Текст книги "Завтра не наступит (СИ)"

Автор книги: TajaBonBon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

Время уже приближалось к полудню, когда наконец я проснулась окончательно, в то время как Крис невозмутимо продолжал спать рядом. Я медленно поднялась и протерла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. На голове был будто колпак, а жажда только усилилась. Кряхтя, я вылезла из кровати и вышла в коридор, ощущая в голове легкий туман. Стараться не шуметь не имело смысла, так как, даже если сейчас по улице проедет танк или пройдет парад кузнецов, Криса это не разбудит. По выходным он стабильно просыпался в час дня, а до этого времени пробудить его было сложно.

Головная боль чуть уменьшилась, когда я выпила полный стакан воды. В доме было непривычно тихо. Я выглянула в кухонное окно: светило солнце, а на стекле виднелись капельки дождя, еще не высохшие после ночного ливня. Кусты вдоль улицы были наклонены вбок, вероятно скривились из-за ураганного ветра.

Я вернулась в комнату и решила дождаться, когда проснется Крис. Невольная улыбка появилась на моем лице при виде сонного друга: спутанные кудряшки закрывали глаза, нога свисала с кровати, а плед был весь смят и наполовину скинут с кровати.

Завтрак готовить было лень, поэтому, чтобы скоротать время, я легла обратно в кровать и засела в телефоне. Не прошло и получаса, как Крис стал чаще крутиться, а это означало, что он уже в полудреме.

– Крис, вставай, – я легонько толкнула друга.

Крис пробормотал в ответ что-то невнятное, предположительно, нецензурное, и отвернулся от меня.

– Ясно, значит, пойду готовить завтрак.

***

– Ты так выгоняешь меня, потому что скоро приедет Сэм? – Крис надевал свою радужную куртку.

– Я? Выгоняю? Не придумывай, – я и вправду не выталкивала друга. – Сэм приедет только через полтора часа, не знаю, почему ты решил так рано уйти.

– Ладно-ладно, – прокашлялся друг. – У меня все еще после вчерашнего хрипит голос.

– У меня тоже, – фыркнула я. – Хорошо я живу не в квартире, а то мы с тобой так пели, что соседи точно полицию вызвали бы.

Друг оделся и остановился посередине прихожей.

– Крис, ты же помнишь, что вчера обещал мне? – я скрестила руки на груди.

– Ты про психолога? Помню. Обязательно запишусь.

– Хорошо. Обнимемся? – я развела руки в сторону.

– Еще спрашиваешь.

Я улыбнулась, когда Крис обнял меня в ответ. «Все-таки как хорошо, что у меня есть такой друг», – подумала я и вслух сказала:

– Спасибо еще раз, что спас меня от мистера Блейка. Я тебе очень благодарна.

– Жалко, что ты остановила меня, когда я хотел ему врезать. Ух, он у меня бы получил. Я собирался ему надавать точно так же, как Халк Локи.

Я прыснула, представив такую ситуацию.

– Все, я пошел. Пока! – Крис вынырнул из моих объятий и подошел к входной двери.

– Пока!

Как только за Крисом захлопнулась дверь, я принялась убираться в доме. Монотонная уборка, казалось, длилась вечно, как вдруг меня отвлекло сообщение от друга. Сначала я подумала, что он что-то забыл, но, оказалось, Крис мне скинул ссылку на статью вместе с удивленным эмодзи. Я радостно перешла по ссылке, предполагая, что там очередная новость про любимых знаменитостей друга, но как только глаза пробежали по статье, хорошее настроение пропало. В ней говорилось про мистера Блейка, как одного из главных предпринимателей города, которого нашли на окраине города избитым и без сознания. Его отвезли в реанимацию, и сейчас мистер Блейк пришел в себя, но журналисты узнали, что он невменяемый, и ему нужна психиатрическая помощь.

Странное ощущение появилось у меня, когда я прочитала статью. Только два дня назад я видела мистера Блейка, и вот с ним случилось что-то плохое. С одной стороны, он заслужил подобный урок, но с другой… Он теперь невменяемый? «Кто его избил?» – думала я, продолжая наводить порядок в комнате. Вспомнилось, как холодно и грозно звучал вчера Сэм, когда я рассказала ему про домогательства мистера Блейка. По спине пробежал холодок. «Не придумывай, ты серьезно думаешь, что Сэм на такое способен? Мистер Блейк крутился в мутном обществе, наверняка кто-то оттуда с ним разобрался», – успокаивал внутренний голос. – «Тем более, что такого мог сделать Сэм, чтобы теперь мистеру Блейку понадобилась психиатрическая помощь?»

Вдруг в голове всплыл вопрос Криса с ночевки, который я благополучно вчера проигнорировала. Вопрос Криса заставил меня застыть на месте. «Почему ты решила, что именно Эрик неродной сын мистера Коллинза? В разговоре называли его имя?» Ни мистер Коллинз, ни его жена в разговоре имя Эрика не называли. Ведь и впрямь, с чего я взяла, что речь была именно о младшем сыне? Потому что это было первое, что пришло на ум. «Стоп, если, предположим, мистер Коллинз говорил не про Эрика, то тогда… Сэм – его неродной сын?» – мысли быстрее закрутились в голове. – «Да нет, это же бред, ведь тогда получается, что Сэм… Обманывал меня? Хотя необязательно, он мог тоже об этом не знать». Тревога заставила меня бросить уборку и начать нервно ходить по комнате. «Нет, этого не может быть, я придумываю. Может ли Льюис знать об этом? Позвоню ему. Уверена, что я себя накручиваю», – руки задрожали, когда я взяла телефон и стала набирать номер парня. Шли гудки, нетерпение возрастало.

– Привет, Эйлин! – Льюис поднял трубку.

– Привет. Тут такое дело… Ты не знаешь, Эрик случайно не был неродным сыном мистера Коллинза?

– Что?.. – неуверенно спросил парень. – Откуда у тебя такие мысли появились? Какая тебя муха укусила?

– Сама в шоке… Так ты не знаешь?

– Знаю. Конечно, родной. Я видел медицинские данные Эрика Коллинза, истории его болезней. Сейчас кое-что вспомню… Да, точно, при рождении у Эрика была болезнь, но благо излечимая. Мистер Коллинз выступал как донор костного мозга, а для такой трансплантации у донора должна быть максимальная тканевая совместимость. Поэтому можешь не сомневаться в том, что Эрик родной сын.

От шока я не знала, что ответить. «Все мои выводы, исходящие из неродства мистера Коллинза и младшего сына, ложные? То есть… Это Сэм неродной ему?»

– Эйлин, ты в порядке? – я вздрогнула.

– Да, спасибо. Потом объясню. Пока, – не дожидаясь ответа, я отключила телефон.

Вопросы лихорадочно приходили в голову один за другим, пока я наматывала круги по комнате. Выходит, мистер и миссис Коллинз говорили не про Эрика, а про Сэма. «Подождите-ка…», – слова с того подслушанного разговора подействовали как ведро холодной головы на голову:

«– Не надо было позволять увлекаться ему всякой церковной чепухой, Скарлетт.

– Это было на благо нашему сыну, он понял бы ценность добра, изменился бы…».

«Получается весь разговор был о старшем сыне, и это он увлекался религией? Родители подозревали его или нет? А как же сатанинская библия, которую мы нашли в комнате Эрика? Чья она? Знал ли Сэм о том, что он неродной мистеру Коллинзу?» – в горле пересохло от рождающихся подозрений. Я вспомнила ту растерянность, с которой смотрел на меня Сэм, когда я пересказывала ему услышанный диалог. «Если и искать что-то в комнате Эрика, то нам нужно это делать поздно вечером или ночью». Мог ли Сэм подложить библию, чтобы потом мы ее якобы нашли вдвоем? «О чем ты думаешь? Вспомни, как вы проводили время с Сэмом. Вспомни, как он смотрит и целует тебя», – пытался вразумить внутренний голос. Я нерешительно провела рукой по лбу, на котором уже выступил пот, не понимая, чему верить и что делать. Неужели парень и правда меня обманывал?

«Я услышал кряхтение и странные вздохи, будто кто-то захлебывался. Я дернул ручку, но дверь была заперта. Только когда я громко спросил, нужна ли помощь, дверь распахнулась, и отец ошарашенно смотрел на меня так, словно я сорвал его какие-то планы». «Как же этот рассказ Сэма? Он придумал это? Нет, не может быть», – я отказывалась верить в то, что парень мог меня обмануть. В груди защемило, а на душе появилось гадкое чувство.

«Мой главный страх – не оправдать ожиданий отца, подвести его». «Про какого отца тогда говорил Сэм? Знал ли он о том, кто его настоящий отец? Получается, да, но кого он боялся подвести и в чем именно?» – перед глазами промелькнули все взгляды Сэма по отношению к мистеру Блейку. Страх подступил к горлу, как только я поняла, что в каждом взгляде парня хоть и слабо, но читалась усмешка.

«– Я до конца не верил в нашу затею. Боюсь, как бы мои опасения не оказались верны.

– Какие опасения?

– Что мои родители могут быть причастны к смерти Эрика».

Сэм ведь каждый раз склонял меня к тому, что именно мистер Коллинз стоит за убийством Эрика. Невзначай сказанные замечания, грустные фразы… «Есть ли объяснение тому, что я узнала?» – мне захотелось плакать от того, насколько обманутой и растерянной я себя чувствовала. Хотелось что-то разбить или ударить, или вообще позвонить Сэму и яростно все ему высказать, но я просто продолжала ходить кругами по комнате. «Эйлин, успокойся. Тебе нужно подумать на холодную голову».

«Для меня до сих пор загадка, почему они изначально были вместе. Между ними никогда не было чувств», – слова мамы прозвучали в голове. Если Сэм неродной сын мистера Коллинза, то почему он женился на Скарлетт? И они столько лет прожили вместе? «Но потом Скарлетт сказала, что ждет ребенка, и что я им с Оскаром мешаю. Попросила уехать и больше не появляться», – мог ли отъезд моей мамы подтолкнуть мистера Коллинза жениться?

Судя по тому диалогу мистера и миссис Коллинз, Сэма обучали религии, но как? Он же с семи лет учился в школе-интернате. Школа-интернат. Так назвал он это сам, но… Что, если это была религиозная школа? «Ты же не думаешь, что какие-то сатанисты виноваты в смерти Эрика?» Сатанисты. Сэма обучали сатанизму?

«– Михаил, скажите, Эрика действительно заставляли изучать сатанизм?

– Нет, было не совсем так. Миссис Коллинз была уверена, что ее сын изучает христианство».

Дворецкий же не отрицал, что Эрика обучали сатанизмом, как так вышло? Может, я сейчас придумываю и накручиваю? Или оба сына изучали сатанизм…

«Кто отец Сэма? Врал ли мне парень во всем? Как теперь вести себя с ним?» – казалось, мозг взорвется от давления, которое создавали миллион возникающих вопросов. Тело пробило на дрожь. Я не могла и не хотела до конца верить в то, что Сэм мог обманывать меня, и внутренний голос пытался придумать кучу оправданий парню, включая то, что парень не знал о неродстве с мистером Коллинзом, но в глубине души я понимала – что-то не так.

«Убийца Эрика тогда кто? Точно не мистер Коллинз. Значит, моя теория насчет дворецкого верна и это он подставил отца семейства? «Я нашел этот нож у него в вещах». «Нет, Сэм не мог убить своего брата, он ведь так его любил. Вспомни, какой разбитый он был в день смерти Эрика», – напоминал внутренний голос.

«Боже, лишь бы это все оказалось моими ложными доводами. Лишь бы Сэм не обманывал меня», – я посмотрела на часы – парень должен был приехать с минуты на минуту. – «Нужно вести себя как обычно, пока не подавать виду, что я знаю больше, чем следовало бы».

По моим теориям, убийство мальчика связано с началом Апокалипсиса, следовательно с Избранным. Представим, что убийство совершил дворецкий, тогда он Избранный? Какую роль играет тогда Сэм, при условии, что это он изучал сатанизм? «Черт, каким существом является антихрист? Позвоню-ка я Виктории, вдруг она скажет», – я потянулась за телефоном, но тут раздался звонок в дверь, заставив меня дернуться.

Ноги словно налились свинцом, пока я подходила к входной двери. Желания открывать ее отчасти не было, но одновременно с этим в груди сильно заныло при представлении, что я запрусь от Сэма и не выслушаю его.

Я распахнула дверь. На пороге стоял Сэм, и стоило мне посмотреть на парня, как его лицо озарила слабая, но искренняя улыбка, а в глазах заблестел огонек. Мое сердце пропустило удар, когда я увидела, насколько радостным выглядел Сэм.

Я не успела ничего сказать, как парень молниеносно перешагнул порог и быстро оказался около меня. Сэм обхватил мое лицо руками и притянул к себе, прильнув к моим губам. Тело напряглось от внезапной тревоги, но едва мягкие губы парня прикоснулись к моим, по телу разлилась слабость. Сэм отстранился и посмотрел мне в глаза.

– Я очень скучал, – парень опустил одну руку на талию, а второй убрал прядь моих волос за ухо. В его глазах читалась такая ласка и даже радость, что слезы чуть не выступили у меня на глазах. «Как я могу его в чем-то подозревать? Разве он мог так поступать со мной?»

– Я тоже. Проходи, – я пыталась звучать как обычно.

Сэм снял пальто и прошел за мной в комнату. Происходящее мне казалось сном: как так могло выйти, что на самом деле старший брат – неродной сын мистера Коллинза?

– Как ночевка с Крисом?

– Шикарно, – односложно ответила я.

Как только мы вошли ко мне в комнату, парень снова поцеловал меня. Смешанные чувства царили во мне, и я не знала, что делать. Оттолкнуть? Продолжать целовать? Спросить напрямую или убежать? Сэм развернул меня в сторону стены, придвигая меня к ней. Я уперлась в стену и поначалу хотела противиться, но в момент, когда парень опустил руки на мою талию и прижался ближе ко мне, мысли спутались. От его кожи опять парило теплом… Неестественным теплом… Сэм был только что на холодной улице, а жар, исходящий от него, был равен тому, что испытывают при высокой температуре. Я запустила руку в волосы парня и напряглась, случайно нащупав на его затылке то ли шрам, то ли отметину. Как я раньше этого не ощущала? Сэм провел рукой вниз, сжимая бедро.

– Эм… Мне нужно в душ, – я прервала поцелуй, пытаясь сохранять спокойствие.

– Буду ждать, – Сэм чуть усмехнулся. «Чувствует ли он, что я напряжена?».

Я вышла в коридор и быстрым шагом пошла в ванную. Сердце колотилось как бешеное, и не терпелось спрятаться. Я заперла дверь ванной комнаты и включила воду, чтобы из-за шума было не так слышно. Сев на край ванны, я пыталась сообразить, что теперь делать. Во мне таилась надежда, что Сэм сам был не в курсе, что он неродной сын мистера Коллинза, но осознание того, что это он изучал сатанизм, вызывало панику. Ясно было одно – начинать разговор об этом с парнем опасно, так как его реакцию предсказать было невозможно.

«Почему кожа Сэма все время горячая? Что за шрам на его затылке?» – я напряглась. Появилось безумное подозрение, но я сразу его отсеяла. Слишком безумно. «Я хотела позвонить Виктории, спросить про Избранного. Вероятно, это поможет понять ситуацию лучше…»

– Привет, неуклюжая! Ты вовремя, я как раз собиралась выбросить симку, – Виктория практически сразу подняла трубку.

– Привет, – почти что шепотом сказала я. – Срочный вопрос, ответь, пожалуйста. От этого многое зависит.

Я думала, что Виктория не сразу поймет, но она, видимо, почувствовала, что я не шучу, и серьезным тоном ответила:

– Задавай, но быстрее. У меня самолет.

– Кем является Избранный? Демон? Или кто?

Последовала напряженная тишина.

– Я тебе отвечу, но только потому, что так надо. Не думай, что я тебе все рассказываю, потому что ты мне понравилась.

– В смысле? – спросила я, но Виктория проигнорировала вопрос.

– До недавнего времени никто не знал, кто он на самом деле. Однако нашли точное пророчество, которое описывает сущность Избранного, или, точнее, антихриста. «Ребенок, рожденный от человека и духа, откроет Конец Времен и станет руководителем Тьмы. Он – порождение зла и олицетворение его».

– Что за бред? Ребенок человека и призрака? Как призраки могут иметь детей? – громкость моего голоса резко повысилась на третьем предложении, и я вздрогнула, боясь, как бы Сэм не услышал.

– Помнишь я говорила про лазейку для демонов?

– Да.

– Призраки и есть эта лазейка. Знаю, звучит непонятно, но это потому, что люди привыкли считать, что призраки прозрачны и бестелесны. На самом деле, они продолжают существовать так же, как и мы, за исключением того, что они не чувствуют ни вкусов, ни запахов, ни чужих прикосновений; не могут долгое время быть видимыми и не могут покинуть территорию, на которой умерли. Ты можешь себе представить, они даже могут удовлетворять себя и спать друг с другом! Гадость, – в голове образовывался туман, а слова Виктории будто звучали откуда-то издалека. – Души людей очень редко застревают между мирами, потому что обычно при смерти люди все отпускают и переходят в иной мир. Призраки – иная сложная материя, которая, будучи на границе с двумя мирами, способна служить как сосуд. Демоны, чаще всего низшие, используют души умерших как лазейку, чтобы позже вселиться в кого-то другого.

– Но… Призраки могут иметь детей?..

– Не перебивай. Сами духи нет, но Тьма, которая использует их как сосуд – да. Только она должна быть высшей, только высшие демоны способны зачать детей с человеком. Поэтому, фактически антихрист – наполовину человек, наполовину демон.

– Антихрист тоже, ну, имеет способности?

– Конечно, даже те сверхспособности, что недоступны для многих ведьм. Он же, грубо говоря, сын Сатаны, представляю, насколько мощны его способности. И не завидую, потому что управление ими точно требует невероятного контроля. Еще, как говорят другие пророчества: сила Избранного настолько мощна, что его настроение влияет на климат и погоду территории, на которой он находится.

– Как определить, что, эм, перед тобой антихрист?

– Вообще, по метке трех шестерок. Если не ошибаюсь, она либо около уха, либо на затылке. На этом все, я в самолет. Удачи, – не успела я возразить, как Виктория отключилась.

«Удачи с чем?» – ноги и руки похолодели. Я пыталась переварить услышанное, но разум отказывался осознавать. «По метке трех шестерок. Насколько я помню, она либо около уха, либо на затылке… Антихрист – наполовину человек, наполовину демон… И не завидую, потому что управление ими точно требует невероятного контроля».

Несколько мгновений я не думала ни о чем, залипнув на напольную плитку под звук льющейся воды. Мне было не на шутку страшно. Эрик оказался родным сыном мистера Коллинза, а Сэм наоборот. Парень все время убеждал меня, что его отец так или иначе связан с убийством, но выходит, что это не так. Как же все наши попытки расследования? Поиски церкви, подвала, вызов духа Эрика? «Нет! Не верю, что Сэм на такое способен!»

Я обхватила руками голову. Не хотелось рассуждать, придумывать что-то, а также открывать дверь ванной комнаты. На грудь словно давил камень, а виски заболели. Показалось, что у меня поднялась от волнения температура, настолько вялой и побитой я себя ощущала.

Раздался стук в дверь.

– Эйлин, все в порядке? – я сглотнула. «Может, мне сбежать? Как? Через окно? А если я неправильно что-то поняла? Попробую его выпроводить. Скажу, например, что плохо себя чувствую и хочу побыть одна. До этого ведь Сэм понимал меня. После придумаю, что сделать. Главное – вести себя, как прежде».

– Да, я сейчас, – отозвалась я, выключая воду.

Через несколько мгновений я на ватных ногах подошла к двери. Когда я вышла в коридор, там никого не было. В моей комнате горел свет, очевидно, парень был там. Медленно зайдя в комнату, я огляделась: в ней тоже было пусто.

«Где Сэм?» – в животе образовался тугой узел.

Я повернулась назад в коридор и чуть ли не вскрикнула от испуга. Парень стоял передо мной, но еще мгновение назад его там не было, и шагов его приближения я тоже не слышала.

– Что-то случилось? – Сэм как ни в чем не бывало улыбнулся, проходя в комнату мимо меня.

– Ты напугал меня, не делай так больше, – я последовала за парнем, но дверь на всякий случай не закрыла.

Сэм остановился посередине комнаты и оглянулся на меня. В его глазах не виднелась прежняя теплота. Скорее наоборот, взгляд был серьезен и холоден, а в глубине читалась даже печаль.

– Извини.

– Сэм, я себя плохо чувствую сегодня. Мы вчера немного перепили, понимаешь, поэтому мне пришлось пойти в ванну. Вряд ли смогу проводить время с тобой в полной мере. Хочу побыть одна, – я поджала губы, чтобы не болтнуть лишнего.

– Еще не отошла после ночевки? – парень наклонил голову набок и чуть усмехнулся. Сердце забилось чаще от того, что усмешка выглядела не так уж и добро.

– Ага. Голова болит. Я хотела тебе раньше написать, чтобы ты не проделывал такой большой путь сюда.

Парень кивнул головой, опуская взгляд на пол, и на секунду мне показалось, что он спокойно отнесся к моим словам, но тут парень резко нарушил тишину.

– Сверх чуткий слух, – Сэм поднял взгляд на меня.

Мурашки пробежали по коже.

– О чем ты?

– Сверхспособность, которая развилась к четырем годам, – парень сложил руки за спиной, выпрямившись. Его холодный взгляд пронизывал меня насквозь.

Я застыла на месте. Подозрения роем закрутились в голове: «О чем говорит Сэм? Он все слышал? Сверхспособность? Неужели он?..»

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – это был единственный ответ, что пришел мне на ум.

Ноги сами по себе сделали шаг назад к двери. Сердце забилось сильнее. Я собиралась каким-нибудь образом выйти из комнаты, сбежать, и Сэм, кажется, понял мое намерение. Я успела только моргнуть, как парень в мгновение ока оказался передо мной и схватил меня за оба запястья. Сердце ушло в пятки, а кровь в жилах похолодела: только секунду назад парень был в одном месте, но теперь стоял передо мной.

– Телепортация. Ее я открыл в шесть лет, – Сэм склонился ко мне и крепче стиснул запястья.

– Пусти, мне больно, – хрипло ответила я, еле сдерживая слезы, но не от физической боли, а от разбитости внутри. Мозг кричал, что есть возможность ударить Сэма ногой и убежать, но тело совершенно не хотело двигаться.

– Как прежде уже не будет. А я не хочу терять тебя и последнюю возможность.

Во взгляде Сэма пробежала тень грусти и одновременно отчаяния перед тем, как он закрыл глаза. Я дернула руками, чувствуя, что сейчас произойдет что-то плохое. Так и оказалось: парень начал громко и четко говорить какие-то непонятные слова, вероятно, на латыни. Я сделала попытку вывернуться или толкнуть Сэма, но с каждым новым словом мое тело тяжелело, взгляд расфокусировался, голова сильнее закружилась. Я постепенно перестала чувствовать конечности, словно и руки, и ноги парализовало. В глазах потемнело, а веки закрылись сами собой. Последнее, что я услышала, был голос Сэма, доносящийся точно откуда-то очень издалека:

– Прости, Эйлин.

Комментарий к Глава 20

Что ж… Ну как-то так))

Довольно много было деталей по ходу повествования🤔но в любомом случае, в следующих главах всё будет пояснено и обьяснено)

Буду рада любым вашим отзывам💖для меня ваш отклик – безумная поддержка🥺💖

========== Глава 21 ==========

Комментарий к Глава 21

В этой главе фокальный персонаж меняется. Я не очень хотела на главу менять персонажа, однако именно смена поможет более естественно раскрыть мотивы, прошлое. Было бы не очень, если информация полилась в последней главе на читале будто из FAQ. 😳

Приятного чтения!

Я в какой уже раз отвлекся от дороги и обернулся на задние сидения машины, чтобы удостовериться, что Эйлин спит, хотя прекрасно помнил: заклинание будет действовать еще девять часов.

Я не знал, о чем именно догадалась Эйлин, только слышал ее разговор и вопросы про антихриста. Когда она вернулась из ванной, я на мгновение даже растерялся, увидев страх в ее глазах. Страх, который я всегда считывал из глаз матери в те редкие моменты, когда мы сталкивались в коридорах дома. В те счастливые дни, когда мне разрешали выйти из своей комнаты в детстве. Я улыбнулся, вспомнив, как мать, гонимая муками совести, сама приходила ко мне в комнату и, чуть ли не седея от страха, выбегала из нее спустя пять минут, прикрываясь каким-нибудь глупым предлогом. Улыбка стала шире, едва в моей голове всплыло воспоминание, как я, заливая крокодильими слезами пол, смог убедить мать не выгонять меня из дома и позволить общаться с Эриком.

Улыбка сползла с моего лица, как только я бросил взгляд в зеркало заднего вида, но вместо дороги снова засмотрелся на безвольно свисающую ногу Эйлин. Она пятилась от меня, как кошка, внезапно почуявшая опасность. Она пыталась врать мне о самочувствии, нервно теребя край свитера, непроизвольно выказывая волнение. В какой именно момент я понял, что она не доверяет мне, как раньше? Вряд ли когда-нибудь у меня получится это осознать. Тогда было ясно только одно: нельзя было откладывать на потом то, что пришло время сделать сейчас. Промедлив, дав слабину, я мог не только навсегда потерять Эйлин, но и упустить последнюю возможность провести то, ради чего я был рожден. Я не мог позволить себе ошибиться во второй раз.

В груди заныло. Я как можно крепче сжал руль, изо всех сил впивался в него руками, чтобы притупить эту боль, внезапно поднявшуюся внутри. То и дело я мысленно повторял про себя слова своего духовного наставника, директора школы, сказанные им перед самым моим выпуском: «Плоть слаба, эмоции делают ее еще никчемнее. Подави, задуши, убей в себе любые проявления чувств. Идеальный контроль – вот к чему ты должен стремиться. Ты – воплощение Тьмы. Твой долг – вести нас через Конец Света, но о каком управлении другими может идти речь, если ты даже не можешь обуздать свои эмоции?»

Стиснув зубы, я пытался полностью сконцентрироваться на дороге и не думать об Эйлин. Не получилось: каждую секунду мои мысли все равно переключались на нее, как бы я себя ни одергивал. В конце концов я повернул зеркало так, чтобы в нем была видна только мирно спящая Эйлин. Я засмотрелся на ее лицо (и почему именно в этот момент оно стало таким космически красивым?) и ощутил резкую боль где-то между ребрами. Не имея возможности даже вздохнуть, я резко сбавил скорость, не посмотрев даже в боковое зеркало, и остановился на обочине. Потирая ребра, я закрыл глаза. Я вспомнил все: прикосновения Эйлин к моему телу, ее нежную улыбку, ее смех, ее завороженный взгляд, когда я играл ей на гитаре. Сейчас я был готов отдать все на свете, лишь бы вернуть все так, как было. Смотреть с Эйлин мультфильмы, крепко прижимая ее за талию к себе, и класть свою голову на ее, пока она лежит у меня на плече. Вместе обследовать дом, держа испуганную Эйлин за руку крепко-крепко. Я старался не думать о том, что мне во второй раз придется убить дорогого мне человека. «Отец, ну зачем приносить в жертву для ритуала именно того, кто мне так дорог?!»

Боль постепенно уходила, а я все продолжал задаваться бессмысленными вопросами и перебирать в памяти те моменты, проведенные с Эйлин, в которых у меня получалось забыть о прошлом и предстоящем хотя бы на время. Почувствовать себя самым обычным человеком. Мои губы затряслись, когда я вспомнил нашу первую совместную ночь в гостиной. «Эйлин, ну зачем, зачем ты в тот день, когда обнаружили Эрика, осталась со мной в гостиной?! Зачем ты принялась утешать меня? Разве по мне не видно, что я недостоин тебя? И почему, почему я прошел столько тренировок, вытерпел то, от чего обычные люди умирают, развил свой самоконтроль до невероятного уровня, но мое сердце все равно обливается кровью при мыслях об убийствах?!»

Я с первой нашей встречи отчаянно хотел сблизиться с ней, хотя и понимал, что этого допустить категорически нельзя. Меня до сих пор удивляли искренность и простота Эйлин, ее чистая, невинная душа, ее наивные мысли. Она была полной моей противоположностью. Я уговаривал себя не привязываться к ней, использовал приемы самоконтроля, отталкивал ее от себя, чтобы она перестала со мной общаться и не хотела больше со мной связываться. Как же все так получилось? В этом был виноват я сам. Мне было невыносимо одиноко без нее. Я всю жизнь был одиноким, даже в школе, в окружении таких же, как я. Нет, конечно не таких же. Тогда все смотрели на меня либо как на божество, либо с нескрываемыми завистью и отвращением. А Эйлин смотрела на меня как… как на равного себе. Да, именно из-за этого я и дал слабину.

Все это время я чудовищно ревновал Эйлин. Меня бесил тот факт, что она может проводить с кем-то время без меня и чувствовать себя счастливой не только рядом со мной. Когда я увидел ее, улыбающуюся, в обществе смазливого полицейского, мне хотелось уничтожить его, испепелить в прах. Это чувство не сравнимо с тем, что я испытал после истории с Блейком. Прошлой ночью я чуть не взорвал его своим гневом. Как посмел он, мелкий, бездарный человечишка, добившийся всего только с помощью милости моего Отца, даже подумать о таком с Эйлин?! Неужели ему было непонятно, что Эйлин принадлежит мне и только мне? Он получил по заслугам.

Я испытал дичайшее отвращение к самому себе, вспомнив, сколько раз я манипулировал Эйлин. Я обманывал ее, и тот факт, что она безотказно верила мне, приносил мне только безумное удовольствие. Впервые я испытал его в тот день, когда я смог убедить Эйлин, что заклинание по изгнанию призрака есть заклинание по его призыву. Тогда я подсел на это чувство, словно наркоман, и стал нуждаться в нем постоянно. Я врал, я скрывал, я наталкивал на ложный след, я придумывал смазливые истории из детства, я манипулировал ею и не испытывал никаких угрызений совести, только бешеное удовольствие. Виновата ли в этом моя темная сущность или я это делал намеренно?

Когда Эйлин решила самостоятельно раскрыть убийство Эрика, моей главной задачей стало завести ее на ложную дорогу. Ради этого мне пришлось согласиться с ней, что Эрик неродной Коллинзу. Я сразу просчитал несколько следующих ходов, понимая, что убедив Эйлин в ошибочном выводе, я смогу отвести ее подозрения от себя и перевести их на кого-то другого. Например, на Коллинза. Не стану врать, тогда мне казалось это практически невозможным, но мне сыграла на руку наивность Эйлин. Подложенная Библия, пара грустных историй, вид обделенного родительским вниманием – и Эйлин мне поддалась. Тогда оставалось только навязаться ей в качестве напарника и, прикрываясь заботой, выяснить все ее дальнейшие планы. Я заводил ее все дальше в лес выдумок, лишь бы она не узнала правду и не посчитала меня монстром. Уверен, догадавшись обо всем гораздо раньше, она бы сразу сдала меня полиции и порушила бы все мои начинания.

В какой-то момент я хотел резко порвать общение с Эйлин, но это вовремя заметил дворецкий. «Не уничтожай то, что развивается между вами. Продолжай дальше дурить эту девушку и не подавляй чувств к ней. Ты же не хочешь подвести своего Отца?» – говорил мне тогда дворецкий со своей мерзкой ухмылкой на лице. Он был прав. Я не хотел в очередной раз подвести Отца. Это мой долг. Временами я всерьез хотел все бросить, забрать Эйлин и увезти ее далеко-далеко, туда, где бы нас никто не нашел. Я не мог так поступить, нет. Я всегда знал свой долг – начать Апокалипсис. Я был рожден ради этого. Я учился, чтобы достичь этой цели. Отец полагался на меня, выделил мне всех своих демонов, чтобы я повел их уничтожить мир. Власть, я безумно жаждал власти. Ночами мне снилось мое правление. Разве мог я все бросить, упустив эту возможность? Разве мог я променять свое торжество на какую-то мелкую девчонку?