиотека, не жилой дом – обошлось без жертв, ну, если не считать лейтенанта-неудачника.

Дримса передернуло от страшных воспоминаний. Он отбросил тряпку, которой вытирал руки, и направился к Лэндхоупу, поджидавшему капитана в своем кабинете.

4

В последнее время капитан постоянно ходил к «гному». Там он, полковник и Лавджой решали, что надо сделать в первую очередь, продумывали планы обороны города, пытались найти пути эвакуации, или же изыскать возможности увести тварей подальше от Миранды. Именно в этом старом кабинете проходили вечерние часы Ривса. Иногда он ловил себя на мысли, что обороной города руководят они втроем, и всю картину медленной агонии Миранды видят лишь они. Этой страшной тайной они не могли ни с кем поделиться, и груз этот становился день ото дня все тяжелее.

Дримс прошел по знакомым скрипучим коридорам, поднялся по лестнице на третий этаж. Вот и вход в приемную, где еще сидит Ватцлав, у него рабочий день в самом разгаре, но меланхоличная лошадиная физиономия лейтенанта на сей раз была поживее обычного, наверное, опять что-то случилось.

– Лейтенант, ничего не слышно с «большой земли»? – немедленно поинтересовался Ривс.

– Пришел ответ на наш запрос помощи. Кажется, помощь будет, – пожал плечами Эрнест. – Может быть, подгонят пару вертолетов и людей, но не скоро. Железнодорожники сегодня приходили, опять завал.