Текст книги "Тени прошлого (СИ)"
Автор книги: T_Vell
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 54 страниц)
– Ага, я тоже его боюсь, – поддакнула Падма, поджав губы.
От такой характеристики я звонко рассмеялась, ведь про меня в качестве преподавателя когда-то давным-давно говорили примерно то же самое, порой даже используя нецензурные выражения, так что профессор Снейп сразу показался мне крайне глубокой личностью и даже в какой-то мере родственной душой, но девочки абсолютно не понимали причин моего смеха и вопросительно посмотрели на меня.
– Простите, ничего такого, – стараясь успокоиться, сказала я спустя минуту. – Просто мне… он таким не показался. Сейчас не кажется. В конце концов, он всего лишь живой человек, хоть и немного строгий, так что вам абсолютно нечего бояться.
– Знаешь, Тина, странно слышать такие слова от тебя, ведь он поставил тебе «тролль» на прошлой неделе… – сказала Мэнди, отрезав ножом небольшой кусочек курицы. – Я думала, что ты после этого будешь его как минимум ненавидеть.
– Да ну, брось, я ведь не справилась с тем зельем, так что всё заслуженно, – отмахнулась я, съев немного овощного рагу. – Да и вообще, оценки – это такая мелочь, мне Зелья вообще не нравятся, так что я даже заморачиваться с этим не буду. Хотя теперь у меня вроде как есть помощник, может, моя успеваемость и немного улучшится…
– Это вряд ли! – рассмеялась Лайза моим словам, а остальные широко улыбнулись. – Тина, Невилл – это далеко не тот человек, который поможет тебе улучшить твою успеваемость, поверь мне. И он сам, по-моему, боится профессора Снейпа больше кого бы то ни было.
– Ага, помните, как боггарт Невилла принял его обличие на третьем курсе? – со смехом сказала Стефани, и я заинтересованно посмотрела на неё. – Ой, Тина, это такая интересная история, давай, я тебе её вечером расскажу, ладно?
– Конечно, – миролюбиво улыбнулась я, искренне желая узнать немного о своём новом приятеле.
Но в этот момент девочки заметили, что какой-то шестикурсник с Гриффиндора смотрит на них и улыбается, так что они замолчали и кокетливо посмотрели в ответ, а потом снова рассмеялись и начали обсуждать мальчиков. Я время от времени иногда вставляла свои пять копеек в беседу, но больше из вежливости, ведь мои мысли в этот момент были заняты обдумыванием полученной информации. И чтобы ещё раз убедиться, что профессор Снейп – не такой уж и жуткий тип, каким он показался мне в самом начале сентября, я снова мельком посмотрела на него, и сразу встретилась с невероятно колючим взглядом чёрных глаз, больше похожих на мрачную ночь в середине невероятно холодной зимы.
Стараясь не выдавать особенно своей заинтересованности, я смущённо опустила взгляд в свою тарелку, а сама подумала: «Странно, а вчера ночью его взгляд был совсем другим… Теплее что ли, дружелюбнее… Или мне просто показалось?»
***
Прошло несколько ничем не примечательных дней. Не примечательных потому, что как бы я ни старалась, но влипнуть в неприятности мне так и не удалось. Что не могло не радовать. Однако мою душу всё ещё терзали вопросы относительно соседства со мной Северуса Снейпа на верхней площадке Астрономической башни во время моих ночных вылазок. Хотя он ясно дал понять, что путь туда мне заказан, я всё-таки решила рискнуть. «Удача любит смелых!» – таков был мой девиз, когда спустя два дня я пробиралась по ночным коридорам.
Но удача мне изменила. Не успела я и пяти минут просидеть на холодном камне пола Астрономической башни, как увидела поднимавшуюся по винтовой лестнице фигуру в чёрном.
«Это было ожидаемо, – вынесло вердикт моё подсознание. – Прав был Генри, только одному смелому и невероятно упрямому человеку удача действительно помогала, и я была явно не им».
Когда фигура, наконец, поднялась и вышла на площадку, я успела заметить, что мантия у неё была довольно сильно уплотнена. Профессор повернулся ко мне и вместо приветствия ехидно произнёс:
– Мисс Велль, мне казалось, я ясно дал понять, что не желаю видеть вас в этом помещении?
– И вам приятного вечера, сэр, – дружелюбно поприветствовала его я. – Смею заметить, что, если мне не изменяет память, вы сказали, что не желаете видеть меня в этом помещении в моём прежнем виде. Но сегодня у меня вид другой. Или он вам тоже не нравится?
Зельевар оценивающе взглянул на меня, сидевшую на холодном камне в тёплом голубом кашемировом свитере и плотных джинсах, а потом закатил глаза, и мне даже на секунду показалось, что уголки его рта поднялись на целых два миллиметра.
– Мисс Велль, что вы здесь делаете? – прямо спросил преподаватель, не желая тянуть кота за хвост, как он это делал в прошлый раз.
– Дышу свежим воздухом, – миролюбиво ответила я, широко улыбнувшись. – Не по Запретному же лесу мне гулять, в самом деле?!
– А вам не приходило в голову, что для того, чтобы подышать свежим воздухом, можно просто открыть окно?
– Но тут свежего воздуха гораздо больше, сэр, – с этим фактом было трудно поспорить, и в доказательство этого уголки рта зельевара приподнялись ещё чуть-чуть. – Тем более что девочки не очень любят, когда в спальне сквозняк. Но вы ведь не удивлены моим нахождением здесь, не так ли?
– Почему вы так решили, мисс Велль?
– Потому что судя по утеплённой мантии, вы сразу планировали направиться сюда. А единственная вещь, которая могла вас заставить прийти в это чудесное помещение, где полно свежего воздуха – это застать меня за нарушением правил, сэр.
Надо отдать должное, лицо его сохраняло невозмутимость. Зельевар не выказывал никаких признаков агрессии или раздражённости, так что я смело использовала свой сарказм по максимуму.
– А вы не подумали, что я, может быть, тоже захотел подышать свежим воздухом? И тем более меня весьма удивляет тот факт, что обладая настолько гибким умом и делая столь точные умозаключения, вы не смогли справиться с простейшим заданием на занятии, мисс Велль, – профессор явно был в ударе, но я абсолютно точно не собиралась сдаваться.
– Знаете, со всем моим уважением к вашей персоне, но предмет, преподаваемый вами и, несомненно, вами любимый, вызывает у меня лишь недоумение и скуку. Так что нет ничего удивительного в том, что я не смогла справиться с тем зельем: я и не ставила перед собой такую задачу.
– Вот как! – это был довольно болезненный удар для преподавателя Зельеварения, но ответ не заставил себя долго ждать. – Но судя по отзывам других преподавателей, вы нигде не смогли блеснуть своими талантами, мисс Велль. Довольно досадное обстоятельство, не правда ли?
– Есть другие области, в которых мой талант развит в полной мере, профессор Снейп, – я постаралась вложить в свой ответ как можно больше надменности.
– Какие же? – полюбопытствовал он, прислонившись спиной к ограждению и скрестив руки перед собой.
– Я думаю, вам станет скучно жить на свете, если я вот так сразу буду открывать вам свои маленькие тайны, сэр.
– Вы можете не беспокоиться насчёт моих душевных переживаний, мисс Велль.
– О, разумеется! Но я всё-таки не хотела бы пока приоткрывать эту завесу тайны, – уклончиво произнесла я, а потом попыталась сменить тему: – Между прочим, было крайне некрасиво унижать бедного мальчика, который так старался добиться результата и даже почти добился его. Неужели у вас в душе нет ни капли сочувствия?
– Мистер Долгопупс никогда не отличался особым старанием во время моих занятий, мисс Велль.
– Но всё-таки это не повод так унижать его, профессор, – это был потолок моей наглости отчитывать зельевара за его поведение в тот злосчастный день, и я даже ожидала, что он может взбеситься, но вид его оставался невозмутимым.
– Мисс Велль, вы учитесь уже достаточно времени, чтобы узнать от окружающих о моём весьма скверном характере.
– Вы, безусловно, правы, сэр! – я широко улыбнулась: пока эта дуэль была на равных. – И даже больше. Я провела недавно небольшой социологический опрос среди обучающихся у вас студентов, и результаты показали, что долгие годы вы уверенно удерживали победу в номинации «Самый ненавистный преподаватель Хогвартса».
– Почему вы говорите в прошедшем времени? – полюбопытствовал Снейп, смотря прямо мне в глаза, а я вдруг отметила про себя, что его взгляд был снова тёплым, а не колючим, как днём.
– Потому что с этого года ситуация немного поменялась, и, к моему великому сожалению, победа в этой номинации досталась профессору Амбридж. Практически абсолютным большинством голосов, за исключением студентов вашего факультета, сэр.
– Какая досада! – усмехнувшись, произнёс он, и было видно, что вся эта ситуация его порядком забавляет.
– Но вам всё равно принадлежит почётное второе место, профессор, – попыталась я «утешить» его, а на лице этого нелюдимого и замкнутого человека вдруг заиграла самая настоящая улыбка, и мне было весьма удивительно на это смотреть. Заметив моё удивление, Снейп сразу же повернулся ко мне спиной и, облокотившись на ограждение, как в прошлый раз, стал смотреть вдаль.
Мне же было нечего больше сказать ему. Точнее, я чувствовала, что именно в этот момент ничего говорить не стоит. Стояла чудесная погода: ясное звёздное небо, яркая луна и почти полное отсутствие ветра, а Чёрное озеро выглядело особенно волшебно, потому что отражало собой всю россыпь звёзд на небе, и казалось, что само небо пролилось на землю.
Я поднялась со своего насиженного места и подошла к профессору. Было видно, что он тоже заметил всю красоту открывшегося вида, и мы просто молча смотрели вокруг. И было в этом молчании что-то… особенное. Оно не тяготило ни меня, ни его. Оно было содержательным, как будто мы беседовали по душам всё это время, но никто из нас не проронил ни слова. Меланхолия или что-то там ещё опять завладела мной, но в этот раз мне показалось, что мы разделили её на двоих. И нам двоим стало легче.
В итоге прошло не менее трёх часов, прежде чем кто-то из нас заговорил.
– Мисс Велль, я понимаю, что вы большая любительница свежего воздуха и красот природы, но настоятельно не рекомендую вам больше появляться здесь. Спокойной ночи, – сказав это, фигура в чёрном отошла от ограждения и, спустившись по винтовой лестнице, пропала из виду.
Мне тоже уже не хотелось оставаться здесь, тем более что после такого нахлынувшего умиротворения меня сильно клонило в сон. Только вот профессор Снейп прекрасно знал, что я не последую его настоятельным рекомендациям, и он прекрасно знал, что я приду сюда снова. Что будет дальше?
«А чёрт его знает!» – промелькнуло у меня в голове, прежде чем я провалилась в сон.
========== Глава 3. Одна из маленьких тайн ==========
***
Проходили дни. Дни складывались в недели, а недели сложились в месяц. В ещё один месяц моего пребывания в Хогвартсе.
За этот месяц изменилось довольно многое. Например, я обросла кучей знакомых, приятелей и друзей. Я очень сдружилась с девочкой со своего факультета, но на курс младше, её звали Полумна. Она довольно-таки эксцентричная личность, но с ней точно не соскучишься. У Полумны свой взгляд на мир, что, собственно говоря, и зацепило меня, и она, так же как и я, замечала вещи, которые никто другой не замечал (но вот что касается мозгошмыгов, или как их там, я до сих пор не понимаю, кто это такие и где их найти). Но если не обращать внимания на эти странности, то она была невероятно доброй и отзывчивой девочкой и очень преданным другом. Полумна же познакомила меня со своими приятелями с Гриффиндора: Гарри, Роном, Гермионой, Джинни и другими. С Невиллом я и так уже была на короткой ноге, и он очень обрадовался, когда я стала чаще появляться в их компании.
Если честно, то о Гарри Поттере я услышала в самый первый день, и о нём постоянно говорили все кому не лень, причём говорили абсолютно противоположные вещи. Поэтому мне было очень любопытно составить собственное мнение об этом человеке. Первый раз я увидела его в тот момент, когда он в пух и прах разругался с профессором Амбридж на самом первом занятии по Защите от Тёмных искусств. Если говорить откровенно, то эта жаба в рюшах действительно порой перегибала палку, и в душе я была согласна с позицией Гарри по поводу сложившейся обстановки на занятиях, но всё же считала недопустимым кричать на преподавателя, даже разговаривать с ним на повышенных тонах. Поэтому Гарри предстал передо мной как неуравновешенный мальчик в самом расцвете пубертата, экспрессивный и крайне эмоциональный.
Но после того как я стала чаще общаться с Полумной и Невиллом, то невольно завязались приятельские отношения и с троицей закадычных друзей. И хотя узнав Гарри получше, я решила, что не такой уж он экспрессивный и эмоциональный, обычный, в общем-то, человек со своими проблемами, но больше мне понравилось общаться с Гермионой.
Гермиона Грейнджер обладала совсем незаурядным умом, с ней можно было поговорить на гораздо большее количество тем, чем с мальчиками, но сошлись мы с ней на теме домашних эльфов. Наконец-то, я встретила человека, считающего, что вся эта ситуация с раболепием бедняг абсолютно бесчеловечна и недопустима. Правда, мы немного разошлись в подходах решения этой проблемы: я считала бесполезным агитацию самих эльфов, так как их упрямство и трудолюбие граничили с безумием, и только безумец мог убедить их сойти с проторённой тропы. Для меня казалось более разумным менять сознание самих волшебников, использующих рабский труд, ведь, как нам всем известно, именно спрос рождает предложение. Но несмотря на эти маленькие разногласия, после жаркой двухчасовой беседы мы расстались чуть ли не лучшими подругами, и я даже вступила в её клуб с самым дурацким названием, что вообще слышала.
И абсолютно точно завоевали моё расположение братья-близнецы Фред и Джордж. Таких весельчаков нужно было ещё поискать! Бесшабашные, бесстрашные и абсолютно без тормозов. Мне нравилось, что им не страшно было идти против системы, особенно против системы, выстроенной этим розовым недоразумением, так что я с удовольствием принимала участие в их маленьких проделках, когда представлялась такая возможность. А также сыграло на руку то, что я была новенькой, а новеньких, приходящих на старшие курсы, до этого практически не было. Поэтому и желающих подружиться было достаточно, и со многими мне удалось найти общий язык.
Где-то в начале ноября у Гарри возникла идея организовать тайный клуб, в котором студенты могли бы практиковаться в Защите от Тёмных искусств, ведь на настоящих занятиях мы только и делали, что пялились в учебники и изучали теорию. Кстати, на этих самых занятиях я стала чуть ли не отличницей, поскольку сидела тихо и прекрасно изображала усиленный умственный процесс. И мне удалось завоевать этим расположение Амбридж, которая включила меня в свой маленький отряд мстителей, гоняющийся за правонарушителями, а именно за Гарри и его приятелями. Поэтому, пока они занимались в Выручай-комнате, заходили и выходили оттуда, моей задачей было водить слизеринцев (а мстителями были в основном они) по ложному следу. И я отлично справлялась с этой задачей. Но кое-что для меня всё-таки оставалось загадкой.
***
– Профессор Снейп, а кто всё-таки этот Тот-Кого-Нельзя-Называть? – как бы невзначай спросила я зельевара, когда в очередной раз мы сидели на верхней площадке Астрономической башни и беседовали.
К тому времени наши ночные посиделки стали уже маленькой традицией. Мой ночной собеседник удивлённо на меня посмотрел, а в его взгляде застыл немой вопрос: «Это что, шутка?» – но, увидев мою серьёзность, понял, что я действительно не в курсе.
– Мисс Велль, а откуда вы к нам приехали, если не секрет? – поинтересовался он, пристально на меня посмотрев чёрными, словно ночное небо, глазами.
– Если я скажу, что, допустим, из Австралии, вы мне ответите?
– Вы думаете, я вам поверю? – было трудно не заметить иронии в словах профессора, но в действительности же ирония была в том, что я сказала ему правду.
– Это ваше дело, верить мне по этому поводу или нет. Но может быть вы всё-таки проясните для меня этот вопрос? Я в самом деле не имею ни малейшего понятия, кто этот человек, – я попыталась обрисовать сложившуюся ситуацию, и, поскольку мой собеседник всё ещё находился в раздумьях, то, не дожидаясь ответа, продолжила говорить: – С начала года все только и говорят, а точнее, спорят, вернулся ли Тот-Кого-Нельзя-Называть или нет, Гарри Поттера вообще начинает трясти, когда об этом заходит речь. Кто-то называет его «избранным», кто-то – «сумасшедшим» из-за того, что он говорит, что этот самый человек вернулся. Кстати, я даже не понимаю, откуда он вернулся и почему этому событию придают такое значение. Ну, так что?
– Мисс Велль, а почему вы не спросили об этом кого-нибудь из учащихся? – с крайним недоумением в голосе спросил Снейп. Было видно, что ему очень не хотелось разговаривать на эту тему, но я решила проявить упорство и добиться ответа.
– Потому что, сэр, все говорят об этом так, как будто это прописная истина. И любой, даже самый последний идиот, знает, кто такой Тот-Кого-Нельзя-Называть и откуда он может вернуться. Не хочу в глазах коллег выглядеть полной дурочкой.
– Но почему вы не боитесь выглядеть… полной дурочкой в моих глазах?
– Потому что вы прекрасно знаете, что это не так, профессор, – на этих словах я широко улыбнулась, и мой собеседник усмехнулся в ответ.
«Ну же, пожалуйста!» – с мольбой в глазах я посмотрела на него, но Снейп сразу же отвернулся, тем самым подтверждая мои догадки о том, что тема была ему явно неприятна.
– Вы оказали бы мне огромную услугу, если ответили бы на мой вопрос, профессор Снейп, – уже с мольбой в голосе произнесла я.
В тот момент мне показалось, что битва проиграна, и придётся позориться перед кем-то из друзей, как я услышала тяжёлый вздох. Преподаватель вновь повернулся ко мне лицом, всем видом показывая, насколько неприятна для него эта тема, и всё же начал рассказывать:
– Тот-Кого-Нельзя-Называть или Тёмный Лорд – это могущественный маг, который держал в страхе весь магический мир примерно двадцать лет назад. Он считал, что только волшебники могут считаться настоящими людьми, а магглы должны быть чем-то вроде прислуги или рабов. Он собирал себе приспешников и вместе с ними издевался над обычными людьми и несогласными. Жестоко издевался. Убивал их. Многие семьи учащихся здесь пострадали от его действий, мисс Велль. Поэтому все так боятся его, даже его имени, – с болью в голосе пояснил он, а я потрясённо осознавала услышанное.
– Но, профессор, почему все говорят о нём сейчас, если это происходило двадцать лет назад?
– Хм… – устало выдохнул Снейп. – Четырнадцать лет назад Тёмный Лорд попытался убить Гарри Поттера, тот был тогда ещё совсем младенец. Он смог убить его родителей… – в этот момент он поморщился, то ли от неприязни, то ли от боли, – но не смог убить мальчика. Заклинание, смертельное заклинание, отскочило от мистера Поттера и попало в Волан-де-Морта.
– Волан-де-Морта? – удивлённо переспросила я.
– Да, так он сам себя называл, – пояснил зельевар, посмотрев в темноту перед собой.
– И что с ним стало? – нетерпеливо спросила я, ведь мне хотелось побыстрее услышать продолжение.
– Долгое время считалось, что той ночью он умер, – нехотя ответил он, всё ещё вглядываясь в качающиеся кроны деревьев, которые были неплохо видны с башни.
– Почему считалось? – не сдавалась я, внимательно следя за каждой эмоцией, что мелькала на лице моего собеседника.
– Потому что прошлым летом на Турнире Трёх Волшебников Гарри Поттер вышел из лабиринта, третьего испытания турнира, с трупом одного из участников, Седрика Диггори, и заявил, что мальчика убил Волан-де-Морт и тот вернулся.
Полученная информация абсолютно не укладывалась в моей голове, и я жаждала подробностей.
– Турнир Трёх Волшебников? И как, вообще, он мог вернуться с того света?
– Мисс Велль, этот человек дошёл до той степени познания тёмного искусства магии, что даже смерть могла его не достигнуть. Это поистине очень сильный тёмный маг. Я ни за что не поверю, что вы не знаете про Турнир! – с раздражением воскликнул он, повернувшись ко мне и пристально посмотрев в глаза.
– Придётся поверить, сэр, я действительно не знаю, – заверила его я, а потом вдруг поняла, что беседа пошла совсем не в то русло, куда мне бы хотелось.
– Это просто невозможно. Зачем вы пытаетесь ввести меня в заблуждение?
– Профессор, я не пытаюсь ввести вас в заблуждение. Но вы же помните, что я прилетела из Австралии и, к тому же долгое время жила в мире… магглов? – уточнила я, и Снейп кивнул в ответ.
– Даже если вы долгое время жили в мире магглов, должны же вы были учиться магии четыре года до этого?! – раздражённо заметил он, а я окончательно осознала, что мой собеседник очень близко подобрался к одной моей тайне, о которой мне не очень хотелось говорить, если честно.
– А что если я была на домашнем обучении? – попыталась убедить его я в надежде избежать обсуждения моих небольших… особенностей.
– Если вы были на домашнем обучении, тогда ваши родители – волшебники и не могли не знать про существование Тёмного Лорда, – зельевар пробил существенную брешь в моей защите, но я не сдавалась.
– Я не разговаривала с ними на эту тему. Австралия очень далеко отсюда, вы помните, профессор?
– Но вы могли бы им написать сейчас и спросить. Тем более если вы переехали в Англию вместе с ними, то они точно в курсе событий. И вы не спрашивали бы об этом меня, – в этот раз мой собеседник загнал меня в тупик, и я обречённо выдохнула и закрыла глаза, судорожно соображая, как мне лучше поступить.
Я, конечно, могла бы выкрутиться, придумав гениальную ложь, но что-то мне подсказывало, что если я сейчас совру, то навсегда потеряю доверие человека, сидевшего рядом со мной. А его доверие было мне нужно. И наши ночные разговоры тоже были мне очень нужны, ведь именно благодаря им фактически я перестала принимать ударные дозы седативных и транквилизаторов и постепенно стала возвращаться в реальный мир. И поэтому я решила, что если для сохранения наших ночных бесед мне нужно было открыться ему, то, значит, так и надо сделать.
– Профессор Снейп, а что если я действительно долгое время до моего поступления сюда жила в обычном мире? Что если я вообще не училась магии? – я попыталась навести зельевара на нужные мысли.
Услышав мои слова, он словно окаменел, было видно, что в его глазах мелькает одна догадка за другой, но он не видит ответа.
– Насколько долгое время? – осторожно спросил преподаватель, продолжая внимательно смотреть на меня.
Но я всё ещё не решалась прямо сказать ему правду. В этот момент стук от ударов сердца отдавал в уши, и ему было вполне очевидное объяснение – я боялась. А именно я боялась, что если он узнает правду, то отвернётся от меня, не захочет больше видеть. Он потеряет ко мне последний интерес, а мне эти беседы нужны были как воздух. И это был весьма весомый довод, чтобы всё-таки начать свои пояснения.
– Я прожила в Австралии, Мельбурне, десять лет… – издалека начала я, тоже неотрывно смотря в чёрные и такие глубокие глаза.
– И чем вы занимались всё это время? – недоуменно спросил он, прекрасно понимая, что в шаге от разгадки.
– Работала в больнице в отделении нейрохирургии, – медленно ответила я, внимательно вглядываясь в его лицо.
Но профессор был в замешательстве и только пробормотал:
– Я… я не понимаю…
– Я врач. Что-то вроде целителя в мире магглов. Врач-нейрохирург. Оперирую больных с заболеваниями спинного и головного мозга, – попыталась объяснить я, всё ещё не отрывая взгляда от его глубоких чёрных глаз.
– Целителем не станешь в пятнадцать лет… – Снейп, наконец-то, понял, в чём была загвоздка, и я сразу догадалась об этом не только по тону, с которым была произнесена эта фраза, но и по выражению его лица, на котором было написано крайнее изумление. И недоверие.
– Не станешь, – тихо подтвердила я, продолжая следить за его реакцией.
– То есть вы десять лет оперировали в Мельбурне? – переспросил профессор, с недоверием посмотрев на меня.
– Именно, – просто ответила я, из последних сил стараясь сохранить невозмутимость.
– Сколько вам лет, мисс Велль? – в лоб спросил он тот самый вопрос, в котором и была вся загвоздка.
– Давайте будем считать, что мне двадцать с хвостиком? – беспечно предложила я, слегка улыбнувшись, правда, моя улыбка получилась немного натянутой. – В конце концов, в моём возрасте уже неприлично сообщать мужчинам дату своего рождения.
– Что вы здесь делаете? – ещё один прямой вопрос. Он мне не верил, он просто не мог поверить.
– Дышу свежим воздухом? – я попыталась разрядить обстановку шуткой, но не получилось.
– Что вы делаете в Хогвартсе, мисс Велль? – ледяным тоном задал уточняющий вопрос преподаватель.
– Так, послушайте, мне это уже не нравится. Да, я довольно взрослый человек, к вашему удивлению. Да, я действительно молодо выгляжу и легко сойду за школьницу, но, скажу вам честно, на работе это больше недостаток, чем преимущество, – из-за его недоверия я начала постепенно выходить из себя. – И да, я обманываю всех вокруг, вот такая я нехорошая. Но у меня есть на то веские причины. И, к вашему сведению, профессор Дамблдор прекрасно знает, кто я!
Я с раздражением и даже с гневом посмотрела ему в глаза, Снейп же отвечал мне ледяным взглядом. Так продолжалось минуты две, пока силы мои не иссякли, и я обречённо выдохнула, осела на пол и, закрыв руками лицо, произнесла в пол:
– Я не жду, что вы меня поймёте. Просто однажды утром, в конце прошлой весны, я встала с кровати и внезапно осознала, что не могу держать скальпель в руках. Вы даже представить не можете, что значит хирургу не взять в руки скальпель, это мой рабочий инструмент, это как палочка для волшебника. Но я не могла. Мои руки дрожали, и как только я представляла операционную, меня охватывала волна паники.
Переведя немного дух, я посмотрела прямо в глаза зельевару, но на его лице не читалось ни злобы, ни того ледяного покрова. Он слушал меня. Пытался понять. И поэтому я неуверенно продолжила говорить:
– В тот день я напилась до потери пульса, думала, это временно, взяла на работе отпуск. Но это не проходило. Скальпель падал раз за разом, и я вдруг поняла, что, даже если я его возьму в руку, то не смогу сделать даже самый маленький разрез. Медицина – моя законная жена, моя любовница[1], мой смысл в жизни и отрада последних лет, перестала быть таковой. Я просто потеряла смысл жизни, вы меня понимаете?
– Да.
– Так смешно… Я внезапно осознала, что я устала. Устала от всей этой беготни, устала от смертей у меня на операционном столе, в реанимации, устала от жары почти весь год, я устала! – эмоции вновь захлестнули меня, и я была готова разрыдаться, ведь впервые за очень долгое время говорила кому-то, что творилось у меня в душе. – Я устала! И почему-то меня посетила мысль приехать сюда. Внезапно в моём сознании всплыл Хогвартс, это тихое болото в дождливой Англии. И мне вдруг стало так спокойно…
Наступила небольшая пауза. Слёзы, наконец-то, посыпались у меня из глаз, но я попыталась взять себя в руки и, успокоившись, продолжила рассказ:
– Я приехала в Англию в июле. Сразу же направилась сюда. Мы давно были знакомы с Альбусом, и когда я ему обрисовала ситуацию и попросилась «поучиться» годик-другой, чтобы немного перевести дыхание и набраться сил, то он был не против. Тем более что в своё время я оказала ему одну услугу, и он был у меня в долгу. Единственное, о чём он попросил меня, зная мой вздорный характер – это не устраивать скандалов и не влипать в переделки. И вести себя, как примерная ученица, чтобы никто не догадался о нашей маленькой сделке.
Закончив свой рассказ, я внимательно вгляделась в лицо своего собеседника, ожидая его реакции. Хоть какой-нибудь ответ, хоть что-то. В итоге после продолжительной паузы Снейп медленно произнёс:
– Вам явно не удалось выполнить своё обещание, мисс Велль, – вдруг на его лице заиграла самая настоящая улыбка. – За последние два месяца вы влипли во все переделки, в которые только можно было влипнуть. И я согласен с профессором Дамблдором, характер у вас вздорный.
– Вы сохраните мою маленькую тайну, профессор Снейп? – я улыбнулась ему в ответ, а по щекам вновь покатились слёзы.
– Да. Держите, – преподаватель протянул мне носовой платок, появившийся буквально из ниоткуда. – Спокойной ночи, мисс Велль.
Он уже собрался покинуть башню, но я быстро крикнула ему вслед:
– Я могу надеяться, что увижу вас на этом самом месте в субботу?
Профессор снова повернулся ко мне, и на его лице была всё та же улыбка, а в глазах играли черти.
– Мисс Велль, теперь, когда вы пробудили в моей душе такой интерес к вашей загадочной персоне, вы действительно считаете, что я оставлю вас в покое?
Я была безумно рада такому повороту событий и только широко улыбнулась в ответ. Прошло не меньше часа с того момента, как Северус Снейп скрылся в темноте винтовой лестницы, а я всё продолжала сидеть на холодном полу и улыбаться, безумно обрадованная тем обстоятельством, что мне удалось сохранить доверие этого человека, и спокойный сон ещё немного, но побудет рядом со мной.
Комментарий к Глава 3. Одна из маленьких тайн
[1] – немного изменённая фраза А. П. Чехова: «Медицина – моя законная жена, а литература – моя любовница»
========== Глава 4. Мифы Древней Греции ==========
***
После той ночи я с особым нетерпением ждала субботы. Днём всё было как обычно, я легко играла свою роль общительной студентки, была весела и беззаботна. Но это был только фасад: в душе всё так же была тоска и боль. Но я вдруг осознала, что они уходят. Все те чувства, которые душили меня по ночам и не давали спать, заставляя бродить по ночному замку, немного отступили. Было удивительно осознать, что, оказывается, так легко открыть себя другому человеку, сбросить с себя этот тяжкий груз обмана. Хотя, по сути, я же никого не обманывала, просто вводила в лёгкое заблуждение относительно своего возраста и рода деятельности. Но мне стало немного легче.
Профессор Снейп никак не реагировал на меня во время своих занятий. Правда, кое-что всё-таки поменялось: он перестал отпускать едкие комментарии всякий раз, когда наше с Невиллом зелье превращалось в катастрофу. Такое случалось не очень чтобы часто, но бывало. А вот прогресс был заметен на глаз. Без едких замечаний, с одной стороны и с поддержкой Гермионы, с другой – мы даже однажды умудрились сварить идеальное по своей рецептуре зелье. Правда, наш успех тоже оказался без должного внимания со стороны зельевара, зато я восхваляла талант Невилла во всех красках.
Осознав, что у меня таки получается поднять самооценку бедного мальчика, вернуть ему уверенность и придать надежду на светлое будущее, я решила не останавливаться на достигнутом. Раз уж профессор Снейп подрабатывал по ночам моим личным психотерапевтом, и у меня заметно прибавилось сил, то я решила продолжить эту цепочку добра и помогала другим. Помогала Отряду Дамблдора спрятаться от неуравновешенной Амбридж, Полумне – в поисках всяких разнообразных зверюшек, близнецам Уизли – с их затеей про аптечку прогульщика (я же всё-таки человек с высшим медицинским образованием). И хотя я мало что понимала в колдовской медицине, но оказать первую помощь при их неудачных испытаниях рвотных батончиков была в состоянии. И даже как бы невзначай подкинула пару идей, как можно уменьшить интоксикацию. В общем, жизнь стала потихоньку налаживаться.
