Текст книги "Сын поверженного короля (ЛП)"

Автор книги: А. С. Торнтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Он пошевелил пальцами, как будто колдовал.

Я дошла до конца пещеры – точнее до нагромождения камней – и вернулась обратно. Пещера оказалась длинной и узкой. Здесь было не на что смотреть, и мне стало интересно, зачем он привёл меня сюда.

– Это старая соляная шахта, – сказал, наконец, Кас, указав на груду камней. – Если бы она не обвалилась, её, наверное, всё ещё продолжали бы использовать.

– Я никогда не была в пещере. Или в соляной шахте.

Было в этой пещере что-то уютное. Она была уединенной, закрытой. Безопасной.

– Именно поэтому я решил, что тебе она понравится. Она находится ближе всего к городу.

Пещера напомнила мне про упавший купол, в котором мы укрылись с Саалимом.

– Но мы не можем долго здесь оставаться, – сказал Кас. – Когда вода прибывает, пещера наполняется. Вода может доходить до колена.

Его улыбка так контрастировала с тем чувством страха, которое я испытала. Меня не успокаивало то, что здесь было мелко. Если сюда заходили течения, я не хотела оказаться рядом с ними. Он уверил меня, что прилива не будет ещё некоторое время, и сел у стены.

– Чего бы ты пожелала? – спросил он.

– Пожелала?

– Если бы джинн существовал.

– Опять это разговор?

Я постелила одеяло рядом с фонарём и села. Теперь, когда я оказалась в тени пещеры, я начала замерзать.

Его улыбка была мягкой, как песок. Помолчав немного, он снова спросил:

– Каким было бы твоё желание?

Прижав колени к груди, я начала растирать ноги, чтобы согреть их.

– Я бы ничего не пожелала.

Он прищурился.

– Это неправда.

Тёплый ветерок проник в пещеру, и я закрыла глаза, когда он обдал моё лицо.

– Это так.

И это была правда. Магии больше не было места в моей жизни.

– Даже если бы я что-то пожелала, желание всё равно исполнилось бы не так, как мне бы этого хотелось.

Не говоря уже про последствия.

– Да будет так. Скажи мне, чего ты хочешь. Готов поспорить, что я могу дать тебе это, не прибегая к магии.

Это было очень на него похоже – пообещать что-то большое. Буквально вчера он поклялся Мазирой, что может собрать армию и украсть корабль, на котором он провезет меня по всему морю.

Но сейчас мне не хотелось никуда плыть, как бы ни привлекали меня гитары и северный виноград. Кас не мог дать мне то, чего я хотела. Жизнь в Мадинате Алмулихи была неплохой, если не обращать внимания на взгляды и вопросы о доме. Единственное, чего мне осталось желать – это Саалим, да и то я уже не была уверена в том, что всё ещё его хотела. Он не только был помолвлен, но и не был тем Саалимом, которого я знала. Мечтала ли я пройти с ним рука об руку по берегу? Я уже не была в этом уверена.

– Ты всё ещё размышляешь над ответом? – спросил Кас. – Или забыла то, о чём я спросил?

Он наклонил ко мне голову, его шрам находился теперь в тени.

– Любовь, – сказала я, не заботясь о том, что это могло прозвучать глупо. – Найди мне её.

Он посмотрел на свои руки.

– Ты хочешь той любви, которая когда-то была у тебя.

Он говорил так уверенно.

Я вздохнула.

– Можешь не рассказывать мне об этом.

Он закрыл глаза и прислонился головой к камню.

– Вообще-то это неважно. Хотя… я иногда задаюсь вопросом, не дурак ли я, что всё ещё пытаюсь добиться тебя?

– Кас, – прошептала я.

– Прости, наверное, это слишком. Я просто подумал, что… но затем я решил, что если я это сделаю, и, возможно, ты чувствуешь то же самое…

То же самое? Что он чувствовал? В последние две луны мы так часто с ним виделись, особенно после забега верблюдов. Казалось, что он понимает меня, в отличие от Фироза, Тави и Альтасы. Он знал, что у меня в голове и на сердце.

– Откуда ты? – спросила я его.

Может быть, он был из пустыни, как и я? Это бы многое объяснило.

– Что это за вопрос…

Я приблизилась к его лицу, и его вопрос смыло вместе с волнами. Он не выглядел как солеискатель, но его родители могли быть номадами. Он никогда не говорил о доме. Пламя отражалось в его глазах, а руки нервно двигались. Сейчас он выглядел ранимым и не был похож на Каса, которого он показывал всем остальным – хвастливого и гордого. Эта ранимость слегка смягчила меня.

А чего добивалась я? Кас был добрым. Он был, определенно, красив – хотя и не богат. Я вспомнила о Пинар, своей сестре, которая всегда предпочитала богатых красивым. Я улыбнулась при этом воспоминании.

– Ты смеёшься надо мной? – спросил Кас, и лёгкая, хотя и удивленная улыбка, приподняла его губы.

– Нет! – сказала я, захихикав ещё сильнее и замахав руками. – Я смеюсь над всем этим.

Вероятно, напряжение постепенно ушло, и Кас тоже начал смеяться. А затем мы с ним засмеялись ещё сильнее, заполнив пещеру своей радостью.

С любовью жизнь становилась ярче. Вероятно, я могла найти любовь с Касом.

– Кас, – сказала я, перестав смеяться.

Что я собиралась ему сказать? Я не хотела потерять своего единственного друга.

– Я не говорю тебе «нет».

Я осторожно положила свою руку на его.

– Мне этого достаточно.

Он обхватил мою ладонь пальцами. Его рука была холодной.

Мы встали и, держась, за руки, точно дети, продолжили смотреть только друг на друга.

А затем он сказал:

– Эмель.

Он приблизил ко мне свое лицо, и я знала, что он собирается сделать. Почему меня заботило то, что мужчина мог меня поцеловать? Я делала это всю свою жизнь.

Обратив к нему лицо, я подождала. Он быстро коснулся губами моих губ. И никакая магия не заставила мои пальцы потеплеть, а запах Мадината Алмулихи не окутал меня с головы до ног. Это был всего лишь Кас.

И я решила, что это было нормально.

Когда я не вздрогнула и не отпрянула от него – как он, наверное, ожидал – его серые глаза встретились с моими. Они ярко сияли. Это не были глаза Саалима.

Я закрыла глаза.

Не думай о нём.

Тепло тела Каса было теперь совсем рядом, и я почувствовала, как его губы снова прижались к моим. На этот раз я позволила себе это почувствовать, почувствовала его. Это был не Саалим, но – боги – я не могла всё время их сравнивать.

Он был тёплым, он был нежным. Его губы двигались поверх моих, и я начала делать то же самое, задабривая его и приглашая остаться. Видишь, Кас? Всё не так уж плохо. Возможно, мы можем сделать друг друга счастливыми.

Его пальцы оказались на моих плечах и начали медленно двигаться вокруг шеи, вдоль косточек, которые покоились в её основании, и, наконец, вниз по моей груди.

Он остановился. Вероятно, этот жест показался ему слишком интимным. Почему он остановился? Кас отступил от меня на шаг, и когда я осмелилась взглянуть на него, то увидела, что он с любопытством меня разглядывал.

– Что такое? – спросила я, неожиданно почувствовав себя ужасно неловко в этой пещере.

– Прилив начался.

Он указал на свои ноги и, конечно же, я увидела воду, которая начала затекать в пещеру. Не говоря ни слова, я последовала за ним наружу. Мои глаза заболели, когда мы вышли на яркий дневной свет.

Мы мало разговаривали на обратном пути. В основном говорил Кас. Он показывал на различные здания рядом с берегом и рассказывал о семьях, которые там жили.

Может быть, я сделала что-то не так? Неужели я была настолько непривлекательна? Все эти годы, что меня отвергали женихи, пронеслись у меня перед глазами, словно подтверждая это. Неужели, я была недостойной? Но ведь это было неправдой. Отказы происходили из-за магии Саалима.

Наконец, мы дошли до каменных ступеней, которые вели в центр города. Рядом с большими торговыми кораблями я увидела туннель, в который заехала маленькая лодка с двумя людьми на борту, и сетью, в которой извивалась серебристая рыба. Рыбаки. Я подумала о Тави. Я не видела её с тех пор, когда в последний раз навещала её.

– Где ты живешь? – спросила я, неожиданно осознав, что я не имела об этом ни малейшего представления.

– А что? В следующий раз ты будешь искать меня в моей постели?

Уголок его губ дернулся.

– А если и так?

Он не ответил, и между нами повисла неловкая тишина.

Я попрощалась с Касом рядом с дворцом. Переминаясь с ноги на ногу, он сказал:

– Увидимся на Фальса Моке?

Альтаса считала дни до фестиваля, и я знала, что он должен был состояться нескоро.

– Но до него ещё целая луна, – сказала я. – Разве мы не увидимся раньше?

Он немного пришёл в себя, и вся его неловкость прошла, когда он ухмыльнулся.

– А ты этого хочешь?

– Кончено.

Он скрестил руки и приподнял одну бровь.

– Хорошо.

Я была рада, что он снова стал тем Касом, которого я знала. Я попрощалась с ним, и, не зная, как повести себя после нашего разговора в пещере, я обняла его.

Когда я пошла прочь, я не могла понять, почему он с такой неохотой обнял меня в ответ.

***

Саира сказала мне, что Тави не было дома, когда я пришла к ним домой.

– Опять гуляет с Якубом.

Её голос был строгим, но губы изогнулись в улыбке. Она не знала, куда они пошли, поэтому я ушла ни с чем.

Мимо проплыла лодка, в которой сидела женщина и двое детей. Их гневные лица повернулись в мою сторону. Я представила, как еду по каналу вместе с Касом. Он смеётся и держит меня за руку, а я в ужасе хватаюсь за борт лодки, когда она начинает покачиваться.

Может быть, Кас был ответом на все мои вопросы? Может быть, Мазира пометила меня, не потому что хотела, чтобы я стала свободной и осталась с Саалимом, как я думала раньше? Может быть, она просто хотела, чтобы я наслаждалась своей и его свободой? Может быть, именно по её воле наши с Касом пути пересеклись? Меня вдохновила эта мысль. Да, вероятно, так оно и было.

– Эмель?

Я повернулась в сторону голоса и улыбнулась. По каналу в лодке плыла моя сестра.

– Тави!

Якуб направил узкую лодку в мою сторону, кивнул и застенчиво улыбнулся.

– Я привяжу лодку. А вы идите домой.

Тави быстро поцеловала его в щёку и с удивительной лёгкостью выпрыгнула из лодки.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, когда мы обнялись.

– Пришла повидать тебя. Мы давно уже не виделись. Прости.

– И ты ещё извиняешься? Мы обе давно не навещали друг друга, – сказала она. – Идём. Давай прогуляемся.

Тави повела меня вдоль канала.

– Куда он ведёт?

Я указала на канал.

– К другим домам и магазинам. Семья Якуба живёт дальше по каналу.

В той стороне канал расширялся и разделялся надвое.

– Я не знала, что по всему городу можно передвигаться на лодке, – сказала я.

Тави покачала головой.

– Не совсем. Этот город огромен, а каналы ведут только в некоторые его части.

Там, где канал раздваивался, были построены ступени, ведущие к воде. Тави увидела, что я разглядываю их, и повела меня вниз, чтобы мы могли сесть, свесив ноги над водой.

Помолчав, она сказала:

– Я слышала, что дворец теперь совсем закрыт.

Когда я рассказала ей о даркафах, она задумалась.

– Это безопасно? Я уверена, что Саира разрешит тебе остаться с нами, если это необходимо.

– Я думаю, что сейчас это самое безопасное место.

Когда я сидела так близко к воде, эти слова показались мне особенно правдивыми.

– Ты можешь поверить в то, что люди плавают в канале, когда солнце слишком печёт?

Я ахнула.

– Зачем? Вода такая мутная, что дна даже не видно.

– Якуб сказал, что люди делают это ради удовольствия.

Она пожала плечами.

– Он сказал, что научит меня.

– Ты этого не сделаешь! Если ты не можешь коснуться дна ногами, то тебе там не место.

Она покачала головой, и золотые кольца в её ушах коснулись шеи.

– Я дитя Эйкаба! Вахир утопит меня, как бы часто я ему не молилась.

– Хорошо, – сказала я. – А теперь расскажи мне про Якуба.

– Он помогает Йозефу в море. Его родители очень старые, и ему надо заботиться о братьях. Его у них шесть. Представляешь?

– Представляю. Мы жили с двумя дюжинами сестёр.

– Но мы хотя бы не скупились на ароматические масла.

– А кем тебе приходится Якуб?

Я знала, что она избегала этого вопроса. Я посмотрела на неё, и она улыбнулась, опустив взгляд на воду. Её лицо было повернуто сейчас так, что я увидела в нём Сабру. В груди у меня опять заныло, когда я вспомнила о нашей старшей сестре и о том, как её убило моё желание. Как горевала Тави, а затем приняла решение, что её жизнь будет другой. Думаю, что даже Сабра была бы рада видеть её теперь – счастливой и удовлетворенной.

– Он такой терпеливый. Ты так свободно гуляешь по городу, словно ты всегда тут жила, а я ещё очень напугана.

Я рассмеялась. Неужели я так искусно прятала это умение?

Она продолжила:

– Он очень внимательный, показывает мне разные вещи, говорит мне, что делать, а чего избегать… например, забег верблюдов. Ты слышала о нём? Я думала, что будет весело. Но я рада, что не пошла.

– Я жалею, что сходила туда.

Жалость ко мне опустила уголки её губ. Она положила руку мне на колено. На её пальцах появились несколько новых колец, все они были разной формы. Я придвинулась поближе так, что теперь мы касались друг друга. Житель Мадината Алмулихи, который не разделял предубеждений своих соседей, казался мне неплохим человеком.

– Так значит, ты его любишь?

Тави сжала мои пальцы своими, а затем разделила мои руки, когда я начала теребить ногти.

– Что-то типа того, да.

Прижавшись головой к её голове, я сказала:

– Может быть, ты можешь как-нибудь сводить меня в храм? Я слышала, он красивый.

– Я бы очень этого хотела.

Мы некоторое время сидели на ступеньках. Сёстры песков, которые смотрели на море, укрощённое человеком. Когда мы только приехали в этот город, мы были бездомными, точно нити, которые выдернули из гобелена. Но Тави, по крайней мере, нашла людей, которые вплели её нить на место.

И мне пора было сделать то же самое.

***

Я лежала рядом с Касом на берегу и смотрела, как волны доходили до края одеяла, а потом убегали по песку обратно в море.

– Я всё жду, когда Альтаса поговорит со мной о том, что меня часто нет дома, но ей, кажется, всё равно.

Я протянула руку и коснулась морской пены.

– Как ты и сказала, ей уже лучше.

– Наверное.

Я взглянула на него. Он лежал на груди, положив подбородок на руки, как и я. Он смотрел на горизонт, его глаза были такими мягкими и спокойными, словно он уснул.

Солнце уже садилось, и я знала, что мне скоро надо будет возвращаться, если я хотела, чтобы мне достался ужин. Чем больше солдат было во дворце, тем меньше еды оставалось на кухне.

– А что насчёт тебя? – спросила я, подтолкнув его локтем.

Мы лежали так близко, что почти касались друг друга.

– Что насчёт меня?

– По тебе кто-нибудь скучает?

Кас никогда не рассказывал о своей семье или работе.

– Кто скучает? – спросил он.

– Твоя семья?

– Я живу один. Мне не нужна семья.

– Тогда друзья? А где вообще твоя семья?

– Эмель, – сказал он и перевернулся ко мне лицом.

– Что ты делаешь, когда не встречаешься со мной?

– Ты хочешь об этом поговорить? – теперь его голос прозвучал раздраженно. – Что впечатлило бы тебя сильнее? Если бы я сказал, что собираю армию, чтобы достать для тебя корабль? Или что я ловлю рыбу в море? А если бы я сказал, что когда-то сидел на троне? А может быть в тюрьме, из которой сбежал?

– Я всего лишь хочу знать о тебе больше, – сказала я, перевернувшись к нему, зная, что это его немного смягчит.

– Разве?

Он поцеловал меня в изгиб шеи, и я свернулась в клубок в притворной скромности. Но как бы я ни старалась, всё это казалось мне неправильным. Это был единственный раз, когда я благодарила своего отца за то, что он научил меня быть ахирой. Я не думала, что Кас замечал мою неискренность. И я считала, что со временем смогу его полюбить.

Наконец, я выпрямилась и покатилась в его сторону. Ожидая, что я приземлюсь на его грудь, я вскрикнула, когда никого не обнаружила рядом с собой. Я перевернулась на спину, после чего встала и осмотрелась.

Кас пропал.

Я оглядела пляж. Здесь были влюблённые, семьи, ходили одинокие прохожие, но я не увидела Каса. Небольшая толпа людей поднималась по лестнице в город. Был ли он среди них?

Лестница находилась неподалеку. Мог ли он так быстро по ней взобраться? Я прошлась взглядом вверх по ступенькам, по белым цветам, лепестки которых начали раскрываться, так как солнце уже садилось. Над ступеньками возвышался дворец. Я оглядела стены и подняла взгляд на ближайшую башню. И там, на балконе я увидела силуэт человека, облокотившегося о перила.

Саалим.

Я уставилась на него. Мог ли он видеть меня? Но затем к нему подошла фигура с чёрными волосами. Женщина. Дайма? Она положила руку ему на плечо, и они оба ушли внутрь.

Я снова посмотрела на пляж, на свои кожаные туфли, которые были всё ещё новыми и жёсткими, на манжеты своих шаровар, расшитые большим количеством нитей. Я отчаянно набрала в руку песка и бросила его в море.

Глава 14

Эмель

За несколько дней до Фальса Мока, мы с Тави встретились рано утром в храме.

– Здесь никогда не было так тихо, – сказала я, зевнув, и посмотрев на пустынные улицы.

Солнце едва встало.

– Город долго спит, – сказала Тави. – Йозеф обычно уезжает ещё затемно, поэтому я привыкла к спящему городу. Таким он мне нравится больше всего.

Тави указала на храм.

– Зайдём?

В храме было так много окон, что он практически просматривался насквозь. Когда мы вошли, у меня не возникло ощущения, что мы оказались в здании. Вода громко плескалась, а ветер, который гулял внутри, был холодным. Рассветные лучи окрашивали помещение в бледно-фиолетовые тона.

– Вода – это дар Вахира, – прошептала Тави, обратив внимание на нескольких людей, стоявших на коленях в мелком бассейне. – Поэтому мы чтим его и благодарим за этот дар.

– Именно благодаря Эйкабу она у нас есть.

Я подставила пальцы под падающую струю воды.

Тави улыбнулась.

– Ты знаешь об этом?

– Я читаю «Литаб».

Моя сестра прошептала о том, как она мне завидует. И я пообещала как-нибудь её научить. А затем она понизила голос и указала на людей в дальнем конце храма, которые уставились на нас, раздражённые нашей болтовней.

Прервав разговор, мы продолжили ходить вокруг.

– Вам здесь не рады, – сказал мужчина с другого конца бассейна.

Он стоял на коленях, и, когда он встал, по поверхности воды побежала рябь. Его гнев был похож как хлыст, щелчок которого разнёсся по всему помещению.

Тави остановилась, и я тоже застыла. Никто из нас не знал, что делать.

– Идите, обжигайте свою кожу на песке, – огрызнулся он, когда мы не сдвинулись с места.

– Мы уйдём, – сказала Тави, выбросив руки в воздух.

Я не хотела уходить. Я хотела остаться. Этот мужчина не был правителем Мадината Алмулихи; он не мог указывать мне, где я могу находиться.

Но он был прав. Мне здесь было не место. Стоять на своём было сложно, когда ты находился не у себя дома.

Я развернулась и последовала за Тави, как вдруг услышала уверенные шаги, не вписывающиеся в эту спокойную атмосферу. Я резко повернулась.

– Кас? – ахнула я.

– Ты не можешь разговаривать с ними подобным образом в доме Вахира, – сказал он, входя внутрь.

Мужчина не обратил внимания на Каса.

– Солеискателям не место в этом храме.

– Любой, будь то солеискатель или торговец специями, может молиться здесь, – Кас осмотрел мужчину с ног до головы.

– И во что только превратился этот город!

Не взглянув ни на Тави, ни на меня он пошёл прочь. Несколько других людей на мгновение обратили на нас внимание, после чего вернулись к своим молитвам. Они, должно быть, уже считали вдохи до того момента, когда можно будет уйти.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я Каса, быстро подойдя к нему.

Когда я увидела его здесь, с вздымающейся от гнева грудью, я снова почувствовала себя молодой ахирой. Когда мне было важно, чтобы мухами выбирали меня. Я подняла руку к волосам и пригладила их, заведя пряди за ухо, после чего расправила складки туники. Я не видела его с тех пор, как он сбежал от меня. Я думала, что больше его не увижу. Почти каждый день Альтаса спрашивала меня, почему я не гуляю с тем мальчиком. Мне становилось всё сложнее и сложнее ей врать.

– Где ты был?

– Прости меня за то, что случилось, – мягко сказал он и протянул мне руку.

Я осторожно взяла его за руку. Он извинялся за этого мужчину или за своё исчезновение?

Кас завёл нас обратно в храм.

Я указала на свою сестру.

– Это Тави.

Широко раскрытые глаза Тави смотрели то на меня, то на Каса, то на наши переплетённые руки. Я тут же отпустила его руку.

– Где ты был? – надавила я. – Что ты здесь делаешь? Как ты нас нашёл?

– Я прихожу сюда почти каждое утро.

Его слова прозвучали как признание.

Тави наклонила голову.

– Разве? Я тоже. Но я не видела тебя раньше.

Кас опустил взгляд и сказал:

– А я видел тебя много раз.

Тави отвернулась, наморщив лоб и подняв палец к губам. А затем:

– Я должно быть забыла. Кас.

Она сжала руки вместе и посмотрела на желтеющее небо.

– Рада познакомиться. Мне уже пора. Эмель, скоро увидимся? Я бы очень хотела, чтобы ты принесла мне тот сладкий хлеб, о котором ты мне рассказывала.

Она приподняла брови, сообщая мне о том, что она очень хотела услышать про Каса. По тому, как приподнялись её губы, я поняла, что он ей понравился.

– Который печёт Мажа? – спросил Кас, неожиданно воодушевившись.

– Ах да, – ответила Тави, а затем вежливо выслушала рассказ Каса о том, как дойти до неё, сколько стоит хлеб и какой вкус лучший – по-видимому, лимонный.

Вскоре Тави ушла.

– Я скучала по тебе, – сказала я ему, когда он повёл меня по улице, и это было правдой.

Город уже просыпался, телеги, запряжённые лошадьми, и фургоны начали заполнять улицы. Люди стали покидать свои дома и идти в сторону рынков.

– Извини, – тихо сказал Кас.

Он махнул рукой мужчине, который толкал тележку в сторону базара.

– Все эти разговоры о сладком хлебе, – сказал он и потащил меня за собой.

Кас передал мужчине деньги, а тот передал Касу мешочек, который он затем отдал мне.

– Лучшие в городе.

Внутри были финики, покрытые сахаром.

Широкая улыбка растянулась на моём лице, и я быстро закинула один из них в рот.

– Мне они нравятся, – сказала я.

Но почему-то эти слова вызвали у меня в груди непрошеную тоску. В последний раз я ела засахаренные финики, когда сидела с Саалимом в шатре, который он наколдовал, и слушала звуки базара, окружавшие нас.

Мои шаги замедлились.

– Что такое? – спросил Кас, обхватив мою руку.

Его рука была такой тёплой, такой осторожной.

– Куда ты тогда ушёл? Ты бросил меня.

Я быстро проглотила финик. Лошадь цвета соляного слитка поравнялась с нами.

Он вздохнул и закрыл лицо руками.

– У меня появились… дела… которые мне надо было уладить, и о которых я забыл. Это не оправдание. Я не должен был тебя так покидать.

– А затем я ничего о тебе не слышала. Ты даже не прислал мне сообщение.

– Честно говоря…

– Будь добр, объясни.

– Я хотел связаться с тобой, но затем я… Ты же знаешь, что я к тебе чувствую, Эмель. И я не знаю, что чувствуешь ты по отношению ко мне, – сказал он тихо.

– Ты для меня очень важен, – начала я.

Я закусила губу. А что я на самом деле к нему чувствовала?

– Но ты не чувствуешь ко мне того же, что ты чувствовала к нему.

К нему. Вероятно, моя игра была не настолько безупречна.

– Это неправда.

Я провела большим пальцем по костяшкам своих пальцев.

– Ты мне очень дорог.

– Фальса Мок через три дня. Уверен, что ты это знаешь, – сказал Кас.

Отпустив его руку, я достала ещё один финик из мешочка и начала медленно жевать, очищая фрукт от косточки и ожидая продолжения.

– В байтахире есть одно место, откуда хорошо будет видно парад. Оно находится справа от питейного заведения на углу. Ты помнишь, где это?

Именно там мы впервые с ним выпивали. Когда я его ещё даже не знала.

– Там есть крыша, – сказал он.

С той крыши Кахина наблюдала за прибытием каравана.

– Это лучшее место, откуда можно посмотреть парад… ну, помимо ступеней дворца, а ещё это место идеально для того, чтобы наблюдать огненные рисунки ночью.

– Огненные рисунки?

Я повернулась к нему в недоумении.

Широкая улыбка растянулась на его лице, и он потер руки.

– Именно! Ты не поймёшь, пока не увидишь. Я не хочу испортить тебе сюрприз.

– Не надо! Саалим тоже не хотел мне рассказывать, – ответила я прежде, чем успела себя остановить.

– Саалим? Король?

Глаза Каса потемнели, точно грозовые облака.

– Он случайно упомянул об этом, – быстро сказала я. – Когда я приносила лекарство.

– Но ты называешь его по имени, это не очень-то формально. Вы часто с ним разговариваете?

Он как будто хотел спросить: «как часто?»

– Нет, почти никогда.

Я съела уже практически весь мешочек фиников. Я предложила финики Касу, но он покачал головой. Он не съел ни одного.

Какое-то время мы молчали. Я заметила, что на улицах стало многолюднее. Люди оставляли свои дома, прощаясь с родственниками.

– Так ты присоединишься ко мне? Мне бы этого хотелось.

Я планировала присоединиться к Саалиму, но не могла сейчас об этом рассказать. Но только зачем мне было встречаться с Саалимом и его королевскими друзьями? Забег верблюдов всё ещё заставлял меня содрогаться, а приглашение Саалима было сделано в качестве извинения. Но могла ли я ему отказать? Мысль о том, чтобы оставить короля в прошлом, давалась мне всё легче с каждым днём. Несмотря на то, что нити из той жизни всё ещё продолжали тянуть меня назад.

Мне надо было перерезать их раз и навсегда.

– Где мне тебя встретить? – спросила я, наклонившись к нему и запрокинув голову.

Он улыбнулся, поцеловал меня и причмокнул губами, когда почувствовал сахар на моих губах.

***

Наладив отношения с Тави, я решила сделать то же с Фирозом и Рашидом. У меня всё ещё оставалось немного свободного времени перед пробуждением Альтасы, поэтому я отправилась к ним, чтобы пригласить их присоединиться ко мне и к Касу на фестивале. Улыбаясь, я представляла, как мы все вместе разделим еду и напитки.

Байтахира была почти безлюдна, и только перед джальса тадхатом лежал, согнувшись, какой-то человек. Глаза его были закрыты, словно он спал.

– Фироз?!

Я побежала к нему. Я начала расталкивать его и произносить его имя снова и снова.

– Ммммеммме.

Его лицо было опухшим, глаза заплывшими. Его губы высохли, а волосы прилипли ко лбу, словно он провёл тут всю ночь.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я его.

Мужчина, подметавший улицу перед логовом буры, бросил на нас быстрый взгляд, после чего снова уставился на землю так, словно полумёртвый человек посреди улицы мало его интересовал.

– Просыпайся, – зашипела я, хлопая его по щеке.

Его глаза слегка приоткрылись – они были мутными – а потом закрылись снова.

Я подошла к джальса тадхату, но дверь была заперта. Может быть, они выгнали его из дома? Где был Рашид?

– Господин! – крикнула я подметающему мужчине. – У вас не будет воды или чая?

Он посмотрел на меня, ненадолго остановился, после чего снова уставился на землю.

– Я не собираюсь на него тратиться.

– Я заплачу.

Достав кошелёк, я показала ему фид.

Мужчина отложил метлу и ушёл в дом. Он быстро вернулся с тёплым чаем в облупившейся глиняной чашке. Я отдала ему серебряную монету.

Я окунула палец в чашку, чтобы проверить температуру, после чего вылила чай на лицо Фироза.

Он раскрыл глаза и начала отплёвываться, после чего вытер лицо рукавом. Наконец, он увидел меня.

– Что… что ты здесь делаешь? – спросил он, когда я помогла ему сесть.

Он медленно огляделся, посмотрел на небо и на положение солнца.

– А что я здесь делаю?

– Я думала, что ты сможешь ответить мне на этот вопрос.

Он уронил голову на руки и уставился на землю между своими ногами.

– Ты хоть что-нибудь помнишь?

Он моргнул.

– Я не знаю.

Вздохнув, я немного подождала.

– Вчера вечером был арвах…

Я подавила желание уйти прочь.

– Мы вызвали… духа… как мне кажется, – сказал он.

Он начал тяжело дышать, словно только что поучаствовал в забеге.

– Да, мы его вызвали, – теперь его голос звучал чуть более резко. – Один из даркафов… кажется… сказал что-то насчёт джинна… он сказал, что хотел узнать о местоположении богини, хотел получить доказательства того, что она была здесь, и что джинн существовал. И что он поможет свергнуть перворожденного сына.

Фироз убрал волосы со лба.

– Это мужчина не был уверен в её силе. Он усомнился в этом во всеуслышание…

Он прижал ладони к глазам.

– Всё как в тумане. Я не могу вспомнить то, что произошло потом.

– Где Рашид? – спросила я, посмотрев на запертую дверь.

Неужели он спал внутри, в комфорте, когда Фироз был на улице?

– Я не помню. Всё произошло так неожиданно. Словно какая-то рука, какая-то сила… я не знаю. Она… она придавила нас, или захватила. Она была такой разгневанной. Я… не понимаю. Пришёл какой-то человек? И вот…

Он вытянул руки и недоуменно осмотрелся.

– Ты оказался здесь, – сказала я, начиная сердиться.

Он медленно кивнул.

– Боги, Фироз! Что с тобой случилось? Ты даже не представляешь! Неужели твоя жизнь совсем тебе не дорога?

Я встала, сжала кулаки и обошла его.

– Я говорила тебе, чтобы ты перестал играть с магией. Ты мог умереть! Рашид может быть мёртв! – прокричала я.

Каждое моё слово было точно удар хлыста.

– Его там не было, – закричал он побежденным тоном.

Он был жалок и опечален.

– То есть, я не думаю, что он там был. Он был наверху, я уверен.

– А что насчёт Одхама и остальных?

Фироз только покачал головой.

– Твой друг был там. Кажется.

– Мой друг?

Сначала я не поняла, кого он имел в виду. Но затем.

– Кас?

Он кивнул.

– Его не могло там быть. Он презирает арвахи даже больше, чем я.

Он кивнул.

– Он ругался с Одхамом. Я помню, что слышал их в коридоре.

– С ним всё в порядке, – воскликнула я. – Я видела его сегодня утром.

Почему он не рассказал мне о том, что произошло? Что мой друг лежал на улице? Но затем. Может быть, он не знал об этом? Магия Мазиры могла сделать так, что он не догадывался об этих переменах.

Фироз уставился на свои сжимающиеся и разжимающиеся руки. А затем что-то привлекло его внимание. Его глаза облегченно просияли. Я проследила за его взглядом и увидела Рашида, идущего по направлению к нам. Он шёл неуверенно, словно верблюд отдавил ему ноги.

Фироз попытался встать. Я неохотно помогла ему подняться.

– Давай узнаем, что он может рассказать о прошлой ночи.

– Ты в порядке? – выдохнул Фироз, встретившись с Рашидом.

– Да. А ты? Что произошло?

Я заговорила до того, как Фироз успел сбивчиво пересказать ему свою версию. Моё терпение рассеялось как дым.

– Нет, сначала ты ответь. Откуда ты идёшь?

Глаза Рашида выглядели так же отрешённо, как у Фироза. Он провёл руками по волосам и зажмурился, пытаясь припомнить.

Я не могла этого больше выносить.

– Вот, – сказала я, указывая на них, – что случается, когда вы играете с вещами, о которых не имеете никакого представления. Вот, что случается, когда вы играете с магией. Так делают только дураки. Надеюсь, это вас чему-то научит.

Они оба заморгали и посмотрели на меня.

– Вижу, что нет.

Я пошла прочь, не оглядываясь и поклявшись себе, что никогда их больше не увижу. Я не собиралась общаться с теми, кто растрачивал свои жизни. Я не собиралась больше рисковать и попадаться под руку Мазире. И было бы лучше, если бы её магия, её промысел – как бы это ни называлось – совсем исчезло из пустыни.