Текст книги "Долгая дорога домой (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

– Ну-ка, ну-ка, – снова прошелестел тот же голос. – Давно у меня не было таких занятных гостей. Иди-ка сюда, миленький.

Брока дёрнуло, как при переходе через портал, на мгновение погружая его сознание в темноту.

– Брок!!! – страшно заорал Барнс, видя, как Брок исчезает в неизвестном направлении. – БРОК!!!

Барнс кричал отчаянно, понимая, что это может быть последний раз, когда он видел Брока.

– Зачем так орать? Ничего драгоценному не сделается, – заверил голос из ниоткуда. – Сначала вниз, потом по коридору восьмая дверь налево, и, Богами прошу, не порушьте мне ничего. А то приходят, орут, топчут, – голос с каждым словом становился всё тише.

– Брок! – уже не так громко продолжал звать Барнс, совершенно бездумно следуя указанием голоса. – Брок, любимый, только… Я сейчас приду, обещаю, сейчас, только пусть с тобой все будет в порядке, пожалуйста.

Барнс бормотал и бежал, бежал по коридору после люка в поисках этой самой двери.

Брок сидел на мягком расшитом золотой нитью тюфяке с кружкой самого вкусного чая, который ему когда-либо приходилось пить, и тихо охуевал. Он-то рассчитывал разве что на каземат, кандалы или уже сразу – разделочный стол, хотя о личах он знал ещё меньше, чем о големах и замках. Но светлая комната, вся, с пола до потолка, увешанная восточными коврами, слишком явно дисгармонировала с тем, кто одним махом мог поднять скелет или обратить человека в зомби, да и мужик, смотрящий на него как пятилетка на Санта Клауса, никак не походил на свой книжный прообраз. Ведь заключивший контракт с самой смертью не мог быть настолько возмутительно живым, белобрысым и голубоглазым.

– Я Ясон, – представился «лич» и присел рядом с Броком. – Хозяин этого… всего.

– Эм, приятно… ты меня зачем уволок? – попытался выглядеть грозным Брок, но этот Ясон сбивал любую серьёзность.

– А зачем вы убили Лукешу? Он вам что плохого сделал? Тот, с рукой, его в пыль покрошил, а мне собирать потом? – Ясон обиженно надул пухлые губы, совсем сбив Брока с мысли.

Вот какой, к херам, это лич?

Дойдя до нужной двери, Барнс одновременно разозлился и успокоился. На него больше не действовала никакая сила, которая заставляла мысли плясать вместе с телом, и он мог задуматься вполне спокойно. Верить, конечно, голосу было нельзя, но и не верить тоже не было причины. Вдруг, не явись он, с Броком сделают что-нибудь страшное?

Зарядив арбалеты, Барнс аккуратно толкнул дверь и вошел, наставив свое оружие… Барнс просто охуел, наставляя один арбалет на Брока, а второй на миленького такого мужика, на Стива чем-то похожего.

И с Броком не происходило ничего страшного, он сидел на расшитой херне, прихлебывал чай из чашки и был, судя по всему, полностью доволен жизнью.

– Лукешу, мы, блядь, убили, – только и смог сказать Барнс последнее, что услышал, подойдя к двери.

– Он вас тронул? – возмутился Ясон, ещё ближе придвинувшись к Броку. – И нормальные люди стучатся, прежде чем лезут в чужой дом.

– А мы стучали, – хмыкнул Брок, вспомнив брошенную Барнсом гранату, а потом обернулся к обиженному хозяину. – Ты же нихуя не лич, что ты тут делаешь?

– Живу, – логично отозвался тот и ласково улыбнулся.

– Лич ты, или не лич, мне поебать, – злобно рыкнул Барнс, – отойди от него. – И добавил, совершенно нелюбезно, но постарался быть хоть немного тактичным, потому что не знал, сможет ли сразу оторвать голову этому псевдоличу. – Пожалуйста.

Ясон хмыкнул, но всё-таки поднялся, как можно незаметнее погладив Брока по бедру, коснулся плеча.

– Так что вас привело в мою обитель? – пафосно произнёс он, усевшись в глубокое кресло, но всё так же не сводя почти влюбленного взгляда с механически подносящего кружку к губам Брока.

– Отпусти, а? Я скоро блевать твоим чаем буду и жопа затекла, – пожаловался тот, вновь отхлебнув.

– Брок? – Барнсу стало очень интересно, что тут происходит. – Ты в порядке?

Обстановка ему не нравилась совершенно, но он представлял, как сделать все правильно, чтобы разрулить ситуацию, пока их не попытались убить. Потому что в сознательность этого отшельника он не верил.

– Сижу, блядь, – буркнул Брок, снова отхлёбывая из кружки. – Чаёк пью.

Его тело задеревенело, полностью отказываясь подчиняться. Руки будто бы сами собой поднимали чашку, открывался рот. Чужая воля заставляла его дышать, двигаться, даже моргать он не мог сам, хорошо хоть говорить не мешала.

– Пей, драгоценный, пей! – расплылся в улыбке Ясон, влюблённо поглядывая на него.

– Вижу, что сидишь и пьешь, – констатировал очевидное Барнс.

Но до него дошло, что Брок не может двинуться, только как это исправить, Барнс не представлял. Но был уверен, что во всем происходящем, вообще во всем, что творилось тут в округе, был виноват именно этот маг. Продолжая держать его на мушке, Барнс пошел к Броку и забрал из руки чашку, отставляя ее на какую-то горизонтальную поверхность.

– Отпусти его, – пока еще очень вежливо и спокойно потребовал Барнс, даже не угрожал еще.

Ситуация была страшной и абсурдной до идиотичности.

– Пожалуйста, – пожал плечами Ясон и щёлкнул пальцами.

Брок, словно тряпичная кукла, с тихим стоном повалился набок. Вроде бы его больше не держало, но мышцы ныли так, словно он только что пробежал с десяток миль по жаре в полной выкладке. Захотелось отползти в угол, оскалиться там оружием и не двигаться вообще, давая телу возможность хоть как-то прийти в норму. Именно сейчас до Брока полностью докатилось, что магия – это настолько серьёзно. Даже к Ангусу он относился с небольшим пренебрежением, не смотря на то, сколько маг для них сделал, в глубине души считая чуть ли не ярмарочным фокусником. А тут – Брок передёрнул плечами – полный контроль. Ему казалось, что Ясону ничего не стоило заставить его сердце перестать биться одним лишь взглядом, и это пугало почти до истерики. Одно радовало – вся эта хуета не действовала на Барнса в той же мере, и он может хотя бы попытаться уйти.

– Спасибо.

– Ну так зачем вы здесь? – полюбопытствовал Ясон, устроив голову на скрещённых пальцах.

Барнс встал рядом с Броком, одной рукой прижимая его к себе, а другой держа арбалет. Сейчас бы зауэр Брока пригодился ему как нельзя кстати, но вытаскивать его из кобуры было некогда.

– А мы – герои, – Барнс не представлял, как объяснить, кто они такие, да и надо ли объяснять. Тут они были героями, не совершившими, правда, пока особых подвигов, но все равно. – Вот и исследуем местность для героев. Нам сказали, тут никто не живет, кроме трупов, вот мы и пришли посмотреть.

– Посмотрели? – глаза Ясон сверкнули красным. – Ну и идите с миром.

На мгновение зажмурившись, Брок сам плотнее прижался к супругу и тут же отстранился, потёр загривок, собираясь с мыслями.

– Мы ищем артефакт земли, – не стал скрывать он, чувствуя что с Ясоном лукавить нельзя, и им оно только боком выйдет, не принеся ничего полезного. – Он нам нужен для того, чтобы вернуться домой.

– А что мне за это будет? – Ясон расплылся в предвкушающей улыбке. – Слушай, – он повернулся к Барнсу. – Подари мне драгоценного и бери что хочешь из моей сокровищницы?

Молча закрыв Брока собой так, чтобы даже взгляд этого опасного чудилы не падал на него, Барнс сложил руки на груди. Он был несказанно рад, что за убитого, или сломанного, Барнс так и не понял, Лукешу, этот маг, имени его он не услышал, не пытался убить или сломать Брока. Но за предложение хотелось задушить гада.

– Не подарю, – как мог спокойно продолжал разговаривать Барнс. – Он – мой. А из твоей сокровищницы мне ничего не надо.

В голове крутились мысли, что можно попробовать банально наебать мага, вот только от этого Броку точно не сделалось бы хорошо. Да и ему, скорее всего, тоже.

– А как же артефакт? – ощерился Ясон.

Вот теперь маг стал по-настоящему страшным. Его лицо изменило до неузнаваемости: слащавая миловидность будто бы пошла трещинами, выпуская наружу настоящее чудовище.

– Всем вам ничего не надо, – ядовито зашипел он. – Но строите планы, шепчетесь, хотите убить. Но не убить того, кто сам смерть!

Маг раскинул руки, зло улыбнулся и гортанно запел. Комната ожила, закопошилась мёртвыми руками, лезущими из-под ковров, задышала, застонала десятками глоток.

– Уймись! – рявкнул Брок, и всё в один миг прекратилось. – Что ты себя как разведёнка ведёшь? – он старался говорить ровным голосом, хотя его страшно трясло. – Мы как к человеку, а он истерику устроил.

Ясон растеряно моргнул.

Барнс испугаться не успел, зато успел выстрелить, но, сам не поверил своим глазам, в общей кутерьме промазал. Болт прошел в миллиметре от лица мага и отскочил от каменной стены, упав на пол.

– Нам нужен артефакт, – выделил Барнс первое слово. – Мне и Броку. И нахрен ты нам не сдался, убивать тебя. Так что ты нам штуку, и мы пошли. Или у тебя совсем крыша от одиночества и трупов поехала?

Идиотизм ситуации все набирал обороты. Барнс даже уже бояться не мог, потому что не понимал, что происходит вокруг. Он совершенно не хотел убивать этого шизанутого мага, ему это было попросту не нужно, но если он еще раз протянет свои лапы к Броку, или попытается навредить ему… Вот тут Барнс успеет, и ничего этот маг не сделает, потому что не сможет. С оторванной головой плохо получается магичить.

Не выдержав, Брок расхохотался в голос. Судя по тому, как Ясон на него смотрел, там дело не в одиночестве, а в банальном недотрахе, но вот помогать с этим магу он категорически не собирался.

Ясон снова стрельнул в его сторону глазами и тяжело вздохнул.

– А Лукешу всё равно жалко.

Брок хмыкнул и потрепал Барнса по голове. Взял, не разобравшись, разъебашил чужого любимца.

– Чаю хотите? – спросил Ясон, загремев посудой в углу комнатки.

– Нет! – поспешно отказался Брок.

– А у меня нет больше ничего. Только чай.

– И кто мне объяснит, что за хуйня тут творится? – спросил Барнс пространство вокруг себя.

Голема ему жаль не было, а что Лукеша – это именно каменный охранник, Барнс не сомневался. Ну чего жалеть ожившую груду камня? Ни разговаривать не мог, ничего, только охранял. Да и то, как оказалось, не особо действенно, раз Барнс его разнес на запчасти.

– Чай я тоже не буду, спасибо, – поспешил отказаться Барнс, ибо как бы в этом чае не было чего не того.

Маг снова вздохнул, слишком явно стараясь давить на жалость, особенно если учесть его крайне умильный вид. Брок аж восхитился, подошёл, хлопнул Ясон по плечу.

– Ты тут совсем один что ли?

– Ну как один, – тепло улыбнулся тот и на мгновение прижался щекой к руке Брока. – Лукеша есть, то есть был, я его потом заново соберу. Иногда бандиты заходят, ну вы их видели. У меня ещё живые цветы есть, хотите посмотреть?

– Нет, спасибо. Ясон, а чего ты так запрятался? Людей боишься? – спросил Брок, разглядывая банки, склянки, пробирки и прочую явно алхимическую блудню.

– Это они меня боятся. Некроманстера поганого! – маг скривился. – А я лечить, между прочим, могу, конечности оторванные приращивать, яды, противоядия на любой вкус, армию из ничего создать. А они… некроманстер…

Брока словно током дернуло, он обернулся на Барнса, на его железную руку. Ведь если Ясон действительно умел такое, то может, и ему помог бы.

– Меня все устраивает, – тут же на взгляд Брока отозвался Барнс, все-таки иногда они действительно идеально понимали друг друга. – Тем более, я и магия… Ясон, ты отдашь нам артефакт?

Сидеть в гостях у шизанутого некроманта совершенно не хотелось. И почему Брок вечно заводил себе каких-то странных дружков везде? Даже в мертвом городе он нашел с кем пообщаться.

– А я и не предлагаю, – огрызнулся маг, окинув неприязненным взглядом Барнса.

Брок только что глаза не закатил.

– Ясон, хоть покажи что за артефакт-то такой, а то столько разговоров, и всё не пойми о чем.

Воровать реликвию или обманывать некроманта совершенно не хотелось. Мужиком-то он был вполне неплохим, одиноким, правда, и совсем слегка сумасшедшим, но тут странно было бы не поехать крышей, когда из собеседников живые цветы да немой каменный страж. Но как Ясону помочь, Брок даже представить себе не мог, особенно если и правда так все плохо было по отношению к некромантам.

Артефактом оказалась тяжеленная каменная книга. Ясон ее еле доволок из сокровищницы и бухнул на низкий столик, тяжело отдуваясь.

– Она не открывается, – доверительно рассказал он и погладил Брока по заднице.

Барнсу было глубоко плевать, открывается книга или нет, потому что их нужно было четыре. Скорее всего, когда они все четыре, а значит, это книги, соберутся, то и откроются. Но он, как идиот, все же решил попробовать, вдруг у Ясона просто сил не хватило ее открыть.

Он погладил обложку, на переливчато-сером камне которой был четко виден красивый рисунок, словно руническая вязь или кружево, замысловатый узор, ничего ему не говорящий. Барнс поддел каменную обложку пальцем и открыл легко, как ни в чем не бывало, словно так и должно быть. Внутри были страницы. Тонкие, словно бумага, только каменные, и совершенно пустые. В книге ничего не было написано.

– Если это оно, то я не знаю, как это нам поможет, – сказал Барнс, задумчиво ведя по странице живыми пальцами, словно пытаясь нащупать буквы. – Или они рядышком должны лежать, чтобы текст был?

Дав подзатыльник обнаглевшему магу, Брок полистал страницы и захлопнул книгу обратно.

– Она же тебе не нужна, – сказал он. – Подари, а? Ну или давай поменяемся на что-нибудь.

Глаза Ясон вспыхнули, он окинул Брока плотоядным взглядом.

– Несколько часов с тобой, драгоценный, и книга ваша.

Барнс нашел в себе силы не свернуть Ясону шею только колоссальным волевым усилием. То, что он тут долго время один и тоже хочет любви и ласки, Барнса не волновало.

– Нет, Ясон, – как можно спокойнее сказал Барнс, – мой муж не проведет с тобой наедине больше ни минуты, а все, на что ты можешь рассчитывать, разговор с ним. Ясно?

Спокойствие Барнса было обманчивым, внутри него все кипело, бунтовало против нахождения здесь, но чтобы им уйти через портал, нужно было время, а за это время Ясон им точно шеи посворачивает.

– Может быть, у тебя есть какие-нибудь другие варианты условий получения нами книги?

Брока вся эта ситуация только забавляла, он совершенно не собирался реагировать на детские подкаты одичавшего вконец мага, а вот по рукам или голове настучать ему вполне мог, во избежание, как говорится.

– Супруга я обижать не буду, даже если от этого будет жизнь моя зависеть, так что извиняй, да и что мы с тобой делать будем? В карты на раздевание играть? Спать я с тобой не стану ни при каких условиях. А ведь зачаровать и трахнуть не интересно, – только сказав это, Брок прикусил язык. Вот ведь дурак, совершенно забыл как совсем недавно сидел и чаёк попивал.

Маг вздохнул.

– Не интересно, – согласился он, заставив Брока выдохнуть. – А если только поцелуй?

– Тебе Детка голову оторвёт, а я помогу, оно тебе надо?

Комнату снова начало затягивать чернотой, под коврами зашевелилось нечто, гортанно завывая, заскреблось.

– Берите и проваливайте, – глухо пробормотал Ясон.

– Бывай, Ясон, – попрощался Барнс, забирая книгу и выволакивая из комнаты Брока почти за шкирку.

Хотелось поскорее свалить отсюда, сбежать, оставив некроманту его жилище, его голема Лукешу, только самим бы ноги унести. Только под люком вниз Барнс наконец выпустил Брока и сунул в бездонную сумку книгу. За ними никто не гнался, по крайней мере, слышно этой погони не было.

– Ну что, – спросил Барнс, доставая флягу и свой амулет водяной сферы, – куда теперь? Тебе вообще Ангус сказал, сколько у нас порталов в запасе?

Кое-как отдышавшись, Брок закинул сумку на плечо и обернулся назад. Ясона, откровенно говоря, было даже жалко. Вот так вот страдать только потому, что тебе прилетело не тем даром от вселенной – неправильно, но сам лично он ничего поделать не мог, да и было у него занятие поважнее – вернуться, наконец, домой. Можно было потом его с Ангусом свести, мало ли, найдут общий язык, но к тому времени Брок предпочёл бы где-нибудь подальше от этого мира оказаться.

– Давай к птичкам слетаем, что-то не хочется мне сейчас снова с разумными общаться, да и стемнело совсем, там на подходе и переночуем, – ответил Брок, подкинув портальный амулет на ладони, дёрнул Барнса на себя, обнял. – И Ангус сказал, что на пятнадцать прыжков его хватить должно. Ну вот, считай, пять уже потрачено, осталось десять.

– Хорошо, значит, птички, – прижался к Броку Барнс.

Его не отпускало странное чувство, что за ними подглядывали, до тех пор, пока они не оказались залиты догорающим закатным заревом перед входом в Хрустальный лес. Багрянец и рыжина заката играли, переливались на хрустальных листочках двух деревьев, что срослись аркой, перед которой они стояли.

Их стволы были идеально гладкие, полупрозрачные, и было видно, как пробегают внутри соки деревьев. Стеклянные, но живые, это Барнсу казалось невероятным. Он подошел к одному из деревьев, ствол которого они бы с Броком смогли обхватить только вдвоем, и погладил теплое от солнечных лучей стекло. Точно стекло, Ничем другим это быть не могло. Словно шальной стеклодув порезвился, мастеря собственный лес.

Подул ветер, и листочки в кронах запели звонкий перелив, похожий на звон бокалов в праздничный вечер.

Вот это действительно было чем-то волшебным, невероятным, чем-то, что невозможно объяснить ничем, кроме магии. Он развернулся к Броку, лицо его осветила шальная улыбка.

– Так красиво, – сказал Барнс, и поднял голову вверх, разглядывая листочки, похожие на звездочки, лодочки и еще какие-то красивые маленькие штучки, которым сразу и не придумаешь сравнения. Листочки отливали сиреневым, голубым, салатовым, розовым, и все это накрывали закатные краски.

– Очень, – согласился Брок.

Все-таки этот мир завораживал, притягивал взгляд, влюблял в себя невероятной сказочностью, созвучностью с чем-то глубоко внутри самого Брока. Подчас он казался невозможным, выдуманным, но в то же время невероятно живым. Коснувшись ладонью прозрачного ствола, Брок вздрогнул – он не был холодным, искусственным

– Поверить сложно.

В его рациональном мозгу плохо укладывалось само существование таких деревьев, перемещений между мирами и прочей магической поебени, хотя с Тором он хоть и весьма опосредовано, но был знаком.

– Я вот что думаю. – Брок нахмурился, глядя, как на горизонте всеми оттенками алого догорала заря. – Давай мы на ночлег подальше отсюда отойдём. Ни тебе укрыться, ни поспать по-человечески от этого трезвона не получится.

– Давай, – согласился Барнс, который почти распластался на стволе дерева, обнимая его, и очень аккуратно постукивая по стволу металлическими пальцами, создавая очень мелодичное звучание. – Лагерь подальше, а здесь просто посидим, а то есть у меня подозрения, что больше нам так мирно посидеть не удастся, чтобы просто посозерцать.

Барнсу здесь очень нравилось, он даже не мог бы сказать, чем именно, всем. А в самом лесу должно было быть просто невероятно, но Брок был прав, слишком громко. К этому постоянному хрустальному переливу нужно было бы привыкнуть, прежде чем сможешь услышать остальные звуки этого леса. А услышать надо было, потому что нельзя идти совсем вслепую.

Закатив глаза, Брок махнул рукой этому недоделанному эстету, мол, сиди, созерцай, скинул у его ног бездонную сумку, а сам двинулся чуть севернее, где в нескольких десятках метров возвышалась чёрная громада нормального, правильного леса. По-хорошему, им нужно было, пока совсем не стемнело, разведать обстановку, выбрать полянку для ночлега, чтобы потом не обнаружить себя в окружении нескольких муравейников. Ещё Брок хотел перебрать бездонную сумку, слишком из неё в последнее время пованивало, то ли что-то стухло, хотя Ангус и вещал про невозможность такого, то ли пролилось одно из снадобий, коими его нагрузила в дорогу Рада.

В лес он далеко заходить не стал, незачем, всё же стоянка им, если повезёт, понадобится только на одну ночь, чтобы тут более серьёзно обживаться. Подходящую поляну он нашёл за четверть часа. Столько же потребовалось для того, чтобы натащить дров и развести костёр, наломать лапника для постели.

Когда небо совсем потемнело, Брок вернулся в Барнсу.

– Пойдём поешь хоть, созерцатель.

– Я не столько смотрел, сколько слушал, – Барнс взял Брока за руку, потянув на себя, усаживая к себе на колени. – Прости, нужно было тебе помочь. Я пытался расслышать за звоном листьев что-то еще, кого-то еще. Нам же говорили, что там гарпии. Вот я и хотел их услышать. Привыкал к тому, как звенит лес, чтобы сделать этот звук для себя фоновым. Пока не получилось.

– Детке тоже нужно отдыхать и связываться периодически с кем-то там, – ухмыльнулся Брок, постучав пальцем ему по виску, но потом выдохнул, растекся по груди Барнса, закрыл глаза. – Отдохни, будет утро и будут цели, просто побудь со мной.

Брок ненадолго замолчал, и сам прислушиваясь в переливчатому перезвону хрустальной листвы, к завыванию ветра в кронах, даже не стараясь разобрать что-то за ними. Сейчас ему было хорошо и на удивление спокойно, не смотря на то, что они чёрт знает где, не знают, как быть, что искать и как отсюда вернуться. Но здесь не было того множества проблем современного мира, что до этого довлели, не давая ни на что решиться. Не было правительств, Мстителей, не в меру бдительного Роджерса. Брок не боялся своим прошлым запятнать Барнса. Но в то же время он не мог перестать думать о том, что это всё сон и там, за гранью этого мира, из которого они так упорно стремятся вырваться, нет ничего. Нет их.

– Когда тебя что-то тревожит, ты начинаешь дышать глубже, – просто сказал Барнс, поглаживая Брока по спине, обнимая. – Так что я слушаю, что тебя беспокоит. И не вздумай пиздеть, это я тоже услышу.

И ведь не отвертишься, не соврёшь. Даже самого себя обмануть проще, чем Барнса.

– Параною, ничего серьёзного, – попытался отмахнуться Брок.

– Я тоже хочу узнать, что за “ничего серьезного” заставляет тебя так глубоко дышать, – Барнс хотел знать, и если не получится добиться ответа мягко, он сделает это жестко. Но пока жестко не хотелось.

Хотелось гладить Брока, целовать куда придется и слушать, как звенит лес.

Здесь было безумно спокойно, словно сам переливчатый звон имел волшебное успокаивающее действие, но тут не творилось никакой магии, это Барнс мог сказать точно. А значит, можно спокойно сидеть.

– А если за порогом этого мира ничего нет? – заговорил Брок. – И нас нет. Вот открою я глаза в больничке, а ты с Роджерсом милуешься и срать хотел на мои моральные драмы. Ничего нет, только моё заявление об уходе из ЩИТа, запертое в сейфе до лучших времён. А то, что сейчас – это мозг так справляется, создал себе мир, реальность, где возможно самое нереальное.

– Тебе не кажется, что слишком трудно мы сходились, чтобы твой мозг просто выдумал такую реальность? – спросил Барнс.

Сам он старался не думать в эту сторону вообще, потому что, если все это игра его подсознания, если он лежит в коме или, что еще хуже, он до сих пор лежит в криокамере и видит очень яркие прикольные сны, в которых он любит и он любим. В которых можно жить как заблагорассудится, можно даже спасать принцесс от драконов.

– Брок, а вдруг я все еще сплю в руках Гидры? – спросил Барнс, намекая на то, кому хуже от подобных мыслей. – Если все это – лишь дешевая попытка пожить, симуляция жизни для того, у кого жизни нет и никогда не будет? Я очень хочу вернуться, потому что, вернувшись, я смогу сделать хоть что-то, чтобы изменить существующий порядок вещей. И я уверен, что мы вернемся и будем вместе там, в нашем мире. Помоги мне верить в это, потому что иначе все, что меня ждет, – ледяной сон.

Брок вздохнул, попытался улыбнуться. Почему-то, чем ближе они были к осуществлению их плана, тем сложнее было поддерживать присутствие духа. Да, он был тем ещё мудаком, шёл достаточно легко, пробивал в жизни свою дорогу, скалился в ответ на удары, сам выгрызал себе крохи счастья, но рядом с Барнсом, что во времена “Гидры”, что сейчас, он терялся, нёс откровенный бред.

– Я же говорил – параною, – ответил он, устраивая голову на плече Барнса, протяжно зевнул.

– Не надо тут на мне спать, сладенький, – улыбнулся Барнс. – Давай пойдем, ты мне обещал пожрать, а потом, может, я чего на сладкое соображу.

Барнс не хотел думать о том, что это все может быть банальным видением, глюками, просто желанием убежать от реальности. Но даже если это так, он обязательно запомнит все, что было здесь, и попытается завоевать Брока там, дома.

========== 16 ==========

Приглушённо выругавшись, Брок прикрыл голову ладонями, когда очередной порыв ветра сорвал с самой верхушки горсть хрустальных листья и щедро сыпанул их вниз. Они уже час лежали за прозрачной корягой наблюдая за – Брок даже толком не знал как назвать то, что они видели – какими-то ритуальными «плясками» полуптиц-полубаб. Они взмахивали огромными крыльями, взмывая на метра два над землёй, верещали и падали вниз, прижимаясь голой грудью к странным конструкциям из прозрачных веточек, очень напоминающих то ли гнезда, то ли плетёные корзины.

– А сиськи ничего так, красивые, – Брок жестом обрисовал в воздухе круги, помял воображаемые груди руками. – И соски остренькие.

– Сиськи, значит? – злобно рыкнул Барнс. – Тебе, значит, сиськи подавай?

Он злился, и даже не на Брока, который разглядывал гарпий во все глаза, а на ситуацию в целом. Они уже полдня шлялись по этому Хрустальному лесу. За это время он изрядно потерял в романтичности, магическом очаровании и прочем, потому что тут было действительно шумно. Даже когда ветра не было, листочки колотились друг о друга и создавали фоновый шум. Найти гарпий удалось далеко не сразу, и сейчас, когда они на них наткнулись, у чертовых крылатых баб были какие-то ритуальные пляски, и соваться к ним Барнс совершенно не собирался.

– А чем тебе сиськи не угодили, Детка? – совершенно натурно удивился Брок. – Крепенькие, кругленькие, смотри как подпрыгивают. И жопы у них ничего такие, хвостики миленькие. Интересно, они их распушать умеют?

Тут же словно ответом на вопрос ближайшая из «птичек» встопорщила длинные пёрышки на хвосте, открывая молочно-белые гладкие ягодицы на всеобщее обозрение. Брок аж языком цокнул, хоть что-то красивое было в этом настопиздевшем за день лесу.

Барнс перевернулся на спину. Эти гарпичьи вопли и танцы ему порядком надоели, хотя смотрели они на них всего-то час. Сорвав росшую рядом красивую стеклянную ромашку, он машинально засунул ее себе за ухо, даже не подумав, что делает.

– Давай просто дождемся, когда они закончат, я совершенно не хочу на них смотреть, – признался Барнс, которого уже даже эстетическая привлекательность гарпий не радовала. Крылья, сиськи, хвосты, жопы и лапы. У них были огромные птичьи лапы со здоровенными когтями на них. – Но ты, если хочешь, смотри. Я надеюсь, что моя задница и член нравятся тебе больше сомнительных птичьих прелестей.

Что радовало, говорить тут можно сейчас было свободно. Крики, шорох, хлопки крыльев, звон листвы – все это перемешалось в такую какофонию, что услышать за всем этим не орущих во всю глотку Брока и Барнса было проблематично.

– Детка, ты вне конкуренции, – не глядя на него, отозвался Брок, погладил его по плечу. – Просто в них есть что-то животное, первобытное. Танцы, вопли, пение. Мне вот что интересно – где там может быть вторая книга или не книга. Но дамочки все же хороши.

– Жаль, их ритуальные пляски там же, где, похоже, центр и сокровищница их селения, – Барнс вертел ромашку в руках, то вытаскивая ее из-за уха, то вставляя снова. – Так бы я прошвырнулся по их закромам и кладовым. Не знаю я, что это может быть, давай предположим, что тоже книга, только легкая очень?

Брок тоже перевернулся на спину, улёгся удобнее устроив руки под головой.

– А что, если она и не на земле, это же книга воздуха, точнее, не совсем на земле. Там бабы эти то взлетают то падают, а предводительница их висит себе и гравитации сдаваться не стремится. И она единственная одетая там. Правда, в лифчик к ней лезть при всём племени неудобно как-то. Какие есть идеи?

– Может, она у них где-нибудь в гнезде? – начал размышлять Барнс. – Ты же видел эти огромные аэродромы в кронах? Давай, пока они тут прыгают, может, успею хоть в одно гнездо слазать?

Ладонь Брока поползла по бедру Барнса, гладила ласково, выводя круги на внутренней стороне, чуть-чуть не доходя до паха.

– Сползай, – кивнул Брок, будто бы и не делал ничего такого, всё так же безмятежно вглядываясь в небо. – А я за этими пригляжу, если что, гранату им в костёр кину.

Барнс поднялся, не особо скрываясь, и скользнул к дереву, гладкий ствол которого отчетливо говорил, что легко не будет. Легко и не было, Барнс только силой удерживался на стволе, пока добрался хоть до одной мало-мальски приличной ветки, за которую можно было ухватиться. Дальше пошло веселее, и он уже был в кроне, стоял на одной из толстых веток и уже собирался залезть в гнездо, такое стеклянное, выстланное пушистым коричневым пухом, пахнущее молоком, как одна из гарпий его заметила.

Барнс не знал, как она его услышала, А может, просто повернула голову невовремя в его сторону, но она заорала, да так пронзительно, что у Барнса чуть не заложило уши. Не зная, что делать, он замер, понимая, что это не поможет. Нужно было срочно придумывать план. Хоть какой-нибудь план, но плана не было. А были разъяренные гарпии, которые устремились к нему.

Ещё недавно эти пернатые бабы вовсю веселились, танцевали, если можно было назвать танцами их странные ритуальные подпрыгивания с воем и зависанием в воздухе на несколько мгновений, но стоило одной из них изменить тональность, завизжать сиреной, указывая крылом в сторону Барнса – веселье кончилось. Они сгрудились вокруг стеклянного дерева, шипя и щеря в злобном оскале мелкие острые зубки.

– Бляди, – взвыл Брок, подскочил на ноги и заорал. – Чего вылупились, курицы? Мужика красивого не видели? А ну иди, блядь, сюда!

Вырвав чеку из гранаты, он швырнул ее в один из костров, самый дальний, чтобы Барнса даже случайно не посекло стеклянным крошевом. Рвануло так, что даже готовый к взрыву Брок присел на месте, закрывая лицо и шею.

Гарпии сыпанули в стороны, испуганно вереща, спотыкаясь на месте, стараясь взлететь, спрятаться за разваливающимися с тонким противным звоном гнёздами, кто-то пытался влезть на деревья, кто-то и вовсе попадал на землю, нелепо распластав крылья. Только предводительница, чёрная как смоль, громадная по сравнению с остальными, все ещё тянулась к замершему на ветке Барнсу.

Барнсу внезапно стало жаль деревьев. Такие красивые, словно не выросшие из земли, а произведения стеклодува, они не ломались, осыпались стеклянным крошевом вниз, на землю, вместе с гнездами гарпий, такими же стеклянными. В воздухе летал пух, сыпалось на землю стекло, стояли страшными острыми обломками несколько деревьев.