Текст книги "Итальянец на службе у русского царя (СИ)"

Автор книги: Sleeping

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Давайте – делите пирог на куски перед лицом урагана. Сражайтесь! Убивайте и уничтожайте друг друга! Чтобы в конце, тот кто останется один, победитель, наконец осознал свои ошибки перед лицом неизбежной катастрофы, которой он ничего не сможет противопоставить. Тогда он раскается. Тогда познает смирение. Но будет поздно. Поздно! И поверженное древо человеческого рода послужит удобрением для других деревьев. Мы превратимся в прах, в пепел. Из нас вырастут другие цветы. Но они уже будут чужие, совсем чужие.

–О чём ты говоришь? Какая катастрофа ждёт впереди? -попытался найти ответы русский царь.

Он резко подошёл к безногому пророку, поднял его за плечи и заглянул в закатившиеся глаза увидев в них одну пустоту.

–Чтоб тебя! -государь, в раздражении, сплюнул и отпустил безвольно завалившееся тело. -Отключился, словно по графику. «Абонент вне зоны доступа» – по-другому и не скажешь. Если он прав, и мы действительно заархивированные вероятностные линии в облике людей, то его собственная вероятность, наверное, была ещё тем сумасшедший дом. Ох не зря у нас все эксперименты по распараллеливанию человеческого сознания и созданию имплантов прямой связи для синтетической телепатии были под жёстким запретом. Рано или объекты экспериментов сходили с ума. Причём скорее рано, чем поздно. А у них там целая планета «телепатов». Жуть какая.

Развернувшись, царь быстрым шагом покинул подвальные казематы оставив масляные фонари догорать пока не погас последний из них и помещение погрузилось в душную тьму.

Глава 19. Небесные исполины

Весна. Капель. Сосульки на крышах.

Ноздреватый снег проседает, проваливается сам в себя. Он ещё лежит на полях и в лесах, особенно в тени, делая их плохо проходимыми для крупных отрядов. Совсем скоро, через месяц или, максимум, два дороги очистятся достаточно чтобы по ним можно было послать армию.

Но армия уже выступила в поход, только не по земле, а по небу.

По полученным Иваном Третьим сведениям литовцы полностью прогнулись под Священную Римскую Империю и передовые отряды рыцарей Фридриха уже занимали их замки и крепости, концентрируясь вдоль границы с русским царством. Все попытки наладить отношения с Фридрихом и Изабеллой провалились. Император упрямо считал Ивана Третьего виновным в покушении на него, а мать монстров только поддерживала того в этом убеждении.

Остатки Османской Империи, после гибели султана, пережили целый ряд тяжелейших кризисов, сильно потеряли в территориях и явно не собирались иметь никаких внешних амбиций ещё лет десять, а может быть и больше. Главное их желание это чтобы все остальные оставили осман в покое с теми остатками былого величия, что им до сих пор удавалось удерживать в сфере своего влияния. Впрочем, осталось у них не так чтобы сильно много. Крым вошёл в русское царство. Хотя это всё ещё оставалась отдельная территория, сильно отстающая по уровню развития. Всего лишь за один неполный год много не сделаешь. Тем более если параллельно приходится готовиться к большой войне.

А война, казалось, была неизбежна. Забрав себе ранее подконтрольные османам земли в восточной Европе, империя подобралась критически близко к границам царства. В моменте значительно превосходя в размерах и населении, а также имея поддержку союзника в лице Изабеллы и, самое главное, зная из истории какой силой сможет стать Россия в будущем если позволить ей развернуться на просторах Сибири и Дальнего Востока – император Фридрих был однозначно нацелен на военное решение создавшегося вопроса.

–Большие паровозы надо давить пока они ещё маленькие чайники, -твёрдо, со всей европейской практичностью, решил глава династии Габсбургов.

Это ведь только русские такие дураки, что сначала позволяют вырасти дракону и только потом идут с ним ратиться. Разумные европейцы предпочитают воевать с детьми, в идеале и вовсе с ещё не родившимся. Так оно проще выходит и эффективней.

А этот чайник по имени русское царство уже начал отращивать себе колёса и паровозный гудок. Давно уже было пора с ним разобраться, да всё руки не доходили. А теперь вот – дошли.

Лучшие в мире воины, имперские рыцари – reichsritterschaft, стекались в литовские пограничные замки ожидая там, когда сойдёт снег и дороги достаточно просохнут. Попадающие на стол Ивана Третьего донесения вполне наглядно показывали планируемое Фридрихом направление главного удара. Средневековые армии непозволительно тихоходны и слишком сильно зависят от снабжения чтобы факт их сбора и концентрации можно было бы утаить на сколько-то продолжительное время.

Увы, это работало и в противоположенную сторону. Наверняка император прекрасно осознавал, что царь попытается ударить по местам наибольшей концентрации его рыцарей заранее выжигая и уничтожая укреплённые пункты из которых могло осуществляться снабжение направленной в его сторону армии.

Он знал, что он знает, что он знает и так далее. Сложившуюся ситуацию прекрасно описывала популярная песня из несуществующего будущего «я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть не оглянулся ли я».

Именно поэтому, когда ночная температура ещё опускалась до минусовой, несмотря на ласково греющее днями солнце, воздушный флот под командованием цесаревича Ивана Молодого уже выступил в поход открывая первое крупное сражение грядущей войны.

В операции предупреждающего удара задействована половина от общего числа дирижаблей, точнее ровно шестнадцать штук. Существовал небольшой риск при полётах в минусовые температуры, но Иван Третий счёл его приемлемым ради возможности нанести удар по неподготовленному противнику. Действительно, во время перелёта, на одном из небесных кораблей возникли технические неполадки и его пришлось оставить возвращаться в Москву своим ходом. К укреплённому литовскому замку подлетали ровно полтора десятка дирижаблей. На них суммарно находилась почти тысяча небесных стрельцов и два десятка дивов – так стали называть операторов дивных доспехов, созданных в мастерских Приказа Дивных Дел. Кроме того, корабли несли большой запас бомб и ракет так как планировался не захват плацдарма, который невозможно будет удержать, а тотальное разрушение укрепленного пункта, который мог бы служить для армии вторжения близком к фронту тылом.

Насколько смогли разузнать доглядчики и разведчики Ивана Третьего, имперцы серьёзно подошли к созданию противовоздушной защиты. Опыт применения небесных кораблей в Крыму сильно впечатлил всех главных игроков. Поэтому все более-менее серьёзные правители тут же принялись искать средства противодействия парящим в недостижимой вышине небесным ладьям. На вооружение брались лёгкие пушечные орудия с регулируемыми лафетами способные стрелять с любым требуемом углом возвышения. Одни пытались повторить и произвести у себя огненные стрелы. Другие делали попытки создания дирижаблей, не имея в наличии ни паровых двигателей, ни какой-либо вменяемой теории – их попытки были обречены на провал.

Но Фридрих и Изабелла это особая песня. Они оба обладали «технологическим послезнанием» в той же мере, что и русский царь. Более того, в их вероятностных линиях вполне могли найтись какие-то особые технологические решения, которые были упущены или не реализованы в его собственной линии. Радовало только то, что эти двое сосредоточились каждый на своём преимуществе уделяя мало внимания общему технологическому развитию своих территорий. Верно, что уровень металлургической и химической промышленности в Империи значительно выше того который был в истории, не испорченной нулевым моментом. Верно, что Изабелла, возможно даже не желая этого, сильно подтолкнула развитие медицины в Испании. Но этого всё равно недостаточно. Технологическая база русского царства значительно выше. И как ни старайся, ни Фридрих, ни Изабелла не смогут за год создать ни действующий аналог его дирижаблей, ни даже нормально работающий прототип парового двигателя пригодного для массового производства. В крайнем случае у них получатся штучные образцы, собранные ими лично. Для массового производства этого совсем недостаточно.

В том числе поэтому Иван Третий отправил старшего сына в набег. Ему отчаянно требовалось понять какими средствами располагает противник чтобы, уже отталкиваясь от этого, выстроить концепцию долговременной обороны. При такой разнице в размере территорий и количестве населения мечтать об абсолютной победе не приходится. Но вот выдержать чужой натиск. Укрепить линию фронта при этом продолжая развиваться в тылу, в том числе осваивая Сибирь и совершенствуя технологическую базу – это уже вполне себе рабочий план.

Но всё должен будет показать результат первого крупного сражения.

Обе стороны приготовили друг другу множество неприятных сюрпризов и важно понять какие из них окажутся пустышками, а какие покажут себя настоящими «ноу хау».

***

Закутавшись в просторный тёмный плащ, словно скорбящая вдова, Марья Петровна стояла на вершине башни вместе с барном Рамкапрофом – доверенным лицом Императора Фридриха поставленного им командовать оборой замка. То, что сама крепость, по факту, принадлежала Литве, императора нисколько не смущало. Да и чего смущаться, здесь и сейчас находилось столько имперских рыцарей что их с лихвой бы хватило чтобы завоевать всю Литву возникни у Фридриха желание включить её в свою империю.

Барон Рамкапроф выглядел несколько тучным. Такой жизнерадостный, весёлый толстячок если не знать его близко. Вынужденная какое-то время плотно работать с ним, по велению Матери обеспечивая поддержку, Марья успела узнать и другую его сторону. Охочий до простых житейских радостей барон открылся ей с новой стороны как жёсткий, до жестокости, руководитель готовый любыми способами обеспечить выполнение поставленного императором плана подготовки вторжения в русское царство. Причём «любыми способами» то и означало. Если бы можно было ускорить строительство укреплений или подготовку солдат, например, принося в жертву малых детей, то барон, без сомнений, пошёл бы на это. Ведь империя прежде всего. То есть – вообще всего.

Но сейчас они оба, каждый ставленник своего господина, с вершины открытой башни наблюдали за разворачивающимся и строящимся в боевой порядок русским небесным флотом.

Это было тревожное и внушительное зрелище. Полтора десятка огромных серых шаров и узких блестящих ладьей удерживаемых ими в воздухе. Небесные исполины двигались медленно, отчего создавалось ощущение их общей неторопливости. Синхронно, как будто перевшие пончиков, но не потерявшие грации, балерины размера овер-сайз – дирижабли разошлись в стороны и сошлись снова, но уже выстроившись в боевой порядок. Разбившись на три пятёрки они с трёх сторон принялись заходить на крепость.

Удостоверившись, что это не обманный манёвр и русские действительно начали атаку, Рамкапроф приказал почтительно стоящему за спиной адьютанту: -Поднимайте шары!

Затем он повернулся к Марье.

–Ваши э-э-э люди, готовы?

–Мы всегда готовы, -подтвердила она, разглядывая его побелевшее от внутреннего напряжения лицо с проступившей на нём красной сеткой кровеносных сосудов.

–Прикажи пушкарям не открывать огня без команды. Пусть гибнут под бомбами – мне плевать. Но если хоть одна сволочь выстрелит без команды, то после боя весь десяток окажется на плахе, -жёстко приказал барон, отсылая адьютантов одного за другим. По мере донесения приказов адьютанты возвращались, образуя нескончаемый круговорот.

Марья сказала: -Я выпускаю птиц.

–Русские ничего не заподозрят?

–Не должны. Это ведь просто птицы. По крайней мере с виду. Вполне нормально что вспугнутые приготовлениями к бою птицы поднимутся с земли и станут носиться между крышами, -пожала плечами девушка. -Им нужно заранее набрать высоту чтобы стрельцы не успели расстрелять их ещё на подлёте.

–Делай как считаешь нужным, -кивнул Рамкапроф. -Я не очень разбираюсь в вашем проклятом колдовстве.

–Это божественная благодать, -без особого убеждения возразила Марья.

–Ну да, конечно! -сплюнул барон.

Не обращая внимание на спутника, Марья достала из-под плаща белую словно снег голубку. Птица в её руках выглядела как настоящая, только сидела смирно и лишь чуть заметно вздрогнула, когда она погладила её кончиками пальцев.

–Лети! -повинуясь взмаху руки голубка вспорхнула вверх и минуту спустя, по всей крепости, стали взлетать другие птицы, для которых полёт белой голубки послужил сигналом.

Когда-то, в прошлой жизни, влюблённый в неё молодой мастер рассказывал Марье про огненные стрелы. Он называл их ракетами. С каждым новым днём прошлые воспоминания до момента перерождения становились всё суше. Она словно бы отдалялась от них или они от неё всё дальше и дальше. Воспоминания о том, что она чувствовала, что ощущала – пропадали практически полностью. Оставалась только картинка и память о сказанных или услышанных словах. Сухая, словно мёртвое дерево, память без ощущений, без звуков, без запахов – без всего. Максимально обезличенное знание. С каждым днём всё больше и больше.

Почему она вообще вспомнила сейчас о молодом мастере и его ракетах? Ах да, он тогда ещё жаловался, что, после запуска в цель, ракетой нельзя управлять. Она не сможет обойти внезапно возникшее препятствие или погнаться за успевшей отвернуть целью.

А вот благословлённые Матерью птицы умели преследовать свою цель. Они, как тогда сказала Мать – самонаводящиеся. Да, такое любопытное слово – самонаводящиеся. Обычные птицы, несущие в себе благословение Господне дарованное Матерью неразумным пернатым тварям.

Заранее приготовленные, наполненные горячим воздухом из печей, в крепости один за другим прорастали и взлетали шары. Фридрих всё же смог создать лёгкую и прочную ткань годную для оболочки воздушного шара. На паровую машину позволяющую идти в нужную сторону против ветра он даже не замахивался. Всего лишь воздушный шар способный подняться на двести или триста метров вверх и там зависнуть на тонкой нитке. Хочешь подняться выше – нужно обрезать удерживающую нить так как её суммарный вес съедает значительную часть общей подъёмной силы шара.

Увидев поднимающуюся в воздух шары, русские занервничали, но не отвернули и пошли в атаку. Поднятые вверх, в корзинах под воздушными шарами имперские стрелки и небесные стрельцы с царских дирижаблей обменялись выстрелами. Попасть в огромный надутый шар не так сложно, но пуля оставляет лишь крохотную дырочку. Нужно много подобных отверстий и много времени чтобы расход тёплого воздуха вынудил небесное судно совершить незапланированную посадку. Попасть в болтающуюся под шаром гондолу уже сложнее, а в человека в ней и того труднее. Здесь решающее слово сказало то, что все небесные стрельцы вооружены многозарядными огнебоями или дальнобойными однозарядными, но зато с оптическими прицелами. И качественный и количественный перевес в огневой мощи сразу же сказался в пользу русских стрельцов.

На отдельных воздушных шарах имперцы попытались поднять в воздух пушки. Однако стрелять из пушки находясь при этом в корзине, привязанной за верёвки к воздушному шару то ещё развлечение для полных извращенцев. В лучшем случае получается сделать один, самый первый, неприцельный выстрел. После которого корзину ещё долго мотает в воздухе, а иногда она даже отрывается и пушка, вместе с расчётом, благополучно падает вниз.

Но где-то шары поднимали не пушки и не стрелков, а здоровенных, похожий на горгулий существ со сложенными в виде горба за спиной крыльями. Полноценно летать они не могли, но планировали неплохо. Падение с высоты им ничем особым не грозило. Отдельные пули их тоже не брали лишь вырывая куски мяса, но, чтобы гарантированно убить такую тушу её следовало очень плотно набить качественным свинцом. Десяток или лучше несколько десятков попаданий пока концентрация свинца в организме твари не превышала летальную для неё норму.

Поднимаясь на воздушных шарах как можно выше, горгульи прыгали с них пытаясь спланировать прямо на борт русских небесных кораблей. И это работало. Пусть монстров было не так чтобы много – больше сотни, но точно меньше двух сотен. Часть из них получилось сбить в полёте. Часть вынуждена была спрыгивать, спасаясь, с падающего воздушного шара до того, как тот успевал набрать необходимую высоту. Но некоторые всё же достигли своей цели спланировав, спрыгнув или хоть как-то зацепившись за воздушные корабли.

Небесных стрельцов готовили к тому, что они сами должны будут десантироваться и отбивать занятую противником территорию. Никто не планировал что это противник сумеет прямо во время полёта высадить десант на борт воздушного корабля.

Никаких средств воздушной обороны, кроме находящихся на них стрельцов, дирижабли не имели. А стрельцы тоже люди. Где-то они растерялись, узрев перед собой громадное серокожее чудовище с когтями-бритвами и оскаленной пастью. Где-то сумели организоваться и плотным огнём расстрелять монстра или хотя бы сбросить его за борт.

На одном из дирижаблей высадившаяся на него пара тварей наткнулась на облачившегося в доспехи и готового к битве дива. Сложно сказать кто всё же удивился больше – оператор доспехов узрев перед собой серых гигантов с растопыренными крыльями или чудовищные «дети» Изабеллы неожиданно для себя наткнувшиеся на «железного человека». Короткое сражение развернулось на открытой верхней палубе под обстрелом разбежавшихся по углам стрельцов пытающихся помочь диву в битве против пары чудовищ.

Счёт шёл на секунды. Не время экономить давление в системе. Третья рука с щелчком занимает боевое положение уставив дуло здоровенного огнебоя прямо в грудь первой твари. Выстрел! Монстр уклоняется, но не полностью. Заряд дроби попадает в крыло вместо туловища. Чудовище разворачивает и едва не опрокидывает за борт, оно удерживается только воткнув когти в палубу.

Второй монстр, игнорируя несколько попаданий из обычных огнебоев, хватает дива за третью руку и рывком выворачивает её. Див бьёт его правой рукой, заканчивающейся трёхгранным шипом. Усиленная пневматикой сила удара такова, что шип пробивает прочную кожу горгульи насквозь высовываясь из спины на добрую ладонь.

Чудовище оглушительно ревёт, но не умирает, по крайней мере мгновенно. Оно заваливается, увлекая доспех за собой. Див с большим трудом успевает упереться ногой и выдернуть руку у неё из живота.

Он получает сильный удар по шлему свой собственной выломанной третьей рукой от первого чудовище с оторванным выстрелом крылом. Следующий удар принимает уже на поднятую вверх руку. В свою очередь бьёт чудовище рукой, заканчивающейся шипом, но монстр перехватывает её и отводит в сторону. Тогда див, уже на остатках спрессованного воздуха, наносит мощный пинок в то место куда не принято бить у мужчин, но в схватке насмерть все приёмы хороши.

Похоже у горгульи там осталось ещё что-то человеческое. Монстр скрючивается в позе эмбриона и див добивает его точным ударом в голову.

Он оглядывается в поисках второго недобитка, но не успевает. Второй, со сквозной дырой в животе, всё ещё остаётся жив и, не вставая, сбивает доспех с ног подбив ему опорную конечность. Доспех падает. Оператор в панике. Для дивного доспеха, тем более с израсходованным запасом сжатого воздуха, падение на поле боя всё равно что смерть. Он уже не сможет подняться самостоятельно без чужой помощи. К счастью успевшие прийти в себя стрельцы находят смелость подойти к ещё живому чудовищу и расстрелять его практически в упор. После чего, цепляя туши баграми, сбрасывают их за борт. Битва за этот небесный корабль успешно выиграна.

Но всё же целых два дирижабля передают с помощью флажков сообщения что сильно пострадали и не могут продолжать сражение. Они разворачиваются, стремясь выйти из боя. Один успешно уходит, но другой теряет высоту, он должен будет рухнуть недалеко от крепостных стен. Ему не дотянуть.

Тогда капитан пострадавшего дирижабля принимает решение развернуть падающий дирижабль и упасть не за стенами, а внутри стен, высаживая оставшийся на борту десант пусть и ценой жизни воздушного корабля.

Пока не верхней открытой палубе идёт сражение с чудовищами, нижние палубы заняты бомбардировкой. Груды бомб обрушиваются на укрепления внутри крепости с неба сметая и поджигая.

Рамкапроф отдаёт приказ замаскированным пушкарям открыть огонь по снизившимся дирижаблям. Они уже залетели слишком далеко внутрь крепости и опасно снизились чтобы повысить точность бомбометания. Русским уже не уйти из расставленной им ловушки. Нерешённым пока остаётся только один вопрос: это охотник поймал медведя или всё же медведь держит и не отпускает охотника?

Плотный пушечный огонь с земли, эдакое своеобразное, средневековое ПВО, очень не понравился цесаревичу. Он приказал как можно скорее подниматься вверх, чтобы сократить потери. Но время! Время! Небесные корабли величественны, но неторопливы. Любой манёвр у них занимает минуты, иногда даже десятки минут.

Обдумывая план атаки крепости, цесаревич не собирался высаживать в неё десант. Даже если получится захватить, то удержать всё равно не удастся. Только лишние потери. Но все планы, с начала боя, пошли по… кхм-м-м, как говорил батюшка, когда был сильно чем-то расстроен. К счастью, он заранее, на всякий случай, приказал стрельцам быть готовыми к высадке и, самое главное, операторам дивных доспехов заранее облачиться и подготовить свою броню к бою. И сейчас это сильно пригодилось. По приказу цесаревича дивы первыми спрыгнули вниз, а за ними последовала примерно половина стрельцов. Остальные должны были оставаться на кораблях отбиваясь от пытавшихся прорваться к ним птиц.

Да-да, птиц!

Божьи неразумные создания вдруг обернулись дьявольскими тварями. Не заботясь о собственных жизнях, они бросались грудью на дирижабли. Если им удавалось подлететь на близкое расстояние, то птицы взрывались от переполнявших их тела газов, подожжённых биоэлектрическим взрывателем. Попадая в людей или взрываясь прямо перед лицом, такие гады причиняли тяжёлые раны выводя человека из строя.

К великому счастью им не хватило ума всем сразу наброситься на воздушный баллон разрывая его и поджигая. Вместо этого взбесившиеся птицы норовили атаковать людей выгнав стрельцов с верхней палубы и вынудив запереть её.

Спрыгнувший десант удачно опустился прямо на головы палящем вверх как в копеечку пушкарям. Сбить множество спускающихся целей те никак не смогли.

Вооружённые укороченными, для боя на стеснённых улицах, многозарядными, огнебоями, небесные стрельцы легко давили сопротивление пушкарей и почти на равных сражались с reichsritterschaft. Расширенные под большее число патронов магазины и большое количество гранат, используемое ими по любому, самому малому, подозрению уравнивали силы с нечеловечески быстрыми и сильными, но вооружёнными холодным оружием, бойцами.

Дивы и вовсе творили настоящее опустошение в местах своего приземления. Действуя не в одиночку, но при поддержке прикрывающих их небесных стрельцов, они на раз выносили любое сопротивление. Почти неуязвимые ни для попаданий из ручных огнебоев, ни для холодного оружия, даже если держит рука имперского рыцаря, операторы дивных доспехов постепенно зачищали территории рядом с местом своей высадки. Выступая в роли шагающего танка или передвижного опорного пункта, дивы принимали на себя всю ярость врага рассеивая её словно волноломы, неизбежно стоящие на пути у накатывающих на пристань волн.

Ослабленный и испуганный противник, добивался и уничтожался свежими силами стрельцов. Выбив врага и освободив здание, стрельцы шли дальше под прикрытием доспеха.

Впрочем, столкнувшись с новым для себя противником, имперские рыцари постепенно его изучали.

Где-то у них получилось опрокинуть один из доспехов и после добить его уже на земле, предварительно вырезав сопровождающий отряд стрельцов.

В другом месте стрельцы оказались отрезаны от оторвавшегося вперёд дива, после чего и отряд прикрытия и доспех были уничтожены по одиночке.

Но главное дело сделано – основная часть пушечно-средневекового ПВО уничтожена и степень угрозы для зависших над пылающей крепостью дирижаблей значительно снизилась. Их осталось всего восемь штук, потрёпанных, но сохранивших строй и управление воздушных корабля.

Вывалив на крепость оставшийся запас бомб и ракет, пара небесных кораблей рискнула спуститься в центре уже зачищенной территории, принимая на борт уцелевших десантников. Поднявшись в воздух, русские дирижабли потянулись обратно на восток. Под ними горела и пылала больше не существующая ни как место сбора, ни как опорный пункт, литовская крепость. Имперские рыцари, сохранившие до трети изначальной численности, организованно отходили на всякий случай стараясь не собираться особенно крупными группами.

Те из горгулий кому получилось выжить, как-то залечить раны и не погибнуть под пылающими развалинами, постепенно собирались вокруг Марьи.

Совсем скоро что Фридрих, что Изабелла, что русский царь получат описание произошедшего сражения и сделают свои выводы. Показавшими себя эффективными приёмы получат дальнейшее развитие, неэффективные заменятся чем-нибудь другим. Формально первую большую битву выиграл русский воздушный флот. Ведь крепость лежит в руинах и по этим руинам сейчас гуляет огонь. Но понесённые потери не позволяют говорить о безоговорочной победе. Безвозвратно потеряны пять кораблей и ещё два пострадали настолько сильно, что на обратном пути их пришлось брать «на воздушный буксир». Потери в элитных войсках небесных стрельцов крайне значительны. Несколько дивов погибло. Обстоятельно, насколько это возможно, разобрав каждый случай потери дивного доспеха, Иван Молодой пришёл к выводу что ни один из них не мог быть захвачен противником. Все они остались там, под сгоревшими развалинами и это была одна светлая мысль. Прекрасно показавшие себя в реальной битве дивные доспехи не должны достаться врагам ни в каком виде. Это было очень важно.

***

Коростень и Овруч. Житомир и Чернобыль – все немногие уцелевшие города к западу от Киева полученные русским царством по результатам короткой войны после попытки Литвы воспользоваться смутой и вернуть себе Киев были превращены за зиму в укреплённые пункты. Каждый обзавёлся несколькими линиями обороны на подобии тех, что были созданы в Тульской крепости против осман. Впрочем, здесь был другой враг и другая специфика.

Старому стрельцу Семёну не привыкать воевать в окопах. Он один из тех, кто прошёл и битву за Венёв и оборону Тулы.

Собственно, если так посмотреть, Семён всю свою жизнь был солдатом. Военное ремесло, при царе Иване свет Третьем Васильевиче оплачивалось более чем хорошо. Для семьи какого-нибудь крестьянина или городской бедноты пропихнуть сына в стрельцы означало хорошее такое подспорье и надежду выбраться из вековой нищеты если только глава семьи сам не станет глупить. Пока один или два старших сына служат стрельцами, другие дети, на присылаемые ими деньги, имеют возможность получить образование вместо того, чтобы ежедневно убиваться на хозяйстве. Всякому известно, что образованному человеку живётся легче и проще. Он может стать ремесленником – углублённо изучить какое-нибудь ремесло, которое будет кормить его и его семью всю жизнь. Может попробовать пойти в помощники к купцу и, со временем, выслужиться у него в приказчики, а то и самому открыть собственное дело. Может пополнить ряды «государев людей» и вовсе как сыр в масле кататься. Но почти для всех подобных семей самым первым шагом из круговорота вековой нищеты, когда весь день работаешь в поле, а всё равно частенько вынужден укладывать своих детей спать голодными стала как раз возможность пойти стрельцом в царскую армию. Попасть туда не так просто. Мало быть молодым, так нужно быть ещё и здоровым. Других требований нет, но и эти выполнить не так просто. Много вы видели богатырей при регулярном недороде, голоде и необходимости выживать зимой в землянке накрытой деревянной крышей – скатом? Но всё же, всё же…

Семён за свою жизнь в сначала княжеской, а после в царской армии скопил неплохое состояние и мог считаться относительно богатым человеком. В сравнении с каким-нибудь крестьянином из глубинки он и правда богат как Крез. В сравнении с купцом средней руки – примерно так-сяк, до средней планки худо-бедно дотягивает. Семьёй он не обзавёлся. Родни у него не было. Сгинула родня в бурном круговороте событий пока царь Иван перековывал Московское княжество, словно мягкий металл, требующий неоднократной закалки чтобы превратиться в твёрдую сталь, чтобы стать русским царством. Так и вышло, что тратить особенно некуда. Деньга копится. А единственной семьёй для Семёна, его матерью, женой и сестрой стала армия. Молодые стрельцы коих часто отдавали в обучение старому солдату воспринимались им как собственные дети. Он учил их военной науке, а они, со временем, уходили или погибали, но взамен приходили другие и всё по новой.

–Германец совсем другой враг, -поучал Семён молодёжь в свободное время. -Не такой как турок.

–А в чём разница, дядька Семён? -поспешил спросить молодой смуглый стрелец, похоже откуда-то с юга, может быть даже из недавно вошедшего в состав царства крымского полуострова.

Старый стрелец огладил свою гордость – небольшие, но аккуратные усы и выждав несколько секунд, как бы без слов укоряя прервавшего его рассказ торопыгу, степенно продолжил: -Разница в том, что германец шибко ловок, прыгуч и силён. Если он до твоего редута добежал, то дело плохо. Разве только многозарядный десантный огнебой поможет против него, да и то не факт, что выйдет. Мне лично доводилось видеть, как этот их «рысарь» кувыркался, прыгая выше своей головы да так быстро, что ствол за ним не успеваешь поворачивать. Или ещё, у них фокус есть – отбивать пули мечом. Мечи они носят широкие, тяжёлые. Такой с трудом поднять можно, а этим гадам всё ни по чём. Махают ими словно соломинками.

Углубившись в воспоминания, Семён осуждающе качал головой и цокал языком.

Переглянувшись, молодые стрельцы ткнули в бок самого молодого, им снова оказался тот смуглый юноша что сидел ближе к старому стрельцу и именно ему пришлось осторожно выводить старика из воспоминаний.

–Дядька Семён?

–Чего тебе?

–Расскажи, как германцы пули мечом отбивают!

–Да, отбивают, -согласился Семён. -Ты в него порой выстрелишь, а он хоп, меч подставит под пулю, и та летит в сторону. Не успеешь оглянуться как этим же мечом тебе голову и срубит.

–А что тогда с германцами делать если они пули отбивать умеют?

–Ты стреляй шибче– все не отобьёт. Для этого многозарядные десантные огнебои и нужны. Ну или отряд стрельца в три, а лучше всё же сразу в пять, чтобы одним залпом снести наглеца и сразу его упокоить. Ещё лучше: связку гранат ему под ноги бросай. Он тогда подпрыгнет, а ты его в полёте и подстрелишь. В прыжке они пока ещё мечами пули отбивать не научились. По крайней мере я не видел такого.