Текст книги "Тени прошлого (СИ)"
Автор книги: T_Vell
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 54 страниц)
После этих слов у Тины из глаз полились слёзы ручьём. Я обнял её крепче и ждал, пока она успокоится.
– Он стал для меня всем, понимаешь? Я жить без него не могла. Словно воздух. Он заботился обо мне. А я отдавала всю себя ему. У него в жизни тоже было не очень весело. Сиротский приют при живом отце. Он сказал, что ненавидел своего отца, ненавидел за то, что он бросил его жить в приюте. Том признался мне, что убил его и деда, на шестом году обучения в Хогвартсе. Но не мне было судить его, понимаешь? Не мне, по шею утонувшей в крови. Я прекрасно знала, что ненависть делает с людьми. И он раскаивался в содеянном. Честно. Я это видела. Он стал другим. Я стала другой. Просто два покалеченных ненавистью человека встретили друг друга. И изменили друг друга. Том отказался от мира магии. Ради меня. Мы старались искупить свои грехи прошлого на работе, спасая жизни, а дома старались исцелить друг друга…
– Почему тогда?.. – начал я вопрос, но Тина меня перебила:
– Мы расстались? Северус, помнишь, я тебе сказала, что уничтожила Братство?
– Кто-то выжил? – сразу догадался я по её выражению лица.
– Да. Кто-то выжил. И вырастил новое поколение. И они нашли меня. Они бы убили его. Первым. Я не могла сбежать, ведь Том никогда не оставил бы попыток найти меня. И нашёл бы. Этот человек с титаническим терпением точно нашёл бы меня. И мне пришлось убедить его и тех, кто меня преследовал, что он ничего для меня не значит. У меня получилось. Я так хотела, чтобы он жил, жил несмотря ни на что, что наговорила ему… много чего. Он никогда не простит меня. Никогда.
– Тина, но ведь он же был волшебником?..
– Северус, пули летят быстрее заклинаний, поверь мне. Вам, волшебникам, только кажется, что вы можете защититься от маггловского оружия. Но это не так. А особенно было не спастись от тех, кто привык убивать с детства. Меня убили в тот же день. Взрывчатка в машине. И я до сих пор благодарю небо, что Тома тогда не было со мной.
Я всё ещё не мог осознать услышанное. Тина тихо рыдала у меня на плече, а я крепко держал её в объятиях.
– Помнишь те конверты у меня на столе? – спросила, наконец, она сквозь слёзы.
– Да, – коротко ответил я, прижав её к себе и продолжая крепко обнимать за плечи.
– Я пыталась его найти. Чтобы извиниться, объяснить… просто… хотя бы увидеть… Ему сейчас должно быть примерно семьдесят лет. Но он исчез. Просто исчез. В Министерстве даже после совершеннолетия следят за человеком, им известно многое. Но в тот день все записи обрываются. Он не умер. Просто исчез.
– Знаешь, мне кажется, я где-то слышал это имя… – задумчиво произнёс я. Имя действительно вертелось у меня на языке, но я никак не мог вспомнить, где я мог его услышать.
– Северус, ты знаешь, сколько в Лондоне людей с таким именем? Тысячи. Может, это просто однофамилец.
– Может быть… – согласился я с ней, медленно проведя кончиками пальцев по её левой руке от плеча и до кисти.
– Ты ненавидишь меня? – безучастно спросила Тина, смотря прямо перед собой.
– Нет, – я ещё крепче прижал её к себе. – У тебя действительно непростая судьба. Но если с тобой в прошлом произошло много плохого – это не значит, что ты сама такая же.
– Говоришь, как Альбус, – с иронией заметила она, повернувшись на правый бок и приобняв меня.
– У него многому можно поучиться. Я ведь тоже был не самым хорошим человеком в прошлом. И помогал Волан-де-Морту убивать людей. Но Дамблдор дал мне шанс исправиться… Порой дать ещё один шанс – это бесценно…
– Да… ты прав, – тихо согласилась со мной Тина.
Мы замолчали. Тишина продолжалась до того момента, пока я не заметил, что Тина уснула на моём плече, обессиленная от слёз. А я всё также продолжал сидеть, обнимая её. До самого утра.
========== Глава 13. Тайные страхи ==========
***
– Игорь, неужели ты действительно считал, что сможешь от меня скрыться? – безразлично прошептал я, окинув взглядом лежавшего на грязном полу убогой хижины мужчину со спутанными каштановыми волосами до плеч и седой бородкой, одетого в потрёпанную униформу Дурмстранга. Да, мой бывший подчинённый провёл в бегах довольно долгое время, об этом явно говорил весь его внешний вид, хотя сейчас его внешний вид больше говорил о нестерпимой боли от моих заклинаний.
– Мой лорд… – едва слышно выдавил из себя он, а я, ядовито усмехнувшись, поправил его:
– Мой бывший лорд, Игорь, не так ли? Или ты хочешь сказать, что не отрёкся от меня пятнадцать лет назад? Ну? – очередная вспышка пронзила лежавшее передо мной тело, и Каркаров снова зашёлся в крике.
– Я думал, вы мертвы, милорд… – простонал он, когда я прекратил ненадолго действие Круциатуса.
– Мёртв… – задумчиво повторил я, сделав несколько шагов по полу лачуги, а затем флегматично посмотрел на бушующее море за окном. – Всё даже хуже, чем я думал до этого, Игорь… ты не просто отрёкся от меня, ты считал, что я ни на что не годный волшебник…
– Это не так, мой лорд… – жалобно прошептал Каркаров, ведь ему прекрасно было известно, что ни один предатель ещё не был мной помилован. – Но никто не может противостоять смерти…
– Никто не может противостоять смерти… – отвернувшись от шторма, повторил я, посмотрев на Игоря. – Ты ошибся, мой друг, я могу. И Альбусу Дамблдору, и Смерти, и самому Дьяволу, если потребуется… Игорь, скажи мне, почему же тогда другие не отреклись от меня? Круцио!
Моё сердце настолько очерствело за долгие годы, что полные отчаяния крики моего бывшего подчинённого вызывали во мне разве что раздражение. И как только от подобного шума у меня начала немного болеть голова, ведь тишина мне была как-то привычнее, то я прекратил ненадолго пытки, подумав, что пора бы уже со всем этим заканчивать.
– Отреклись… – выплюнул он, судорожно вдыхая ртом воздух. – Малфои… Снейп… они тоже…
Услышав знакомые фамилии, я широко усмехнулся, ведь было глупо отрицать правду в его словах. Но правда была лишь отчасти.
– Да, Игорь, наш общий знакомый и весьма скользкий человек отрёкся от меня, – подтвердил я, медленно вышагивая вокруг своей жертвы. – Но на словах. На деле же он лишь спрятал все свои артефакты и ушёл в тень. Люциус не выдавал своих товарищей, как это сделал ты. А что касается Северуса…
На этих словах я остановился по правую руку от Каркарова, и ему пришлось повернуть немного голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Он тоже скользкий тип. Но он все эти годы был под боком у доверчивого старика, который готов поверить во весь этот бред с раскаянием и прощением, любовью… Северус втёрся в доверие Дамблдору, его даже включили в этот их кружок по интересам, а ещё он пришёл ко мне летом почти сразу после возрождения и сам предложил дальше помогать мне. И представляешь, его помощь действительно оказалась полезна…
– Он предаст вас, – выдавил Каркаров, не мигая смотря прямо мне в глаза, и в его взгляде был животный ужас. – Он двойной агент…
– Может быть, – флегматично согласился я, с усмешкой подумав про себя, что я убиваю вот уже которого человека, и ни у кого так и не увидел в глазах, чтобы перед ним мелькала вся прошедшая жизнь. Только страх. – Но, Игорь, ты вот уже второй раз совершаешь одну и ту же ошибку… ты опять не веришь в мои способности… Неужели ты считаешь, что я не вычислю предателя в своих рядах? Неужели ты ещё не понял, насколько сильный я легилимент? Круцио!
– Мой лорд… – застонал он, как только я сделал небольшую передышку, последнюю. – Я тоже могу… пригодиться вам…
– Ты бы мог пригодиться, Игорь, если бы не выдал своего товарища, Барти Крауча-младшего, который очень помог мне вернуться в этот бренный мир. Ты бы мог пригодиться, если бы верно искал меня, как это сделали Лестрейнджи, если бы ты страдал за меня, как они. А сейчас… ты мне не нужен. Авада Кедавра!
Несмотря на то что я прошептал последние слова, зелёная вспышка всё же проникла в тело измученного Каркарова, и тот навсегда умолк. Я растерянно посмотрел на ещё тёплый труп своего бывшего подчинённого, который так недальновидно пустился в бега, и вдруг в моём сознании против моей воли всплыло очередное воспоминание. В последнее время их было всё больше и больше…
– Профессор Реддл, к завтрашнему утру нужно закончить два отчёта, а ещё проверить журналы по учёту наркотических средств, – со стороны входной двери раздался полный ехидства голос, и я, оторвавшись от непогоды за окном, повернулся в кресле и посмотрел на свою жену, одетую в бледно-голубой хирургический костюм и белый халат сверху. – А ещё в два часа дня вас ждут в ЛОР-отделении для консультации по спорному вопросу. И к тому же вам нужно на общий обход, переэкзаменовку и ординаторы тут ходят без дела…
– И как я всё это успею сделать за такой короткий промежуток времени? – усмехнувшись, поинтересовался я, и Тина, подойдя к своему столу и кинув на него очередную объёмную порцию макулатуры, встала в десяти сантиметрах прямо напротив меня и строго ответила:
– Понятия не имею. Но если у вас, профессор Реддл, возникают со всеми этими делами какие-то трудности, то, думаю, вам пока рано рассиживаться в этом кресле.
От этих слов я ещё шире улыбнулся, ведь мне чертовски понравилось подобное обращение ко мне, но моя любимая супруга как всегда смогла найти нужные слова, чтобы спустить меня с небес на землю.
– Прошу прощения, профессор Реддл, я не собирался претендовать на вашу должность, я всего лишь хотел дождаться вас, – вежливо заметил я, и теперь уже на лице Тины заиграла тёплая улыбка.
– То-то же. Кстати, Кёртис мне с утра сказал, что в одиннадцать он собирается вскрывать Ховард, ты помнишь, мы ведь так и не поняли, что за аномалия у неё была…
– Да, я помню, – коротко ответил я, а вот моя улыбка исчезла без следа, ведь просто так Тина ни за что не стала бы говорить мне про умершего пациента.
– Ты не хочешь сводить своих бездельников в морг? Я вот думаю, что свожу своих, случай очень интересный, на моей памяти таких не было, Генри тоже видел подобное несколько раз за всю свою долгую карьеру… – только подумав о секционной комнате и анатомичке, где проводились вскрытия, я невольно поморщился, и эта моя эмоция не ускользнула от внимательного взгляда моей супруги. – Что-то не так?
– Нет, всё в порядке, – сразу поправился я, правдоподобно изобразив безразличие. – Но я думаю, если я приведу в морг ещё и своих бездельников, то там совсем не останется места…
– Брось, у меня всего четыре ординатора, и твоих два, места точно всем хватит, секционный зал довольно просторный, – возразила Тина, продолжая пристально вглядываться в моё лицо. – Кёртис, кстати говоря, спрашивал меня сегодня с утра, почему ты брезгуешь его отделением и так редко там появляешься, намного реже своего друга… и я, честно говоря, даже и не знала, что ему ответить…
– Я не брезгую отделением профессора Кёртиса, – ровно произнёс я, старательно следя за тем, чтобы моя интонация никак не выдала моих настоящих мыслей. – Я просто… Дэнни это всё нравится намного больше меня, так что…
– Постой-ка… – в это мгновение на лице Тины отразилось озарение, что мне даже стало страшно, ведь моя невероятно умная жена с лёгкостью могла догадаться, что к чему. – Кёртис вскользь сказал, что Дэнни был у него вчера, но вчера должны были вскрывать твоего пациента, Эдвардса…
– Тина… – выдохнул я, уже смирившись с неизбежностью разоблачения, но она не дала мне договорить.
– Подожди, неужели ты действительно брезгуешь анатомичкой? Или у тебя какие-то личные притирки с Итаном? У него, конечно, характер не подарок, да и у тебя тоже, так что поверить в это нетрудно, но ведь игнорирование – это не самый лучший способ решения конфликтов…
– Тина, у меня нет никаких конфликтов с профессором Кёртисом, – как же мне хотелось сбежать куда-нибудь от пристального взгляда Тины, ведь она была так близка к разгадке, но она, словно догадавшись о моих мыслях, обеими руками оперлась на подлокотники своего кресла, перекрывая мне тем самым путь к отступлению, а затем наклонилась вперёд и требовательно посмотрела прямо мне в глаза.
– Тогда почему ты посылаешь в морг вместо себя Дэнни? Том, вскрытия – это важная часть нашей работы, ведь увидев, от чего умер один, ты можешь спасти десять других, а уж если ты претендуешь на звание самого умного специалиста, то ты должен просто дневать и ночевать в анатомичке… – как только я представил, что мне когда-нибудь придётся хотя бы спуститься в морг ночью и провести там несколько минут, то меня мигом прошиб холодный пот, а к горлу подступил противный комок. Но я из последних сил старался сохранять самообладание, а моя супруга продолжила свою речь: – И если дело только в брезгливости, то тебе придётся забыть про эту блажь, и я возьму твои посещения морга под свой контроль, это уже не вписывается ни в какие рамки дозволенного. А если ты всё-таки поругался с Итаном, то просто признайся, как мужчина, всегда ведь можно найти выход…
– Хорошо, я больше не буду избегать вскрытий, – прошептал я, закрыв глаза и изо всех сил борясь с нахлынувшими на меня эмоциями. – Я просто… не люблю трупы…
– Том, да что с тобой такое? – в голосе Тины сквозило такое беспокойство, что я невольно открыл глаза и посмотрел на неё. И не зря говорят, что глаза – зеркало души, ведь в этот момент она окончательно всё поняла. – Том, неужели ты… боишься?..
Я ничего не ответил на эти слова, лишь отвёл взгляд и поджал губы, но эти жесты были намного красноречивее слов.
– Эй… – она нежно коснулась холодной ладонью моей левой щеки, и я снова посмотрел ей в глаза. – Вот уж не думала, что когда-нибудь узнаю, чего ты боишься…
– Я не боюсь трупов, я просто не люблю на них смотреть, – я упрямо продолжал гнуть своё, ведь мне очень не хотелось признавать за собой каких-либо слабостей, хотя они и были.
– Ну-ну, – скептически протянула Тина, но я лишь раздражённо воскликнул:
– Всё, хватит, я свожу своих бездельников в морг сегодня, и на вскрытия своих пациентов тоже буду ходить, и больше на эту тему разговаривать я не желаю, а от Кёртиса ты с этого дня не услышишь ни одной претензии.
– Знаешь… – на удивление мягким тоном начала говорить она, продолжая касаться холодной ладонью моего лица, так что я сразу невольно успокоился. – Я ведь на самом деле ужасная трусиха. Ты помнишь, как я закричала, когда заметила в ванной в нашем коттедже во Франции того огромного паука?
– Тина, это был маленький паучок… – на моём лице снова появилась бледная тень улыбки, ведь тот паук был не больше монеты, а крики Тины слышно было, наверное, даже в Лондоне.
– Нет, это гигантское чудовище чуть не отгрызло мне руку! – наигранно испуганно воскликнула Тина, а моя улыбка перешла в тихий смех. – Я просто до ужаса боюсь этих тварей. И змей, этих скользких чешуйчатых рептилий!..
– А мне нравятся змеи… – продолжая улыбаться, сказал я, и моя супруга с широкой улыбкой на лице продолжила говорить:
– Жуть, ненавижу их. А ещё крысы, тараканы… в общем, всего даже и не перечислишь.
– Надо же, а по тебе так сразу и не скажешь, что ты боишься всякой безобидной зверушки, – насмешливо произнёс я, тоже коснувшись правой ладонью левой Тины, и она зажмурилась от удовольствия, а мной вдруг завладело безграничное спокойствие.
– Том, страх – это нормально, – помолчав немного, начала говорить Тина, открыв глаза и внимательно посмотрев на меня. – И у каждого есть то, чего он боится, ты ведь не можешь быть абсолютно бесстрашным. Меня, если честно, очень раздражало то, что такой высокомерный гений, как ты, совсем не испытывает ни перед чем страха…
– Правда? – тихо уточнил я, проведя кончиком указательного пальца по шраму на левой щеке.
– Да. А теперь ты… человечнее, что ли… обычный человек со своими тараканами… Знаешь, было бы хуже, если бы ты боялся вида крови… или иголок… я вот боялась крови до нашей с Лестатом встречи, а потом как-то… привыкла, ведь в его обществе этой темы избежать довольно трудно.
– Да уж… но я не обычный человек, – тихо возразил я, продолжая касаться лица своей жены. – Я высокомерный гений как минимум.
– Да, точно. Если бы ты ещё сказал, что боишься темноты, то я бы прямо сейчас прижала тебя к себе и не отпускала…
– Я не боюсь темноты, – прошептал я, взяв в руки инициативу, и самостоятельно прижался к груди Тины, крепко её обняв при этом. – Я боюсь того, что может там скрываться…
– Неужели? То есть ты боишься не трупов, а того…
–…что скрывается после смерти, – закончил я предложение, и Тина, запустив пальцы мне в волосы, стала медленно проводить рукой по моим волосам. – А ты разве не боишься трупов?
– Нет, чего их бояться? Я воспринимаю вскрытия как часть работы, и всё. Боль и страдания причиняют живые люди, а не мёртвые тела. А вот темноты… я, наверное, тоже её боюсь, но не рядом с тобой. Том… а почему ты боишься смерти? У тебя… у тебя кто-то умер? Как… как ты вообще оказался в сиротском приюте? – у моей супруги был уникальный дар задавать такие вопросы, которые попадали прямо в яблочко, и я, тяжело вздохнув от обсуждения подобной темы, тихо ответил:
– Моя мать умерла в родах в том самом приюте. Насколько я понял… у неё не было каких-то смертельных осложнений, она просто… сдалась… О ней ничего не было известно, так что меня оставили жить там.
– То есть ты не знаешь, кто твой отец?
– Нет, – выдохнул я, ещё крепче прижавшись в этот момент к Тине, чтобы она снова не посмотрела мне в глаза и не поняла, что я нагло врал. – Я лишь знаю, что у него такое же имя, как у меня, Том Реддл. А Марволо – это имя деда. Вот и всё, но я их… я не знаю, кто они и никогда не искал. И кстати… а ты заметила, что с нашего отпуска во Франции тебе на глаза не попался ни один паук?
– Что? – удивлённо прошептала она, и я даже поднял голову, чтобы посмотреть в этот момент на её выражение лица. – Неужели ты?..
Я лишь молча улыбнулся, и Тина, сделав правильные выводы, ещё крепче прижала меня к себе тихо проговорила:
– Спасибо… Знаешь, великие люди… они потому великие, что несмотря на свой страх продолжают заниматься своим делом. Если в операционной будет умирать человек, а там в этот момент будет паук или змея… я всё равно зайду туда и буду спасать пациента. И это не будет значить, что я перестала бояться их, но долг намного важнее собственных страхов. Я надеюсь, что ты меня услышал…
– Я тебя услышал, – прошептал я, наслаждаясь объятиями своей невероятно мудрой супруги.
– И раз уж мне вот уже больше года на глаза не попался ни один паук… – продолжила говорить она спустя некоторое время, и я заинтересованно принялся слушать, ведь моя интуиция вдруг подсказала мне, что с так мной нелюбимыми трупами я могу сегодня и не встретиться. —…то я могу одна сходить с твоими и моими ординаторами в морг. Мне нетрудно, им полезно, а ты… что ж, ты хоть и пропустишь всё самое интересное, но… я хочу, чтобы ты сам, без принуждения, боролся со своими страхами. И знай, я всегда рядом, чтобы помочь тебе…
– Я знаю, спасибо, – прошептал я, и Тина, поцеловав меня в лоб, мягко отстранилась.
– Надо же… я только сейчас вдруг увидела в тебе не зазнайку-перфекциониста, который раздражает полгоспиталя своей идеальностью и высокомерием, а… маленького мальчика, который остался совсем один и боится темноты и смерти…
– Тина, прекрати, я… – я уже начал жалеть, что признался в своих маленьких слабостях, но моя супруга не дала мне договорить и крепко поцеловала.
– Знаешь, ты мне очень нравишься таким… человеком… Ты не слаб от того, что у тебя есть эти страхи. Я ведь даже и не подозревала о них, хотя мы столько лет знакомы, лет девять, не меньше. Но ты… просто, узнав о них, я вдруг почувствовала, что мы… похожи. Что ты такой же человек, как и я.
– Я такой же человек, как и ты, – повторил я, откинувшись на спинку кресла заведующего отделения, совсем не понимая, что я чувствовал в этот момент, ведь чувств было так много, и половина из них были мне до этого незнакомы.
– Да, – улыбнулась она, а затем взяла в руки одну из папок, лежавших у неё на столе, и кинула мне. – И чтобы ты не сильно расслаблялся, пока я буду в морге с нашими бездельниками, заполни за меня протокол вчерашней операции, ты ведь ассистировал мне? У меня и так дел выше крыши, а так хоть немного меньше работы будет.
– Как скажете, профессор Реддл, – усмехнулся я, искренне радуясь в этот момент, что не увижу сегодня ни зануды Кёртиса, ни его жуткого отделения, в котором я так ненавидел бывать во времена своей учёбы, а уж сейчас тем более. Хотя слова Тины немного приободрили меня, и я даже вроде как и сходил бы как-нибудь до секционной… но не сегодня.
Моя жена лишь улыбнулась тому, как я вальяжно раскинулся в её любимом рабочем кресле, а затем взяла из шкафа какие-то бумаги и быстрым шагом вышла из своего кабинета, а я снова остался наедине с бумажной работой и своими мыслями…
Только мощный грохот грозы над жалкой лачугой, в которой прятался от меня предатель Каркаров, смог привести меня в чувства, вернуть из светлых, таких тёплых воспоминаний, от которых меня буквально разрывало на части, в холодный бренный мир, где на сырых, полупрогнивших досках лежало бездыханное тело. Труп.
Поморщившись, я пригляделся к нему, и невольно в моём сознании снова всплыли слова Тины.
Боль и страдания причиняют живые люди, а не мёртвые тела.
«Ты была права, дорогая, боль и страдания причиняют живые люди… Боль и страдания причиняю я», – снова зажмурившись, я старательно прогонял от себя воспоминания о голосе, таком родном, до боли любимом голосе. Голосе, который причинял боль и страдания уже мне. Открыв глаза, я снова мельком посмотрел на Каркарова. – «Трупы… не люблю трупы…»
И, быстрым шагом выйдя на улицу, где меня тут же окатило брызгами бушевавшего моря, я оглянулся посмотреть на хижину, а в следующее мгновение она ярко вспыхнула и начала гореть несмотря на яростный ливень, уничтожая малейшие воспоминания о бывшем директоре Дурмстранга. Уничтожая малейшие воспоминания о моих слабостях, причём далеко не к мертвецам.
Не знаю, почему, но я дождался, пока не догорит последняя прогнившая доска в этой лачуге, а промозглый ливень и северный ветер в этот момент постепенно очищали мой совершенный мозг, приводя его в прежний порядок. И, задумчиво посмотрев на чёрный пепел, я, сам того не ожидая, довольно усмехнулся, а затем направился сквозь темноту в свой маленький кабинет. Теперь я мог совершенно точно сказать, что мне были не страшны ни трупы, ни темнота. Я уже прошёл сквозь смерть, но всё равно смог вернуться. И никто, страшнее меня самого, не мог скрываться под покровом мрака.
========== Глава 14. Нежданный гость ==========
***
В тот день у нас был выходной, и мы целый день гуляли по заснеженному парку, потом посидели в кафе и беззаботно болтали о всяких глупостях. Вечером, уставшие от прогулок на свежем воздухе, мы устроились на диване в гостиной в нашем особняке и грелись у камина, наблюдая, как в ярко-жёлтом пламени медленно исчезали поленья.
– Том, а почему ты тогда решил поступить в маггловский университет? – задумчиво спросила я своего мужа, в крепких объятиях которого лежала.
– Ты ведь и так знаешь ответ на этот вопрос, Тина… – мягко ответил он, поглаживая пальцами рук по моей левой кисти. Его голос был похож на бархат. Мягкий и глубокий.
– Назло мне? – улыбнувшись, предположила я, прекрасно понимая, что других причин, в общем-то, и не было.
– Разумеется, – широко улыбнувшись, ответил Том.
– А почему ты решился сделать мне предложение? – как бы думая о чём-то другом, поинтересовалась я, повернув голову в сторону камина.
– Потому что, Тинь-Тинь, к тому времени я понял, что именно такая стерва с железным характером, как ты, должна быть рядом со мной. Должна быть моей, – он нежно коснулся щекой моей шеи и ещё крепче прижал меня к себе. – На меньшее я не согласен. Только лучшее.
– Лучшее… – широко улыбнувшись, повторила я его слова. – Какой же ты всё-таки невыносимый собственник! Причём ещё и с замашками деспота и тирана…
– «Деспота и тирана»? – со смехом повторил он. – Надо же, мне очень странно слышать эти слова от человека, которого ненавидит бо́льшая часть студентов и из-за которого ежегодно отчисляют нормальное количество учащихся…
– Ах ну да, я ведь и забыла, что вас, доктор Реддл, ненавидит только мужская часть учащихся, причём именно из-за того, что женская часть очень хочет побывать в вашей постели! – язвительно прокомментировала я его последние слова, на что получила очередную порцию смеха:
– В моей постели?.. – с улыбкой уточнил Том, в то время как я отвернулась от камина и посмотрела в угольно-чёрные глаза. – Пусть хотят, я в своей постели не был уже… ровно год, как, ведь я пропадаю в постели той самой стервы, которую ненавидит и мужская часть студентов, и женская… И в чём же проявляются, по-твоему, мои замашки тирана?
Усмехнувшись тому, что теперь мой муж вряд ли даст забыть мне эти слова, я всё же решила прояснить ему свою позицию:
– А кто любит контролировать всё на свете? Кто готов защитить меня даже от собственного брата, я уже не говорю про тех недальновидных бедняг-пятикурсников, что решили помечтать о моей груди? Кто бесится, когда я не говорю, к кому на встречу собираюсь? Хотя ты прекрасно знаешь, что встреча деловая… Кто любит связывать ту самую стерву в её постели?..
– Ты же сама это предложила?.. – прошептал он, коснувшись губами моего левого виска.
– Да, сама, – подтвердила я, наслаждаясь его поцелуями. – Но не надо врать, что это тебе не нравится…
– Нравится, – выдохнул он, снова и снова касаясь губами моего лица. – Значит, я тиран, а ты несчастная жертва?.. Скажи я это на кафедре или в госпитале, меня бы сразу подняли на смех! Помнится, несколько лет назад роли были абсолютно противоположными…
– Да уж, – усмехнулась я, а потом вдруг вспомнила кое о чём. – Том?
– М-м-м?
– А как ты смог так долго продержаться без магии во время учёбы? Ведь твоя волшебная палочка постоянно была в моём сейфе…
– Тина, вот ни за что не поверю, что ты настолько наивна и доверчива… – смеясь, начал говорить мой муж.
– Что ты хочешь этим сказать?! – я тут же вскочила со своего места и села на колени прямо напротив него.
– Тинь-Тинь, ты действительно считаешь, что мне было трудно купить другую? – ещё больше смеясь, спросил наглец. – Если тебя это хоть как-то утешит, то я очень скучал по своей первой палочке и был бесконечно рад, когда ты мне её вернула.
– Обманщик! – воскликнула я, взяв в руки подушку, и кинула её прямо в него. – Мерзавец!
– Негодяй! – согласился он со смехом в голосе, убирая подушку с лица. – Подлец!
– Видеть тебя больше не хочу! – я встала с дивана и собралась пойти на кухню, но Том ловко вскочил сразу же со мной и схватил меня за левое запястье.
– Ты можешь закрыть глаза… – прошептал он, снова прижав меня к себе.
– Теперь вход в мою спальню для тебя закрыт навсегда! – обиженно пробормотала я, попытавшись вырваться из его крепких тисков.
– Будем спать в моей, – спокойно и ласково ответил Том, не выпуская меня из своих рук. – Надо же хоть раз в несколько лет появляться в своей постели, в которую хотят попасть столько девиц…
– Ненавижу тебя! – шёпотом произнесла я, прижимаясь к его груди.
– И я тоже тебя люблю! – прошептал он, целуя мою щёку.
– Ты ведь прекрасно знаешь, я тебе не верю, – всё так же тихо произнесла я, приобняв его.
– Значит, я докажу тебе это, – в перерывах между поцелуями ответил он. – Как и обещал.
– А если я тебе всё ещё не поверю?.. – уже растворяясь в его объятиях, прошептала я.
– Я буду доказывать тебе свою любовь, пока ты мне не поверишь. До самой смерти. И даже после… – на несколько мгновений прекратив целовать мои губы, произнёс мой муж, посмотрев мне в глаза. Тон его был серьёзен, и я сразу поняла, что это были не пустые слова влюблённого человека. – Если будет нужно, я спущусь за тобой даже в ад и достану тебя оттуда.
– Как метко ты подметил, – прошептала я, усмехнувшись его последним словам. – Рай мне точно не грозит…
– Мне тоже, – ответил он, серьёзно посмотрев мне в глаза, а затем вдруг рассмеялся и добавил: – Я ведь деспот и тиран!
Я недовольно поджала губы, но этот наглец прекрасно знал, что я уже больше на него не дулась, так что он снова поцеловал меня в левую щёку, на которой был уродливый шрам, а потом вдруг прошептал:
– Тина, а какой он?
– Кто? – тихо уточнила я, так как не совсем поняла смысл вопроса.
– Что. Ад. Какой он? – в этот момент в глазах моего супруга была нешуточная тревога, а мне даже стало не по себе от этого вопроса. – Ты ведь говорила, что… уже умирала…
– Да, – подтвердила я, догадавшись, что он имел в виду. – Но я не помню. Я только помню свои последние минуты, и… дальше пустота. Может, там и нет ничего?
– Может быть, – задумчиво согласился он, а потом, усмехнувшись, добавил: – А если есть, то даже там ты от меня не спрячешься!
– Невыносимый собственник и тиран! И как ты это сделаешь? – с улыбкой поинтересовалась я, нисколько не сомневаясь, что он выполнит обещанное.
– Я что-нибудь придумаю, – с этими словами Том жадно продолжил целовать мои губы, и я уже не могла и представить, что когда-нибудь захочу спрятаться от своего тирана.
Я резко дёрнулась и проснулась, а по моим щекам потекли слёзы.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Северус охрипшим голосом.
Немного придя в себя, я поняла, что мы всё так же сидели на кровати, и он всё так же крепко обнимал меня, а сквозь полупрозрачные занавески едва-едва пробивался холодный зимний свет.
«Ещё только светает», – пронеслось у меня в голове, словно набитой осколками стекла.
– Мне сон приснился… или воспоминание… Я заснула? – растерянно пробормотала я.
– Да. Я не хотел тебя будить, – мягко ответил зельевар, проведя ладонями по моим плечам. – Ты плачешь…
– Прости… – прошептала я, повернувшись к нему лицом, и снова устроилась у него на плече. – После вчерашнего разговора у меня в памяти всплыло столько воспоминаний, которые я старалась не трогать. Тебе неудобно, наверное, было спать из-за меня?..
– Я не спал, Тина, – коротко ответил Северус.
Я удивлённо посмотрела на него и сразу поняла по его виду, что он сказал правду. Его лицо было осунувшимся и уставшим.
– Северус… – в тот момент я готова была разрыдаться в голос, но он это сразу почувствовал и прижал к себе так крепко, как только мог.
– Тина, ты ни в чём не виновата, успокойся… – как маленькую девочку начал утешать меня Снейп. Можно сказать, что в тот момент я и была ею.
– Господи, что же я натворила… – прошептала я, когда слёзы перестали литься сплошным потоком. – Надо было взять себя в руки и уехать из замка… Не надо было давать тебе надежду…
– Тина, ты даже не представляешь, что для меня значит эта надежда. Эти дни, что я провёл с тобой, были самыми счастливыми за последние двадцать пять лет моей жизни. Не надо так говорить… – его тихий и нежный голос действовал на меня успокаивающе.
