Текст книги "Завтра не наступит (СИ)"

Автор книги: TajaBonBon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

Я задумалась. Значит под зданием есть подземные ходы. Если преступник через них попал в дом, то значит есть вероятность найти этот вход. Обязательно нужно об этом еще подумать.

– А мотивы пока что непонятны? – я задала еще один вопрос.

– Опять-таки, много теорий, но подтвердить их сложно. Но не переживай, мы обязательно раскусим убийцу. У любого преступления есть мотив или принцип, которым руководствовался человек, даже у психически нездорового они есть. Ты читала книги Агаты Кристи? – наклонив голову набок, полюбопытствовал помощник детектива.

– Совсем немного, только «Десять негритят» и «Убийство в Восточном Экспрессе», – ответила я, не до конца соображая, причем тут это, – детективы не самый мой любимый жанр.

– Ох, зря… – покачал головой Льюис с ухмылкой на лице, – завидую тебе. Я бы все отдал, чтобы стереть себе память и вновь прочитать ее книги. У меня дома целая коллекция произведений, я столько раз их перечитывал. Именно из-за книг Агаты Кристи и ее детектива Эркюля Пуаро я перестал бить баклуши, а серьезно решил связать свою жизнь с расследованием преступлений. Меня привлекает распутывание сложных дел, восстановление хода событий и раскрытие правды.

Я тихонько фыркнула из-за того, что парень часто использовал разные фразеологизмы. Мне показалось это довольно милым и забавным. Льюис посмотрел недоуменно, слегка недовольный, что его перебили.

– Прости, просто за то время, что мы общаемся, ты использовал столько фразеологизмов, сколько некоторые за всю свою жизнь не говорят, – пояснила я.

– Ах это, – Льюис вновь расплылся в искренней улыбке. – Помимо расследований преступлений, я еще люблю язык и его разнообразие. Ей-богу, если бы я не поступил на юридический факультет, то пошел бы учиться на учителя языка и литературы в школе.

Я рассмеялась, представив этого молодого человека стоящего перед школьной доской и рассказывающего о тайном смысле того или иного произведения.

– Я бы не смогла работать с детьми, точно не хватило бы терпения, – давясь смехом, произнесла я.

– У меня как раз с терпением проблем нет, а работать с детьми мне не привыкать. У меня же две младшие сестры, младший брат и старший брат с сестрой. Как среднего, меня часто оставляли с маленькими, но мне только в удовольствие с ними играть и учить их, – Льюис провел рукой по своим светлым волосам, слегка взъерошив их.

– Надо же,– удивилась я, осознав, что парень из многодетной семьи.

– Так к чему это я говорил? – Льюис нахмурился, забарабанив пальцами по своему колену. – Точно, Агата Кристи. Как говорил Эркюль Пуаро, даже, казалось, у психически нездорового человека есть свой мотив, принцип, по которому он совершает убийство. Пускай даже это убийство по алфавитному порядку или по одному и тому же типажу внешности, но принцип присутствует. А стоит раскусить мотивы действия того или иного человека, как уже проще понять его самого.

– А записи видеокамер что-нибудь показали?

– К сожалению, видеокамеры находятся только в передней и задней части здания, никто и ничего в их диапазон видимости не попало.

Льюису явно приносило удовольствие общаться на тему преступлений и детективов: его карие глаза блестели азартным огнем, речь была четкая и равномерная, но в то же время эмоциональная и воодушевляющая. Когда я говорю на эмоциях, то чаще всего проглатываю звуки и окончания слов.

– Большую роль сыграл и сам мистер Томпсон в моем увлечении профессией детектива, – гордо заметил парень, поправляя съехавший шарф.

– Вы с ним давно знакомы? – удивленно переспросила я. Я думала, Льюис всего лишь помощник-практикант, прикрепленный к детективу для набора опыта.

– Он мой дядя, – пояснил Льюис. – С самого детства он вдохновлял меня, а когда я уже почти выучился, взял меня к себе на практику помощником. Я с ним работаю буквально несколько месяцев. Он по характеру довольно скрытный, никогда не говорит о своих подозрениях, только уже когда все точно он разложил по полочкам, тогда-то и рассказывает. Я еще удивился, когда он с тобой поделился кое-какими своими принципами. Насчет подозреваемых ничего сказать не могу, но определенно убийцей может оказаться кто угодно, даже самый неприметный человек. В тихом омуте черти водятся, сама знаешь.

– Спасибо, что все так подробно рассказал, – я поблагодарила Льюиса за его развернутые и интересные ответы. Я действительно получила удовольствие от беседы.

– Да не за что, – парень лукаво улыбнулся. – Будешь изучать эту книгу?

– Думаю, да. Сомневаюсь только, что что-то найду, – я огорченно пожала плечами. Книга была толстой, большинство информации на латыни. И хотя я и не думала сдаваться так сразу, перспектива все равно казалась нерадостной.

– Ну, как говорится, попытка не пытка, для общего развития все равно полезно, – уверил меня Льюис, – и поменьше переживай о случившемся. Да, смерть – это большое потрясение, особенно убийство, но жизнь продолжается и грех ее пропускать.

– Как тут не переживать, – я вздохнула, вспомнив эмоции, которые я пережила в течение последних дней. – Никаких нервных клеток не останется.

– Не вешай нос, в этом есть огромный плюс, – усмехнулся парень. – Нет нервных клеток – нечем переживать.

Я улыбнулась. С Льюисом было так легко и интересно, потому что с ним можно поговорить и посмеяться. В голове неосознанно провелась параллель между двумя парнями: холодным и скрытным Сэмом и открытым веселым Льюисом. Я откинула от себя мысли об их сравнении и перевела взгляд вперед в деревья.

Мне стало не по себе: рядом с нами почти совсем никого не осталось, стояла пугающая тишина. Однако не от этого у меня пробежали мурашки по коже, ведь поселок небольшой, ясное дело, тут не будет столпотворения. Напротив нашей скамейки стоял молодой мужчина в сером пальто и слегка вытянутым лицом. Он находился от нас не очень далеко, поэтому я могла четко разглядеть его выражение лица, которое и напугало меня. Мужчина смотрел прямо на нас, не отрываясь: ни глаза, ни какая другая часть тела его не двигалась, а взгляд, холодный и угрожающий, заставил кровь в жилах застыть. Может, это лишь недавние события сделали меня более чувствительной и трусливой, но то, что мужчина все продолжал, не отрываясь, смотреть в одну точку на протяжении уже нескольких минут, начинало напрягать.

– Что-то случилось? – Льюис, заметив мой тревожный и напряженный взгляд, забеспокоился тоже.

– Нет, ничего… Тебе не кажется странным, что тот мужчина на нас смотрит, не отрываясь, уже несколько минут?

Льюис посмотрел в указанную мною сторону, слегка нахмурив брови.

– Может и кажется, но в этом мире много дураков, что ж теперь, на всех них свое время тратить? Главное, что он никаких действий не предпринимает, будем надеяться, что он просто залип. Но, если тебе некомфортно, давай пойдем отсюда. Мне тем более обратно ехать нужно, – Льюис отвел взгляд от мужчины и посмотрел на часы.

Я кивнула, все еще наблюдая за человеком. Тот так же невозмутимо и угрожающе продолжал смотреть на нас, будто и не моргая вовсе. Когда мы наконец вышли из парка, я облегченно выдохнула.

– Тебя подвезти? – участливо предложил Льюис.

– Спасибо, не надо, мне тут буквально пятнадцать минут идти, – смутилась я.

– Тогда я тебя провожу, если ты не против, – улыбнулся парень.

– Не против, но ты успеешь вовремя обратно в город?

– Ничего страшного, работа не волк, в лес не убежит, – ответил Льюис, не сводя с меня глаз, – к тому же мне только в удовольствие проводить такую красивую девушку как ты.

Румянец залил мои щеки.

– Расскажешь о себе? А то я тебе чуть ли не тайны следствия выдал, а о тебе я знаю буквально только твое имя, – поинтересовался Льюис, проходя чуть вперед.

– Я живу в городе Дальвер, учусь на факультете международных отношений, люблю читать книги, смотреть фильмы, сериалы. Вообще, я всегда затрудняюсь ответить на такой вопрос, проще просто по ходу беседы друг друга узнавать, – призналась я.

– Согласен, – кивнул парень.

Мы дошли до дома с детской площадкой, на которой я заметила играющих детей, пока шла на встречу к Льюису. Они и сейчас играли, кроме одной девочки в розовой куртке и светлыми кудряшками под шапкой. Я опять поежилась: она, как и тот мужчина в парке, странно смотрела, не отрываясь, в одну точку, а точнее в нашу сторону. Взгляд пустой и отчужденный. Она будто застыла в своей позе: девочка стояла около качелей. Мне опять стало не по себе, я остановилась и поделилась этим с Льюисом. В этот раз он оказался озадаченным и долго не мог придумать ответ.

– Действительно, выглядит пугающе, – наконец сказал парень. – Надеюсь, это не секретный вирус, который ученые случайно выпустили из лаборатории.

– В таком случае нас ждет зомби-апокалипсис, – нахмурилась я.

– Ну я бы так не преувеличивал, но выглядит странно.

За все время, что мы стояли с Льюисом, девочка не сводила своих глаз с нас. Льюис двинулся вперед, и я пошла за ним, иногда оглядываясь назад в сторону девочки. Она повернулась и так же, как и прежде, наблюдала за нами, не отвлекаясь и не двигаясь.

Мы дошли до усадьбы, но я все еще была под эмоциями: мысли вновь путались в голове, а по телу временами пробегала дрожь. Дом мрачно возвышался над нами, и мне совсем не хотелось туда возвращаться. Особенно уходить из приятной компании Льюиса.

– До следующей встречи, – парень улыбнулся мне. – Я надеюсь, что мы с тобой еще увидимся. Ты же не против общения?

– Только за, – ответила я и заставила себя ему улыбнуться, хотя нерадостные мысли совсем к этому не располагали.

Попрощавшись с Льюисом, я пошла по извилистой тропинке к дому. На душе было неспокойно: перед глазами все еще стояли выражения лиц девочки и мужчины. Было в них что-то необъяснимое и устрашающее. Неспеша я дошла до террасы, на которой вальяжно сидел на стуле Сэм, скрестив руки на груди. Как только я подошла ближе, парень встал и перегородил путь.

– Ты сегодня незаметно исчезла, – голос Сэма мне показался слишком требовательным, что возмутило меня, – интересно узнать куда?

– Может мне тогда о каждом своем шаге тебе сообщать? – буркнула я, вздернув подборок.

Парень оставался таким же невозмутимым.

– Я не это имел в виду, – пояснил Сэм, отходя от меня на шаг. – Сама же понимаешь, сейчас небезопасно гулять одной, вдруг преступник затерялся среди жителей поселка.

– А я гуляла не одна, – я усмехнулась и гордо прошла мимо, слегка задев парня плечом.

***

После обеда я закрылась в своей комнате, решив посвятить время чтению какой-нибудь непривычной для меня книги. Прежде чем этим заняться, я написала о сегодняшней встрече с Льюисом Крису, на что друг мне ответил:

«Значит, этот парень веселый, умный, так еще и красивый? У-у-у подруга, твоя жизнь начинает превращаться в фанфик. Два парня, такие разные, но оба борющиеся за твое сердце».

«Очень смешно

Мне кажется, фанфиков перечитал ты», – ответила я.

«Конечно, а ты как думала.

Теперь будешь изучать свои демонические книги?»

«Они не мои, тем более всего одна книга. И да, буду».

«Зачем это тебе? Лучше почитай Агату Кристи, которую тебе Льюис посоветовал. Вступишь в его фандом, будет, что обсуждать», – отправил мне Крис.

«Почитаю, не волнуйся».

«Я не волнуюсь, но не хотелось бы, чтобы ты продала душу дьяволу.

Нет, если, конечно, он пообещает тебя с Хиддлстоном познакомить, то продавай не задумываясь. Я только за!»

«Мне так хочется тебя через экран телефона стукнуть», – написала я, но на самом деле сообщения Криса подняли мне настроение. Захотелось расхохотаться во весь голос, но я сдержала этот порыв.

«Солнце, я тебя тоже люблю».

Я села за туалетный столик и открыла книгу, концентрируясь на первой странице, но не успела даже прочитать абзац, как в комнату, постучавшись, зашла моя мама.

– Эйлин, пойдем посидим в гостиной с Коллинзами, – сказала она.

– Ну мам, я хотела почитать, – заныла я.

– Еще успеешь, а то ты только в столовой и пересекаешься с Коллинзами, неправильно как-то, – строго ответила мама. – Тем более мы остались здесь для того, чтобы помочь им справиться с горем, помнишь?

Вздохнув, я, немного недовольная, что меня прервали, вышла следом за мамой из комнаты. В гостиной все было по-прежнему: также успокаивающе полыхал огонь в камине, согревая большое помещение, мистер Коллинз расположился на диване, держа в руках хрустальный бокал. На протяжении последних дней отец семейства заметно осунулся, лукавый огонек в его глазах померк, теперь они напряженные и слегка опухшие, появилась легкая небрежная щетина, осанка стала более сутулой, а взгляд серьезнее и холоднее. Совсем недавно этот полный жизни мужчина шутил, рассказывал анекдоты и смешные истории из жизни, а теперь понуро смотрел перед собой.

Как только мы с мамой присели на противоположный диван, мистер Коллинз повернулся к нам и натянуто улыбнулся.

– Эйлин, завтра ты в город собираешься? – спросил мужчина.

– Да, на учебу нужно.

– Тебя Сэм подвезет или ты на поезде? – поинтересовался мистер Коллинз.

– Я на поезде, мало ли с утра будут пробки. Впрочем, я не была бы против, если бы Сэм забрал меня, но мы с ним еще об этом не говорили.

– Когда я утром еду в офис, все время стою в пробках, особенно по понедельникам. Эмма, ты тогда останешься дома?

– Да, посвящу время чтению, а то после работы не то, что читать, вообще ничего делать не хочется, – улыбнулась уголками губ мама.

– Вот так вот живешь и никогда не знаешь, что произойдет завтра, – печальным и дрожащим голосом сказал мистер Коллинз и порывисто сделал глоток напитка. Его руки напряглись и сильнее сжали бокал. Он мимолетом бросил грустный взгляд на маму, словно вспоминая что-то. В его глазах читалось сомнение, будто он жалеет о чем-то и хотел бы это исправить. – Жизнь непредсказуема. Сегодня ты ешь за одним столом с человеком, смеешься, а завтра его уже нет. Ты не ценишь каждый счастливый миг до того момента, как только что-то случается…

Мужчина сделал паузу, проводя пальцем по краю бокала.

– Эмма, ты когда-нибудь хотела сделать что-то по-другому? – мистер Коллинз откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу. – Принять другое решение, повернуть время вспять? Например, не уезжать из города после школы, как сделала ты.

Мама опешила, в то время как я почувствовала себя лишней.

– Что сделано, то сделано, и этого уже не изменишь, – мама отвела взгляд. Она определенно не хотела продолжать разговор.

Тишина. В камине потрескивали дрова, пламя отражалось в бокале мистера Коллинза, отбрасывая блики на пол. Мужчина сделал очередной глоток, продолжая буравить взглядом подругу детства. Между ними была ощутимая недосказанность, но какая именно, понять я никак не могла.

– Мистер Коллинз, можно у Вас спросить кое-что? – неожиданно для себя выпалила я. Мама заметно напряглась.

Мужчина безучастно кивнул, все еще находясь в своих мыслях.

– Как Вы думаете, преступник был кто-то извне? – мама сразу бросила на меня рассерженный взгляд, но было уже поздно.

Мужчина помедлил, затем посмотрел мне в глаза. От его сурового, пронизывающего с головы до ног взгляда стало страшно.

– Не знаю, но я более чем уверен, что наша полиция добьется справедливости, в ней я не сомневаюсь. И кто бы этот человек не был, он ответит по всей строгости закона, – ответил он, допивая до конца свой напиток, – а теперь прошу меня извинить, мне нужно заняться делами.

С этими словами он быстро поднялся и широкими шагами оставил нас с мамой одних. Странно, мистер Коллинз как будто хотел сбежать от продолжения разговора. Может, он что-то знает, но молчит? Но в то же время я заметила, что его глаза были на мокром месте, как только он встал… «Возможно он ушел, потому что ему было тяжело говорить дальше?» – размышляла я.

– Ну вот, теперь можешь идти заниматься своими делами, – мама встала с дивана.

– Я еще посижу, хорошо? – попросила я, пересев поближе к камину и протягивая руки, чтобы согреться. Было лень покидать гостиную, в которой так умиротворяюще потрескивали дрова. Пару минут ничегонеделания только пойдут нервам на пользу.

Мама лишь пожала плечами и вышла из комнаты. Я пару минут беспрерывно смотрела на языки пламени; только сердцебиение нарушало тишину. Дом будто снова погрузился в сон, создавалось ощущение, что я осталась совершенно одна в этом мире.

Скрип открывающейся двери побудил меня повернуть голову и отбросить свои мысли. В гостиную плавной и медленной походкой вошла миссис Коллинз в элегантном обтягивающем черном платье, а ее волнистые темные волосы спускались по плечам. Как у мистера Коллинза, ее лицо тоже потускнело; и без того острые скулы впали еще больше, светлая кожа побледнела. Взгляд женщины все еще был неконцентрированным, руки нервно дрожали, глаза красные и опухшие от слез. Миссис Коллинз села напротив, но совсем не обращала на меня внимание. Возможно, она вовсе и не заметила, что я тоже в комнате.

«Что, если она знает, что я подслушала разговор?» – подумала я, сжавшись и напрягшись. В это время миссис Коллинз достала сигарету и судорожно подожгла ее. Тонкие бледные пальцы обхватили сигарету, и женщина медленно затянулась, выдыхая облако едкого дыма. Мое присутствие казалось здесь лишним, что я увидела что-то сугубо интимное. Однако поспешно уходить из комнаты был не вариант, поэтому я продолжала молча следить за изящными движениями миссис Коллинз. Женщина лихорадочно стряхнула пепел с сигареты и внезапно нарушила тишину:

– Надо было мне маму слушать, – нервно хихикнула она, – думала обойдется… Нужно было все-таки сделать аборт…

С этими словами она провела рукой по лбу, на котором блестели капельки пота, и, наконец, удостоилась заметить меня.

– Что, нравится подслушивать? – миссис Коллинз откинулась на спинку дивана и закинула ногу на ногу, продолжая держать длинными пальцами сигарету.

– Я не… – начала оправдываться я, но женщина перебила.

– Избавь меня от своих оправданий, – она вяло махнула рукой. – Не забывай, на каких основаниях ты находишься здесь, дорогуша. Я была против того, чтобы вы еще здесь оставались, но Оскар, как обычно, меня не послушал. Господи, когда этот ад уже закончится… За что мне все это?..

Слово «Господи» миссис Коллинз протянула дрожащим голосом, закрывая веки. Я беспокойно перебирала край свитера, пытаясь решить, что делать. Одним из желаний было выйти из комнаты, и я уже почти собралась встать, но миссис Коллинз захотела еще что-то добавить:

– И держись подальше от Сэма, мне не нравится, как ты на него влияешь, – тон речи женщины стал твердым и холодным. Мне показалось, или она выдала это предложение за приказ?

– Извините, я пойду, – я попыталась уверенно встать с дивана и выйти из гостиной, но вышло у меня не очень убедительно. Боковым зрением я подметила, что миссис Коллинз усмехнулась и снова затянулась.

Комментарий к Глава 5

Буду рада вашим отзывам❤ Как вам Льюис?))

========== Глава 6 ==========

Комментарий к Глава 6

Группа в Вконтакте, где я публикую спойлеры, анонсы глав, арты персонажей и сцен и многое другое: https://vk.com/secret_place_author

Приятного чтения!

Мы – послушные куклы в руках у Творца!

Это сказано мною не ради словца.

Нас по сцене Всевышний на ниточках водит

И пихает в сундук, доводя до конца.

Омар Хайям

Уже около часа я внимательно изучала первую страницу найденной в комнате Эрика книги. Запах сырости и гниения вызывал легкую тошноту, но я продолжала читать. Эта библия, если ее так можно назвать, не была похожа ни на одну другую, которую я встречала. Начнем с того, что главы или параграфы, на которые делилась книга, располагались в странном порядке. По-видимому, это издание собиралось кем-то вручную, и хронология не всегда соблюдалась. Также текст параграфов чередовался с разными ритуалами и правилами, и если первое было на родном мне языке, то ритуалы были представлены сугубо на латыни. Первая глава повествует о Сатане, но его образ отличается от привычного изображения.

Как говорит книга, Сатана прекрасное и могущественное существо. Вопреки тому, что на Сатану обычно вешают ярлык “тьмы” – он не жесток ко всем подряд. По мнению автора дьявол подвергся нападению со стороны людей Божьих безжалостно и безоговорочно.

«Никогда не было возможности, кроме вымысла, у Темного Принца высказаться так же, как представители Повелителя Праведников. Проповедники прошлого могли свободно определять «добро» и «зло» по своему усмотрению и с радостью предавали забвению любого, кто не соглашался с их ложью – как на словах, так и иногда физически. Их разговоры о «милосердии» в применении к Его адскому величеству становятся пустым притворством, что в высшей степени несправедливо, учитывая тот очевидный факт, что без сатанического врага сами их религии рухнут.

Ложное учение об аде и дьяволе позволило протестантской и католической церквям слишком долго процветать. Без дьявола, на которого можно было бы указать пальцем, религиозным приверженцам правильного пути было бы нечем угрожать своим последователям. «Сатана ведет тебя к искушению»; «Сатана порочен, жесток», – предупреждают они. «Если вы поддадитесь искушениям дьявола, вы непременно пострадаете от вечного проклятия и будете зажарены в аду». Значение имени Сатаны – «противник», «оппозиция» или «обвинитель». Само слово «дьявол» происходит от индийского devi, что означает «Бог». Сатана представляет оппозицию всем религиям, цель которых – осудить человека за его естественные инстинкты и разочаровать его окружение в нем. Ему была отведена роль злодея просто потому, что он представляет плотские, земные и мирские аспекты жизни.

За все столетия криков, которые дьявол получал, он ни разу не кричал в ответ своим хулителям. Он всегда оставался джентльменом, в то время как те, кого он поддерживал, разглагольствовали и кричали. Он показал себя образцом поведения, но теперь он чувствует, что пора кричать в ответ. Он решил, что наконец пришло время отдать должное. Наступит новый мир, и теперь тяжеловесные своды правил лицемерия будут больше не нужны», – говорилось в тексте. Ниже были представлены девять утверждений:

1. Сатана представляет снисходительность, а не воздержание.

2. Сатана представляет собой жизненное существование, а не духовную несбыточную мечту.

3. Сатана олицетворяет чистую мудрость вместо лицемерного самообмана!

4. Сатана олицетворяет доброту к тем, кто ее заслуживает, вместо любви, потраченной на неблагодарных.

5. Сатана олицетворяет месть вместо смирения.

6. Сатана олицетворяет ответственность перед ответственными, а не заботу об инфантильных!

7. Сатана представляет человечество просто еще одним видом животных, иногда лучше, а чаще хуже тех, что ходят на четвереньках, которые из-за своего «божественного, духовного и интеллектуального развития» стали самыми жестокими животными из всех.

8. Сатана олицетворяет все так называемые грехи, поскольку все они ведут к физическому, умственному или эмоциональному удовлетворению.

9. Сатана был лучшим другом церкви, поскольку он поддерживал ее дела все эти годы.

Голова уже давно болела от объемной и непростой информации, но я все-таки настроилась дочитать до конца первую главу. После девяти утверждений были напечатаны опровержения к главным заветам Библии. На самом деле, все фразы неимоверно заинтересовали и казались противоречивыми, заставляли всерьез задуматься о представлениях религии.

«Главный долг каждой новой эпохи – воспитывать новых людей, чтобы они определяли ее свободы, вели ее к материальному успеху – разрывали ржавые замки и цепи мертвых обычаев, которые всегда мешают здоровому развитию. Теории и идеи, которые могли означать жизнь, надежду и свободу для наших предков, теперь могут означать для нас разрушение, рабство и бесчестье! Поскольку окружающая среда меняется, ни один человеческий идеал не остается неизменным!» – каждое новое предложение поднимало во мне бурю эмоций и вопросов. «Было сказано, что «любите друг друга» – это высший закон, но какая сила сделала это так? На каком рациональном авторитете покоится в Евангелие любовь? Почему я не должен ненавидеть своих врагов – ведь если я «люблю» их, разве это не отдает меня на их милость?»

Книгу можно было буквально разбирать на цитаты, поэтому я достала из чемодана небольшой блокнот для записей и переписала в него самые понравившиеся мне выражения.

Жизнь – это великое развлечение, смерть – великое воздержание. Поэтому максимально используйте жизнь – ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС!

Разве это естественно для врагов делать друг другу добро? Может ли израненная и окровавленная жертва «полюбить» залитые ее кровью челюсти, раздирающие ее на куски?

Я с громким хлопком закрыла книгу и отодвинула ее на край стола. На сегодня информации хватит: я и так чувствую себя постоянно уставшей из-за событий последних дней, не хотелось сильно перенапрягать мозг еще и этим.

В последний час в голове вертелась очередная навязчивая идея. Миссис Коллинз при нашей случайной встрече в гостиной упомянула свою мать. И ведь правда, я и до этого задумывалась, живы ли родители Коллинзов и если да, то почему они не приехали на похороны? Я бы могла узнать это у Сэма, но после его неприятного поведения на террасе днем, желание общаться с ним на некоторое время пропало. Мистер и миссис Коллинз сразу отпадают, я с ними не в настолько близких отношениях, а особенно с последней.

Следовательно, оставался единственный человек, который мог знать о бабушках и дедушках Эрика и который мог не отослать меня далеко и надолго с такими вопросами —моя мама.

Эрик… Чтение, прогулка в парке отвлекли от воспоминаний о смерти мальчика, а сейчас вновь налетела апатия: аппетит в последнее время совершенно пропал, в горле снова появлялся давящий ком, затрудняющий дыхание. Мысли часто возвращались к услышанному плачу. Ведь если бы не он, я не поднялась бы наверх и не узнала, что Эрик неродной сын мистера Коллинза.

Я вышла из комнаты и подошла к той, где располагалась мама. Надеюсь, она не занята чем-то важным, от чего ее нельзя отвлекать. Я про себя продумала, что скажу, чтобы не выглядело все подозрительно, и постучала в дверь, через пару мгновений открыв ее. Мне еще не доводилось побывать в этой комнате, поэтому я быстрым взглядом окинула ее. Комната по размеру была схожа с моей, однако мансарды не было. Туалетный столик стоял напротив окна, на нем беспорядочно лежали украшения и косметика. Мама не зацикливалась на порядке, поэтому вещи чаще всего хранились в разных и неожиданных местах. Единственное, что ее беспокоило – чистота. Она терпеть не могла грязь и пятна, поэтому дома ни одна пылинка не оставалась незамеченной. Уборку мама устраивала чуть ли не каждую неделю, тщательно протирая окна и зеркала. В отличие от нее, я равнодушно относилась к пыли, да и порядок тоже редко соблюдала: проводила генеральную только тогда, когда нахождение нужных вещей в комнате затрудняло.

Я продолжила изучать комнату мамы. Около заправленной серым покрывалом кровати располагался прикроватный столик, уставленный духами и кремами. Мама любила коллекционировать духи, поэтому тщательно следила, чтобы солнечный свет не попадал на флаконы. Она вычитала в своих любимых журналах, что это плохо влияет на качество парфюма.

Сама мама сидела на кровати и читала книгу. Она встрепенулась и отложила ее, когда я вошла.

– Привет, – улыбнулась она, показывая рукой на место рядом с ней.

Я осторожно залезла на кровать и прильнула к маме, приобнимая ее за плечи.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила мама. – Ты до этого не приходила ко мне в комнату.

– Ничего не случилось, просто решила прийти, соскучилась, – тихо отозвалась я, думая, как бы начать разговор.

– Я знаю тебя, ты пришла не просто так. Вон как глаза бегают, – ласково улыбнулась мама. – Что ты хотела?

– Мам, как ты это делаешь? – я нахмурилась. Как она смогла так сразу раскусить меня?

– Когда живешь с родным человеком столько лет, сразу подмечаешь каждое движение и взгляд, – мама убрала мои волосы с лица и приложила руку к щеке. Мне всегда становилось тепло и спокойно от этого движения.

– Я хотела кое-что спросить… Еще на похоронах у меня возник этот вопрос, – осторожно начала я отрепетированную часть речи. Впрочем, мама явно напряглась сильнее, чем мне думалось. – У Коллинзов живы родители? Просто ни с какой стороны их не было, мне показалось странным, что бабушки и дедушки решили не прощаться с внуком, – я невинно похлопала ресницами в надежде, что хотя бы это мама воспримет за искренность.

– Хм… У Скарлетт отец умер еще лет двадцать пять назад, в автокатастрофу попал. Мать сейчас живет в Канаде и с дочерью редко общается, они вроде как поссорились. У Оскара мать умерла из-за обострения болезни, если не ошибаюсь, десять лет назад, – голос мамы дрогнул, а глаза погрустнели: видимо разговор напомнил ей о смерти своей матери, моей бабушки, и это причинило ей боль, но она все равно продолжала: – Отец не прожил и года после этого, тоже ушел из жизни.

Она замолчала, задумавшись о чем-то своем. Интересно, из-за чего такого миссис Коллинз с матерью поссорились настолько, что бабушка даже не приехала на похороны внука? Или ей вовсе не сообщили?

– Ты не знаешь, почему миссис Коллинз перестала общаться с матерью? И как давно? – спросила я, прекрасно понимая, что дело меня совсем не касается.

– Не знаю почему. Скарлетт избегает этой темы в разговоре, а я не допытывалась. А не общаются они уже точно лет пять, – мама провела рукой по моим волосам.

Повисла тишина, которой я воспользовалась, чтобы погрузиться в собственные мысли. Но тут мама отодвинулась от меня и строго сказала:

– Эйлин, раз ты пришла, у меня к тебе серьезный разговор.

– Не пугай меня, – я занервничала, узнавая тон ее голоса. Вряд ли мама хотела поговорить со мной о единорогах.

– Мы с папой подали на развод, – на одном дыхании выпалила мама, будто тоже готовила эту фразу перед тем, как сказать ее мне.

– Оу… Если вы считаете это нужным, то я не буду препятствовать, – ответила я, ощущая легкую грусть. В конце концов, родители уже не жили вместе.

– Я тоже, как и ты, до конца надеялась, что мы еще сможем вернуть все, как было, но… Мне кажется, я плохо знала его, когда выходила замуж, – мама печально ухмыльнулась. – Мы такие разные, возможно дело в характерах, но и в взглядах на жизнь тоже.

– Почему вы так долго прожили вместе, если вам было некомфортно с друг другом?

– По молодости между нами были страстные чувства, потом появилась ты, что тоже принесло нам радость, но через несколько лет любовь утихла, непонимания случались все чаще и чаще. Это хорошо, что Майкл спокойный, иначе скандалов было бы не миновать. А так мы просто постепенно удалялись друг от друга. Но мы все равно остаемся друзьями.