Текст книги "Сын поверженного короля (ЛП)"

Автор книги: А. С. Торнтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Я приподняла брови.

– Ты предпочитаешь проверять Мазиру на щедрость?

Он громко рассмеялся, и я тоже не могла не засмеяться.

– Я провёл множество вечеров в джальса тадхате, пытаясь убедить Одхама прекратить то, что он делает. Но все закачивалось одинаково – неудачей. Он только портит мои вечера. И никогда никто не выходил из этого заведения, согласившись со мной. Сегодня произошла неожиданная, но приятная перемена.

Он был ко мне добр, и сейчас, когда мы расставались, я была не готова с ним попрощаться. Я вспомнила то, что он сказал ранее.

– Что такое Фальса Мок?

– День парада, и вечернее празднество. В честь сыновей. Он длится до рассвета. Иногда дольше.

Уголок его губ приподнялся в улыбке.

– И когда он наступит?

Он сразу же мне ответил:

– Через две луны. Сразу перед свадьбой короля.

После его последних слов Мадинат Алмулихи исчез. Я оказалась посредине ничего. Его слова начали эхом звучать вокруг меня, точно я оказалась в плохом сне.

Свадьба короля.

Мог ли Кас видеть моё лицо? Почувствовал ли он панику, которая начала стучать во мне, точно барабан?

– Король собирается жениться?

Я попыталась сказать это ровным тоном, словно была всего лишь любопытной женщиной, которой нравились любовные истории. Но мой голос прозвучал хрипло и задрожал.

– Конечно. На женщине из-за моря.

Взяв себя в руки, я сказала:

– Как мило.

Я прижала ладони к груди, стараясь успокоить своё колотящееся сердце.

– Мне надо возвращаться домой.

Я не хотела, чтобы этот мужчина стал свидетелем моей истерики.

Мы стояли посредине широкой дороги за пределами байтахиры. Дворец возвышался над крышами. Свет отражался от его окон. Саалим находился где-то там и ждал свою королеву.

Мы попрощались. Я не сделала и ста шагов, как вдруг услышала, как кто-то бежит в мою сторону. Я повернулась и увидела Каса.

– Прости, – сказал он. – Но я думаю, что нам стоит повторить.

– Повторить?

– Да, – сказал он. – Я могу показать тебе разные районы города. Есть одно замечательное место, куда мы можем сходить… прекрасные виды на город и море. Но если ты не хочешь, мы можем попробовать сходить в столовую у воды. Там готовят свежевыловленную рыбу. Либо мы можем снова сходить в байтахиру, если ты хочешь выиграть ещё денег в гамаре.

Его виноватая улыбка замедлила оцепенение, которое начало охватывать моё тело.

– А если я скажу «нет»?

Он пожал плечами и провёл рукой по шее.

– Ты уйдёшь домой. И всё закончится сегодняшним вечером.

Я приехала в Мадинат Алмулихи ради Саалима. И хотя я поклялась сражаться за него, он собирался жениться на другой благодаря силам, которые превосходили меня. Неужели я думала, что могла убедить короля в том, что солеискательница была достойна его, так как была помечена Мазирой? Я прижала руку к золотой отметине на груди и чуть не рассмеялась. Какая же я была дура! Эта метка ничего не значила.

Я ничего не значила.

Осознание того, что Саалиму не суждено было стать моим, должно было прийти позже. Вероятно, в постели, где я прижала бы колени к груди и начала рыдать в мягкую подушку.

Я напомнила себе, что, единственное, чего я желала, когда загадала свободу от своего отца, был Саалим. Я хотела жизни, которая принадлежала бы только мне, и которую я выбрала для себя.

Сегодня я нашла её. Сегодня было весело.

Фироз и Тави построили новые жизни без меня.

Саалим никогда бы меня не принял.

А Кас стоял здесь и ждал моего ответа. Этот ответ был очевиден.

– Когда? – спросила я, и он улыбнулся.

ЧАСТЬ II

ЖЕЛАНИЕ /Лукват

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ «ЛИТАБ АЛМАК»

Могущественную Мазиру не заботила жизнь, населявшая пустыню. Она оставляла за собой следы силы, которые находили люди и использовали в своих целях. В те времена было много магов и волшебников, которые превращали дюны в сады и извлекали огромные богатства из песков.

Это веселило Мазиру, и она подумала: «Если они используют остатки моей силы, я должна тоже использовать людей; если они берут что-то моё, то я должна забирать у них что-то взамен».

Так, фрукты в садах приобрели вкус пепла, а золото песков превратилось в соль.

Вахир был потрясён и отругал свою мать за то, что она наказывала людей за использование оставленных ею даров. Эйкаб тоже был с этим не согласен. Разве можно было разрешать людям использовать силу богини? Лучше бы они очищали пустыню от камней.

Мазира послушала своих сыновей и оценила их мудрость. Вахиру она сказала:

– Ты прав. Обычная магия – Любовь, Музыка, Речь – может быть использована человеком бесплатно.

А Эйкабу она сказала:

– Ты тоже прав. Высшая магия, благодаря которой человек становится равным моим сыновьям, должна исчезнуть из пустыни. Она будет доступна лишь тем, кто готов пожертвовать многим. И для того, чтобы использовать эту великую силу, человек должен будет пожертвовать всем.

– Отрывок из книги «Литаб Алмак»

Глава 9

Саалим

Экрам шёл рядом со мной по пристани с открытой амбарной книгой в одной руке и куском высушенного мяса в другой. Мы могли бы сидеть сейчас в амбаре на берегу – стражники, идущие за нами следом, предпочли бы этот вариант, так как сейчас им приходилось разглядывать каждого незнакомца, проходящего мимо – но он знал, что мне нравилось находиться на улице, где дул солёный ветер, и я знал, что ему это тоже нравилось.

– Поставки с севера увеличились, и это хорошо, ведь так? Благодаря Фальса Моку. И Елене.

Он оторвал кусочек мяса зубами. Пока мы шли, люди двигались между кораблями и берегом, точно муравьи на ветке, медленно и методично.

– Теперь я отправляю больше соли на восток, но они так и не увеличили своих поставок. Льна стали привозить меньше. Может быть, мы предлагаем не очень выгодную цену?

Он уставился на свой список с цифрами и заметками, не обращая внимания на деревянный настил у нас под ногами и пришвартованные корабли, которые мы проходили. Но ему каким-то образом удалось переступить через торчащую планку.

– Тали сказала, что её поставщики сахара и цветов собираются искать новые поля, так что мы успеем получить их до фестиваля.

Сегодня даже пристань не помогала мне отвлечься от Фальса Мока.

Этот был древний традиционный фестиваль в Алмулихи. Днём славили Эйкаба, а ночью Вахира. Изначально это было тихое празднество между соседями и членами семьи, но моей матери так сильно нравились различные представления, танцы и игры, что отец превратил его в грандиозный праздник – городской парад. Однажды он сказал мне, что делал это только потому, что был королём, и мог подарить моей матери всё что угодно. Я думаю, что именно из-за своего чувства вины за прошлое, он взял на себя обязательство подарить ей весь мир.

Каждый следующий Фальса Мок казался изощрённее предыдущего. В празднике стало принимать участие всё больше и больше жителей города. Сейчас этот фестиваль представлял собой экстравагантный набор увеселительных мероприятий, где горожане стремились показать себя. Будь моя воля, я бы вообще не стал его справлять. Для меня стало бы мучением наблюдать за представлениями у дворца. Когда-то эти люди целыми днями прикрепляли сухие лепестки цветов и листья к деревянным столбам или практиковали повороты и поклоны в нелепых нарядных костюмах ради того, чтобы моя мать улыбалась и хлопала в ладоши. Но в этом году ей не суждено было это увидеть.

А затем должна состояться свадьба, завершающая празднество. Тали и Мариам вели подготовку к этому событию с помощью своих искусных рук. И хотя по сравнению с фестивалем, свадьба должна была пройти более легко, при мысли о ней я ещё острее ощущал свою потерю и мучительную пустоту, которая никуда не уходила.

– Опять она здесь, – сказал Экрам.

Он смотрел в сторону знакомой пожилой женщины, которая разговаривала с молодым человеком.

– Альтаса? – спросил я, прищурившись на солнце.

– Мхмм, – пробормотал он, громко жуя.

Я оглядел группу людей. Была ли она среди них? Я выдохнул, и мой вопрос вылетел вместе с воздухом. Эмель стояла рядом со знахаркой и смотрела на пристань. Плоская телега с двумя ящиками стояла рядом с ней.

Экрам продолжал:

– Альтаса стоит здесь уже…

Я приподнял руку, попросив Экрама извинить меня.

Несколько моряков заметили меня – или они заметили свиту из стражников за моей спиной – и когда я подошёл ближе, поспешили зайти на корабль и притвориться, что они заняты. Знахарка повернулась, раздражённая моим вмешательством.

– Альтаса, – сказал я и кивнул. – Эмель. Что вы делаете на пристани? И зачем вы здесь, если есть люди, которые могут делать за вас эту работу?

Несмотря на то, что она определенно набралась сил, казалось, что Альтаса держится на ногах только благодаря своим костям, да и то еле-еле. Огромный корабль покачивался на волнах за её спиной. Я не мог себе представить, чтобы эта парочка понесла все эти вещи обратно во дворец.

– Я не могу доверить свои покупки какому-то мальчику. Я этой-то едва доверяю.

Она указала локтем в сторону Эмель.

Эмель нахмурилась и посмотрела на знахарку. Воспользовавшись тем, что она отвлеклась, я начал разглядывать её. Рука Эмель, крепко сжимающая ручку телеги, была покрыта красными пятнами. Я заметил, что руки Альтасы были чистыми. Рука Эмель была уже не такой худой, какой я её запомнил. Как и лицо. Оно стало мягче. Я хотел, чтобы она взглянула на меня, но она повернулась к кораблю и смотрела на его корпус, словно это было самое увлекательное зрелище в мире.

Я повернулся к Альтасе.

– Скажи Нассару, если передумаешь. Пристань не место для женщин.

Альтаса фыркнула и посмотрела на мои сцепленные руки.

– Как и для белоручек.

Проигнорировав её, я спросил:

– Вы приготовили для меня ещё мази?

Несмотря на то, что мои боли прошли, я продолжил просить у неё ещё, в надежде, что её принесёт Эмель.

– Прими тоник! Его быстрее готовить…

– Я закончила готовить мазь прошлой ночью, – сказала Эмель. – И планировала принести её сегодня Мариам.

– Принеси её лично мне после полудня, – сказал я прежде, чем успел придумать предлог. – В прошлый раз я недосчитался… одной банки.

– Вот видишь! – Альтаса ткнула в меня пальцем. – И ты ещё хочешь, чтобы я доверила это кому-то? Твои собственные слуги крадут у тебя! Берегись, Саалим…

Только она могла произнести моё имя так, словно это было оскорбление.

– … люди в твоём собственном дворце могут оказаться против тебя.

Своей любовью к драматизму Альтаса очень напоминала мне старого дворцового лекаря, Захару.

– Стоит ли нам разогнать людей? – спросил стражник, когда мы подошли к низенькому храму.

В нём было больше окон, чем стен, и я мог видеть людей, перемещавшихся внутри.

– Нет. Пусть молятся.

Оставив стражников снаружи, чтобы не помешать присутствующим, я прошёл под арками. Солнечный свет из окон падал квадратами на мои плечи, точно тёплое одеяло. И вот я оказался внутри храма.

Скучные встречи с Экрамом нагоняли на меня ужасную тоску, но я уже видел, к чему может привести невнимательность и нетерпеливость. Я не собирался повторять прошлых ошибок. Поэтому я выслушивал его и просил повторить то, что я не понял или не расслышал. Я показывал Экраму и морякам, что ко мне нужно относиться серьёзно, что к ним нужно относиться серьёзно. Но сейчас в моей голове гудело от цифр и наименований товаров, и мне надо было её успокоить.

Этот храм был самым большим и нарядным в Алмулихи, хотя по всему городу было разбросано множество других храмов. Это было огромное помещение с округлым неглубоким бассейном по центру – в нём могли бы поместиться десять человек, если бы легли друг за другом. Звук текущей воды из фонтана эхом разносился вокруг меня. Люди стояли на коленях у бассейна, и падающие солнечные лучи рисовали паутину на их телах. Они прижимали руки к воде, после чего касались ими плеч, лбов и запястий.

Никто не взглянул на меня. Когда люди находились в храме Вахира, они думали только о нём.

Я подошёл к фонтану, состоящему из резервуаров, которые питал акведук, а они в свою очередь питали друг друга. Я подставил руки под струю и позволил им упасть под весом воды.

Даркафы планировали уничтожить Алмулихи, потому что это был город Вахира. Они хотели, чтобы Эйкаб правил по всей пустыне. Значит, какие-то солеискатели хотели свергнуть меня с трона. Но если война велась не ради того, чтобы посадить на трон нового короля, значит, она велась для того, чтобы посадить туда бога.

Когда король пересечёт пустыню, богиня вернётся. Она выпустит своего второго сына, чтобы тот умертвил первого. На мою семью напали до того, как я отправился к Алфаару, но я не мог вспомнить, когда мой отец в последний раз покидал Алмулихи и выезжал в пустыню. Он долгое время посылал туда моего брата. Мне казалось, что именно даркафы были замешаны в убийстве моей семьи, только вот в их собственном пророчестве речь шла о другом временнόм отрезке.

Обходя помещение, я начал касаться пальцами воды и читать молитву.

Мне нужна была всего лишь возможность доказать, что я мог править, как отец. Что корона досталась мне не зря. «В тебе течёт его кровь», – напомнил я себе. Я был рождён от короля, и я мог стать таким же, как он. Хотя я чувствовал себя жалким подобием короля.

Мои колени опустились в прохладную воду, и я прижал ладони ко дну бассейна.

Из дальнего конца помещения послышалось бормотание. Оно эхом разнеслось вокруг, точно плеск воды. Я не стал смотреть в ту сторону. Разговоры не были запрещены, но, если шепот перекрывал звук воды – это не одобрялось.

– Значит, ребенок всё ещё носит её?

– Но разве богиню не нашли?

Богиню.

– Нашли. Но ребенок всё ещё носит её.

– Почему богиня не пришла за ней?

– Она приходила однажды.

– В пещеру?

– Меня там не было, но я слышал, что она забрала её, а затем отдала обратно ребенку.

Какая-то женщина на другом конце помещения зашипела:

– Это храм, а не логово буры.

Заметив, как выглядела шептавшаяся пара, я быстро покинул храм, оставив за собой мокрый след.

Стражники ждали меня снаружи. Они сразу же выпрямились, когда заметили, с какой поспешностью я к ним приблизился. Я рассказал им о том, что видел и слышал.

– Они одеты в плащи с капюшонами. Я хочу знать, где они остановились, и зачем они здесь.

Они кивнули. Кофи и Тамам сняли гутры со своих голов, и синие пояса, на которых висели мечи, которые они затем отдали остальным. Тамам сделал это с неохотой, как я и ожидал. Ему не нравилось оставаться беззащитным. Но они не могли выглядеть как люди короля и при этом остаться незамеченными. Теперь они выглядели как обычные жители. Они проскользнули под арку акведука, который питал храм водой, и принялись ждать, готовые последовать за той парой.

Я и сам хотел бы проследовать за даркафами. У меня чесались руки схватить их за горло. Убийцы. Я был в этом уверен.

Когда я вошёл в атриум дворца, Ника поспешила мне навстречу.

– Король Саалим, – поспешно сказала она. – Простите, что беспокою. Но у вас посетитель.

Она уставилась на плитку.

– Не сейчас, – рявкнул я.

Те мужчины в храме распалили мой гнев. Горячий и жидкий, он разлился по всему моему телу.

Ника продолжала стоять, точно статуя.

– Я сказала ей, что вы не любите незваных гостей. Но она утверждает, что её ожидают…

Я недоверчиво посмотрел на плети растений за спиной Ники, которые всё ещё качались из-за того, как резко я вошёл. Мне хотелось вырвать их, и чтобы горшки, в которых они росли, с грохотом рассыпались по полу.

Ника вздрогнула. Может быть, я сдвинулся?

– Где она? – спросил я более мягко.

Ника не была виновата в даркафах и в убийстве моей семьи.

– В обеденном зале.

– Спасибо, Ника, – сказал я.

Ника испустила тихий вздох, когда я ушёл.

Моя мать много раз предупреждала меня, что я должен был сдерживать свой гнев по отношению к слугам. После возвращения от Алфаара мне было всё легче вспоминать об этом. Может быть, это случилось потому, что я сам стал королём? А, может быть, всё изменилось после того, как я увидел этого жалкого человека, который притворялся богом среди доверчивых людей.

В это время дня в обеденном зале было обычно светло, но сейчас облака закрывали солнце. Эмель стояла одна в помещении. Я поспешно махнул стражнику, следовавшему за мной, отпуская его.

– Эмель? – спросил я и быстро пошёл вперёд.

Чувство вины и злость отпустили меня, как только я увидел её.

– Что это такое?

Она протянула мне мешок.

– То, что ты просил.

– Ну, конечно.

Я уже забыл. Я взял мешок, слегка коснувшись пальцами её рук. Она так быстро отдёрнула руку, что я чуть не уронил мешок.

– Спасибо. Пожалуйста, присядь, – сказал я, указав на пустой обеденный стол.

Выдвинув стул для неё и для себя, я сказал:

– Я уже давно хотел с тобой поговорить. Боги, ведь прошло уже две луны. Время так быстро бежит. У тебя есть всё, что нужно?

Эмель кивнула.

– Тебе нравится Алмулихи?

Она перевела взгляд на длинные гобелены, свисавшие с потолка.

– Мне понравилось то, что я успела увидеть. Хотя это и немного. Альтаса не даёт мне скучать.

– Ты хотела бы что-нибудь посмотреть?

Наставления моего отца о том, что мне следовало соблюдать приличия, громко зазвенели у меня в ушах – она работала в замке, она была солеискательницей. Я продолжил говорить, чтобы заглушить их.

– Я могу отвести тебя куда угодно. А если не смогу сделать это сам, то могу это организовать.

Я не мог отвести её сам. О чём я думал? Зачем я продолжал с ней разговаривать?

Она слабо мне улыбнулась и покачала головой.

– У меня есть друг, который может мне всё показать.

Солнце ненадолго выглянуло из-за облаков у неё за спиной. Она выглядела так, словно была окутана золотом.

Я почувствовал укол ревности.

– Это друзья из твоего поселения?

Неожиданно она нахмурилась.

– Король Саалим…

Она опустила глаза на свои пальцы и уставилась на ногти.

Когда моё имя сорвалось с её губ…

Я попросил её продолжать.

– Мой друг рассказал мне о слухах…

Она снова замолчала.

– Каких слухах?

– Он сказал, что люди говорят о новом короле, который попытается захватить трон во время Фальса Мока.

Отклонившись назад, я сказал:

– Мой отец предупреждал меня, что всегда найдется кто-то, кто считает себя более достойным короны. Люди так и будут болтать. Это не всегда ведёт к мятежу. Не бойся.

– Я боюсь не за себя.

Её глаза были тёмными, как чернила, и бездонными, как море. Я хотел заглянуть в их глубины, узнать, о чем она думала.

– Кто тебе об этом рассказал? – спросил я.

Я хотел, чтобы об угрозе, которую представляли даркафы, знали как можно меньше. Этим слухам нельзя было распространяться среди людей. Что за хвастливый идиот рассказывал об этом каждому, кого встречал? Если только он не был одним из них…

– Мой друг.

– Но кто он? Где ты с ним познакомилась?

Она покачала головой.

– В байтахира…

Я резко подался вперед.

– В байтахире? Эмель, не трать там своё время.

Чужестранцам там было не место, они оказывались слишком лёгкой добычей. В детстве я часто убегал на эту улицу. Конечно, это было запрещено, но мне там всегда было весело. Кахина и её друг много раз возвращали меня во дворец, держа меня за руку так же нежно как моя мать. Я никогда не понимал, почему такие добрые люди оказались там, куда мне был закрыт доступ.

– Ты успела посмотреть дворец? Это самое прекрасное место в Алмулихи.

Я обвёл помещение рукой, задаваясь вопросом – насколько это было правдой?

– Он уступает разве что храму.

Солнце снова пропало, и за окном начало становиться всё темнее с каждым дуновением ветра.

– Нет.

Эмель посмотрела в сторону балкона.

– Самое красивое – это море.

– Один человек как-то сказал мне, что море кажется ему сердитым.

Она резко перевела на меня взгляд, её глаза округлились, и она поспешно спросила:

– Кто?

Я задумался, пытаясь вспомнить, кто это сказал. Но я не мог вспомнить ни одной детали того разговора кроме самих слов. О чём я ей и сообщил.

Она кивнула, но мне показалось, что я её разочаровал.

Неожиданно раздался стук: кап-кап. Сначала медленно, а потом всё быстрее.

– Дождь!

Она побежала к балкону, развела руки в стороны и обратила лицо к небу.

Завороженный, я последовал за ней, не в силах отвести от неё глаз. Она смеялась, и капли падали на её лицо и руки.

– Что ты делаешь? – спросил я, смеясь вместе с ней.

Она развернулась, её одежды прилипли к телу.

– Это самый дорогой подарок, который может только дать Мазира.

Я никогда не считал дождь настолько чудесным. Он помогал пополнять запасы воды и стирал пыль с наших домов, но я никогда не чувствовал необходимости танцевать под каплями.

– Идём, – сказала она, глядя на меня сверкающими глазами.

Она потянула меня за руку и с такой лёгкостью вытащила меня наружу, словно мы уже делали это сотни раз.

Закрыв глаза и снова подняв лицо к небу, она сказала:

– У меня дома все выбегают на улицу, когда идёт дождь.

Ну, конечно. Она ведь жила в пустыне. Она насквозь промокла, её сандалии оставляли теперь мокрые коричневые следы на балконе каждый раз, когда она поворачивала ногу. Неожиданно она поскользнулась на плитке и начала махать руками, чтобы не упасть. Я поймал её за плечи и развернул к себе. А она схватилась за мою тунику, чтобы удержать равновесие.

Мы стояли под дождём и смотрели друг на друга. Она была так близко, и я заметил, что изгиб её губ напоминал крылья Анисы, когда та парила.

Её плечи поднимались и опускались от частых вздохов, и хотя она больше не падала, я всё не отпускал их. А она не убирала с меня свои руки. Она обхватила ими мою талию, и нежно прижалась к ней пальцами.

– Саалим, – её шепот прозвучал так сокровенно, что я сделал небольшой шаг в её сторону.

– Ты чуть не упала.

– Ты не дал мне упасть.

Она наклонила голову, и её губы раскрылись, словно она просила большего. Капли дождя затекали в её рот и падали на язык.

О, как бы я хотел быть одной из этих капель.

Большое, глубокое желание наполнило меня, и я провёл руками вниз по её плечам.

Неправильно поняв мои намерения, Эмель отступила.

– Спасибо, – сказала она, и её горячий взор прояснился, когда она убрала от меня свои руки, оставив меня холодным и полным желания.

Её губы сомкнулись, и она начала поправлять платье.

Откашлявшись, я сказал:

– Ну, если ты закончила танцевать, я бы хотел показать тебе дворец.

Глава 10

Эмель

На плитке на полу были синие закручивающиеся узоры. Маленькие квадратики всевозможных цветов маршировали вокруг каждой двери и окна. Лёгкие занавески залетали в коридор из-за мокрого ветра, а факелы дрожали. Я отвлекала себя всеми этими вещами, пока шла с Саалимом по дворцу, потому что иначе я бы смотрела только на него.

Каждый раз, когда я замедляла шаг, чтобы он ушёл вперёд, и чтобы я могла рассмотреть его спину или руки, он дожидался меня и снова оказывался рядом.

Он был в моих объятиях. А я в его. На мгновение всё стало как надо, и теперь я хотела, чтобы всё это вернулось.

«Он помолвлен», – напомнила я себе.

Было глупо идти за ним в надежде, что он заинтересуется солеискательницей.

Но тогда зачем он попросил меня проследовать за ним?

– Здесь так мало стражников, – сказала я ему, когда он повёл меня сквозь помещение, заполненное бархатными подушками и деревянными лежаками.

Внутри находился одинокий стражник, но их здесь было крайне мало по сравнению с тем, сколько их находилось снаружи.

– Если их будет слишком много, это будет ещё меньше похоже на дом.

Он отодвинул ветку в сторону, чтобы я могла пройти.

– Ещё меньше?

Я обошла помещение, трогая мягкую ткань, которой были обтянуты стулья. В прохладных порывах ветра чувствовался запах дождя.

– Мои отец и мать.

– Ты скучаешь по ним.

Он выглянул в окно, которое выходило на сады.

– Да. И по своим сестрам. Даже по брату. Я многое бы отдал, чтобы вернуть их.

Конечно же, он не помнил, как много он уже отдал, чтобы спасти Мадинат Алмулихи. Но как бы много мы не отдавали, всегда находилось что-то ещё, что можно принести в жертву, потому что человеку всегда хочется большего. А удовлетворение утекает сквозь пальцы, точно вода.

Дом Альтасы был едва виден отсюда, дым медленно поднимался из его трубы в небо. Дождь немного ослаб.

– Но ведь скоро у тебя здесь появится королева, – сказала я.

– Да.

Долгая пауза, а затем:

– Елена.

– Елена.

– Не уверен, что это изменит то, как я себя чувствую… извини, – голос Саалима изменился. Жёсткий формальный тон вернулся. – С моей стороны недопустимо говорить такие вещи.

– Говорить о том, что, то место, где ты живешь, кажется пустым без твоей семьи? Недопустимо говорить о том, что ты по ним скучаешь? И что без них ты уже не тот, что раньше?

Его глаза – всё ещё золотистые, но без магического блеска – встретились с моими.

– Я всё забываю, что у тебя тоже нет семьи.

– У меня есть сестра. Она живёт недалеко отсюда.

– Но у тебя было много сестер.

– Да.

Не говоря больше ни слова, он повёл меня по коридору. Наконец, Саалим сказал:

– Позволь мне показать тебе башни. И выпей со мной чаю. Мы можем немного согреться и поговорить о вещах, которые нас веселят.

Башня Саалима? Мой пульс ускорился, когда мы начали подниматься по лестнице. Сейчас может быть мой шанс…

Женщина, которая практически слетела с лестницы, врезалась в Саалима.

– О! – вскрикнула она, но быстро выпрямилась и прижала руку к груди. – Саалим! Ты меня напугал.

Её грудь тяжело вздымалась. Она назвала его Саалимом.

– Дайма, – сказал он. – Что ты здесь делаешь?

Дайма посмотрела мимо Саалима на меня. Её взгляд опустился на мою одежду – мокрую от дождя – словно одежда могла сообщить ей о том, кто я была такая. Заметила ли она пятна на моих руках? Она быстро отвела взгляд, не изменившись в лице. На ней были надеты красивые одежды – вышивка на вороте изображала различные фрукты. Представляю, сколько понадобилось времени, чтобы их вышить.

– Я ждала тебя. Мариам предположила, что, возможно…

Ее взгляд снова метнулся ко мне.

– Она сказала, что ты был сегодня на пристани.

Её голос был мягким и искренним. Я была рада, что она переживала. Что был кто-то, кто беспокоится о нём. Может быть, она была как Мариам – порхала по дворцу, указывала пальцами направо и налево и раздавала указания?

– А-а, – сказал он. – Ты мне не нужна.

Почему в его голосе послышалась неловкость?

– Ну, хорошо.

Она кивнула головой, прошла мимо нас и стала спускаться по лестнице, оставив за собой сильный запах сандала. Я бы никогда не смогла забыть этот запах – это было самое дорогое масло, которое я когда-либо встречала. Когда я спросила торговца, почему оно стоило так же, как путешествие на верблюде из моего поселения в Мадинат Алмулихи, он объяснил, что его привозили издалека.

Спустившись на несколько ступенек, Дайма сказала:

– Если этой ночью ты передумаешь, пришли за мной.

Ночью.

Теперь я всё поняла. Она была ахирой. Я проследила за тем, как она спустилась с лестницы, её черные волосы сияли в сером свете дня, и тошнота начала подступать к моему горлу. Ревность вонзила в меня свои зубы, и понимание, точно яд потекло по моим венам. Она делила с Саалимом его постель. Она знала его так же, как знала его я – точнее, как я знала его, когда он был джинном. Я не знала его в качестве короля. В качестве мужчины.

Мои ноги приросли к лестнице, я застыла, точно пальма в безветренную погоду. Дайма жила во дворце. Ходила по его коридорам так, словно он ей принадлежал. Она была вымыта, накормлена и красива. Когда я была ахирой, у меня не было ничего из этого.

– Уже поздно, – сказала я, уставившись на его сапоги, которые сияли как волосы Даймы.

– Но ты ещё не видела самые красивые виды, – поспешно сказал он.

В его голосе послышалась мольба, которую я не могла понять. Он протянул руку, словно хотел, чтобы я вложила в неё свою. Я уже было потянулась к нему, но заметила свою покрасневшую ладонь и отдёрнула руку.

Громкие шаги раздались снизу, и затем к нам подошли двое мужчин. Кофи и Тамам.

– Мы нашли их, – сказал Тамам.

Его взгляд остановился на мне, после чего вернулся к Саалиму. Кофи сразу же посмотрел на меня, и ухмылка приподняла его губы. Может быть, он запомнил меня из нашего путешествия? Или моё лицо рассказало ему о том, что я была солеискательницей?

Боги, что они со мной делали? Я не была никакой солеискательницей.

– Вы узнали что-нибудь полезное? – воодушевленно спросил Саалим.

Они кивнули.

– Ну, ладно, Эмель…

– Всё в порядке, – поспешила сказать я, радуясь тому, что скоро меня отпустят. – Спасибо за всё, что ты сделал.

Я осторожно стала спускаться по лестнице, держась за стену, чтобы не поскользнуться в мокрых сандалиях.

– Пока ты не ушла, – крикнул Саалим. – У нас устраивают забеги верблюдов.

Он, должно быть, заметил моё замешательство, потому что пожал плечами и скорчил гримасу.

– Эм, они глупые, но смешные. Завтра состоится забег. Ты можешь присоединиться к нам.

Ухмыляющийся стражник сдвинулся и перевёл взгляд с меня на Саалима.

«Зачем ты это делаешь?» – хотела спросить я, подумав о Дайме. Она красивее меня. Что такого я могу предложить, чего не может она? Но это было уже не важно, крючок уже зацепился. Я не могла отказаться от этого предложения. Я была готова довольствоваться любым мгновением, проведённым с ним.

– Если Альтаса меня отпустит.

– Я отправлю Нику поработать вместо тебя.

Он рассмеялся, когда я сказала ему, что Альтаса будет недовольна. Звук его смеха порадовал меня, и он ещё долго звучал в моей голове после того, как Саалим закончил смеяться.

***

– С чего это он пригласил работницу из дворца на верблюжий забег? – поинтересовалась Альтаса из кухни.

Я прикусила язык, переодеваясь в сухую одежду. Если бы я не привыкла к её неподобающему поведению по отношению к королю, меня бы задели её слова. Но, казалось, что всё, что было связано с Саалимом и дворцом, портило ей настроение. Однажды, я спросила её, почему она всё ещё работала на короля, если он так её раздражал.

– Всё просто, – объяснила она. – Дворец предоставляет мне ночлег и деньги. Было бы глупо уйти отсюда.

Альтаса продолжала:

– Разве у него для этого нет ахир?

Её не заботило то, что Саалим мог находиться в саду и слышать всё, что она кричала мне.

Я вспомнила о Дайме и просунула руки в рукава платья. Оно было даже красивее чем те платья, что я носила в поселении, но всё равно не могло сравниться с её одеждой.

Ящик моего стола был открыт. Я обхватила пальцами край ящика, выдвинула его и заглянула внутрь. Сосуд был всё так же наполнен песком, который я набрала, когда потеряла Саалима и пыталась собрать его из пыли, что он оставил после себя. Как только я открыла сосуд, я почувствовала его запах – ночной жасмин, море и пыль. Сегодня днём он пах точно так же. Я закрыла глаза и представила его рядом с собой.

– Тебе не понравится! – крикнула знахарка.

Образ Саалима рассеялся, как дым на ветру.

– Почему?

Я закрыла сосуд, и пошла на кухню, где Альтаса мяла костяшками пальцев какую-то смесь.

– Это насмешка над нашей жизнью, – сказала она, надавливая теперь ещё сильнее. – Сама скоро поймёшь.