Текст книги "Повелительница сов (СИ)"
Автор книги: The Lazy Devil
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 42 страниц)
– Но я все еще заклинатель.
– Да и теперь у тебя есть шанс снова бороться с тьмой, что эта реликвия в себе несет.
Парнишка коснулся места на груди, под которой размеренно билось сердце светловолосого юноши. Его чувства стали частью Каним. Он ощутил смятение и унял прежнюю неприязнь к заклинателю. Золотое правило гласило, что у каждого есть право на второй шанс и если уж Стефан отважился его дать, то не время было отворачиваться.
– Борьба крови внутри тебя велась с самого рождения, как и во мне. Однажды один путник сказал мне, что полукровки должны держаться друг друга и помогать, ведь мы семья, что соединена одной битвой.
Юноша заправил волосы за ухо и полукровка увидел, острые кончики ушей.
– Темный и светлый эльф.
– Нимфа воздуха и оборотень.
– Нам обоим досталось от родителей, – странная ухмылка коснулась его тонких губ, – так сказать от их странной любви.
– Я чувствую силу в твоей крови. Она древняя и мощь, что сокрыта в ней ужасающая. Ты потомок тех, кто вывел народ из тьмы на свет. Так не дай же себе пасть в нее снова. Твоему роду нельзя проявлять слабость, иначе если такие, как ты будут тьмою, то что остается простым смертным?
– Это тебе нужно было быть потомком великого рода, а не мне, – качнул головой юноша.
– Не говори так, – парнишка ободряюще дотронулся до плеча полукровки, – Богиня не зря позволила тебе родиться в этом роду. Так было предначертано, а это что-то, да значит.
– Хилар Корвус, – протянул руку светловолосый заклинатель.
– Стефан Каним.
И они скрепили свой неожиданный союз крепким рукопожатием.
Парнишка внимательно вглядывался в горизонт, солнце начинало клониться к закату и назначенное время битвы приближалось. Каним скользил взглядом по расположенной в отдалении заставе и пытался запомнить ее такой, какой она была. Ведь ее решено было сжечь вместе с теми, кто там находился. Белоумн решил не рисковать жизнями рвавшихся в бой четверокурсников, именно поэтому он отправляет небольшой отряд лучников к самой заставе, и Каним был в их числе.
– Северяне это не те разбойники, с которыми нам приходилось встречаться прежде. Возможно нам придется вступить в открытое столкновение, ведь кому-то удастся выбраться.
– В этот раз ты и вправду заботишься обо мне.
– Я предостерегаю тебя, – поправил его Акрос, – держись рядом со мной и не вздумай выкинуть что-нибудь.
– Обещать не могу, но я буду предельно осторожен.
– Рано или поздно тебе придется убить, – обронил Энтони, – возможно пущенная тобою стрела спасет чью-то жизнь, хоть и оборвет одну.
– Тот миг, когда я отниму жизнь, тьма овладеет моим сердцем и я перестану быть тем, кем являюсь сейчас.
– Ты станешь иным?
– Убийство ознаменует предательство всей моей жизни. Я поступлюсь всеми принципами, что вели меня прежде, а значит я перестану быть самим собой. Боюсь, я не смогу жить с таким тяжелым грехом на душе.
– Тогда это не твой путь. Уйди, пока не поздно. Покинь наше училище, чтобы потом нам не пришлось приходить на твои похороны и видеть слезы твоей сестры.
– Так просто ты от меня не отделаешься.
– Видно горбатого только могила исправит.
Сумрак ушел с полей, и ночь густым слоем опустилась на землю вместо него. Облаченные в темные одежды, юноши, немыми всадниками, скакали навстречу заставе, видневшейся в дали. Она возвышалась над ровной пустошью, давя своей массивностью, нависая угрозой над головами мчавшихся навстречу к ней группы всадников. Каним видел, как пограничная застава становилась все ближе и ближе, а значит и час множества смертей приобретал все более реальные очертания. Он словно терял черты эфемерности, которые крепко сидели в голове парнишки, не желая выходить из нее. Едва уловимый стук копыт о землю, храпение лошадей, их тяжелое, размеренное дыхание, – звуки забились в уши и голова его отяжелела. Кони впереди начали замедлять ход и вскоре Стефан увидел взметнувшуюся вверх руку Аргона. Они остановились и стены заставы показались полукровке частью огромной черной скалы, выбившейся из ровного ряда прочих. Прошла ровно одна минута, пока отряд не взял в кольцо заставу, а потом легкий едва уловимый свит, приказывающий поднять луки на изготовку. Каним поспешно соскочил с коня и его тут же подхватил Дейн. Одним мощным взмахом крыльев сова очутилась над заставой, настолько низко, насколько это позволяла осторожность. Задачей полукровки было следить, чтобы никто не покинул стены пограничной крепости живым. И вот время пришло. Сердца внутри стен все так же отчетливо стучали, но теперь их перебивал звук натягивающейся тетивы. Стефан слышал, как спокойно и ровно было дыхание лучников в самый ответственный момент. А потом тьма озарилась множеством крохотных огоньков. С высоты птичьего полета они казались земными звездами. Свет у них был теплый, но он нес смерть. В следующее мгновение огоньки оторвались от земли и полетели к заставе. Их поток еще долго не прекращался, они облепили собой всю крепость, они разрастались, пока не пожрали каждый нетронутый ими уголок. Каним внимательно смотрел на стены, но никого не было видно. С минуту все было тихо, а потом раздались оглушающие вопли ужаса. Кровь застыла в жилах и парнишка закрыл глаза, заткнул уши, пытаясь отрешиться от происходящего. Но усилием воли он заставил себя приподнять веки и пристально вглядываться в озаренный огнем мрак ночи. Нос уже забился отвратительным запахом горящей плоти и поднимающейся вверх искры вместе с пеплом щедро лежали на его плаще, но никого не было видно. Лишь во внутреннем дворе были видны отчаянно метавшиеся фигуры, охваченные неумолимым пламенем. Каним завороженный ужасом следил за их движениями, и видел, как они падали на пыльную землю в полном изнеможении, уже не чувствуя горячих прикосновений языков пламени. Удушающий запах сдавил горло и парнишка начал захлебываться в нем. Легкие горели, было страшно. Воспоминания былых дней ожили в его памяти и тени давно ушедших в прошлое времен живо предстали перед ним, словно оказавшись в мире живых, выводя узоры на ночном воздухе.
– Миледи, огонь далеко и он не причинит вам никого вреда, – послышался голос Дейна, – я рядом и не дам вас в обиду.
Его убаюкивающие нотки заставили напряженное тело Каним расслабиться, но ужас, все еще сковывал его конечности. В воздухе им пришлось парить до самого рассвета, пока пламя не улеглось и отряд лучников не вступил в пепельную крепость, чтобы в случае надобности завершить дело огня.
Стефан аккуратно ступал меж обгоревших останков, обводя взглядом ничтожно жалкие остатки прежде такой могучей приграничной заставы. Изуродованные пламенем тела были повсюду. Плоть на их костях вздувалась пузырями и издавала тихое шипение. Надетые на нижнюю часть лица повязки скрывали кривившиеся в омерзении губы лучников, которые периодически отделялись от группы, чтобы уединиться со своим взбунтовавшимся желудком. Полукровка уже успел пару раз отойти в сторонку и понимал, что скорее всего скоро будет третий раз. Как бы он не старался не смотреть по сторонам, его волчий взгляд выцеплял из общей картины руин, обгоревшие тела. Их черные кости изгибались, превращаясь в непонятные формы, которые были далеки от пуринских. Но вот ему на глаза попалась вытянутая рука, протянутая к небу и ее палец указывал в высь.
– Он молил Богиню о помощи.
Парнишка опустился на колени и, сложив руки напротив своих губ, принялся молиться об упокоении павших воинов. Он чувствовал на себе косые и неодобрение взгляды, но Каним следовал святому писанию и ему не было дела до того, что про это думали остальные. Когда дело было кончено, парнишка поднялся на ноги и направился прочь из крепости вслед за лучниками.
– Зачем ты молился за них?
Звонкий голос графа Аргонского заставил парнишку вздрогнуть. Этот вопрос разбил царившую в этом месте тишину, что отныне принадлежала упокоенным в этом месте душам.
– Не стоит тревожить павших, – тихо отозвался Стефан, – и советую новую заставу не строить на месте старой. Пускай будет чуть в отдалении.
– А что такое может случится?
– Не стоит возводить что-то на том месте, где земля пропиталась прахом множества загубленных жизней. Для живых это не кончится ничем хорошим.
В лагере царил легкий переполох. Повсюду виднелись разочарованные лица четверокурсников. Они прибыли сюда, чтобы покарать северян, а те теперь покоились в пепле разрушенной приграничной заставы. Да и к тому же вся слава достанется небольшому отряду лучников, которая начала и закончила это сражение без единой жертвы со стороны вондерландских сил.
– Профессора Белоумна теперь наверно наградят, – хмыкнул понурый Бонгейл.
– Могут даже титул даровать, – буркнул один из белокурых красавцев, прожигая взглядом спину светловолосого эльфа.
Послышался звучный голос графа Аргонского, приказывающего немедленно выдвигаться в обратный путь.
– Мы просто съездили на прогулку! – раздосадовано всплеснул руками Остин, – вы слышали приказ. Все по коням и назад в Училище.
– Где Стеф? – вопросительно вздернул бровями Эбил.
– Он наблюдал за тем, как пурины заживо горели, – отозвался Акрос, – думаю ему надо побыть наедине с самим собой.
Дейн парил в небесах, бездумно следя за тем, как ровная колонна всадников возвращалась обратно тем же путем, что и пришла сюда. Кони скакали по своим же следам, едва видневшимся на пыльной земле, выжженной солнечными лучами, которые целые столетия нещадно касались этой земли своими руками, прижимались ладонями, и впивались пальцами глубоко в почву, выжигая ее изнутри.
– Я больше никогда не забуду этого. Теперь в мою копилку кошмаров добавилось еще пару мгновений.
– Миледи, время изгладит впечатления и сотрет остроту воспоминаний.
– Только не у нимфы, даже если я всего лишь наполовину это святое создание.
– Значит вам нужно найти того, с кем вы могли бы разделить эту ношу. Думаете господин Сиан подойдет на эту роль?
– Он мой жених и будущий муж, если не он, то кто тогда? Кому мне довериться, если не тому, с кем мне предстоит провести всю свою жизнь?
Король ночных птиц ничего не ответил и они продолжили путь в молчании.
Юноши не спеша ехали по знакомому пути, изредка переговариваясь и перекидываясь меж собой колкостями. Лишь Брайан ехал в отдалении от общего строя, находясь наедине со своими мыслями. Младший близнец иногда поглядывал на своего старшего брата. Его понурые плечи и задумчивый взгляд, обращенный куда-то в сторону, был несвойственен обычному поведению Брайана. Сиан хотел было подъехать к нему и заговорить, но гордость не позволяла сделать ему первый шаг на пути к примирению.
Белокурый красавец ощущал легкое покалывание в ладонях, неприятно сосало под ложечкой и во рту неожиданно пересохло. В затылке ощущалась странная тяжесть, а по спине изредка, но ощутимо пробегали волны мурашек. Внезапно сначала накатил сильный порыв холодного ветра, а потом послышался звон бубенцов.
– Кочевники! Кочевники!
Юноша испуганно обернулся назад. Вдали виднелся столп, поднимаемой пыли и он приближался.
– Стройся! – драли глотку командиры, – стройся в боевую шеренгу! Лучники назад. Луки на изготовку!
Юноши видели, как сова метнулась в сторону приближающейся угрозы.
– Стрелы на тетиву!
Неожиданно Дейн метнулся вниз и мощный взмах его крыльев, и посланный ветер, заговоренный магическими словами Стефана, столкнулся с приближающимися кочевниками. Послышался звук падающих лошадей, звонкое ржание, шум возни.
– Огонь!
Арагон тот час махнул рукой, как только Каним поспешно убрался с линии огня. Спустя мгновение пустошь превратилась в кипящую массу сражающихся меж собой тел и кровь лилась на пыльную землю. В тот день было пролито ее больше, чем воды за все время существования этих мест.
Брайан извернулся и сделав выпад пронзил северянина насквозь. Брат бился рядом с ним, но чувство тревоги все никак не покидало белокурого близнеца и он все время бросал взгляда на Сиана, подвергая себя опасности. Тонкое лезвие рапиры с легкостью проскальзывало меж латами и пронзало теплую плоть, скрытую под ними. В какой-то момент в пылу битвы Брайана отнесло в сторону и он потерял брата из виду. А потом в нескончаемом лязге оружия и криков он смог различить один единственный, который заставил его сердце упасть. Старший близнец кинулся назад. Сиан стоял в нескольких метрах от него. Он схватился за пронзенное стрелой плечо и рапира выпала из его рук.
Брайан отчаянно продирался вперед. Кто-то ранил его в бок, но боли юноша не почувствовал. Ударяясь о твердые латы, спотыкаясь, расталкивая в стороны руками сражающихся, Идем бежал вперед, слыша лишь тяжелый ритм своего сердца. Северянин занес меч над белокурым близнецом. Тот безвольно стоял перед ним, лишенный оружия, смотря в глаза своей смерти.
– Сиан!
Брайан кинулся к брату. Доля мгновения и он оказался перед северянином, а потом боль пронзила его в области груди и мир начал темнеть.
– Брайан!
Стефан стоял среди мертвых тел, которые словно только что выпавший снег, щедро покрывали голую землю. Он словно ослепленный слезами совенок мигал в предрассветных лучах восходящего солнца и пустыми глазами смотрел на прекрасные пшеничные волосы Брайана, погибшего в миг своей пылкой юности. Он склонился над ним и поднес к губам его руку. И вдруг Идем открыл незамутненные глаза и с трудом, но твердо молвил.
– Теперь он в ваших руках.
Его голос был спокоен и тих. Каним слышал его, как слышал много лет назад звон серебряных колокольчиков, что-то поистине прекрасное, но в это же время леденящее кровь. Сиан упал на колени рядом с телом брата.
– Стефан, что ты стоишь!? Сделай же что-нибудь!
Каним опустился рядом с телом Идема. Его грудь уже не вздымалась. Его уста уже больше никогда не произнесут едкой колкости. Его глаза были остекленевшими. Какой прекрасный был цвет у этих глаз, густой, темный шоколадный цвет. Жаль, что теперь он поблек и исчез.
Стефан глубоко и судорожно выдохнул. Он опустил белокурому красавцу веки и принялся читать молитву за упокоение его души, а кровь продолжала литься из открытой раны, что алым цветком расцвела на груди Брайана.
– Богиня, Всевышняя, Творительная всего сущего, прошу и покорно молю тебя, как твой смиренный раб, прими душу этого храброго юноши в свои чертоги и отведи ему почетное место по правую руку от себя.
Сиан со злостью взглянул на парнишку.
– Замолчи! – гаркнул Идем, – хватит скулить!
На щеку Каним пришлась звонкая пощечина, но парнишка спокойно поднялся с земли и вновь продолжил чтение молитвы, только в этот раз только губы его двигались и слова оставались неслышными.
И лишь когда поле брани опустело и на нем не осталось никого, кроме команды, юноши дали волю чувствам. Не в силах преодолеть гнетущую их внутри скорбь, они позабыли про все, чему их учили. Сейчас было их время. Время слез. Эбил упал на землю в задыхающемся плаче, Остин стоял бледный, как полотно и молча плакал изредка, но громко всхлипывая. Даже по щекам Арокса текли слезы.
Где-то вдалеке еще раз прозвенели вражеские бубенцы и навеки смолкли. На пустоши воцарилась тишина.
========== Глава 4. Как седеют белокурые ==========
Утренние лучи солнца проникали в комнату. Прозрачное стекло рассеивало их свет, и прохлада охватывала пространство и витавшие в воздухе пылинки отчетливо танцевали на свету. Сиан невидящим взглядом смотрел в стенку перед собой, он моргнул и одинокая слеза скатилась по его впалой щеке. Дверь аккуратно приоткрылась и на пороге показалась хрупкая фигура рыжеволосого парнишки.
– Пора.
Идем поспешно смахнул слезу с лица и поднялся на ноги. Его неуверенные шаги отдавались глухой болью внутри Каним. Спустившись по лестнице, белокурый красавец в нерешительности замер на последней ступеньке, опершись на деревянные перилла.
Стефан внимательно вглядывался в осунувшуюся фигуру Сиана. Юноша за последние несколько дней превратился в ходячего мертвеца. Он до ужаса напоминал своего брата, чья грудь уже не вздымалась. Казалось вместе с сердцем Брайана замерло и сердце его младшего брата близнеца. Его кожа потеряла свой прежний насыщенный смуглый цвет, глаза впали, превратившись в огромные яблоки. Иногда они блестели из-за множества слез, которым Сиан не давал выхода, а иногда превращались в высушенные глазницы, ибо в них не было ничего, лишь бесконечная пустота, даже боль от утраты куда-то исчезала. И в такие моменты душа Каним внутри его крохотного тельца металась в ужасе, боясь, что с ним что-то может случиться или он что-то сделает с собой. Идем глубоко выдохнул и вдохнул, а после резко выпрямился и его осанка приняла свой обычный горделивый вид.
– Я благодарен, что твоя семья приехала на похороны, – сухо и чисто формально обронил Идем.
– Сестра уехала в лунные земли, мне очень жаль, но путь оттуда не близкий, – неловко начал Стефан, – она…
– Нечего ей здесь делать. Матушка и так без устали рыдает, еще мне ее слез не хватало, – грубо оборвал его близнец.
На лице появилась маска равнодушия и он твердыми шагами направился в Цветущие сады, где должна была состояться церемония погребения. Каним семенил вслед за целенаправленно идущим Идемом, который казалось не видел перед собой ничего, кроме тонкой, вытоптанной тропинки, ведущей в самое сердце таинственных садов. Стефан чуть под отстал от белокурого юноши. Ему показалось, что он что-то услышал, но тряхнув головой, он согнал наваждение и поспешил догнать Сиана, который успел уйти далеко вперед.
Встав, около своей семьи, парнишка опустил голову вниз, стараясь не смотреть на убивавшуюся леди Констанцию. Рука брата опустилась на его плечо и пальцы легонько сжали ткань мундира, стараясь приободрить.
– Теперь я не отпущу тебя далеко, – тихо прошептал оборотень.
– Не сейчас, Лу, – качнул головой парнишка.
Он хотел было повести плечом, чтобы аккуратно сбросить руку старшего брата, но передумал. Ощущение близости придавало парнишке сил, в которых он так сильно нуждался. Каним взметнул взгляд на Сиана, стоявшего напротив него. Тот старался смотреть себе под ноги, но его поблекший взгляд все время возвращался к Лукиану, стоявшему позади Стефана.
– Кажется мне не стоило приезжать.
– Похоже на то.
Взгляд полукровки на секунду оторвался от белокурого близнеца и случайно упал на леди Констанцию. Красавица тихо плакала, прижимаясь к груди своего мужа. Тот бережно обнимал ее за плечи и невидящим взглядом смотрел куда-то перед собой. Его глаза едва заметно блестели от тонкой пелены слез, которую сложно было заметить. Нарсис выглядел безукоризненно, но печать печали легла и на его беспристрастное лицо. Маска безразличия треснула на его прежде таком горделивом и надменном лице. И сквозь крохотную трещину Стефану явилась его истинная сущность и печать яркой звездой вспыхнула на сердце полукровки. Лукиан ощутил сильный всплеск энергии, оно ветром обдало его и тело брата напряглось под его рукой, словно окоченело.
Идем впился уставшими и покрасневшими глазами в руку Лукиана, лежавшую на плече рыжеволосого парнишки. Перед ним стояли браться и как Лукиан не старался ему не удавалось скрыть от зорких глаз Идема то, что он был чьим-то братом. Это чувство неловкости на его лице только выводило белокурого юношу из себя и селило в его опустевшей душе гнев. Сиан с трудом заставил себя отвести взгляд в сторону. Страх и боль составляли его. У него отняли самое дорогое, что было в его жизни. Брат был тем, за что юноша держался. Сиан не представлял себя без Брайана, ибо они были единым целым, одной душой поселенной в одинаковые, но разные тела. Казалось одно не может существовать без другого, но…
Каним с трудом удалось вырваться из давних воспоминаний Нарсиса, которые он сам старательно пытался забыть. Но у него не получилось, ибо события давно минувших дней определили его дальнейшую жизнь и сделали его таким, каким он впервые предстал перед Стефаном: жестоким, властным, полным ненависти и гнева ко всему, что его окружает. Но самым сильным чувством внутри него была боль, которая заглушала все остальные. Она поглощала его, убивала все остальное, хотя маленькая частичка света, все еще жила внутри него. И сейчас она стала чуть меньше, ибо поддерживала ее любовь к Констанции и сыновьям. Чуткий слух волка уловил приближающие шаги и парнишка окончательно сбросил с себя остатки ужасного видения, пришедшего к нему из прошлого пурина, чью душу ему не удалось правильно прочитать с первого раза. Нарсис оставил свою жену и Сиан пошел вслед за отцом. Как только они скрылись из виду, Стефан подошел к леди Констанции, которая смотрела на него странным замутненным взглядом.
– Впереди и тебя ждет только боль.
– Я знаю, миледи, – глухо отозвался Каним, – но не смею себе этого представить.
– У тебя не получится.
В конце тропинки показались силуэты. Для многих они были расплывчатыми из-за слез очертаниями, похожими на тени. Шестеро несли на свитом плоту бездыханное тело юного белокурого близнеца. Впереди, по бокам, оказались Нарсис и Сиан, вслед за ними Акрос и Остин, и завершающими носителями был Финикс и Бонгейл. Все бледны и по-своему раздавлены. Брайана пронесли меж собравшимися и аккуратно опустили на каменным помост. Тело его покоилось на покрове из свежих белоснежных лотосов и было похоже словно оно замерло, скованное ледяной стужей. Когда носители отступили в сторону, все начали подходить к телу и прощаться с ним на веки вечные.
Оказавшись перед телом, Каним взглянул на Брайана. Его белокурые локоны были старательно аккуратно уложены, но некоторые все равно выбились и теперь в беспорядке лежали на плечах. Казалось вот сейчас щеки его вспыхнут румянцем и таинственный чародей вдохнет в него жизнь: ресницы затрепещут и он откроет глаза, они блеснут азартом, раздастся его смех, полный пылкой юности. Но тело его осталось недвижимо и Стефан чувствовал, как трупный холод касается кончиков его пальцев.
– Меня всю жизнь учили молиться и говорить правильные слова, но сейчас когда это больше всего нужно, я не знаю что мне сказать тебе, как утешить твоего брата, – парнишка сглотнул и перевел дух, – но я не подведу тебя. Я прослежу за Сианом, можешь положиться на меня.
Каним уже собирался отойти в сторону, но в последний миг остановился и снова пробежался взглядом по мертвенно-бледному лицу Брайана. И на его губах навечно застыла хитрая улыбка. И в этот момент парнишке стало невыносимо больно и он на негнущихся ногах отошел в сторону.
Сиан последним оказался перед телом брата. Он словно в тумане смотрел на мертвого себя. И не понимал, как может все еще пребывать в мире живых, когда вот перед ним лежит его собственное лишенное дыхания тело. Но упавшие слезы вернули его разуму трезвость. Идем следил за тем, как соленые капли замерли на щеках Брайана, превращаясь в крохотные кристаллы на его бледной коже.
– Ты урод, братец, – прошептал юноша, – как ты мог умереть? Как мог оставить меня одного? Как же я тебя ненавижу, Брай.
Сиан склонился над братом и бережно поцеловал его в лоб. Кожа была холодная и липкая. Стоило ему отойти от тела, как вперед тут же выступил Стефан и миледи Аллин. Они остановились друг напротив друга, взявшись за руки. Столь непохожи они были меж собой, что не знай того, что они родственники, Идем бы никогда не подумал об этом. Он внимательно наблюдал за их действиями. Это хоть как-то помогало ему отвлечься. Нимфа воздуха взяла своего младшего сына за руки и они заглянули друг другу в глаза. Переполненный чарами шепот слетел с их губ и ворвался в мир. Слова утренней росой оседали у их ног. Ветер поднялся из земли и охватил хрупкие фигуры, чувствуя в крови свою силу. Он танцевал меж ветвей деревьев, поднимая на танец каждый опавший лепесток. И вскоре вихрь из розовых цветов окружал каждого из пришедших. А заклинание продолжало твориться. Веки были опущены и ресницы часто трепетали, а ветер набирал силу. И вот он резко взметнулся вверх на мгновение замер над телом Брайана, а потом стремительно рванул к нему. Лепестки потерявшие опору, дождем падали на опущенные головы скорбящих, венчая их траурным венцом.
Сиан моргнул и в следующее мгновение тело его брата уже было заключено в объятия льда. Заклинание обрекло Брайана на вечную молодость, скованного зачарованным льдом, который никогда не растает. Отныне и навсегда он будет лежать здесь, вечно юный и бездыханный, средь белоснежных лотосов.
Каним вышел на крыльцо, когда глубокая ночь уже стояла на дворе. Звезды украшали небосклон, а где-то меж деревьев слышалась легкая поступь босых ног, блуждавших в одиночестве, ведомых не утихшим горем. Парнишка помедлил, не зная, следует ли ему идти в цветущие сады, но через минуту он уже уверенным шагом брел меж пепельных изогнутых стволов деревьев, тихо вороша опавшие нежно-розовые лепестки. Впереди показалась пшеничная копна волос. Стефан замер, укрывшись за низко-висящими ветками. Его взгляд охватил овеянную лунным светом фигуру белокурого близнеца. Его голова была задрана к небу и судя по всему глаза его пристально следили за звездами, которые в танцевали перед ним, ибо в слезной пелене они теряли свою неподвижность. Сиан был в белой, распахнутой сорочке и тренировочных штанах, закатанных по колено. Его руки безвольно свисали вдоль тела, лишенные всяких сил.
– Сиан, – осторожно окликнул его полукровка.
– А я думал, что ты не решишься со мной заговорить, – хмыкнул Идем.
– Ты знал, что я здесь?
– Я почему-то был уверен, что именно ты придешь.
– Мне уйти?
– Можешь остаться. Мне как-то все равно. Что ты есть, что тебя нет, это ничего не изменит.
Юноша равнодушно пожал плечами, продолжая смотреть на ночное небо и считать бесчисленные звезды. Каним подошел к нему и встал рядом. Бок о бок они стояли очень долго, пока Сиан наконец не качнул головой, видимо, сбившись со счету, и медленно не направился в глубь Цветущий садов. Стефан семенил рядом, прислушиваясь к звукам ночной жизни.
– Стефания, – обронил Идем, – она приедет ко мне?
– Из лунных земель она едет сюда. Ты хочешь ее увидеть?
– Мне надо с ней поговорить, – неоднозначно ответил юноша.
– О Франсуазе?
Идем ничего не сказал в ответ. Он с тихим стоном опустился на траву и уткнулся головой в прижатые к груди колени. Каним остался рядом с ним, изредка слыша, его тихие, заглушенные всхлипы. Он чувствовал появившуюся в воздухе солоноватость. И плечи белокурого юноши содрогались от удушливых слез, которые он старался спрятать от любых глаз.
– Знаешь, – произнес Стефан, – когда умер мой брат. Я ревел не переставая, очень много ночей напролет. И мне не было стыдно. Наверное потому что я чудак, но он был моим братом и я считаю, что слезы пролитые в его память нельзя назвать постыдными, – помолчав некоторое время, парнишка добавил, – они даже в какой-то степени почетные.
– Он не должен был умирать! – надрывисто воскликнул Идем, – только не он!
Каним взметнул глаза на белокурого юношу. И успел поймать последний миг старательно сдерживаемого напора слез, которые рвались наружу. И они хлынули нескончаемым потоком. Соленые реки скатывались по его впалым и бледным щекам, превращая их в прекрасные мраморные скалы, омываемые морем.
– Этот удар предназначался мне! – сквозь всхлипы выдавил из себя Сиан, – это я должен был умереть! Я! А не он!
Все внутри полукровки похолодело от ужаса, когда до него дошел смысл сказанных Идемом слов. Мысль о том, что его могло не стать, закралась глубоко в душу и нашла себе место под сердцем, пустила корни и медленно начала расцветать алым, ядовитым цветком. Каним испуганно взглянул на плачущего Сиана и представил, что вместо него здесь мог сидеть Брайан.
– Я мог его потерять, – тихо и в сторону прошептал парнишка.
– Мой брат погиб из-за меня!
– Нет, – качнул головой Стефан, – ты ничего не мог с этим поделать.
Идем удивленно взглянул на полукровку красными, полными слез глазами.
– Так было предначертано. Судьба уготовила ему этот путь и он не мог его избежать, – тихо говорил парнишка, – Брайан чувствовал, что скоро с ним что-то случится, поэтому и старался, чтобы вокруг тебя оказались те пурины, которые могут о тебе позаботиться, если его не будет рядом.
– Вся эта Судьба, это предначертанный звездами путь, – с презрением выплюну слова белокурый красавец, – все это полнейшая чепуха!
– Отнюдь. Твоей душе это не дано почувствовать, но я иногда, если удачно сойдутся звезды и правильно упадут тень и свет мировых светил, я могу увидеть нити, что ведут нас через море страстей пуринских.
– Ты мог предугадать смерть Брайана?
– Мог, – сокрушенно качнул головой Каним.
Внеазпно Идем резко дернулся и в следующий миг Стефан уже лежал больно придавленный к земле. Он чувствовал, как тонкие пальцы юношу впивались в его плечи, понимал, что они оставят ему награду в виде лиловых отметин на смугловатой коже. Но парнишка даже не пискнул. Он зачарованно смотрел в потускневшие глаза Сиана и ужасался, ибо он как будто заглядывал в глаза мертвеца. Ему казалось, что он может заглянуть по ту сторону и увидеть тысячи душ, увидеть мир, который прежде был для него сокрыт.
– Ты мог предотвратить его смерть! – неистово закричал Идем.
– Нет, не мог, – спокойно сказал Стефан, – я лишь мог это увидеть и сказать ему об этом. Я вижу неотвратимое. Мне это никак не изменить.
– Но ты мог попытаться! Мы могли попытаться!
– Моя сестра пыталась спасти Ливиуса! – отозвался Каним, – он лишь умер еще более ужасной смертью, чем ему было предначертано! Я не хотел такого же для Брайана!
– Но ты должен был мне рассказать, – устало пролепетал Сиан, отпуская Стефана, – я имел право знать.
Юноша опустился рядом с Каним. Его руки дрожали, и все его тело ходило ходуном.
– Я так многое ему не сказал, – обронил в ночную тишину Идем, – я так и не извинился за свои слова.
– Поверь, он знал, что ты его любил. Вы же были близнецы…
Сиан еще раз тихо всхлипнул и замолчал. Оставшуюся часть ночи они провели в тишине, пытаясь сосчитать бесконечные звезды на полотне темного неба. И случайно опущенный взгляд полукровки смог выловить в пшеничных волосах юноши поседевшие пряди.
========== Глава 5. Заикающийся красавец ==========
– Кто прославился в недавней войне с Эллиадией? У нас есть пять главных имен, которые вы должны знать лучше, чем имя своей матери, – строго произнес профессор Белоумн, обводя учеников пристальным взглядом, – итак, – протянул он, – кто хочет ответить на мой вопрос?
Каждый из присутствующих в этом классе, да и во всем училище, знал ответ на поставленный эльфом вопрос, но никто не решался поднять руку, ибо вернувшийся с последнего задания профессор внушал истинный трепет в души своих учеников. Никому не хотелось отвечать на последующий град вопросов, которыми обожал сыпать Белоумн.
