Текст книги "Итальянец на службе у русского царя (СИ)"

Автор книги: Sleeping

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Лжеврач увидел стоявшего у стены Леонардо. Блеск скальпеля в его руках привёл мастера в чувство.

Прыжком, с места, лжеврач бросается на Леонардо и валит его на пол. К счастью, падает тот удачно, тем более получилось с силой ударить ногами набросившегося на него доктора. Любой другой, получив по голове, минимум бы поплыл, но у того кожа как камень, ему хоть бы что. Скальпель падает сверху вниз. В последний миг Леонардо изворачивается и вместо того, чтобы попасть в грудь лезвие медицинского ножа режет плоть многострадальной руки. Он кричит от боли, страха и неожиданности.

Всё это занимает от силы полминуты, скорее даже меньше. Стрельцы только удивлённо поворачиваются, заглядывая в погруженную в полумрак палату. Увидеть что-то со света в полутьме не просто, но и так понятно, что там происходят отнюдь не лечебные процедуры.

Подозрительный стрелец набрал воздуха и открыл рот чтобы по привычке крикнуть «тревога!». Не успел. Задержавшаяся подле бравых солдат милая девушка в форме медицинской сестры мгновенно превратилась в разъярённую фурию. Бельё из рук летит на пол. А сами руки меняются. Из кончиков пальцев выдвигаются то ли когти, то ли лезвия. Один взмах такой «милой» ручки и подозрительный стрелец сползает с разорванным горлом.

Его товарищ успел защититься, приняв предназначенный ему смертельный удар на ствол огнебоя. Когти-лезвия проходят по нему с отчётливым скрипом. На металле остаются от них глубокие рванные царапины.

Девушка, хотя она уже не девушка, а настоящее чудовище, отбрасывает последнего оставшегося стрельца торопясь проникнуть в палату на помощь своему подельнику. Её кожа как камень или даже хуже того, словно броня. Закреплённый под дулом штык лишь бессильно скользит по ней царапая, но не пробивая.

Разворачиваясь, бывшая медсестра с силой пинает оставшегося в живых стрельца ломая тому руку. В этот момент раздаётся сдвоенный выстрел и тяжёлые пули делают то, что не получилось у штыка. Голова и грудь чудовища взрываются. Двое прибежавших снизу на шум стрельцов торопливо перезаряжают огнебои. Появившийся вместе с ними тёмник, не останавливаясь, врывается в палату и очень даже вовремя. Изо всех сил сражающийся за свою жизнь Леонардо практически обессилил. Навалившийся на него лжедоктор нечеловечески силён. Всё на что хватило молодого мастера это несколько секунд борьбы, но силы покидали его, а хватка чужих рук казалась железной.

Выстрел и лжедоктора будто отбрасывает с Леонардо. На самом деле тот сам вскочил.

Держа многозарядный укороченный огнестрел двумя руками, Мишка выпускает в лжедоктора весь барабан. Громко щёлкает боёк показывая, что в нём больше нет патронов. Несмотря на попытки увернутся и какую-то ненормальную скорость, часть пуль попадает, отбрасывая убийцу на противоположенную стену с висящей на ней для украшения картиной. Картина в клочья. Лжедоктор тоже, но он всё ещё жив и опасен.

Отбросив разряженный огнестрел, Мишка вынимает из ножен узкую саблю продолжая внимательно следить за малейшим движением противника.

–Кто ты? Что тебе надо? -хрипит Леонардо успев предусмотрительно отползти за спину так вовремя появившегося защитника.

Зажатое в угол чудовище неожиданно отвечает: -Святая королева желает твоей смерти. Они приговорила тебя, проклятый еретик!

–Но за что? -не понимает Леонардо. – Я не еретик. Я чту Symbolum Apostolorum (символ веры).

–Неважно! Любой, кто идёт против святой королевы – еретик, он будет один раз растерзан на земле и вечно терзаем на том свете за свои грехи.

Мишка в это время настороженно ожидал появления задержавшихся в коридоре, перезаряжающих огнебои стрельцов. Наконец они вбежали в распахнутую дверь. Прекративший разглагольствовать о вере и королеве лжедоктор метнул скальпель в лицо одному из стрельцов. Метил в глаз, но, по счастью, не попал. В последний момент стрелец мотнул головой и острое лезвие вспороло ему щёку. Заливаясь кровью, он упал. Зато второй стрелец, не колеблясь, выстрелил из однозарядного, но здоровенного, огнебоя перешибая лжедоктора пополам. Не останавливаясь, он приколол штыком то, что от него осталось к полу. И очень вовремя, так как получившее уже столько ранений существо не собиралось умирать, стуча и царапая пол и пыталось вытащить из груди прочно вошедший туда штык. Конец его страданиям положил тёмник, аккуратно обойдя дёргающуюся кучу окровавленного мяса и парой точных ударов отделив голову от тела. Только тогда существо, притворявшееся врачом, наконец затихло на полностью изгвазданном и залитом его чёрной кровью полу.

Снаружи кричали и суетились пациенты и врачи, на этот раз настоящие. Покончив с лжедоктором, Михаил первым делом обнял и помог подняться Леонардо: -Ты как, жив? Постой, откуда кровь? Врача! Скорее врача. Он вытащил мастера в коридор и там, к своему удивлению, столкнулся не с кем-нибудь, а с царской свитой. Впереди выступал сам царь Иоанн Васильевич Третий. Вместе с ним шли стрельцы личной охраны, митрополит Филип в окружении высокопоставленных священников, приближенные к царю бояре и так далее. Вся эта толпа полностью заполнила коридор и остановилась возле лежавших на полу у входа в палату стрельцов. Один был безоговорочно мёртв – не живут люди с разорванным горлом, увы. Второй сидел, привалившись спиной к стене, тяжело дышал и баюкал сломанную руку стараясь никак не двигать ею.

–Немедленно оказать всю необходимую помощь, -приказал царь.

Всполошившиеся лекари тотчас увели обоих пострадавших стрельцов: того, кому сломали руку и того, кому разрезал щёку скальпель. Тело пострадавшего стрельца тоже куда-то унесли, а бабки-уборщицы спешно принялись отмывать кровь. Её было много, но она пока ещё была свежей поэтому худо-бедно отмывалась.

Леонардо тоже хотели увести, но царь сделал знак и его оставили в покое, только оказали первую помощь и заново перевязали. Ещё мастера напоили каким-то отваром от чего боль ушла, а в голове появился мерный шум, словно волны накатываются на берег в вечном беге. Они перешли в соседнюю палату куда со всей больницы нанесли стульев, чтобы царь и его окружение могли присесть. Леонардо, разумеется, тоже сидел. А вот Мишка стоял навытяжку, будто новобранец и был настолько напряжён, что даже мастер, несмотря на отвлекающий его шум в голове, заметил это и незаметно сжал другу пальцы показывая что всё будет в порядке и что он полностью на его стороне.

–Ну, герои-бойцы, смотрю вам нигде покоя нет, -грустно улыбнулся царь. -Утром сражались, обороняя Приказ Дивных Дел, а вечером больницу превратили в поле боя? Пожалуй, я ожидал бы подобного от кого угодно, но, Леонардо, ты мой личный ученик и от тебя я хотел бы видеть больше осмотрительности. На Руси покуда ещё хватает лихих парней охочих до батальных дел, а вот тех, кто умеет думать головой, а не только махать шашкой и стрелять из огнебоев – таких гораздо меньше. Потеря каждого из моих учеников – большой удар для меня. Чтобы заменить его надо не только найти подходящего человека, но и обучить его, что занимает время которого больше нет. Не буду просить тебя об осторожности, но подумай: если бы ты погиб сегодня, то сколько ещё тайн мироздания остались бы неизвестными и непознанными тобой, сколько изобретений не сделано, сколько всего не совершенно!

–Простите меня, учитель, -повинился Леонардо. -Я был глуп, неосторожен и думал только о себе пойдя на поводу эмоций, но не разума.

–Ты просто ещё слишком юн, -успокоил его царь Иван. -Но должен сказать, что твои импульсивные, необдуманные действия пошли на благо моей державе. Благодаря своевременной помощи в обороне Приказ Дивных Дел пострадал не так сильно, как мог бы в противном случае. Вполне возможно, что вы, вдвоём, вовремя применив ракеты, спасли несколько десятков жизней. Если бы османские марионетки смогли ворваться в северную башню Приказа, то вырезали бы в ней всех, кого только нашли бы и выбить их оттуда стало на порядок сложнее и тоже не обошлось бы без потерь.

Кроме того, здесь, в больнице, стараясь убить тебя вскрылась подпольная ячейка засланцов Изабеллы Кастильской.

–Так вот кто «святая королева» о которой он говорил, -догадался Леонардо. -Но зачем ей моя жизнь?

–Ошибаешься, -поправил его царь. -Твоя жизнь нужна мне. Изабелла Кастильская хочет твоей смерти полагая что это ослабит меня.

–Но почему?

–Об этом потом. Однако я вижу проблему, -задумался царь. -На твоей спине, Леонардо, враг нарисовал мишень и куда бы я не спрятал тебя, есть риск что он сможет найти и там. Что же нам делать?

–Не хочу прятаться, -вырвалось у Леонардо.

–Значит решено! -хлопнул в ладони царь. -Как только подлечишься поступишь на борт «Перста Судьбы» командиром экспериментальной ракетной батареи.

Стоявший и почти не дышавший всё время их разговора Мишка дёрнулся. Царь заметил его движение и поправился: -Оба поступите. А ты, Михаил, дополнительно получишь особые распоряжения от «дяди».

Какого ещё «дяди»? – мысленно удивился мастер. Его друг никогда не упоминал ни о каких дядюшках. Но вслух он спросил другое.

–Что такое «Перст Судьбы»?

–Уверен, тебе понравится, -хитро улыбнулся царь. -Перст Судьбы это мой пока ещё единственный боевой дирижабль. Османская империя объявила русскому царству полноценную войну и, как бы парадоксально то не звучало, полагаю, что на фронте и среди облаков тебе будет безопаснее чем в тылу на земле. По крайней мере в том, что среди членов команды дирижабля точно нет ничьих засланцев можно быть полностью уверенным.

И без того потративший на беседу с ними непозволительно много времени, царь ушёл, оставив друзей в смешанных чувствах. Врачи хотели выгнуть и Мишку, но тот категорически воспротивился заявив, что один раз отродья королевы Изабеллы пришли за жизнью мастера и могут прийти второй раз. Поэтом он останется с ним и будет лично охранять его как сторожевой пёс.

Леонардо попытался переубедить друга отправив его домой, но Мишка упёрся рогом. Ему поставили рядом вторую кровать. Перезаряженный револьвер он спрятал под подушку, а саблю вытащил из ножен и положил сверху на тумбочку, чтобы она всегда была под рукой.

–Смотри сам себя на заруби или в меня спросонок не выстрели, -посоветовал Леонардо.

–Будь спокоен, -отозвался товарищ весь вечер, после ухода царя, думающий о чём-то своём.

–Представляешь, дирижабль! -не в силах заснуть начал вслух мечтать Леонардо. -Подняться в воздух. Летать, словно птица. Помедленнее, конечно, но всё равно. Вот где истинная свобода, настоящий прорыв. Также как морские ладьи режут гладь волн, воздушные будут рассекать ветра и, не зная преград, парить над этим миром. В высоте. Чуть ближе к Богу чем все те, кто останется внизу, на земле.

–А не свалимся? -уточнил Мишка.

–Ни в коем случае! -заверил мастер. -Царь Иван Васильевич показал мне формулы. Мы с ним вместе делали и запускали воздушные шары, маленькие, конечно. И они летали! Правда ими некому было управлять. Кто бы мог подумать, что царь Иван уже сделал полноценный боевой дирижабль, пусть и всего один!

–Главное, чтобы не свалились, -принялся за своё Михаил.

–Давай я тебе всё расскажу -попытался объяснить Леонардо. -Скажи, почему плавают корабли?

–Так вода их выталкивает.

–Правильно! Воздух тоже жидкость, только очень разряженная и невидимая. Если мы создадим оболочку, которая будет вытеснять воздух, и заполним ее веществом, которое легче этого воздуха, то воздух будет выталкивать нашу оболочку вверх, как вода – лодку. Понимаешь?

–Понимаю, -отозвался Михаил, но уверенности в его голосе не очень много.

–Видел, как дым от костра поднимается вверх? Это потому, что горячий воздух и дым легче холодного воздуха. Есть и другой, ещё более лёгкий дым рождающийся, когда мы льём уксус на железные опилки, он называется «водород» и стремится в небо с огромной силой. Если поймать его в огромный прочный мешок, то он потащит этот мешок в небо.

Чтобы наш "небесный корабль" не улетел в небеса и не разбился о землю, мы должны им управлять. Нужно подняться выше – сбрасываем балласт, мешки с песком, так легкая лодка становится еще легче. Чтобы опуститься, мы выпускаем часть "легкого дыма" через специальные клапаны. А чтобы лететь вперед, мы ставим на корабль паровую машину, которая будет крутить деревянные лопасти-весла. Они будут грести в воздухе, как весла в воде. А рули, как у рыбы или корабля, помогут нам поворачивать. Понимаешь?

В ответ лишь мирное посапывание. Убаюканный нечаянной лекцией о началах воздухоплавания, его товарищ крепко спал.

Сам Леонрадо долго не мог заснуть. Боли в пострадавшей руке почти не чувствовалось. Вместо этого он представлял себе множество огромных, серебристых китов, важно плывущих в высоком синем небе. Может быть даже отдельные дома с живущими в них людьми поднимаемые в воздух и переносимые с места на место.

–Но почему горячий воздух легче холодного, а газ «водород» ещё более лёгок? Чем вообще вода отличается от земли, земля от воздуха, дерево от металла и стекло от камня? В мире существует так много разных веществ, но может ли так быть что внутри у всего на свете одна та же основа? Когда царь Иван объяснял ему про летучие корабли Леонардо задал этот вопрос, однако царь укорил его что он слишком забегает вперёд. Он расскажет, но позже, когда придёт время.

Откуда царь Иван вообще знает всё то, что знает? Не в силах одного человека обладать подобным знанием. Значит ли это, что русский царь больше, чем человек, что он и правда ангел господень, спустившийся на землю дабы помочь людям и одарить их величайшей из милостей – знанием природы вещей?

Сколько уже раз Леонардо задавался вопросом: кто такой на самом деле царь Иван? Он говорил с ним, расспрашивал, учился у него. Но знал о таинственной фигуре русского царя сейчас не многим больше, чем в самом начале, только получив от него то письмо. Кем бы ни был царь Иван хорошо скрывал свои тайны при этом щедро открывая тайны природы своим многочисленным ученикам дабы те применяли их на благо державы.

–Кто ты такой, царь Иван? -размышлял Леонардо засыпая. -Кто ты на самом деле такой? Однажды я узнаю это. Видит господь-бог, я узнаю, я раскрою и эту тайну тоже. С твоей помощью или без неё. Следуя твоему желанию или вопреки ему. Я по доброй воле принял тебя своим учителем и бесконечно благодарен за все те знания, которые ты подарил мне, но… Я всё равно узнаю твою тайну царь Иван. Рано или поздно.

Io continuo, come sempre, a cercare (как и всегда, продолжу искать)

Пообещал себе Леонардо уже засыпая.

Утром его ждала болезненная перевязка. Потом несколько муторных недель пока дотошные врачи не сочли что раны более не опасны. А дальше – небо. Хмурое небо войны с огромной, раскинувшейся на полмира османской империей.

***

С высоты птичьего полёта Ахен выглядел словно тёмное пятно разлившееся посреди зелёных лугов и многочисленных полей. Остроконечные крыши домов напоминали утыканную иголками подушку. Два кольца стен заковали старую часть города, но дома городской бедноты густо усеивают склон с внешней стороны стен. Могучими каменными башнями высятся Ахенский собор, дворец Карла Великого и городская ратуша с башней Грануса. Древний город, заложенный ещё римлянами, он видел и короновал множество римско-германских императоров. Когда-то здесь располагался духовный, но к настоящему времени остался лишь административный центр Священной Римской Империи.

Чёрная как смоль крупная птица невидимая на фоне ходивших над городом по-зимнему низких и тёмных туч яростно била крыльями описывая круг за кругом, высматривая одну ей ведомую цель. Но вот похоже она нашла её. Сложив крылья, птица устремилась вниз, прямо в открытое окно, за которым увидела человека, одного из тех, чей образ намертво выжжен у неё в памяти.

Конрад фон Румпенхайм, епископ ахенский, подошёл к окну чтобы закрыть его. В комнате жарко горел камин, но холодный воздух с улицы создавал неприятные сквозняки, заставляющие пожилого епископа, недовольно ёжится. Он сам велел слугам открывать окна и проветривать затхлый воздух. Но сейчас они не успели закрыть окно к его приходу, и он вынужден сделать это самостоятельно.

Однако едва фон Румпенхайм показался возле окна как что-то большое и чёрное снаружи влетело внутрь, распластавшись прямо на полу. Старый епископ испуганно отшатнулся. Тем временем влетевшая внутрь птица запрыгнула на стол и хрипло, но отчётливо, прокричала: -Императора!

Епископ перекрестился.

–Послание! Послание для императора Фридриха! -продолжала кричать дьявольская птица. К её лапе и в самом деле был привязан плотно запечатанный конверт.

–Кто ты, птица? -спросил Конрад.

Но вместо ответа получил всё тоже самое: -Послание для императора Фридриха!

Сам император Фридрих Третий Габсбург в это время находился во дворце Карла Великого. О неожиданном посланце ему донесли уже через полчаса. Снятый с птицы и раскрытый, во избежание неприятных сюрпризов, конверт поднесли императору на подносе вместе с перчатками, которые следовало вначале надеть чтобы после ознакомиться с самим письмом на случай его возможного отравления.

Защитив руки перчатками, Фридрих с интересом взял лежащий на подносе всего один листок и развернул его. По тому, кто и как доставил письмо, он уже знал, что отправила его Изабелла Кастильская прозванная Католичкой и называющая себя Святой Королевой. Только она одна, среди всех прочих, смогла пронесли через границу нулевого момента колонию самовоспроизводящихся медицинских нанороботов видимо по тому, что те уже давно стали неотъемлемой частью её тела. С помощью своих нанороботов так называемая «святая королева» плодила разных чудовищ изменяя людей и животных называя это благословением.

Так, посмотрим, чего же хочет сказать ему мать монстров.

Фридрих замер, вчитываясь в написанные аккуратным, женским почерком строки. На резном столике осталась лежать его личная записная книжке, где Император как раз делал пометки до того, как слуга принёс поднос с письмом. Гудел камин жадно пожирая дрова и источая волны сухого, расслабляющегося тепла. Пара придворных дам, с которыми Фридрих собирался провести этот вечер неподвижными статуями замерли там, где сидели. Они были выдрессированы, что когда Император работает, то его лучше не отвлекать.

Наконец, закончив с письмом, Фридрих швырнул его в огонь, снял перчатки и бросил их на поднос.

–Значит Мехмед решил для начала поточить зубки о русское царство, -задумчиво проговорил Император, глядя на огонь и совершенно не обращая внимание на ожидающих от него хоть какого-то сигнала придворных дам. -Вполне ожидаемый и довольно благоприятный для нас исход. Царь Иван отнюдь не прост и раскусить построенный им орешек будет не так-то просто даже со всеми возможностями Османской Империи. Понятно, что Мехмед хочет завладеть технологиями русских и уже потом повернуть против нас во всеоружии. Вопрос – позволим ли мы ему поступить так? Определённо не позволим.

Королева Изабелла предлагает временное перемирие между ними двумя и совместный удар в тыл Мехмеду сразу, как только тот разгрызёт русский орешек, но ещё не успеет прожевать и проглотить его мягкую сердцевину. Пусть Мехмед разберётся с русским, а они ударят в тыл османам и тогда, на просторах большой игры, в её Европейской части, станет значительно менее людно. И значит шансы каждого из оставшихся заполучить главный приз только лишь возрастут.

Хороший план.

Но Фридрих придумал ещё лучший. Пусть Изабелла сама бьёт в тыл Мехмеду когда тот разберётся с русским царством. А войска священной римской империи только сделают вид, что они заодно с войском Изабеллы Кастильской, пропустят его вперёд и добьют ударом сзади. Изящный финт. Предательство внутри предательства. Минус трое претендентов на главный приз значительно лучше, чем просто минус двое. Оставалось лишь предпринять некоторые меры на случай, если Изабелла сама задумала провернуть нечто подобное уже в отношении его самого.

–Дамы, -вспомнил Фридрих о скучающих прелестницах. -Прошу простить, государственные дела не терпели отлагательств. Но теперь я полностью ваш. Напомните, на чём мы с вами остановились?

***

Примерно в это время, когда император Священной Римской Империи удивлял придворных дам показывая им некоторые, ещё неизвестные в этом времени, приёмы любовных утех. Изабелла Первая Кастильская стояла на вершине одной из башен, наблюдая как в темнеющем небе скрывается ещё один её крылатый посланник. На этот раз она отправила его к султану Османской Империи, Мехмеду Второму, прозванному Завоевателем.

Письмо начиналось описанием коварства Фридриха Габсбуркого лелеющего коварный план ударить Мехмеду в спину когда тот отвлечётся на русских. От своего лица королева предупреждала султана об опасности и предлагала помощь чтобы разбить императорское войско, ударив по нему с двух сторон, зажав между молотом и наковальней.

Кто бы из них не согласился на её предложение: султан или император, королева всё равно будет в выигрыше.

Отправив посланника, модифицированную птицу, Изабелла спустилась с башни. У неё ещё полно дел. Её новый проект, когда она решила не ограничиваться только изменением одного единственного организма будь то человек или животное, а перешла к слиянию сразу нескольких, выделению и развитию их лучших черт, давал поразительные результаты. Останавливаемая скоростью воспроизводства медицинский наноботов и не желая никому раскрывать своей тайны, королева Изабелла оставалась сильно ограниченной в количестве проводимых ею вмешательств. Нет, она не могла брать массовостью, как все остальные, бесконечно тиражировать свои творения. Её путь скорее качественное, чем количественное усиление. И боевые химеры отличное подспорье и важная веха на этом пути.

К вящей славе Господней!

И здесь даже нет никакого святотатства. Если всё сущее создано кем-то одним, значит и её творения это его творения. Просто Он творит через неё, пользуясь ею также как она пользуется наоноботами чтобы сращивать плоть, удлинять и наращивать кости, подавлять иммунный ответ на приживление части чужого организма и так далее. Фатализм – дорога без возврата. Раз вступив на неё, можно идти по ней всю свою жизнь.

И если сначала, пока в её сознании ещё гремели отголоски нулевого момента, а перед глазами стояли картины совсем другого мира, Изабелла всего лишь использовала повальную религиозность свойственную для этого времени как хороший и удобный инструмент. Но проходили годы. Даже десятилетия. Картины прошлого отдалялись, тогда как окружающий её мир проникал в Королеву словно насыщенный раствор, медленно фильтрующийся через простейший марлевый фильтр. Что-то задерживалось, а что-то и проходило.

Верила ли она раньше – определённо нет. Верит ли сейчас – сложный вопрос. По крайней мере в свою миссию и в свою цель она точно верит. И если чтобы добиться их придётся переступить через пределы человечности, то пусть будет так. Она их переступит. Может быть, уже переступила.