Текст книги "Безумья темный страх (СИ)"

Автор книги: Алекс Елин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Мятеж будет в любом случае, – горько отозвалась королева.

– Мы постараемся сделать его по возможности бескровным, и не будем создавать героев и борцов за справедливость, убирая господина Роуза, и жрецов, что выступают против Вас, Ваше Величество. Пока они не выступают откровенно и не агитируют к мятежу. Лучше тихо начнем убирать его окружение и остальных недовольных, не привлекая внимания.

3

Жара, несмотря на конец осени, отступать не собиралась. Да и куда ей отступать в тропическом поясе-то? Стало немного прохладнее, но дожди и морось продолжали радовать жителей Пояса Желтых Туманов что ни день. В результате из строя вышел еще один вертолет, а второй пал жертвой летающих тварей, от которых не смог уклониться один старый пилот на пару с новым. Винт надо было менять, двигатель вышел из строя, а оба горе-пилота не выжили: летун сумел прорваться в кабину, одному оторвал голову, второму распорол живот, и принялся лакомиться свежим мясом. Хорошо еще, что машина рухнула на одну из площадей города с небольшой высоты и особо не пострадала. Оба пилота, конечно, погибли.

Техники собрались починить вертолет в неделю, но от зрелища окровавленной кабины, ушли в глубокий запой. Даже третий техник, ополченец, присоединился к товарищам по несчастью в этом незапланированном запое.

Ривс со злости чуть не утопил своих подчиненных в ближайшей луже. Как они проспались – набил морды всем троим, а потом выгнал их на стены города: коли нет от них никакого толку как от техников, пусть хоть как-то послужат родной Миранде, отбивая атаки тварей с автоматами в руках.

Встреча с тварями глаза в глаза подействовала самым чудесным образом: один техник бросил пить тут же. С тех пор вечно шмыгающего носом Рыжика (имя его никто не помнил) не то что пьяным, выпившим никто больше не видел. На него всего-то три монстра по стене вылезли. Если бы не злой на весь мир Ривс, пристреливший всех троих, то пришлось бы Рыжику не штаны отстирывать, а оправдываться перед Осирисом в своих грехах, коих накопилось преизрядно за его недолгую жизнь.

Второй техник, паскуда такая, работать стал больше… но это после недельного запоя, в который тот ушел после денька на стене. Хоть к чести Бена надо сказать, что он штанов не перепачкал и отстреливался лихо и довольно метко. Как понял Ривс, метод отправки на стены по большей части сработал, заставив господ технарей трудиться в поте лица, но если одного отвадил от пьянства начисто, то с Беном этот фокус до конца не прокатил.

Ополченец тоже прочувствовал все прелести дежурства на стене и решил, что ковыряться в вертушках ему куда больше нравится, чем наблюдать, как милые тварюшки потрошат его соседей и сограждан. Поэтому с удвоенной силой взялся за ремонт всей техники, да еще и притащил своего товарища, принявшегося ему усиленно помогать. Только отныне от капитана Дримса ополченец шарахался как от прокаженного! Ривс не возражал, лишь бы работали качественно и быстро, потому что техника ломалась в эти страшные дни, наполненные воем сирен и хлопаньем крыльев, с невероятной скоростью. Что делало вопрос трезвых техников особенно острым.

Пилоты же, побывав на стене, ненадолго тоже стали пить меньше. До конца разобраться в причине их временного излечения Ривсу так пока и не удалось. Хотя предположения у него были. Могло это произойти по следующим причинам: то ли под впечатлением от увиденного; то ли от страха, что злобный Дримс опять их на стену отправит под предлогом наказания; то ли дошло, наконец, что вертолетов вообще один ударный и два грузовых остались, и на кой хрен столько пилотов для них?!

Польза от подобного «обмена опытом» проявилась почти сразу. Поэтому для укрепления боевого духа своих подчиненных и в качестве превентивных мер Ривс договорился с капитаном Лавджоем, что его красавцы периодически будут дежурить на стене. Тем более, боеспособных бортов совсем, считай, не осталось. На фига нужна такая прорва ничего не делающих обленившихся и заплывших жиром бездельников?! Был составлен график дежурств, вывешенный на стене, чтобы впечатления от личной встречи с милыми клыкастыми зверюшками не стирались ни у кого из памяти.

После первого дежурства на стене, пилоты проявили неожиданный интерес к починке своих пташек и принялись во все руки помогать техникам, совершенно не желая вновь оказаться в ночном патруле или же во время приступа на стене. Из кабины бронированной вертушки атаки тварей казались куда менее страшными, да и что ни говори, но это была лучшая защита от их клыков и когтей.

Вот и в эту ночь Ривс погнал в патруль трех своих отборных пьянчуг и забулдыг, провинившихся тем, что они накануне дежурства напились вдрызг и устроили драку в одном из борделей. Полиция их утром отпустила, Дримс вызвал других пилотов на смену, а этих погнал защищать родной город. Заодно и сам пошел помочь Лавджою. По правде говоря, солдатам на стене в эти тяжелые дни и особенно ночи была нужна любая помощь. Они радовались и ополченцам, и трем провинившимся пилотам с похмелюги во главе со злобным и трезвым капитаном Дримсом.

Сам капитан потащился на стену не столько из-за долга перед своими парнями, которых он сюда пригнал, сколько от нежелания вновь сидеть одному в своей маленькой квартирке, дышать ее пыльным воздухом и думать, думать, думать о том, как спасти себя и Миранду. Телевизор не работал уже давно, как и связь с «большой землей», поэтому книги и общение с людьми стали единственным развлечением жителей Миранды.

Лавджой выдал Дримсу «доспехи» и отправил в дозор по стене: проверять часовых, обходить орудия, следить за обстановкой за стеной. Через пару часов, когда уже отгорели последние отблески алого заката, сегодня окрасившего кровью не особенно густые тучи над городом и саму затаившуюся в ужасе Миранду, Лавджой присоединился в бесконечном обходе к Ривсу.

Оба капитана шли по каменной широкой стене, выщербленной бесчисленными рикошетами пуль и бороздами от когтей монстров. Местами парапет и бойницы были повреждены, местами почернели от пламени огнеметов, или просто потемнели от запекшейся крови – ее тут никто не оттирал, если не смоют постоянные дожди, то скоро тут будут лужи новой крови: твари атаковали уже чуть ли не каждую ночь. Офицеры проходили свой маршрут молча, не мешая мыслям друг друга, не тяготясь компанией друг друга, просто молчаливые путники, понимающие настроение и мысли попутчика. Дримс поправил надоевший шлем, но снимать его на стене было равносильно самоубийству, поэтому приходилось мириться с его тяжестью, как и с тяжестью кевларового бронежилета с воротом и фартуком, наручами и поножами, и тяжелыми, подкованными железом ботинками, в голенище которых были вставлены металлические пластины. На плече Дримса, создавая иллюзию защищенности, висел автомат, на боку – табельный пистолет. По спине и бокам капитана тек бесконечный пот, доводивший до бессильной ярости. Ривс утер нос, с которого собиралась упасть соленая капля.

– Тебя как сюда занесло? – неожиданно спросил Лавджой, когда они проходили мимо пустого участка стены, за которым часовые наблюдали с двух соседних башен, выдававшихся вперед. Помогали также датчики движения, что крепились к внешней стороне стены. В такие тяжелые времена Лавджой берег людей, понимая, что не выспавшиеся вымотанные бойцы погибнут быстрее и толку от них будет куда меньше, чем от отдохнувших.

– Какая разница? – пожал плечами Ривс, насколько, конечно, это позволяла броня. – Я здесь, и это уже ничего не изменит. Только бы вырваться отсюда. А когда вырвусь – забуду как страшный сон.

– Ты тут порядок начал наводить, помогаешь Лэндхоупу, мне, – Лавджой прищурил на Ривса свой единственный серый глаз, – я не хочу, чтобы ты отсюда уходил, когда все кончится. Если не подохнем, конечно.

– Нет, я тут не останусь, – передернулся капитан. – Если мы выживем, я уберусь отсюда как можно дальше и быстрее, как только представится возможность.

– Дримс, Миранда – это навсегда. Отсюда еще никто не выбирался, если только в Царство Зулата или в отставку, но мне этого не хотелось бы. Да и ты нужен старику.

– Лавджой, я отсюда выберусь, я клятву дал, – Ривс не хотел отступаться от свой мечты, своего будущего. – Тут не жизнь, тут кошмар. Особенно в эту проклятущую жару!

– Жара… – задумчиво повторил пехотинец. – Первый сезон всегда так тяжело ее переносишь, потом окончательно акклиматизируешься, и все путем будет. Станет легче. Что тебя ждет там? В большом мире?

– Истребители, Первый отряд Фритауна, – Ривс остановился, вглядываясь в ночную темень, царившую за стеной. Лишь редкие гнилушные зеленые огоньки мелькали на бескрайних полях болот, даже птицы улетели с приходом монстров.

– Ага, – хмыкнул Лавджой. – Вот, прям, тебя только и ждут, летать без тебя не могут! Брось. Попасть в Первый отряд – почти невозможно. Там лишь лучшие из лучших, да и те должны быть на пару голов выше всех лучших. Не представляю даже каким асом надо быть, чтобы туда попасть. И при всем при этом надо владеть рукопашным боем на уровне спецназа, знать несколько языков и стрелять лучше любого призера спортивных состязаний. Таких в МИРАНДУ не ссылают. Максимум Нерейда.

– Я только ради этого и живу, – пожал плечами капитан. – Ничего другого никогда не хотел, кроме как командовать Первым отрядом. И я буду им командовать, если выживем. Никакая Миранда меня не удержит.

– Ты только тут голову не сложи, – похлопал его по плечу пехотинец. – Подумай сам: сдался тебе этот отряд? И без него живут тысячи летунов, и прекрасно живут. Там же смертность самая высокая, чуть ли не выше, чем в десанте. Мало кто может выдержать их ритм, требования. Там в любой момент могут прихлопнуть, сослуживцы мрут как мухи что ни неделя. Да, за это ты получаешь куда большее жалование, чем обычный пилот, почет, славу, но оно того стоит?

– Не пытайся меня разубедить, – Дримс вздохнул, но в этот момент легкий жаркий ночной ветерок принес смрад трясин, капитан закашлялся, сплюнул за освещенную стену. – Только ради этого и стоит жить, понимаешь?

– Жить и неплохо можно везде, – Лавджой пошел вперед, Ривс пристроился рядом. – Когда я был молодым, глупым и горячим, тоже все мечтал, а потом… – Лавджой ненадолго замолчал, но все же продолжил. – Потом жизнь показала, что быть надо там, где ты нужен, где без тебя никто не защитит мирных розмийцев. Жить-то можно везде, если ты выполняешь свой долг и бережешь свою честь, а не гоняться за иллюзиями и чьими-то мечтами.

– О Миранде ты уж точно не мечтал, – буркнул Дримс.

– А кто о ней мечтает? – пожал плечами пехотинец. – Даже о Нерейде мечтают, служа здесь, а о Миранде никто и никогда. Но надо делать то, что ты должен делать. Делать везде, где ты есть, потому что если не ты, то кто? Люди везде живут.

– Согласен, и я служу тут так, как того требует моя совесть и честь, но это не значит, что я не хочу отсюда вырваться, что я отказался от того, что составляло мою жизнь, – покачал головой Дримс.

– Нет, ты молодец. Держишь своих раздолбаев в тонусе, заставляешь их служить. Тут ты прав, спору нет. Но если случится чудо, мы выживем и отстоим город, и ты вырвешься отсюда, кто будет дальше служить? Все вернется на круги своя: твои будут бухать, вертушки встанут, всем на все вновь станет наплевать.

– Лавджой, не дави на мою совесть, без меня же как-то тут жили? Да и мало ли кого еще пришлют? Я не останусь. Мое место не здесь.

– А где оно, это место? – хмыкнул Лавджой, словно бы спросил об этом какой-то другой человек, что прожил не одну жизнь и обрел себя там, где и не ждал уже.

– Во Фритауне.

– Это ты так думаешь. Никто не знает, где его место, пока не окажется там, пока не поймет и не примет. Не всем служить в числе «Приговоренных», не всем командовать армиями. Здесь же у тебя есть шансы стать командиром части. Лэндхоуп – мужик крепкий, но не вечный, а я тебе помогу.

– Я думал, ты на его место метишь… – признался Ривс.

– Нет, не надо! Мое место здесь, на стенах. Кто же кроме меня этих архаровцев строить будет? Мне и тут хорошо, – одноглазый капитан сплюнул вниз, за стену. – Замов Лэндхоупа можно не брать в расчет: Сивир не потянет, а Бентуру старик никогда вместо себя не оставит. Остаешься только ты.

– Глупости, – отмахнулся Ривс. – Полковник еще долго будет служить, если нас всех не сожрут. За это время кого другого получше меня найдете, подготовите, а я вырвусь из Миранды.

– Ты все же подумай над моими словами: где оно твое место? Может быть не случайно ты тут оказался?

– Я тут по вполне известным причинам. А вот ты чего тут забыл?

– Ничего, – пожал плечами Лавджой. – Я тут место свое нашел.

– Ты же не местный?

– Я из Ариэль.

– А вернуться никогда не хотел?

– Первое время, пока не понял, – пожал плечами одноглазый капитан. – Да, у меня никого там и не осталось, квартира родителей давно уже сгорела. Вся память сгорела вместе с ней. Что мне там делать? – Лавджой пригляделся к краю болот за стеной, потом помотал головой, будто бы откидывая прочь сомнения. Вновь сплюнул за стену.

– А братья, сестры?

– Ты тут исповедь мою услышать желаешь, что ли? – фыркнул капитан. – Я тут сдохну, в Миранде. На стенах или на пенсии (в чем я сомневаюсь), но тут. И это окончательно.

– Мерзкий городишко, ты прости меня, конечно!

– Не без этого, – согласился Лавджой.

– Чего загадывать? Шансов выжить-то у нас почти нет, – покачал головой Дримс. – Ну, или совсем мизерные шансы эти. Я уже и не надеюсь.

– Не надеялся – не строил бы планы на Фритаун, – отрезал Лавджой.

– Это я по привычке, – хмыкнул Ривс. – Иначе сам повешусь, как тот бедняга из госпиталя, с карантинного отделения. Только эта мысль меня и греет.

– Я вот думаю, что выход есть. Он лежит где-то на поверхности. Мы его пока только не видим, – признался Лавджой, вслушиваясь в тревожную тишину за стеной. – Мы выживем. Поэтому к тебе с разговором и подкатил.

– Мне бы твою уверенность, – хмыкнул Дримс. – Лавджой, а как ты тут оказался? Ты ж не в ВДВ служил. И не так туп, как пытаешься казаться.

– Еще чего тебе рассказать? Может сказку на ночь? А песенку не спеть?

4

В этот поздний час над Замком Королей вновь сгустились тучи. Причем тучи монаршего гнева и отчаяния. Королеву слегка потряхивало от едва сдерживаемого бешенства и подступающего всепоглощающего отчаяния. Талинда подавила желание запустить в стену чем-нибудь тяжелым. Она сжала кулаки и даже попыталась сцепить руки замком, чтобы исключить возможность схватить что-нибудь подходящее для полета в стену.

Какая же она дура!

Надо было убить всех в списке деда! Он никогда ничего зря не говорил! И добавить туда надо было еще и ее дядюшку!!!

И тех олухов, что допустили расстрел мирных жителей.

– Генерал! – воскликнула она. – Я должна знать, кто это сделал! Найдите мне его хоть из-под земли!

– Нам известно, кто это сделал – полковник Риан, Ваше Величество, – отозвался как всегда невозмутимый Бодлер-Тюрри.

– Он действовал исходя из того, что в толпе прозвучали призывы к бунту и были выдвинуты требования: показать людям живого принца Лоуренса, – пояснил маршал Дженси, шрам на его щеке дернулся в очередной раз. – Он исходил из мысли, что никто ничего не может требовать у правителя Розми. К тому же из толпы в военных полетели камни.

– Можно было арестовать тех, кто предлагал что-то требовать у меня! – вспылила королева, потом замолчала, постеснявшись своего крика, глубоко вздохнула, успокаиваясь. – Надо было думать о последствиях своих действий! В результате у нас начался мятеж!

– Не думаю, что в тот момент у Риана был выход, – покачал седой головой маршал. – В солдат, стоящих в оцеплении полетели камни, у кого-то из новобранцев просто не выдержали нервы – он выстрелил, и тогда понеслось. Вы же понимаете, что в такой ситуации один выстрел начинает лавину.

– Ему не надо было ставить в оцепление новобранцев, – зло бросила королева, – даже я это понимаю!

– Все же, Ваше Величество, я и генерал Костана, командующий Северо-восточным военным округом, полагаем, что это нелепая случайность. Хотя за расстрел мирных жителей полковнику придется понести наказание, как и солдатам, но мы будем ходатайствовать о том, чтобы это было минимальное наказание, – нахмурился маршал. Он был военным до мозга костей, и о политике вовсе не думал… О ней сейчас приходилось думать неопытной королеве и генералу Бодлер-Тюрри.

– Минимальное наказание?! – взвыла королева. – У нас бунт на южном и западном побережье моря Мечты! Надо было думать о последствиях, и что-то предпринять сразу же после первого выстрела! Хоть самому грудью встать перед строем солдат! – заорала королева, все же запуская в стену телефонную трубку.

– Ваше Величество, уже поздно что-либо предпринимать, надо бороться с последствиями. Они будут тяжелыми, – спокойно произнес генерал Бодлер-Тюрри. От его тихого сонного голоса королева мгновенно пришла в себя, устыдившись недавней вспышки гнева.

– Я это понимаю! – все же огрызнулась Талинда. – Надо было убить Нила еще весной, тогда бы не было никаких разговоров о регентстве и смерти или жизни принца Лоуренса.

– И не только его, – скорбно заметил Винсент. – Ваше Величество, надо срочно отправить дополнительные войска на южное и западное побережье моря Мечты, а также прислать некоторое пополнение в Пояс Желтых Туманов. Как я сумел узнать из своих источников, вам поступают неполные сведения об истинном положении дел в Поясе Желтых Туманов. Там обстановка хуже, чем можно представить, – вздохнул генерал, вдруг вспоминая слова мероэ про Миранду и то, что ее надо сберечь любой ценой. На душе у старого разведчика было все равно неспокойно. Что-то не сходилось в его картине мира.

– Хорошо, я отдам такой приказ, – согласилась королева. – Винсент, если мне не предоставляют всю информацию о серьезности положения в Поясе Желтых Туманов…

– … и на побережье моря Мечты, смею заметить, – с выражением полного огорчения от того, что вынужден перебить, ввернул генерал.

– … и на побережье моря Мечты, то я могу предположить, что в командовании армии или разведке уже завелись либо тупицы, либо сторонники моего дражайшего дядюшки?!

– Да, Ваше Величество, – как всегда лениво и сонно подтвердил генерал. Маршал Дженси дернулся и уставился на него во все глаза. – А потому как идиотов и недалеких тупиц никогда не держали на командных должностях и в разведке, то я боюсь предположить, что они вовсе не тупицы, а заняли выжидательную позицию, или же не на Вашей стороне.

– Генерал Бодлер-Тюрри, как это могло случиться? – поразился маршал Дженси. – Неужели вы подозреваете, что в армии Розми могут быть предатели?!

– Мне очень жаль вам об этом говорить, маршал Дженси, но это вполне вероятно. Я устроил чистку в своем ведомстве, рекомендую и вам проделать тоже самое в армии, – сочувственно порекомендовал Винсент. – Только не гоните тех, кого заподозрите – следите за ними, пусть они сами выведут нас к зачинщикам заговора. У меня есть подозрения относительно того, кто стоит за заговором, но нет прямых доказательств. Вмешивать же в чистки своих людей я сейчас не хочу – это привлечет ненужное внимание, заговорщики затихнут. К тому же у меня слишком мало людей, в которых я могу быть полностью уверен. Я не хочу их распылять.

– Мы это проведем, – был вынужден согласиться Конрад Дженси. Шрам на его щеке дергался уже беспрестанно.

– И уделите особое внимание нашествию тварей, будьте добры, – предложил Винсент Конраду.

– Тварей?! – в один голос удивились королева и маршал.

– Тварей, – подтвердил Винсент. – Это странно звучит, но пойманные жрецы Сета в Ариэль, пиковое нашествие в болотах… К тому же, мероэ также беспокоят Великие Болота…

– Генерал, вы уж простите мой скептицизм, но у нас мятеж на южном и западном побережье моря Мечты, – холодно заметил Конрад. – Нам немного не до тварей, с которыми веками привыкли бороться жители из Пояса Желтых Туманов. Там у нас хоть не стреляют в горожан, и нет призывов к свержению Ее Величества!

– К тому же, Винсент, у нас выявилась новая проблема – пропадает информация об истинном положении дел, – добавила Талинда. – Отправьте пару вертолетов в каждый из городов Пояса и хватит. Нам бы бунт подавить, причем по возможности малой кровью.

– Я тоже полагаю, этого будет достаточно, – согласился Конрад. – Нам надо сосредоточиться на более важных проблемах. У нас появились сомнения в командовании армии, – процедил маршал. Он был против привлечения в армию коренных розмийцев, но прекрасно понимал, что иначе никак. Вот и результаты: в Розми бунт, и впервые за сто пятьдесят лет корона не может всецело положиться на свою армию.

– Я привлеку моих агентов, но мне придется отвлечь верных мне людей от наблюдения за некоторыми весьма важными фигурами, – поморщился Винсент. – К сожалению, я не могу положиться на всех людей из моего ведомства, оно слишком велико. К тому же я сам недавно провел чистки и выявил предателей. К сожалению, во время первого этапа чистки я допустил гибель завербованного агента. Но второй этап позволил мне выявить еще нескольких кротов. За ними ведется наблюдение, в результате чего нами было установлена связь предателей с некоторыми высшими офицерами в командовании армии, а также со жрецами, – Бодлер-Тюрри позволил себе чуть улыбнуться, видя перекосившуюся физиономию Конрада Дженси. – Маршал, вот список офицеров. Убедительно прошу вас следовать моим рекомендациям – не арестовывайте их, следите за ними, пусть они приведут к тем, кто стоит во главе заговора.

– Благодарю, генерал, – сквозь зубы процедил Дженси, принимая список.

– К сожалению, мое ведомство не столь велико, как хотелось бы, поэтому вам, маршал, придется решать столь щекотливый вопрос силами своей контрразведки, – чуть склонил голову Винсент, как бы признавая свое бессилие.

– Маршал Дженси, генерал прав, прислушайтесь к его рекомендациям, – попросила королева. – Полагаю совещание оконченным. Маршал, вы проведите чистку, генерал проследит за командованием, а судьбу Риана будем решать позже.

– Лучше сейчас, семьи погибших требуют крови. В данном случае их следует удовлетворить, так у нас будет больше шансов погасить бунт, – настоял на своем генерал.

– Хорошо, организуем трибунал немедленно, – согласилась Талинда. – Маршал Дженси, мне очень тяжело об этом просить, но наказание не должно быть самым мягким. Самым жестоким тоже. Оно должно удовлетворить горожан, иначе мятеж вспыхнет с новой силой. В нынешней политической ситуации нам это не нужно, – покачала головой королева.

– Это приказ? – осведомился Конрад. Вместе со шрамом на щеке у него задергался глаз. Кажется, он впервые вспомнил, что тут сидит не просто некий генерал РСР, а ночной кошмар всех предателей и мятежников, цепной пес короны.

– Если вы настаиваете, то это приказ, – с трудом выговорила Талинда. – Пусть Риан останется в армии, но вам придется лишить его звания и должности. Переведите на границу с Керши. Результаты трибунала должны быть обнародованы.

– Вы делаете из него козла отпущения, Ваше Величество, – постарался в последний раз заступиться за полковника маршал.

– Да, и у нас нет другого выбора. Иначе нам придется публично расстрелять Риана и тех солдат, что стреляли в горожан, – глубоко вздохнув, произнесла королева. Лицо ее закаменело, превращаясь в бесстрастную маску. – Я сохраняю ему жизнь и возможность дальше служить в армии. Он спасает жизни своих подчиненных. Их тоже надо наказать, но мягче – офицеров понизить в звании, солдат… солдатам просто вынести взыскание и на некоторое время отправить под арест. Это все.

– Как прикажете, Ваше Величество, – поклонился, вставая маршал. Он быстро и четко покинул кабинет королевы.

– Думаете, я заработала еще одного недоброжелателя, Винсент? – спросила Талинда, устало потирая глаза.

– Нет, – покачал головой Бодлер-Тюрри. – Маршал Дженси – военный, он не политик. Он не может прочувствовать ситуации в стране целиком, и действует, исходя из обычной обстановки и привычных задач армии. Но он полностью предан Вам. Он будет сердиться на Ваш приказ, но он его выполнит. Ситуация же накаляется…

– Кажется, все летит в Бездну? – она попыталась улыбнуться, но получилась какая-то жалкая гримаска…

– Нет, Ваше Величество, – постарался утешить ее генерал. – Все поправимо, у Вас все получится, просто так совпало: злобные враги и Ваше доброе сердце.

– Короли не могут быть добрыми, я знаю, – девушка говорила довольно тихо, опять повернувшись к окну, за которым был парк ее Замка Королей, – но я не могу убивать и убивать… Это ошибка, я уже понимаю. Надо быть злой и мудрой.

– Лишняя жестокость тоже ни к чему хорошему никогда не приводила, – покачал головой Винсент. – Надо быть в меру жестким, в меру добрым, как мне кажется.

– Но сейчас я должна быть жестокой, – горько усмехнулась юная королева. – И мне надо этому учиться, если еще не поздно. Хотя в последнем я сомневаюсь.

5

Рик проклял затею Мэри еще в конце первого дня пути через горы, когда за горизонтом скрылся небольшой городок Коньскосор, где они закупили запасы еды и воды.

Все начиналось, как и положено, хорошо: самолет доставил их из Фритауна в Крахор – город на северо-западном побережье моря Мечты. В Крахоре был ближайший к Коньскосору аэродром, пригодный для посадки большого самолета, что военного, что пассажирского. В Великих Горах поблизости аэропортов не имелось, а заявиться на военную базу с экспедицией Рик просто не мог. Этого бы не поняло не только командование, но и его сослуживцы.

Из Крахора вся протрезвевшая компания отправилась на небольшом судне до места на побережье моря Мечты, куда обычно приставали все плавсредства, везущие желающих добраться до Коньскосора – небольшого городка, забравшегося в горы. Судно – это было гордое название утлой посудины какого-то рыбака, подрабатывающего еще и извозом. Когда во время небольшой морской прогулки к месту назначения налетел ураган, Рик решил, что тут в морской пучине даже не родного моря Ожиданий, он и найдет свой конец. Но, тем не менее, измученные путешественники добрались до пристани на скалистом берегу.

У жалкого каменного причала возвышались четыре каменных же дома, крошечный храм Краха и маяк. Сюда обычно и причаливали лодки, перевозившие всех желающих навестить Коньскосор или редких отчаянных туристов, желающих добраться до Оракула Ветров.

Путники более трехсот километров прошли пешком пока не оказались около города – постоянного сообщения тут испокон веков не водилось, автобус до причала ходил раз или два в неделю, что совершенно не способствовало оживлению движения на пустынной извилистой горной дороге. В первый день путникам даже пришлось ночевать в небольшой пещере около дороги. Лишь утром они поняли свою оплошность: через несколько километров от их ночлега был дом, подозрительно напоминавший постоялый двор со страниц романа о средневековье, где можно было поесть и снять комнату для ночлега.

Тут уж не выдержала душа Теодора. Он обматюгал свою спутницу, бившуюся об заклад, что в этих краях постоялых дворов, и тем более гостиниц, отродясь не бывало… В век пришельцев – точно. Вот в стародавние времена, когда где-то тут находилось государство горцев или же вотчина Сета – все может быть! А сейчас… Кому, кроме туристов, и местных жителей нужны эти дикие горы и равнины? Курорты находятся на востоке и на юге!

Постоялый двор заставил Мэри надолго замолчать, а Теодора материться и потирать болящую от ночного холода поясницу. Не спасли ни теплый свитер, ни толстая куртка, надетые Тео по случаю наступающей зимы, что уже ощущалась в предгорьях. И хоть снег здесь пока еще не выпадал, Тео и Рик подозревали, что скоро снежные бури доберутся и до предгорий, как они уже захватили сами горы.

Коньскосор лежал в горной долине и был небольшим, но очень уютным, ухоженным городком. Кругом росли сосны, ели и лиственницы, а по весне городок утопал в цветах. Мощеные брусчаткой извилистые улочки, аккуратные каменные домики под красными черепичными крышами, большой, изукрашенный искусной резьбой, храм Асамата на центральной площади, вокруг которого и вырос город. Коньскосор казался чуть ли не сказочной обителью цветочных фей и располагался в живописнейшей местности, поэтому у путешественников от восторга при созерцании этого городка обычно щемило сердце, и слезы умиления подступали к глазам. Но только не у Мэри и ее спутников, тащивших на себе львиную долю их поклажи.

В городке путешественники провели ночь, а на утро отправились в путь.

Вот тут-то Рик Увинсон и проклял все на свете!

Им пришлось продираться по каким-то узеньким тропам, часто проходившим по краям бездн, на дне которых клубился молочный туман или бежали быстрые холодные реки. Несколько раз «туристы» перебирались по раскачивающимся веревочным мостам через широкие ущелья, причем мостики эти совершенно не вызывали доверия у Рика, а веревки начинали местами лохматиться. Пару раз им путь преградили остатки оползней, через которые приходилось пробираться по шатающимся камням. Мэри же мчалась вперед как одержимая!

Еще бы! Ведь где-то впереди ее ждали драконы!

Еще большим испытанием для Рика стал Оракул Ветров, встретившийся им в пути. Посреди скал на самом краю обрыва на зеленом лугу стояла маленькая круглая беседка. Самая настоящая беседка: пять рядов круглых ступеней, служивших фундаментом девяти тонким колоннам из какого-то бело-голубоватого камня, поддерживающих куполообразную крышу. Посреди строения возвышался кусок серого гранита, из которого выступала фигура женщины с крыльями. Черты ее стерлись от времени, и она напоминала размытую фотографию, а не женщину. Через основание этой подозрительной конструкции проходила трещина, а вокруг в траве лежали валуны и остатки небольшого каменного жилища служителей Оракула.

Рика легендарный Оракул совершенно не впечатлил. Зато Мэри облазила все вокруг, даже чуть не рухнула с обрыва, когда потащилась обходить само строение, Рик едва успел схватить ее за рюкзак. Впрочем, ругань, обрушившаяся на голову рыжей бестии, не сделала ее более осторожной: через пять минут Мэри уже перегнулась над пропастью, пытаясь рассмотреть какие-то обломки, что упали куда-то на уступ под Оракулом.

Ночевали путешественники в развалинах жилища служителей. В ночи в лучах Самканы и Алифия[14]14
  Алифий – спутник Дидьены, светит голубоватым светом. Второй от планеты спутник.


[Закрыть] Оракул светился мягким белым светом, что выглядело просто фантастически, но сильно мешало спать.

Рик всю ночь просыпался от каких-то кошмаров и странных снов. То он был прикручен к столбу, его собирался расстреливать взвод каких-то головорезов; то он вбегал в ванную, в которой в кровавой пене билась Мэри Лаура; то его раненного кершийцы волокли на какой-то корабль, отвешивая пинки, а у него не было сил даже закрыть глаза; то он вел к алтарю какую-то девушку, ощущая неописуемую радость за нее… Бред полный!