Текст книги "Долгая дорога домой (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Говорили о деньгах, о бабах, о короле, который дерет налоги, тихо переговаривались двое, явно обсуждая какое-то нападение на какую-то банду в лесу, Барнс даже хотел перестать слушать, как прозвучало “Зимний Солдат”, и он сразу сопоставил, что за банда и кто ее проредил. Дальше обсуждали, что некий Магор взял бы к себе этого Зимнего и его дружка и сразу дал бы им самую высокую ставку, раз они так хороши, что в ночи напали на чужой лагерь, да еще и положили всех, кто был, за исключение одного, которому оставили информацию. А вот Илат, наоборот, давал за головы этих двоих хорошую цену, и Барнс даже усмехнулся, что они еще не успели ничего сделать, а за их головы уже назначают по сотне золотых, причем не королевская стража, а какие-то бандиты.

Барнс сидел, дул кислое невкусное пиво и слушал дальше, но Зимний Солдат пока больше не фигурировал, зато обсуждали парочку, ради которой проснулся оракул, и вот с ними хотело бы поговорить очень много народу, от самого короля до распоследнего нищего, настолько всем было интересно, какую тайну открыл оракул.

Еще говорили о войне, которая велась где-то на восточных границах, но больше о том, как бы на этой войне заработать, со смаком обсуждали новый публичный дом в Верхнем городе, который местным был не по карману, и много всякой пожизневой ерунды, которая Барнсу была просто до фонаря.

Он понял, что Зимнего Солдата пока не связали с оракулом, и это было очень хорошо, по крайней мере, не все будут пытаться найти именно их. Решив, что с него достаточно этого гадюшника, Барнс расплатился и вышел, направляясь обратно в таверну к мадам Кролл. За ним неустанно кто-то следовал.

– Если будешь и дальше за мной идти, – сказал Барнс темноте, – я сломаю тебе обе руки. И следующему, кто за мной пойдет, тоже.

И пошел дальше.

Угроза подействовала, и весь обратный путь до таверны он проследовал в одиночестве. Барнс уже выдохнул, подходя к нужной двери, когда заметил в переулке тень. Он метнулся, одним рывком хватая незнакомца за горло, и прижал к стене, сжимая руку.

– А тебе хули тут надо? – прошипел Барнс.

***

Брок пришёл в себя от удара по лицу. Рот наполнился кровью, рёбра неприятно заныли. Дёрнувшись в путах, он повис на руках, замер, стараясь проанализировать ситуацию, понять, как успел так вляпаться и главное – вляпаться куда?

Последнее, что он помнил, как торговался в мастером магических артефактов за тонкие браслеты с сапфировыми синими каплями камней, зачарованные и словно нарисованные морозом на стекле, идеальное украшение для Барнса. Именно то, что подошло бы лучше всего как признание в любви. Даже цена, с боем выторгованная, в без малого пять десятков золотых момент, не смутила. Брок наконец-то нашёл именно то, что искал.

– Упакуйте, я возьму, – обрадованно потёр руки Брок.

– Господин желает охрану? – передавая ему в руки деревянную, искусно вырезанную шкатулку, предложил мастер. – Верхний город спокойное место, но поостеречься не будет лишним.

– Не стоит, – отмахнулся Брок и похлопал себя по бедру, где в простых ножнах висел верный нож. – Я сразу в гостиницу.

– Как господину будет угодно.

Слежку Брок обнаружил почти сразу, кожей почувствовал на себе голодный заинтересованный взгляд, но не подал виду, продолжая идти по хорошо освещённому, но почти безлюдному проспекту, прижимая к груди заветную шкатулку. Что было дальше, он не знал. Шаг, яркая ослепляющая вспышка и темнота, лишь удары по ногам, рукам, рёбрам. Он умудрился кого-то укусить, под ладонями хрустнули чьи-то кости.

– Раздевайте его! – рявкнул чей-то голос.

***

– Не бейте меня, господин, – взмолился мальчишка и замер, испуганно уставившись на железную руку Барнса. – Я ничего не знаю. Мне дали монетку и сказали отдать это вам.

Сунув руку за пазуху, он вытащил какую-то тряпку.

Футболку Брока Барнс узнал сразу, хотя она казалась просто черным комком, и где-то глубоко внутри все заледенело. Выстыло, превратив в ледяную пустыню с завывающем над ней ветром. Сцепив зубы, чтобы не заорать, не раздавить горло мальчишке, он попытался взять себя в руки. Еще несколько часов назад Брок, его Брок, живой и теплый льнул к нему, а теперь он держал в руках его футболку, пахнущую кровью.

– Говори! – рявкнул Барнс, перебирая в голове крохи информации, за которую можно было зацепиться, чтобы найти Брока. Слишком мало, и непонятно, чего тогда хотели от него.

Слишком, слишком они поддались праздности и спокойствию, расслабились, думая, что никому не нужны в этом мире. И вот чем обернулась эта их роковая ошибка.

– Я… я ничего не знаю, господин, – всхлипнул мальчишка, повалился на колени. – Мне дали только это и велели привести вас в доки. Я ничего не знаю.

– Веди! – тише рыкнул Барнс.

Настолько беспомощным он себя чувствовал, только когда болел Стив. Когда он ничего не мог сделать, ничем помочь, кроме как сидеть и смотреть, как его друг борется за жизнь с болезнью. И сейчас Барнс чувствовал себя так же беспомощно, потому что ничего не мог сделать, он даже не знал, где находятся эти чертовы доки и чего от него хотят, не говоря уже о том, что Брока могли уже убить, а он этого даже не может узнать, почувствовать хоть как-то. И самое страшное в этом во всем, что он останется один, до конца жизни испытывая чувство вины, что допустил, не уберег, не спас.

Мальчишка почти побежал куда-то к набережным, и Барнс пошел за ним. Время было далеко за полночь. Они перешли на сторону Нижнего города, и парнишка все вел и вел его то вдоль реки, то углубляясь в кварталы, пока не привел в густо пахнущий смолой, мокрой древесиной и нечистотами район, где поблескивала темная вода реки.

– Стой, – раздался откуда-то сверху каркающий громкий голос.

Мальчишка, вздрогнув, шмыгнул куда-то за ящики и растворился в густых тенях, оставив Барнса один на один с бандитами. Они окружали, заходили со всех сторон, явно не слишком опасаясь одного единственного человека. Мало ли кто про эту парочку что говорил. Да и бандитский лагерь они могли вынести совершенно случайно.

– Так это ты Зимний Солдат? – вперёд вышел высокий нескладный мужик, черт лица которого было не разглядеть в темноте. – Это за твою голову в западном пределе мамаша Фло золотом платит?

Представился на свою голову, подумал Барнс, прикидывая, кого и как будет убивать. А что он убьет всех, кто причастен к похищению Брока, в это Барнс был уверен.

– Я Зимний Солдат, – спокойно ответил он, стараясь не крутя головой найти всех, кто сейчас тут был. Пока насчитал пятнадцать человек. Уже немало, но он выступал и против большего количества, а его броню, которую он все же нацепил, когда шел гулять в Нижний город, возьмет не всякий арбалет. – Что надо?

– Дело у нас к тебе есть, Зимний Солдат! – издевательски протянул главарь банды. – Ты сделаешь то, что велят, а я тебе мужика твоего верну живым и почти целым. Идёт?

Он подошёл ближе, окинул внимательным и каким-то глумливым взглядом Барнса и протянул вперёд руку, в ладони которой был зажат нож Брока, весь перепачканный кровью.

– Тебе ведь нужен он целым, а не по частям? Я могу начать с пальцев.

Барнс взбесился. Ну какой нормальный человек будет подходить так близко к противнику, да еще нож ему протягивать? Одним коротким, почти неуловимым движением, он выхватил из протянутой руки нож, вывернул ее до боли во всех суставах сразу и, прижав спиной к себе, приставил острие ножа к горлу.

– Если с его головы хоть волос упадет, я найду тебя, найду всех, кто тебе хоть каким-то образом близок, и убью каждого, – тихо, очень спокойно и холодно пообещал Барнс, – на твоих глазах. А потом заставлю тебя жрать собственные кишки. Но пока ты не сделал ничего еще более опрометчивого, я слушаю, что тебе от меня надо.

Главарь завыл, заскулил тонко, затрясся весь.

– Отпусти или ему отсекут ухо, – просипел он.

– А, забыл добавить, – вкрадчиво сказал Барнс, чуть сильнее сжимая напоследок руку, – ты останешься жить, но так, что будешь молить о смерти.

И выпустил руку главаря, брезгливо оттолкнув от себя. Внутри все клокотало от ярости, но Барнс старался держать себя в руках.

– Докажи мне, что он жив, – потребовал Барнс громче.

Повалившись в грязь, главарь отполз подальше, баюкая пострадавшую руку, и глянул зло, но всё-таки крикнул куда-то в сторону.

– Утер!

Раздался звук удара, мат, снова удар и долгий болезненный стон. Бандит расплылся в улыбке, поднялся кое-как.

– Слышал? Убьёшь меня, нападёшь или ещё что, и ему перережут глотку, – он оскалился и провёл большим пальцем по горлу. – От уха до уха! Такие доказательства тебе сойдут? Или повторить?

Внутри было холодно, вьюжно и зло. Барнс постарался отключить вообще все эмоции, снова стать Зимним Солдатом, у которого просто есть цель, и он этой цели достигает любыми средствами.

– Что. Тебе. Нужно? – раздельно повторил Барнс, нож Брока он сунул за пояс.

– Денег, я хочу очень много-много денег и корабль, чтобы убраться отсюда, – мечтательно протянул главарь, но в то же время не отвлекаясь, не спуская с Барнса внимательного оценивающего взгляда. Где-то в темноте согласно загоготали другие бандиты. – А точнее, один определённый корабль. Фрегат “Королева Астер”, – от ткнул пальцем за спину своего противника, туда, где на пристани Верхнего города, освещённый магическими огнями стоял громадный корабль. – Укради его, приведи куда я укажу, твой мужик выживет, и вы проживёте ещё очень долгую-долгую жизнь.

– И умрут в один день, – подсказал кто-то справа.

– Ну так что? Твой мужик стоит таких затрат?

– Стоит, – кивнул Барнс. “Еще как стоит. Всех положу”, – подумал он. – Как я тебя потом найду? Когда корабль будет мой.

Он не собирался захватывать корабль, тем более, убивать там охрану, но чувствовал подвох вообще в указанной ему цели. Барнс сейчас собирался проследить, куда утащат Брока, освободить его и свалить из Нижнего города. По-хорошему положив всех. Но он еще успеет погоняться за каждым из тех, кого здесь увидит, сейчас главным был Брок. Если они его убьют или сделают с ним хоть что-то… Барнс не хотел думать, что после этого будет с ним, потому что еще не знал, что такое потеря. Настоящая потеря, навсегда. Того, кого любишь. Все, кого он любил, ушли без него, они успели стать для него далекими и наполовину забытыми, а Брок, вот он, живой. Здесь и сейчас. Он не может его потерять.

Главарь бандитов замялся, видимо, не ожидая такого скорого согласия, глянул в сторону укрытых тьмой складов, переступил с ноги на ногу, прикидывая что-то в голове.

– В храмовый город, – решился наконец он. – Гони корабль туда на пристань. У тебя для этого есть… эта ночь, и не опаздывай, солдатик, – вновь приободрился он. – Я не люблю ждать. Иди!

То, что Барнс не представлял себе, как вообще подступиться к фрегату, он говорить не стал. Потому что не собирался к нему подходить в принципе. Он просто развернулся и пошел обратно туда, откуда пришел, надеясь, что за ним не пошлют соглядатаев. А если пошлют, пусть пеняют на себя.

Он уходил с тяжелым сердцем, потому что оставлял Брока одного, хотя мог бы его выручить уже здесь. Наверное. А мог и не успеть, ведь дернись он, начни убивать, и Брока бы убили тотчас. Он бы просто не успел, каким бы быстрым он ни был.

Пробираясь обратно, путая следы, Барнс видел за собой хвост из двоих. Свернув в ближайший проем, еще даже не выйдя из доков, он дождался, когда шпионы поймут, что потеряли его, сунутся на свою голову в пару ниш. Одному он тихо перерезал горло ножом Брока и оставил лежать, а второму свернул шею и подтащил к товарищу. Все было сделано тихо и быстро. Теперь нужно было возвращаться, чтобы понять, куда поведут Брока.

Бегом, как можно скорее, чтобы успеть, потому что бандиты собирались уже уходить, Барнс добрался до того места, где они десять минут назад разговаривали, и успел увидеть, как несколько человек удаляются в темноту. Он рванул за ними, уверенно держа максимально возможную дистанцию.

Город стоял в устье реки, но они с Броком приехали с другой стороны, и понял он это только сейчас, когда часть бандитов, а вместе с ними и Брок, которого почти волокли за собой, погрузилась в повозку и поехала в направлении берега уже моря, остальным предстояло добираться своим ходом. Барнс не стал терять время, вырезая их, он побежал за повозкой, стараясь не попасть ни в чье поле зрения. Он не знал, сколько прошло времени, когда повозка остановилась, бандиты вместе с Броком выгрузились, а один уехал обратно.

По едва заметной тропе они спустились вниз, к скалистому берегу и пропали, Барнс не успел заметить, куда они делись, но потом увидел отблеск факела. Похоже, там был грот, может быть, даже достаточно большой, чтобы вместить туда пару десятков человек. Нужно было разведать. А еще нужно было у кого-нибудь узнать, как называется банда, чтобы потом найти и вырезать оставшихся, тех, кого здесь не будет, включая главаря.

Шумел прибой, соленый ветер дул в лицо, луна сияла, мелькая серебряной дорожкой по воде, но Барнсу сейчас было не до романтических пейзажей, он медленно, чтобы не шуметь, спускался по тропе, которую бы, сказать по правде, вряд ли нашел быстро, если бы вообще нашел, к гроту, откуда раздавались приглушенные голоса.

Извернувшись, Брок оскалился и лягнул ближайшего к себе бандита. Голова гудела, мысли ворочались медленно-медленно, почти нехотя. Но он отказывался сдаваться, пусть даже здравый смысл и орал – лежать, не двигаться, не говорить, даже дышать стараться через раз, чтобы не злить похитителей и продлить свою жизнь хотя бы ненадолго. А ещё он надеялся, что Барнс не поведётся. Не полезет ни на какой корабль, а сразу отправится к магу, без самодеятельности.

– Не сдаёшься, сучонок? – усмехнулся тот, кого Брок принял за главного в этом бедламе, присел рядом, нависнув явно для солидности, чем Брок и воспользовался прицельно плюнув в разявленный рот. – Отродье Кабуру! Я научу тебя послушанию! – заверещал бандит, подскочил проходясь ногами по рёбрам, метя в живот.

Барнс был уже близко, и он слышал, перепрыгивая с камня на камень, он слышал глухие удары, сдавленные стоны и мат. Брок был в своем репертуаре, и он еще выскажет ему за это, но не сейчас, потом, когда все закончится.

Вот и вход в грот, но так просто не посмотреть, что там происходит. Барнс размышлял, что делать, когда вспомнил о зеркальце у себя в кармане, гребне и зеркальце, которые подарил ему гончар, а Барнс даже забыл, как его звали. Достав дорогущую по местным меркам безделицу, Барнс аккуратно выставил руку, и смог разглядеть, что происходит. Только часть, но как раз ту часть, где на холодном камне лежал полуголый Брок, а какой-то мужик приноравливался его ударить побольнее. Больше Барнс разглядывать не стал. У него просто перемкнуло в голове. Полыхнуло алым, и он потерял себя.

Брок почти не понимал, что происходило вокруг. Оба глаза заплыли и отказывались смотреть, сил подняться, повернуть голову, да даже вдохнуть как следует не было. Но он всё слышал: страшные крики, лязг оружия, звон натягиваемой тетивы, песни стрел, чьи-то стоны, шаги, хлюпанье крови под ногами. Собрав последние силы, Брок немного приподнялся на локтях, подтянулся, облокачиваясь на стену. Захрипел, заходясь в кашле. Всё-таки этот урод достал его куда серьёзнее, чем он думал.

В свете редких факелов метались рваные исковерканные тени людей, подписавших договор со смертью, но решивших обмануть костлявую. А теперь пришёл черёд платить по счетам.

Перед глазами темнело, приходилось смаргивать набегающую муть, трясти головой, чтобы не “уплыть” раньше времени. Брок всегда любил смотреть, как работает Зимний, он наслаждался плавностью неспешного шага, хищной грацией движений и льдом в глазах. Он в первый раз почти сразу влюбился в киборга «Гидры», поплыл, стоило Солдату замереть рядом, выполнив приказ тогдашнего куратора. И сейчас Зимний был смертоносно прекрасен, но в каждом его движении чувствовалась боль. Надлом в самом важном месте, не дающие быть совершенно хладнокровным

– Детка, – позвал Брок, когда никого из живых, кроме них, не осталось. – Сердце моё.

Зимний замер, слыша хриплый, но знакомый голос. Кроме него, живых вокруг больше не было. Тяжелое дыхание человека, на которого Зимний перевел взгляд, медленно выходя из кровавого транса, привело его в чувства быстрее, чем что бы то ни было другое. Барнс включился сразу, осознал, что весь в крови, вокруг около двадцати трупов, но его Брок цел.

В мгновение ока оказавшись рядом, Барнс содрал с себя плащ, аккуратно заворачивая Брока в него, чтобы тому не было холодно, рассек веревку, связывающую руки, едва-едва коснулся разбитых губ.

– Прости, – Барнс чувствовал себя виноватым, ведь это из-за него все началось. Он подхватил Брока на руки, не представляя, может тот идти или нет, но проверять не собирался. – Я не знал. А потом опоздал. Я так за тебя испугался, господи.

Только сейчас Барнса начало отпускать, и от отходняка его затрясло всего крупной дрожью. Он прижимал к себе Брока как хрупкую драгоценность, боясь повредить ему.

– Как ты?

– Больно, Детка, и темно, – растянул перепачканные кровью губы Брок. – Но это… ничего.

Он закашлялся, захрипел, вздрагивая всем телом. Едва терпимая боль резанула вдоль грудной клетки, не давая нормально дышать, наполняя рот кровью, мешая говорить.

– Малыш… шкатулка, найди шкатулку… это важно, важнее всего сейчас. Она здесь, найди.

– Ты рехнулся, – ласково сказал Барнс, но Броку важна была какая-то шкатулка, и он, держа его на руках, стал оглядывать грот. В неверном свете факелов видны были только трупы и поблескивающая черным кровь. Барнс уже хотел сказать, что тут ничего нет, когда на каких-то ящиках увидел небольшую шкатулку. Подошел, схватил ее и сунул Броку в руки. – Держи, раз она тебе так нужна.

То, что Броку нужен врач, было неоспоримо, но где его достать посреди ночи, да и вообще, где его достать, Барнс не знал. Они были в часе неспешной езды от города, а Брок едва дышал, в груди у него хлюпало так, что Барнсу было страшно. Очень страшно. Ему никогда в жизни не было так страшно, как сейчас.

От сердца отлегло. Брок на мгновение прижал шкатулку к груди, попытался непослушными пальцами открыть, но ничего не вышло, лишь совсем выбился из сил, рыкнул сам на себя, кое-как подцепил ногтем замочек, откинул крышку.

– Родной… я… – он снова закашлялся, сплюнул в сторону кровь, утёр губы тыльной стороной ладони. – Я люблю, так сильно люблю тебя… и хочу… хотел бы прожить с тобой до конца… видимо так и вышло, – Брок шало улыбнулся. – Здесь не принято дарить кольца, а я хотел по всем правилам: предложение, храм и… мы вместе до конца. Мы ведь… вместе?

С каждым словом его голос становился всё тише, тело наливалось свинцовой тяжестью, темнота подступала всё ближе, но Брок держался. Старался держаться.

– Заткнись, – взмолился Барнс. Он не хотел ничего слышать, никаких “до конца”, “по правилам” и прочей ерунды. Никакой “всей жизни”, если эта жизнь закончится сейчас. Глотая непролитые слезы, он повторил: – Заткнись.

Зимний Солдат умел бегать ничуть не медленнее Капитана Америки, и Барнс побежал, понимая, что если не успеет, ему уже ничего не будет нужно ни в этом мире, ни в том. Он бежал, четко помня дорогу, уверенный, что направляется правильно, туда, куда ему надо. Он бежал к магу, Ангусу, тот объяснил, как до него добраться, когда они будут в городе.

Наверное, в этом мире таких скоростей просто не знали, потому что Барнс оказался у дома мага минут через пятнадцать, может, чуть больше. Брок все еще дышал, но все хуже и хуже. Все тише, и все больше булькало в груди.

– Ангус! – заорал Барнс, колотя ногой в дверь, и, похоже, столько отчаяния было в этом вопле, что маг показался в окне второго этажа почти сразу, увидел растрепанного Барнса, всего в крови, а на руках у него Брока и сам побежал, распахнул дверь.

– Неси туда, – указал Ангус в сторону гостиной. – Анника!

Барнс положил Брока на вычурный диван, слыша, как маг отдает указания служанке бежать за жрецом, и пришел в гостиную.

– Что случилось? – спросил он, простирая над Броком руки, шевеля пальцами.

– Спаси его, – не услышал вопроса Барнс. Он сейчас ведь был тонкой, готовой оборваться нитью, как и жизнь Брока. – Умоляю, спаси его.

– Я этим и занимаюсь, – отозвался Ангус. – А ты рассказываешь мне, что случилось.

И Барнс рассказал. Быстро, четко, только то, что имело значение, все время держа Брока за руку, даже не заглянув в шкатулку, в которой лежало что-то для него, для Барнса, что-то что Брок хотел подарить ему “на всю жизнь”. Он не хотел знать, что это, если только Брок сам не расскажет.

Пока Ангус, похоже, удерживал Брока на грани жизни и смерти, пришел жрец, высокий молодой мужчина в длинных сиреневых одеждах, перекинулся с Ангусом парой слов, Барнс не совсем понял о чем, похоже, они говорили о самочувствии Брока и о магии, а потом положил на грудь Брока руки и начал нараспев читать молитву. Под руками засиял неяркий свет, и Брок задышал глубоко и ровно.

– С ним все будет хорошо, – жрец погладил Барнса по волосам, слипшимся от крови. – Уже все хорошо. До свидания, Ангус.

– Спасибо, Даилан, – и пошел провожать жреца, оставляя Брока и Барнса наедине.

Только сейчас, слыша ровное дыхание, четкое биение пульса, Барнс почувствовал, как его отпускает, и разрыдался. У него никогда не было такой реакции на подобные ситуации, только вот и в подобных ситуациях он никогда не бывал. Даже у железной психики бывает откат, и сейчас Барнс переживал его в полной мере, рыдая и матеря Брока самыми забористыми выражениями вперемежку с признаниями в любви.

Выждав, пока Барнс немного успокоится, Ангус вошёл в гостиную и поманил его за собой, перед этим легко взмахнул кистями рук, будто бы стряхивал капли воды, и Барнса окутало голубоватое сияние, очищая от крови и грязи, как и спящего сном праведника Брока.

– Пойдём, в моём доме вам ничего не угрожает. Выпьем чего-нибудь покрепче и поговорим. Ты мне всё расскажешь: кто вы такие, откуда взялись и почему не знаете элементарного. Твоему другу надо поспать и восстановить силы. Жрец залечил только телесные раны, всё остальное на откуп богам. Пойдём.

Ангус распахнул дверь библиотеки и указал на глубокое кресло, как раз стоящее напротив двери, сам сел за широкий заваленный бумагами стол, сдвинул их на край.

– Так ты сможешь видеть, что с ним всё в норме.

Ангус говорил с ним как с ребенком, но сейчас это не раздражало. Да и маг сам не раздражал, перестал быть заносчивым и презрительным, или это у него спросонья такой добрый нрав, Барнс не знал. И сейчас ему предстояло решить за них с Броком. За себя Барнс решал легко и запросто, выбирая чаще всего прямой путь, но сейчас он не знал, как лучше поступить. С другой стороны, невозможно было не доверять совершенно никому, потому что даже вопросов было задать некому, а Ангус только что помог Броку, ничего не спрашивая, не пытаясь выторговать себе что-то, причем помог не сам, а просил для этого кого-то другого, который тоже не задал ни единого вопроса.

Барнс оглядел библиотеку, не обращая ни на что внимания, просто отмечая, как хорошо, если что, рухнут стеллажи, придавливая под собой Ангуса, и прикидывая, успеет он сломать ему руки до того, как тот захочет его убить, или нет. А потом решился.

– Думаю, стоит начать с того, кто я, чтобы все было действительно понятно…

Барнс говорил недолго, только главное. Он не считал нужным пересказывать свою жизнь, просто отметил определенные вехи, упомянул о технологии, о магии, но, похоже, другого порядка, и уже минут через пятнадцать дошел до того, как они с Броком очнулись в этом мире, убили какого-то Кабуру, который на самом деле была она, как добрались до оракула, и он им сказал какой-то рифмованный бред, не упомянув, правда, ни строчки. Как они убили половину банды разбойников, и теперь их хотят то ли убить, то ли нанять.

– Вот, – закончил он, залпом осушая бокал с крепким, горьковатым напитком, который обжег пищевод, приятным теплом разливаясь по желудку.

С каждым произнесённым Барнсом словом лицо мага бледнело и вытягивалось, а в конце он, видимо, хотел плеснуть себе в бокал ещё настойки, но дрогнувшая рука промахнулась, заливая какие-то свитки, исписанные мелким почерком листы. Неприязненно покосившись на вязкую темную лужицу, маг поднялся.

– Это многое объясняет.

Он прошёлся вдоль стеллажей, ведя пальцем по корешкам книг, вытащил одну, самую потрёпанную на вид, полистал, утвердительно хмыкнул и протянул Барнсу. На схематичной? сильно выцветшей миниатюре можно было разглядеть двоих, и у одного из “героев” была левая рука замазана серебристой краской с до сих пор яркой красной звездой на плече.

– У вас ведь так же? – Ангус оказался рядом, испытывающе заглянул в глаза. – Святые боги, иномиряне, я дождался, именно я.

Казалось ему больше не надо никаких подтверждений, он всё для себя решил сам.

– А поподробнее можно? – спросил Барнс, которому теперь было очень интересно, что там себе надумал Ангус. Нет, он, конечно, понимал всю радость мага от реального соприкосновения с легендой, у него Стив был живой легендой, и Барнс видел в глазах людей, которым довелось увидеть его лично, похожие искорки в глазах. Только вот эйфорической истерики ему сейчас и не хватало. – Или давай, когда Брок очнется. Завтра там. Послезавтра?

– Да-да, отдыхайте, – зачастил маг, не отрывая взгляда от книги, он водил пальцем по хрупким страничкам и, казалось, уже полностью забыл о своём госте.

– Господин, – в дверях кабинета возникла Анника, бесцветно улыбнулась. – Мессир Ангус приготовил для вас и вашего друга комнаты. Следуйте за мной.

– Ага, – Барнс кивнул, поднялся и вышел, оставляя мага наедине со его свитками и фолиантами. А с него на сегодня хватит.

Подхватив завернутого в плащ Брока на руки, Барнс проследовал за Анникой, которая распахнула дверь в освещенную мягким магическим светом комнату с минимумом обстановки, но уютную, и, кивнув, покинула их, оставляя вдвоем.

Барнс положил Брока на широкую кровать и принялся аккуратно раздевать, чтобы не потревожить его сон, переложив резную шкатулку на тумбочку. Ни на лице, ни на теле не было ни следа от ран, синяков и кровоподтеков, Брок был на вид совершенно здоровым, дышал размеренно и глубоко. Раздевшись, Барнс забрался в кровать, натянул на них легкое одеяло, которое, казалось, дарило прохладу в уже по-летнему теплую ночь, глянул на светильник, который тут же потух, только Барнс об этом подумал, и наконец-то обнял Брока.

Шок, истерика, ступор, все отступило, позволяя Барнсу снова мыслить ясно, он забрался Броку под руку, положив голову ему на плечо, оплел руками и ногами, чтобы ощущать рядом, чувствовать его всем собой.

Барнсу не понравилось то, что он испытал, и не потому, что это могло быть концом не только для Брока, но и для него, он понял, что больше не сможет спокойно отпускать Брока на миссии, зная, что тот может не вернуться, потому что медицина в их мире не всесильна. Похоже, придется соглашаться на канадскую глушь, потому что другого способа лишить Брока любимой, в этом он не сомневался, работы у него просто не было.

Закрыв глаза, Барнс не заметил, как уснул под мерное биение сердца.

***

Пробуждение было странным. Тело не болело, дышалось легко, хотя Брок до сих пор помнил острую ослепляющую боль, когда ребро вошло в лёгкое, окрашивая весь мир в красно-чёрные тона.

За себя Брок не боялся, разучился за столько лет службы на правительство, “Гидру” и того парня, что больше заплатит за его услуги. Был не один десяток раз ранен, часто находясь почти у самой черты, потому и устал бояться, смирился с фатальностью жизни и тем, что она конечна. Но вот Барнс, за него было безумно страшно, особенно здесь, в совершенно чужом для них мире, без поддержки Роджерса. Но в этот раз от него действительно ничего не зависело.

Шевельнувшись и поняв, что мало того, что жив, но и не чувствует боли, тело словно переродилось, он открыл глаза, тут же нашёл взглядом лохматую макушку Барнса у себя на плече и облегчённо выдохнул.

– Детка.

Барнс проснулся, как только почувствовал изменившийся рисунок дыхания, мелкое шевеление, но не стал бурно реагировать на то, что Брок пришел в себя. Он вчера выплеснул на него, спящего, все, что можно было, чтобы сейчас просто продолжать лежать, обнимая, чуть сильнее сжав в объятиях, давая понять, что не спит, что рядом.

– Я согласен на домик в Канаде, – только и сказал Барнс.

– Чего это? – тепло улыбнулся Брок, прижал его к себе, поглаживая по спине. Коснулся губами макушки. – Ты же дитя цивилизации и соседство с медведями не считаешь удачным. И мы сейчас где?

– У Ангуса, – отозвался Барнс, касаясь губами груди Брока едва-едва, скорее обозначая касание. – Маг любезно предложил нам переночевать, потому что я вчера приперся к нему с твоей полудохлой тушкой и очень попросил тебя вылечить. А потом рассказал ему все, и он показал мне гравюру, где был нарисован мужик с рукой, как у меня. Ну, в общем, мы с тобой какие-то перцы, которых ждали давно, и он очень обрадовался, что попались мы именно ему. Что в коробке?

Брок вчера нес какую-то ахинею про правильно и до конца дней их, и что-то про эту шкатулку, но Барнс не хотел вспоминать ни слова, потому что тут же становилось страшно.

Немного смутившись, Брок кашлянул и выбрался из объятий. Не успел он придумать, что скажет и как будет произносить главные слова в жизни, но плен и точно смертельное ранение расставили все по местам, а тут вот выясняется, что всё нужно повторить заново.

Брок сел, забрал с прикроватного столика шкатулку и снова повернулся к Барнсу.

– Я не особо помню, что вчера говорил, точнее, какими словами. Вообще думал подождать, пока вернёмся в наш мир, но… – он сбился, понимая что несёт ахинею. – Короче, Детка, я без тебя сдохну. Нет и не будет меня без тебя, – он подцепил пальцем хитрый замочек и откинул крышку. – Пожалуйста, стань моим навсегда.

И протянул открытую шкатулку Барнсу, где на чёрной бархатной подушечке поблёскивали обручальные браслеты.

– Это аналог наших колец, – на всякий случай пояснил Брок.

Барнс сел почти по центру кровати, подогнув под себя ноги, и озадаченно переводил взгляд с содержимого шкатулки на Брока. Нет, он знал, что создавать семьи сейчас официально могут все, кто хочет, но никогда даже не задумывался над этим, даже не предполагал, а хочет ли он этого. И тут Брок с предложением. Да еще в совершенно непонятном мире с неясными перспективами.

– Брок, я… – что он? Не знает? Не уверен? Не хочет обидеть? Так или иначе, Барнс не спешил брать в руки предложенное. Он пытался понять, что нашло на Брока, потому что купил он эти штуки до похищения, это точно. И тут он нашел способ жить в Нью-Йорке, но заставить Брока сменить работу. – У меня есть условия.