Текст книги "Мир, в котором не стало волшебства (СИ)"

Автор книги: tinyshadow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

– Тогда как объяснить эту фиалочную вакханалию? – она жалобно морщится, и Джеймс, воровато оглянувшись по сторонам, рассказывает то, что собирал по крупицам целую зиму. Осколок, оборотни, пророчество – всё это превращается для Лили в мешанину образов и домыслов. Кружит голову непостижимостью и желанностью. Пробуждает неуемную жажду докопаться до истины, во что бы то ни стало. А лучше, лично собрать воедино расколотую чашу из легенды и научиться колдовать.

– Надеюсь, ты не выдумала свою стихийную магию, чтобы заставить меня выложить секретную информацию, Эванс, – нервно шутит Джеймс. Его обеденный перерыв подошёл к концу, но впервые за многие годы чувство голода не беспокоит пустой желудок. Еда – последнее о чём сейчас в состоянии думать этот юноша. Ему конец, если Грозный Глаз или старейшины узнают, что он, доблестный патрульный Поттер, взял и выдал без всяких пыток и сывороток правды то, что хранили втайне от людей десятки поколений волшебников. Выдал то, что способно поставить под угрозу безопасность сотен тысяч людей. То, что, кажется, вот-вот вновь перевернёт этот мир с ног на голову.

Но сейчас её бледное от волнения лицо находится в дюйме от его собственного лица. Так, что можно почувствовать на губах мятное дыхание. Сейчас её ладошка прячется в его руке, и переплетаются пальцы, и он почти чувствует её участившийся пульс. Сейчас она так близко, что всё сказанное и сделанное кажется абсолютно правильным.

Несколькими часами позже

– Что она опять здесь делает? – нахмурилась Марлин, едва ступив на тротуар из душного офиса в конце рабочего дня. Окинула Лили недружелюбным взглядом и требовательно сжала рукав куртки Джеймса, придерживая того у самой двери. Не позволяя уклониться от ответа, умчавшись резвым шагом к своей новой пассии.

– Она пойдёт с нами, – вкрадчивые нотки в его голосе лишь вызывают ещё больший прилив злости.

– Рехнулся, Поттер? Потащишь маглу трепаться о пророчестве?

– Она не магла, – он призывно замахал застывшей у фонарного столба Лили. Впрочем, появление чужака ещё никогда не останавливало МакКиннон в стремлении как следует отчитать провинившегося друга.

– С чего ты взял? – надменно вскинутая бровь вкупе с презрительной интонацией не дают усомниться в том, что оттепели в отношениях девушек так и не наблюдается.

– У неё был выброс стихийной магии, – почти с гордостью роняет Поттер, ласково улыбаясь подошедшей Лили. В долгом пути до «Дырявого котла» ее присутствие – достойная плата за расспросы и нравоучения. Рано или поздно Марлин наскучит изводить его упреками, и она замолчит в своей обычной нелюдимой манере. А потом, если крупно повезет, паренек со шрамами расскажет что-то действительно важное – не зря же провожал до самого дома болтливого старика, сыпавшего откровениями о Дамблдоре.

– Он не придёт, – пробормотала МакКиннон себе под нос. Ей надоело вполголоса выговаривать Джеймсу за откровенность с девчонкой из магловской семьи, и испорченное настроение обратилось в полном объёме на опаздывающего Сириуса.

Именно с ним патрульные договорились встретиться во дворе заброшенной фабрики, что производила двадцать лет назад лампы накаливания. От покосившегося забора в прошлом успешного предприятия оставалось пройти пару кварталов до «Дырявого котла».

Фонари здесь не горели. Да и кому может понадобиться прогулка по давно оставленной людьми промышленной зоне. Будь на небе тучи, ребята бы стояли в кромешной тьме. Но звезды – холодные февральские звезды, впервые за долгое время вздумавшие показаться ночным путникам – тускло подсвечивали горы мусора и пустые оконные проемы приземистого здания.

Поежившись, Лили инстинктивно шагнула ближе к Джеймсу. Тот скармливал тощей бродячей собаке выуженный из кармана бутерброд, тихо приговаривая что-то ласковое. Животное послушно терлось об его подставленную ладонь и виляло куцым хвостом, не способное выразить иначе благодарность за крупицы доброты.

Блэк должен был появиться ещё полчаса назад, и Джеймс успел всерьез забеспокоиться о непрощенном. Путь по темному зимнему лесу – приключение не самое безопасное. Тут тебе и дикие звери, желающие полакомиться свежей плотью. И овраги – оступишься, скатишься по неровному склону, повредив ногу, и замерзнешь в снегу, так и не дождавшись помощи. А уж встреча с другими патрульными, будь то Пруэтты или Уизли, вполне может обернуться отбитыми почками или переломом.

– Может, не будем его ждать? Мне кажется, хватит и балласта в виде маглы, – Марлин скрестила руки на груди. Её многозначительный взгляд впился в Джеймса, который в ответ лишь шутливо скривился.

– Хоть твоя фраза и звучит весьма оскорбительно по моему скромному мнению, – в хитром прищуре изумрудных глаз ни намека на злость или обиду, – но я всё же дам тебе дружеский совет. Если хочешь понравиться парню, перестань критиковать его и всячески демонстрировать наигранное равнодушие.

– Я не хочу понравиться Сириусу Блэку, – угрожающие интонации в голосе Марлин лишили бы желания продолжать беседу любого человека, но только не Лили Эванс.

– Мне так не кажется, уж прости. Ты такая зажатая и сухая, понимаешь? Улыбнись лишний раз при встрече, пошути или сделай ненавязчивый комплимент. Поверь, результат тебе понравится.

– Ты не понимаешь английскую речь? – Марлин тихо огрызается, но в действительности хочет закричать на возомнившую себя психологом девчонку. – Никакие результаты мне не нужны. В особенности с ним.

– Маки, честно говоря, Лили права, – лениво подпиравший плечом забор Джеймс широко улыбнулся подруге. – Между тобой и Блэком что-то происходит, но ты своей грубостью его отталкиваешь. Будь хотя бы чуточку нежнее.

– Я не спрашивала ни твоего мнения, ни её, – вкрадчивые нотки приобретают отголосок рычания. И этого достаточно, чтобы Поттер понял – доверительных разговоров с Марлин на сегодня хватит. Но Лили хочется довести дело до конца.

– Пойми, ты сейчас похожа на мальчишку-школьника, который не знает, как выразить чувства к симпатичной однокласснице, и оттого лупит её портфелем по голове или дергает за косичку. Так он привлекает к себе внимание и выделяется в её глазах на фоне друзей. Вот и ты своей латентной агрессией показываешь – вот она я, здесь, я не такая как все, посмотри на меня, завоюй меня. Но эффект получается обратный, потому что взрослый парень решает, что просто тебе не интересен, и переключается на другую девушку – более ласковую и покладистую.

– Закончила? – пара издевательских хлопков в ладоши, и побелевшая от злости Марлин сжимает руки в кулаки. Она отвечает многословно и не сдержанно, потому что понимает в глубине души, что рыжеволосая принцесса Поттера попала в самую точку. – Ты ничего не знаешь о нашем мире. Ты понятия не имеешь, кто такие непрощенные, и почему роман с одним из них – это плохая, очень плохая идея. В своих самых темных фантазиях ты не сможешь вообразить, что его семейка творила с такими, как ты – маленькими невинными девочками, рожденными закостенелыми маглами и возомнившими себя волшебницами. Убийства – это, пожалуй, самые гуманные их преступления. И в нём течет кровь этих садистов, а значит, однажды природа возьмет своё, и Сириус Блэк пойдёт по стопам своих многочисленных кузенов.

– Маки, – напряженное шипение Джеймса ничуть не осаждает её, лишь распаляет, вынуждает говорить громче.

– Нет уж, дружок, теперь вы меня дослушаете, и мы закроем эту тему раз и навсегда, – её дыхание становится тяжелым. Вскинутая ладонь едва не бьет наотмашь Лили, которая незаметно подошла со спины, чтобы что-то шепнуть. – Поэтому я не хочу понравиться Сириусу Блэку. И роман с ним – худшее, что могло бы со мной произойти. Так что оставьте меня в покое, голубки, и займитесь собственным любовным треугольником.

– Расслабься, патрульная, – холодный равнодушный голос швыряет её из словесного шторма на рыхлый снег. Марлин потрясенно молчит, уставившись на Сириуса. – Роман с тобой в мои планы не входит.

– Привет, – с фальшивой непринужденностью тянет Лили. Мельком глядит на застывшую подобно ледяному изваянию МакКиннон. Украдкой всматривается в лицо подошедшего юноши, спокойное и бесстрастное. Только глаза выдают тихую неприкаянную грусть и тлеющую на самой радужке призрачную надежду.

– Мне стоит спросить, почему здесь магла? – минуя рыжеволосую девушку, Сириус обращается к Джеймсу, изящно изогнув прошитую ровным шрамом бровь.

– Не сейчас, – тот протягивает ладонь и виновато улыбается, словно несет ответственность за грубость МакКиннон. Его рукопожатие крепкое, дружеское и короткое.

– Как скажешь, – непрощенный манерно кивает, элегантно огибает сконфуженно смолкшую Марлин и нетерпеливо указывает в сторону паба. – Может, поторопимся? Я замерз, пока шёл к вам. Впрочем, если из-за обморожения у меня омертвеют стопы и разовьется гангрена, это будет достойным наказанием за преступления моей семейки.

– Они творили свои черные делишки не ногами, а руками, – с притворной задумчивостью вымолвил Джеймс. Догнал язвительного непрощенного и, панибратски обхватив того за плечи, спешно зашагал вперед. – Стало быть, чтобы Маки осталась удовлетворена свершившимся правосудием, придется засунуть тебя в сугроб целиком.

– Поможешь найти подходящий? – с таким-то театральным оживлением этим мальчишкам самое место в комедийной труппе.

– Само собой, но сперва угощу тебя пивом, потому что на трезвую голову плохо копается, – саркастичные ухмылки на их лицах почти зеркальны.

– Вместе они раздражают ещё сильнее, чем по отдельности, – бормотание МакКиннон умчавшиеся прочь ребята уже не слышат.

– Не могу с тобой не согласиться, – мрачный взгляд Лили устремлен к сапогам на высоком каблуке. Без заботливо поддерживающей руки Поттера скользкая и неровная дорога до паба едва ли покажется приятной прогулкой в такой-то обуви.

Столик в «Дырявом котле» ребята выбрали маленький и неприметный. Надежно укрытый от посторонних глаз тяжелой пыльной портьерой. Полумрак их угла рассеивался дрожащим пламенем свечи, криво вставленной в ржавую кружку. Запах копченого мяса въедался в одежду и волосы, щекотал красные от мороза носы и пробуждал аппетит.

Лили выглядывала то и дело в зал, с любопытством рассматривая экстравагантную публику. Вот невысокий человек – едва ли выглядит крупнее соседского первоклашки – нацепил на голову фиолетовый цилиндр и рассказывает что-то весьма восторженно своему приятелю. За барной стойкой потягивает янтарную жидкость из пузатого бокала женщина, чьи кудри торчат в разные стороны, словно беднягу ударило током. Юноша с седыми волосами бурно жестикулирует, и Лили мерещится, что в своей пламенной речи он говорит что-то о морщерогих кизляках, а спутница его заинтересованно кивает.

Помощник бармена, тот самый парнишка, что был на рождественской вечеринке Джеймса и Марлин, что-то увлеченно рисует в своем блокноте. Отнесет изрядно захмелевшему гостю новую пинту пива, и вновь хватается за карандаш. Рука мечется по бумаге, волнистая челка спадает то и дело на живые глаза, поглядывающие внимательно по сторонам.

– Как твоя сестра? – Сириус, наконец, обращает внимание на Лили. Впрочем, он скорее паутину примется изучать, чем ещё раз посмотрит на высокомерную патрульную. Чем она лучше Пожирателей смерти, если берется судить о других по родословной?

– Боится выходить из дома, плачет во сне, но зато жива и здорова, – ответ звучит не то с напускным оптимизмом, не то с издевкой.

– Как ты объясняешь свои отлучки из дома? – Марлин пытается заглянуть непрощенному в глаза, беспокойно елозит на неудобном стуле. Ей почти не доводилось ощущать себя виноватой за прямоту или грубость. Но сейчас отчего-то щиплет в носу. Кажется, что если он не начнёт немедленно подтрунивать над ней или хотя бы просто замечать, наступит конец света.

– Я достаточно взрослый, чтобы не отпрашиваться у мамочки, – Сириус вальяжно вытянул в проход длинные ноги и упёрся затылком в сведенные ладони. – Может быть, спросишь что-нибудь ещё? Например, какие у нас приняты наказания? Или едим ли мы жареных маглов на ужин?

– Знаешь, мне жаль, что ты услышал мои слова. Я слегка перегнула палку. Но с твоей стороны будет нелепо отрицать, что во многом я все-таки права, – Марлин раздраженно хлопнула по столу. Раздался тихий звон опустевших кружек.

– Маки, – Джеймс с тяжким вздохом спрятал лицо в переплетенных пальцах.

– Почему же тогда в сочельник ты снизошла до… – Сириус осекся, заметив приближение помощника бармена.

– Повторить? – вежливо улыбнулся юноша, кивнув на пустые кружки ребят. Его пытливый взгляд задержался на шарфе, надежно скрывавшем шею Блэка, и тотчас вновь нашел глаза Джеймса. Именно он производил впечатление лидера этого разномастного квартета.

– Да, пожалуйста, – Поттер расплылся в дружелюбной улыбке. – Римус, верно? Ты – приятель нашей Эм. Мы встречались на вечеринке в канун Рождества.

– Верно, – Люпин сгрёб со стола пустую посуду и удалился за стойку. Отточенными движениями вновь наполнил кружки – пены должно быть не больше четверти. Выставил напитки перед компанией молодых людей. Поправил чуть не выскользнувший из-за уха карандаш.

– Римус, можно спросить у тебя одну вещь? – Джеймс доверительно склонился к нему, переходя на шепот.

– Только если ответ на твой вопрос в рамках закона, патрульный, – тихая усмешка тронула рассеченные тонким шрамом губы.

– Вполне. Мы, видишь ли, были здесь позавчера и слышали, как одна женщина произнесла что-то вроде пророчества.

– Скорее всего, она просто напилась, – отмахнуться с деланной беззаботностью проще простого. Только вот не слишком ли много в последнее время странных событий и вопросов вокруг?

– Очень может быть, – охотно закивал Джеймс, будто предположение Римуса показалось ему поистине гениальным. – Только вот некто по имени Гораций бормотал очень занятные вещи о Дамблдоре и воскрешении…

– Не понимаю, о чем вы, – общаться с подозрительной компанией нет ни малейшего желания, но хмурая девчонка вдруг резво протянула руку и, поймав его за лацкан потертого пиджака, прошептала:

– Значит так, Римус. Это мы вытащили Дорказ Медоуз из темницы непрощенных, – уголок губ дернулся в довольной улыбке, потому что в глазах паренька начал теплиться неподдельный интерес, пусть и приглушенный изрядно настороженностью. – И мы знаем, что она видела в лесу оборотня.

– На что ты намекаешь? – Римуса бросило в жар от одной только мысли, что патрульные знают теперь о его звериной сущности. Ладони вмиг стали влажными, а голос предательски дрогнул, будто это не его обладатель – гроза всех трущоб.

– Она намекает, что происходит нечто странное, приятель, – с силой разомкнув пальцы Марлин, сжимающие грубый твид, Сириус почти ласково, увещевающе заговорил. – Оборотни, пророчества – не слишком ли все это…волшебно для мира, в котором нет волшебства?

– И нам кажется, что ты мог узнать что-то, чего ещё не знаем мы, – обезоруживающая улыбка Джеймса может и усыпляет бдительность кисейных барышень, но точно не обманет Римуса.

– Например? – меж его кустистых бровей складывается глубокая вертикальная морщинка.

– Например, ты мог услышать пару-тройку пьяных разговоров местных завсегдатаев. Или расспросить того толстяка Горация о том, что он имел в виду, – подсказка Джеймса звучит так, словно он объясняет малышу, как сложить два и два.

– Что ж, – самообладание вновь берет верх над животным страхом и, выпрямившись, Люпин чуть раздосадовано качает головой, – не уверен, что если бы я обладал некой полезной информацией, то поделился бы ею с вами. Двумя патрульными, человеком, не снимающим в помещении толстенный шарф и…незнакомкой. Но я ничего не знаю. И это действительно правда. Да, я пытался расспросить Горация Слизнорта о Дамблдоре. Но мои попытки не увенчались успехом. Посему, прошу меня простить. Я вынужден вернуться к работе.

– Тупик, – Джеймс со злостью пнул носком ботинка бордюрный камень, когда разочарованные ребята покинули паб ни с чем.

– Мы можем походить сюда несколько дней. Вдруг кто-нибудь ещё разговорится? – Лили нежно коснулась его плеча в надежде утешить, вернуть задорную улыбку и тот энтузиазм, что казался неотъемлемой частью юноши.

– Ага. Или заинтересуется, почему двое патрульных, человек, не снимающий в помещении шарф и незнакомка повадились в этот паб, – проворчала Марлин с плохо скрываемой досадой.

Так и не сумев выдумать новый план, они разбрелись по домам. Условились встретиться через неделю в доме Марлин, чтобы общими усилиями понять, как быть дальше. Никто из них не верил во внезапное озарение, но бездействие слишком пахло унынием, и потому не подходило ни одному из членов незадачливой четверки.

Вяло махнув рукой на прощание, Сириус нырнул в тёмный переулок, что примыкал к лесной опушке парой давно брошенных хозяевами домов. Марлин, проводив его мрачным взглядом, заявила, что срежет путь через чёрный рынок. Джеймс, как и подобает всякому благородному рыцарю, пожелал убедиться, что Лили доберётся до родного крыльца в целости и сохранности.

У калитки Эвансов молодые люди замерли друг напротив друга в неловком молчании. На втором этаже коттеджа колыхнулась в окне занавеска, скрывая от посторонних глаз любопытного члена семьи. Скрипнули едва слышно проржавевшие за зиму петли. Зашлась хриплым криком потревоженная ворона.

– Сходим завтра куда-нибудь? Только мы вдвоём? – спросил Джеймс, чертыхнувшись мысленно, когда обычно твердый и звучный голос обернулся невнятным сипением.

– Не уверена, что получится, – в тихом ответе мольба оставить все как есть и неокрепшая надежда на мужскую настойчивость.

– Тогда, чтобы все получилось, пусть это будет на удачу, – выдохнул он и, стремительно подавшись вперёд, поцеловал ее. Заключил в ладони холодные щёки. Едва прошёлся кончиками пальцев по скулам, очертил мягкую линию подбородка. Улыбнулся в ее губы, едва Лили робко прижалась к его груди, отвечая той особенной нежностью, что способен подарить лишь действительно влюблённый человек.

Северус оцепенел на долю секунды. Он пришёл сюда, чтобы попросить прощения. Потоптаться на осколках собственной самооценки, но заверить Лили в том, что потерять ее для него подобно смерти. Умолять выбрать его. Принадлежать ему, пока бьётся сердце. Рассказать ей о волшебстве каждую мелочь, лишь бы не оставить места для бравадных историй Поттера.

А теперь он стоял, притаившись в тени деревьев. Наблюдал исподтишка, как его Лили растворяется в объятиях другого человека. Молил мертвого Мерлина разорвать в клочья нахального патрульного. Не дожидаясь, пока пара разомкнёт кольцо рук, Северус отвернулся и зашагал в Паучий тупик, ссутулив натруженную спину.

========== Глава 13. Один день из жизни талантливого подмастерья ==========

Северус с отвращением ступал по вязкой мутной жиже, выжатой мартовским солнцем из толстого полога снега в считанные дни. Ботинки, купленные за бесценок на барахолке, хлюпали. Коварные брызги норовили перепачкать штанины, забраться под язычок и задник, изрядно вымочив тонкие носки.

Юный аптекарь со злым удовлетворением отметил, что грязь равно не щадит и трущобы, и благополучные кварталы. Пряничные домики местных жителей, нарядные и затейливые, точно сошли со страниц сборника сказок. Но дорожки, голые рощицы, неприметные проулки утопали в слякоти. Будто насмехаясь над ироничными размышлениями, из-за угла показался престарелый дворник. Он принялся усердно счищать подтаявший снег, что-то напевая себе под нос.

Северус свернул к двухэтажному коттеджу. Этакое воплощение традиций британской архитектуры. Серый кирпич, мансардные окна под треугольными навесами и оплетающий стены плющ. Порывы ветра вращали флюгер, выполненный в виде мыши, чей хвост причудливо опутывал указательную стрелку. Здесь жил успешный предприниматель, умудрившийся сколотить своё состояние исключительно благодаря техногенной катастрофе. Он конструировал мобильные грили и котлы, работающие на дровах. Система безопасности позволяла поместить такое чудо техники не только под открытым небом, но и в доме, будь то кухня или застекленная веранда. Люди, лишившиеся электричества, выстраивались в длинные очереди, чтобы купить это изобретение. Спустя пару лет семья предпринимателя больше не знала нужды, но его супруга находилась в постоянной тревоге. А вдруг все богатство будет конфисковано? Или покупатели утратят интерес к грилям и котлам? Или сына похитят с целью выкупа?

Чтобы хоть как-то бороться с изнурительными паническими атаками, женщина регулярно заказывала в аптеке Горация Слизнорта настойку валерианы, которую непременно просила доставлять к самому дому. За услуги посыльного Северус получал щедрые чаевые, что скрашивало его скверное настроение, вызванное необходимостью покинуть на час-другой уютно кипящий котел и аккуратные шкафчики с травами.

Он трижды постучал дверным молотком и вскоре, к собственному неприятному удивлению, обнаружил на пороге Джеймса Поттера. Юноши уставились друг на друга с немым вопросом. Северус мрачно поджал и без того тонкие губы. Брови Джеймса надменно взлетели под патлатую челку. Какое-то время они взирали друг на друга, словно желали в который раз оценить внешние данные соперника. А соперничество их вышло в конечном итоге на официальный уровень.

Месяц назад Лили, окончательно запутавшаяся в собственных чувствах, попросила обоих дать ей время. Освободить её от каких бы то ни было обязательств и интимной близости. Гулять, разговаривать, обедать, ходить на вечеринки. Отнестись с пониманием и дождаться судьбоносного решения прекрасной дамы.

Если Джеймс воспринял подобное предложение с охотничьим азартом, то Северус пришёл в ужас. Но обреченно согласился, опасаясь, что в противном случае девушка может сделать выбор, поддавшись эмоциям. Спонтанность такого рода едва ли сыграла бы в пользу друга детства.

– Что ты здесь делаешь, Нюниус? – вымолвил патрульный, когда молчание неприлично затянулось.

– Северус, – змеей прошипел тот, поправляя досадное прозвище. – Позволь спросить тебя о том же, Поттер.

– Мне мерещится, или именно ты находишься с внешней стороны дома? – притворная задумчивость, с которой Джеймс чешет подбородок, не может не раздражать. – И, поправь меня, если я ошибаюсь, именно ты постучал в эту дверь. Посему я повторяю свой вопрос. Что ты здесь делаешь?

– Принес настойку валерианы для госпожи Петтигрю, – корректные правильные слова приходится выдавливать из себя со злостью. Нужно следовать деловому этикету, но хочется в эту минуту вцепиться нахальному ловеласу в глотку.

– Кто там, Джеймс? – к порогу подошёл невысокий молодой человек. Округлый и мягкий, с любопытным взглядом маленьких близко посаженных глаз и цыплячьей щетиной, он выглядел младше своих лет. Заметив побелевшего от неприязни Северуса, юноша нервно сглотнул и, изобразив вежливую улыбку, часто закивал. – О, мама вас сегодня заждалась. Как хорошо, что вы уже здесь. В конверте деньги за настойку и доставку. Передавайте господину Слизнорту нашу благодарность, и ждем вас снова через две недели.

Сухо кивнув, Северус спустился с крыльца. Небрежно опустил в карман конверт, показавшийся вдруг очень тяжелым. Исступленно прикрыл глаза, прогоняя образ аккуратно одетых, холеных золотых мальчиков, что даже имя его запомнить не в состоянии. До того, как дверь закрылась с тихим щелчком, он успел расслышать воодушевленный голос патрульного:

– Питер, дружище, ты даже не представляешь, кто это был.

Вернувшись в аптеку, Северус, не проронив ни слова, закрылся в подсобном помещении. Знакомом, уютном и тёплом. Все здесь – от мерных ложечек до банок с сушеными кореньями – подчинялось созданному им самим порядку.

Слизнорт, увлеченный обменом сплетнями с каким-то покупателем, лишь проследил за своим подмастерьем беглым взглядом. Старый аптекарь давно привык к мрачному нраву помощника, и покуда тот превосходно справлялся со своими обязанностями, имел полное право нелюдимо отсиживаться у котла хоть целый день.

Однако в ту самую минуту вопреки своему обыкновению Северус жаждал диалога. Его узловатые пальцы бережно перебирали комок толченых листьев

каннабиса. Щепотка опустилась на дно заварочного чайника. Следом – листья душицы, чтобы заглушить характерный аромат дурманящей травы. После – мята и мёд для приятного сладковатого послевкусия. Кипяток ошпарил заварку, заклубился терпким паром, выступил на стеклянном корпусе дрожащими каплями.

Северус выставил на круглый поднос пару чашек. Переворошив содержимое нескольких шкафчиков, обнаружил наполовину пустую банку с конфетами. Бросил небрежно свежее полотенце, чтобы не обжечься о ручку чайника, и выглянул в торговый зал.

Слизнорт, расположившись в кресле у окна, пролистывал книгу продаж. Этот мягкий уголок, с дубовой мебелью и превосходным видом на Косую Аллею, служил для него местом отдыха и общения с особо важными посетителями. Довольная улыбка, мелькавшая то и дело на губах аптекаря, лучше всяких слов свидетельствовала о том, что фармацевтика – дело весьма прибыльное. Расслышав шаги, он вскинул голову и приветливо махнул рукой:

– Мальчик мой, не иначе сегодня вы решили побаловать меня отменным чаем.

– Признаться по правде, на обратном пути я изрядно продрог, – отозвался Северус ровным голосом и осторожно опустил тяжелый поднос на низкий столик. – Я приготовил себе горячий чай, чтобы согреться, и посмел предположить, что вы не откажетесь составить мне компанию.

– Разумеется, не откажусь, – Слизнорт с наслаждением пригубил напиток и задумчиво уставился в чашку. – Душица, мята, мёд, и что-то ещё…Не могу уловить четвёртый ингредиент. Что это, Северус? На редкость дивный вкус получился.

– Всего лишь зверобой, – скромно отозвался подмастерье и, коснувшись губами фарфорового ребра, вернул чашку на поднос.

– Вы очень талантливы, друг мой, – благостно улыбнувшись, Слизнорт откинулся на спинку. Чем меньше чая оставалось в чайнике, тем медленнее звучала его речь. Зрачки расширились, точно солнце и не светило агрессивно в лица мужчинам сквозь чистейшее окно.

– Позвольте спросить, господин, – вкрадчиво заговорил Северус.

– Спрашивайте, мой мальчик. Спрашивайте все, что душе угодно. Я даже готов поведать вам о своём бурном, но непродолжительном романе с Селестиной Уорлок.

– Я бы хотел поговорить про осколки, – юноша мягко пресёк воспоминания наставника.

– Осколки чего? – непонимающе нахмурился Слизнорт. – Запасы тех мензурок, что расколола госпожа Гойл, да простит Мерлин ее неповоротливую душу, мы восполнили. Треснувший чайник…

– Нет, господин. Я хочу узнать про осколки чаши. Той самой чаши, что хранит в себе мертвое волшебство, – Северус подался вперёд, заглядывая собеседнику в глаза. Требовательно, но вместе с тем почти невинно.

– Это всего лишь легенда, мальчик мой, – неловко отшатнулся аптекарь.

– Но Дамблдор неспроста говорил, что волшебство ещё вернётся. Кому, как не вам, доброму другу этого великого человека, знать истину, – оказывается, заискивать мерзко, даже если цель выше всех прочих вопросов морали.

– Что ж, – самодовольно пригладив пышные усы, мужчина окинул ученика рассеянным взглядом и, понизив голос, похвалился, – я и впрямь кое-что знаю. Осколки не утеряны. Альбус лично разделил их так, чтобы ни одна темная душа не смогла завладеть чашей целиком.

– И где же они? – с трудом надкусив черствую конфету, Северус искоса взглянул на Слизнорта. Ещё немного, и комплексное решение его проблемы будет сформировано. Три маленьких секрета, и Лили вновь принадлежит ему одному. Больше никакого Поттера.

– Один осколок Альбус оставил у себя. Другой доверил старейшинам. Третий подарил маглам. А четвёртый, – дрожащий палец заговорщически прижался к губам, – четвёртый, мальчик мой, хранит у себя кто-то из непрощенных.

– Поразительно, – Северус вскинул густые брови. – Стало быть, пророчество все же может быть исполнено?

– Откуда… – Слизнорт закашлялся, расплескав на стол остатки чая. – Откуда вам известно про пророчество?

– Слухами земля полнится, – мрачно усмехнулся юноша.

– Ох уж эти слухи, – пробормотал аптекарь и почти заискивающе спросил, – скажите, ваши вопросы – это же всего лишь праздное любопытство и не более?

– Разумеется, господин, – Северус успокаивающе накрыл своей ладонью шершавую руку старика, – вам не о чем беспокоиться.

По дороге домой Северус едва не провалился в открытый канализационный люк, задумавшись о своём плане по завоеванию Лили. Сможет ли он однажды забыть о сделанном, или счастье обладания навсегда окажется омраченным клеймом убийцы? А что если она узнает правду? Простит или осудит того, кто готов во имя любви на страшный шаг?

– Эй ты! – едва Северус успел переступить порог родного дома, как отец толкнул его к стене, не позволяя пройти мимо. Спастись от навязчивых расспросов во мраке несуразно длинного коридора. – У нас закончились деньги.

– Так иди и заработай, – удушливый запах спирта ударил в нос, едва тучный мужчина с прежде тонкими, почти красивыми чертами лица шумно выдохнул.

– Как ты разговариваешь с отцом, ублюдок? – Тобиас Снейп был чертовски пьян. Его щеки пылали нездоровым румянцем, ноги заплетались, но грубую физическую силу не мог вытравить ни один алкоголь этого мира. Подавшись вперёд, он вдавил мясистое предплечье сыну под подбородок.

– Так, как отец того заслуживает, – просипел Северус, безрезультатно пытаясь высвободиться из мертвой хватки.

– Сопляк, – Тобиас сплюнул на пол, и кулак оставил ноющую отметину на щеке юноши. – Вытряхивай карманы. Наверняка, закроил что-нибудь для своей шлюхи.

– Тоби, оставь его в покое, – Эйлин Принц, осунувшаяся и отощавшая, замерла у выхода из кухни. Укутанная в шерстяную шаль, она все равно дрожала, измученная вечными сквозняками разваливающегося дома.

В детстве Северус часто задавался вопросом, как могла его мать – интеллигентная, мечтательная и склонная к меланхолии волшебница – связать свою жизнь со столь никчемным маглом. Прозябать среди преступников, пьянчуг и прочих морально опустившихся личностей. Терпеть вечные придирки и побои. Довольствоваться не знающим солнечного света, прокуренным и пропавшим сыростью жилищем.

Будучи тринадцатилетним подростком, уставшим от нищеты, он устроился на первую работу и задался целью создать тайник. Такой, в котором уместились бы скромные доходы. Такой, до которого бы не добрался трясущимися в ломке руками Тобиас Снейп.

Подыскивая укромное место в тесной кладовке, Северус обнаружил за шаткой деревянной панелью материнский дневник. Оттуда он и узнал печальную историю столь нелепого союза.

Отношения с мужчинами у Эйлин не складывались. Сама себя она называла «на редкость уродливым для женщины существом», с чем Северус был в корне не согласен. В особенности в те редкие моменты, когда мать искренне улыбалась. К ее тридцати годам лимит терпения родителей был исчерпан. Мистер Принц, чистокровный волшебник, поставил дочь перед фактом: на исходе лета состоится свадьба с представителем благороднейшего и достопочтенного семейства. При прочих равных обстоятельствах Эйлин могла бы обрадоваться такому положению дел. Спланированные браки были в моде. Финансовое положение жениха казалось внушительным. Замужество позволило бы вырваться из-под гнета удушающей родительской заботы. Только вот будущий муж планировал отпраздновать шестидесятилетний юбилей в том же месяце, что и поход к алтарю.