Текст книги "Безумья темный страх (СИ)"

Автор книги: Алекс Елин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

– Будто бы их не было в Замке Орла, – зло бросила Талинда, делая еще один глоток. Вот он – причина всех ее бед, корень зла и зараза, которую требуют предъявить живьем всем уважаемым гражданам Розми и послам других государств… Засранец, одним словом. Да еще и капризный.

– Были! Но тут они страшнее! – заорал мальчишка. – Я хочу назад, в Замок Орла!

– Мало ли что ты там хочешь, – устало ответила Талинда, у которой не осталось сил ни на жалость к мальчику, также потерявшему родителей и всю семью, ни на сочувствие к его прогрессирующему заболеванию психики, ни на что. – Будешь жить там, где я скажу.

– Я все расскажу! – заорал ребенок.

– Кому? – осведомилась кузина. Раньше Лоуренс ябедничал матери или деду, теперь ему было некому ябедничать.

– Крому! – зло выпалил ребенок. – Он тебя покарает!

– Не выйдет. Кром меня королевой избрал. Его не интересуют твои жалобы на меня.

– Так не честно!

– Лоуренс, иди отсюда, вон с пони поиграй лучше, – посоветовала Талинда. – Я сегодня не в самом лучшем настроении, чтобы слушать твои жалобы. Если я решила, что ты будешь жить тут, ты будешь жить тут.

– Но тут вороны!

– Они и в Замке Орла. Какая тебе разница?

– Там они не такие злые!

– Сет тебя забери, Лоуренс! – взвыла королева. – Эти вороны существуют только в твоем больном воображении! Их нет на самом деле! Нет! Запомни это уже!

В этот момент в комнату вбежали две встревоженные няньки, извинились, что не углядели за ребенком и выпроводили его прочь.

Талинда осталась одна.

Ей надо было проверить одну свою страшную догадку. Для этого Лоуренс должен был быть в Замке Королей, и Винсент тоже… На душе стало еще более мерзко и гадко. Королева вновь приложилась к горлышку бутылки с белым вином и стянула с головы корону, которую так жаждали многие, но так не хотела она.

 
Боги у нас забирают
Друзей, родных и детей.
Боги… Они же не знают,
Сколько приносят нам горестей.
Боги, когда забирают,
Приходят так, что не ждешь,
И люди всегда уповают,
Что долго ты проживешь.
Мы же не знаем сколько
Жизни отмерено нам,
Знаем лишь только,
Жизнь нашу они строят там.
Нашу жизнь решают они,
Сколько любить и страдать,
Знают лишь боги
Сколько ночей нам не спать…
 

Старое-старое стихотворение, оно было куском какой-то древней баллады, которую учили все ученики во всех школах Розми. Не избежала этой участи и Талинда. Только она его никогда не любила. Она всегда хотела сама строить свою жизнь и не уповать на милость богов, ведь человек способен не только отвечать за свои поступки, но должен спорить с судьбой. Так она считала. Так говорил дед…

Только, похоже, что она недостаточно сильна или же боги и в самом деле решают, как и сколько должны жить люди, а люди – лишь песчинки, ничего более.

«…Сколько любить и страдать…» – да уж, страдания ее только начинаются, и конца им не видно. Друзей у нее никогда и не было, а вот родных и близких боги забрали… Хотя именно в том, боги ли их забрали Талинде и предстояло убедиться в самом ближайшем будущем.

7

По бесконечному лабиринту пещер Рик и его спутники блуждали уже двое суток. Сначала они опасались погони, но потом поняли, что ее не будет и пришел другой страх, страх уже никогда не увидеть голубого неба и желтого солнца над головой.

Чувство времени пропало почти сразу. Направление тоже стало неясным после нескольких развилок, лишь голод и желание поспать говорили о том, что они находятся под горами уже давно.

Темные каменные коридоры и лазы сменялись широкими пещерами и множеством развилок, несколько раз путники натыкались на огромные подземные озера и реки, которые приходилось переплывать. Хотя бы умереть от жажды им пока не грозило: путешественники напивались вдоволь и наполняли фляги, крепившиеся к поясам Мэри и Тео, а в одном из озер вечером первого дня Рик смог поймать рукой здоровенную рыбину, цапнувшую его за палец. Отряд был обеспечен ужином. Правда, в связи с отсутствием огня, пришлось есть рыбу сырой. Отважились на это лишь Рик и Мэри. Тео отвернулся и послал их к Сету, он был еще не настолько голоден. Эстель же просто стошнило. Рик и Мэри не желали даже думать о том, сколько и кого вместе с рыбиной они могут съесть, и у какого количества врачей им придется лечиться по возвращению во Фритаун. Лишь бы вернуться.

Один темный зал, освещаемый слабым лучом фонаря, сменялся другим, коридоры перетекали одни в другой, но никаких намеков на выход или сквозняк путники так и не смогли обнаружить. Лишь белесые сталактиты, сталагмиты да сталагнаты оживляли их путь по царству тьмы и Асамата.

Вечером второго дня путешественники остановились на берегу небольшого подземного озера, окруженного целым лесом из сталактитов и сталагмитов, посреди которого виднелись несколько островков и даже колонн, упиравшихся в скрытый темнотой потолок. Люди устали и уже давно хотели отдохнуть, тем более что голод начинал мучить не только Тео и Эстель, но и Мэри, и Рика, перекусивших накануне.

На берегах озера таинственно мерцали в свете фонарика какие-то большие многогранные розоватые и желтоватые кристаллы, вода в озере бросала отблески на стены, создавая потрясающие картины и давая дополнительное освещение. Если бы не обстоятельства бегства, то все присутствующие прониклись бы красотой и романтичностью этого места.

Путники расположились на ночлег на некотором отдалении от озера, за небольшим «кустом» сталагмитов. Вскоре они уже спали мертвым сном, даже не думая жаловаться на твердый пол пещеры, отсутствие подушек и прочие мелочи.

Мэри проснулась ночью. Она сама не понимала, что ее разбудило: то ли желание попить, то ли еще что. Может быть, просто сдали нервы, а может быть профессор еще никогда не оказывалась в подобной передряге, когда шансов выбраться из пещер у них почти не было. Одним словом, Мэри Лауре не спалось. Она сделала несколько глотков воды из фляги, а потом услышала подозрительный шорох, который ее и разбудил.

На приличном расстоянии от их стоянки в глубине пещеры пробивался лучик света. Именно оттуда доносились шорохи и отголоски каких-то слов.

Кто это может быть? Неужели какая-то экспедиция спелеологов? Тогда они спасены!!! Мэри чуть было не заорала во все горло, желая привлечь внимание людей к ним, но вовремя сдержала себя. А вдруг это поклонники Сета? Вдруг они отправились за ними? Но как они могли их найти? Путешественники прошли столько ответвлений и перекрестков, они уже ни один раз сменили уровень пещер, то вверх поднимались, то были вынуждены спускаться вниз. Неужели эти типы сумели прикрепить какой-то маячок к ним? Нет, это бред. Над ними толща гор, никакой электронный маячок не будет тут работать! Но ведь среди той толпы были жрецы, кто знает, что они могли прицепить к убегающим жертвам? Каких только сказок и легенд не ходит о ведьмах, колдунах и жрецах богов! Кто же знает, что за силы им подвластны…

Мэри пошарила рукой справа от себя, желая разбудить Рика. Рука ее никого не нашла. Тогда молодая женщина включила фонарь, прикрыв его ладонью. Слева от нее спал Тео, ни Рика, ни Эстель рядом не обнаружилось. Ботинки полковника стояли на месте, его самого не было. Так. Это не смешно.

Мэри пошла на свет одинокого луча в глубине пещеры.

Вскоре ей стали вполне понятны звуки, раздававшиеся из-за высоких и острых сталагмитов. Но что-то заставило женщину подобраться поближе. Наверное, она хотела удостовериться, только вот зачем?

Естественно, все было так, как она и предполагала: Рик и Эстель были очень заняты друг другом. Эстель вцепилась зубами ему в плечо, в надежде не стонать слишком громко, только ей это плохо удавалось.

– Сволочи, – бормотала Мэри, уже удаляясь от занятой парочки, встав в полный рост. – Хоть бы фонарь погасили, надо же экономить батарейки! Как мы тут будем бродить в полной темноте? Бабник хренов! Летчик долбанный! Все они такие.

С непонятной обидой Мэри улеглась на свое место, повернулась спиной к развлекающейся парочке и зло фыркнула. Вот нашел же время, кабель несчастный! Гроза всех девушек Розми и не только! И чем ему эта тощая белобрысая немощь понравилась?! Ни мозгов, ни фигуры… хотя ладно, фигура у нее была что надо, если Рику, конечно, нравятся тощие малорослые блондинки с плоской грудью и такой же плоской задницей! Сама не понимая, от чего так взбесилась, Мэри закрыла глаза, надеясь погрузиться в сон, который не желал приходить к ней.

Утро не принесло ничего нового: тот же голод, та же тьма, та же гаснущая надежда. И плохое настроение Мэри, которое она объясняла тем, что эти два идиота израсходовали часть запаса батареи фонарика.

Все же двинулись в путь.

Через несколько часов тоннели стали выше, стены их разошлись в стороны, а пещеры, через которые проходили путники, вполне могли бы сойти за главные залы для приемов сказочных гномов, в которых, если верить сказкам, могли поместиться сотни тысяч подземных жителей. А потом впереди мелькнул лучик света.

Измученные путешественники бросились к насыпи из камней, образовавшейся у стены пещеры и уставились на небольшую трещину, расположенную у них высоко над головами. В трещину могла пролезть разве что голова человека, но это вселяло надежду: они уже недалеко от поверхности! У них есть шанс!!!

– Может быть, скрепить ремни и попробовать закинуть их на край отверстия? – предложила Мэри.

– Слишком высоко, – покачал головой Тео. – Не достать.

– А если я сяду тебе на плечи или встану? – Мэри с надеждой смотрела на лучики света, пробивавшиеся сквозь толщу камней, глазам было еще очень больно, но женщине невыносимо хотелось вновь увидеть небо и солнце.

– Не достанешь, – присоединился к Тео Рик. – Там метров семь, если не больше будет.

– Неужели мы так и не попытаемся что-то сделать?! – возмутилась Мэри, готовая в этот момент растерзать своих спутников.

– Мэри, мы уже близко к поверхности, надо искать выход, – попытался успокоить ее Рик.

– Но эти долбанные пещеры вполне себе могут пойти вниз или свернуть вглубь гор! – она взвыла и резко взмахнула руками. – Надо же попытаться! Что ты стоишь?!

– Это бесполезно, – поддержал Рика Тео.

Мэри прорычала что-то нечленораздельное и отвернулась от них.

В следующее мгновение профессор издала дикий вопль, схватила за руку Рика и принялась трясти его, указывая куда-то вглубь пещеры, визжать и вопить она не переставала. Честно говоря, все решили, что она узрела сетопоклонников с толпой кершийцев вперемешку, но потом спутники присмотрелись и сами ошалели. Рик несколько раз медленно закрыл и открыл глаза, потер их ладонями, но видение не исчезало. Тео смеялся как сумасшедший, а чокнутый профессор кинулась вниз с насыпи, размахивая руками, совершенно не заботясь о своей безопасности.

В глубине пещеры, разделенной подземной рекой на две неравные части, благодаря отблескам от множества кристаллов росших из пород, на которые падали солнечные лучи, виднелись десятка три огромных скелетов. Исполинские черепа и просто частокол из ребер, провалившиеся вниз позвонки размером с голову человека, огромные кости лап и… и кости крыльев.

Мэри уже ринулась через неспешно текущую реку на другой берег, разбрызгивая воду подобно всплывающей атомной подводной лодке.

– Тео, это то, что я думаю? – пробормотал пораженный Рик.

– Понятия не имею, о чем ты думаешь, – прошептал Тео, прекративший уже смеяться, – но это очень похоже на скелеты драконов! Посмотри на эти костяные гребни у них на позвонках и на крылья… А эти когти и огромные клыки в челюстях… Рик, они существуют!!!

– Ага, или существовали, – согласился Рик. – Судя по всему, эти, хвала всем богам, умерли довольно давно.

– Только Мэри не говори, она утопит тебя в этой речке! – Тео бросился вслед за Мэри, застывшей в благоговейном восторге перед одним из черепов.

– Рик, они сошли с ума? – спросила Эстель, доверчиво прижимаясь к полковнику.

– Нет, Эстель, они искали драконов, и вот нашли, – ответил он, обнимая девушку за плечи.

– Рик, но это же сказки, – голос девушки дрожал.

– Я тоже так думал, но это очень похоже на скелеты драконов…

– Мне страшно… Страшно, – прошептала она. – Сначала эти поклонники Сета, жертвоприношение, потом драконы. Я боюсь. Что творится в Розми?

– Не бойся, с тобой больше ничего не случится. В нашей старой доброй Розми всегда творилось нечто подобное. Просто мы не привыкли на это обращать внимания, – он крепче прижал ее к своему боку, взглянул в ее глаза. Усмехнулся. – Пойдем, надо вытащить этих ученых, иначе они тут умрут от голода, исследуя скелеты!

Вскоре группа вновь собралась вместе, стоя около огромного черепа. Мэри чуть ли не облизывала его, ползая по пожелтевшим костям. Она нашла несколько чешуек в груде костяных и каменных обломков, что делало ее совершенно счастливой. Где-то около самого дальнего скелета чокнутый профессор обнаружила несколько больших красивых камней. Как предположил Рик, это была пара рубинов и огромный сапфир, немедленно переданные на хранение Тео, спрятавшему сии реликвии в скинутый ранее профессором маленький рюкзачок, который женщина никогда не снимала в экспедициях.

Через час благоговейных лазаний по костякам Рик объявил, что они уходят. Хватит. Мэри была категорически против, но все же ей напомнили, что они уже три дня ничего не ели, а кое-кто не ел и больше. Они позже обязательно вернутся, но в составе экспедиции, и Мэри сможет разбить тут лагерь и лично проползти на животе каждый сантиметр в этой пещере, а пока – надо идти вперед! Они вроде как собирались выжить, она ничего не забыла?

– Подожди, подожди, – Мэри, которую просто тянул за руку Рик, упиралась ногами в пол и пыталась вывернуться.

– Чего ждать?! Мэри! Я жить хочу! Я не собираюсь подыхать под этими каменными сводами! Я хочу еще раз увидеть небо, а мы неизвестно сколько времени будем искать выход, а если его найдем, то я понятия не имею, сколько времени мы будем искать людей, и когда сможем поесть! Теодор, твою мать, помоги мне тащить ее! – зло проорал Увинсон.

– Рик, ну, еще минута! Рик, подожди! – Мэри выворачивалась как могла, упираясь ногами в пол изо всех сил. Ее глаза горели фанатичным огнем, она готова была положить их жизни на алтарь науки, лишь бы провести еще минуту со своими любимыми драконами. – Они же спасут Розми! Они же – крылатые дети небес! Рик!

– Они уже никого не спасут. Они сдохли! – зло рычал Увинсон.

– Рик, ты не понимаешь!

– Мэри, я тебя сейчас через плечо перекину и понесу! – заорал на нее Рик.

– Минута! Ну, пожалуйста, ну, Рик! Ну, что случится за одну минуту?! Тео, гад ползучий, ну, скажи ты ему! – в каком-то молитвенном экстазе вопила Мэри, пытаясь перебороть сильного полковника.

– Мэри, прости, но я согласен с Риком, – Тео собирался тянуть ее за вторую руку, но немедленно огреб кулаком в живот. – Ты совсем с ума сошла?! Ненормальная!

– Минута!!! – орала Мэри. Она ничего не понимала и не желала никого слышать в этот миг.

– Что изменится за эту минуту? – также заорал на нее Рик.

– Я хочу зуб!

– Какой зуб, Мэри?!

– Зуб дракона! На память! Как доказательство! Я не сумасшедшая! – вопила Мэри, тем самым порождая сомнения в ее адекватности. – Я его быстро выломаю! А если я не смогу найти эту пещеру вновь?

– Мэри, есть вероятность того, что мы отсюда вообще не выберемся! – гавкнули на нее оба мужчины.

– Ну, один зуб!

– Нет!

Рик резко ослабил хватку, и женщина рухнула на пол. Он подхватил ее, еще не пришедшую в себя после падения, перекинул через плечо и потащил прочь. Мэри брыкалась и орала, колотила его руками по спине, но все было напрасно, Рик не собирался тут оставаться, а видя фанатичный блеск в ее лучистых карих глазах понимал: какая минутка? Она не уйдет отсюда пока не вытащит все зубы из челюстей всех скелетов!

Глава 10

02, месяц Дождей, 5555 года – 03, месяц Дождей, 5555 года

1

Ривс вновь висел в черной пустоте, созерцая миллиарды далеких звездочек. Он ждал. Ждал Викки. Она в прошлый раз не пришла, он так и проснулся ни с чем, усталый и разочарованный. А вдруг она вновь не придет? Вдруг все эти краткие встречи были всего лишь сном?

– Ты опять здесь? – раздался усталый голос за его спиной. Ривс обернулся и увидел ее… Такую беззащитную и хрупкую, но такую сильную и упрямую… Она висела в черной пустоте напротив него, губы ее улыбались, глаза лучились мягким добрым светом, а слова… Слова не имели значения. Она была тут.

– Я не мог не прийти и бросить тебя одну, – он улыбнулся, подлетая к ней. Не смея ее первым коснутся и желая это сделать больше всего на свете.

– Мне здесь ничего не грозит, – она мягко улыбнулась. – Тут опасно находиться только тебе.

– Помня нашу первую встречу… – начал было он, но девушка прижала к его губам палец. Ривс немедленно замолчал.

– То была случайность. И хватит об этом, – она была так близко и так далеко одновременно…

– Хватит, так хватит, – Дримс улыбнулся вновь.

– Хорошо, что ты тут оказался, – вдруг сказала она. – У меня в жизни почти не осталось тех, кому я верю. А те, кто есть – далеко или же… или же я не должна им верить, хоть очень хочу… Странно, да?

– Ну, это жизнь, в ней бывает всякое, – он постарался улыбнуться. – Уверен, что у тебя есть настоящие друзья.

– Не знаю, – она пожала плечами. – Есть те, кому я могу доверять и верю, но друзья… Здесь я росла очень обособленно и уединенно, родители не допускали до меня других детей, поэтому друзей у меня и нет. Хотя не скрою, я бы хотела, чтобы некоторые из тех, кому я доверяю стали бы моими настоящими друзьями, – она отлетела на некоторое расстояние и всмотрелась в зеркало, что неожиданно соткалось из темноты справа от нее. – Там настоящая жизнь, – она кивнула в сторону зеркала. – Когда-то я тоже жила настоящей жизнью, но теперь обречена смотреть на нее со стороны, а часть меня обречена прожить ее в одиночестве.

Ривс подлетел к зеркалу и увидел Миранду. Затянутые туманом мокрые улочки. Покрытые мхом стены зданий. Поникшие мокрые ветви деревьев в редких скверах и садах. Источенные ржавчиной фонарные столбы, решетки и вывески над магазинчиками, барами, конторами. Лужи, в которых вскипали пузыри дождя. Ручейки, что бежали по мостовым, стекая в ливневые стоки, а в этих ручейках плавали последние листья, с облетевших деревьев, веточки, бумажки и прочий мусор…

И люди.

Люди шли к вокзальной площади.

Причем эти люди были вооружены кухонными ножами, палками, камнями, какими-то железками. Бледные лица, иступленные взгляды, простая поношенная одежда и злость, что кривила их губы… Венера, мать моя названная, неужели это сейчас происходит в Миранде?!

– Это сейчас в Миранде? – хриплым голосом выдавил из себя Дримс.

– Да, наверное, если ты из этого города, – пожала плечами девушка.

– Твою ж мать! – воскликнул Ривс. – Прости, но мне надо проснуться! Если они прорвут кордоны…

– Какие кордоны? – удивилась Викки.

– Карантинные! Разбуди меня! – крикнул он, хватая ее за руку. – Вытолкни отсюда! Я еще вернусь! Позже!

2

Лавджой и Лэндхоуп в ужасе смотрели на взлохмаченного Дримса, влетевшего в кабинет полковника без стука и приглашения. Дримс же был не только взлохмачен, небрит, но еще и пребывал в состоянии крайнего возбуждения, что само по себе было довольно удивительно для холодного и флегматичного капитана.

– Твари покусали? – участливо осведомился Лэндхоуп.

– Начался бунт в городе, – выпалил Дримс, бежавший из самого дома до гарнизона.

– Какой бунт? – удивился Лавджой. – Мои патрули ничего не доносили… Ты ж должен был сегодня отсыпаться, куда тебя понесло?

– Не важно, куда, – отмахнулся Ривс. – Поднимайте всех, кто по домам спит, и к вокзалу. Там сейчас кордоны сметут. И к госпиталю.

– Уверен? – осведомился полковник, протянув руку к коротковолновой рации, что работала в пределах города и стала единственным инструментом связи в Миранде.

Ривс на мгновение задумался. Он примчался из квартиры в часть, не убедившись в том, правда ли то, что он видел во сне! Да, они ждали, что от безысходности и страха даже такие спокойные и флегматичные люди, как жители Миранды, могут начать бунтовать, но доверять сну? Как же глупо он будет выглядеть, если по его команде солдаты выйдут на улицы города, а на самом деле все тихо и мирно? А что он будет делать, если отчаявшиеся люди прорвут кордоны, расхватают своих родственников, что лежат на карантине и впустят тварей или жрецов Сета в город?

– Да, господин полковник, – отчеканил Ривс, застегивая крючки на воротнике-стойке кителя. – Уверен.

– Ватцлав, общая тревога. Всем явиться в расположение части, время на сборы – тридцать минут. Вооружить всех, раздать бронежилеты и каски, – гаркнул полковник в рацию.

– Что ты видел? – подошел к капитану Лавджой. – С чего ты это взял?

– Я потом тебе все объясню, – покачал головой Ривс. – Пока нам бы не помешало самим вооружиться и переодеться. Ты не можешь быть сразу в нескольких местах, поэтому я тоже пойду в город. Дай мне несколько твоих ребят, я поставлю в ружье своих. Тебе лучше идти к вокзалу. Я поведу людей в госпиталь…

– Парень, ты меня пугаешь, – неожиданно заявил Лавджой, уставившись на оппонента своим единственным темно-серым глазом.

– Я сам себя порой пугаюсь, Лавджой, – признался Дримс, но в этот момент в приемную вбежал взволнованный сержант Алонсо, и взвыла сирена. Не та, что возвещает о нападении тварей, а та, что молчала долгие годы и десятилетия, сообщающая об общей тревоге, потому что в Миранде началось что-то страшное.

– Что? – бросил Лавджой.

– Патрули доносят, что на них напали у ворот из города, господин полковник! – оттарабанил мальчишка, поправляя съехавшие очки.

– Только у ворот? – осведомился одноглазый капитан.

– Пока да… Других донесений не было, – Леон пребывал в недоумении.

– Свяжись с моими замами, узнай, выходили ли на связь в положенное время патрули от вокзала и госпиталя, и охрана вокзала и госпиталя, – приказал появившийся на пороге кабинета полковник. – Живо!

Алонсо припустил как ужаленный на свой пост, в царство компьютеров и молчащих телефонов, проводов и раций. Полковник же глянул на Ватцлава, нахмурил кустистые брови и заявил:

– Чего расселся, лейтенант? Быстро всех поднять!

Ривс и Лавджой побежали в раздевалки, а потом в оружейку.

Топали ноги бегущих солдат (хоть чему-то их научил Ривс за эти полгода), раздавались команды командиров отделений и взводных, уже получивших приказы. Люди выбегали с оружием и в бронежилетах на улицу, еще до конца не понимая, что их будут вести против горожан. Когда до них это доходило, то у солдат на лицах появлялось удивление и ужас: стрелять в тех, кого они защищали?! Как это возможно? Но Ривс, Лавджой, Сивир и заместитель Лавджоя не давали людям опомниться, направляя бегом к очагам бунта.

Ривс вел людей по темным улицам, еще освещенным светом фонарей. Почти нигде в домах не горел свет: люди или ушли бунтовать, или боялись и не включали лампы в квартирах, или же захлопывали внутренние ставни, у кого они были. Город, и без того напоминавший призрака, стал казаться еще более мертвым, словно бы все население уже умерло.

Под тяжелыми солдатскими ботинками разлетались в разные стороны брызги от многочисленных жирных луж. Топот ног отдавался от каменных стен и терялся в наползающем ночном тумане. Только этот топот да редкие команды сержантов нарушали мертвую тишину, что царила над улицами.

Вскоре стал слышен непонятный гул впереди.

Там, через несколько перекрестков находился госпиталь. Там уже раздавался звон бьющегося стекла и звуки выстрелов – редких и беспорядочных, что наводило на нехорошие мысли. Потянуло дымом, а вскоре появились отблески огня, отражавшиеся в лужах и окнах домов.

Дримс приказал разделиться – они будут подходить к толпе с нескольких улиц, чтобы не дать им возможности разбежаться и обойти военных со спины.

Ополченцев было решено просто вызвать в часть и запереть, чтобы не только не мешались под ногами, но и не ударили в спину в самый неподходящий момент. Это было неприятно, но мятежа Лэндхоуп и мэр Мелланью ждали уже пару месяцев, глядя, как накаляется атмосфера в обреченном городе.

И все же бунт случился неожиданно.

Откуда взялись вожаки, и кем они были – еще предстоит выяснить, пока же придется решать вопрос по возможности бескровно. И главное – не допустить, чтобы горожане освободили и спрятали зараженных родственников, иначе городу придет конец!

Первые ряды солдат растянулись во всю ширину улицы и сомкнули щиты в рост человека. Эти щиты использовались против тварей, когда те пробирались на улицы города и начинались уличные бои, но когда-то их применяли пришельцы, подавляя мятежи в покоренных городах. Щиты были сделаны из странного прозрачного материала, который мог поспорить прочностью с алмазом.

Вскоре перед отрядом, выдвинувшимся к небольшой площади, находившейся перед госпиталем, открылась страшная картина: посреди площади был сложен костер, в котором к столбам были прикручены цепями и проволокой люди. Кто-то лежал на груде досок и бревен, поломанной мебели, лежал бездыханной изломанной куклой, а кто-то был привязан и огонь уже подбирался к обреченным. Ужас Ривса стал еще больше от того, что он понял – это врачи и солдаты привязаны к столбу или лежат на бревнах!

Люди обезумели! Они прыгали вокруг костра и размахивали факелами, орали что-то бессмысленное, а на телеге, как на помосте, стоял кто-то высокий и выкрикивал странные речи:

– Жгите, жгите нечестивцев, дети мои! Ибо лишь так вы очистите свой город! Ибо это они виновники кары богов и из-за них на город пала кара богов! Жгите! Да очистит огонь их мерзкие заблудшие души! Да простят их боги, как искупивших свою вину!

Оратор увлекся речью и не видел солдат, вышедших из горловин улиц. Солдаты же стояли в оцепенении, не веря своим глазам.

Нет, конечно же, во время мятежей и гражданских войн случалось всякое. Кое-кто из солдат побывал на войнах, куда Розми отправляла свои войска, кое-кто усмирял последний бунт, что произошел двадцать лет назад, но такое… Такого еще никто не видел.

Люди улюлюкали, кричали, волокли из госпиталя отбивающихся медсестер и санитаров, били тех, кто особенно упорствовал, и заставляли взбираться на второй костер со столбами, который еще не подожгли. Один то ли врач, то ли медбрат, особенно сильно сопротивлялся и кричал о том, что люди обезумели, сошли с ума, пусть они одумаются, поймут, что они творят! Они же не звери!

– Заткнись, тварь! Это из-за тебя умерли мои муж и свёкр! – заорала бабища в дорогом платье, растрепанная и измазанная в чужой крови. Она с неимоверной злостью размахнулась огромным мясницким ножом и ударила доктора в живот. Тот с ужасом уставился на собственные вываливающиеся внутренности, потом рухнул на колени, пытаясь затолкать кишки внутрь располосованного живота, но бабища сзади ударила его ножом по затылку. Доктор упал замертво.

– Огонь на поражение! – приказал Ривс.

Его команду повторили сержанты.

Прогремел первый залп, выкашивая плясунов.

Сам же капитан прицелился в того мужика, что орал с телеги. Это и был заводила. Его надо было убить! Но как только капитан выстрелил, вожак спрыгнул с импровизированного помоста и прикрылся какой-то девушкой. Сестрой милосердия.

– Вперед, братья мои! – заорал вожак. – Это слуги Зла! Из-за них боги карают нас! Убить их всех!

В костер кто-то кинул канистру то ли бензина, то ли спирта, и особенно яркая вспышка высветила лицо заводилы. Этого типа Ривс знал. Это был Грегор, приспешник Сета, с которым Дримс уже виделся летом. Вот как! Что ж на сей раз тебе не уйти!

Ошалевшая толпа, завывая, кинулась на солдат.

– Первые – сомкнуть щиты! – заорал Ривс. – Вторые – огонь!

Первая шеренга опустилась на одно колено, вторая шеренга выставила по верхнему краю щитов оружие и принялась стрелять, третья же и четвертая шеренги подняли свои щиты наверх, прикрывая свои головы и головы первых двух рядов. Получилась черепаха… Ну, как получилась… До строя спецназа им было очень далеко, но ведь и на солдат бежали обезумевшие люди, а не бойцы профессиональной армии.

Часть нападавших выкосили пули, часть их успела добежать до солдат, перепрыгивая через трупы сотоварищей или же через тела раненных. Кого-то упавшего затоптали свои же. Обезумевшие люди бросились на строй щитов. Строй дрогнул и начал прогибаться, но солдаты второй шеренги не переставали стрелять. Это не останавливало горожан, пытавшихся вытянуть из рук солдат оружие, размахивающих ножами, пытавшихся попасть в щели между щитами. А потом в солдат полетели факелы…

У Ривса на плече загорелась форма. У стоявшего рядом с ним солдата вспыхнули волосы, он взвыл и рванулся вперед от боли и ужаса. Потом на щиты полетели горящие бутылки, то ли алкоголя, то ли зажигательной смеси. Строй рассыпался.

Ривс не упал на землю, пытаясь затушить горящую форму, он лишь несколько раз ударил себя по плечу и рукаву, благо на руках у него были перчатки. Кому досталось сильнее, те падали на мостовую, катаясь и пытаясь сбить пламя. Если им везло, рядом оказывались незанятые товарищи – их тушили, или товарищи отгоняли озверевших горожан, пока солдаты катались по брусчатке и лужам, сбивая пламя. Кому не повезло, того затоптали или забили ножами, палками, камнями озверевшие сограждане.

Ривс нескольких сумасшедших убил, а потом кинулся к костру, спасать медиков. Те уже дико орали – огонь добрался до них и лизал ноги, у кого-то загорелась одежда.

– Не давать им оружие! Не выпускать с площади! Убивать всех паскуд! – проорал капитан, перекрывая шум побоища. Отметил про себя, что почти все остальные заслоны устояли и уже теснили горожан.

Вслед за Дримсом побежали Ленс и Фрейд, прикрывая его по сторонам.

У костра в очередной вспышке пламени Ривс увидел привязанного Мэйфлауэра и еще нескольких врачей и медсестер, отчаянно пытавшихся разорвать путы и орущих от боли. Одной сестре милосердия не повезло: она лежала изломанной куклой на бревнах и была вся охвачена пламенем. Она была еще жива, но не могла пошевелиться – видимо, ей сломали позвоночник. Женщина истошно кричала.

Ривс схватил какую-то палку и просто скатил ее с кучи дров, но это не особенно помогло – пламя было уже не сбить так просто.

– Надо спасать оставшихся, – заорал он, понимая, что размен жизней идет не в пользу несчастной. В огромных и полных ужаса зеленых глазах Ленса появилось недоумение, но он оставил сестру милосердия.

Как назло, воды нигде поблизости не было. Ривс, проклиная все на свете, и Миранду в особенности, прыгнул прямо на бревна, выхватывая из ножен на поясе нож, способный перерезать проволоку. Огонь тут же обрадованно лизнул высокие ботинки Дримса, но те пока не поддавались, а вот брючины вспыхнули довольно быстро. С другой стороны столбов забрался Фрейд, решив помочь командиру. От ужаса и боли капитан стиснул зубы, издавая рычание, но не прекращал пилить проволоку, когда боль стала невыносимой, его вдруг окатило что-то холодное и приятное. Резко в лицо ударил раскаленный пар, а потом капитан понял, что спасен. Он был мокрым насквозь, огонь потух.