Текст книги "Мир, в котором не стало волшебства (СИ)"

Автор книги: tinyshadow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Эйлин жалела, что так и не узнает, каково это – испытывать взаимное влечение. Тихо и беззлобно завидовала однокурсницам, что заводили семьи с ровесниками. Смешливыми, поджарыми и не седыми. Гадала, способен ли человек столь солидного возраста, зачать наследника, потому что материнства желала больше всего прочего. Мечтала о пухлом розовощеком младенце, сжимающем прядь ее чёрных волос в крохотном кулачке. Воображала, как научит малыша играть в плюй-камни. Грезила о том, как устроившись в удобном кресле, споёт колыбельную, прижимая к груди живое продолжение себя.

Судьба исполнила желание волшебницы весьма иронично. В апреле Эйлин отправилась на именины своей единственной маглорожденной подруги, Мириам Снейп. Среди гостей присутствовал и ее младший брат, Тобиас. Привлекательный, раскрепощённый и превосходно разбирающийся в алкоголе. Он обратил своё внимание на мисс Принц по той простой причине, что прочие приглашённые дамы уже состояли в браке. Три неловких минуты в душном чулане повлекли за собой заметно округлившийся к августу живот, что сделало свадьбу с представителем благороднейшего и достопочтенного семейства невозможной.

Униженный и взбешённый сорванной помолвкой мистер Принц нашёл отца своего будущего внука в грязном пабе на окраине города. С отвращением разглядывая захмелевшего хамоватого магла, волшебник исполнился решимости оказать дочери последнюю услугу и оборвать все связи. Пусть уж лучше сплетницы судачат, что он выгнал девчонку из дома, чем насмехаются над тем отребьем, что мог бы принять в семью.

Конечно, честолюбивый отец изрядно преувеличивал интерес магического сообщества к своей абсолютно заурядной персоне. Никому, кроме обманутого жениха, не было никакого дела до мрачной нелюдимой женщины. Но мистер Принц проявил поразительную твердость характера. Выплатив нежелавшему брать на себя ответственность Тобиасу солидное приданное в обмен на регистрацию брака, он выставил дочь за порог, запретив когда-либо напоминать о себе.

Приданного хватило на покупку скромного домика в Паучьем Тупике, а оставшиеся деньги Тобиас спустил на выпивку, сигареты и азартные игры. Тёплых чувств к супруге разбудить в себе он так и не смог, да и старания его на этом поприще были совсем не заметны. Потому совместная жизнь молодых людей исполнилась ссорами, и рождение в первой декаде января черноволосового мальчугана ничего не поменяло.

– Без тебя разберусь, – рыкнул мужчина, вырвав сына из обрывчатых воспоминаний. Он принялся беззастенчиво обшаривать потрепанное пальто, что много лет назад сходилось и на его собственном животе, ныне нависающем рыхлой подушкой. Плоская черная пуговка оторвалась и с тихим шорохом прокатилась по исцарапанному дощатому полу.

– У меня нет денег, – по слогам произнёс Северус, вновь пытаясь оттолкнуть отца. К собственной удаче выручку за настойку валерианы он положил в кассу сразу после чаепития со Слизнортом, а собственный скромный доход от пешей доставки машинально убрал в карман брюк, проверить который отец так и не сообразил.

– Значит, паршиво работаешь,– несуразный хохот Тобиаса забился по коридору жутким эхом. Оплеуха не заставила себя долго ждать, и Северус схватился за налившуюся больным багрянцем щеку.

– Не смей его трогать! – голос Эйлин сорвался на визг. Она бросилась на защиту единственного сына, и перед глазами ее в тот момент стоял не высокий юноша, а беспомощный малыш, нуждающийся в маме.

– Не смей мне указывать! – взревел Тобиас. Оттолкнув Северуса, он вцепился в волосы супруги. С садистским удовольствием накрутил длинную косу на кулак, вынуждая женщину неестественно изгибаться. Ткнул грязным пальцем свободной руки под выступающие рёбра.

– Отпусти ее! – юный Снейп повис на плечах отца, силясь ослабить хватку. Но тот, взбешённый сопротивлением, дернул рукой, и голова Эйлин врезалась в стену с глухим ударом. Из ноздрей выступила темная струйка крови, смешиваясь на подбородке с ручьями слез.

– Спать пойду, – проворчал мужчина, отпустив волосы жены. – Разбудите, пеняйте на себя.

Когда под его тяжелым шагом заскрипели половицы в дальней спальне, Северус и Эйлин крепко обнялись. Так и стояли они среди вешалок со штопанной десятки раз одеждой и старого хлама, что Тобиас не позволял отнести на свалку. Он молчал, стиснув зубы от невыразимой тоски и жалости к матери. Она бормотала слова извинения, приглаживала судорожно смоляные пряди сына и тихо плакала по тому спокойному быту в родовом гнезде, что двадцать лет назад выменяла на жизнь своего ребёнка.

Ближе к полуночи Северус откинул в изножье кровати лоскутное одеяло, сшитое Эйлин из непригодных для носки платьев и рубашек. Покопавшись в ворохе нижнего белья, вытащил из глубины комода увесистый бумажный пакет. Прислушавшись к скрипам и шорохам спящего дома, осторожно выбрался из комнаты. Бросая то и дело опасливые взгляды на дверь, из-за которой доносился прерывистый храп отца, миновал коридор и, дёрнув с крючка пальто, вышел на улицу.

Смятение накрывало его удушливой волной, сбивало размашистой шаг, выступало бисером испарины на бледном лбу. Если уж вдуматься, зла Поттеру он не желал. Переезда на другой континент без права возврата – безусловно. Парочки событий, способных сбить со смазливого лица спесь – очень может быть. Но смерть или что похуже – не слишком ли радикальное наказание за попытку украсть чужую девушку?

Вот Тобиас Снейп – совсем другое дело. Северус всеми фибрами души ненавидел своего биологического отца. За то, что тот так и не смог стать настоящим папой – мудрым, надежным и добрым. За то, что сделал из матери тень, дрожащую от всякого громкого звука. За то, что превратил бедность своей семьи в позорную нищету. За каждый синяк, за каждый растраченный впустую пенни, за каждое грубое слово. Пропади пьяница Тобиас без вести, никто бы не удивился. Так не лучше ли избавиться навеки веков от него?

Проходя мимо дома Эвансов, Северус бросил привычный взгляд на родные окна и замер. Слепнущими от ярости глазами он всматривался в темные силуэты, едва различимые в непроглядной ночи. Вот садовая лестница приставлена к стене. Вот сдвинуты набок невесомые занавески. Лили распахнула настежь фрамугу, и теперь Поттер сидит на подоконнике, наигрывая что-то на своей гитаре. Петуния прижалась к стеклу впалой щекой, пытаясь разобрать, что же происходит в комнате сестры.

Сбросив оцепенение, Северус помчался вперёд, укрываясь в тени деревьев. Легким не хватало воздуха. Слабые мышцы изнывали от непривычной нагрузки. Пот струился по спине холодной дорожкой. Но юноша все бежал, словно растущее расстояние сделало бы увиденное нереальным. Пока он довольствовался чинными прогулками у озера, патрульный приходил в ее дом. Варварски забирался в девичью комнату. Пел что-то до отвращения лирическое. Целовал?

Северус шумно ворвался в заброшенный дом, что стоял почти на самой границе леса, с наглухо заколоченными окнами и дырявой крышей. Дверь протяжно заскрипела, закачалась в проёме, не желая захлопнуться, пропуская в пыльный холл уличную прохладу.

Привалившись к облезлой стене, юноша осел на пол. Сжал гудящую голову в ладонях. Он не мог потерять Лили. Только не ее. Только не рыжий лучик безграничного счастья, способный рассеять тучи, что годами клубились в душе талантливого подмастерья. Без неё ему просто не хватил сил бороться за свою судьбу. Выбираться из Паучьего Тупика, гнать прочь тирана-отца, учиться, радоваться простым мелочам. Без неё от Северуса останется жалкая оболочка, что превосходно толчёт бадьян и выбирает нужную температуру воды для настойки валерианы.

– За тобой кто-то гнался? – чуть встревоженный голос заставил юношу вскинуть голову. Родольфус Лестрейндж, скрестив руки на груди, стоял у противоположной стены. Даже в ветхой одежде молодой мужчина держался с королевским достоинством. Идеально прямая спина, изогнутая в вежливом ожидании бровь, непринужденная поза.

– Нет. Нет, все в порядке, – спешно заверил Северус и поставил перед собой пакет. – Здесь все, что ты просил. С чёрной колбой поосторожнее. Если состав попадёт на голую кожу, химический ожог обеспечен. Крапивы чуть меньше, чем требовалось, но я и так выгреб все запасы.

– Чудно, – Родольфус методично проверил содержимое пакета. Убедившись, что помощник аптекаря не упустил ни одну позицию, протянул пачку ветхих банкнот, завёрнутую в бумажку, на которой аккуратным почерком был выведен очередной список. – Новую партию будь любезен подготовить через месяц.

Подобные сделки совершались не только с Северусом Снейпом. Кое-кто из волшебников, желавших заработать любой ценой, предоставлял в обмен на справедливую плату информацию и товары. Портреты патрульных, артефакты, лишенные нынче магических качеств, ингредиенты для опытов, готовые зелья, медицинские товары, страницы из книг, подслушанные разговоры. Полностью разорвать связь непрощенных с городом было не под силу ни старейшинам, ни патрульным.

– Хорошо, – облизав пересохшие губы, Северус кивнул. Смерил Родольфуса оценивающим взглядом и, собравшись с духом, выпалил: – У меня есть для вас кое-что ещё.

– Что же это? – Лестрейндж благосклонно склонил кудрявую голову набок. Он никуда не спешил. Отоспаться можно и в светлое время суток, а лес равно опасен и в полночь, и за пару часов до рассветных сумерек.

– Кое-что о волшебстве, – распрямившись, юноша попытался придать своему виду взрослой солидности. – Что я получу взамен?

– Что, а не сколько? Стало быть, деньги тебя не интересуют? – Родольфус взглянул на паренька с любопытством. Услуга от непрощенных – не частое условие сделки в новой Британии.

– Нет, не интересуют. Я хочу, чтобы один человек исчез. Бесследно, – такой мрачной решимости Лестрейндж не видел со времён восхождения Беллатрикс на эшафот. До сих пор живо в памяти ее красивое, исполненное ярости лицо. Ее чистая нежная шея в минуте от прикосновения раскалённого железа. Ее рука, срывающая стерильную повязку с ещё влажного клейма.

– Кто же он? – в манере кружить подле собеседника есть что-то кошачье. Грациозное и вместе с тем хищное.

– Джеймс Поттер, – вымолвил Северус едва слышно. Да, по пути сюда он почти уговорил себя назвать другое имя. Решил самостоятельно выломать лишнюю вершину любовного треугольника. Но ревность и страх спутали все карты, не оставив пути назад. – Патрульный. И, похоже, из семьи волшебников. Это он и его подружка выпустили двоих ваших узниц. Маглу и ту девчонку, что жила в плену несколько лет.

– Вот как, – глаза Родольфуса недобро сверкнули. Ещё минуту назад он задавался вопросом, что такого собирается поведать мальчишка, полагая, что в обмен может получить идеальное убийство. Теперь дальнейшие слова Снейпа были интересны, но уже не имели значения. Пусть хоть сказки про шотландских келпи сочиняет. – И как мне его найти? Не думаешь же ты, что мы попытаемся выследить его от офиса патрульных?

– В десятом доме на Грин Стрит живет его приятель. Питер. Питер Петтигрю. Его трусость взращивалась мамашей-невротичкой долгие годы. Уверен, он выведет вас на патрульного, лишь бы сохранить свою шкуру.

– Хорошо, – Родольфус кивнул и, не пытаясь скрыть почти мягкую иронию, подбодрил: – А теперь поведай мне свои волшебные секреты.

– Осколки чаши не потеряны, – Северус старался говорить кратко и по делу. Метафоричные легенды подходят для убаюкивания Лили. С бывшим Пожирателем смерти мешкать не стоит. – Дамблдор оставил один у себя, другой отдал старейшинам, третий маглам, а четвёртый прячет один из вас.

– Что за детские фантазии? – Лестрейндж усмехнулся. Он не сомневался, что окажись осколок у любого из непрощенных, Тёмный Лорд был бы в курсе. Впрочем, пересказать повелителю подобную теорию несомненно стоило. Пусть сам решает, что с этим делать.

– Это ещё не все, – торопливо добавил Северус, решивший, что сделка может сорваться в любой момент. Шагнул вперёд. Инстинктивно схватил собеседника за рукав. Напрягая память, чтобы воспроизвести услышанное максимально дословно, зашептал: – Есть пророчество. «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда. Рожденный теми, кто собрал воедино осколки…» Последующий текст мне, к сожалению, не ведом.

– Осколки, пророчества… Ты надышался испарений над котлом? – Родольфус брезгливо высвободился из цепких пальцев заметно разнервничавшегося паренька. – Магии нет, забыл? Все прорицатели теперь разве что пасьянсы раскладывают.

– Магии нет? Почему тогда ликантропы вновь обращаются в полнолуние? – запальчиво закричал Северус. Испуганные голуби, пригревшиеся на балках под самой крышей, захлопали крыльями, устремляясь прочь от шума.

– Откуда ты знаешь про оборотней? – настал черёд Рудольфуса хвататься за чужую одежду. Притянув к себе юношу, он встряхнул его, поторапливая с ответом.

– Я подслушал разговор аптекаря и той девчонки, что сбежала от вас. Доркас. Доркас Медоуз. Она утверждала, что видела оборотня своими глазами. Что вместе с ней оборотня видели и непрощенные. Кто-то из вас встретил его в лесу, это правда?

– Доркас? – севший голос Лестрейнджа – это настоящее предательство тела. Как его связки, губы, язык смеют выдавать почти незнакомому человеку весь ураган чувств, заставляющий сердце пропускать удары. Обида, предвкушение, тревога, жажда, тоска – и все это из-за одной маленькой волшебницы, что язвительна до скрежета зубов. Знала бы только Доркас, как ему не хватает ее в затхлом воздухе лабораторий и камер.

– Да, Доркас, – маска ледяного спокойствия на лице Северуса пошла трещинами, обнажая жар любопытства и страха. – С ней был один человек и, Мерлин свидетель, не удивлюсь, если он сам заражён. Шрамы на его лице – их ни с чем не перепутаешь. Такие только когти зверя могут оставить.

– Часто эти двое заходят в твою аптеку? – от благородной сдержанности Лестрейнджа не осталось и следа. Кто бы мог подумать, что поход за склянками да сушеной травой окажется настолько продуктивным?

– Не часто. Я видел Доркас всего дважды. На рождественской вечеринке патрульного Поттера и в тот день. Что до ее спутника, по вечерам он работает в «Дырявом котле».

– Все, что ты рассказал, весьма любопытно, – Родольфус взял себя в руки. Отстранился. Манерно оправил сбившийся воротник. – Можешь забыть о Поттере. Через пару дней в память о нем останутся лишь разговоры.

– С вами приятно иметь дело, – кривая ухмылка мелькнула на бледных губах.

– Позволь узнать, в чем причина твоего желания избавиться от этого человека? – вопрос скорее из вежливости, нежели чем из праздного любопытства.

– Он украл то, что мне очень дорого, – от короткой витиеватой фразы веет таким холодом, что непрощенный передергивает плечами и мягко кивает:

– Значит, у нас с тобой есть кое-что общее.

========== Глава 14. Восхождение полной Луны ==========

Мартовский вечер выдался прохладным и ясным. Его воздух можно было пить жадными глотками, как пьют родниковую воду измотанные тяжелой дорогой путники. На его звёзды хотелось смотреть, раскинувшись вальяжно на лужайке, ещё не сбросившей ватные залежи талого снега. В его темноте казалось так просто снять все маски и отдаться во власть инстинктов.

Родольфус остановился у здания начальной школы. Чья-то нежная рука вывела на стенах фигуры сказочных героев. Добрых и правильных. Таких, что непременно побеждают зло и живут долго и счастливо.

Темные глазницы окон неприветливо взирали на названных гостей. Лишь тлел огарок свечи в каморке задремавшего сторожа. На детской площадке замерла, прижав уши к плешивой голове, тощая кошка. Зашипев на невидимого врага, метнулась в тень подвального крыльца.

– Этот? – кивком головы Люциус Малфой указал на двухэтажный коттедж в сотне ярдов от школьного дворика.

– Похоже на то, – Родольфус сосредоточенно приглядывался к флюгеру, едва различимому с такого расстояния.

– Раз уж мы все равно собираемся использовать отпрыска нуворишей, может, заодно и деньгами разживёмся? Наверняка, отец вывалит все содержимое сейфа, лишь бы с головы сыночка ни волоска не упало, – Уилкис оскалил зубы в заговорщической ухмылке. Откинул со лба тяжелый капюшон безразмерного плаща. Потёр ладони, точно уже предвкушая, как распорядится заработанными деньгами.

– Фи, – Беллатрикс недовольно поджала пухлые губы. Смерила младшего приятеля сердитым взглядом и, приосанившись, вскинула острый подбородок, – что за низкопробные способы приумножить доход ты предлагаешь? Сперва вымогательства, а после что? Начнём подворовывать у маглов и грязнокровок?

– А откуда, по-твоему, берутся тряпки, что ты носишь? – огрызнулся уязвлённый молодой человек. Привалился обиженно к стене и принялся с деланным любопытством рассматривать рукоять собственного ножа.

– Белла права, – холодно укорил Малфой, не удостоив Уилкиса и взглядом. Все его внимание по-прежнему было сосредоточено на пустой дороге. – Поборники лживой морали оставили не так много. Но достоинства у нас им не отнять. Так что давайте и сами постараемся не разменять его на медяки.

– Да уж, в нищете достоинства в избытке, – не унимался юноша. В отличие от большинства своих спутников, он мечтал о комфортной жизни куда сильнее, чем о воскрешении волшебства или сохранении мифической знатности рода.

– Помолчи. Он появится с минуты на минуту, – мягко шепнул Родольфус, но в интонациях его слышалась угроза. Уилкис ни капли не сомневался: разозли он всерьёз Лестрейнджа, тот без сожалений преподнесёт Темному Лорду безвредный обмен фразами, как попытку сорвать операцию.

– Смотрите, – тихо промолвил Мальсибер. Сощурившись, он изучал показавшийся из-за угла приземистый силуэт.

Питер Петтигрю, укутанный в не по погоде тёплое одеяние, торопливо семенил короткими ногами, боязливо оглядывался по сторонам, дышал тяжело и учащенно, устав от быстрого шага. Подмышкой он зажал отцовский тубус, в котором покоился, свернутый тугим рулоном, чертеж. Кто бы мог подумать, что волшебник вздумает учиться бессмысленной магловской инженерии? Уж точно не миссис Петтигрю, лелеявшая двадцать лет назад свой раздутый живот. Она-то тешила себя иллюзиями о том, как сын пойдёт по стезе целительства или, чем черт не шутит, преподавания в Хогвартсе. Но новый мир диктовал свои законы, и юный Питер готовился продолжить дело отца. Совсем не волшебное, но очень прибыльное.

– Вперёд, – коротко распорядился Малфой, едва шевельнув сведёнными от напряжения челюстями.

Мальсибер и Розье, выряженные в чёрное с головы до пят, рослые и крепкие, шагнули к Питеру от калитки. Один из них – в темноте было не так-то просто различить одинаково сложенных молодых людей – ловко поймал всполошившуюся жертву за локоть и притянул к себе. Будь мальчишка чуть расторопнее или глазастее, успел бы пробежать десяток ярдов. Но теперь он стоял, в ужасе уставившись на незнакомцев. Ощущая сквозь толщину стеганого пальто, как упирается в бок что-то острое.

– Пикнешь, проткну насквозь, – от спокойного шепота Питер вздрогнул всем телом и плотно сжал губы, своим видом показывая, что не желает знакомиться с лезвием изнутри.

Подталкивая одеревеневшего от страха юношу, непрощенные вернулись к своему пункту наблюдения. Неестественно изогнувшись, Беллатрикс заглянула ему в глаза, словно желала насладиться каждым мгновением мальчишеского трепета. Удовлетворенно улыбнувшись, провела кончиком ногтя по пухлой щеке. Питер шумно втянул воздух, и женщина засмеялась тихо, соблазнительно и чертовски пугающе.

– Питер Петтигрю, – в голосе Рудольфуса не было вопросительных интонаций, лишь едва уловимый намёк на ленивое любопытство. – Будь так любезен, окажи нам услугу.

– К-к-какую? – не дожидаясь ответа, юноша охлопал себя по карманам, припоминая, сколько денег имеет при себе.

– Нам бы очень хотелось пообщаться с глазу на глаз с твоим приятелем, Джеймсом Поттером, – почти ласково откликнулся непрощенный. Приветливая улыбка растянула идеально очерченные губы, но в глазах застыли холод и неприязнь. Словно весь диалог с Петтигрю вызывает отвращение и претит извращенному чувству прекрасного. – Приведи его сюда.

– Н-н-нет, – продолжая заикаться, юноша отчаянно замотал головой. – Мой папа богат. Я могу вам заплатить. Отпустите меня. П-п-пожалуйста.

– Видишь ли, мой маленький друг, деньги нас не интересуют, – разочарованно вздохнул Родольфус, не обращая внимания на раздосадованное ворчание Уилкиса. – Нас интересует Поттер.

– Я н-не с-стану, – жалобно пискнул Питер, съёжившись под разгневанными взглядами незнакомцев. Он не знал наверняка, попал ли в западню непрощенных или местных хулиганов, но не сомневался – простым разговором с Джеймсом дело у них не ограничится.

– Не станешь? – Лестрейндж размял ломкие пальцы, с наслаждением ощущая мягкое потрескивание суставов. – И почему с вами, полукровками, всегда так непросто?

– Так вы н-н-н… – Питеру никак не удавалось закончить фразу, а Родольфус издевательски кивал головой на каждый повторяющийся звук, точно желал подбодрить напуганного паренька.

– Непрощенные? – сладко шепнула Беллатрикс, прильнув на долю секунды к его спине, и тотчас отпрянула в скупые объятия жениха. – Хочешь посмотреть мое клеймо?

– Н-н-н… – в глазах Питера собрались слёзы, вот-вот готовые постыдно скатиться по пухлым щекам.

– Достаточно, – Лестрейндж устало вскинул ладонь и припомнил тот блеф, что сочинял вместе с Малфоем по дороге в город. – Наши друзья сейчас в твоём доме. Сделаешь глупость – найдёшь голову своей матери отдельно от тела. Нам терять нечего.

– П-п-пожалуйста, – голос юноши теперь походил на слабый стон.

– А если продолжишь мешкать, мы успеем поиграть и пришьём её к туловищу твоего отца. Никогда не задумывался, как смотрелось бы такое сочетание?

Больше Питер не пытался произнести ни слова. Его била крупная дрожь, а некогда бледное лицо приобрело землистый оттенок. Тошнота подкатывала то и дело к горлу, сотрясая желудок болезненными спазмами. В ушах стоял непонятный гул, сквозь который с трудом удалось разобрать нетерпеливое: «Ну, пошёл! Приведи Поттера к лесу у старой часовни. Чем быстрее, тем лучше».

И Питер бросился бежать. Уронив тубус под ноги своим мучителям, поскальзываясь на вязкой смеси грязи и снега, тихо поскуливая, он промчался вдоль забора. Миновал дюжину однотипных коттеджей с приветливо подсвеченными каминным огнём окнами. Свернул на дорожку, упирающуюся в заветное крыльцо и, одним махом преодолев ступени, замолотил в дверь. Вскоре раздались уверенные шаги и на пороге показался Джеймс.

– Питер? Что стряслось? Опять принял садового гнома за боггарта? – хохотнул он, но растерял шутливое настроение, вглядевшись в почти безумное, перекошенное от ужаса лицо приятеля. Засуетившись, распахнул дверь пошире, потянул Питера за рукав. – Что с тобой? Проходи скорее.

– Н-н-нет, – лихорадочно замотал головой Петтигрю. Оттолкнул ладонь Джеймса, соображая, как выманить его из дома, не вызвав подозрений. – Марлин. Она в беде.

– Что? – краска отхлынула от щёк патрульного, разрумянившихся в кухонном жаре. – Где она сейчас?

– Она упала и повредила ногу. Кажется, сломала. Вроде кость торчит. У леса возле старой ч-ч-часовни, – дрожащим голосом бессвязно вымолвил Питер, не в силах смотреть другу в глаза. Но тот и не собирался ловить чьи-то взгляды, тратя на разговоры бесценное время. Его Маки, сестренка, боевой товарищ, лежит сейчас на холодной земле, страдая от боли. Все подробности можно выспросить и потом. Отбросить прочь нелепые подозрения. Да мало ли что там делал Питер? Добился, наконец, свидания с дочкой фермера МакДональда. Искал клад под алтарем. Спасался бегством от уличных грабителей. Да мало ли что там делала Марлин? С Блэком встречалась. Проветривала мозги. Ностальгировала по бабушке. Получила назначение на дежурство и забыла сказать. Дюжина объяснений.

– Веди, – зашнуровав наскоро ботинки и накинув куртку, Джеймс крикнул родителям, что будет поздно и захлопнул дверь. – Живее, Пит. Нужно скорее отнести ее в больницу.

До леса друзья добирались молча. Поттер терзал себя мыслями о том, что случится, если МакКиннон, раненую и беззащитную, обнаружат непрощенные. Или дикие звери. Или прежде не проявивший себя злодеяниями маньяк-эксгибиционист. Петтигрю выбился из сил полмили назад и вырвать из собственной глотки мог теперь разве что сдавленный хрип, но продолжал бежать на онемевших ногах, снедаемый страхом и стыдом.

– Где ты ее оставил? – Джеймс остановился у обвалившегося входа в когда-то величавую часовню. Ныне разбитые ступени ее поросли сорняками и мхом, а крошечную пристройку для звонаря обезобразили похабные надписи. Почти полная Луна светила сквозь узкие оконные проёмы колокольни.

– Т-т-там, – едва слышно вымолвил Питер, неопределенно махнув рукой на деревья.

– Маки, где ты? – смерив приятеля раздражённым взглядом, патрульный тихо позвал. Осторожно шагая по валежнику, обогнул часовню и приблизился к опушке.

– Браво, мой маленький друг, – Родольфус вышел из тени многовекового клена и изобразил вялые аплодисменты. Непрощенные, скрывая лица под капюшонами и шарфами, обступили оцепеневшего Джеймса плотным кольцом. – Ты справился. Теперь беги и помни: вздумаешь кому-нибудь проболтаться или позвать на помощь, мы придём за тобой. В твой красивый уютный дом с трусливым мышонком на крыше.

– Питер, что ты наделал? – во взгляде патрульного не было злости. Только безграничное разочарование и тоска.

– Прости, – взмолился юноша одними губами. Не услышать и не разобрать в темноте, только догадываться, сожалеет ли. Вытолкнув из легких горький воздух, закричал отчаянно и надрывно: – Прости, Джеймс. Прости. Я не мог по-другому!

– Марлин, – незнакомым скрипучим голосом вымолвил Поттер. Слабо кашлянул и уже громче спросил: – С Марлин все в порядке?

– Да, – чуть не плача, ответил Питер, – с ней все хорошо. Прости. Я солгал тебе.

– Уходи, – настойчиво повторил Родольфус, наблюдая, как перетаптывается с ноги на ногу Петтигрю. Как истерично заламывает и прижимает к губам пальцы. Как повторяет заведённой куклой слова извинения.

– Прости, – крикнул Питер в последний раз и, отвернувшись, двинулся прочь. Сперва едва переставляя ноги. Дальше ускоряясь с каждым шагом и переходя в конечном итоге на неловкую рысцу.

– Теперь разберёмся с тобой, – Лестрейндж обернулся к Джеймсу, сжавшему руки в кулаки. Точно патрульный надеялся ещё победить в неравном бою. В одиночку одолеть восьмерых.

– Что вам надо? – он храбро посмотрел в глаза непрощенному, но дрожь в голосе выдавала подступающую панику и нервозность.

– Думал, сможешь безнаказанно похищать наших пленников? – Родольфус неодобрительно цокнул языком. Обобщил, но кому есть дело до бесполезной девчонки-маглы? То ли дело Доркас. Его Доркас! – Придётся тебе ответить за свой героизм. Ты ведь считаешь себя героем, не иначе? Доблестный патрульный спешит на помощь прекрасным дамам.

– Достаточно, – Малфой властно опустил изящную ладонь на плечо друга. – Нам надо спешить.

– Позволь-ка, – уязвлённо поджав губы, Лестрейндж приблизился к Поттеру. Выудил из кармана наполненный заблаговременно шприц. Саркастично взглянул на младшего брата, – его кто-нибудь придержит или понадеемся, что патрульный не так строптив, как кажется?

Рабастан послушно шагнул к Джеймсу. Тот отшатнулся, не позволяя себя схватить. Замахнулся и с неприятным треском впечатал нижнюю часть ладони в нос непрощенному. Гулко зарычав от боли, младший Лестрейндж вновь бросился вперёд. Темная кровь хлынула по губам и подбородку. Розье попытался зайти с левого бока, но патрульный заметил краем глаза мелькнувшую тень и точечным касанием костяшек согнутых пальцев ударил ему в кадык. Непрощенный захрипел, утратив способность дышать. Вцепившись себе в горло жилистыми руками, отступил.

– Поиграли, и хватит, – оказавшись позади Джеймса, Мальсибер ловко завёл его локти за спину. С силой пихнул под колени, лишая равновесия, и уже без труда уложил животом на холодную землю. Усевшись сверху, рявкнул: – Чего ждёшь, Руди?

Оставив раненого брата останавливать кровь самостоятельно, Лестрейндж склонился над Джеймсом и уверенным движением ввёл тончайшую иглу во вздувшуюся вену. Медленно выдавил поршень, почти тактильно ощущая, как транквилизатор растекается по ладному телу патрульного. Лишает руки и ноги силы, замедляет сердцебиение, погружает разгоряченное сознание в сон. Спустя несколько минут Поттер закрыл глаза и обмяк.

– Рабастан, возвращайся с Эваном и Беллой, – Родольфус встревоженно пригляделся к искривлённой переносице брата. Едва заметно покачал головой и протянул носовой платок взамен насквозь пропитавшегося кровью. – Тебе нужно скорее показаться целителю.

– Если Рабастан пойдёт с Эваном, могу я остаться? – Беллатрикс заискивающе прижалась к жениху. Уткнулась носом в яремную ямку. Игриво скользнула кончиками пальцев по выступающему над воротником позвонку. – Не хочу пропускать все веселье.

– Нет, – Малфой категорично покачал головой. Изящным жестом завёл за ухо выбившуюся жемчужную прядь. Чуть нахмурился, точно не желал в очередной раз объяснять очевидное. – В полночь у «Дырявого котла» куда многолюднее, чем вечером в спальном районе. Ты слишком эксцентрична для подобных вылазок. Засмеёшься невпопад и привлечёшь внимание патруля.

– И как Цисси тебя выносит? – женщина обиженно вздохнула.

– Цисси не стремится во всем быто равной мужчинам, – снисходительно улыбнулся Люциус, равнодушно наблюдая за Розье, который обвязывал лодыжки Поттера крепкой веревкой.

– Тем хуже для неё, – пробормотала Беллатрикс, покосившись на промолчавшего Родольфуса. Мнит себя женихом, но ни разу не соизволил поддержать ее. Стать партнёром не только в постели, но и в жизни. Кем бы Малфой не мнил себя, ей, старшей из сестёр Блэк, он в подметки не годится.

Словно подхватывая тихую ярость женщины, ветер запутался в ее жёстких курчавых волосах, превращая те в гигантский воинственный ореол.

Перекинув свободный край веревки через плечо, Розье потащил патрульного в лес, прежде гуманно перевернув на спину. Безвольным тряпичным чучелом Джеймс бился о коряги и камни, устилавшие землю. Царапал кожу о низкие колючие кусты. Спал вынужденным крепким сном.

Пятеро непрощенных быстрым шагом направились к пабу. Маршрут их пролегал по нежилым проулкам, служившим когда-то центром промышленной и экономической жизни города. Фонари здесь никто не зажигал, и лишь самые честные блюстители порядка утруждали себя патрулированием этих мест. Но, не смотря на видимую безопасность пути, Родольфус и Люциус сошлись на мнении, что излишняя осторожность не повредит. Потому обладающий наименее приметной внешностью Уилкис шёл чуть впереди, проверяя, свободна ли дорога от посторонних глаз.