Текст книги "Безумья темный страх (СИ)"

Автор книги: Алекс Елин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Глава 2

7, месяц Суховея, 5555 года – 15, месяц Суховея, 5555 года

1

Ривс вышел с КПП гарнизона. Было еще не поздно, но почти все работающие жители Миранды уже покинули улицы, проводя вечер дома в кругу семьи или в барах и кабаках в кругу друзей.

Пока не стемнело, по Миранде можно было ходить по одному. По такому случаю из баров и небольших ресторанчиков доносилась музыка и шумные голоса подвыпивших посетителей, иногда распахивались двери, и вместе с запахами вкусной (и не очень) еды, клубами дыма, запахом алкоголя, особенно прокисшего пива, и громкими разговорами на улицу выходили местные жители и военные. В основном, потому что это был район близкий к гарнизону и стене, из баров вываливались вояки – со стены или из части Ривса. Они галдели, смеялись, кого-то уже выносили, кто-то еще держался на ногах, но уже самостоятельно никуда не дошел бы. Кто-то уходил один, и довольно часто путь его походил на курс парусника, идущего галсами.

Ривс лишь вздохнул: почти все военные в Миранде пили. И пили много. Местные жители с энтузиазмом поддерживали питейные традиции военных, но были в своих пристрастиях более умеренными по сравнению с так называемыми защитниками. Видимо, сказывалось то, что они тут родились и никогда ни на что не рассчитывали, а в подавляющем большинстве и не представляли другой жизни. Они родились в этом постоянном Желтом Тумане, они привыкли к решеткам на окнах, к тварям, мечтающим до них добраться, они не представляли, как можно ночью гулять по городу, как можно пойти купаться на речку! Их от рождения и до гроба сопровождали сырость и почти непрекращающиеся дожди, а желтоватая дымка видела все главнейшие события их жизни: рождение, свадьбу, рождение их детей, похороны их родителей и их собственные похороны, если болотные твари не меняли естественный ход жизни.

Люди здесь были проще, чище и куда флегматичнее жителей остальной Розми. Им не нравились изменения, они полагали, что их жизнь – это наказание за грехи прошлой жизни, и чтобы рождение не повторилось вновь в Миранде, надо прожить правильную и скромную жизнь. Так решили боги Света. А кто пойдет против воли богов Света?

Наверное, в силу такого спокойного характера и философского отношения к жизни, они и пили меньше сосланных за провинности военных или других жителей Розми, оказавшихся в Поясе Желтых Туманов. Хотя тоже злоупотребляли алкоголем, в силу страстного характера нации и присутствующей тоски, да и от такой сырости и погоды запить мог кто угодно!

Ривс свернул в узкий переулок, где не было даже брусчатки. Посреди узкой щели между стен домов прямо в лужах и на раскисшей земле валялись доски и кирпичи – они обозначали собой дорогу. Вообще, соваться сюда не рекомендовалось и днем в тихое время между нашествиями, не то что вечером. Место это как нельзя лучше подходило для засады, устроенной тварями, время от времени умудрявшимися пробраться в город: узко, темновато, здания подходят почти вплотную друг к другу, а с крыши можно легко спрыгнуть на случайного прохожего – крыши нависали над переулком, оставляя между собой лишь узкую полоску серо-желтого неба. Фонарей тут не предусматривалось.

Этот переулок был кратчайшим путем к дому Ривса. Чтобы пройти по улицам, пришлось бы сделать круг в несколько кварталов. Естественно, капитану вовсе не хотелось петлять лишних пятнадцать минут по грязным улочкам ненавистного городишки. Он внимательно осмотрел (насколько это было возможно) крыши зданий. Убедился, что там нет никаких подозрительных фигур или шевелений, и свернул в переулок. Когда он дошел до середины темной и грязной щели между зданиями, то с другой стороны в переулок свернул какой-то высокий мужчина.

Капитан поморщился – разойтись тут было почти невозможно, одному придется все равно ступить в лужу. Неужели не мог этот парень подождать? Ведь видел же, что кто-то идет. Ладно, вежливости не обучен – что поделаешь, видать, родители не особенно им занимались в детстве, да и школы в Миранде не самые лучшие.

Когда между капитаном и незнакомцем оставалось всего пара-тройка метров, Ривс разглядел в сгущающихся сумерках, что это не кто иной, как Норрик! Вот гад. Этот вежливости вообще не знает, поэтому и попер в узкую щель между домами, видя пешехода, надеялся спихнуть прохожего в грязь. Оно и понятно: Норрик больше напоминал огромный шкаф с антресолями, почему-то решивший прогуляться. Высокий, массивный, широкоплечий бугай с бычьей шеей, крохотными поросячьими глазками, бульдожьей челюстью и крошечным мозгом, способным лишь на измышление гадостей. Правда, пилотировал вертолет он довольно прилично.

Ривс так и не понял почему, но в какой-то момент его тело само по себе просто резко отшатнулось назад. Перед самым носом капитана пролетел огромный кулак, способный пробивать кирпичные стены. Ривс уклонился еще от одного удара. Под третий выпад он подставил руку, а сам в это же мгновение ударил кулаком в челюсть противника, и практически сразу обеими руками стукнул по ушам Норрика. Тот отшатнулся, тряся головой как собака, еще не до конца понимая, что же происходит. Норрик, сбитый с толку, но не поверженный принялся махать кулаками как мельница, не целясь, пытаясь хоть как-то достать противника.

Возможно, если бы Ривс тоже много пил и также халатно относился к своей службе, у этого верзилы что-то могло и выйти, но капитан еще не забыл то, чему его учили. Он подставил правую руку под удар, а левой сам нанес удар в корпус противника, успев выставить блок под вторую руку Норрика. Затем нанес сокрушительный удар в челюсть высоченного и наглого верзилы, не привыкшего встречать столь теплого приема. Следующий выпад уже почти беспомощного и оглушенного быка прошел над головой Дримса, но не остался без ответа: еще один удар под дых, а со второй руки Ривс залепил Норрику вновь в челюсть.

Норрик начал пятиться, совершенно не понимая, что происходит, когда Ривс, по привычке нейтрализовать противника, добавил тому с разворота ногой в диафрагму.

Вылетел старший лейтенант из переулка вперед спиной и растянулся в жирной луже, поросшей по краям зеленым мхом.

– Придурок, – констатировал Ривс.

Он собрался было уходить, но сообразил, что этот идиот в бессознательном состоянии может стать жертвой не только грабителей (а они все же водились в Миранде, хоть и в малом количестве), но и тварей, которые его сожрут. Не то чтобы Дримсу было жалко Норрика, нет, скорее он лично был бы не против скормить эту жестокую скотину парочке монстров для профилактики пьянства у остального личного состава, но как-то все же не мог капитан бросить поверженного и беспомощного противника на съедение тварям. Да и летал этот гад вполне сносно… Уж куда лучше многих горе-пилотов из взвода Дримса.

Обругав себя последними словами, понимая, что потом еще горько пожалеет о том, что не бросил этого быка на произвол судьбы, Дримс зашел в подъезд ближайшего дома и позвонил в первую же квартиру. Когда ему открыли, он попросил вызвать медиков. Вроде как Ривс случайно наткнулся на побитого парня, надо бы отвезти его в госпиталь. Норрик никогда не признается, что отделал его залетный капитан, это Дримс знал с самого начала. Значит, все пройдет тихо и есть все шансы провести вечер дома с телевизором… если антенна еще работает, она что-то часто стала отказывать в последнее время.

Через день, Ривс «узнал» от Флайтана, что Норрик в госпитале, у него сломано четыре ребра, три треснуло, и перелом челюсти, ну, и сотрясение мозга, конечно. Последнему капитан Дримс искренне удивился – откуда мозг у Норрика? Но все же вечером направился в госпиталь, навестить сослуживца – долг командира, что ж поделаешь?!

Госпиталь в Миранде был лишь один, находился он у самой стены, с другой от гарнизона стороны города. В гарнизоне, конечно, имелся собственный лазарет, но был он законсервирован, а военврачи обходились скромным медпунктом, предпочитая отправлять сослуживцев в городской госпиталь Миранды.

Добраться до городской больнички можно было на одном из автобусов, которые ходили по нескольким центральным улицам города. Они, правда, больше походили на фургоны без лошадей, и помещалось там до двенадцати пассажиров, но, по мнению Ривса, это было куда лучше, чем трястись в повозке позади лошади, созерцая, как у этой скотины из-под хвоста валятся каштаны.

Здание госпиталя было старинным. Когда-то оно стояло в глубине города, но потом Миранду начали покидать жители, а зыбучие пески принялись отвоевывать кварталы, поэтому была построена новая стена, проходившая совсем рядом с сим почтенным медицинским учреждением. Из-за близости к городской стене в этом лечебном заведении уже три раза случались страшные трагедии: монстры прорывались за стену и тут же получали бесплатное угощение в виде беспомощных больных, медперсонала, желающего спасти своих пациентов, и военных, пытающихся защитить и первых, и вторых всеми силами. Решетки на окнах тут были еще толще, чем на обычных зданиях, а сам госпиталь окружала отдельная высокая стена, поверху утыканная железными пиками и обвитая колючей проволокой. Впрочем, она мало помогала от нападения летающих тварей, которые недавно открыли сезон охоты на жителей Миранды. Да и сами стены больницы мало помогали в случае прорыва тварей с болот, но создавали иллюзию защищенности у обреченных пациентов и у не менее обреченных медиков.

Комплекс зданий городского госпиталя окружал чахлый скверик, где красовалось с пару десятков прибитых постоянной сыростью и непригодной почвой тополей, рядом с которыми пытались цвести какие-то полу лысые кусты муссенды, жасмина и барбариса. Несколько разбитых в скверике клумб оживляли яркими красками унылый пейзаж, но даже они не особенно радовали глаз, и совершенно не вызывали эстетического восторга у человека, привыкшего к пышным и ярким садам Фритауна.

В одном из небольших изолированных флигелей госпиталя находилось карантинное отделение, где недавно отдали души богам еще два пациента, и добавилось еще шесть новых зараженных. Мэйфлауэр нынче тоже торчал здесь, потребовав перенести ему в этот флигель часть оборудования из главной лаборатории. Настойчивость скромного младшего лейтенанта поразила главврача госпиталя в самое сердце – он не ожидал, что столь молодой вьюноша может обладать столь железным характером. Вьюноша же взялся за исполнение своего долга всерьез и надолго, благо у него уже был опыт работы с карантином и эпидемиями, что приятно поразило полковника Лэндхоупа и вселило хоть какую-то надежду в сердца приунывших врачей и жителей города, с тоской смотревших на непреодолимый карантинный заслон на вокзальной площади.

Палата Норрика располагалась на четвертом этаже главного здания, там были травматология и хирургия. Уж почему, травматология находилась не на первом этаже, не знал никто. Норрик лежал в палате, предназначенной для четырех человек, но по случаю пустовавшего отделения, соседей ему не досталось. Верзила был грустен и задумчив, он с трудом сидел и морщился при каждом вздохе – сломанные ребра все же не давали чувствовать себя комфортно.

– Ну, как себя чувствуешь? – осведомился Ривс, входя в палату. Для пущего эффекта он хотел прихватить с собой букетик цветов, но решил – это будет излишним баловством. Орехи он тоже покупать не стал, хоть и очень хотелось.

– Ты?! – изумленно воскликнул Норрик.

– Я, – подтвердил Ривс. – И знаешь, я не буду сообщать военной полиции, что это ты на меня напал. Ты ведь тоже не сказал, кто тебя так отделал?

– У-у-у, – помотал головой верзила. Говорить он мог с огромным трудом – сказывалась сломанная челюсть.

– Правильно, – кивнул Ривс, поправляя белый халат, накинутый поверх формы. – Думаешь, я за этим пришел? Чтобы узнать, что ты им сказал? Нет не за этим. Плевать я хотел на военную полицию. Мне они ничего не сделают. Зато я могу сделать тебе, много чего могу. Еще раз ты, паскуда, полезешь на меня – я тебе все косточки переломаю. Знаешь сколько их в теле человека?

– У-у-у, – Норрик вжался в подушку, на которую облокачивался спиной. Он явно хотел убраться как можно дальше от бешенного капитана Дримса.

– Двести шесть. И я смогу переломать тебе почти все… До нескольких не смогу дотянуться, они у тебя в ухе находятся, но будь у меня такая возможность – раздавил бы пальцами. Ты меня понял? Почти двести переломов, и все это менее чем за один час. Хотя придется помучиться – на ладони и ступне косточки слишком мелкие, но ведь тяжелые подручные предметы еще никто не отменял? – лучезарно улыбнулся Дримс.

– Не нано, – уже чуть ли не хрипел перепуганный Норрик.

– Не надо, говоришь? Тогда выброси все свои бредовые идеи из головы. Еще раз посмеешь подумать о нападении на меня, о подставе меня, о еще каком-то вреде мне – и прочувствуешь каждую из косточек в своем гребанном организме. Понял меня, сученыш? – Ривс приблизился к лицу оппонента на расстояние нескольких сантиметров и впился черными глазами в лицо перепуганного старшего лейтенанта.

Норрику стало по-настоящему страшно. Такого совершенно нечеловеческого, бездонного взгляда он еще никогда не видел. Словно бы сам ледяной космос посмотрел на него, или сама Бездна Сета вдруг решила глянуть через глаза Дримса в душу верзилы.

– Пофял, пофял… – захрипел тот.

– А раз понял, то поправляйся поскорее. Мне тебя будет не хватать, да и график дежурств придется перестраивать.

Ривс встал с кровати перепуганного старшего лейтенанта и направился к выходу.

– Ребятам передам привет от тебя!

2

Изольде предстояло убедить Нила и его друга Дарела, что им просто необходима помощь жрецов Сета. Естественно, всю затею осложнял сан Дарела и бог, которому тот служил… Но Изольда все же не собиралась отступать от намеченной цели!

Девушка надела свое лучшее голубое летнее платье с довольно глубоким декольте и вырезом на спине: если не помогут слова, то придется действовать извечным женским способом! Что поделаешь, замуж ей все равно выходить за Нила, так что можно и порепетировать первую брачную ночь. Сегодня она была неотразима, аксессуары подобраны особенно тщательно, начиная туфельками на высоком каблуке и заканчивая прекрасной белой шляпкой с голубой лентой и искусственными незабудками, прикрепленными к тулье.

В дом ее впустил дворецкий, он сообщил, что господин Роуз в своем кабинете с его милостью Дарелом. Большое везение! Надо будет провести лишь одни переговоры, правда, придется убеждать сразу двух мужчин…

Девушка проследовала в кабинет жениха. В этой комнате она ни разу не бывала, но ее ожидания оправдались: стиль, вкус и роскошь. Нил любил окружать себя красивыми, дорогими вещами, при этом он умел сохранить тонкую грань между кричащей безвкусицей и истинной роскошью. Стены кабинета были выполнены из деревянных панелей, на которые пошли ценные и дорогие сорта ореха: богатые необычным рисунком древесины, имеющие коричнево-красноватый оттенок. Из того же ореха были сделаны книжные шкафы. Массивный письменный стол сделали из более северного собрата ореха, пошедшего на изготовление шкафов: стол был почти черным с четко очерченным рисунком древесины. На полу лежал вишневый ковер с высоким ворсом, вишневые тяжелые шторы, подвязанные витыми золотыми шнурами, служили обрамлением окон. Один из углов кабинета занимал большой черный кожаный диван; рядом с ним располагался столик из ореха. Стены кабинета украшали дорогие картины старинных мастеров, изображающие охотников или древних воинов, мчащихся по полям сражений; в затянутых дымом или же безоблачных голубых небесах парила Пантера, на некоторых полотнах она грозно рычала на полях сражений, иногда сопровождала отважных воинов, скачущих на горячих боевых жеребцах.

Дарел сидел на диване в своем жреческом облачении и допивал кофе, а Нил как обычно устроился за письменным столом. Оба обернулись на стук в дверь. На их лицах читался вопрос, а потом лицо Нила на несколько мгновений приобрело выражение недовольства, но быстро озарилось белозубой улыбкой.

– Изольда, дорогая, рад вас видеть, – произнес он, вставая из-за стола. Дарел тоже поднялся, приветствуя гостью.

– Добрый день, ваша милость, Нил, – улыбнулась Изольда, протягивая Нилу руку для поцелуя.

– Чем обязаны вашему визиту, дорогая? – осведомился Нил, подводя невесту к одному из кресел, стоящих напротив дивана.

– Мне предложили помощь в нашем деле, причем это будет очень большая помощь, поверьте, – девушка улыбнулась еще шире.

– Что за помощь? И какова ее цена? – немедленно перешел к делу Дарел. Сегодня он полагал излишним ходить вокруг да около.

Изольде пришлось рассказать о своей приверженности культу Сета, о просьбе о помощи, о предложении верховного жреца и об открывающихся возможностях для всех них.

Естественно, она встретила жесточайшее сопротивление со стороны мужчин, не желавших связываться со жрецами и воинами бога Тьмы, но Изольда пустила в ход все свое обаяние и дар убеждения. Пришлось объяснять Дарелу, что никто не претендует на главенство культа Сета! Нет, надо просто позволить построить храмы. И разрешить простым жителям Розми придерживаться культа этого грозного, но все же необходимого бога, как они придерживаются культа Зулата – бога Царства Мертвых; Джанал – богини колдовства, сумасшествия, несчастий; Зальтора – бога пороков, грехов (но не убийства), покровителя воров и мошенников; Карены – богини массовых бедствий, болезней, да и вообще смерти или той же Миреллы – богини ревности, предательства, грусти и тоски! Когда-то все они относились к Теневым богам, во главе с Зулатом, признавшим главенство Крома, но ныне их полагают богами Света. Их храмы стоят везде, туда ходят люди, и просят этих богов отвести беду от своих близких! А Пантера, так вообще изначально – богиня Света, хоть и покровительствует сражениям и кровопролитиям! Кровожадная богиня! Гляньте только на картины на стенах! Однако почему-то причислена Свету.

Так почему бы не разрешить храмы Сета?

В них тоже могут ходить люди, просить, чтобы зло не заглянуло в их дом, просить за своих родственников, которые совершили страшные преступления и были на загробном суде Осириса отправлены в Бездну Сета. Молитвы и жертвоприношения способны помочь заблудшим душам.

И вообще, у Сета есть храмовые воины, обученные сражаться, способные побеждать, и его жрецы за века изгнания научились не только обряды совершать, но и сеять разные мысли в головах людей. Кто из присутствующих в данной комнате способен на такое? Никто? Даже Дарел? А что так? Дарел ведь относится к верхушке жрецов Крома. Большинство его братьев-жрецов не разделяет его убеждений, они не пойдут за ним? А ведь они воины. Все жрецы Крома обучены драться.

Тогда что же наши доблестные мужчины нос воротят от предложенных слабой женщиной союзников? Других нет. Они вообще хотят стать хотя бы регентами при малолетнем короле? Или дождемся того времени, когда принц Лоуренс станет совершеннолетним и сам отвоюет трон у своей кузины?

К полуночи оба мужчины согласились с доводами Изольды. Хоть и скрепя сердце.

Она была права – недовольство появилось среди людей, заговорщики проникли в среду военных, сумели окопаться в Летном училище Фритауна и еще в нескольких военных училищах. Союзники Дарела и Нила были в числе финансистов, среди высших полицейских чинов, даже имели доступ к нескольким военным базам данных и к некоторым новейшим разработкам в сфере вооружения и электроники. Но пока это ничего не значило. Поднять Розми было не так-то просто.

Союзники соглашались с претензиями Нила, даже переводили кое-какие деньги на новые счета, предоставили возможность выступить по центральному каналу телевидения, и… А пока дальнейших действий не было. Только жрецы вели работу среди населения.

Активных действий не было. Для военных еще рано, жители Розми пока лишь принимают к сведению существование оппозиции, враги королевы продолжают сидеть в подполье. Нет действий, которые послужили бы толчком к мятежу. Недовольство только начало копиться, но волна мятежей поднимется нескоро, или же иссякнет так же неожиданно, как и появилась. Нужны союзники, которые могут действовать, и действовать решительно. Искушенные союзники.

Розмийцы поболтали на кухнях о возможной гибели принца, да и забыли – молодая королева не делала ничего страшного, что могло бы вызвать недовольство в сердцах и умах горячих и буйных розмийцев. Менять из-за каких-то подозрений правителя они не собирались. Зачем?

Процесс раздувания недовольства грозился затянуться не то, что на годы – на десятилетия! Пока выпускники военных училищ еще получат звания, позволяющие командовать другими, пока разработки будут пущены в массовое производство, пока финансисты закрутят гайки потуже, пока полицейские начнут настолько плохо работать, что преступники расплодятся и обнаглеют – пройдет много лет. Надо ждать.

Изольда же передала предложение жрецов Сета ускорить этот процесс. Они умели поднимать недовольство простого народа. У них были воины, которых можно было использовать для убийств, организации массовых беспорядков, происшествий, диверсий и еще многое для чего. И за это они просили не так уж и много. Особо разевать рот не стоит – народ взбунтуется еще раз и сомнет неугодного регента или короля. Жрецы Сета делали прицел на будущее, собираясь постепенно получать то, что им необходимо.

А вот что же они хотят – это понять было не просто. Что они отложили свои идеи с завоеванием Розми, стало ясно несколько веков назад, когда была уничтожена последняя империя Сета – Восставшие Болота. Название смешное, но нахлебались бед от этой империи все и здорово, а прозвали ее так потому, что основное восстание произошло на территории рядом с Великими Болотами, и самыми страшными были армии Сета, состоящие как раз из болотных монстров, живших на бескрайних просторах этих самых болот. С тех пор жрецы и приверженцы Сета вели себя очень тихо, радовались оставленному им единственному храму их мрачного бога, да не пытались лезть в политику, устраивать заговоры и перевороты. Хотя Дарел понял сразу – союз с Нилом и разрешение строить храмы Сета и будет первой ступенью к новой Империи, только сколько веков еще должно будет пройти! И сколько всего может произойти с былыми союзниками!

3

Из Замка Королей вновь поступали очень тревожные вести, которые Талинда выслушала с содроганием. Особенно тревожными они выглядели на фоне начавшихся волнений среди населения Розми и давешним выступлением по телевизору новоявленного родственника. Пока королева и генерал Бодлер-Тюрри пребывали в столице, некто вновь проник в Замок Королей и совершил покушение. На сей раз на совсем уж безобидного человека – старшего конюха!

– Господин Фокс, что у нас там за отравитель завелся? – зло рыкнула королева, созерцая главу своей спецслужбы охраны пребывающего в растерянности, что было вовсе не свойственно Майклу, ей даже стало искренне жаль беднягу. – Господин Фокс, только давайте без мыслей об отставке? Мне без вас никак не обойтись, особенно сейчас, – призналась королева. – Вы действуете вместе с Винсентом, а против вас действует целая группа. У них было время и возможности подготовить покушение, внедрить своих людей, поэтому они опережают вас, – успокоила королева. – Вам остается лишь надеяться на самих себя. Работайте, сейчас не время предаваться самобичеванию. А то мне вообще в пору с Башни Слез прыгать…

– Да, простите, Ваше Величество, – собрался мужчина. Потом нахмурился. Помотал головой, словно бы отгоняя какую-то мысль.

– Что вам пришло в голову? – покосилась на него Талинда, видя такую странную реакцию.

– Да этого просто не может быть, – отмахнулся Майкл.

– И все же, – настаивала королева. – У нас тут прям конкурс на тему «Чего еще не может быть, но есть»!

– О дополнительном расследовании по делу убийства Вашей семьи знаем только мы с Винсентом, и дело о нападении на принца Лоуренса ведем только мы вдвоем… Он также может думать только на меня, как и я на него, но это глупо. В его преданности короне не возникает никаких сомнений, – он еще раз отмахнулся от неуместных мыслей, словно от назойливой мухи.

– Это точно. Тем более, гибель моей семьи – это просчет и Винсента тоже, – королева покачала головой вновь. – Вы правы, глупая мысль.

– Надо будет расширить круг подозреваемых. Может быть, это кто-то из числа гостей или других посетителей Замка: поставщиков провизии, материалов или еще чего. Прислугу и охрану мы уже несколько раз проверяли и обрабатывали, – начал размышлять вслух Майкл.

– Хорошо, проверьте их тоже, – согласилась королева.

Глава спецслужбы охраны вышел, а девушка еще какое-то время посидела за письменным столом, заваленным бумагами. Она немного погрызла ноготь на большом пальце, потом перешла на диван, куда и уселась, обняв подушку. Раздумья ее были тяжкими и какими-то несуразными.

Винсент был предан ей до мозга костей. Он был грозой всех заговорщиков и воплощенным ночным кошмаром всех, кто смел подумать об измене короне. Он готов был даже убить невинного ребенка, чтобы защитить ее и корону…

Убить невинного ребенка…

Винсент полагает, что Лоуренс – угроза ее власти. Чтобы устранить угрозу, особенно при появлении откровенного недовольства народа, сможет ли глава РСР убить ребенка? Сможет. Нарушит ли он ее приказ? К сожалению, Талинда осознавала, что он легко нарушит ее приказ, если будет уверен, что в случае выполнения приказа ей грозит смертельная опасность. Но ведь если предположить, что Винсент пытается нарушить ее приказ и все же убить Лоуренса, то так можно пойти дальше, и предположить, что именно он стоит за убийством ее семьи! Нет, такое предположить просто невозможно! Она даже замотала головой, отгоняя эту странную мысль. Нет, нет, нет!

Невозможно. Если только Винсент не выполнял приказ того, чьим верным псом его считали, и чьим приказам он подчинялся без вольной трактовки и без тени сомнения. Приказам ее деда.

Такого же Талинда себе не могла представить, чтобы ее дедушка приказал убить всю свою семью! Своих детей и внуков! Нет! Что за бред?!

Она недовольно встала с дивана и направилась в тир. Такой бред выбить из головы можно было только стрельбой, спортом или же еще каким-то тяжелым физическим упражнением, чтобы в голове даже мыслей не осталось!

По дороге в тир Талинде пришла к выводу, что стрельба – дело, конечно, прекрасное, но мысли в голову ее лезть не перестанут, а она итак слишком измучилась за последние месяцы, чтобы еще ломать себе мозг на столь щекотливые темы. В итоге королева нацепила спортивный костюм и честно пошла получать новые синяки… т. е., конечно же, заниматься спаррингом с охранниками.

Фиц, телохранитель с которым они занимались, был среди своих коллег самого невысокого роста, что давало надежду Талинде на то, что он ее все же случайно не прибьет в поединке. Но и почтения к короне на голове тощей юной девушки у него было меньше, чем у всех остальных охранников, поэтому лупил он коронованную особу без всяких скидок на ее царственное достоинство, что с одной стороны нравилось Талинде – в случае настоящего поединка враги жалеть ее точно не будут! Но вот с другой стороны… Короче, было очень больно, очень.

Как всегда королева была увлечена поединком, даже слишком, поддалась эмоциям, бросилась в атаку и… Она в очередной раз пропустила удар Фица. Кулак парня, вошедшего в раж, встретил королевскую скулу. Талинда пролетела пару метров спиной вперед и упала на маты. В глазах у нее все двоилось, в ушах стоял пронзительный звон, а голова болела так, словно только что повстречалась с поездом. Скоростным. На полном ходу.

Фиц в ужасе бросился к лежащей без движения королеве, беспрерывно повторяя: «Ваше Величество! Я не хотел! Ваше Величество!» Он рухнул рядом с девушкой на колени, но боялся даже к ней прикоснуться.

Над лежащей навзничь правительницей целой страны склонились обеспокоенные телохранители. Кто-то что-то говорил или даже кричал, кто-то куда-то указывал рукой, кто-то со всем почтением хлопал ее по щекам. Потом над все еще офигевающей королевой нависла бульдогоподобная физиономия Майкла Фокса.

– Я жива, – с трудом пробормотала Талинда, попытавшись сесть. Иначе, чего доброго, глава ее охраны в отчаяние застрелит бедного Фица.

– Лежите, лежите, Ваше Величество! Сейчас придет врач, – хором заголосили окружающие, от чего королеве показалось, что поезд вернулся и решил добить ее, еще раз долбанув по голове. Чтоб не повадно впредь было, так сказать.

– Какой на хрен врач?! – возмутилась она. – От удара кулаком по морде еще никто не умирал! – девушка все же села. Пол-лица у нее горело огнем, во рту чувствовался привкус крови, а мир пытался кружиться и плясать вокруг нее. Зубы, вроде бы, были на месте.

– Это как сказать, не умирал, – пробурчал недовольный Майкл. – Умирали и не раз… Так что посидите немного, Ваше Величество, скоро доктор подойдет.

– Фиц, ты же не хотел меня убить? – осведомилась юная королева, осторожно ощупывая лицо.

– Нет! Нет, Ваше Величество! – вскричал парень, разом растеряв всю свою браваду и отвагу.

– Ну, вот, господин Фокс, значит, у меня есть все шансы выжить. Так что пойду-ка я полежу немного, – с этими словами поверженная государыня поднялась на ноги. Не без помощи Майкла, надо сказать. Пошатываясь, она побрела прочь. – Синяк, наверное, будет потрясающий… А у меня как раз завтра встреча с послами Джанелли и Островов Свободы, вот они-то удивятся! Решат, что меня пытают, чтоб на троне смирно сидела, не иначе.

Кое-как девушка добрела из спорткомплекса, стоящего в глубине парка, до главного здания виллы «Белая Роза». Идти она уже могла вполне самостоятельно, звон в ушах стихал, мир больше не выплясывал странные танцы перед глазами, поезд не возвращался. Пока. Талинда уже поднималась по мраморным ступеням террасы, когда к ней подскочила ее секретарь.

– Ваше Величество, Вашей аудиенции просят верховный жрец Сильвиллы со спутницей, – выпалила она, озадаченно уставившись на лицо королевы. Наверное, лицо начало потихонечку терять симметричность. Честно говоря, Талинде сейчас меньше всего хотелось видеть кого бы то ни было, а общаться она в принципе не очень хотела, только когда же это ее кто-нибудь особенно спрашивал? Сейчас жрецы выступали против короны, а орден богини сновидений вроде бы соблюдал нейтралитет, поэтому не хотелось бы их превращать в очередных злопыхателей, которых нынче у короны и без того хватает.

– Хорошо, я их приму, – вымученно заявила девушка.

– Ваше Величество, разумно ли это? – свел рыжие брови Майкл.

– А у меня есть выбор? – вздохнула юная правительница, поправляя спортивную майку. – Против нас итак слишком много жрецов, чтобы еще один орден оскорбить небрежением. Мне генерал Бодлер-Тюрри, господин Ларус и госпожа Коменски итак все уши на тему приобретения политических союзников и обхаживания нейтральных жрецов прожужжали. Деваться некуда… Идемте…