Текст книги "Долгая дорога домой (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

– Сдохнуть, какой ты… и весь мой. Сколько ебёмся, а всё равно как смотрю в глаза, на губы, так с конца капать начинает, – прошептал он, обхватив ладонью болезненно напряжённый член, похлопал головкой по губам Барнса, размазывая тягучие капли смазки.

Нетерпеливо облизнувшись, Барнс приоткрыл рот, ловя языком сочащуюся смазкой голову. Из головы выдуло вообще все мысли, кроме одной – Брок его. И можно, снова, в который раз, можно обхватить член губами, тронуть языком шелковистую головку, пропустить до горла, сладко застонав. Не нужно ни говорить, ни угадывать, они оба знали, чего и как хотели. Умудрились изучить друг друга за неполный месяц, большую часть которого были в дороге. Но какое это имело значение?

Шумно дыша, Барнс тихо застонал, сжимая ягодицы Брока в ладонях, насаживаясь на член ртом, принимаясь мокро сосать, пошло хлюпая. Ему было все равно, как это звучит, потому что этот звук заводил просто капитально. Барнс бы много чего мог сказать Броку про губы, про глаза, но предпочел просто сосать, потому что он сводил его с ума весь, без остатка.

Каждый раз касаясь Барнса, или когда тот касался его, Брок умирал, распадался на части, сходил с ума. Будь у него возможность, вообще никогда не выпускал бы своего мужика из объятий, разве что только отлить.

Зажмурившись, Брок выдохнул сквозь зубы и откинул голову назад, чтобы не сгореть от одного вида, хотя и звуков хватало с лихвой. Жар тесной глотки, уверенная хватка подрагивающих пальцев на заднице, полузадушенные стоны – всё это выбивало любые мысли из головы. Дрожа всем телом, мелко подавая бёдрами, толкаясь в рот Барнса, Брок едва-едва держался на краю.

Барнс то закрывал глаза, полностью отдаваясь ощущениям, то открывал их, вскидывал, желая посмотреть на Брока, увидеть, как ему хорошо, не только услышать. Барнс вообще любил смотреть. Зимним все, что у него было, это возможность смотреть на Брока, толком даже не зная, чего он хочет от своего командира, и сейчас, зная, обладая уверенностью, что их желания взаимны, Барнс отдавался процессу полностью, отдавал всего себя, чувствуя твердый член в своей глотке, сжимая ее, чтобы стиснуть нежную, чувствительную головку, чтобы подарить еще больше наслаждения.

– Де-етка, – протянул Брок и, не удержавшись, обхватил голову Барнса ладонями, кончил, воя, содрогаясь всем телом, сполз на пол, обнял его, притянул к себе для поцелуя. И наплевать на вкус собственной спермы на потерявших всякий приличный вид губах, на то, что сознание ещё мутится от удовольствия, а потолок, скорее всего, украшен кровавыми брызгами разлетевшегося мозга. – Люблю тебя, как же я люблю тебя, Детка.

Повалив его на ковёр, Брок навалился сверху, распахивая тактическую куртку.

– Секс ходячий!

Провёл ладонью по гладкой идеально безволосой груди Барнса, снова выключился, воспринимая мир урывками, жаркими фрагментами, кадрами. Вот он сжимает пальцами, дразнит горошинки сосков. Вот ловит губами сладкие стоны, прижимает к себе выгибающееся тело, скользит ладонями по твёрдому животу, подхватывает под бёдра, стаскивая остальную одежду. Вот сам обхватывает губами член, пропускает до глотки, стонет, вибрируя горлом, потому что, блядь, хорошо.

– Да, господи, да! – Барнс обхватил ладонями голову Брока, надавил на затылок, принимая ласки, чувствуя их, словно его током било от каждого прикосновения. – Брок, еще… да… пожалуйста…

Барнс весь напрягся, жадно ловя каждое прикосновение, чувствуя руки, губы, дыхание всем собой, желая еще. Еще, чтобы не останавливался, чтобы кайф длился и длился.

– Пальцы… – застонал Барнс. – В меня!

– Оближи, – сипло выдохнул Брок, выпустив на мгновение член изо рта, провёл пальцами по его губам. – Давай, Детка, возьми их в рот.

Барнс облизал пальцы Брока так же чувственно и пошло, как до этого облизывал член.

– Ну же, сладенький, хочу… – простонал он не в силах внятно изъясняться.

Брока повело. Барнс был горячим и чувственным, словно храмовая гетера, и его тело предназначено только для удовольствий, а никак не для войны. Вновь вобрав твёрдый, истекающий смазкой член в рот, Брок сжал ладонями задницу Барнса, развёл половинки в стороны, погладил тугое кольцо мышц. В глазах темнело, сознание съезжало, оголяя звериные инстинкты, желание присвоить, завладеть, перевернуть на живот, заставляя прогибаться в пояснице. Но Барнс был слишком вкусным, чтобы так легко выпустить из губ его член. Под пульсацию крови в голове Брок вогнал в него сразу два пальца.

Барнса выгнуло от всего сразу. От жара рта, от пальцев в заднице, очень точно попавших сразу куда надо. От близости Брока, такой нужной и важной. Казалось, что они валяются на полу его кабинета в ЩИТе, отделяемые от остального мира дверью в зал, где тренируется Страйк, но нет, они были в совершенно другом мире, но вместе. О том, чтобы разложить Брока у него в кабинете, Барнс мог только мечтать, а здесь и сейчас Брок раскладывал его, и это воспламеняло кровь. Здесь и сейчас они были вместе, а по местным обычаям они вообще были супругами. Тряхнув рукой, на которой был браслет, Барнс чуть моментально не выпал в нирвану, изогнувшись весь, застонав, сжимая пальцы Брока, чувствуя горячий плен его рта.

Рыкнув, Брок плотнее сжал губы, завибрировал горлом. Больше всего, даже больше собственного удовольствия, ему хотелось хорошо сделать именно Барнсу, чтобы он не думал о глупостях, не смотрел тревожно, когда думает, что Брок ничего не замечает, не хватался за руку, боясь выпустить из виду. Он хотел для любимого человека счастья, уверенности в завтрашнем дне.

Барнс инстинктивно перебирал волосы Брока, Стараясь не сильно давить на затылок, хотел чувствовать его, губы, обхватывающие член, пальцы, точно массирующие простату, просто хотел его, такого своего, успевшего стать родным и близким.

Сдавленно застонав, Барнс кончил, вздрагивая всем телом, подаваясь в жаркий горячий рот.

– Господи… я люблю тебя, – простонал он, гладя Брока по голове, по щекам, пытаясь притянуть к себе, чтобы поцеловать. – Иди сюда, пожалуйста.

Начисто вылизав и не думавший опадать член: Барнс и рефракторный период – вещи явно не знакомые друг с другом, Брок ласково коснулся губами внутренней части бедра и, подтянувшись, навис сверху, лизнул сладкие губы своего личного наваждения.

– Ты невероятный, – шепнул Барнс, нежно касаясь ярко-алых, натертых о член губ. – Если бы я мог сказать, как сильно люблю тебя… Но я слов таких не знаю.

Он прижал к себе Брока бионикой, поглаживая живой рукой по лицу, разглядывая, словно в первый раз. Словно никогда раньше не видел.

У Брока и вовсе слов не было, он молча прижался теснее, положил голову на грудь, так чтобы слышать биение сердца.

Идти уже никуда не хотелось, только лежать вот так вот, касаясь Барнса всем собой, вбирая в себя его тепло, запах тела, до тех пор, пока Ангус не разгадает идиотскую загадку оракула и не вернёт их домой, где, скорее всего, Брок вот так же уложит Барнса на постель, устроится сверху, обнимет, чтобы никогда больше не отпускать.

– Братья Лацека и твоя безопасность, сладенький? – расслабленно спросил Барнс, поглаживая Брока.

Они лежали на полу среди разбросанной одежды, полуголые, наслаждаясь друг другом, но у них еще были дела. Барнс хотел заявить о себе, чтобы никто больше не смел даже помыслить пойти против Зимнего Солдата. Еще не была оговорена аудиенция у короля, еще не было ясно, что вообще их ждет впереди, но они могли сами найти себе занятие.

– Братья Лацека, – подтвердил Брок. – Тебя одного я в этот гадюшник не пущу, ты же понимаешь это? Но и открыто пойти с тобой не могу. Если бы не местные труженицы любви, кинул бы им парочку гранат и развалил всё к хуям, а так аккуратно надо, но сильно. Чтобы запомнили.

Брок даже на мгновение хотел попросить совета у Ангуса, вдруг есть какое магуйство, изменяющее внешность до неузнаваемости, но почти сразу передумал. Нечего магу отвлекаться от работы.

– Вернемся домой, поженимся и уедем в медовый месяц, – не терпящим возражения тоном заявил Барнс. – А пока ты без штанов – будешь сидеть дома. Все понял?

– Не рано ли ты, Детка, домашним тираном заделался? – хмыкнул Брок, приподнявшись на локтях. – Я и без штанов ещё ого-го сколько могу. Внести, например, смуту и разлад в стан врага. А как я танцую…

– Брок, я серьезно, – Барнс нахмурился, понимая, что серьезно выглядеть со спущенными штанами сложно. – Хотя где-то в этих свертках есть рабочие брюки, насколько я понял из описания. Если только ты наденешь их. Но ты же знаешь, я могу все сделать один, сладкий.

– Знаю, – чмокнув Барнса в подбородок, он поднялся. – Но так же как и ты знаешь, что я сидеть и ждать не буду. Понадобится – у Анники одолжу платье и пойду в нём. Детка, мне лет службы на “Гидру” и потом, когда ты связался с Мстителями, хватило, чтобы половина головы поседела. Я должен тебя видеть и знать, что могу тебя прикрыть от возможного пиздеца, а много я наприкрываю, сидя на постели?

Хотелось сказать, что у него нет ни снаряги, ни оружия, ничего, но Барнс не стал. Он понимал, что Брок просто хочет защитить его, хочет помочь, как помогал всегда. Хочет быть у него за левым плечом, как бывал не раз и не два, присматривал за ним, чтобы он не зарвался, не начал творить полную хуйню.

– Хорошо, – наконец решился Барнс. – Какие-то штаны у тебя есть. Арбалет и пара ножей тоже. Давай ополоснемся и попробуем прикинуть план. Идет?

========== 11 ==========

В сгущающихся сумерках костёр пылал особенно ярко, освещая поляну тёплым приятным светом. Брок прилег на поваленное бревно, разложив перед собой ножи. Иногда подбрасывая веточки в огонь, он, чуть прикрывая глаза, следил, как в чёрное высокое небо взмывают стайки искр и гаснут, так и не дотянувшись до звёзд. Подточив последний из ножей, Брок вздохнул. План ему всё-таки не нравился.

– Ты всё равно прёшься в их логово в одиночку! – пробовал возражать он тогда, ещё стоя в комнате дома мага Ангуса. – Тогда, ради бога, не начни резать глотки прямо в зале.

– Я просто скажу им, где ты. Ну, не ты, а Зимний, – Барнс говорил мягко, чтобы Брок не закусил удила и не поперся сразу с ним. – Они съедят утку, и я окажусь рядом с тобой гораздо раньше, чем они. Все будет хорошо.

– Всё будет хорошо, – хмыкнул Брок и снова подкинул веток в огонь.

Ничего не было хорошо. Брок не любил моменты, когда не мог вести Зимнего, а теперь уже Баки Барнса, от и до, контролировать, так сказать, глубину вхождения клинка в плоть, хотя бы слышать его едкие комментарии по общему каналу связи. Ему даже нравилась такая вот сопричастность. А сидеть и чего-то ждать – бесило страшно. И он боялся, страшно боялся, что что-то пойдет не так, кто-нибудь из этих уродов залупнётся, скажет что-нибудь, и Барнса понесёт.

Ветка в руках треснула.

И что-то пошло не так. Барнс пришел в нужный бордель, даже нашел там всех, кого хотел, сказал, что знает, где Зимний, и готов рассказать за свои пятьдесят золотых, и его выслушали, а вот деньги отдавать не спешили.

– Э не, залетный, – протянул мужчина с длинными сальными волосами в когда-то дорогой, а сейчас задрипанной одежде. – Ты с нами пойдешь, покажешь, где этот Зимний Солдат. И молись, если его там не будет, или будет засада. Мы тебя первого прирежем.

И теперь он пробирался по лесу, делая вид, что старается не шуметь, жутко волнуясь, потому что с Броком они рассчитывали на то, что он появится почти два часа назад, но вышло как вышло. Можно было начать резать бандитов прямо сейчас, но Барнс предпочел бы собрать их в одном месте, просто потому, что так удобнее, да и Броку что-то достанется.

Когда перевалило далеко за полночь, и Брок, истоптав всю поляну, уже решил было седлать коня и выдвигаться обратно, лес ожил тихими шорохами, приглушёнными голосами. От сердца сразу немного отлегло.

Конкретно эту поляну они присмотрели для себя, ещё когда только добирались до столицы. Укрытая с одной стороны скальным навесом, защищающим от ветра и любопытных глаз, она в то же время с другого боку совершенно не просматривалась из-за густого псевдоорешника, совершенно безобразно разросшегося. Как итог, незамеченным к спрятавшимся здесь путникам подобраться было практически невозможно, по крайней мере с той выучкой, которую демонстрировало большинство местных.

Зло оскалившись, Брок снова сел на бревно, лицом к просвету между деревьями и кустами, так, чтобы между ним и гостями жарко пылал костёр.

– Стой, – тихо позвал Барнс, уже понимая, что никто ему не заплатит, хорошо, если тут не попытаются прирезать. – Давай мои деньги, и я пойду. Я вас привел, вон он сидит.

Уже доставший оружие главарь остановился, недобро глянув на Барнса.

– Вот поможешь, – прошипел он, пригрозив мечом, – и получишь свое золото, понял?

– Понял, понял, – Барнс даже отшатнулся от него для приличия.

Все шло так, как он и предположил, с поправкой на изменение плана. В Броке Барнс был уверен, тот справится, но подпускать к нему близко бандитов он не собирался. Брок не был суперсолдатом, а бандиты хоть и имели слабое представление о качественном рукопашном бое, были многочисленны. Нужно было начинать.

За ним никто специально не следил, да и как будешь следить, когда ночь на дворе, а ты пришел убивать совершенно другого человека, к которому испытываешь сильнейшую неприязнь, если не сказать похуже. И Барнс легко растворился в темноте, никем не замеченный, чтобы начать резать глотки тем, кто шел позади. Их и было-то всего двадцать три человека, и если половину банды Барнс уложил там, в гроте, то не такая уж и большая это была банда. Хотя кого-то они могли с собой просто не взять, но оба брата Лацека точно были тут. Поэтому банда будет полностью обезглавлена.

Следя за происходящим, Барнс перерезал первую глотку. Бесшумно, как и всегда, и положил еще дергающееся в конвульсиях тело на землю. Спина следующего маячила впереди.

Даже своим немодифицированным слухом Брок прекрасно мог разобрать, как это стадо ломилось напрямки через лес, продиралось сквозь кусты, с громким треском ломая тоненькие веточки. Слышал, как гостей с каждым ударом сердца становится всё меньше и меньше, а значит, Барнс уже принялся за дело.

Брок зажмурился, облизал губы, чувствуя как кончики пальцев покалывает от злого голодного возбуждения, как прокатывается по телу волна приятной дрожи, а руки сами тянутся к ножам.

– Ну здравствуйте, – улыбнулся Брок, легко поднимаясь, когда первые гости показались в неровных отсветах костра.

Он не стал слушать, кто пришёл и что им от него надо. Первый нож полетел точно в цель. Он, конечно, не Барнс, попадающий белке в глаз с пятисот метров, но Броку такая точность и не требовалась, хорошо отточенный нож легко вошёл ровно в центр лба.

Наверное, бандиты думали, что будет проще, но первый убитый вразумил их быстро. Главарь что-то заорал, призывая чуть не разбежавшееся воинство пойти в атаку, а Барнс продолжал вырезать задние ряды. Ему нужно было пробраться к Броку, потому что тот сейчас был уязвим против почти двадцати. И Барнс легко прокладывал себе путь, сворачивая головы, перерезая шеи, шел вперед буквально по трупам, чтобы оказаться рядом с Броком.

Все происходило так быстро, что бандиты не успевали понять, что произошло, а Барнс следил за тем, чтобы к Броку не подходили близко. Он волновался, хотя раньше всегда доверял командиру боевой группы.

Брок метался по поляне, специально почти подставляясь под удары, подпуская к себе вплотную, чтобы швырнуть нож, обнять, интимно выворачивая чужую руку назад, чтобы ударить, вбить кадык в глотку, вспороть горло, сломать, уничтожить. Как же он скучал по тому времени, когда сам шёл в атаку с одним только ножом, не жалея самого себя, шало улыбаясь.

Он видел Барнса – тёмный смазанный силуэт, тенью скользящий между деревьев, совсем близко. Ещё чуть-чуть – и можно будет вжаться в него, жадно целуя.

Люди, назвать их противниками было сложно, падали один за другим, повинуясь движениям Барнса и Брока. Пущенный со всей силы нож по рукоять вошел в голову слишком близко подошедшего сзади бандита, и тот упал, а Барнс оказался рядом с Броком. Совсем рядом, близко-близко, так, что можно было услышать его сердце, бешено колотящееся, качающее кровь с невероятной скоростью.

Когда последний бандит безжизненной тушей повалился под ноги, Брок дёрнул на себя всего уляпанного чужой кровью Барнса, прижал крепко-крепко, впиваясь в губы голодным собственническим поцелуем, урча, вылизывая нежную сладкую изнанку.

Кровь все ещё гудела в жилах, разнося по телу злой адреналин.

– Как мне с тобой дальше работать, Детка, если у меня встаёт моментально, когда ты идёшь в бой? – сипло выдохнул он в губы Барнса. – Действительно пора в отставку.

– Никак, – и теперь уже Барнс впился голодным поцелуем в желанные губы.

Он целовал и целовал, чувствуя возбуждение во всем теле. Чувствуя, как кровь стучит в висках, как хочется взять прямо здесь, на горе трупов, но Барнс отпустил, понимая, что нельзя. Не время и не место.

– Давай убираться отсюда? – предложил он, выпустив Брока из своей буквально железной хватки. – Ты с собой взял палку-стиралку?

– А то как же, – оскалился Брок, но доставать ставший уже очень привычным магический девайс не спешил. – Тебе обещали за тебя же золото. Зачем упускать лишний шанс подзаработать?

Он поиграл бровями и присел около первого тела, обшаривая карманы.

Нашлось не так уж и много всего. Брок даже в сердцах выругался и пнул одного из бандитов, но снял с них всё, что только можно было продать, особо не привлекая внимания. Оружие, какие-то цацки, несколько горстей монет, Брок даже обнаружил такую же палку чистоты, что и у них с Барнсом, но, повертев её в руках, откинул в сторону.

– Сколько они там обещали? – протянул он, поворошив монеты. – Пятьдесят золотом за место и сто за голову? Ну пятьдесят я, предположим, наскрести смогу. Уроды, наёбывают где только могут.

– Да не собирались они платить вообще, – фыркнул Барнс. – И так понятно было. Хорошо еще, не попытались меня сразу прибить, а помогать заставили. Давай чиститься и съебывать отсюда, надоело мне в трупах копаться. А ты, я смотрю, прямо вжился в роль бандита с большой дороги.

Барнс помогал обыскивать трупы, но без особого желания. Да ему и не особо интересно было, что там у этих бандитов с собой есть, потому что на дело, особенно выходя из логова, ничего с собой не берут.

– Мы только не узнали, не назначена ли за их головы награда, – сокрушался он. – А то так бы, может, еще чего заработали. Но, знаешь, я не особо хочу стать охотником за головами. Не мое это… Вот не мое и все тут. Я бы какое-нибудь зло помасштабнее искоренил. Может есть у них, а? Точно, давай у короля спросим, есть ли у них тут масштабное зло, которое они не могут убить. И сами возьмем его и…

– Давай на войну сходим? – пожал плечами Брок, вычистив их обоих “волшебной палкой” и запихав её обратно в рюкзак вместе со всем добром. – И я не вжился в роль, – оскалился он. – А скорее, вляпался в эту… память крови. Сомневаюсь, что хоть когда-то был мирным человеком.

Закинув рюкзак на спину спрятанной в отдалении лошади, Брок готов был уже запрыгнуть ей на спину, как спохватился.

– Где кони этих молодчиков? Вы же не пешком сюда чесали.

– В получасе ходьбы отсюда, – Барнс махнул рукой в сторону, откуда они пришли. – Я не разбираюсь в лошадях, но их тоже можно продать. Ты об этом думаешь, или о том, чтобы их обыскать?

Вот тут Барнс даже не знал точно, что делать. Потому что два десятка лошадей – это уже табун, и если с одной-двумя лошадьми они приноровились что-то делать, то вот с двадцатью тремя, да под седлом… Это, конечно, немало денег, они могут их даже оптом продать, но кому?

– Знаешь, а ведь богатая банда, – прикинул Барнс. – Лошади для каждого, запас в почти две тысячи золотом, плюс камни и цацки неизвестно на сколько. И всего сорок, может чуть больше, человек? Чем они таким вообще занимались, а? Брок, может, мы не просто банде дорожку перешли, может, у них в местной страже связи? Не может не быть.

– Про то я и пытаюсь. Во-первых, если лошадей здесь найдут, то и тела искать станут тоже здесь, а только дебил, скорее всего, не запомнил бы, с кем остатки банды вывалились из борделя. Во-вторых, если мы всё-таки спрячем коней, бросить их помирать совесть мне не позволит, а кормить-ухаживать ни ты, ни я не умеем. И в-третьих – это же такие деньжищи. А насчёт связи во дворце тоже неплохо было бы узнать, – Брок чесанул затылок, прикидывая, как и что спрашивать, чтобы не спалиться целиком и полностью. Из более-менее друзей у них разве что Ангус. – Давай-ка мы потревожим нашего мага, пусть явится и сам глянет, что мы тут с тобой наворотили, раз мы его гости. Что думаешь?

– Его же надо сюда притащить, правильно? Или как мы хотим поступить? – Барнс не очень представлял, что именно хочет сделать Брок. – Сладкий, я понятия не имею, как все работает в этом мире. Если у тебя есть идеи – давай сделаем по-твоему. Но я бы лошадей продал. Не знаю, зачем, но пусть у нас будут деньги. А на войну… Только диверсантами заделаться, а не эти выступления в ровном строю с пиками наперевес.

Брок усмехнулся и подкинул на ладони небольшую пластину, сверкнувшую в пламени костра гладким, отполированным до зеркального блеска краем. Не то чтобы он бы успел предусмотреть все выверты сходящей в последнее время с ума судьбы, но способом экстренной связи с человеком, который явно “за” них, озаботился. Ангус самолично вручил Броку эту пластину. Объяснил как пользоваться и так же пояснил, что это на случай “совсем пиздеца”.

– А мы сейчас нашего мессира мага прямо сюда вызовем. Он с продажей и поможет.

– Вызывай. А я пока подумаю, может, трупы куда стащить стоит? А то полянка больно хороша, – Барнс принялся обходить местность, но куда деть два десятка трупов, ума приложить не мог. Можно было понадеяться на диких зверей, но они тут так орали, что распугали всех, кого только было можно, и Барнс даже обычных зверушек не слышал, не то что хищников.

Подойдя к Броку сзади, он обнял его, положив подбородок на плечо. Хотелось сейчас не решать, куда деть два десятка лошадей и трупов, хотелось обнимать любимого мужика в постели, но Барнс уже понял, что спокойная жизнь для них кончилась. И кончилась совсем, и это они еще не были у короля, и Ангус не придумал, как вернуть их домой, не разгадал загадку, подкинутую им оракулом.

– Я люблю тебя, – тихо шепнул Барнс, поцеловав Брока в шею. – И так хочу домой. Чтобы никакая дичь не мешала нам. Чтобы никакие разбойники не пытались тебя у меня отобрать. Чтобы тебе не нужно было куда-то мчаться посреди ночи. Хочу тебя только себе.

Барнс понимал, что романтик из него хреновый, но звезды и луна манили наговорить чего-нибудь подобного, таращась на них с небосвода.

Тепло улыбнувшись, Брок погладил Барнса по рукам.

– Всё будет, Детка. Купим с тобой квартиру и будем только вдвоём, если только это всё не сон, и я не лежу где-нибудь в больничке на ИВЛ в коме, а ты и думать забыл о вышедшем в тираж бывшем хэндлере, – дрогнувшим голосом добавил Брок, уже жалея, что вообще его повело в эту сторону.

Так хорошо было воображать их возможное совместное будущее, мысленно подбирать квартиру, думать, куда девать вещи, пока продаёт свою, отбиваться от Роджерса, готового грудью защищать своего «беззащитного лучшего друга», коим он его выставил в глазах общественности. Но мысли нет-нет да возвращались к самому логичному варианту из всех. Какое будущее? Какие параллельные миры? Недофэнтези? Всё намного прозаичнее. Он же помнил взрыв. Вот и лежит, скорее всего, в палате с травмой головы и видит в коме такие красочные и очень желанные сны.

– Люблю тебя, Детка! – отчаянно улыбнулся Брок, поцеловал Барнса в живую ладонь и сжал пластину.

Воздух вокруг них сгустился, стал плотным тягучим, наполняя лёгкие ароматом каких-то трав. Броку на миг показалось, что маг наврал, и их сейчас засосёт в какую-нибудь хреномантию, как марево немного рассеялось и откуда-то сверху раздался сонный голос Ангуса.

– Что такого случилось, что вы беспокоите меня среди ночи, уважаемые господа?

– Двадцать три разбойничьих трупа на поляне и табун лошадей! – прямо ответил Брок.

Ангус подавился следующей фразой, замолк на мгновение.

– Что же вам дома не сидится? Ждите, сейчас буду.

Пока ждали, Барнс прошелся по седельным сумкам, вычищая их подчистую, хотя там и так особо ничего не было, хотя на чьей-то лошади, кажется, главаря, нашелся таки мешочек с золотом. Похоже, заплатить ему все же собирались.

Маг появился внезапно, в домашнем и бордовой мантии сверху, слегка помятый и взъерошенный. Оглядев нечитаемым взглядом Барнса и Брока, он огляделся на фронт работ.

– Значит, оседланный табун и двадцать три трупа? – вежливо осведомился он, но эта вежливость была очень-очень зыбкой, под ней чувствовалось раздражение. – Да вы, господа, я смотрю, бьете все рекорды. Я никак не связан с криминальным миром, поэтому что вы хотите от меня?

– Всего лишь помочь сбыть или спрятать табун, – оскалился Брок, глядя ему прямо в глаза. – Ну и мало ли, ты знаешь заклинание какое-нибудь, чтобы тела подальше от полянки убрать. Слишком тут место хорошее, но это не так важно, как лошади, их бросать жалко.

Маг задумался. Он походил вокруг лошадей, поглаживая свою бородку, а потом попросил показать трупы, тоже поразглядывал живописно раскиданные по поляне и немного в лесу тела. И решился.

– Трупы мы сдадим городской страже. За вот этого, – он ткнул в одного, – точно назначена награда, я видел на стенде у Базарной площади. Может, вам даже денег дадут. А лошади… Вы их не украли, а получили в честном бою. Да, мы сможем их продать. Только сейчас надо забрать их с собой. Ты, – он ткнул в Брока, – держи каждую по очереди, а ты, – он ткнул в Барнса, – вообще рядом не стой, я еще не разобрался, как на тебя действует магия. Или рядом с тобой.

– Ладно-ладно, – поднял руки вверх Барнс, отходя от Брока и лошадей. – Действуй, мастер.

– А по шее нам не будет вот за этого вот? – вовремя вспомнил Брок. – Слишком ребятки у вас неслабо развернулись, такое без должной поддержки не сделать, и именно эта поддержка меня и напрягает. Как бы нам во дворце кто-нибудь тайный и значительный голову не откусил за то, что прикрыли его кормушку.

– Даже я знаю, что это банда Лацека и его братьев, – вздохнул Ангус. – А на них давно объявлена охота, но кому-то они явно платили, только не думаю, что этот кто-то очень высоко сидит. А на самом деле я не знаю. Давайте заберем лошадей, и я скажу страже, где искать трупы.

– Хорошо, действуй. А мы уж как-нибудь сможем за себя постоять, да, сладенький? – улыбнулся Барнс, готовый, если понадобиться, вырезать целые города, лишь бы его Броку было хорошо.

– Ладно, – из мешочка, хранившегося в кармане мантии, Ангус вытащил небольшую коробку. – Я буду уменьшать, Брок держать, а ты, Барнс, складывать сюда. Только аккуратно, они будут хрупкие.

И пошло дело довольно весело. Лошади, здоровенные животные превращались в маленьких игрушечных лошадок, которые действительно поместились все в одну коробку. Барнс чувствовал творившуюся магию каждый раз, когда Агнус делал руками какие-то пассы и читал слова заклятия. Все дело заняло около получаса, и у них была целая коробка игрушечных лошадок.

– Вот и все. Чтобы вернуть их к жизни, нужно будет коснуться их специально волшебной палочкой, я дам дома. У Анники спросите, где лучше продать, я не знаю, – устало сказал Ангус. Было видно, что его утомило колдовство, но с ног не валился. – Брок, тебя забрать порталом?

– Да, сладкий, иди, и лошадок забери, а я сам доберусь, – Барнс подошел, отдавая коробку Броку. – И не жди меня, ложись спать.

Проведя по лицу Брока живыми пальцами, Барнс нежно поцеловал его. Он не представлял, что будет, когда им понадобиться расстаться больше, чем на пару часов. Это было наваждение какое-то.

С беспокойством глянув в глаза любовника, Брок прижал к себе его, ласково, словно в первый раз, поцеловал.

– Ты ведь не собираешься во что-нибудь встрять, Детка? Сразу домой? – на всякий случай переспросил он. – Если что-то случилось, ты только не молчи, я не бесполезный балласт, смогу помочь, поддержать, даже в зубы прописать могу.

За спиной с гудением распахнулся зев портала. У Брока было странное, неприятное ощущение, будто бы Барнс прощается, но так, чтобы он не понял, не почувствовал. В груди неприятно заныло. Брок ещё раз заглянул в любимые серые глаза, сжал Барнса в объятиях.

– Я люблю тебя, Бак.

И сделал шаг назад.

Его дёрнуло, поволокло куда-то. Желудок неприятно скрутило, сжало, перемешивая внутренности. Оказавшись посреди гостиной, Брок пошатнулся, хватаясь рукой за высокую спинку кресла, втянул через нос воздух, стараясь отдышаться.

– В первый раз всегда неприятные ощущения, – обрадовал его Ангус. – Я спать. А вы, пожалуйста, хотя бы за остаток ночи ничего не натворите.

Прижав коробку к груди, Брок осел в кресло. Ебал он такие переходы. Да, быстро, но складывалось ощущение, что его всего кто-то пожевал да выплюнул на толстый ковёр, приходить в себя. Двигаться с места Брок не собирался, он обязательно дождётся Барнса.

Барнс развил неплохую скорость, пока бежал от места до города вдоль дороги, хотя и был уверен, что в такой час никого не встретит, а вот уже по городу шел с нормальной скоростью. Хватило одного раза, когда он несся на руках с Броком, чтобы перепугать всех, кто мог это заметить.

В итоге дорога до дома заняла около часа. Барнс вошел и сразу почувствовал, что Брок ждет его, сидя в гостиной, хотя свет не горел и ничто не говорило о том, что внизу вообще кто-то есть. Скинув обувь, как было принято в доме, он прошел к тому вычурному дивану, на котором Брок лежал всего-то сутки назад, и присел рядом.

– Я же сказал тебе ложиться спать, сладенький, – нежно проведя по ладони Брока, сказал Барнс. – Тебе надо спать.

– Нормально сплю только рядом с тобой, – признался Брок, поднимаясь.

Он сначала думал подремать немного в ожидании, но сон привычно не шёл, не давая сознанию уплыть, а телу наконец расслабиться. Брок мог спать только рядом с криокамерой, когда Зимний спал, даже сумел выторговать себе койку в маленькой неотапливаемой лаборатории. Либо на общих заданиях, вырубаясь моментально, едва выдавалась свободная минутка. Вот и сейчас, вроде бы Барнс был его, полностью, безоговорочно, но организм продолжал бодрствовать до тех пор, пока любовник не оказывался в непосредственной близости.

Уже в спальне, быстро раздевшись и смыв с себя сегодняшние вечер и ночь, Брок оказался рядом, вытянулся на постели, привалившись к тёплому боку, обнял, устроил голову на живом плече, чувствуя, что наконец-то отпускает колотившее последний час напряжение.