Текст книги "Тени прошлого (СИ)"

Автор книги: T_Vell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 54 страниц)

– Тина, сейчас… очень непростая ситуация… в том деле, на которое я так долго работаю. Хотя я и стараюсь всё держать под своим неусыпным контролем, но… В общем, я хочу, чтобы ты сегодня посидела в кабинете Дамблдора, пока я не вернусь. Я уже предупредил его, так что Альбус найдёт, чем занять тебя в то время, пока я буду отсутствовать. И ты можешь пообещать мне кое-что ещё?

– Да, конечно, – немного нервно ответила я, всеми фибрами своей души чувствуя то невероятное напряжение, что было сейчас у него внутри.

– Пообещай мне, что не будешь открывать сегодня никаких писем, посланий, посылок и подобного, по крайней мере, до моего возвращения, хорошо?

– Как скажешь! – тут же заверила я своего мужа, и он едва заметно улыбнулся.

– Я постараюсь вернуться побыстрее, – тоже пообещал Северус, хотя я даже не просила этого.

В этот момент тревога в моей душе достигла своего предела, и я, кинувшись к нему, крепко сжала в объятиях и принялась с необычайной страстью целовать такие родные губы. Через несколько секунд Северус очнулся от удивления и с таким же необычайным рвением принялся отвечать мне на поцелуи. В тот утренний час субботы я просто не могла заставить себя оторваться от своего мужа, ведь тогда мне вдруг начало казаться, что если я его сейчас выпущу из своих рук, то больше никогда снова не увижу. Именно в то мгновение мной завладел безудержный страх потерять его.

– Почему ты плачешь? – слегка отстранившись от меня, шёпотом спросил он, не выпуская меня из своих крепких объятий.

– Я боюсь, Северус, – прошептала я в ответ, со страхом глядя прямо ему в глаза.

– Тебе не о чём переживать, любимая, – тепло улыбнувшись, тихо проговорил мой муж и поцеловал меня в лоб. – Мне пора идти.

– Люблю тебя, – просто проговорила я, всё ещё не в силах отпустить его тёплую ладонь из своих рук.

– И я тебя тоже очень сильно люблю, Тина, – мягко произнёс Северус и, привстав с кровати, направился к выходу из спальни, но, прежде чем покинуть её, он в последний раз посмотрел на меня и сказал на прощание:

– Я скоро вернусь.

Я улыбнулась ему сквозь слёзы, и мой муж скрылся из виду. Посидев немного на кровати в растерянных чувствах, я, как и обещала, направилась в кабинет Дамблдора, где почти, что четыре часа, до самого обеда, бывший директор Хогвартса изо всех сил пытался отвлечь меня от тех тревожных мыслей, которые прочно поселились у меня в голове. Альбус хотел, было, предложить мне и пообедать с ним в кабинете, ведь путь в Большой зал из-за Амбридж был ему заказан, но я отказалась, так как сидеть так долго в одном месте уже больше не могла. Пообещав своему другу вернуться сразу после обеда, я зашагала прочь из его кабинета.

Я честно хотела направиться сразу в Большой зал, но, проходя мимо лестницы, ведущей в подземелье, не смогла ничего с собой поделать и спустилась туда. Я растерянно шла по тёмным коридорам, не понимая до конца, куда я хочу прийти в итоге и сама даже не заметила, как оказалась в классе, где Северус проводил свои занятия. Я подошла к преподавательскому столу и, облокотившись на него, растерянно посмотрела на тот самый календарь, который в конце февраля повесил мой муж в ожидании моего ответа.

В последнее время Северус завёл у себя дурацкую привычку зачёркивать прошедший день, хотя ждать ему, в общем-то, было уже нечего. Я уставилась на сегодняшнее число, пока ещё не перечёркнутое, и из глубин памяти всплыло воспоминание, повергшее меня в ещё большее смятение.

В тот день в начале марта я зашла в свой кабинет, уставшая и злая, уже ближе к вечеру, поскольку с утра я отчитала трёхчасовую лекцию на кафедре для пятого курса, а потом меня сразу же вызвали на экстренную операцию в другое отделении. Я плюхнулась в своё кресло и, закрыв глаза, стала растирать виски, чтобы немного прийти в себя. И тут вдруг у меня в сознании всплыла наша с доктором Реддлом вчерашняя ссора, и я усмехнулась про себя, вспомнив, что именно сказала ему вчера.

Если мне не изменяла память, то сегодня на моём столе должно было лежать его прошение об увольнении по собственному желанию, ведь вчера он допустил весьма весомый промах, за который я его хорошенько отпесочила. Если честно, я очень сомневалась, что этот упрямый баран, так долго добивавшийся этого места, вот так добровольно покинет его, но всё же открыла глаза и взглянула на свой рабочий стол в поисках заветной бумажки.

Но вместо заявления на моём столе были истории болезни, папки с административными документами на подпись, а на всём этом безобразии лежал маленький чёрный бархатный футляр для ювелирных украшений. Удивившись своей находке, я взяла коробочку в левую руку и приоткрыла её. Внутри было кольцо из жёлтого золота с массивным чёрным бриллиантом, на котором был изображён неизвестный мне знак, а именно треугольник, разделённый вертикальной линией пополам, а в него был вписан ещё и круг. Хоть я и не сомневалась, что камень был именно бриллиантом, но он был каким-то… странным. И я прекрасно знала, что настолько странный предмет мог принадлежать только одному человеку, который сейчас был где-то неподалёку в отделении.

Не знаю, сколько времени я так задумчиво смотрела на камень, но вырвало меня из оцепенения отчётливое ощущение чьего-то внимательного взгляда. Оторвавшись от кольца, я посмотрела прямо перед собой и вопросительно уставилась на молодого черноволосого парня в зелёном хир костюме, прислонившегося к косяку двери и с интересом наблюдавшего за моими действиями.

– Доктор Реддл, если вы надеетесь, что мой сейф надёжнее ячейки в банке, то вы сильно заблуждаетесь, – язвительно заметила я, закрыв футляр и пододвинув его к краю стола. – Так что заберите обратно свою драгоценность, пока её не украли прямо из-под вашего носа.

– Нет, профессор Д’Лионкур, я вовсе так не считаю, – усмехнувшись моей реплике, произнёс он приятным глубоким голосом, а потом добавил, подойдя ближе к моему столу: – Впрочем, банковская ячейка – тоже не совсем подходящее место для этого украшения. Мне кажется, что больше всего этому кольцу будет комфортно на вашей левой руке, профессор.

– Доктор Реддл, если вы считаете, что подобного рода взятка поможет вам избежать увольнения из этого отделения, то вы очень ошибаетесь, – уже более строгим тоном произнесла я, возмутившись тому, что этот мальчишка хотел задобрить меня настолько дорогим подарком.

Красавец, а того молодого хирурга с тёмными волосами и глубокими чёрными глазами по-другому просто нельзя было назвать, уже в открытую рассмеялся моим словам и, взяв футляр в руку, насмешливо спросил:

– Профессор Д’Лионкур, вы ведь такая умная женщина, лекции читаете, отделением заведуете, неужели вы ещё не поняли, зачем я положил это кольцо на ваш стол?

Я недоуменно уставилась на него в ответ, действительно не понимая, что он хотел всем этим сказать, и мой бывший ученик, сразу догадавшись об этом, картинно вздохнул и, открыв футляр, подошёл ко мне на расстояние одного шага, опустился на одно колено и, уверенно смотря прямо мне в глаза, произнёс:

– Профессор Тиана Клодетта Д’Лионкур, вы согласны стать моей законной супругой, отныне идти со мной по жизни рука об руку, в горе и радости, в болезни и здравии?

Услышав это, я открыла рот от удивления, а потом на меня начала накатывать волна раздражения, поскольку догадалась, что этот наглец всего лишь решил таким образом отыграться на мне за вчерашнюю ссору, но он, увидев перемены в моём лице, сразу же дополнил:

– Профессор, это не шутка. Я делаю вам официальное предложение руки и сердца, и отныне ни за что не откажусь от своих слов. Вы согласны?

Я растерянно поморгала пару раз, судорожно думая, что всё это может значить, ведь от такого человека, как доктор Реддл, можно было ожидать что угодно.

«Ни за что не откажусь от своих слов, – повторила я про себя его последнюю фразу. – Это мы ещё посмотрим… Если ты думаешь, что сможешь отомстить мне за вчерашнее, то сильно ошибаешься!»

– Я согласна, – коротко ответила я, решив про себя, что таким образом смогу ещё сильнее испортить ему жизнь, что он даже ещё пожалеет, что решился на такую наглость.

– Чудесно, – улыбнувшись, ответил доктор Реддл и, достав из футляра кольцо, надел его мне на безымянный палец левой руки. – С этого момента я самый счастливый человек на свете.

– Я очень рада за вас, доктор Реддл, – язвительно ответила я и, повернувшись к столу, начала невозмутимо разбирать бумаги на нём.

– Когда вы хотите провести церемонию? – вежливо поинтересовался мой… жених, присев на стул для посетителей прямо напротив меня.

– Доктор Реддл, я очень занятой человек, и у меня куча других проблем в голове, которые нужно решить, причём в ближайшем будущем, – безразлично заметила я, начав разбирать документы на подпись. – Поэтому я предоставляю вам полную свободу действий в этом вопросе. Только если вы будете заниматься им в ущерб своей основной деятельности, то можете даже не рассчитывать на какие-то послабления с моей стороны.

– Я даже не надеялся на это, профессор Д’лионкур, – рассмеялся он в ответ, но я не подняла на него взгляда. – Что ж, я думаю, на подготовку потребуется какое-то время, скажем, месяца два…

Мой бывший ученик взглянул на календарь, висевший за моей спиной, и продолжил развивать свою мысль:

– Сегодня десятое марта. Значит, церемония будет десятого мая. Вы согласны?

– Да, – задумчиво ответила я, вчитываясь в один из приказов, – напомните только, чтобы я отметила этот день в своём ежедневнике, а то сами знаете, я легко могу забыть о чём угодно, если не запишу.

– Профессор Д’Лионкур, можете не сомневаться, я не дам вам забыть про это событие, – рассмеявшись моим словам, произнёс доктор Реддл, вставая со своего места. – Я загляну к вам послезавтра, чтобы поподробнее обсудить этот вопрос. Я надеюсь, вы сможете выделить этой незначительной беседе час своего драгоценного времени ближе к вечеру?

– Да, думаю, смогу, – всё же посмотрев на наглеца, ответила я. – Жду вас в среду в четыре часа и ни минутой позже, вы меня поняли?

– Благодарю за такую немыслимую щедрость, – вежливо поклонившись мне, с улыбкой проговорил на прощание он и вышел прочь из моего кабинета. Я же растерянно посмотрела на свою левую руку, на которой красовалось то самое кольцо, и усмехнулась про себя, подумав, что это будет самый короткий брак в моей жизни.

«Десятое мая, – повторила я, вернувшись к реальности. – Северус, ну почему ты оставил меня одну именно в этот день?»

Я достала из ящика стола свою ручку, которую заранее оставила там на всякий случай, и, подойдя к календарю, зачеркнула это число.

«Будем считать, что он уже прошёл», – решила я, идя по малолюдным коридорам в сторону обеденного зала. Но я даже не представляла, как же ошибалась в тот самый момент: этот несчастный день только-только начался.

========== Глава 46. Nevermore ==========

***

Какая же прекрасная погода стояла в тот самый несчастный день, десятого мая! Пока шла к своему месту за преподавательским столом, я десять раз пожалела, что рядом со мной сейчас нет Северуса, ведь вместо того, чтобы обедать в многолюдном помещении, полностью залитым солнечным светом, мы могли устроить пикник где-нибудь подальше от замка и наслаждаться обществом друг друга.

«Надо будет предложить ему это, – подумала я, садясь за преподавательский стол. – Если он, конечно, завтра никуда не уедет…»

Несмотря на то что есть мне совсем не хотелось, я просидела почти до самого окончания обеда, задумчиво глядя в свою тарелку и переворачивая один маленький кусочек курицы с одного края блюда на другой. Когда ученики стали постепенно расходиться, я посмотрела перед собой и встретилась глазами с Невиллом, сидевшим на своём обычном месте за гриффиндорским столом. Он приветливо улыбнулся мне, и я не смогла сдержать ответную улыбку. Встав со своего места, я подошла к нему и села рядом, между ним и Джинни, и прямо напротив троицы закадычных друзей.

– Привет, ребята! – поприветствовала я своих друзей.

– Привет, Тина! – Невилл первый поприветствовал меня в ответ, а затем то же самое я услышала и от остальных. – Какая-то ты сегодня… задумчивая.

– Да уж… – усмехнулась я последним словам своего друга, облокотившись о стол и оперевшись правой щекой на руку. – Да нет, просто не знаю, чем бы себя занять, мне ведь теперь не грозят экзамены в ближайшем будущем…

Услышав это, гриффиндорцы дружно рассмеялись, а у меня от их смеха даже немного поднялось настроение.

– На самом деле, Тина, ты бы могла помочь мне, если тебе совсем нечем заняться… – предложил Невилл, и я заинтересованно посмотрела на него, ожидая немного конкретики. – Ты ведь хорошо знаешь теорию Зельеварения, а я как раз сейчас повторяю некоторые рецепты с прошлых лет, и было бы неплохо, если бы кто-нибудь непредвзято поспрашивал меня. Мы бы даже могли посидеть где-нибудь на природе, ведь на улице такая хорошая погода…

Мне действительно очень понравилось предложение Невилла, и я уже хотела согласиться, но тут вспомнила, что обещала Северусу дождаться его в кабинете Альбуса.

– Прости, Невилл… – тяжело вздохнув, ответила я. – Мне бы очень хотелось тебе помочь, но сегодня я точно не смогу. Я уже обещала Дамблдору, что приду к нему сразу после обеда.

– Хочешь сказать, что он не покинул замок? – шёпотом спросил он, а остальные наклонились к нам поближе, чтобы ничего не пропустить, но я только коротко кивнула ему.

– Знаешь, Невилл, ты можешь в любой день на неделе заглянуть ко мне в больничное крыло, и я с радостью помогу тебе с подготовкой к экзаменам, – чтобы хоть как-то помочь своему другу, предложила я. – Всё равно работы сейчас у меня почти нет…

– Хорошо, Тина! – обрадованно произнёс он, ещё немного повернувшись вправо, чтобы смотреть прямо на меня. – Может, тогда в понедельник перед ужином?

– Да, конечно! – тепло улыбнувшись в ответ, сказала я и уже собралась встать со своего места, как вдруг заметила какое-то оживление на том краю стола, что был ближе к выходу.

Ни с того, ни с сего все, кто там сидел, с изумлением на лицах уставились в точку под самым потолком и за моей спиной. Невилл тоже поднял глаза вверх и от удивления открыл рот. Я резко повернулась, чтобы посмотреть, что же могло вызвать настолько сильный ажиотаж, и от увиденного чуть не потеряла сознание.

Под самым потолком парил серебристый ворон, а в когтях у него было несколько роз. К тому моменту, как он сделал один большой круг, все в зале успели заметить птицу и заворожённо ждали, что же она сделает дальше. Ворон подлетел ко мне, и кроваво-красные розы упали на стол прямо передо мной. Я с широко открытыми от ужаса глазами уставилась на цветы, а моё сердце, казалось, на несколько секунд совсем перестало биться. Именно этот невероятно редкий сорт роз я видела в последний раз тридцать семь лет назад. В обычное утро я находила их по одной штуке, но по особым поводам я получала целый букет, такой же, какой сейчас лежал передо мной. И сегодня был как раз один из тех самых поводов…

– Каркнул ворон: «Nevermore», – прошептала я строчки из стихотворения, проводив взглядом патронус, который, спустя минуту, растворился в воздухе, а потом уставилась в пространство перед собой, словно окаменев.

– Тина, что с тобой? – обеспокоенно спросил Невилл и активно потряс меня за плечо, но я никак не реагировала на его попытки привести меня в чувство. – О чём ты говоришь? Разве это не букет от профессора Снейпа?

– Ой, Тина, тут записка! – воскликнула Джинни, тоже активно пытавшаяся вывести меня из ступора. Она взяла небольшой листочек бумаги, лежавший между пышными кроваво-красными бутонами, и внимательно вгляделась в написанный текст. – Правда, тут написана какая-то ерунда… Что за абсцесс? Это какое-то заклинание?..

Услышав это слово, я сразу повернулась к ней, ещё шире открыв глаза, и выхватила клочок бумаги из её рук. Джинни изумлённо уставилась на меня, но я попыталась вчитаться в текст. И чем больше я смотрела на него, тем в большее впадала оцепенение. У меня в руках был небольшой фрагмент истории болезни, старой истории, написанной как обязательный этап сдачи экзамена. Я прекрасно помнила эту историю, ведь на пятидесяти рукописных страницах была всего одна ошибка, что было редчайшим явлением за всю мою преподавательскую деятельность. И сейчас я держала в руках именно этот самый кусок, где моей же собственной рукой между аккуратными строчками сорок шесть лет назад над одним из слов было написано: «Неточный термин».

Находясь в состоянии, близкому к обморочному, я перевернула листок бумаги, и на обратной стороне был вполне внятный текст, написанный всё тем же аккуратным почерком. Причём написан он был именно моей ручкой марки Parker, пасту которой я узнаю из тысячи, ведь двенадцать лет я писала только ей.

Помнишь, за какую черту характера ты больше всего меня уважала? Целеустремлённость. И сейчас у меня есть одна такая цель. Ты уже догадалась, да? Ему не спастись от меня, даже в замке, и ты это прекрасно знаешь. Но в честь такой даты я дам тебе возможность… попытаться помешать мне. Ты ведь помнишь, сколько роз должно быть и где найти последнюю? Советую поспешить, если тебе дорога жизнь твоего драгоценного мужа.

С годовщиной свадьбы, любовь моя.

Прочитав записку, я вскрикнула от боли, словно кто-то сейчас резанул мою грудь до самого сердца. Мои друзья с нескрываемым страхом уставились на меня, а вокруг установилась гробовая тишина, ведь все в зале, и даже преподаватели, заметили эту странную посылку и мою не менее странную реакцию на неё. Дрожащими руками я убрала клочок бумаги в карман джинс, а потом осторожно взяла в руки букет и принялась считать бутоны:

– Один, два, три, четыре, пять, шесть… – едва слышно проговорила я, а потом растерянно повторила: – Шесть. Их шесть.

– Тина, что с тобой?! – Невилл повернул меня на себя и уже двумя руками потряс за плечи. – Что происходит? От кого эти розы?

– Их должно быть семь, – прошептала я, невидящим взглядом уставившись на своего друга, а потом с отчаянием выкрикнула: – Их должно быть семь!

Резко вскочив со своего места и взяв в руки цветы, я со всех ног бросилась в подземелье, в нашу с Северусом спальню, где лежали ключи от мотоцикла. Влетев в комнату, я бросила розы на кровать и, судорожно порывшись в ящике своего туалетного столика, нашла то, ради чего прибежала сюда. Я быстро сбросила с себя джинсы и надела плотные мотоциклетные кожаные защитные штаны и такую же чёрную кожаную куртку, а потом ещё быстрее прежнего побежала в обратном направлении в сторону выхода из замка. И практически ровно на полпути я столкнулась нос к носу с Невиллом, который, видимо, сразу бросился за мной.

– Тина, куда ты собралась?! – чуть ли не кричал он, схватив меня за руку, но я с перекошенным от ужаса лицом оттолкнула его от себя и рванула к лестнице, ведущей в холл школы.

Добравшись за какие-то ничтожные минуты до тайника, я завела байк и, не обращая внимания на то, что подо мной был грунт, а не асфальт, с бешеной скоростью помчалась прочь от Хогвартса. Я знала, прекрасно знала, где мне найти последнюю, седьмую розу. Я не была в этом месте долгие тридцать семь лет.

***

Несмотря на то что мы договаривались с Горацием встретиться в одиннадцать часов, я вышел намного раньше, в десять, надеясь, что чем раньше мы начнём, тем раньше закончим. Слизнорт в письме сообщил мне свой адрес, и я, выйдя за пределы школьной территории, трансгрессировал сразу туда. Подойдя к входной двери небольшого двухэтажного особняка приятного зелёного цвета, я позвонил в звонок, и дверь сразу же открылась. Я прошёл внутрь жилища своего старого учителя, только вот в прихожей меня встретил не он, а домовой эльф.

– Вы профессор Снейп? – вежливо поинтересовался домовик, и я коротко кивнул. – Мастер сообщил мне, что вы должны были прийти немного позже, в одиннадцать…

– Я решил прийти раньше, – пояснил я, сняв чёрную мантию и повесив её на крючок. – Надеюсь, профессор Слизнорт…

– Хозяин уехал вчера к одному из своих друзей, но он попросил меня передать вам, что вернётся домой к назначенному времени. Вы можете подождать его в гостиной, сэр. Прошу вас.

Эльф вытянул руку в сторону, указывая на одно из кресел, находившихся в просторном зале, и мне не оставалось ничего другого, как сесть в него и погрузиться в томительное ожидание.

«Не надо было торопиться, – корил я себя, смотря, как стрелки напольных часов медленно отсчитывали минуты. – Я мог бы сейчас быть с Тиной… хотя бы ещё немного».

Вот эти самые медные стрелки отсчитали полчаса, потом час, а за ним и второй. Моя тревога с каждой минутой всё усиливалась и усиливалась, и в начале третьего я уже собрался встать и направиться домой, ведь совсем не планировал задерживаться так долго, но тут входная дверь открылась, и в прихожую бодрой походкой вошёл тот, кого я так долго ждал.

– Вилли, к нам уже пришёл наш гость? Я так задержался! – весело поинтересовался у своего подчинённого Слизнорт, а потом сразу же заглянул в комнату, в которой сидел я. – Северус, мой мальчик! Прости меня, что заставил тебя так долго ждать!

– Ничего страшного, профессор Слизнорт, – выдохнув, вежливо ответил я, подумав, что раз старый зельевар всё же пришёл, то я могу потратить ещё немного своего драгоценного времени. – Мне очень нужно поговорить с вами…

– Да-да, конечно! – добродушно воскликнул старик в зелёного цвета мантии и в такого же цвета лёгком пиджаке. – Только сначала я просто обязан пригласить тебя отобедать со мной! Пойдём со мной на кухню, Вилли должен был приготовить в честь твоего прихода потрясающий обед. А потом мы сможем обсудить все твои важные вопросы.

– Да, сэр, – вежливо улыбнувшись, согласился я, а у самого сердце сжалось в стальных тисках, прикинув, сколько ещё времени с учётом этого я потеряю. Но торопить старого учителя я не считал благоразумным, потому что разговор предстоял на очень… неприятную тему, и добиться желаемого я мог только в том случае, если тот будет в весьма хорошем расположении, а не обижен на меня за мою грубость.

– Северус, ты можешь смело обращаться ко мне по имени, мы ведь теперь с тобой одинакового ранга! – рассмеялся мне в ответ Слизнорт. – Я слышал о твоих успехах и хочу сказать тебе, что я нисколько не сомневался в тебе, мой мальчик!

Я опять вежливо улыбнулся и, встав со своего места, направился в столовую, где уже был накрыт стол. Мы просидели за столом почти два часа, и к тому времени, как я снова сел в то же самое кресло в гостиной, в котором ждал своего собеседника утром, стрелки часов показывали двадцать минут пятого. Всё это время за обедом я изо всех сил старался поддерживать непринуждённую беседу со старым учителем, а в это время судорожно соображал, как бы мне подойти к той теме, ради которой я, собственно говоря, и пришёл сюда. Слизнорт ещё минут пятнадцать заканчивал свой долгий монолог, как прошло его увлекательное путешествие, из которого он вернулся буквально на днях, а потом, улыбнувшись мне, наконец, спросил:

– Прости меня, мой мальчик, я совсем тебя заболтал! В письме ты говорил, что тебе необходимо поговорить со мной на какую-то очень важную тему. Я весь внимание!

– Да, конечно, – подтвердил я, собираясь с мыслями, а потом начал объяснения: – Гораций, я бы хотел уточнить у вас кое-что, как у специалиста, обладающего весьма обширным жизненным опытом…

– Конечно, Северус, я готов ответить тебе на все интересующие вопросы, хотя я думаю, что в некоторых областях ты знаешь и побольше меня! – рассмеялся в ответ мой собеседник, а я был очень рад, что у него такое хорошее расположение духа.

– Гораций, вы бы не могли рассказать мне всё, что вы знаете о… – я сделал небольшую паузу, понимая, что сейчас всё то веселье, что было за обеденным столом, исчезнет без следа, – …не могли бы вы мне рассказать о крестражах?

– Северус!.. – старый волшебник изумлённо уставился на меня, и в его глазах даже промелькнул страх, ведь эта область магии была очень, очень тёмной. – Зачем тебе это?

– Мне очень нужна эта информация, профессор, – серьёзно проговорил я, с тревогой посмотрев на него.

– Тебя послал Дамблдор? – тон Слизнорта сразу стал немного раздражённым, но теперь уже я изумлённо уставился на него и сразу выпалил:

– Нет! Он даже не знает, что я должен был встретиться с вами…

– Как же это подло с его стороны, подослать ко мне одного из самых блестящих учеников, чтобы выпытать у меня… – рассердился мой учитель и вскочил со своего места, но я сразу же поднялся за ним и уже с отчаянием громко воскликнул:

– Гораций, молю вас, моя жена в опасности! И только вы можете помочь мне спасти её!

– Твоя жена? – удивлённо переспросил зельевар, садясь обратно в своё кресло, и я сразу быстро кивнул. – То есть Альбус действительно не знает, что ты пришёл ко мне?

– Нет, – обречённо подтвердил я, сев обратно в мягкое кресло и поднеся левую руку к лицу, чтобы убрать прядь волос. Мой собеседник сразу заметил кольцо на безымянном пальце и понял, что я не обманываю его.

– Но как эта информация может помочь тебе спасти твою жену? – с тревогой в голосе спросил он, всё ещё не понимая, и я решил рассказать ему немного о сложившейся ситуации, надеясь, что тот сможет сохранить всё это втайне и помочь мне:

– Гораций, вы ведь знаете, что Волан-де-Морт вернулся? – тихо начал говорить я, и мой учитель быстро кивнул мне в ответ. – Моя жена, Тина… она… она очень… необычная женщина. У неё абсолютно уникальные способности, например, ни одно заклинание, даже смертельное, не может как-то подействовать на неё. А ещё она… знала его… раньше. И так получилось, что теперь Волан-де-Морт хочет отомстить ей. Он хочет убить её! И только я могу помешать ему сделать это. Помогите мне, прошу вас…

– Северус… – растерянно произнёс Слизнорт, и по его внешнему виду я понял, что он готов рассказать мне обо всём, что мне нужно. – Как же я могу помочь тебе?

– На самом деле, я многое знаю о крестражах. Очень многое. Я знаю, что у Волан-де-Морта они есть. Причём несколько… Вы можете ответить мне, такое вообще возможно? И может ли крестражем быть живое существо, змея, например, или человек?

– Я… я не знаю, мой мальчик, – жалобно ответил старый волшебник, обхватив правой рукой левую ладонь. – Но ты не единственный, кто приходил ко мне с этим вопросом.

– Кто ещё спрашивал вас об этом, Гораций? – тут же спросил я, осознав, что, сам того не ожидая, наткнулся на что-то очень важное.

– Именно за этим ко мне и приходил Альбус… – пояснил Слизнорт, тяжело вздохнув. – Ты ведь знаешь, что я довольно долго преподавал в Хогвартсе. И так получилось, что ты был не единственным блестящим студентом, которого я имел счастье обучать. Был ещё один. Которому я имел неосторожность рассказать о… них. Крестражах.

– Это он, Волан-де-Морт, интересовался у вас этой темой? – догадался я, и профессор снова кивнул мне. – О чём именно он спрашивал?

– Том спрашивал меня, что нужно сделать для того, чтобы создать крестраж. А ещё он спрашивал меня как раз о том, можно ли сделать несколько. Тогда он назвал чудовищную цифру…

– Какую? – затаив дыхание, спросил я, прекрасно понимая, что она в любом случае будет больше двух.

– Семь, – с широко открытыми от ужаса глазами прошептал Слизнорт, и я замер на минуту, осознав, насколько же сильно просчитался.

– Господи… – тихо проговорил я. – Даже если я его убью, то он всё равно вернётся…

– Северус! – воскликнул Гораций, вскинув руки кверху. – Неужели ты серьёзно собрался пойти против него?! Он же очень могущественный маг! Он…

– У меня нет выбора, – обречённо ответил я, вставая из кресла. – Я не дам ему причинить вред Тине.

– Боже, мой мальчик… – жалобно проскулил Слизнорт, но я, бегло посмотрев на него, направился к выходу из комнаты.

– Спасибо, Гораций, – произнёс я на прощание, встав в проёме, соединявшем гостиную и прихожую. – И не говорите, пожалуйста, Альбусу о том, что я сегодня был у вас, хорошо? Это только наше с Томом дело…

Он снова растерянно кивнул мне, и я, выйдя на улицу, сразу трансгрессировал в Хогсмид.

«Что ж, теперь я хотя бы знаю, что это всё ещё не скоро закончится, – подумал я, направляясь по воздуху прямиком к замку. – Но гораздо проще будет уничтожить остальные крестражи, когда сам Том уже будет… мёртв».

Я опустился на землю и быстрым шагом направился в холл замка, но, как только переступил порог школы, то мне навстречу бросился Невилл Долгопупс, до этого сидевший на ступеньках главной лестницы. И моё сердце практически остановилось, когда я увидел его выражение лица, когда тот даже ещё не начал говорить. Я внезапно понял, что в кабинете директора меня уже никто не ждёт.

– Профессор Снейп! – выкрикнул гриффиндорец, подбежав ко мне. – Тина!..

– Что с ней? – тихо спросил я, смотря невидящим взглядом прямо перед собой. В этот момент я понял, что, как бы ни старался, я опоздал.

– Она куда-то уехала! Кто-то прислал ей эти красные розы, сразу после обеда, и ещё там была записка, её нашла Джинни… – сбивчиво стал объяснять Невилл, но я сразу остановил его:

– Где сейчас эти розы и записка?

– Тина… она унесла их в вашу с ней комнату… – растерянно ответил он, и я бегом направился в свою спальню, уже не обращая на него никакого внимания.

Я сразу заметил их, как только вошёл в комнату. Шесть великолепных, кроваво-красных роз с длинным стеблем лежали на нашей кровати, а в воздухе витал неземной аромат, который уже успел пропитать всё вокруг. Я растерянно сел на кровать и взял один из бутонов в руки.

«Тина была права, – словно находясь в трансе, подумал я. – Очень редкий сорт роз… Я никогда таких не видел. Как же он мог обойти мою защиту?»

– Кто именно принёс эти розы? – безразлично спросил я Невилла, который следом за мной вошёл в нашу с Тиной спальню.

– Это был… патронус. Ворон, – со страхом в голосе ответил он, сразу поняв, что произошло что-то ужасное.

Услышав это, я рассмеялся в голос. «Патронус. Защитник. Том смог создать такого мощного патронуса, что тот легко донёс букет до замка, словно почтовая сова, – рассуждал я про себя, всё больше погружаясь в оцепенение. – Мои защитные чары действуют на всё, кроме патронуса. И не могли они на него действовать, ведь никому и в голову не придёт защищаться от защитника».

Я тоскливо окинул взглядом нашу спальню и заметил на стуле рядом с туалетным столиком моей жены джинсы, в которых Тина была с утра.

«Видимо, она переоделась в мотоциклетную одежду, прежде чем уехать», – догадался я, а затем встал с кровати и на ватных ногах подошёл к стулу и взял штаны в руки.

– Тина… она убрала записку… в карман своих джинс… – проследив за моими движениями, пояснил Невилл, и я, проверив правый карман, действительно нашёл внутри кусок бумаги.