Текст книги "Тени прошлого (СИ)"

Автор книги: T_Vell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 54 страниц)

Внутри оказалось коктейльное платье из невесомого шёлка насыщенного бирюзового цвета. «Да, с моей белоснежной кожей – самое то», – усмехнулась я, но особого выбора у меня не было, да и не собиралась я сегодня особо задерживаться в Большом зале. У меня было в запасе ещё полчаса, чтобы переодеться и прибрать свои непослушные длинные волосы в более-менее приличный вид. И также на своей тумбочке я обнаружила небольшую коробочку из чёрного бархата, на которой была записка:

Небольшой подарок от меня в честь праздника.

С.С.

Я усмехнулась про себя, ведь ни я, ни Северус и не считали сегодняшний день за праздник, но с любопытством открыла коробочку. Внутри был небольшой кулон из невероятной чистоты сапфира пронзительного синего цвета, висевшего на цепочке из белого золота. «Как раз то, что нужно, – подумала я, увидев украшение. Видимо, Лестат заранее показал ему платье, и профессор самостоятельно подобрал к нему аксессуар. – Как же он прекрасен!»

Хотя меня немного испугала высота каблуков туфель, которые приготовил для меня братец, но я тешила себя мыслью, что всё, что от меня потребуется сегодня вечером – это нажимать в ней педаль рояля, поэтому, окончательно приведя свой внешний вид к условно приемлемому для выхода, я осторожно вышла из спальни и направилась в сторону Большого зала.

По пути мне не встретилось ни одной живой души, видимо, все уже собрались в ожидании начала танцев. И все коридоры, которые я проходила в тот вечер, были украшены разных размеров сердечками всех мыслимых и немыслимых оттенков розового. «Вот почему Амбридж всё это разрешила!» – злобно подумала я, понимая, что за весь день розовый ещё больше начал меня раздражать.

Наконец, я дошла до огромных дверей Большого зала, в котором уже собрались практически все обитатели замка, живые и не очень. Тот, кто отвечал за декорирование зала, а я почему-то не сомневалась, что Лестат точно приложил к этому свою руку, явно превзошёл сам себя. Огромные столы исчезли из помещения, вокруг было просторно и почти всё пространство по периметру зала было заполнено вазами с белыми розами, а сверху висели большие сердца из розовых цветов, и приведения посыпали всех конфетти в форме маленьких розовых сердечек.

На часах была ровно половина седьмого, так что пришла я как раз вовремя. Аккуратно, вдоль правой стены, я прошмыгнула мимо молодёжи, одетой в праздничные мантии и нарядные платья, к чёрному лакированному роялю, стоявшему как раз на том возвышении, где раньше находился стол для преподавателей, и рядом с которым Лестат непринуждённо разговаривал с профессором Дамблдором. Я подошла к ним, и братец, одетый в безупречный тёмно-синий классический костюм, выгодно подчёркивавший его фиалковые глаза, сразу же заметив меня, радостно воскликнул:

– Тинь-Тинь, как ты вовремя! Прекрасно выглядишь! Я надеюсь, ты оценила по достоинству убранство зала?

– Спасибо, Лестат! Разумеется! – ядовито произнесла я в ответ, ведь прекрасно понимала, для кого были приготовлены все эти белые розы. – Добрый вечер, профессор Дамблдор!

– Вы очаровательны, мисс Велль, – игриво произнёс директор и, слегка наклонившись, поцеловал мою руку, которую до этого взял себе в ладонь. – Пожалуй, мы можем начинать!

Услышав эту фразу, все присутствующие обернулись на нас троих, и я смущённо посмотрела вниз, так как очень не любила быть в центре внимания, но Лестат самоуверенно приобнял меня за талию и прошептал на ухо:

– Улыбайся, сестрёнка, он смотрит на тебя!

Я так же смущённо подняла взгляд, посмотрела перед собой и действительно увидела стоявшего в отдалении профессора Зельеварения, одетого в чёрный облегающий смокинг, идеально пошитый по его подтянутой фигуре. Он, до этого восхищённо наблюдавший за мной, тепло улыбнулся мне, и ко мне вернулась вся моя былая уверенность.

– Дорогие друзья! Мы можем начать наш небольшой праздничный бал в честь Дня святого Валентина, – в полной тишине произнёс небольшую вступительную речь директор школы. – И нам стоит поблагодарить милорда и миледи Д’Лионкур за организацию и проведение этого восхитительного мероприятия!

После этих слов нам с Лестатом горячо начали аплодировать, а я с грустью подумала про себя: «Ну вот, теперь вся школа узнает про мой титул, которым я так не хотела светить… И опять мне не избежать лишнего, абсолютно ненужного внимания». Затем, когда аплодисменты затихли, я направилась к мягкому чёрному пуфу, стоявшему у рояля, присела на него и, открыв крышку инструмента, быстро провела пальцами по клавишам, проверяя звучание. Убедившись, что инструмент находится в превосходном состоянии, и акустика в зале прекрасно передаёт звук, я начала играть быстрые аккорды старинного французского вальса, который первым пришёл мне на ум.

– Профессор МакГонагалл, позвольте пригласить вас! – вампир ловко спустился с возвышения, подошёл к преподавателю Трансфигурации и, протянув вперёд ладонь, склонился в изящном реверансе и пригласил её на первый танец.

Эта суровая на вид женщина в бордового цвета праздничной мантии неожиданно для окружающих кокетливо улыбнулась моему братцу и приняла приглашение. Я краем глаза заметила, как Лестат начал кружить её по центру танцевальной площадки, а потом полностью погрузилась в мелодию, которую легко наигрывала всё это время.

Я ловко перескакивала с одного вальса на другой, делая небольшие паузы для отдыха танцевавших, во время которых старалась наигрывать спокойные и непринуждённые мелодии. И я вдруг сильно пожалела, что так редко садилась до этого за инструмент, ведь мне нравилось с лёгкостью перебирать клавиши рояля. Мне нравилось слушать звучание инструмента, особенно когда от меня самой зависело его звучание. Всё это время Северус сидел за небольшим столиком, что стояли вдоль стен зала, чередуясь с вазами с цветами, неподалёку от рояля, и неотрывно смотрел на меня, периодически улыбаясь, когда замечал, что я мельком поднимала на него свой взгляд, отрываясь от чёрно-белых клавиш.

Да, в этот вечер я играла исключительно для него и старалась изо всех сил. Одна мелодия за другой то мягко струилась, то своими быстрыми аккордами заставляла танцевавших ускорять и ускорять свои движения, но играла я только для одного человека, который неподвижно сидел всё это время и внимательно слушал. Периодически ко мне подходили и Невилл, и Эдриан, и с надеждой смотрели на меня, но я с улыбкой мотала им головой из стороны в сторону и продолжала невозмутимо наигрывать мелодии.

Наконец, спустя десять или одиннадцать вальсов, мои руки начали постепенно уставать. Я сделала небольшую паузу, и вдруг за моей спиной раздался весёлый мелодичный голос:

– Тинь-Тинь, я думаю, что твоим прекрасным пальчикам стоит немного отдохнуть…

И с этими словами вампир взял мою правую руку и, резко потянув её на себя, заставил подняться меня со своего места и последовать за ним на паркет, где уже начинали собираться пары в ожидании следующего вальса.

– Лестат, что ты делаешь?! – возмутилась я, так как поняла, что тот начал кружить меня по центру зала, а мои каблуки были явно не предназначены для этого. – Я сегодня совсем не собиралась танцевать!

– Но один танец тебе всё же придётся подарить, дорогая… причём не мне, а своему спасителю! – громко, так чтобы все в зале услышали его слова, произнёс Лестат и, закружив меня, ловко оттолкнул от себя, и чьи-то сильные руки тут же поймали растерянную меня.

Братец моментально оказался за роялем и начал наигрывать ту самую колыбельную, которая звучала в новогодние каникулы, когда мы с Северусом лежали в моей спальне, окутанные вечерними сумерками. А я отчётливо услышала рядом с собой мягкий, как бархат, звучный баритон:

– Не подарите мне танец, мисс Велль?

– Конечно, профессор Снейп, – так же громко произнесла я в ответ, и он с лёгкостью подхватил меня и начал непринуждённо вальсировать.

Я мельком заметила удивлённый взгляд той самой шестикурсницы со Слизерина, ведь она уже видела подобную картину однажды и догадалась, с кем в тот вечер танцевал декан её факультета. Но, судя по надменному виду блондинки в чёрном приталенном платье, она никогда в жизни не признается, что какая-то пятикурсница с Когтеврана, выглядевшая обычно больше как свой парень, чем как изысканная леди, может обойти её по красоте и изящности.

– Ты сегодня так прекрасна… – до меня донёсся едва заметный шёпот, когда мы совершали очередной поворот.

– Спасибо, – еле слышно прошептала я в ответ, крепче обхватив Северуса плечо, так как всё ещё чувствовала себя неуверенно на такой высоты каблуках. – И спасибо за кулон. Он чудесен.

– Не за что, – спустя минуту услышала я мягкий голос в ответ, и вот уже был сделан один большой круг на импровизированном паркете. – Ты сегодня изумительно играла. Я восхищён.

– Северус, тебе осталось только остановиться сейчас и встать передо мной на одно колено, чтобы даже слепой понял, что между нами происходит… – растерянно прошептала я своему партнёру по танцу, всё больше понимая, что все, кто сейчас не танцевал на паркете, неотрывно следили за нашими с преподавателем Зельеварения движениями.

– Если ты этого хочешь… – усмехнувшись, ответил профессор и действительно чуть не остановился посреди зала, но я быстро выдохнула:

– Нет!

Северус, всё так же продолжая непринуждённо вальсировать, немного отстранился от меня и пристально посмотрел мне в глаза, и тут я внезапно осознала, что только что сказала ему.

– Я не то имела в виду… – смущённо прошептала я на очередном повороте. – Давай потом поговорим на эту тему?

– Обязательно поговорим, – серьёзно произнёс он, завершая последнее движение, и с ним же прекратила звучать и музыка, которую всё это время наигрывал Лестат.

Северус галантно поклонился мне и быстро направился прочь из зала, а я продолжала растерянно смотреть ему вслед, не в силах даже пошевелиться.

– Что ж, уважаемые дамы и господа, это был последний вальс, и нам всем пора расходиться по своим спальням! – Альбус вновь встал в центре возвышения и произносил прощальные слова: – Надеюсь, что все чудесно провели эти несколько волшебных часов, и каждый пригласил на танец именно того человека, с кем давно хотел потанцевать. Приятной всем ночи!

Услышав напутственные слова директора Хогвартса, многие студенты, особенно старших курсов, тяжело вздохнули, но делать было нечего, и все потихоньку начали расходиться по гостиным своих факультетов. Я тоже, придя в себя, влилась в общую толпу и послушно направилась прочь из Большого зала. Вдруг кто-то подхватил меня под руку, и рядом со мной раздался знакомый мальчишеский голос:

– Ты же не собиралась ни с кем танцевать сегодня, Тина!

– Прости, Невилл, – уловив обиженный голос своего друга, у меня возникло чувство вины перед ним за свои слова накануне. – Это всё мой несносный братец подстроил… Я, правда, не собиралась танцевать сегодня.

– Знаешь, Тина, Снейп так смотрел на тебя сегодня… – едва слышно начал говорить Невилл, и теперь я уловила в его голосе неприкрытую ревность.

– Как? – устало переспросила я, так как уже окончательно запуталась в происходившем вокруг.

– Не знаю… таким взглядом, словно… словно он… Словно ты принадлежишь только ему. Как будто он любит тебя больше жизни.

– Невилл, о чём ты вообще говоришь мне? – растерянно спросила я, прекрасно понимая, что мне не удастся переубедить его. – Он старше меня лет на двадцать точно, зачем я ему вообще нужна? Как… как ты вообще понял, что именно это было в его взгляде?

– Потому что таким же взглядом я целый вечер смотрел на тебя, Тина… – печально произнёс он над самым моим ухом, и моё сердце замерло на несколько коротких секунд. – А ты этого даже не заметила… ты смотрела на него. Спокойной ночи, Тина.

И с этими словами Невилл резко свернул вправо, в сторону гостиной Гриффиндора, а я лишь растерянно посмотрела ему вслед, пока меня снова не подхватила толпа студентов и не понесла дальше в сторону движущихся лестниц. «Что же сегодня за день такой?! – чуть не плача, спросила я саму себя. – Как же всё сложно… Как же всё так получилось?» Но ответа на свой вопрос я так и не получила.

========== Глава 33. Переговоры ==========

***

В ту ночь я не нашла в себе сил дойти до спальни профессора, а он так и не пришёл ко мне. Я так и пролежала в кровати, даже не раздевшись, и думала всю ночь напролёт.

Больше всех в этот момент мне было жаль Невилла. В тот вечер у меня словно пелена спала с глаз: я вдруг отчётливо поняла, что настолько заигралась в беззаботную юность, что успела разбить одно чистое и невинное сердце. Мне казалось, что это всё подростковые глупости, мальчишеская влюблённость и не больше, а на самом деле…

А ведь Лили бросила Северуса примерно в этом же возрасте. И он двадцать с лишним лет не мог это всё отпустить. Сможет ли Невилл отпустить всё это? Как, как мне теперь вести себя? Что мне сделать, чтобы не стало ещё хуже? Чем больше я старалась всё исправить, тем хуже становилось в итоге. Как же мне хотелось просто сбежать куда-нибудь на берег моря, пить ром и хоть на мгновение забыть обо всём. Но я прекрасно понимала, что только я ответственна за всё это безобразие, и мне же его и распутывать.

«Пожалуй, начну с понедельника, – пообещала я себе, усмехнувшись, сколько же людей до меня уже обещали себе что-то подобным образом. – Или хотя бы завтра… Да, сейчас всем надо немного остыть».

А вот что мне делать с Северусом?

– Если ты этого хочешь…

– Нет!

И я, и он уловили достаточно информации для себя из этих коротких фраз. Я поняла, что профессор действительно думал об этом, а он понял, что я…

«Как же всё сложно, – тяжело вздохнув, подумала я. – Но мне не избежать этого разговора, точно так же как не избежать разговора с Невиллом. Это всего лишь вопрос времени».

Когда первые лучи, наконец, проникли в лазарет, я вскочила с кровати и, найдя полусонную целительницу, сказала ей, что профессор Снейп разрешил мне покинуть больничное крыло с сегодняшнего дня. Мадам Помфри очень удивилась этой новости, но всё-таки отпустила меня из своей обители, и я бегом направилась в свою спальню, а затем, переодевшись, завалилась спать. А в моей голове тем временем шёл интенсивный умственный процесс по разрешению этой непростой ситуации.

Следуя лучшим вампирским традициям, проснулась я опять на закате, причём весьма свежей и отдохнувшей. Решив, что сначала мне стоит поговорить с Северусом, а завтра вечером уже можно будет приступить к непростым переговорам с Невиллом, я быстрым шагом направилась из своей спальни в подземелье. Но дойти до обители холода и сырости я не успела: уже спускаясь по главной лестнице в холл, я заметила, как из подземелья выходит Лестат, оживлённо что-то рассказывавший зельевару.

– А вот и ты, соня! – поприветствовал меня братец, одетый в чёрную кожаную мотоциклетную куртку и такие же штаны, когда я, наконец, спустилась по ступенькам. – Мне уже пора уезжать. Будешь по мне скучать?

– Конечно, братишка! – я подбежала к нему и крепко обняла. Лестат явно не ожидал настолько бурного проявления чувств с моей стороны, но, отойдя немного от удивления, тоже крепко обнял меня. – Спасибо за то, что спас меня. Люблю тебя!

– Тинь-Тинь! – он удивлённо посмотрел на меня с минуту, а потом поцеловал холодными губами мой лоб. – Я тоже люблю тебя, дорогая! Постарайся больше не подвергать свою жизнь опасности, ладно?

– Договорились! – улыбнулась я в ответ и отошла на пару шагов назад.

– Северус, дружище! – Лестат протянул руку профессору Зельеварения, и тот крепко пожал её. – Очень рад был встрече с тобой!

– Я тоже, Лестат! – горячо заверил его профессор, тепло улыбнувшись в ответ.

– Северус, очень прошу тебя, проследи за тем, чтобы моя неразумная, но так сильно любимая мной сестрёнка дожила хотя бы до конца семестра! – рассмеявшись, обратился он к Снейпу. – Хоть она и обещала мне, но сам ведь знаешь, что слову женщины верить нельзя ни в коем случае!

– Конечно, Лестат! – рассмеялся Северус в ответ, мельком ехидно посмотрев на меня. – Я постараюсь сделать всё возможное.

– Я тебе верю, дружище! До встречи, дорогая! – помахал нам на прощание вампир и, открыв огромную входную дверь, исчез в темноте наступающей ночи.

Надо сказать, что вокруг нас к тому времени собралось довольно большое количество зрителей, состоявшее в основном из учениц старших курсов. И я также отметила про себя, что услышала дружный печальный вздох, когда вампир объявил о своём отъезде. Да, Лестат, несомненно, неотразим и разбил за свою долгую жизнь не одну тысячу девичьих сердец, и сейчас к этой тысяче добавилось ещё пара десятков.

Я улыбнулась этой своей мысли, и в этот момент профессор Зельеварения обратился ко мне:

– Мисс Велль, я понимаю, что вы очень расстроены отъездом вашего брата, но не могли бы вы зайти ко мне в кабинет сейчас? Мне очень нужно поговорить с вами.

– Конечно, профессор Снейп, – непринуждённо ответила я, и мы направились к лестнице, ведущей в подземелье. И я с удовольствием отметила, что теперь наши разговоры уже не вызывают такого оживления, как это было буквально несколько недель назад.

«Что ж, так даже лучше, – усмехнувшись, размышляла я про себя, когда мы шли по освещённым факелами коридорам подземелья. – Теперь все остальные будут притворяться, что верят в то, что мы общаемся исключительно как преподаватель и ученица, а мы с Северусом будем делать вид, что не знаем, что все в курсе наших настоящих отношений. Пока Дамблдор ведёт себя как ни в чём не бывало, никто не посмеет и слова сказать по этому поводу ни мне, ни ему».

– О чём ты хочешь поговорить со мной? – небрежно поинтересовалась я, подойдя к рабочему столу профессора Зельеварения и легко присев на ровную поверхность.

Северус подошёл ко мне на расстоянии пары шагов и, скрестив руки на груди, оценивающе посмотрел на меня, но мой вид был настолько невозмутимым, что он, усмехнувшись, произнёс:

– А ты ещё не догадалась?

– Нет, – с прежней невозмутимостью ответила я, продолжая неотрывно смотреть ему в глаза.

– Выходи за меня, – просто сказал Северус, но я в ответ только покачала головой из стороны в сторону. – Почему?

– Северус… – сделав глубокий вдох, ровным тоном начала говорить я, – я столько раз уже была замужем… Я больше не верю в брак. И тебе не советую. Никому из нас это не нужно.

– Мне нужно, Тина, – профессор, одетый в плотную чёрную сорочку и классические чёрные брюки, подошёл совсем близко ко мне и, серьёзно посмотрев мне в глаза, продолжил настаивать на своём: – Я верю. Выходи за меня.

– Нет, – всё так же твёрдо ответила я, тоже смотря прямо в полные спокойствия чёрные глаза. – Нет.

– Ты меня любишь? – спокойным и мягким, как бархат, голосом спросил Северус, и я сразу ответила:

– Да.

– Выходи за меня, – с прежним спокойствием повторил он свою просьбу, но я теперь уже я твёрдо стояла на своём:

– Нет. Ты сам не понимаешь, о чём ты меня просишь.

– Я прекрасно понимаю, о чём я прошу тебя. Я прошу тебя стать моей женой. Ты согласна?

– Северус… – я наклонила голову набок, и в моём голосе появились нотки печали: – Я уже сейчас вижу, что ты пожалеешь об этом впоследствии. Не надо. Сколько мы с тобой знакомы? Сколько ты меня знаешь? Полгода? Два месяца?

– Это не важно, – так же спокойно ответил он, неотрывно смотря на меня своими чарующе-чёрными глазами. – Неважно, сколько мы с тобой знакомы, Тина. За это время я узнал тебя достаточно хорошо, чтобы больше не отпускать от себя.

– Не отпускай. Я никуда не уйду от тебя. И брак тут совсем ни при чём.

– Нет, – теперь была очередь профессора качать головой из стороны в сторону. – Для меня это очень важно. Я хочу семью, Тина. С тобой.

– У нас она будет, – пообещала я, и он снова с надеждой в голосе спросил:

– Значит, ты согласна стать моей женой?

– Нет. Северус, поверь мне, не надо… не надо больше задавать этот вопрос. Ничего нового ты больше не услышишь.

– Это из-за Тома? – с вызовом поинтересовался Снейп, и я сразу резко выдохнула:

– Нет. Это не из-за него. Он тут вообще ни при чём.

– Тогда почему?

– Северус, брак – это всего лишь законный способ разделить при разводе накопленное имущество, и всё. А мы с тобой довольно умные люди и сможем договориться, если вдруг настанет такая необходимость. Ничего другого я в нём больше не вижу.

– Разве вы с Томом что-то делили? – упрямо продолжал задавать вопросы зельевар, но я старалась сохранять спокойствие.

– Нет. У нас были в совместной собственности огромный особняк в центре Лондона и вилла на Лазурном берегу, но ни он, ни я за все эти годы так и не заявили права собственности на них после… после того, как всё произошло. Теоретически, я внучка… эм… себя, то есть всё это принадлежит мне по бумагам, но… я сильно сомневаюсь, что найду в себе силы когда-нибудь зайти в наш старый дом. Паттерсон следит за особняком, следит за тем, чтобы его вовремя ремонтировали, следит за чистотой внутри, приносит мне корреспонденцию оттуда, но я сама никогда не смогу заставить себя туда зайти.

– Чего ты боишься, Тина? – опять с вызовом спросил Северус, прижав меня к себе ещё крепче. – Ты боишься развода? Боишься, что я брошу тебя?

– Нет, не боюсь, – всё с прежним спокойствием ответила я, приобняв его за плечи. – Я просто не хочу. Пожалуйста, давай…

– Нет, – резко перебил меня он, обхватив моё лицо своими горячими ладонями, – мы не закроем эту тему, пока я не получу ответы на все мои вопросы.

– Ты уже получил их. На главный – точно.

– Этот ответ не устраивает меня, – твёрдо заявил Северус, продолжая пристально вглядываться в моё лицо. – Я хочу услышать другой.

Я только молча снова покачала головой из стороны в сторону, прекрасно понимая, что мы зашли в тупик, причём глухой. Но Северус упрямо не хотел смириться с этим печальным обстоятельством, поэтому продолжал настаивать на своём:

– Неужели мне нужно довести тебя до такого состояния, чтобы ты согласилась быть моей женой мне назло? Неужели ты не можешь пойти под венец по своей воле? – полушёпотом поинтересовался он, продолжая держать в ладонях моё лицо.

– Наверное, нет, – сразу согласилась я с ним, уже устав повторять слово «нет». – Не могу.

– Хорошо, давай попробуем по-другому, – поняв, что я не собираюсь отступать, тихо предложил мне зельевар. – Сколько тебе нужно времени, чтобы основательно подумать над этим вопросом?

– Нисколько, – невозмутимо сказала я, поджав губы от осознания того обстоятельства, что этот мой ответ тоже не остановит упрямца. – Я могу сейчас ответить тебе. И мой ответ не изменится ни через год, ни через десять.

– Я не собираюсь ждать десять лет, Тина.

– Том ждал целых семь, – спокойно напомнила я профессору, видя, что он тоже не собирается отступать от своей цели хотя бы на миллиметр.

– У него было достаточно времени в запасе. Ты же сама сказала, что ему было всего двадцать шесть, когда вы поженились.

– Северус, тебе же всего… – недоуменно начала говорить я, но тот меня перебил, ещё немного ближе наклонившись ко мне:

– Тина, мне не «всего», а «целых» тридцать шесть лет. И для меня время течёт совсем не так, как для тебя или Лестата, если ты об этом забыла. Я хочу семью. С тобой. Дети моих однокурсников в ближайшие несколько лет уже окончат школу, а я всё это время терпеливо ждал. Тебя ждал, Тина. И не семь, а целых пятнадцать лет. И больше ждать я не собираюсь.

Я изумлённо посмотрела на Северуса, но он продолжал со сталью в глазах смотреть на меня. В этот момент я поняла, что он ни за что не отступит. И это ещё больше удивило меня: «Откуда вдруг у него появилась такая внутренняя уверенность?..»

– Мы сможем закрыть эту тему на сегодня, если я пообещаю тебе подумать над этим вопросом? – осторожно задала я вопрос в надежде хоть как-то сдвинуться с мёртвой точки и выиграть время для раздумий.

– Это будет тем самым обещанием, про которые меня только что предупреждал Лестат? – насмешливо уточнил профессор, убрав руки от моего лица и обхватив меня за талию, и я расслабленно улыбнулась ему:

– Нет. Я действительно подумаю насчёт этого всего. Честное слово. Дай… дай мне… полгода.

– Две недели, – не терпящим возражений голосом произнёс зельевар, но я сразу возмутилась:

– Два месяца!

– Месяц, я согласен, – самодовольно улыбнувшись, Северус прижал меня к себе и страстно поцеловал.

– Я же, вроде, сказала два… – прошептала я в перерыве между поцелуями.

– Тина, через два месяца я уже буду обращаться к тебе «миссис Снейп», – донёсся до меня шёпот над правым ухом, а потом я почувствовала горячие губы Северуса чуть ниже, на шее.

– И откуда вдруг такая уверенность? – я немного отстранилась и удивлённо посмотрела в глаза профессору, но он только усмехнулся:

– Тина, ты плохо меня знаешь!

– Между прочим, это ещё один довод в пользу моего прежнего ответа… – снова возмутилась я, но Северус, широко улыбнувшись, не дал мне закончить мою мысль. И чем жарче становились его поцелуи, тем меньше мыслей вообще оставалось у меня в голове в этот вечер.

***

А я наивная думала, что переговоры с Невиллом будут намного труднее переговоров с Северусом, но это оказалось совсем не так. Не ожидая такого сильного напора от декана Слизерина, я всё-таки согласилась серьёзно подумать над его предложением, но что-то мне подсказывало, что мой ответ не сильно изменится через обещанный срок. И в то же время что-то мне подсказывало, что мне также не стоит недооценивать и Северуса, которого я, оказывается, плохо знаю. Но у меня в запасе было ещё достаточно времени, чтобы как следует обмозговать сложившуюся ситуацию, поэтому беспокоиться по этому поводу было немного рано.

А вот с Невиллом всё оказалось намного проще: повстречав его с утра в понедельник в Большом зале за завтраком, я предложила ему встретиться со мной вечером в восемь часов в одном из пустых классов на втором этаже. Мой друг сильно удивился такой просьбе, но обещал прийти в назначенное время. И когда он неуклюже постучал в дверь без пяти минут восемь, я, уже ожидая его, аккуратно открыла её и впустила беднягу.

– Тина, зачем ты хотела увидеться со мной наедине? – недоуменно поинтересовался он, как только вошёл внутрь. – Неужели ты изменила своё мнение?..

– Нет, не изменила, – поспешила заверить его я и окончательно убить всю оставшуюся надежду. – Но мне действительно нужно поговорить с тобой. И разговор будет непростым.

С этими словами я подошла к одной из пустых школьных парт, на которой лежала моя школьная сумка, и достала из неё небольшую квадратную бутылку и два стакана. Открыв стеклянную ёмкость, я налила немного тёмно-коричневой жидкости в оба стакана и протянула один из них Невиллу.

– Что это? – с недоверием в голосе спросил он, подойдя ко мне и взяв в руки стакан.

– Бренди, – невозмутимо ответила я, присев на ту самую парту, – причём весьма неплохого качества.

– Тина, но ведь нам же ещё нет семнадцати… Мы не можем…

– Сегодня можем. Пей, – приказала я своему другу, и он послушно залпом проглотил крепкий алкоголь и недовольно поморщился. Я же, сделав небольшой глоток и как следует распробовав напиток, начала развивать свою мысль:

– Невилл, ты очень умный парень, правда. Ты легко раскусил нас с Северусом, – на этих словах он изумлённо вытаращился на меня и выпалил:

– Так это правда?

– Да, Невилл, правда. По-моему, вся школа уже в курсе, нет? – насмешливо поинтересовалась я, сделав ещё один глоток бренди.

– Ну… это пока всё на уровне слухов. Но ты права, после вашего танца позавчера мало у кого остались сомнения, что между вами только дружеская симпатия. Ты выглядела такой взрослой…

– Невилл, мне двадцать три года, – честно призналась я, немного рассмеявшись.

– Теперь всё понятно… – растерянно протянул он, поставив стакан на парту рядом с собой. – Но что ты тогда делаешь в Хогвартсе, Тина? Вы…

– Невилл, тебе нет нужды обращаться ко мне на «вы». Для тебя я по-прежнему Тина. Что я делаю в Хогвартсе? – повторила я вопрос своего друга и после небольшой паузы с улыбкой произнесла: – Создаю проблемы для окружающих?

– Это точно! – рассмеялся он в ответ, и напряжение между нами исчезло без следа. – А если честно?

– Если честно, то у меня в жизни был очень непростой период. И я попросила Альбуса, моего хорошего друга, «поучиться» в Хогвартсе немного, чтобы отдохнуть от проблем. А ты же сам знаешь, директор твоей школы большой шутник, и он разрешил устроить мне этот маленький спектакль.

– Ясно, – весело ответил Невилл, уж не знаю, от чего: от алкоголя ли или от осознания того, что мы и так в любом случае не могли быть вместе. – Значит, я был прав, и ты не волшебница?

– Я уже говорила сегодня, что ты очень смышлёный парень? – широко улыбнувшись, спросила я, и мой друг рассмеялся в ответ.

– Да, говорила. К твоему сведению, я понял это совсем недавно, так как вдруг осознал, что ни разу не видел, как ты колдовала за эти полгода. Ты очень хорошая актриса, Тина.

– Да, всё верно. Спасибо. А ты можешь и дальше прикрывать меня на уроках, чтобы никто больше не догадался об этой моей особенности? Не хочу лишать Хогвартс преподавателя Зельеварения, особенно перед итоговыми экзаменами… – я с надеждой посмотрела на Невилла, и он удивлённо посмотрел на меня в ответ.

– Неужели между вами всё настолько серьёзно? – полным недоверия тоном спросил он.

– Да, настолько, – уже более деловым тоном ответила я. – И если кто-то узнает… В общем, если у меня больше не будет необходимости оставаться тут, и я уеду, то Северус уедет вместе со мной. И как вы будете сдавать экзамен по его предмету, я даже не представляю…

– Да… – наконец, мой друг понял всю глубину сложившейся ситуации, ведь и он сам выбрал Зельеварение для дальнейшего изучения, так как этот предмет действительно был нужен ему для будущей профессии. – Я тебя понял, Тина. Я никому ничего не скажу, обещаю тебе. И буду прикрывать тебя на занятиях. И не только потому, что ты лишишь нас возможности сдать Зелья в конце года…

– Спасибо тебе, Невилл, – я рассмеялась, услышав его последние слова, и тот тепло улыбнулся мне в ответ.

– Тина, а если ты не волшебница, и если тебе так много лет… – я закатила глаза, поняв, что для Невилла «двадцать три года» – это уже много, но терпеливо стала ждать конца предложения, – чем… чем ты тогда занимаешься? То есть, кто?..

– Ты хочешь узнать, кто я по профессии? – догадалась я, и мой друг кивнул мне. – Я врач. Нейрохирург. Оперирую людей, обычных людей, с заболеваниями спинного и головного мозга.

– Ого… – ошеломлённо произнёс Невилл. – Это… это что-то вроде целителя?

– Да, – согласилась я, положив пустой стакан на парту, – что-то вроде.

– Здорово! – воскликнул он, и я тепло улыбнулась в ответ. – Это, наверное, очень сложно?

– Да, ты прав. И я немного устала от постоянного напряжения на работе. Поэтому я здесь, – я выразительно посмотрела на своего друга, а потом продолжила говорить: – Невилл, если мы обо всём договорились, мы можем сейчас разойтись каждый по своим делам? Просто, у меня есть ещё планы на сегодня…