Текст книги "Мир, в котором не стало волшебства (СИ)"

Автор книги: tinyshadow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– К нему пришёл человек из города. Помощник аптекаря по имени Северус, – Андромеда на ходу плела из подсохших волос толстую косу.

– Эванс, – простонал Римус, мгновенно сопоставив унылое настроение рыжей девушки в первый день похода и редкостную осведомлённость ее бывшего парня о количестве осколков.

– Это что, какое-то магловское ругательство? – без особого интереса уточнила Блэк.

– Не совсем, – буркнул он.

– Смотри, – девушка придержала своего провожатого за куртку, указав на неприметную тропу, терявшуюся в зарослях лесной малины.

Переглянувшись, оба осторожно раздвинули колючие ветви, просунув лица вперёд. На поляне, утопающей в папоротниках, ютились маленькие срубовые хижины. Их острые треугольные крыши, припорошенные сухими прошлогодними листьями и иголками, поросли темным мхом. Из трубы самого ближнего к кустам строения валил дым, а у крыльца тянулись бесконечным рядом котлы, наполненные дождевой водой.

– Лесничий? – одними губами спросила Андромеда.

– Хочешь проверить? – шепнул Римус, вопросительно изогнув бровь.

– Пожалуй, воздержусь, – усмехнулась та, и ребята бесшумно выбрались из кустов, возвращаясь к своему маршруту.

Солнце поднималось все выше над лесом, а лицо Римуса становилось все мрачнее. Опасно балансируя на скользких камнях, он перебрался через мелкую стремительную речушку. Андромеда последовала его примеру, но препятствие преодолела с завидной грацией и, спрыгнув на покатый берег, собиралась уже следовать дальше, но Люпин коротким взмахом ладони велел ей остановиться.

– Это волны, – взволнованно шепнул он и помчался вдоль воды, поднимая сноп ледяных брызг, блестящих на свету волшебной пыльцой.

– Подожди! – крикнула Андромеда, задыхаясь от быстрого бега. Она едва поспевала за своим спасителем, а тот нёсся, не разбирая дороги, к шумящему все громче Северному морю.

Выскочив на опушку, он лихорадочно завертел головой и в четверти мили к востоку от себя разглядел знакомый хребет ущелья. Понимая, что радоваться ещё слишком рано, Римус все же не смог сдержать хриплого безрассудного смеха. Он опрометью кинулся к лагерю, не ощущая назойливой ноющей боли в мышцах ног и рвущихся от нехватки кислорода лёгких.

В несколько прыжков преодолев поляну, разделившую лес и каменную гряду, он резко остановился и, крадучись, выглянул из-за похожего на гигантское яйцо валуна. Его взгляду предстала поистине пугающая картина. В высокую траву неуместными бантами вплелись клочья разноцветной ткани вперемешку с распотрошенными припасами продовольствия. Крошечные шарики крупы, ломти хлеба, сгоревшие картофелины пестрели под ногами, привлекая диких птиц. Драные тенты повисли на поломанных каркасах палаток, аккуратная пирамидка из брёвен на кострище развалилась. Но все это не имело никакого значения, потому что унылые, но живые друзья, растерянно блуждали среди порченного скарба, выискивая уцелевшие вещицы.

Эммелина сидела на земле, прижав колени к груди, и беззвучно плакала, спрятав лицо в ладонях. Ее мелко подрагивающие плечи обхватила неумелой рукой Доркас и, соприкоснувшись с соперницей головами, что-то нашептывала той.

– А вот и наш лунатик! – Сириус, до того придирчиво вертевший в руках оставшиеся от спального мешка лохмотья, отшвырнул бесполезное тряпьё в сторону и шутливо козырнул Люпину. Хотя его голос звучал так, словно юноша не испытывал ни малейших сомнений в том, что приятель вернётся, по лицу читалось явное и неприкрытое облегчение.

– Римус! – слабо оттолкнув оцепеневшую Доркас, Эммелина рывком поднялась с земли и налетела на него, обхватив руками за шею. В ее глазах ещё стояли слёзы, но губы уже расползлись в искренней счастливой улыбке, не ответить на которую было просто не возможно. Люпин закрутил в воздухе залившуюся звонким смехом девушку, но, ощутив, сколь быстро слабеют изможденные полнолунием руки, поспешно опустил ее, не выпуская из объятий.

– Мог бы и подождать, – хмыкнула Андромеда, пробираясь в круг из камней. Уперевшись ладонями в бока, она склонилась вперёд, пытаясь отдышаться.

– Энди! – Сириус метнулся к кузине и, не дав опомниться, прижал к себе, водружая подбородок на макушку, увенчанную вьющимися колтунами. Отстранившись, он придирчиво осмотрел впалые щеки и пересохшие губы. – Прости меня. Я обещал защитить тебя и сбежал, но ты…Мерлин, какого ощипанного гиппогрифа ты здесь делаешь?

– Полагаю, это его кузина. Та самая, что хранила первый осколок, – заговорщически пробормотала Лили, остановившись подле напряжённо следившей за восторженным Сириусом Марлин. Когда Блэки соприкоснулись лбами, нашептывая что-то друг другу, руки девушки непроизвольно сжались в кулаки, а меж бровей залегла мелкая морщинка.

– Да хоть пятиюродная бабушка, – рыкнула патрульная, продолжая сверлить ревнивым взглядом не смотревшего в ее сторону молодого человека.

– В любом случае, она для него старовата, – оценивающе протянула Эммелина, неохотно оставив Римуса разбираться с растерзанным рюкзаком.

Юноша с неподдельной досадой ощупывал изрешеченное звериными когтями дно, когда Джеймс, будто бы невзначай, оказался рядом.

– Своим воем, дружище, ты привлёк к лагерю стаю оборотней, – заметив, как виновато вытягивается лицо Римуса, патрульный торопливо добавил, – да я не пристыдить тебя хочу, ну что ты, в самом деле? Я просто подумал, что тебе будет интересно узнать, что Доркас наотрез отказалась прятаться, пока не освободит тебя.

– Она приближалась ко мне ночью? – рюкзак со смачным шлепком упал на землю, выпав из дрогнувших рук. Вообразив лишь на долю секунды, как худенькая, изрезанная вдоль и поперёк рукой непрощенных Доркас подходит к лютому, обезумевшему от голода зверю, способному одним касанием превратить в ад жизнь любого носителя волшебного дара, Римус передернул плечами.

– Не бойся. С ней все в порядке. Она применила к тебе парализующее заклинание, и мы быстро сняли цепь, – Джеймс понимающе хлопнул приятеля по спине. Тот нашёл взглядом Медоуз, перебиравшую порченую одежду. Длинные жесткие волосы закрывают лицо, рубашка висит мешком на плоском теле, заляпанные грязью ботинки кажутся непомерно большими для щиколоток-спичек. Нежность и жалость наспех сплелись в его груди в томительное колючее нечто, вызывая непреодолимое желание отвернуться. Не смотреть на израненные пальцы, которые раньше щекотно блуждали по его позвонками. Не замечать, как она выдавливает невыразительную улыбку в ответ на подбадривание сердобольного Тонкса.

– Энди Уайт? – сжав напоследок плечо Медоуз, Тед медленно направился к Андромеде, но замер на почтительном расстоянии, лукаво улыбаясь.

– Теодор? – пунцовый румянец стыда залил и без того алые от бега яблочки щёк. – Что ты здесь делаешь?

– Похоже, у нас с тобой чуть больше общего, чем ты могла подумать при первой встрече, – он подмигнул ей. – Оброненный тобой осколок позволил мне узнать, что я – волшебник. Маглорожденный, как любезно напоминает время от времени, твой кузен. Но все же.

– Мне жаль мешать счастливому воссоединению, но нам стоит поспешить, – Римус решительно вышел в центр круга, привлекая внимание друзей. – Непрощенные знают об осколках и идут за нами к Хогвартсу. Их лагерь в семи милях отсюда.

– Не так быстро, – Марлин, поражённая отвратительной догадкой, хмуро шагнула к Сириусу, который совершенно не удивился словам Люпина, успев прежде выслушать краткий пересказ событий от Андромеды.

– Боюсь, сейчас не лучшее время знакомиться с моей семьей, – иронично заметил он, ласково притягивая к себе кузину.

– Боюсь, дальше нам не по пути, – патрульная передразнила его интонации, скрещивая дрожащие от гнева и обиды руки на груди. Андромеда, сдвинув тонкие брови, обернулась к Теду, словно в поисках объяснений, но тот лишь встревоженно наблюдал за распалявшейся на глазах коллегой, славившейся в офисе самообладанием и рассудительностью.

– Я не вполне понимаю…

– О, думаю, ты прекрасно все понимаешь, Блэк, – испепеляя его взглядом, нараспев возразила девушка. – О нашем плане знало удивительно малое количество людей. Грюма в детали никто не посвящал, и уж тем более не рассказывал про осколки. Будь МакГонагалл заодно с твоей семейкой, забрала бы все себе ещё тем вечером у неё дома. Выходит, предатель среди нас восьмерых. Но пятеро так или иначе пострадали от рук , а стало быть едва ли решились на сотрудничество. Двое понятия не имеют, где их искать. В сухом остатке – ты.

– Вообще-то… – Андромеда попыталась перебить возмущённо рассуждавшую вслух патрульную, но Сириус, насмешливо и вместе с тем недоверчиво изучавший злое лицо обвинительницы, неуловимым жестом не позволил кузине закончить мысль.

– Ты выдал нас Реддлу, – резюмировала Марлин, ткнув пальцем в грудь Блэка. Тот скользнул взглядом по точке ее острого, обжигающего несправедливостью прикосновения, а в голове тем временем рушились хрупким карточным домиком воспоминания о ее неумелой, но такой желанной нежности, безжалостно сминающей простынь руке, стягивающей лоскуты кожи тонкой иголке, щекочущей ребра вспененной мочалке и робкому, самому первому прикосновению к клейму.

– Марлин, ты ошибаешься, – Римус, уставший дожидаться от Блэков подобия самозащиты, опустил ладонь на плечо дрожавшей от напряжения девушки. – Сириус здесь…

– Нет уж, друг мой, позволь патрульной выговориться, – холодно проронил Блэк, и Люпин послушно захлопнул рот, отступая к ухватившей его за руку Эммелине.

– Со дня самой первой нашей встречи я знала, что тебе нельзя доверять, – все в речи Марлин пропиталось горечью. Находиться возле него – ставшего почти родным, достаточно настрадавшегося в жизни, такого потерянного и злого – было сродни попытке сжечь себя заживо или распороть тупым кинжалом грудную клетку. – Я чувствовала, что с тобой что-то не так, но не могла выразить это словами. Сформулировать. Теперь мне все ясно. Ты такой же, как Пожиратели Смерти. Просто, к собственному невезению, родился, когда эхо войны за чистоту крови отгремело, не успев зазвучать полноценным голосом. Когда ты узнал про первый осколок, использовал нас с Джеймсом, чтобы выведать в городе побольше информации, а после выманить его у нас для своего хозяина. Наверно, он был очень доволен своей верной шавкой, которая, виляя хвостом и строя голодные глазки, втерлась в доверие простофилям-патрульным?

Когда МакКиннон, наконец, выдохлась, повисла оглушительная тишина, прерываемая лишь мерным плеском волн. Она тяжело дышала, словно гневный монолог стоил ей не только моральных, но и физических сил. Сириус медленно изогнул губы в презрительной улыбке. Хищно дёрнулся вперёд и, вдавив ладонь в горло патрульной, оттеснил ее, прижав спиной к скале. Наслаждаясь всколыхнувшимся в васильковых глазах бесконтрольным страхом, он склонился к ее лицу возбуждающе близко, уперевшись рукой в шершавую каменную поверхность у левого виска.

– Высокого же ты мнения обо мне, – его голос зазвучал хрипло, но твёрдо.

– Придушишь меня за догадливость? – она стояла неподвижно, прислонившись затылком к скале, и смотрела сквозь него, уверенная в своей оскорбительной правоте и ощущающая себя преданной человеком, к которому, кажется, начала испытывать доселе неизведанные и очень глубокие чувства.

– Боюсь о грязную кровь замараться, – выплюнул Сириус, брезгливо отдёрнув руку от ее шеи. – Ты права, МакКиннон. Дальше нам действительно не по пути.

Скользнув по ней, напоследок, холодным взглядом, Сириус отвернулся и зашагал к расщелине меж валунов, что вела к поляне перед лесом. Все в нем – от резкой пружинистой походки до стиснутых в кулаки рук – кричало об уязвлённой гордости, пронзительной обиде и безысходной боли.

– Блэк, – метнув в Марлин исполненный праведного гнева взгляд, Джеймс поймал его за предплечье , – это мнение всего лишь одного человека, которое лично я не разделяю.

– Всего лишь, – усмехнулся Сириус и, накрыв на мгновение руку Джеймса своей ладонью, мягко высвободился. – Прости, дружище. Дальше вы без меня.

Когда непрощенный исчез из виду, Марлин исступленно сползла по стене, уставившись ему в след пустым взглядом. Она почти доверилась ему. Почти утвердилась в мысли, что иррациональное притяжение имеет право на жизнь. Но теперь, когда, как ей казалось, Блэк, наконец, открыл свою истинную сущность, красочный кельтский мир вдруг утратил все свои цвета, сделавшись серым и пустым.

– Полагаю, ты сделала ему больно, – Андромеда недобро посмотрела на Марлин.

– Поделом, – шепнула та, массируя занывшие виски.

– К твоему сведению, мой кузен ни-ког-да, – высокомерно отчеканила Блэк, – ни-ког-да, слышишь, не разделял взглядов Темного Лорда и уж точно не был ему верным слугой. Шавкой, как ты изволила выразиться. А о вашем сверхсекретном плане прознал некто Северус, помощник аптекаря из города. Из соображений какой-то там мести, уж не знаю кому, он и решил поделиться информацией. Это произошло в то утро, когда вы отправились в путь.

– Нет, – хором выдохнули МакКиннон и Эванс. Первая прикрыла ладошкой рот. Отзвучавшие похоронным для влюбленности набатом слова теперь метались в ее голове. Вздёрнув дрожащий подбородок, она гневно воззрилась на Блэк, – почему ты молчала? Почему не перебила?

– Да потому что ты слова никому не дала вставить! Трепалась и трепалась без умолку! – запальчиво воскликнула Лили. Обхватив себя руками, она задрала бледное лицо к небу, не позволяя жарким слезами сорваться с ресниц. Тот, кого она долгие годы считала лучшим другом и родственной душой, предал ее, и сделал это с поистине королевским размахом.

– Стало быть, трепаться без умолку здесь можно только тебе? – холодно спросил Поттер, глядя на девушку так, словно та была для него совершенно чужим и крайне неприятным человеком.

– Джеймс, – жалобно пролепетала она, вцепившись в его рукав.

– Что? – переспросил он, с усилием сбрасывая с себя ее пальцы. – Хочешь сказать, что держала язык за зубами и не разболтала все своему приятелю? Что не подвергла всех нас опасности?

– А что я должна была делать? – ее голос сорвался на крик. – Как бы я объяснила ему своё исчезновение?

– Может быть, никак? – сардонически расхохотался Джеймс, сверкая безумными от ревности и гнева глазами. – Зачем тебе вообще понадобилось объяснять исчезновение, если, с твоих слов, выбор ты уже сделала?

– Он не просто приятель, – Лили всхлипнула и неизящно утёрла рукой покрасневший нос. – Он был моим другом, понимаешь?

– Если он так важен для тебя, иди! – рявкнул патрульный, взмахнув рукой в неопределенном направлении. – Он же где-то рядом, так?

– Да что с вами такое? – Римус вклинился между Джеймсом и Лили, расставив ладони и не позволяя паре приблизиться друг к другу. – Мы должны добраться до Хогвартса первыми, а сами стоит тут и обсуждаем то, что уже не изменить.

Смерив приятеля тяжелым взглядом, Поттер медленно отвернулся, не в силах смотреть в замутнённые слезами глаза Эванс. Опустившись на колени, девушка заплакала в голос, больше не сдерживаясь и не смущаясь столпившихся вокруг ребят. Эммелина присела подле неё и, ласково гладя по спине, защебетала что-то успокаивающее.

– А ты что стоишь? – глухо спросил Джеймс у притихшей Марлин. – Догони его, ну? Через десять минут отправляемся в путь. Все вместе.

– Не думаю, что он станет меня слушать, – неохотно возразила та, неуютно поёжившись.

– Так сделай так, чтобы стал, – совсем тихо и оттого особенно пугающе велел Поттер. – Встань на колени, если потребуется. Обещай ему все, что попросит. Признай, наконец, что влюблена в него, потому что это давно поняли все, кроме тебя самой.

– Поттер, ты забываешься, – Марлин вздрогнула, словно от удара.

– Послушай, Маки, – он мягко встряхнул ее за плечи и на мгновение притянул к себе, – если бы не парень, которого тебе вздумалось назвать предателем, ты, я и Люпин давно были бы мертвы или, что ещё хуже, участвовали в сумасшедших экспериментах непрощенных. Поэтому иди и верни его.

Какое-то то время друзья молча смотрели друг на друга. Лили тихо всхлипывала, усевшись под сводами разодранной палатки. Эммелина, склонившись над ней, повторяла одно и то же, словно механическая кукла с веревочкой на спине. Андромеда задумчиво разглядывал Марлин, словно пыталась оценить, достойна ли эта вспыльчивая язвительная блондинка ее идеального во всех отношениях кузена. Римус легонько щёлкнул пальцами по циферблату часов, что вывели его к друзьям, и настойчиво поторопил:

– Марлин, давай быстрее.

Сделав глубокий вдох, она побежала. Ее привыкшие к долгим прогулкам ноги легко отталкивались от сухой земли. Ветер швырял за спину выбившиеся из косы русые пряди. Добравшись до опушки, патрульная, наплевав на то, что могут услышать непрощенные, позвала его во всю мощь своих лёгких.

Ответом стало лишь гулкое эхо, оборвавшее звездное имя до пары звуков и смолкшее. Марлин мчалась все дальше и дальше от лагеря, окликая его, останавливаясь то и дело, чтобы различить среди пения птиц шорох шагов или тихое дыхание. Но Сириус не отзывался и ни чем не выдавал своё присутствие.

Завертевшись на одном месте, она ощутила, как обжигают глаза подступающие слёзы. Паника овладела ее телом и рассудком. Призрачный шанс все исправить таял с каждой секундой, но множилась и врастала в каждую клеточку острая тоска по его теплу и насмешливому голосу.

Марлин с силой потёрла переносицу, торопливо соображая, как быть дальше. Сириус мог выбрать любую сторону света. Отвести душу в борделе Инвернесса. Направиться в Хогвартс, вопреки сказанному. Уйти восвояси домой. Раскурить одну из сигарет Римуса, укрывшись где-то на побережье.

Внезапно хрустнула сухая ветка.

– Блэк, это ты? – с надеждой позвала она.

– Замри, крошка, – велел сиплый голос, и в спину МакКиннон уперлось что-то твёрдое.

========== Глава 23. Хижина в лесу ==========

– Шагай вперёд, и не вздумай кричать, – новая команда последовала незамедлительно, и Марлин степенно двинулась меж деревьев. Сопротивляться человеку с оружием, (а в том, что в спину ей упирается дуло, девушка не сомневалась) казалось заведомо провальной идеей.

– Что вам нужно? – она позволила себе осторожный вопрос.

– Быстрее, – тотчас распорядился конвоир. От него исходил столь резкий запах пота, что даже свежий лесной воздух не справлялся с задачей нивелирования тошнотворного шлейфа. – И молча.

Послушно ускорив шаг, патрульная тщательно старалась запомнить дорогу и высмотреть в чаще любую возможность сорваться с прицела.

Марлин пересекла неглубокую речушку, вымочив ноги. Ее ботинки теперь отвратительно хлюпали, а стопы мёрзли. Мысленно она проклинала проглотившую язык Андромеду Блэк, собственную вспыльчивость и эгоизм Сириуса, поставившего личную обиду выше общего дела. Для неё, как для патрульной, подобное поведение казалось не приемлемым. Но, как влюблённая девушка, Марлин корила себя за злые слова, не в силах выкинуть из памяти мелькнувшее в его глазах разочарование.

– Направо, – сразу за указанием последовал болезненный тычок в спину, и она повернула к буйным кустам дикой малины, за которыми возвышались над землей компактные хижины. С крыльца одной из них сошёл крупный, поджарый мужчина, небрежно зажавший подмышкой охотничье ружьё. Его всклокоченная, сухая как солома шевелюра отливала на солнце болотным цветом, а мокрые усы неряшливой паклей закрывали рот.

– Какая милашка, – сально проскрипел он и вычурно провёл по языку длинными желтыми ногтями. – Я сам ей займусь, можешь быть свободен.

Дуло, наконец, отклеилось от спины Марлин, зашуршали удаляющиеся шаги и она уставилась исподлобья на диковатого командира. Тот, в свою очередь, жадно осматривал каждый дюйм ее тела, удовлетворенно кивая головой. Насладившись зрелищем, он оскалил зубы в хищной улыбке:

– Пошла. И без глупостей, – скрежет его голоса вызывал безотчётное желание зажать уши.

– Зачем вам я? – у подножия лестницы она отважно обернулась через плечо.

– Большая девочка, а вопросы такие наивные, – он цокнул языком с притворным недоумением и подтолкнул ее к пыльному крыльцу.

Оказавшись в столь опасной близости от мужчины, Марлин ощутила на языке горький привкус металла и, принюхавшись, отчетливо поняла, что его кожа и одежда пропахли кровью. Словно нутром почуяв подмеченный ей нюанс, хозяин дома самодовольно осклабился, демонстрируя ряд неровных серых зубов.

– Через месяц мы тебя выпустим, – буднично сообщил он, проходя следом за пленницей в захламлённую комнату. – И устроим охоту. Убежишь – больше не свидимся, догоним – отведаем на вкус твои мослы.

– Вы – оборотень? – цепким опытным взглядом патрульная изучала помещение, растягивая время. В углу примостилась грязная кухня, столешницы которой были заставлены банками с мутной жижей. Из деревянной подставки торчали разномастные тесаки. Посередине бесформенной махиной развалился диван. Вдоль стен, зарастая пылью и паутиной, высились стопки сундуков и коробок с выглядывавшим из-под кривых крышек барахлом.

– Увидишь, – многообещающе ухмыльнулся человек и распахнул люк в полу. – Спускайся.

Марлин замерла на верхней ступени, выдумывая наспех ещё вопросы, лишь бы оттянуть момент, когда захлопнется квадратная дверца, и шансы выбраться сократятся ещё на дюжину процентов. Она уже раскрыла рот, чтобы осведомиться, будут ли ее кормить в течение месяца и как быть с ванными процедурами, но мужчина грубо толкнул ее в спину и, не поинтересовавшись последствиями падения, закрыл люк.

Скрипнул тугой засов.

Кубарем скатившись на бетонный пол, девушка успела сгруппироваться и основной удар пришёлся на плечи и локти. С трудом приподнявшись, она огляделась, но не привыкшие пока к полумраку глаза, выхватывали лишь очертания балок на потолке. В слабо освещённом подвале было сыро и холодно. В углу раздался шорох, и Марлин, пошатнувшись, выпрямилась в полный рост, выставив перед собой верный нож.

– Кто здесь? – спросила она со всей грозностью, на которую только была способна.

– Потрясающе, – скучающе констатировал знакомый голос, – опять ты.

– Блэк? – не веря собственным ушам, она пошла на звук, но уперлась в решительно выставленную ладонь.

– Держи дистанцию, – холодно бросил он, вновь забиваясь в непроглядный угол.

– Они поймали меня, когда я побежала за тобой, – ее слова прозвучали излишне резко и почти обвиняюще.

– Ты уже выстроила теорию о том, как я нарочно заманил тебя в лапы неотесанных оборотней? – насмешливо спросил Сириус, опускаясь на холодный пол.

– Я была не права, – выпалила Марлин, искренне радуясь, что избавлена от необходимости смотреть при этом ему в глаза, наверняка, ледяные, как само Северное море. – Я наговорила лишнего и…

– Осколки у тебя? – грубо перебил он, ощущая нестерпимое желание ответить ей на причинённую боль ещё большей болью. Уколоть, унизить, растоптать непомерно высокую самооценку.

– Нет, – пристыженно выдавила из себя она. – Один у Доркас, а второй я положила обратно в рюкзак, потому что…

– Что ж, – с издевкой протянул Блэк. – В таком случае, оставь меня в покое и не донимай жалкими попытками попросить прощения. Мне это больше не интересно.

Марлин раздраженно отошла в другой угол. Воплощённые в жизнь советы Поттера, безусловно, потешили бы самолюбие непрощенного, но обещать ему, что попало, и уж тем более вставать на колени, уподобившись героине низкопробного любовного романа, было ниже ее достоинства. Даже если вернуть его грубую заботу и внимание хотелось до чесотки под изломанными ногтями.

– Сириус, выслушай меня, пожалуйста, – тихо попросила она, нетерпеливо выждав несколько минут. Ответом было тягостное упорное молчание, самоуверенно сочтенное ей за согласие. – Я никогда не понимала своих влюблённых знакомых. Все эти глупые шуточки, желание проводить вместе каждую свободную минуту, слезливые признания, бесконечные сомнения в симпатии избранника… Я привыкла жить сама по себе. Не зависеть от чужих слов и потребностей, не доверять и не разочаровываться. Но к тебе я что-то почувствовала. Не инстинктивное желание пару раз заняться сексом, понимаешь? Что-то большее. И это испугало меня сильнее, чем вчерашнее нашествие оборотней или заточение в темнице твоих сородичей. Когда Люпин заявил, что Реддлу все известно, я решила, что мой страх был неким провидением. Эта мысль оказалась неожиданно болезненной, но вместе с тем принесла облегчение. Окажись ты предателем, мне не пришлось бы больше мучительно выбирать между стабильностью и…чувствами к тебе.

Запнувшись, она замолчала, смущённая тишиной и собственными откровениями. Омерзительно сентиментальными и слезливыми, по ее мнению. Размягчавшими броню, за годы выкованную нелюдимостью и одиночеством.

– И почему же ты так боишься близости? – сухо спросил Сириус, когда Марлин уже перестала надеяться на подобие диалога. Безразличие в его голосе ранило куда сильнее язвительных замечаний.

– Я бы не хотела это обсуждать, – фраза прозвучала почти жалобно.

– Увы, патрульная, твоё сумасбродное поведение затрагивает не только твои противоречивые желания, но и мои. Которые были вполне конкретны и прозрачны, к слову. Потому, будь так добра, пролей свет на происходящее, – он бесшумно пересёк подвал по диагонали и присел подле неё. Достаточно далеко, чтобы не дать ей фактического повода заподозрить, что перемирие ещё возможно. Чтобы самому не обжечься ненароком о ее тело, растаяв оттого и дав слабину.

– Я не хочу привязываться к тебе, – со вздохом пояснила она. Промокшие ноги, стылый влажный воздух, прохладный тон Блэка – все это досаждало и нервировало.

– Бережёшь себя для принца на единороге? – зло хмыкнул он.

– Правда тебя обидит, – мягко предупредила Марлин, пожалуй, впервые в жизни безропотно проглотив чужую остроту.

– Раньше тебя это не смущало, – по его бесстрастным интонациям не удавалось понять, саркастичное ли это замечание или вполне серьезное предложение продолжать.

– Даже если вернётся волшебство, ты останешься непрощенным, – едва слышно вымолвила она, зябко обняв колени руками и устремляя привыкающий к темноте взгляд в пустое пространство перед собой.

– И что? Тебя волнуют эти условности? Не думал, что тебе настолько хочется выходить со мной в свет, – Сириус презрительно фыркнул, словно заподозрил Марлин в нелепом мещанстве.

– При чем тут выход в свет? – тут же вспылила девушка, раздосадованная насмешкой над дилеммой, что ее вымотала за полгода не хуже тренировок под надзором Грюма. – Я просто думаю о будущем, вот и все. Какое оно у нас с тобой? Ты будешь вечно скрываться в доме? Дожидаться, пока я вернусь с работы, чтобы вместе посидеть у камина пару часов?

– Боишься, что придётся меня содержать? – уязвлённо прошипел он, выходец из древнейшего рода и наследник внушительного, но канувшего в Лету вместе с волшебством, состояния.

– Включи голову и сам подумай, – огрызнулась она.

– Ты что, радость моя, пытаешься сейчас рассуждать о браке и, упаси меня Салазар, детях? – его яд переполнил Марлин до краев, вытравливая наружу уязвимость. – Вздумала опередить Поттера с Эванс и родить на исходе июля избранного? Спасибо, что предупредила. В ноябре постараюсь держаться от тебя подальше.

– Я предупреждала, что не хочу это обсуждать, – дрогнувшим голосом откликнулась она и отползла в сторону, прижавшись к холодной каменной стене и без того замёрзшим боком.

– Ты не пробовала пожить сегодняшним днём? Просто получать удовольствие от момента? Ничего не планировать? – его деланное спокойствие, словно психотерапевт увещевает истеричную пациентку, проходилось плетью по ее груди, оставляя мучительное саднящее ощущение собственной ничтожности.

– Привыкать к тебе, зная, что рано или поздно придётся расстаться – это мазохизм, а удовольствия от игр такого рода я не получаю, – зардевшись, Марлин выдала очередную гневную сентенцию.

– Знаешь, это даже забавно, – Сириус заговорил наигранно весело, – если бы не Тёмный Лорд с его чертовым крестражем, все было бы иначе. Ты, с непонятным полумагловским происхождением и пыльным домом за пустырем, была бы не достаточна хороша для меня. Не наоборот.

– Ты не смеешь говорить о чистоте крови! – крикнула она, начисто забыв об опасности. О том, что где-то над подвалом бродят вполне реальные оборотни, вынашивающие планы поохотиться на двуногую дичь.

– Но ты же говоришь о ней? – одним плавным движением Сириус склонился над Марлин и грубо приподнял ее подбородок двумя пальцами, заставляя смотреть на себя сквозь полумрак. – Непрощенные презирают таких, как ты, из-за связей с маглами. А ты отрицаешь чувства ко мне, из-за родства с Пожирателями смерти. Политика двойных стандартов, МакКиннон, ещё никого не доводила до добра.

– Отпусти, – прошипела она, выворачиваясь и упираясь ладонями в пол.

Скрипнул засов, и в светлом квадрате распахнутого люка показалась плечистая фигура. Сириус и Марлин застыли, сдерживая тяжелое от нахлынувших эмоций дыхание.

– Чего расшумелись, а? – проскрипел мужчина, с тихим щелчком снимая ружьё с предохранителя. – Поднимайся-ка сюда, красотка. Хочу рассмотреть тебя поближе.

Марлин судорожно вжалась спиной в стену, приходя в ужас от одних только скабрезных намеков оборотня. Лихорадочно обхватила рукоять ножа, словно холодное оружие помогло бы отразить выстрел. Оборотень качнул газовую лампу, и круг блеклого света опустился на узкую лестницу.

– Я всего лишь почешу тебе шейку своими коготками, – выдал фальшивую руладу он, раздражённый промедлением, и, прижав приклад к бедру, добавил. – Поторопись, или я запущу к вам диких пчёл. Сутки в их жужжащей компании, и ты станешь куда нежнее и сговорчивее.

Вытолкнув из лёгких душный воздух, Марлин рывком поднялась и на одеревеневших ногах шагнула к свету. Сириус бесшумно обогнал ее и грубо перехватил поперёк живота, не позволяя продолжить движение. Оборотень, вглядываясь в темноту, передразнил ход часов, и скрежещущее звучание в его исполнении могло свидетельствовать лишь о поломке механизма.

– Я бы на твоём месте этого не делал, – насмешливо пропел Блэк, зажимая Марлин рот ледяной ладонью.

– Это ещё почему? – сердито рыкнул оборотень, не понимая, к чему клонит нахальный мальчишка. Слишком тщедушный, чтобы оказать достойное сопротивление.

– Никчемное создание, чью шейку ты хочешь пощекотать, моя глуповатая кузина-сквиб. Дядюшка велел сопровождать ее на прогулке, но бестолковая девчонка умудрилась потеряться в лесу, – презрительно откликнулся юноша. Патрульная дернулась в его руках и тотчас оказалась притиснута к напряженной груди ещё ближе. – Заразиться не боишься?

– Заразиться? – с опаской переспросил мужчина.

– Заразиться-заразиться, – охотно подтвердил Блэк. Его частое дыхание обжигало ей лицо. – Думаешь, сможешь и дальше быть вожаком для стаи, утратив способность обращаться в полнолуние?