Текст книги "Повелитель моря (СИ)"
Автор книги: Агния Миллерова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)
Глава 27
Солнце уже почти спряталось за лесом, окружавшим Белиз с запада, когда корабельный колокол пробил два сдвоенных удара.
– Четыре склянки[124]124
В эту вахту четыре склянки означают 18 часов.
[Закрыть]! – доложил вахтенный матрос.
И почти сразу же из «вороньего гнезда» сообщили о возвращении последней из спасательных шлюпок, посланных Анри забрать с тонущего «Ньюбери» матросов. Ещё не стихли топоры мастеровых, исправлявших то, что можно было устранить своими силами, но матросы уже успели зашить погибших в саваны из старой парусины. Когда под авральный перезвон обеих корабельных колоколов и трели боцманских дудок весь экипаж, кроме тяжелораненых и часовых, выстроился на шкафуте для прощания с павшими, на палубу вышел адмирал. Он кратко поблагодарил отдавших жизни за Испанию, упомянув имена и тех, чьи тела море забрало ещё во время битвы. Обряд традиционно завершился общей молитвой, вести которую из-за отсутствия Антонио, добровольно возложившего на себя эту обязанность, пришлось самому Анри. Затем по его сигналу матросы, удерживавшие тела погибших сотоварищей на досках, положенных через планшир, приподняли края и под трель боцманской дудки парусиновые коконы соскользнули вниз. Вложенные в саваны ядра потащили тела в синюю бездну. Всколыхнувшаяся гладь вновь сомкнулась, приняв от людей очередную дань.
Надев шляпу, Анри кивнул дону Себастьяну и поднялся на шканцы.
Последние лучи уходящего за горизонт солнца опалили огнём медленно затягивавшие небо тучи. В быстро падавших сумерках Анри успел разглядеть в зрительную трубу отрешённые лица англичан, стоявших на шкафуте фрегата. Оголив головы, они продолжали глядеть туда, где «Ньюбери» медленно погружался в пучину. Вместе с темнотой на море опустилась тишина, нарушаемая лишь ударами волн и поскрипыванием дрейфующего судна.
– Сеньор Кристиан, – позвал Анри идальго де Брисуэлу, – ведите корабль в доки.
– Да, адмирал! – ответил лейтенант и, вернувшись к нактоузу, отдал приказ стоявшему на шкафуте боцману.
Заверещала боцманская дудка, и палуба опять ожила. Наблюдая за тем, как усилиями двух матросов разгорается огромный кормовой фонарь, Анри повернулся к дону Себастьяну:
– Докладывайте, капитан, сколько пленных подняли на борт.
– Много, адмирал, очень много. Баркасы «Ньюбери» успели обернуться дважды, доставив на берег лишь офицеров, канониров и часть солдат. К чести капитана «Льва», остававшихся солдат и мастеровых забрали на фрегат, остальные двести двадцать шесть человек у нас. Трюм переполнен пленными.
– Мы не звери, не имеющие души, капитан. Хоть они и вероотступники, они всё же люди. Я не мог оставить их на корм рыбам. Одно дело в бою, но они отдались милости победителя в надежде на спасение, и мы бы совершили грех, оставив их умирать, – голос адмирала бы тих и печален.
– Вы правы, друг мой. Сто раз правы! Господь благоволит милосердным! – перекрестился Себастьян. – Вот только куда прикажете мне их доставить? Городская тюрьма уже переполнена приватирами, а казематы форта, скорее всего, будут заполнены добравшимися до берега людьми с «Ньюбери».
– Раз уж Господь передал этих людей в мои руки, я не буду отдавать их городу, капитан, – засмотревшись на пробившуюся сквозь тучи сильно располневшую луну, сказал Анри. – Я хочу поручить их вместе с экипажем фрегата заботам сеньора Хакоба, как только он будет готов принять столько пленных. Белизу сейчас понадобится очень много камня, а мне – новые рабочие руки. Чёрные рабы слишком дороги, а налоги за батраков непомерно высоки.
Капитан-лейтенант понимающе кивнул.
– В таком случае они останутся на корабле под присмотром идальго Ботельи. Кстати, губернатор желал вас видеть, адмирал. Вы сразу к нему? – напомнил он Анри.
– Нет. Полагаю, он подождёт ещё немного, пока я себя в доме идальго Фернандеса в порядок приведу. Вы составите мне компанию на этот визит, капитан?
– Я считаю это своей обязанностью, адмирал, – в тихом голосе дона Себастьяна появилась привычная твёрдость.
– Тогда дайте мне три четверти часа, затем встретимся у ворот дворца, – предложил Анри.
– Как скажете, адмирал! – склонил голову дон Себастьян. – Возможно, за это время мне удастся найти капитана Энрике и узнать у него подробности боя у форта.
– Думаю, вам не придётся его искать, капитан. Или я плохо знаю старого морского волка, или же он уже ждёт нас на берегу, – улыбнулся Анри, предвкушая встречу со старым другом.
* * *
Не прошло и получаса, как «Победоносец» встал на рейд в доках. Анри, отдав идальго де Брисуэле распоряжения доставить всех раненых в госпиталь, пообещав прислать еду и воду, вместе с доном Себастьяном спустился в шлюпку и отправился на берег.
Анри действительно хорошо знал своего старого друга. Как только шлюпка причалила, крепкие руки Энрике подхватили его и, вытащив на доски мола, сжали в сильном объятии.
– Рад тебя видеть, ми альмиранте! – отпуская друга, смутился порывом нахлынувших чувств старый креол. – И вас тоже, дон Себастьян, – добавил он, увидев выбравшегося из шлюпки капитан-лейтенанта.
– Ты зачем «Победоносец» на «Чайку» променял? – не удержался от упрёка Анри.
Ничуть не удивлённый таким приветствием, Энрике, увлекая альмиранте на берег, искренне возмутился:
– А что я должен был, по-твоему, делать? Следить, как загружают пушки и смотреть на то, как английские собаки берут на абордаж оставшийся без капитана боеспособный корабль? Так ведь с этим и лейтенант де Брисуэла неплохо справился!
Анри покачал головой:
– А зачем ты её на верную смерть повёл?
– Знаю, как ты ею дорожишь, но уж лучше она, чем этот красавец, – кивнул Энрике в сторону, где в темноте тропической ночи лишь кормовой фонарь выдавал место стоянки «Победоносца».
Анри понимал, что старый друг был прав. Разделавшись с пинком, английский фрегат закрыл бы выход из дельты и безнаказанно расстреливал один за другим пришвартованные в доках корабли. Волна эмоций, накатившая на него, когда он узнал, что отчаянный храбрец, вступивший в неравный поединок с английским фрегатом – его самый близкий друг, вернувшаяся вновь, как только Энрике по-отечески крепко обнял его на пирсе, опять отхлынула. Анри примирительно положил руку другу на плечо:
– Кормил бы ты сейчас рыб, дружище, если бы я не успел вернуться! Де Брисуэла с места не сдвинулся бы, не загрузив всех пушек.
– Так ты из-за меня или из-за «Чайки» так спешил, что даже все пушки не взял? – хохотнул Энрике.
Анри смущённо улыбнулся, но ответить другу не успел – на берегу его ждала целая делегация.
– Сеньор Анри! – окликнули его одновременно два знакомых голоса.
– Верзила! Ты как здесь? – повернулся он к тому, кто добрался до него первым.
– Да долго рассказывать, альмиранте, да и народу тут слишком много собралось, – радостно рокотал капрал Ромеро. – Но одно скажу сразу – у меня подарочек для вас у сеньора Хакоба припрятан.
– Может, в таверну завернём? – раздался из-за спины Верзилы голос Сезара Пласо. – Мы тут изголодались все, да и новостями обменяться не худо было бы.
– Вас ждёт губернатор, сеньор торговец, – наконец-то пробившись сквозь толпу солдат, окруживших своего альмиранте, провозгласил офицер дворцовой стражи.
– Передайте его превосходительству, что я буду у него через час.
– У меня приказ доставить вас немедленно, как только я вас найду, – настаивал на своём офицер.
Толпа недовольно загудела.
– Эй, сеньор, думаю, не мне одному не нравится то, что вы сейчас сказали, – угрожающе развернулся к нему Верзила. Только сейчас в свете факелов Анри заметил бурые пятна на колете и манжетах рубашки капрала.
Он остановил капрала жестом и спросил:
– Грегорио, ты ранен?
– Да вроде нет, альмиранте. Это кровь тех английских собак, что хотели нашу крепость сделать своей, – не спуская глаз с офицера, ответил Верзила.
– Представьтесь для начала, сеньор! – услышав голос дона Себастьяна, толпа вдруг стихла.
Анри посмотрел в лицо офицера. Даже в свете факела в руке одного из солдат, сопровождающих посланника губернатора, было видно, как заходили у того желваки.
– Идальго Алонсо де Рокафулл Пушмарин, лейтенант дворцовой стражи. А вы кто, сеньор? – с вызовом ответил офицер, меряя капитан-лейтенанта взглядом.
– Дон Себастьян Альварес де Толедо-и-Пименталь, капитан пехотинцев «Победоносца», – голос аристократа был холоден, как и его взгляд. – Вы собираетесь арестовать сеньора адмирала?
– Нет, ваше превосходительство, – отвёл глаза идальго де Рокафулл.
– В таком случае вы не можете иметь полномочий доставить сеньора Анри куда бы то ни было, – заявил капитан-лейтенант, одарив идальго де Рокафулла надменным взглядом. – Сеньор Анри посетит губернатора сразу же, как только сочтёт, что пришло время.
– Губернатор желает видеть сеньора торговца немедленно, и потому я настоятельно требую, чтобы сеньор Верн, – лейтенант повернулся к Анри, – следовал за мной!
Толпа вновь загудела.
– Хорошо, не будем заставлять губернатора более ждать, – решил не разжигать конфликт Анри и обратился к недовольно бурчащему за его спиной Энрике:
– Капитан, «Победоносец» ушёл в бой без провизии, да и воды почти не осталось.
– Не волнуйся, ми альмиранте, я позабочусь обо всём. Прикажешь перевезти твой сундук на борт?
Анри покачал головой:
– Нет, Энрике, не сейчас. Пришли за ним утром.
– Может, всё же оставить шлюпку у пирса на всякий случай? – заботливо предложил морской волк.
– Нет, увидимся утром на «Победоносце». И дай сигнал сбора всем капитанам.
– Сделаю, ми альмиранте, – поклонился Энрике. – Ну что же, тогда до утра!
Анри пожал протянутую старым другом руку, махнул на прощанье капралам Грегорио и Сезару и, кивнув дону Себастьяну, повернулся к идальго де Рокафуллу:
– Ну что же, ваша милость, раз губернатор не хочет ждать, доставьте меня к нему.
Офицер махнул своим людям и пошёл вперёд сквозь расступившуюся толпу солдат «сеньора торговца».
За весь путь до дворца никто не проронил ни слова. Сквозь медленно сгущавшиеся тучи, словно через небесные окна, проглядывали крупные звёзды. Свежий ночной бриз трепал пламя факела, заставляя его потрескивать, а тени танцевать. Так и не заполнившиеся людьми улицы города оживлял лишь звон шпор двух дворян и торговца.
Стража, узнав одного из своих офицеров, услужливо распахнула перед процессией двери. Проведя Анри и дона Себастьяна во внутренний двор, лейтенант потребовал у Анри его оружие, одарив при этом дона Себастьяна холодным взглядом. Подоспевший слуга взял у сеньоров шляпы и повёл к кабинету губернатора.
Сеньор Альварес действительно ждал. Ждал, нетерпеливо меряя шагами кабинет, дверь которого была гостеприимно распахнута.
Пожилой слуга, сопровождавший визитёров, постучал по двери и отошёл в сторону, выпуская графа Альменара в коридор.
– Сеньоры, как же я рад видеть вас! – взволновано воскликнул губернатор, широко разведя руки, словно желая обнять гостей.
Обменявшись с аристократом рукопожатием и приняв от Анри поклон, он вернулся в кабинет, пригласив посетителей следовать за ним. Когда слуга закрыл двери, граф снова заговорил:
– Несмотря на ваши славные деяния, сеньор Анри, я вынужден начать разговор с укора.
Адмирал, не смея взглянуть на губернатора, насторожился, пытаясь угадать его настроение по интонации. Сеньор Альварес, сделав небольшую паузу, продолжил:
– Почему о вашей изобретательной выходке, спасшей нас от жестокости приватиров, я должен узнавать от случайно пробегавших мимо дворца людей? Почему вы не явились ко мне с докладом сразу же, как вошли в город?
В голосе губернатора явно сквозила обида, вызванная пережитыми волнениями и неопределённостью, но гнева в нём не было. Напряжение отступило и Анри вдруг почувствовал себя очень уставшим, к тому же сильно засосало под ложечкой, напоминая, что он сегодня ещё не ел.
– Если бы я отправился к вашему превосходительству немедля, моя изобретательная выходка перепугала бы слуг вашего превосходительства не меньше, чем приватиров, – непривычно тихо и бесцветно ответил он. – Кроме того, пока бы я информировал ваше превосходительство о бое с этим отребьем, ваше превосходительство потерял бы «Орку», а я «Чайку». К тому же вражеский фрегат успел бы заблокировать доки и тогда лишь один Господь знает, кто бы сейчас владел Белизом.
Дослушав ответ, губернатор ненадолго задумался, затем подошёл к столу и позвонил в колокольчик. Приказав слуге подать в синий салон чоколате, граф повернулся к посетителям:
– Полагаю, сеньоры, сегодня у вас был слишком утомительный день, чтобы беседовать стоя. Прошу вас, следуйте за мной – продолжим в менее формальной обстановке, – и взяв со стола бронзовый подсвечник, повёл за собой Анри и дона Себастьяна по длинному коридору в самый его конец.
Заведя гостей в хорошо знакомую Анри комнату, сеньор Альварес поставил светильник на игровой столик и, усевшись рядом с ним в кресло, указал своим спутникам на роскошный диван напротив:
– Присаживайтесь, сеньоры, – после чего, дождавшись, когда гости усядутся, довольно потирая руки, продолжил:
– Надеюсь услышать наиподробнейший отчёт о вашей экспедиции с тех пор, когда вы покинули город и до того момента, когда вас нашёл мой человек, – и откинулся на спинку кресла в предвкушении длинного рассказа.
Анри посмотрел на дона Себастьяна, взглядом предлагая ему роль докладчика, но тот замотал головой, предоставляя это право своему работодателю и другу. И тогда, набрав полную грудь воздуха, как перед прыжком в воду, Анри стал излагать события последних четырёх дней. Когда он дошёл до разговора с касиком, в открытую дверь вошли двое слуг. Пока один раздавал сеньорам изящные чашки французского фарфора на не менее изящных блюдцах, наполненные ароматным горячим напитком, второй зажигал свечи в серебряных канделябрах на консольных столиках.
Отражённые зеркалами мерцающие язычки пламени добавили салону изысканности и очарования, а густой щедро сдобренный специями чоколате услаждал обоняние своим специфическим ароматом, усиленным ванилью и кориандром. Непривычно сладкий, но не утративший лёгкого горького оттенка с примесью солёной нотки и с разливавшимся огнём от жгучего красного перца, он возбуждал и придавал сил.
Когда слуги, собрав опустевшие чашки, покинули салон, закрыв за собой дверь, граф нарушил затянувшееся молчание:
– Надеюсь, сеньоры, вам понравилось улучшение индейского напитка, придуманное моим поваром. Хотя мне кажется, добавление сахара сделало его более женским, – довольное лицо губернатора расплылось в радушной улыбке.
Анри, пробовавший «настоящий» чоколате впервые в Алтун-Ха, когда индейцы сварили напиток по старинному тайному рецепту на день памяти предков, тем не менее оценил мягкий вкус, существенно отличавшийся от оригинала, и воздал должное мастерству повара. Дон Себастьян же лишь выразил свою благодарность щедрости графа, дипломатично умолчав о том, что всем способам приготовления чоколате он предпочитает кофе.
После обмена любезностями Анри продолжил свой рассказ. Как только он поведал о заключённом с касиком договоре, граф Альменара остановил доклад и глубоко задумался. Долгое время тишину нарушало лишь потрескивание свечей. Анри, понимая, что именно сейчас решается не только судьба индейцев из Балам-Ха, но и его собственная, ибо он поручился за выполнение данных обещаний своей честью и самой жизнью, не смея смотреть на дворянина, прислушивался к дыханию губернатора, стараясь отгадать его эмоции. Зато дон Себастьян, откинувшись на спинку дивана, внимательно следил за освещённым слегка колеблющимися пламёнами четырёх свечей лицом сеньора Альвареса. Оно было сосредоточено серьёзным. Наконец, граф заговорил:
– Вы уверены, сеньор Анри, что майя отдадут вам и женщин, и колдуна?
– Думаю, ваше превосходительство, я сумел убедить касика, что война майя с Испанией для них будет намного губительней, чем для нас. Они не воины и готовы принести эту жертву за возможность вернуться к мирной жизни.
– Однако, как я понял из вашего рассказа, этот колдун много значит для племени, а выкупить его они уже вряд ли смогут. Мне доложили о результатах допроса пленных приватиров, посему я думаю, что пиратский лагерь в дельте Сибун уже не существует, – губернатор задумчиво погладил гладко выбритый подбородок. – Вне всяких сомнений, индейский колдун будет казнён, особенно, если падре Игнасио прознает, что доставленный вами пленник – богохульник. Я хотел бы знать, как его смерть повлияет на дальнейшие действия краснокожих.
Теперь задумался Анри.
– Насколько я знаю, ваше превосходительство, в отдалённых больших поселениях у майя есть не только колдуны, но и целители. Ранее кто есть кто определял жрец, нынче же, за неимением оных, в большинстве селений остались лишь колдуны. Майя приписывают им способности общаться с миром духов, кои и помогают колдунам находить преемников. Целители же не имеют таких возможностей и потому лишены способа подыскивать себе талантливых учеников. Вот и получилось, что во многих деревнях не осталось целителей, а лишь одни колдуны. Взяв на себя обязанности жрецов в определении времени посева и места для новых полей, они вынуждены теперь заниматься и обязанностями целителей. Лишив племя колдуна, мы лишаем их будущего, если, конечно, этот злополучный колдун не успел найти и обучить преемника.
Взглянув на дона Себастьяна, словно пытаясь с его лица прочесть, какой эффект его слова имели на губернатора, Анри продолжил:
– Однако при заключении договора ни я, ни касик не могли знать, как быстро начнут разворачиваться события. Если они не смогут выкупить жизнь своего колдуна – это воля небес, моей вины в том нет.
– Что, если мы предложим им жизнь колдуна в обмен на патрулирование побережья? Они могли бы предупреждать нас о новых пиратских лагерях, особенно если к этому благородному делу подговорят и другие племена? – оживился губернатор.
– Полагаю, ваше превосходительство желает возложить на меня обязанность убедительно передать майя это предложение?
В голосе Анри промелькнул лёгкий сарказм, однако губернатор его заметил:
– А разве вы не добровольно изъявили желание попытать счастья на поле дипломатии? – улыбнулся он и тут же посерьёзнев, добавил: – Вы убедили меня, сеньор Анри, что живые майя нам полезнее мёртвых. Однако пока что всё, что я высказал – это лишь игра мысли. Но я готов к ней вернуться сразу же после того, как передам сеньоре Пауле её сына и увижу майяского колдуна в кандалах. А сейчас, до того, как вы начнёте описывать мне бой «Победоносца» с английскими кораблями, я хочу знать, когда и как вы намерены отправиться искать миссию на реке Белиз.
Анри вздохнул:
– Я надеялся найти её на карте вашего превосходительства.
– Я предоставлю вам свою карту для изучения, сеньор Анри, но, увы, ничего похожего на ней нет. До сего времени никто ещё не разведал эту реку дальше того места, где из неё истекает Ревущий Поток.
– Ну что же, тогда мне придётся пройти её на лодках, взяв с собой моего навигатора. Надеюсь, он заполнит часть белых пятен на карте вашего превосходительства. Я оставлю за собой завтрашний день на собственные дела и приложу все усилия, чтобы послезавтра утром всё было готово к отправке. В крайнем случае, если не вмешаются ещё какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, мы отчалим в среду.
– Надеюсь, вы понимаете, что в сложившейся ситуации я не в силах как-либо помочь вам? – сеньор Альварес придал голосу лёгкий налёт вины.
– Да, ваше превосходительство, понимаю и потому буду всецело рассчитывать на собственные силы.
Губернатор удовлетворённо кивнул:
– Я искренне рад, что могу на вас положиться в таком богоугодном деле! Да, кстати, – сеньор Альварес сменил тон с довольного на озабоченный, – лейтенант Контрерас до сих пор не явился ко мне с докладом. Он жив? Вам что-либо известно о его судьбе, дон Себастьян?
Аристократ скользнул взглядом по Анри и посмотрел на губернатора:
– Только Господь может знать всё, граф, мне же известно лишь то, что сегодня утром, когда я видел идальго в последний раз, он был жив, но тяжело болен.
– Болен? Чем? – заметно забеспокоился губернатор.
Дон Себастьян взглядом вернул право ответа адмиралу.
– Наш корабельный доктор, сопровождавший экспедицию, предполагает, что это чёрная рвота, – вдруг с отяжелевшим сердцем ответил Анри, ожидая, что сейчас ему опять придётся объяснять способы передачи заболевания и то, откуда ему это известно.
– Что? – даже в оранжево-красном пламени свечей лицо губернатора заметно покраснело.
Взявшись рукой за сердце, сеньор Альварес откинулся на спинку кресла, закатив глаза, чем вызвал обеспокоенность за своё здоровье у гостей:
– Ваше превосходительство в порядке? – участливо спросил Анри, привстав с дивана, готовый звать на помощь.
Губернатор глубоко вздохнул, махнул рукой и выровнялся:
– Сидите, сеньор Анри. Похоже, Господь посылает нам новое испытание. Сколько больных вы привезли в город?
– Ни единого, ваше превосходительство.
От неожиданности губернатор наклонился к Анри, словно хотел лучше слышать.
– Неужели вы бросили дворянина умирать в джунглях? – в его голосе было неподдельное удивление.
– Нет, ваше превосходительство. И идальго, и других больных мы доставили в монастырь святого Бонавентуры, а для того, чтобы предотвратить дальнейшее распространение лихорадки, мы воспользовались способом, предложенным майяским проводником, и по примеру индейцев покрыли лица глиной.
– То есть, вы хотите сказать, что маски, которые повергли в бегство приватиров, были на самом деле призваны отгонять чёрную рвоту? – к удивлению в голосе сеньора Альвареса присоединилось восхищение.
– Да, ваше превосходительство. Будучи в монастыре, мы не имели ни малейшего понятия о нападении на город и наши действия были направлены лишь на защиту от кровопийц, которые и разносят эту болезнь.
– Воистину неисповедимы пути Господни! – всплеснул руками губернатор и несколько раз перекрестился.
Вытащив из пышной кружевной манжеты роскошный батистовый платочек, граф Альменара промокнул им проступивший пот и, покряхтев, завертелся в кресле. Устроившись поудобнее, сказал, обращаясь к Анри:
– Ну что же, полагаю, эту тему мы можем пока закрыть. Теперь я жду вашего рассказа о славной победе Карибского альмиранте над английской эскадрой.
Впервые услышав из уст графа Альменара прозвище, данное ему обитателями Тиерра Фирме, Анри смутился. Вкратце он поведал губернатору о проигранной английским сорокачетырёхпушечным фрегатом «Винсби» артиллерийской дуэли, затем о победе над сорокавосьмипушечным фрегатом «Лев» и закончил свой доклад удачным залпом умелых испанских канониров, приведшим к сдаче, а затем и к гибели пятидесятидвухпушечного линейного корабля «Ньюбери» и его пиратского вице-адмирала Мингса. Не забыв при этом передать и узнанное при допросах английских капитанов, поинтересовался судьбой добравшихся на берег под белым флагом части экипажа английского флагмана. Узнав, что пленные были доставлены в форт, Анри предъявил претензии на офицеров, любезно согласившись при этом всех остальных, сдавшихся в плен его солдатам на суше, оставить в распоряжение губернатора.
– …В заключении я бы хотел информировать ваше превосходительство, что моя армада вряд ли сможет отправиться на Ямайку в ближайшее время, – развёл руками Анри. – К сожалению, с абсолютной уверенностью я могу говорить лишь о не поврежденности двух моих фрегатов и брига, не успевших покинуть доки. «Победоносец» и призовой фрегат, который я намерен оставить себе, нуждаются в ремонте. Полагаю, в ремонте будут нуждаться и два галеона из Победоносной армады, участвовавшие в бое за форт. В настоящий момент мне совершенно ничего неизвестно о Птичьей армаде, но я видел её флагман в бою и не сомневаюсь, что в нём приняли участие и остальные корабли, – в голосе Анри появилась твёрдость, заставившая губернатора напрячься. – Посему полагаю, что мой визит к дону Педро откладывается на неопределённое время, тем более что мне нечего будет ему предложить – древесина понадобится для ремонта кораблей, а камень, как я полагаю, будет необходим городу для восстановления крепости и форта.
Губернатор кивнул и задумался, поглаживая рукой подбородок. Его раздумья прервал лёгкий стук в дверь.
– Войдите! – недовольный тем, что его побеспокоили, крикнул он, не оборачиваясь.
Тяжёлая дверь бесшумно отворилась, и в салон вошла контесса Исабель.
