Текст книги "Основы Марксизма-Ленинизма. Учебное пособие."

Автор книги: А. Макаровский

Соавторы: О. Куусинен,Л. Шейдин,С. Выгодский,А. Беляков,Е. Ситковский,А. Милейковский,Ю. Арбатов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 61 страниц)

91

от практики, либо утверждали, будто практическое действие вовсе не связано с познанием мира, что интеллект человека предназначен лишь для овладения вещами и успешного действия, а истинное познание мира или вообще невозможно (Ф. Ницше и Др.) или возможно лишь путем мистической интуиции (А. Бергсон).

И тот и другой взгляды извращают действительное отношение познания и действия, теории и практики.

История возникновения и развития наук убедительно свидетельствует о том, что наука и познание вообще порождаются требованиями практики, что практика составляет необходимое условие и основу познания.

В своей практической деятельности человек вступает в непосредственное общение с окружающим его миром; подвергаясь воздействию и преобразованию, вещи и предметы обнаруживают и раскрывают человеку свои ранее неизвестные ему свойства. Использование вещей есть в то же время и их познавание. Его возможности тем шире, чем богаче и многограннее практика.

Все науки, вплоть до самых абстрактных, возникли как ответ на назревшие потребности практической жизни людей. Геометрия, как показывает само ее название, первоначально была связана с измерением земельных участков («гео-метрия» означает «земле-мерие»); астрономия – с кораблевождением, вычислением сельскохозяйственных циклов, составлением календаря; механика – со строительным искусством и фортификацией и т. д.

Зависимость познания от практики наблюдалась не только в глубокой древности. Наука о природе гигантскими шагами двинулась вперед именно с тех пор, как с возникновением капитализма началось бурное развитие промышленности. Наука и сейчас неразрывно связана с практической жизнью. Для ее абстрактных теоретических отраслей эта связь стала более сложной и опосредованной. Тем не менее практика всегда была и остается самой глубокой основой познания, его главным стимулом и движущей силой.

Одним из наиболее серьезных недостатков всего материализма до Маркса была как раз неспособность понять связь познания и практики. Правда, философы-материалисты нередко говорили о значении научного познания для жизни. Так, еще в 17 веке родоначальник философии нового времени, английский материалист Ф. Бэкон провозгласил важнейшей целью науки достижение господства над природой для улучшения и облегчения жизни людей. Но, хотя старые материалисты догадывались о том, что может знание дать практике, они не дошли до понимания того, что практика дает познанию. Старый, домарксовский материализм был созерцательным. Для его представителей познание было чисто теоретиче-

92

ской деятельностью ученого, наблюдающего природу и размышляющего о ней.

Они не видели связи познания ни с общественно-политической, ни с производственной деятельностью масс, к тому же они считали естественным и неизбежным, что познавательная деятельность – это привилегия немногих, а «низшая», практическая деятельность и физический труд – удел невежественного большинства.

Только Маркс и Энгельс, свободные от предубеждений, свойственных теоретикам эксплуататорских классов, увидели решающую роль практической деятельности людей в процессе познания. Основоположники марксизма пришли к выводу, что повседневная практическая, производственная деятельность людей, создавая материальную основу существования общества, имеет вместе с тем величайшее теоретическое, познавательное значение. Они установили, как указывал Ленин, что «точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания» 1.

В отличие от прежнего материализма марксизм включает практику в теорию познания, рассматривает практику как основу и цель познавательного процесса, а также как критерий достоверности знаний.

Вводя в теорию познания точку зрения жизни, практики, марксизм прямо связывает познание с промышленностью и сельским хозяйством, с научной лабораторией, с общественной деятельностью масс. Теория понимается марксизмом не как нечто принципиально отличное от практики, но как осмысление и обобщение практического опыта людей.

Практика и теория противоположны друг другу, как противоположны материальная и духовная деятельность людей. Но в то же время эти противоположности взаимопроникают друг друга и образуют единство, как две неразрывно связанные и взаимодействующие стороны общественной жизни.

О единстве теории и практики

Практика не только ставит теории задачи направляя внимание ученого на изучение тех сторон, процессов и явлении объективного мира, которые имеют значение для общества; она создает и материальные средства для их познания. Практика, в данном случае прежде всего промышленность, обеспечивает науку инструментами и приборами, позволяет ученому ставить эксперименты, требующие очень сложного оборудования.

Материальное производство позволяет человеку в огромной степени усилить свои органы чувств, умножить их познавательные возможности. Микроскоп увеличивает изображение наблюдаемых предметов в сотни и тысячи раз, а электронный микроскоп – даже в сто тысяч раз, давая возможность разглядеть и сфотографировать мельчайшие частицы вещества,

93

недоступные невооруженному глазу. С помощью телескопа человек может уловить свет звезд, удаленных от Земли на сотни миллионов световых лет. Современная радиотехника дает возможность получать сигналы и научную информацию со спутников и космических ракет, находящихся на расстоянии сотен и тысяч километров от Земли.

Мыслима ли современная наука без синхрофазотронов, придающих микрочастицам энергию в миллиарды электрон-вольт, без атомных реакторов, без мощных телескопов, без электронных счетных машин, способных производить десятки тысяч вычислений в секунду? Конечно, нет.

Но и наука, порожденная практическими потребностями, оказывает сильнейшее и все возрастающее обратное влияние на практику. Огромные технические успехи и мощное развитие производительных сил, достигнутые в 20 веке, оказались возможными лишь в результате широкого и всестороннего внедрения научных открытий в промышленность, сельское хозяйство, транспорт и связь, в результате претворения законов и формул науки в механизмы и аппараты, в правила технологических процессов.

Человеческий разум, познавший законы природы и направляющий материальную, производственную деятельность людей, становится силой, способной переделать окружающую человека действительность. В этом смысле Ленин говорил, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его» 2.

Таким образом, связь и взаимодействие теории и практики, науки и производства при ведущей роли практики составляет непременное условие материально-технического прогресса общества.

Общественно-политическая жизнь также представляет собой картину постоянного взаимодействия теории и практики. И здесь теория возникает как ответ на потребности общественной жизни, классовой борьбы и в свою очередь оказывает влияние на общественный процесс. Правда, подлинная наука об обществе была создана только Марксом. Однако и до Маркса передовые общественные теории, содержавшие хотя бы некоторые элементы научного знания, играли в высшей степени прогрессивную роль, помогали прогрессивным силам общества познать свои непосредственные практические цели и задачи, поддерживали и вдохновляли эти силы в их борьбе против реакции и устаревших учреждений.

Неизмеримо возросло значение теории для общественной жизни и отношений между людьми после того, как Маркс и Энгельс обосновали научное материалистическое понимание общества.

Победа социалистической революции и огромные достижения коммунистического и социалистического строительства в

94

СССР и других странах социалистического лагеря были бы невозможны, если бы коммунистические партии не руководствовались во всей своей деятельности теорией марксизма-ленинизма, принципом единства теории и практики.

Теория служит практике борьбы рабочего класса, практика освещает себе путь теорией. В противном случае страдают и теория и практика. Теория, оторванная от практики, превращается в пустоцвет, практика, не освещенная теорией, обречена блуждать в потемках.

В условиях социализма развитие теории и успехи практики идут рука об руку. Практика строительства социализма и коммунизма в странах социалистического лагеря руководствуется марксистско-ленинской теорией, а теория обогащается практикой масс, строящих новое общество. «Каждый практический вопрос социалистического строительства, – говорит Н. С. Хрущев, – является одновременно и вопросом теоретическим, имеющим прямое отношение к творческому развитию марксизма-ленинизма. Одно от другого отрывать нельзя»3.

Признание марксизмом практики конечной целью научного познания ничего общего не имеет с умалением теории, с узколобым практицизмом и делячеством. Требование связи науки с жизнью направлено против отрыва науки от практических задач, против превращения теории в бесплодное умствование, но вовсе не означает забвения перспективы и ограничения задач теоретического исследования обслуживанием ближайших практических нужд. Для непрерывного роста науки и техники необходимы глубокие «поисковые» теоретические исследования, раскрывающие новые связи и законы действительности, создающие теоретический «задел» для последующего научно-технического прогресса. Тем более марксизм не терпит каких бы то ни было попыток извратить научную истину в угоду потребностям момента.

Марксистское требование партийности направлено против нарушения объективности исследования, против искажения фактов, каковы бы они ни были. Рабочий класс как в период его борьбы за освобождение от капиталистической эксплуатации, так и в условиях социалистического и коммунистического строительства кровно заинтересован в истинном знании, в том числе в знании законов общественного развития, потому что это – законы его неизбежной конечной победы.

Буржуазия давно уже утратила интерес к бескорыстному научному исследованию, особенно в области общественных наук. Ее главной заботой является здесь опровержение марксизма и изыскание доводов в пользу капиталистической системы.

Даже в естественных науках буржуазию интересует не столько истинное знание, сколько те непосредственные выгоды, которые из него можно извлечь. Ее подход к науке чисто ути-

95

литарный. Разумеется, речь идет здесь о буржуазии как классе, а не о тех честных, неподкупных ученых, которые есть и в странах капитала.

В социалистическом обществе научное исследование не знает препон. Понимание того, что познание мира не частное дело отдельного ученого, а дело, имеющее величайшее общественное значение, вдохновляет всех честных деятелей науки на преданное и бескорыстное служение истине.

2. Познание – отражение объективного мира

Марксистская теория познания есть теория отражения. Это значит, что она рассматривает познание как отражение объективной реальности в мозгу человека. Противники диалектического материализма обычно возражают против такого понимания познания. Они утверждают, например, будто говорить об отражении законов природы, которые нельзя увидеть, бессмысленно, будто математическим формулам и логическим категориям (например; «сущность»), этическим понятиям («справедливость», «благородство») не соответствует в мире такая реальность, которую они могли бы отражать. Однако эти и другие подобные возражения основаны на весьма примитивном, вульгарном понимании отражения.

Говоря о познании как об отражении, диалектический материализм имеет в виду, что познание, будучи воспроизведением действительности в сознании человека, не может быть ничем иным, кроме отражения объективного мира. В сознании человека находятся не сами вещи, их свойства и отношения, а мысленные, идеальные образы или отображения, более или менее точно передающие черты познаваемых объектов и в этом смысле сходные с ними.

Материалистическая теория отражения отличает сознание от материи, познание от познаваемого предмета; но в то же время она отвергает абсолютное противопоставление сознания материи, поскольку в человеческом сознании отражается объективная реальность, а само оно есть свойство материи.

Признание того, что человеческая психика является свойством высокоорганизованной материи – мозга, влечет за собой вывод, что нет и не может быть никакой принципиальной, непереходимой границы между мышлением и материальным миром.

Конечно, предметом познания могут быть не только материальные объекты, но и духовные, психические явления. Однако это обстоятельство ни в какой мере не меняет природы познания, поскольку такие явления сами представляют собой отражение объективной реальности, находящейся вне сознания.

96

Кроме того, познавательные способности человека – это не таинственный дар свыше, а результат длительного развития, проходившего именно в процессе познания, или отражения материального мира, на основе практической деятельности. В ходе этого процесса развивались органы чувств, совершенствовалось мышление.

Таковы принципиальные установки марксистской философии в вопросе о познании. Она исходит из признания способности человека познать, отобразить окружающий его мир, открывает безграничные перспективы роста человеческих знаний.

Против агностицизма

Многие философы идеалистического лагеря и даже некоторые ученые, попавшие под их влияние, борются против материалистического учения о познаваемости мира.

Эти философы защищают точку зрения агностицизма («а» по-гречески означает отрицание «не», «гносис» – знание). Агностик не всегда говорит, что мы ничего не можем познать. Нередко он «только» утверждает, будто существуют принципиально неразрешимые проблемы, такие области действительности, которые останутся принципиально недоступными познанию, как бы ни развивались наука и техника, как бы ни совершенствовался человеческий разум.

Так, английский агностик 18 века Юм утверждал, что нам доступны только наши ощущения и вся задача науки заключается в том, чтобы упорядочивать и систематизировать эти ощущения. О том, что стоит за нашими ощущениями, что их вызывает, по его мнению, мы ничего знать не можем. Поэтому Юм объявлял основной вопрос философии неразрешимым. Он говорил: мы не в состоянии сказать, что лежит в основе мира – материя или дух, сознание. Мы этого не знаем и никогда не узнаем, ибо не в состоянии выйти из круга наших ощущений.

Живший в том же веке немецкий философ Кант не отрицал того, что наши ощущения вызываются вещами, существующими независимо от человека и его познания. Однако он утверждал, будто эти вещи (он их называл «вещи в себе») принципиально недоступны познанию.

Агностицизм находится в ближайшем родстве с учением церкви о «неисповедимости путей господних», об ущербности разума человека, о необходимости иного, ненаучного пути к истине. Недаром тот же Кант признавался, что он хотел «ограничить знание, чтобы дать место вере». Философы-агностики являются союзниками церкви всегда, даже в тех случаях, когда они сами не верят в бога. Ибо агностицизм, внушая ложную мысль о непознаваемости мира, подрывает позицию науки и укрепляет позицию теологии, толкает человека к слепой вере, побуждает его довериться учению Церкви.

97

Агностицизм в любой его форме опровергается жизнью., История науки показывает, как человек сперва медленно, а затем все быстрее шел от незнания к знанию, как природа постепенно раскрывала перед ним свои, казалось, непостижимые тайны.

Еще пятьсот лет тому назад люди думали, что земля – это центр конечного мира, а звезды прикреплены к небесной тверди, подобной сферическому хрустальному своду. Великие мыслители эпохи Возрождения – Н. Коперник, Дж. Бруно, Г. Галилей опрокинули эти ложные представления, разбили хрустальные стены космоса и раздвинули его в бесконечность. Но и сто лет назад состав и строение небесных тел иным людям казались навеки неразрешимой загадкой. Позитивист О. Конт категорически утверждал, что человечество никогда не узнает, из чего состоят звезды. Однако уже через два года после смерти Конта, в 1859 г., был разработан метод спектрального анализа, положивший начало исследованиям химического состава небесных тел. В начале 20 века астрономия еще не могла выйти за пределы нашей галактики, Млечного пути. Теперь же новейшие средства исследования открыли для науки миллионы других звездных систем и позволили человеку составить себе представление о строении вселенной на таком протяжении, перед которым теряется наше воображение.

Человек проникает не только в бескрайние просторы космоса, он углубляется в недра микромира, все глубже раскрывает тайну происхождения жизни. Везде, во всех областях науки, мы находим свидетельства безграничной мощи научного познания.

Но самое убедительное опровержение агностицизма – это практика, человеческая деятельность, производство. Энгельс говорит, что в тот самый момент, когда в соответствии с нашими представлениями о каком-либо явлении мы сами вызываем или производим его, заставляем его к тому же служить нашим целям, в этот самый момент мы убеждаемся в том, что в определенных границах наши представления об этом явлении были действительным, достоверным знанием 4.

Начав с лабораторных опытов и теоретических расчетов, физики научились не только вызывать цепную реакцию распада атомов урана, но и управлять этой реакцией в атомных котлах. Получение атомной энергии в реакторах промышленного типа доказало правильность положений теоретической физики, из которых исходили ученые в своих работах, доказало, что у нас есть истинное знание некоторых закономерностей внутриядерных процессов.

Теоретически обоснованная гипотеза Циолковского о возможности использования реактивных двигателей и ракет для полетов в космос на наших глазах положила начало космонавтике. Развитие реактивной авиации, создание искусственных

93

спутников Земли и космических ракет показало правильность взглядов Циолковского и его последователей, обоснованность их расчетов.

Вся современная техника и промышленность дают бесконечное количество доказательств могущества познания.

3. Учение об истине

Проблема истины – центральная проблема теории познания и важнейший вопрос всякой науки. Если научная теория не дает истинного знания, то грош ей цена.

Вопрос об истине встает всякий раз, когда речь заходит об отношении нашего знания к объективной реальности. Поскольку объективный мир существует независимо от сознания, то ясно, что в процессе познания наши представления, идеи, теории должны соответствовать действительности. Нельзя факты подгонять к нашим представлениям о них; наоборот, нужно добиваться того, чтобы наши представления находились в согласии с объективными фактами. Тот, кто станет поступать иначе, обязательно впадет в пустой субъективизм, утратит чувство реального, будет выдавать желаемое за действительное и в конечном счете неизбежно потерпит неудачу в практической деятельности.

Если наши ощущения, восприятия, представления, понятия, теории соответствуют объективной действительности, верно отображают ее, мы говорим, что они истинны. Истинные же высказывания, суждения или теории мы называем истиной.

Часто говорят, что цель познания состоит в том, чтобы найти истину, открыть истину и т. д. Эти выражения, конечно, нельзя понимать в том смысле, что истина существует сама по себе и человек на нее наталкивается или ее находит. Они означают лишь, что цель познания – это достижение истинного знания. Об этом необходимо помнить, потому что некоторые философы-идеалисты утверждают, будто истины как таковые ведут независимое существование и человек может при определенных условиях их созерцать и описывать. На самом деле понятие «истина» относится только к человеческому познанию, к идеям, теориям, понятиям и т. д. В объективном мире существуют не истины, а те вещи, явления, отношения, процессы и т. д., которые отражаются в истинных представлениях и идеях человека.

Объективная истина

Хотя истина возникает в процессе человеческого познания, отражаемые в ней свойства и отношения вещей не зависят от человека. Поэтому мы говорим, что истина объективна.

Под объективной истиной понимается, следовательно, такое содержание человеческого познания, которое верно отра-

99

жает объективный мир, его закономерности и свойства и в этом смысле «не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества...» 5 Человек не властен над истиной. Он может изменять окружающий его мир, может изменять условия своей жизни, но он не может по своему произволу изменять истину, так как она отражает то, что существует объективно.

Всякая истина – это объективная истина. От нее следует отличать субъективное мнение, не соответствующее действительности, выдумку, иллюзию. Не все то, что люди считали или считают истинным, на самом деле есть истина. Например, долгое время думали, что Солнце вращается вокруг Земли. Но этот взгляд был ошибочным. Напротив, учение современной астрономии о том, что центром нашей системы является Солнце, вокруг которого вращаются по своим орбитам планеты, в том числе и Земля, есть объективно истинное учение. Почему? Потому что оно правильно отражает действительность, фактический порядок солнечной системы, не зависящий от человека.

Путь познания

Отражение объективного мира в сознании человека не следует понимать метафизически, как однократный акт. Познание – это процесс, имеющий много сторон и включающий различающиеся, хотя и взаимосвязанные, ступени. Характеризуя его, Ленин писал: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике – таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности» 6.

Как мы уже говорили, знание приобретается человеком не столько в результате пассивного восприятия окружающей действительности, сколько в процессе активного, практического отношения к вещам. Именно в практике, осуществляющей прямую связь человека с внешним миром, возникают различные ощущения, которые составляют исходный пункт в познавательной деятельности отдельного человека и в истории человеческого познания вообще. Итак, первая ступень познания – ощущения.

Ощущения – образы вещей и их свойств

Поскольку всякое знание в конце концов исходит из ощущений, вопрос об истинности его зависит прежде всего от того, истинны ли наши ощущения, могут ли они верно отображать материальные вещи и их свойства. Марксистская теория познания, опираясь на основные принципы диалектического материализма, дает на этот вопрос утвердительный ответ: объективно истинное содержание есть в любом акте человеческого познания, начиная с ощущения. Ощущения человека, равно как и его восприятия и представления, – это отражения, или образы, вещей и их свойств.

100

Однако есть философы и естествоиспытатели, отрицающие это.

В середине 19 века известный немецкий физиолог Иоганн Мюллер, исследуя механизм наших органов чувств, показал, что ощущение света, например, получается у человека не только при воздействии световых лучей, но и при раздражении зрительного нерва электрическим током, при механическом воздействии на него и т. д. Отсюда Мюллер сделал глубоко ошибочный вывод, будто наши ощущения передают только состояние соответствующих органов чувств и ничего не говорят о том, каковы вещи и их свойства вне нас. Учение Мюллера получило известность под названием «физиологического идеализма».

Недоверие к показаниям органов чувств высказывал и другой крупный немецкий ученый 19 века – Г. Гельмгольц.

Те, кто стоит на точке зрения этих ученых, считают, что ощущения – это не образы, а только условные знаки, символы, иероглифы, которые обозначают те или иные явления, указывают на них, но не отражают их объективной природы. Подобный взгляд превращает ощущения из моста, связывающего человека с внешним миром, в непреодолимый барьер, преграждающий путь к нему: с этой точки зрения познание вещей невозможно. Более того, подобный агностический взгляд может привести к отрицанию объективного существования вещей, поскольку условному знаку или символу вовсе не обязательно должна соответствовать объективная реальность. В истории философии путь к субъективному идеализму пролегал именно через отрицание того, что ощущение – это отражение объективных свойств вещей. Но такое отрицание решительно противоречит всему опыту человечества и данным науки.

Изучение эволюции животного мира показывает, что органы чувств животных, а затем и человека формировались и совершенствовались в процессе взаимодействия организма со средой. В ходе длительной эволюции органы чувств так приспосабливались к внешнему миру, чтобы обеспечить верную ориентировку в окружающих условиях. Ленин писал, что «человек не мог бы биологически приспособиться к среде, если бы его ощущения не давали ему объективно-правильного представления о ней»7.

Если бы ощущения не приносили нам более или менее верного знания о вещах и их свойствах, то и мышление также не могло бы быть истинным, так как оно исходит из ощущений и опирается на них. Тогда вообще не было бы никакого истинного знания, человек оказался бы в мире призраков и иллюзий, и жизнь его стала бы невозможной.

Конечно, в ощущениях имеется и субъективный момент, ибо они связаны с деятельностью органов чувств и нервной

101

системой человека, с его психикой. Никакой образ не может быть тождествен отображаемой вещи, он всегда передает ее черты более или менее приблизительно и неполно. Но ощущения – это не только субъективные состояния психики человека: «Ощущение есть субъективный образ объективного мира» (Ленин) 8.

Следовательно, ощущения содержат объективную истину. Таков единственно научный материалистический взгляд. «Быть материалистом, – подчеркивал Ленин, – значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств» 9.

Ощущения, восприятия и представления, приобретаемые в чувственном опыте, образуют начало познания, его исходный пункт. Но познание не останавливается на нем, оно идет дальше, поднимается на ступень абстрактного мышления.

Мышление – познание сущности явлений

Марксистская теория познания признает качественное различие между этими двумя ступенями, но не разрывает их, а видит их диалектическую взаимосвязь.

Мышление, будучи высшей формой познавательной деятельности, присутствует, однако, и на чувственной ступени: ощущая, человек уже мыслит, осознает результаты чувственных восприятий, понимает то, что он воспринимает. В то же время только ощущения и восприятия дают мышлению эмпирический материал, образующий фундамент всего нашего знания.

Возможности чувственного познания ограниченны. Недоступные чувствам явления познаются абстрактным мышлением. Мы не можем, например, непосредственно воспринять чувствами или представить себе скорость света, равную 300 тыс. км в секунду. Но такая скорость существует, и мы ее без труда мыслим. Более того, основываясь на теоретических расчетах, мы можем измерить эту скорость с помощью приборов. Мы не в состоянии уловить промежуток времени в несколько стомиллионных долей секунды, в течение которого существуют, например, такие элементарные частицы, как некоторые мезоны. Но мы можем его мыслить. Математика постоянно оперирует как бесконечно большими, так и бесконечно малыми величинами, которые нельзя представить себе наглядно.

Элементарные обобщения делаются уже на ступени чувственного познания. Мы узнаем общий признак, например белизну, в таких различных телах, как снег, соль, сахар, пена, бумага и т. д. Но чувственное знание еще не раскрывает внутренней природы явлений, их необходимых отношений и связей. Чтобы открыть законы, управляющие явлениями, чтобы проникнуть в их сущность, т. е. достигнуть научного знания окружающего нас мира, необходима качественно

102

иная познавательная деятельность, именно мышление, осуществляющееся в форме понятий, суждений, умозаключений, гипотез, теорий.

Ни один закон как таковой не воспринимается чувствами. Люди бесчисленное множество раз наблюдали падение тел на землю, но понадобились высокое развитие науки и вся сила мысли гениального Ньютона, чтобы открыть и сформулировать закон всемирного тяготения, охватывающий все эти бесчисленные факты и лежащий в их основе.

Мы знаем, что ощущения, возникая в результате прямого воздействия вещей на органы чувств, представляют собой субъективные образы объективного мира и, следовательно, содержат объективную истину. Можно ли то же самое сказать о продуктах мышления, представляющих собой абстрактные понятия, не связанные непосредственно с материальными вещами? Да, конечно.

Ощущения и восприятия всегда имеют дело с отдельными, конкретными фактами, с внешней стороной явлений; все это они отражают с большей или меньшей степенью точности. Абстрактные понятия – это тоже отражения действительности, содержащие объективную истину. Но абстрактные понятия отражают более глубокий, внутренний «слой» действительности, они не ограничиваются внешней, чувственной стороной явлений, а выделяют лежащие в их основе существенные отношения и связи. Чувства показывают нам, например, что за вспышкой молнии и раскатом грома следует проливной дождь. Этого знания может быть достаточно для некоторых практических действий, например для того, чтобы с началом грозы спрятаться под крышу. Но такого знания совершенно недостаточно для того, чтобы объяснить грозовые явления. Для этого нужно мышление абстрактными понятиями.

Отношения капиталиста к рабочему в отдельных конкретных случаях могут принимать самые разнообразные формы: от открытого принуждения до внешней лояльности, демократичности, дружественности. Но сущность отношения капиталиста к рабочему всегда остается одной и той же – эксплуатацией. Чтобы вскрыть эту истинную сущность классовых отношений, недостаточно описать различные конкретные факты и случаи, для этого необходим глубокий теоретический анализ, раскрывающий природу капитализма, необходимы абстрактные понятия, могущие выразить его законы.

Ленин писал, что «мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит... от истины, а подходит к ней. Абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т. д., одним словом все научные (правильные, серьезные, не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее» 10.

103

Сила мышления – в его способности абстрагироваться, отвлекаться от частностей и подниматься к обобщениям, выражающим самое главное, самое существенное в явлениях.

Сила мышления – в его способности выходить за пределы настоящего момента и, опираясь на раскрытые им объективные законы, постигать прошлое и предвидеть будущее развитие событий. Мышление – это активный процесс, процесс создания понятий и оперирования ими. Но мышление и его продукты – понятия – связаны с объективным миром не непосредственно, а опосредованно, через практическую деятельность и ощущения. Преимущество понятий в том, что они не привязаны к тому или иному чувственному факту, а обладают относительной независимостью от него. Благодаря этому мышление приобретает возможность всестороннего рассмотрения и анализа явлений, бесконечного приближения к конкретной реальности, все более и более точного отображения мира.