Текст книги "Итальянец на службе у русского царя (СИ)"

Автор книги: Sleeping

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Переночевали в деревне и утром пошли дальше. Так, за несколько дней, вышли к Туле. Всё время ожидали погоню, но её, к счастью, не было. Или разминулись, или османы пожалели своих людей, дали им отдых, а за это время русские ушли так далеко, что преследовать их не имелось уже никого смысла.

Проспав ночь в Тульской крепости, Леонардо впервые почувствовал себя немного отдохнувшим. Простой, но сытный и, главное, горячий завтрак позволил ему снова почувствовать себя не бездомным бродягой, а итальянским мастером на службе у русского царя. Врач осмотрел его ногу, сказал беречь, смазал пахнущей травами мазью и отправил восвояси. Кость целая, а остальное само образуется. Тем более что из Венёва привезли огромное число раненных и им всем требовалось помощь.

Леонардо попытался разыскать царя Ивана, но его к нему не пустили. Царь постоянно пропадал, совещаясь с воеводами и ближниками, стараясь не упускать ни одной мелочи и лично контролировать процесс сбора новой армии, строительства укреплений и подготовки к неизбежному нападению осман на Тульскую крепость.

Четверо рослых стрельцов подметающих концами шапок потолок перегораживали путь в царские покои, не пуская туда никого. Леонардо они не знали и поэтому тоже не пустили, велев ждать вместе остальными просителями пока царь закончит свои дела. К счастью, видимо по вызову отца, мимо проходил Иван Молодой и, заметив Леонардо в толпе ожидающих, выдернул его.

–Живой! -обрадовался царевич.

Мастер развёл руками. Получилось даже как-то немного виновато. Мол, вот, живой пока, так уж вышло.

–Я за тобой сверху смотрел пока ты летел! Чуть не поседел, веришь?!

–Скорее падал, -Леонардо продемонстрировал ушибленную ногу.

–Нет, теперь не отвяжешься. Твои купола из ткани нужно будет на всех летунов сделать. Если, представляешь, десятки небесных кораблей перенесут сотни воинов через крепостные стены, так можно за один день захватить самую укреплённую крепость!

–Десять небесных кораблей? -переспросил Леонардо.

–Строим, строим, -заговорщицки подмигнул Иван Молодой. -Только тс-с-с! Военная тайна!

Разговаривая, они вошли в зал. По краям, вдоль стен, тянулись ряды скамеек, где сидели, потеснившись, бояре, воеводы, купцы и прочие знатные люди ожидая, когда у царя дойдут до них руки. По центру зала стояли несколько сдвинутых вместе столов с разложенной на них большой картой русского царства и, отдельно, ближайших окрестностей Тульской крепости. Кроме того, по залу то и дело пробегали государственные служащие и помощники, неся в руках затребованные царём документы, выписки, донесения или приказы и унося более ненужные. Тут же сидели целых три писаря записывающих раздаваемые царём указания. Одну копию выдавали тому, кто должен был исполнить царский указ. Другая оставалась на месте, до его исполнения. А третья уходила в архив. Безумное расточительство драгоценной бумаги с точки зрения любого европейского правителя. Но то, что русское царство само изготавливало бумагу в огромных количествах делало её поразительно дешёвой.

Царь Иван Третий Васильевич сидел на троне и с уставшим лицом выслушивал докладывающего о чём-то купца. Подле царя, на соседнем троне, восседала царица, Софья. Это была красивая девушка с чёрными как смоль волосами и ещё более чёрными, непроглядными, похожими на бездонные омуты, глазами. В обоих своих руках она держала ладонь Ивана Третьего, словно пытаясь согреть ту, передать супругу каплю душевной теплоты и покоя.

Не дожидаясь своей очереди, царевич прошёл сразу в центр зала и потащил туда Леонардо игнорируя слабые попытки сопротивления.

–Отец, я нашёл его!

Все люди в зале обернулись на них. Леонардо скользнул взглядом по усталому и осунувшемуся лицу царя Ивана, но только чтобы поскользнуться, упасть и утонуть в омутах глаз царицы Софии. Племянница последнего византийского императора смотрела на мастера сурово и бесстрастно.

–Мессер Леонардо, -заметно обрадовался царь. -Мне докладывали, что ты пришёл вместе с людьми которых привёл Джан Батиста. Но, впоследствии, слуги не смогли отыскать тебя среди них.

–Простите, дело в том, что я был ранен и страшно устал, -начал оправдываться мастер.

–Это ты сам придумал и сделал парашют? -спросил царь.

Леонардо сначала не понял, но стоящий рядом царевич подсказал: -Те купола из ткани, превращающие падение в полёт.

–Пара… это от греческого «против», «вопреки»? -догадался мастер. -А шут от французского «шюте», то есть «падение»? Какое удивительно точное определение для моих куполов. То есть да, царь, я придумал их, но не просто так. Я всё посчитал как ты учил меня. Расписал все действующие силы и вывел их результирующую.

Царь Иван улыбнулся. Это было так странно увидеть улыбку на привычно хмуром лице. Сидевшие на лавках бояре зашептались, а продолжающая держать ладонь супруга в своих руках царица Софья слегка изогнула бровь выразив удивление.

–Но зачем ты спрыгнул с летающего корабля? -продолжил допытываться царь.

–Османы применили неслышимый звук, государь. Он пугал самых храбрых и сводил с ума. Противостоять ему можно только другим звуком, более сильным. Требовалось бить в колокола, но никто внизу не понимал это. Мне и моему другу пришлось спрыгнуть чтобы вовремя попасть на колокольню венёвской церкви, раньше, чем османское войско войдёт в открытые ворота города.

–Сын мой, -обрадовался митрополит Филипп. -Значит это ты начал бить в колокола?

–Требовался любой громкий звук, -попытался объяснить Леонардо, но его уже не слушали.

–Перезвон святых колоколов помог преодолеть поганое колдовство, -провозгласил Филипп. -Не под силу дьявольскому колдовству перекричать святой звон!

Сбросив шапки, бояре крестились. Митрополит размашисто, сухой стариковской рукой, перекрестил Леонардо. Взглянув на царский трон, мастер успел уловить усмешку на лице царя как будто он только что услышал шутку понятную ему одному. Но стоило поднять глаза снова, как все следы недавней усмешки пропали.

–Отец, я уже говорил тебе, степняки лезли на стрелецкие штыки словно безумные, -напомнил царевич. -Не иначе это тоже проклятое колдовство.

–Так и есть, -подтвердил царь. -Нам стало известно, что враг придумал средство дурманить сразу большие массы людей. Османы называют это «рияхт ат-такдим», иначе говоря «ветер покорности». Чёрное, чёрное колдовство. Но мастера в Приказе Дивных Дел уже озабочены задачей как можно вернуть обработанному «ветром покорности» человеку обратно его самого. О том же молятся святые отцы. А наше дело как можно скорее убрать людей подальше от захваченного Венёва дабы османы не могли обернуть наших людей против нас.

И ещё – пока не придумано действенное средство против нечестивого колдовства, второму сражению не быть! Пусть осман кусают за пятки десятки мелких отрядов, нападая, болезно жаля и отходя обратно и так раз за разом. Мы будем словно волки, что утаскивают из стада одну овцу за другой при этом скрываясь от отрядов охотников и не принимая серьёзный бой. Пусть османы придут под стены Тульской крепости израненными тысячей царапин и если из каждой царапины вытечет хотя бы по одной капли крови, то это будет уже тысяча капель и враг наш будет слаб и болезнен. Так я решил.

На секунду обернувшись, бросив взгляд на Софию, как будто это она была автором следующей идеи, царь добавил: -Более того! Придя на наши земли, султан Мехмед объявил войну мне, русскому царю! Но использовав нечестивое колдовство он нарушил законы не только земные, но и божественные. Поэтому нет больше никаких правил и никаких запретов. А значит мы усеем путь вражеской армии не только минами пороховыми, но и минами иного рода. Лекари и медики, борясь с болезнями, по моему приказу, сохранили их начала. Эти начала должно напустить на османа чтобы заболевали и вымирали они. Но надо быть осторожным чтобы не заразиться самим, ибо болезни суть изобретение дьявола и им всё равно в кого проникать. Поэтому с завтрашнего дня по всей крепости вводятся карантинные меры. Мойте руки перед едой, пейте только кипячённую воду и, разумеется, молитесь господу нашему, и он не оставит чад своих в трудный час.

Уже отвернувшись, дав боярам всласть обсудить удивительную новость, царь Иван вполголоса добавил: -Будет тебе биологическая война, морда турецкая. Посмотрим, как твоя псионика поможет против бацилл и микробов.

Кажется, никто кроме Леонардо не услышал странных слов царя. Бояре погрязли в обсуждениях. Стоявший подле трона митрополит витал в облаках, думая о божественном и не обращая внимание на земное. Царевич тоже отвлёкся, прислушиваясь к разговору воевод. И только царица Софья едва заметно кивала в такт словам супруга и мечтательно улыбалась.

***

Царские слова не расходились с делом. Уже на утренних проповедях священники призывали людей чаще мыть руки, обязательно с мылом. Питьё кипячённой воды и запрет есть сырые овощи приравнивался к импровизированному посту.

… и увидит Господь проявленную нами твёрдость духа и умилится нашей кроткости и дарует победу над проклятыми колдунами посылая на них всякие болезни, а нас от них ограждая, -вещали священники.

Полное омовение – обязательно, не меньше, чем раз в два дня, за исключением воинов, находящихся в походе. Каждодневный осмотр во время утренней и вечерней молитвы. Выпуская чёрта из табакерки, а, вернее, бациллу из пробирки, царь Иван серьёзно озаботился тем, чтобы биологическое оружие не ударило против тех, кто его применил.

Заранее разосланные летучие отряды по всем ближайшим деревням и сёлам сгоняли крестьян с земли и переправляли в тыл, лишая осман возможности на месте набрать «людской ресурс». Они, конечно, найдут кого превратить в живых «зомби» и потом бросить на разминирование дорог или поставить первыми рядами под обстрел русских стрельцов. Но пусть это будут, во-первых, не русские крестьяне, а какие-нибудь чужие. А, во-вторых, пусть османы будут вынуждены вести их с дальних земель и не смогут найти промо на месте.

Сгоняя крестьян, отряды дружинников отравляли в опустевших деревнях колодцы. Позволяя крестьянам забрать с собой деревенскую живность, обязательно оставляли пару коров или коз или с десяток куриц, предварительно вколов им концентрированные возбудители самых разных болезненней выращенные медиками на питательных субстратах по указке царя.

Командующий османским войском вторжения пока действовал вполне шаблонно. Посидев несколько дней на развалинах Венёва и позволив армии прийти в себя, Мурад-паша выдвинулся по направлении к Туле попутно разоряя все населённые пункты, до которых только мог дотянуться. К счастью, большинство из них уже успели посетить дружинники и увезти оттуда страшно сопротивляющихся и отказывающихся покидать родные земли крестьян.

Подойдя к Туле и упёршись в первые, выдвинутые вперёд укрепления, Хас Мурад-паша велел разбить постоянный лагерь не решаясь идти на штурм хорошо укреплённой твердыни прежде, чем получит значительное подкрепление. Вскоре стало понятно, что лагерь придётся укреплять, а фуражирные отряды можно выпускать только под значительной охранной, иначе летучие отряды русских нападали на них, стоило тем только отойти от основного войска подальше. Сил и желания полностью окружить Тульскую крепость османы не имели, ограничившись половинчатым окружением. Попыток серьёзного штурма они не предпринимали, но перестрелки возникали по несколько раз на дню. Или это османы прощупывают русскую оборону на отдельном участке. Или дружинники напали на вышедших из османского лагеря фуражиров и дровосеков. Или, возможно, что-нибудь ещё.

Собрав медные трубы, враги сразу начали облучать инфразвуком русские укрепления. Стрельцы попытались было уничтожить проклятые устройства, но в попытке пробиться к ним, попали в засаду и вынужденно отошли. В самой Туле постоянно звонили колокола. В целом, благодаря расстоянию и рельефу местности, облучению подвергались в основном два первых оборонительных пояса. Поэтому стоящую на них на стражу приходилось ротировать каждые два часа. Больше человек не выдерживал. Оставить позиции без охраны, чтобы их тут же заняли османы, было нельзя. По прямому указанию митрополита на передний край притащили и установили колокола снятые с нескольких тыловых церквей и без перерыва звонили в них, пытаясь справиться с бесовским наваждением. Справляться получалось не очень, но, зато, облучая русских самодельными генераторами инфразвука, османы вынуждены были также день и ночь, без перерыва, слушать звук православных колоколов, что тоже не успокаивало их сон и не улучшало настроение.

Используя вынужденную передышку, царь Иван восстанавливал армию подтягивая стрельцов с других направлений и спешно обучал новое пополнение. Численность русской армии, размещённой в Тульской крепости, восстановилась до двадцати тысяч стрельцов и продолжала медленно расти дальше. Увы, этого совершенно недостаточно чтобы разбить Мурад-пашу до прихода к нему подкреплений.

Терзаемые наскоками отрядов боярских дружинников, османы старались пореже покидать укреплённый и безопасный лагерь и терпеливо ожидали появление дополнительных сил, прежде чем начинать по-настоящему готовиться штурмовать перекрывающую путь на Москву русскую крепость.

Царь Иван продолжал оставаться в Туле тем самым демонстрируя уверенность в том, что город невозможно будет взять. А может быть он просто не желал уезжать в Москву предпочитая управлять сразу на месте, без задержки на доставку новостей и приказов.

Несмотря на занятость, царь продолжил обучение Леонардо. Когда-то он обещал раскрыть любознательному итальянскому мастеру все тайны земли и неба. Как ни крути, а, пожалуй, слишком амбиционное обещание даже для такого удивительного человека сумевшего всего за несколько десятков лет превратить московское княжество в русское царство. Или же он говорил полностью серьёзно, нисколько не преувеличивая? Всего за неполный год Леонардо узнал больше, чем за всю свою предыдущую жизнь, а он, между прочим, учился у лучших итальянских философов и механиков.

Время от времени, в своей постели, раздираемый сотней идей и мыслей, Леонардо задавался вопросом: откуда у русского царя все эти знания? Знания, которые, казалось, не известны более никому в этом мире. Дела обстояли так, будто он и все остальные учёные, механики, философы и все прочие, всю жизнь барахтались на мелководье в тёплой воде пропитанной солнечным светом и вдруг среди них всплывает по настоящему глубоководная рыба – пришелец из тёмных глубин непознанного наделённый удивительными знаниями природы вещей.

Здесь, на службе у русского царя, мастер узнал столько всего, что, он уверен, не знает более никто во всём мире. Царь Иван создаёт удивительные вещи вроде паровых машин или небесных кораблей. Он, как будто, заранее знает, что и как надо делать, двигаясь единственно верным путём, не сворачивая на боковые дорожки ведущие в тупики.

Как будто царь вспоминает все эти удивительные изобретения, -подумал Леонардо.

Внезапная мысль заставила его на мгновение прервать безотчётный бег мыслей. А если царь Иван действительно вспоминает и создаёт свои машины по уже известным лекалам, то, где он мог видеть их? И не просто видеть, а досконально разобраться в их устройстве и принципах работы?

Может быть так что простой люд, буквально молящийся на своего царя прав, и он действительно небесный ангел, спустившийся на землю? Значит ли это что там, на небе, ангелы ездят на пародвижетелях и летают на дирижаблях? Что небесные паровые машины делают грязную и тяжёлую работу оставляя ангелам лишь простые и интересные им дела? Возможно ли, что сам Господь Бог тоже ездит на пародвижителе и летает на дирижабле?

Еретическая мысль. Но… Леонардо не привыкать быть еретиком хотя бы в пределах собственного ума.

Как бы то ни было, царь Иван держал слово и едва выдалось время, продолжил обучение Леонардо и ещё несколько десятков перспективных мастеров, специально приехавших для этого в Тульскую крепость.

Для начала он осмотрел сшитые им парашюты и перепроверил расчёты. Указав на несколько недостатков, подсказал как можно сделать конструкцию лучше. Ставший фанатом воздухоплавания, царевич Иван Молодой не отставал от Леонардо требуя, чтобы тот как можно скорее закончил работу над новым, улучшенным парашютом. Увлечение сына пришлось по вкусу царю Ивану. И если правда то, что где-то под Москвой, в обстановке полной секретности, усиленно строят ещё несколько боевых дирижаблей в помощь пока ещё единственному имевшемуся в распоряжении русского царства. То, может быть, царь Иван и не шутил, когда называл цесаревича будущим адмиралом воздушного флота.

Иван Молодой рассказал отцу идею о бойцах забрасываемых за стены крепостей с воздушных кораблей с помощью парашютов. Радуясь вниманию отца, царевич расписывал многочисленные выгоды своей идеи. И про то, как падающие с неба стрельцы ошеломят неготового ни к чему подобного неприятеля. И про то, что этот способ позволит брать укреплённые крепости без единого пушечного выстрела и даже стены останутся целыми.

Внимательно выслушав, царь рассмеялся, хлопнул сына по плечу и непонятно сказал: -Поздравляю, сын, отличная идея. У меня даже есть подходяще название для твоих «небесных стрельцов». Пусть они называются «ВДВ».

–ВДВ? -не понял Иван Молодой.

–Войска дяди Вани, -расшифровал царь. -Ты придумал, значит тебе и создавать. А значит твоим именем и назовём. Будет, так сказать, историческая преемственность.

Насчёт преемственности царевич ничего не понял, но он давно привык что отец говорит странные, никому не понятные, вещи, поэтому низко поклонился: -Исполню волю твою.

–Отлично! -решил царь. -Значит войскам дяди Васи, прошу прощения, дяди Вани обязательно быть.

Пересказав решение царя мастеру Леонардо, Иван Молодой с новой силой потребовал у него: -Когда сделаешь улучшенный парашют?

–Через две седмицы, -попытался выторговать побольше времени мастер.

–Долго. Не пойдёт. Мне стрельцов тренировать надо чтобы они уже были готовы к тому времени как новые воздушные корабли из Приказа Дивных Дел выйдут. Да и самому сначала хорошо бы прыгнуть иначе как я других учить стану?

–Будешь прыгать? -удивился Леонардо.

–Конечно! Иначе как поведу людей если они – внизу, а я – наверху останусь? -удивился царевич.

–Сделаю за седмицу, -пообещал мастер. -Только ты с дерева прыгать не пытайся и с колокольни тоже. Там высота нужна чтобы воздух раздул купол.

–Не дурак, понимаю, -одёрнул Иван Молодой. -Ты только сделай поскорее.

–Хочешь прыгнуть? -догадался Леонардо.

Цесаревич признался: -Ещё как хочу…

В один из дней царь встретил пришедших к нему на урок мастеров очень приветливо. Обычно нагруженный заботами, сегодня он выглядел довольным и весёлым. Расспрашивать царя никто не посмел, но тот сам объяснил причину хорошего настроения.

–Вернулась посланная два года назад на Урал экспедиция, -объявил он перед классом из неполных двух десятков «учеников» – лучших мастеров поголовно служащих в Приказе Дивных Дел и приехавших в Тульскую крепость только чтобы продолжать учиться у самого царя.

–Запомните мои слова, -серьёзно сказал Иван Третий. -Будущее России лежит на Урале и за Уралом. Те дикие и холодные земли скрывают в себе невообразимое богатство. Железо, медь, уголь, малахит. Много золота, серебра, драгоценных и полудрагоценных камней. Но главное не это, главное вот.

Развернув принесённую с собой тряпицу, он выложил на стол невзрачный камень, примерно с половину кулака размером.

–Кто-нибудь сможет сказать, что это такое?

Двое мужчин, выделявшихся возрастом (большинство мастеров были значительно моложе, эти же выглядели умудрёнными прожитыми годами мужами) и роскошными, правда уже чуть тронутыми сединой, бородами одновременно всполошились, но царь их успокоил: -Разумеется кроме самих мастеров-рудознатцев возглавлявших вернувшуюся экспедицию. Кто-то ещё может узнать этот, пусть будет, камень?

Леонардо поднял руку и вместе с ним в воздух поднялись ещё три руки, однако Иван Третий кивнул именно ему.

Все мастера не первый раз слушали царские уроки и поэтому заведённые им порядки были им известны. Тем более что совершенно таких же порядков старались придерживаться в многочисленных школах, открытых царём во множестве в городах и крупных сёлах дабы обучить юношей и даже девушек грамотности, счёту и также основам разных наук и ремёсел.

Прежде чем отвечать, Леонардо встал.

–Если я прав, то это magnēs lithos («камень Магнеса») по приданию названный так в честь пастуха впервые нашедшего подобный камень. Другие названия magnet или lapis magnetis («магнитный камень»). В твоей стране, о царь, его называют «тянущий камень» или «железный камень». Но чтобы быть точно уверенным мне надо испытать его.

–Как же ты хочешь испытать? -заинтересовался царь.

–К сему камню следует приложить железо и если он притянет его, то перед нами действительно камень Магнеса, а если нет, то лишь внешне похожий на него минерал.

Иван Третий довольно кивнул: -Как всегда отлично, Леонардо. Ты прав, это именно он и есть.

Достав кинжал, царь показал, как магнитный камень прилипает к лезвию и не отпадает даже если поднять его и перевернуть.

–Чтобы избежать путаницы назовём его магнитным железняком или же попросту магнетитом. Может ли кто-нибудь сказать, чем так ценен и важен магнетит, что я поставил его впереди золота и драгоценных камней?

Мастера промолчали. Ездившие на Урал рудознатцы тоже не спешили с ответом, переглядываясь и задумчиво поглаживая бороды.

–Магнетит не просто «камень притягивающий железо», -не дождавшись ответа продолжил говорить царь. -В нём заключена сила молнии и наша ближайшая задача высвободить её оттуда. Рукотворная молния, возникающая и исчезающая по нашему желанию – вот что такое этот камень за запасами которого пришлось снаряжать и посылать целую экспедицию. Вот увидите – созданные с помощью магнетита ручные молнии изменят абсолютно всё. Но чтобы суметь извлечь их и приручить – предстоит очень много работы.

Когда царь говорил, его глаза сияли. В них словно отражались отблески иного, совсем, совсем другого мира.

Леонардо ощутил так хорошо знакомое ему тянущее чувство. Оно всегда возникало, когда он был уверен, что скоро поймёт или узнает что-нибудь новое. И сейчас чувство казалось очень сильным. Мастер невольно облизнулся, проведя языком по пересохшим губам.