Текст книги "Тени прошлого (СИ)"
Автор книги: T_Vell
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 54 страниц)
– Я сделаю всё возможное, – прошептал мой муж, крепко сжав меня в своих объятиях. – Тина?
– Что?
– А разве рядом с Томом ты не была такой же? – задумчиво спросил он, правильно истолковав мои последние слова.
– Нет, – вздохнув, начала говорить я. – Может, если только последний полгода или год нашей совместной жизни. Он очень долго шёл к этому, к тому чтобы я начала доверять ему, чтобы я могла положиться на него. Я ведь тогда была совсем другим человеком, Северус. Нелюдимая, холодная, жестокая стерва, державшая всё под неусыпным контролем, всё до последней мелочи. И мне понадобился не один год, чтобы признаться, что Том нужен мне, что без него я больше не могу. Я до сих пор удивляюсь, как же он тогда умудрился справиться со мной. Как он упрямо шесть лет менял меня против моей воли, как он все шесть лет нашего брака упрямо старался сделать меня счастливой, пытался сделать именно такой, какой ты меня знаешь. Именно его тебе стоит благодарить за это, Северус. И я очень надеюсь, что ты никогда не увидишь ту Тину, что была сорок пять лет назад…
– Думаешь, что она всё ещё с тобой? Ты ведь сама сказала, что Том сильно тебя изменил… – внимательно посмотрев мне в глаза, произнёс зельевар.
– Да, сильно… – согласилась я спустя минуту раздумий. – Но она всё ещё со мной. Она – это часть меня, очень важная часть, как те шрамы, что у меня на спине. И они, и она всегда будут со мной, как бы я ни пыталась добиться обратного. Вот такое внутреннее противоречие: с тобой я хрупкая и нежная, такая, какой знаешь меня ты. Но одновременно я всё ещё та Тина, которую когда-то знал Том. Она где-то внутри, глубоко внутри, и не дай бог, выйдет когда-нибудь на свет. Тебе не справиться со мной такой, Северус, как бы ты сильно ни хотел этого. Всего один человек может справиться с той Тиной… но он уже вряд ли возьмётся за это…
– Я попытаюсь сделать всё, любимая, чтобы сохранить тебя такой, какая ты сейчас, – обхватив моё лицо тёплыми ладонями, прошептал в ответ мой муж. – Мою нежную, хрупкую, счастливую миссис Снейп. Всё возможное.
– Я тебе верю, – шёпотом проговорила я и принялась целовать его горячие, такие родные губы. – Я тебе верю…
Как же мне хотелось в тот момент всю свою жизнь оставаться той счастливой миссис Снейп, какой я была последние несколько дней, и как же мне не хотелось даже думать, что где-то глубоко в недрах моей души дремлет профессор Реддл, ожидая того часа, когда она снова сможет выбраться на поверхность. И где-то в глубине души я знала, знала, что рано или поздно этот час наступит.
========== Глава 42. Последняя шалость ==========
***
Надо же, как всё резко поменялось за эти несколько дней! Хотя, наверное, не только за несколько дней, эти перемены текли постепенно, вот уже полгода как, небольшими шагами, но теперь была отчётливо заметна разница между тем, как было раньше, и тем, как есть сейчас. Несмотря на то что Северус попросил меня ещё немного поиграть роль студентки пятого курса, я всё больше понимала, что необходимость в этом постепенно отпадала сама собой.
Первое отличие стало заметно в понедельник, пятнадцатого марта. Прекрасно помня о том, как все студенты до последнего бегали ко мне в лазарет после внезапных перемен в поведении преподавателя Зельеварения, как все бегали ко мне с вопросами по поводу того несчастного календаря, который до сих пор висел на прежнем месте, кстати говоря, я уже с утра понедельника морально настроилась на назойливые вопросы об обручальном кольце профессора, которое даже слепой заметил бы сразу. Но никто ко мне в тот день с этим вопросом не подошёл, хотя уже к ужину перемены в личной жизни зельевара могло заметить как минимум сорок человек, у которых сегодня были занятия в подземелье. Ни одна душа, ни живая, ни мёртвая, не подошла ко мне с этим вопросом ни в понедельник, ни во вторник. Нет, меня не игнорировали, совсем даже наоборот, все мило общались со мной, как в любой другой день до этого, но никто не рискнул затронуть при мне эту тему, да я и вовсе не слышала за эти дни, чтобы кто-то обсуждал что-то подобное. Хотя взгляды, полные изумления и потрясения, я периодически на себе ловила весь этот странный день.
Немного поразмышляв над этим обстоятельством перед ужином в понедельник, я пришла к одному простому выводу: скорее всего, все всё поняли и смирились, ведь ни один преподаватель, включая самого директора Хогвартса, даже виду не подал, что произошло что-то из ряда вон выходящее. А в том, что все преподаватели уже были в курсе произошедшего, я сразу догадалась по лукавой улыбке, сопровождавшей каждое обращение «мисс Велль» ко мне, причём не только от декана моего факультета, который знал об этом из первых уст, но и Помоны Стебль, и Септимы Вектор, и Чарити Бербидж, преподавателей Травологии, Нумерологии и Маггловедения. Казалось, были в курсе все до последнего обитателя замка, кроме одной исключительно непробиваемой и, как всегда, стоявшей особняком личности – Долорес Амбридж.
Надо признаться, в этот раз я была безумно рада такому ослиному упрямому отрицанию очевидных вещей главного инквизитора Хогвартса. Она упрямо отрицала возрождение Волан-де-Морта, в котором убедились все остальные после того массового побега из Азкабана в середине зимы. Она упрямо отрицала всеобщую ненависть к её персоне, которую испытывали к ней не только учащиеся, но и преподаватели. Она упрямо отрицала тот простой факт, что её приказы ровным счётом ничего ни для кого ничего не значили, и что у неё никогда не будет такого авторитета, как у всеми любимого директора школы. А теперь она упрямо отрицала тот факт, что одна из учениц вышла замуж за преподавателя, и все давно обо всём догадались.
Да, именно из-за Долорес Амбридж мне приходилось сидеть на парах, хотя никто уже, собственно говоря, ничего от меня не ждал на них, и я могла спокойно читать что-нибудь интересное или наблюдать, как тренируется в практических упражнениях Невилл. Именно из-за неё мне приходилось писать все эти проверочные тесты на занятиях по Защите от Тёмных искусств, ведь по всем остальным предметам этот вопрос, как и с домашними заданиями, отпал сам собой. И именно из-за ослиного упрямства этого вечно одетого в розовое недоразумения я могла спокойно жить в замке рядом со своим мужем, за что я ей в конечном счёте была очень благодарна.
Мне так забавно было сидеть на паре по Зельеварению во вторник после обеда и слушать объяснения Северуса по поводу приготовления очередного зелья, ведь, во-первых, я и так наизусть знала весь рецепт приготовления, а во-вторых, я не могла оторвать от него взгляда всё занятие и не могла при этом не улыбаться ему. И всю пару улыбка не сходила и с лица моего мужа, который действительно как будто помолодел лет на десять или даже пятнадцать.
«Каким же он стал расслабленным, спокойным в последнее время, – размышляла я, в то время как профессор проходил по рядам и проверял результаты нашей работы в самом конце занятия. – Как же он красив сейчас…»
– Невилл, ты иди пока на Уход, а я тебя попозже догоню, ладно? – растерянно обратилась я к своему другу, когда Северус объявил об окончании занятия, и все стали собирать свои вещи, чтобы отправиться на следующее.
– Хорошо, Тина, – с улыбкой произнёс он, догадавшись о моих намерениях в этот маленький перерыв побыть вдвоём с преподавателем Зельеварения. – Только сильно не опаздывай, договорились? Хагрид обещал сегодня показать что-то интересное…
– Да-да, конечно, – сразу пообещала я, а сама подумала, что ничего в этом мире не могло заинтересовать меня больше, чем мужчина, оперевшийся сейчас ладонями о край своего рабочего стола и наблюдавший за тем, как студенты потихоньку покидали его класс.
Я медленно начала собирать свои вещи, но как только последний человек покинул кабинет, и мы остались с Северусом одни, я тут же сорвалась со своего места и бросилась к нему в объятия. Профессор сразу же поймал меня и принялся с жадностью целовать, как будто всю ночь накануне я не лежала с ним в одной кровати. Сделав два шага вперёд и всё ещё не отпуская меня из объятий, он аккуратно посадил меня на одну из первых парт, а я в это время с неисчерпаемой любовью целовала его горячие губы. И тут где-то справа от нас раздался полный потрясения женский голос:
– Профессор Снейп, извините, я забыла у вас… – мне показалось, что он принадлежал одной из моих соседок, Лайзе, но поворачиваться и проверять, так ли это на самом деле, мне очень не хотелось, впрочем, как и моему мужу, так как мы не могли заставить себя даже на короткий промежуток времени прервать наш страстный поцелуй, – … свою чернильницу…
Зельевар неопределённо махнул рукой в сторону одной из парт за его спиной, мол: «Забирай что хочешь и уходи», а потом обхватил горячими ладонями моё лицо и ещё сильнее стал целовать меня. В этот момент мне хотелось посмотреть на потрясённое лицо своей соседки, хотелось посмотреть, есть ли вообще кто-нибудь помимо неё в классе, но я была не в силах оторваться от мужчины рядом со мной. Спустя минуты две до моего слуха донеслись неуверенные шаги, направлявшиеся в противоположную от нас сторону, а потом уже в обратном направлении. И как раз в тот момент, когда когтевранка, точно пребывая в шоковом состоянии, должна была покинуть кабинет, в дверях раздался другой голос, уже принадлежавший юноше:
– Профессор Снейп, вы просили меня зайти к вам сегодня… – я сразу узнала обладателя голоса, Эдриана Пьюси, но опять-таки, прекращать такое увлекательное занятие никто из нас двоих явно не собирался, – … для того, чтобы обсудить одно задание… для ЖАБА…
Я была готова поспорить на что угодно в этот момент, что от увиденного слизеринец замер на месте, словно в него кто-то попал заклинанием Остолбеней. Да и было от чего замереть на самом деле, ведь уже месяца три, не меньше, мы как бы «встречаемся» с ним, а теперь я в открытую целовалась с деканом его факультета.
– Мистер Пьюси, подождите десять минут в коридоре за закрытой дверью, пожалуйста, – Северусу всё же пришлось оторваться от своего занятия, чтобы произнести эту фразу, хотя всё это время он неотрывно смотрел на меня, а не на своего подопечного. Мы услышали несколько тихих шагов, а потом и хлопок закрывшейся двери. – Тина…
– Весь этот спектакль только для Амбридж, верно? – шёпотом спросила я в перерыве между поцелуями. – Вся школа, кроме этой непробиваемой упрямицы, уже дня два как в курсе, что ты женился. И все даже догадались, на ком…
– Да, я знаю… – так же шёпотом ответил он, крепче сжав меня в объятиях. – Думаешь, она поверит, если кто-нибудь ей доложит, что мы целовались в подземелье?
– Во-первых, никто не доложит… – с перерывами произнесла я, переводя дыхание. – А во-вторых, не поверит… Что ты ей скажешь, если эта жаба вдруг спросит тебя про кольцо?
– Что это не её дело. А ты?
– Примерно то же самое, но более вежливо, – улыбнувшись, ответила я, немного отстранившись от него. – Нам осталось потерпеть три месяца… Не хочу в этом признаваться, но, надеюсь, это проклятье действительно правда, и она отсюда уедет.
– Поверь моему обширному жизненному опыту, так и будет, – улыбнувшись в ответ, произнёс профессор, проведя руками по моей талии. – Тебе пора на занятия. А мне выполнять свои прямые обязанности.
– Конечно, любимый, – я крепко прижалась к нему и поцеловала в последний раз. – До вечера.
– До вечера, любовь моя, – мой муж отстранился от меня и направился к своему рабочему столу, – и передай мистеру Пьюси, что он может зайти, если он всё ещё ждёт, конечно, а не побежал рассказывать об увиденном остальным учащимся.
– Хорошо, я передам, – усмехнувшись его последним словам, я быстро направилась к входной двери и, приоткрыв её, не смогла не обернуться и не улыбнуться на прощание Северусу. Затем я вышла в коридор и закрыла за собой дверь.
– Пьюси, ты можешь проходить, – невозмутимо обратилась я к слизеринцу, что прислонился к одной из каменных стен и с оглушённым видом смотрел невидящим взглядом в конец коридора.
Услышав мои слова, он подошёл ко мне и изумленно на меня посмотрел.
– Велль, неужели это правда, и ты?..
– Эдриан, ты ведь прекрасно знаешь, что у меня теперь немного другая фамилия, – тихо проговорила я гордому красавцу, почти вплотную пододвинувшись к нему, – которая тебе не понаслышке известна… Но ты ведь не какая-нибудь сплетница с Пуффендуя, чтобы трепаться об увиденном сейчас со всеми подряд, не так ли?
– Можешь не беспокоиться, я никому не расскажу, в отличие от них… – на последнем слове он кивнул в сторону моих соседок по спальне, Лайзу, Падму и Мэнди, стоявших неподалёку и, видимо, ждавших именно меня.
– Оставь эти заботы мне, Пьюси, – загадочно улыбнувшись, уверенным тоном заявила я. – Кстати, знаешь, я тут сейчас вспомнила, что до сих пор не использовала своё желание, которое ты мне проспорил тогда, на Крещение…
– И что ты хочешь? – с опаской в голосе спросил Эдриан, и я ещё хитрее улыбнулась в ответ.
– Завтра с утренней почтой ты получишь подробные инструкции по этому поводу. Постарайся исполнить их в тот же день, договорились?
– Что я должен буду сделать, Велль? – нервно переспросил Эдриан, верно уловив в моих словах явный подвох.
– Ты всё узнаешь завтра, обещаю тебе, – прошептала я, как всегда немного поправив его зелёно-серебристый галстук. – Я надеюсь, твоё слово хоть что-то значит, и ты не откажешься от него в последний момент?
– Не откажусь, – ледяным тоном заверил меня слизеринец, и я довольно произнесла в ответ:
– Вот и чудесно! Я ведь предупреждала тебя, что у меня очень извращённая фантазия… Вот завтра ты, наконец, и узнаешь насколько. И так уж и быть, я попрошу Северуса не сильно наказывать тебя… может быть.
После моих слов на лице Пьюси промелькнул искренний ужас, но я только рассмеялась этому и отошла немного в сторону, чтобы он мог пройти в класс, где проходили занятия по Зельям и где его уже минут как пять ждал профессор Снейп. Когда Эдриан скрылся за тяжёлой деревянной дверью, я повернулась к девочкам и вопросительно на них посмотрела.
– Тина… – прошептала Падма, но я сразу перебила её:
– Я правильно понимаю, для вас троих тоже не было новостью то, что вы увидели несколько минут назад в классе?
Девочки дружно кивнули мне, и я задала второй вопрос:
– Я могу надеяться, что вы не расскажете другим хотя бы об увиденном сегодня?
Мои соседки опять кивнули мне, и я предложила им:
– Я сегодня приду ненадолго в нашу спальню после ужина для того чтобы, взять кое-что нужное. И если вы придёте туда в это время, то сможете спросить меня обо всех интересующих вас вопросах, договорились?
– Хорошо, Тина… – Мэнди первая пришла в себя и ответила за всех остальных. – Может, уже пойдём на Уход, занятие вот-вот должно начаться.
– Да, конечно! – улыбнувшись, согласилась я, и мои подружки облегчённо рассмеялись в ответ. – Хагрид ведь обещал показать что-то интересное, верно?
– Ага, – со смехом произнесла Лайза, закинув сумку на плечо, – только вот его интересное – это не всегда безопасное!
– Что ж, сейчас и увидим… – философски заметила я, идя по тёмным коридорам подземелья в сторону главной лестницы, ведущей в холл замка. И как же мне легко было в этот момент от осознания того, что всё лицемерие и фальшь постепенно уходят из моей жизни, что я, наконец, могу быть самой собой со всеми окружающими меня людьми, по крайней мере, с теми, кто теперь значил для меня очень многое.
***
– Тина, неужели это правда? – полушёпотом спросила Лайза, когда они впятером вошли в нашу общую спальню. Я в это время складывала в сумку кое-какие свои вещи, поэтому ответила спустя две или три минуты, когда закончила со сборами:
– Да, правда, – спокойно произнесла я, внимательно посмотрев на своих бывших соседок по спальне, поскольку уже месяц точно не ночевала тут от слова «совсем». – Почему вы не спросили меня об этом сразу же, как узнали про обручальное кольцо Северуса?
– Знаешь, Тина, мы приставали к тебе раньше с такими вопросами только потому, что надеялись, что всё это всего лишь шутка… – Падма присела рядом со мной на край и положила мне ладонь на правое плечо. – Но мы сразу всё поняли, увидев это кольцо на руке… профессора Снейпа и вспомнив, как ты странно вела себя в субботу вечером. Вы ведь именно в субботу?..
– Да, Падма, в субботу утром, – спокойно улыбнувшись, ответила я, но тут дверь в нашу спальню приоткрылась, и в комнату заглянула ещё одна моя подруга.
– Тина, ты тут! – обрадованно воскликнула Луна и более уверенно вошла в комнату, закрыв за собой дверь. – Я могу поздравить тебя?..
– Конечно, Луна! – я протянула ей руки, и она подошла ко мне и приобняла. – Спасибо большое, мне очень приятно!
– Я надеюсь, вы будете счастливы вместе! Профессор Снейп так изменился с начала года… и теперь мне стало понятно почему. Вы выглядите такими счастливыми в последние дни! – произнесла моя подруга, а я от таких тёплых слов ещё крепче обняла её.
– Спасибо, Луна! – повторила я и похлопала по месту слева от себя, приглашая её присесть рядом. – Что вы ещё хотите узнать, девочки?
– А вы венчались? А где? А какое у тебя было платье? – наперебой подбежали ко мне остальные и, присев на кровать напротив, нетерпеливо уставились на меня в ожидании подробностей.
Я рассмеялась их любопытству, а потом начала рассказывать:
– Да, мы венчались. В маленькой церкви на краю обрыва рядом с морским побережьем. И на мне было простое повседневное белое платье, в котором я обычно ходила на работу.
– А вы кого-нибудь приглашали на церемонию? – спросила Мэнди, и я сразу ответила ей:
– Нет. В церкви было всего три человека – я, он и священник.
– Но как же так! – немного разочарованно воскликнула Стефани, подняв руки вверх. – Если бы я выходила замуж, то на мне обязательно было бы шикарное белое платье в пол, мы бы венчались в огромном соборе, гостей было бы не меньше двухсот и вокруг были бы цветы, море цветов! А ещё у меня был бы длинный шлейф и фата из невесомого кружева…
Я рассмеялась, услышав от подруги описание её идеальной свадьбы, ведь она вполне точно описала мою предыдущую церемонию.
– Стефани, ты даже не представляешь, какие это мелочи! – всё ещё улыбаясь, ответила я. – И ничто из этого не гарантирует счастья в будущем.
– Но ведь это же один-единственный раз за всю жизнь!.. – возразила мне Лайза, видимо, согласная с мнением Стефани. – Разве тебе не хотелось, чтобы это был особенный день? Чтобы он запомнился на всю жизнь?
Я опять рассмеялась, потому что для меня это была уже пятая по счёту церемония, но мне не хотелось разрушать наивные подростковые фантазии, поэтому я тактично заметила:
– Знаете, девочки, как мне однажды сказал один мудрый профессор: «Это первый раз выходить замуж страшно, а потом ничего, привыкните». Но на самом деле, даже несмотря на то, что эта была самая простая церемония, она мне запомнится на всю оставшуюся жизнь… Главное ведь, чтобы была взаимность, чтобы всё было осознанно. По любви. А всё остальное уже неважно.
– Тина, ты абсолютно права, – приобняв меня, проговорила Луна. – Я бы тоже хотела такую же свадьбу, как у тебя. А у тебя был букет невесты?
– Да, – снова улыбнувшись ей, подтвердила я, – из тех самых цветов, которые ты выцепила из моих волос в субботу. А вместо фаты у меня на голове был венок из них же.
– Это были ветреницы, Тина. Первые весенние цветы… Они очень тебе шли! – тепло улыбнувшись мне, пояснила Полумна. – Я думаю, что ты в этот день была очень красивой в церкви. Вечером ты буквально светилась от счастья…
– Да, наверное, – мечтательно согласилась я, закрыв на полминуты глаза, а потом встала с кровати и взяла в руки свою сумку. – Ладно, девочки, я, пожалуй, пойду. Прикроете меня, если что?
– Тина! – рассмеялись мои подружки в ответ, повернувшись ко мне. – От кого тебя теперь прикрывать? Твой муж – один из самых строгих преподавателей в Хогвартсе!
– Да, точно… – улыбнувшись им на прощание, согласилась я. – До завтра!
– До завтра, Тина! – дружно попрощались со мной соседки и Луна, и я направилась к себе в спальню, где меня уже давно ждал мой муж, один из самых строгих преподавателей школы Чародейства и Волшебства.
***
Да, я уже давно ждала повода, чтобы воспользоваться своим желанием, ради которого я, собственно говоря, и прыгнула тогда в ледяную прорубь. И вот, наконец, он представился. Теперь, когда все прекрасно знали, с кем отныне связана моя судьба, причём не на словах, а более крепкими узами, я могла уже не бояться, что моё маленькое прикрытие вдруг исчезнет.
Как я и обещала, в среду с утра Эдриан с остальной своей корреспонденцией получил и небольшое письмо от меня с весьма чёткими инструкциями к действию. В то время как он читал его, я отчётливо заметила на лице выпускника непередаваемую словами гамму эмоций, прямо свидетельствовавшую о том, что моя подруга будет отомщена в полном объёме, а для него это будет превосходный урок, что нужно внимательно следить за своими словами. И не спорить больше на желание с такими сумасшедшими, как я. Дочитав до конца моё желание, Пьюси со страхом в глазах посмотрел прямо на меня, но я выразительно улыбнулась ему в ответ, как бы говоря, что если он не выполнит то, о чём я написала ему, то будет последним трусом на земле. А гордый слизеринец явно не мог допустить себе такого титула.
Основное действо должно было произойти перед обедом, когда у Пьюси было занятие по Защите от Тёмных искусств. Я даже специально отпросилась у Трелони пораньше, чтобы прибежать к главной сцене и не пропустить ничего интересного. Я действительно проработала свой план до мелочей, и сейчас сквозь небольшую щёлку в дверях кабинета могла наблюдать за его исполнением.
Вот прозвенел колокол, и гордый красавец, взяв букет шикарных красных роз в руки, который он должен был найти в одном из пустых классов неподалёку, подошёл к преподавательскому столу, а все наблюдатели, включая меня, замерли в ожидании. Эдриан встал перед розовым недоразумением на одно колено, протянул ей цветы и произнёс заученный наизусть текст, в котором он объяснился в самых искренних чувствах к преподавателю Защиты от Тёмных искусств. Амбридж, как обычно с мерзкой ухмылочкой на лице, кокетливо засмеялась ему в ответ, когда тот закончил свою пламенную речь и так же кокетливо произнесла, что всё это, конечно, невозможно, но ей приятно такое внимание к себе. Вот женщина, больше похожая на жабу, взяла в руки букет и поднесла к лицу, чтобы ощутить аромат прекрасных цветов.
Нет, цветы действительно прекрасно пахли, правда, было одно «но». Наколдовать их я попросила близнецов Уизли, а они, услышав, для кого именно предназначались эти розы, предложили пропитать их одним из своих новых составов для фейерверков, чтобы «признание было более зрелищным». Я не смогла отказаться от такого заманчивого предложения усилить романтику события, и сейчас на моих глазах происходил заключительный акт этой маленькой пьесы.
Как только Амбридж глубоко вдохнула пыльцу красных роз, из цветов тут же вылетели маленькие яркие искорки, начавшие оглушительно взрываться вокруг её головы. Она, завизжав от страха, отбросила букет в сторону, и он моментально разлетелся на десятки небольших фейерверков, которые, искрясь и переливаясь, беспорядочно разлетелись по всему классу и с грохотом взрывались в самых неожиданных местах. Поскольку всё это действо заняло минут десять, не меньше, то на такой громкий шум сбежались все студенты, у которых были занятия поблизости. Всё это время я неотрывно смотрела на вполне искреннее выражение ужаса на лице семикурсника, который вовремя отошёл от преподавательского стола и теперь наблюдал за последствиями своего «признания». А поскольку Долорес Амбридж уже начала вполне себе громко визжать на весь класс от всей этой феерии, он счёл нужным вовремя удалиться из кабинета.
Когда гордый красавец с красно-белым лицом вышел из класса под дружный смех своих однокурсников и не только, я, казалось, смеялась громче всех, ведь сейчас было два удовольствия в одном наблюдать и за позором слизеринца, и за отчаянным испугом Амбридж. Пьюси, увидев моё безудержное веселье, быстро подошёл ко мне, разгневано смотря прямо в глаза, но не успел высказать мне всё, что обо мне думает, так как в этот момент я услышала возглас за своей спиной:
– Мисс Велль!
Я невозмутимо повернулась к обладательнице голоса и увидела перед собой профессора МакГонагалл, быстро направлявшейся в нашу с Эдрианом сторону. Но строгого вида женщина в клетчатой мантии тоже не успела начать возмущаться, так как из класса выбежал разъярённый главный инспектор Хогвартса.
– Мистер Пьюси, ко мне в кабинет, немедленно! – завизжала на весь коридор Амбридж, вся в копоти от чудесных фейерверков близнецов, и направилась прочь от нас по коридору в сторону своего логова.
Я ещё сильнее рассмеялась от внешнего вида этой надоедливой жабы, а профессор Трансфигурации тем временем обратилась к слизеринцу:
– Мистер Пьюси, сразу же после обеда я жду вас уже в своём кабинете. И вас… мисс… Велль… я тоже жду там же и в то же время!
– Как скажете, профессор МакГонагалл, – всё ещё посмеиваясь, беспечно ответила я, а Эдриан только обречённо кивнул и направился в сторону обители гламура и котиков.
Уже войдя в Большой зал на обед, я сразу поняла, что новость о произошедшем после занятий по Защите от Тёмных искусств у седьмого курса буквально за десять минут успела разлететься на всю школу. И кое-кто даже догадался, кто стоял за всей этой маленькой шалостью. Когда я подошла к столу Гриффиндора, то меня сразу встретили радостными возгласами близнецы Уизли и Ли Джордан, а с ними и все остальные.
– Тина, красавица ты наша! – Фред встал со своего места и, подойдя ко мне, крепко обнял. – Сумела убить двух зайцев одновременно: насолила и Амбридж, и этим напыщенным слизеринцам!
– Так, Фред, попрошу не выражаться в отношении Слизерина! – с улыбкой возмутилась я, и вокруг сразу же раздался громкий смех моих друзей, уловивших, что конкретно я имела в виду.
– Тина, хоть ты и на Когтевране, но попадёт тебе, похоже, от декана совсем другого факультета! – Джордж тоже встал со своего места и пожал мне руку в знак восхищения моей проделкой.
– Ну, это мы ещё посмотрим… – с загадочной улыбкой ответила я и мельком взглянула на преподавательский стол, за которым собрались почти все преподаватели, за исключением Долорес Амбридж и Альбуса Дамблдора. Северус в этот момент пристально смотрел на меня и, едва заметно улыбнувшись, покачал головой из стороны в сторону в знак неодобрения моей шалости, о которой ему уже, видимо, доложили. Гриффиндорцы тоже заметили этот наш короткий диалог и вопросительно посмотрели на меня.
– Я как-нибудь решу эту проблему… – рассмеявшись, ответила я, и вокруг меня снова раздался дружный смех. – Ладно, ребята, я пошла к себе за стол!
– Тина, стол Слизерина находится совсем в другой стороне! – заговорщически произнёс на прощание Фред, но так, чтобы все остальные слышали.
– Очень остроумно! – со смехом ответила я и направилась к своему месту за столом Когтеврана.
Как только дневной приём пищи закончился, я неспешно встала из-за стола почти что самой последней и прогулочным шагом отправилась к кабинету заместителя директора, пребывая в весьма замечательном настроении. Добравшись-таки до места назначения, я вежливо постучала в дверь и аккуратно приоткрыла её.
– Входите, мисс… Велль, – раздался голос преподавателя Трансфигурации, и я уже более уверенным шагом вошла в помещение, в котором меня помимо Минервы МакГонагалл ждали Филиус Флитвик, Эдриан Пьюси и кое-кто ещё, чью фамилию я теперь официально носила.
Как только я прошла к середине комнаты, профессор МакГонагалл уже собралась накинуться на меня с требованиями объяснить произошедшее, но Северус вежливо перебил её:
– Минерва, пожалуйста, позволь мне… Тина?
Зельевар удивлённо-вопросительно посмотрел на меня, отвернувшись от окна, но я продолжала невозмутимо и вызовом смотреть в ответ.
– Три высших образования, – спокойно начал говорить он, сделав один шаг мне навстречу, – дважды доктор медицинских наук…
– Профессор Снейп, спор – это дело чести, – дипломатично заметила я, скрестив руки на груди, – и вы должны быть рады, что на вашем факультете учатся люди, способные нести ответственность за свои слова.
– Только не говори мне, что это был тот самый спор, из-за которого ты…
– Да, тот самый, – закончила я за него фразу, ведь все и так поняли, о чём сейчас идёт речь. – И мистер Пьюси выполнил все свои обязательства. И кстати, профессор МакГонагалл, я искренне не понимаю вашего возмущения, ведь вам же самой не нравится эта противная… инквизиторша. И я же прекрасно видела, что вы были весьма рады такому наказанию для неё!
Заместитель директора ничего не ответила мне, но по её поджатым в полуулыбке тонким губам я получила ещё одно доказательство своей правоты. А вот декан моего факультета не удержался и воскликнул:
– Если честно, так ей и надо! Но, Тина, пожалуйста, не надо больше таких шалостей, своим поведением вы бросаете тень на репутацию…
Я прекрасно понимала, что бросаю тень я на репутацию далеко не факультета, на котором «обучаюсь», а на вполне конкретного человека, так что я сразу проговорила:
– Конечно, профессор Флитвик, я больше не буду заниматься подобными вещами. Это была последняя шалость, честное слово.
– Чудесно! – воскликнул он и обратился к профессору МакГонагалл: – Минерва, я, пожалуй, пойду, у меня сейчас начнутся занятия у шестого курса.
– Разумеется, Филиус, – спокойно произнесла та в ответ, и мой декан вышел из кабинета, поняв, что больше ему тут делать нечего. – Северус, поскольку именно ученик вашего факультета провинился сегодня, то вам и назначать ему наказание…
– Я думаю, Минерва, что мистер Пьюси и так уже достаточно наказан, не так ли? – на последних словах зельевар пристально посмотрел в глаза юноше в зелёной мантии, и тот, опустив взгляд в пол, кивнул. – Вы можете идти, мистер Пьюси.
Он быстрым шагом вышел прочь из кабинета, и теперь мы остались втроём.
– И я думаю, что нам с… мисс… Велль тоже пора идти, Минерва, – дипломатично заметил мой муж с усмешкой на лице и, приобняв меня за талию, повёл к входной двери. Профессор Трансфигурации ничего на это не ответила, но на её лице я тоже заметила уже неприкрытую улыбку.
Северус повёл меня по длинным и уже довольно пустынным коридорам в сторону подземелья, ведь очередное занятие совсем недавно началось, и я послушно следовала за ним. Мы дошли до личного кабинета декана Слизерина, и, открыв его для меня, профессор в моей любимой чёрной сорочке галантно пропустил меня внутрь.
