Текст книги "Путешествие на восток (СИ)"

Автор книги: Samus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Глава 19

10 день 12 месяца 879 года, восточная граница империи Турса

– В степях отсюда и до самого Оплота Севера неспокойно! – выпучив глаза, отрапортовал лейтенант, возглавлявший пограничную заставу. – Идет какая-то внутренняя замятня и трехсторонняя война, но пока неизвестно из-за чего! Разведчики отправлены, но еще не вернулись! Если пожелаете, можете…

– Не надо, – перебил его Бранд. – Благодарю, лейтенант, служите и дальше империи.

«Похвала командира» активирована!

Ваши подчиненные испытывают прилив боевого духа и временное повышение Воли!

Лейтенант вытянулся еще сильнее, явно ощущая воздействие «Похвалы» и прилив боевого духа и желания сражаться. Пограничники вокруг тоже тянулись, пылали боевым духом. Разумеется, в обычных условиях все это не сработало бы, но кольцо Олессы давало Бранду право командовать и поэтому бойцы вокруг формально считались его подчиненными и условие для срабатывания «похвалы командира» было соблюдено.

Бранд спрятал кольцо, качнул головой остальным героям и сказал:

– То, что нужно. Выступаем.

– Прелестно, – тут же проворчал Минт, глядя на бескрайнюю степь, пожухлую траву и грязь. – Ни дорог, ни комфорта, ничего.

– Не выебывайся, – добродушно посоветовал ему Дж’Онни, – все равно на мне поедешь. Но только до ближайшего пиздатого кочевья.

– Ты хотел сказать засранного, – подколола его Валланто.

Они шагали вровень с Вайдабором, и застава за спиной стремительно удалялась.

– Если бы я хотел сказать засранного, то так и сказал бы! – возмутился герой-кентавр. – В пиздатом кочевье нам дадут пиздатого коня и пускай Минт пиздует на нем!

Возмущение его было больше притворным, Дж’Онни и Минт отлично спелись, причем иногда буквально.

– А еще там великому барду предложат женщину, – прогудел Вайдабор сверху.

– На это я и рассчитываю, – кивнул Бранд.

– Дед, как ты мог! Я только поверил, что ты заботишься обо мне! – вскричал Минт, прикладывая руку к сердцу. – А ты! Как жестоко!

– Зато история о твоем проклятии и нашем походе моментально разнесется по степи, – отрезал Бранд. – Степной ковыль, слышал о таком?

– Нет, – оживился Минт, – а что это?

Познания Минта в целом оставляли желать лучшего. Он нахватался по верхушкам, что-то узнавал из расспросов, как вот сейчас, но никогда не учился специально, уверяя, что это скучно и лучше потратить время на повышение профессии Барда. Минт верил всяким слухам и суевериям, но при этом относился к ним легкомысленно, как и к клятвам с обращением к богам, и, если подумать, представлял собой отличный образец порхающего мотылька, собирающего нектар и летящего дальше.

– У нас говорят удар копытом, – добавил Матершинник. – Мол, если один кентавр стукнул копытом на краю степи, то другой кентавр на другом краю сразу о том узнает. Ковыль же степная трава и она склоняется, словно шепчет другой травинке, и та следующей и так моментально слухи и новости облетают всю степь, быстрее порталов, телепортов, гонцов на птицах и прочих.

– О-о-о, – протянул Минт, глаза которого вспыхнули. – Так все обо мне узнают?

– Будут восхищаться, а также падать и целовать копыта твоего коня, умоляя спеть еще, – равнодушно отозвался Бранд. – Помнишь, как тебя в Ханстве, откуда Гатар родом, привечали?

Минт и сам сообразил, что с тех пор скакнул вверх в уровнях и мастерстве профессии, выпрямился гордо, обвел взглядом степь, словно собираясь увидеть там что-то. Бесполезно, конечно, вокруг никого не было, да и про великую степь ходила прибаутка о размерах ее, мол, она настолько велика, что кочевники годами никого не видят и дичают, кидаются потом на всех, кто им горизонт заслоняет.

– Так мы поэтому не отправились к Великому Восточному Тракту? – спросил с любопытством Вайдабор.

Тракт проходил южнее, как раз по краю великой степи, ибо слишком уж непредсказуемо там было все. Веди караван и нанимай к нему вдвое больше охраны, впрочем, всегда находились желающие сэкономить и проскочить. Где-то здесь Гатар и Ираниэль и странствовали, набирая уровни, вроде бы, а может и восточнее, уже на территориях Сии.

– Да, там мы могли бы перемещаться с комфортом! – поддержал Минт. – Прямо вот как до этой заставы, порталами прыг-прыг, и мы на месте!

– И убийцы следом за тобой, прыг-прыг-прыг, – хохотнул Бранд.

Застава уже окончательно скрылась за горизонтом и казалось, что вокруг только одна бесконечная, унылая и однообразная степь.

– Комфорт и убийцы или степь, слава и новые концерты, что же выбрать? – задумался Минт. – Я выбираю славу!

Бескрайная степь поджидает меня

Чтобы выслушать песни и дать мне коня!

Матершинник включился в дуэт:

А эльфы-убийцы такая хуйня!

Копытом им в пах пиздюлей от меня!

Минт и Дж’Онни заспорили на тему того, можно ли дважды вставлять «меня» в один куплет, начали перебирать рифмы вроде «стеня».

– Мы поэтому отправились через степь? – в голосе Валланто слышались легкая насмешка и изумление. – Чтобы Минт добыл себе новой славы?

– Я обещал ему концерты, – пожал плечами Бранд.

– А еще я так думаю, это как-то связано с императорским кольцом, открывшим тебе все дороги и порталы в Турсе, – чуть прищурилась Валланто. – Давай, Бранд, рассказывай, мы как-никак теперь одна команда.

– Пока вы гуляли на свадьбе Орданы, меня таинственно пригласили на встречу.

– И ты согласился? – с подозрением в голосе спросила Валланто.

– Я ожидал, что там будет засада, с попыткой отравить или убить в спину, – пожал плечами Бранд.

Так сказать, кульминация того самого затишья перед бурей, и Бранд решил, что проще согласиться, а потом уже на месте сориентироваться и вломить всем.

– Вместо этого там оказалась императрица Олесса.

– Ну вот, а пиздел, что засады не было! – заржал Дж’Онни, который еще мгновение назад, казалось, был целиком поглощен спором с Минтом. – Ведь засадил же?

Бранд чуть поморщился от этой бородатой шутки.

– Что? – вскричал Минт. – Дед, на твоем месте должен был быть я!

– Продолжишь распевать песенки и будешь, – проворчал Бранд. – Олесса посещала твой концерт, между прочим, и радуйся, что ее детское восхищение мной не переключилось на тебя.

Минт побледнел, но все равно хватался за сердце и изображал обиду.

– Хорошо, следующая правительница полностью твоя, – продолжил ворчать Бранд, – только не жалуйся, если она тебя привяжет к кровати, лишит голоса магией, чтобы не слышать криков боли и будет скакать на тебе всю ночь!

– А также день, аристократки они такие! – заржал Дж’Онни. – Заодно и на искупление себе наработаешь!

– Э нет, я уже передумал!

– Поздно! – продолжал веселиться кентавр. – Раз Бранд сказал, то все! Но не волнуйся, я помогу тебе, как другу и возьму всех на себя!

– Не надорвись, – съязвила Валланто, – на его песни целыми кочевьями будут сбегаться!

– Пф-ф-ф-ф, герой я или не герой? – выпятил человеческий торс Дж’Онни.

– Надо, надо тебе устроить встречу с высшей жрицей Адрофита, – почти мечтательно произнесла Валланто.

Минта же перекосило, он не мог понять, как это героиня так легко поминает бога, который ее проклял?

– Герой я или не герой? – повторил кентавр. – Если что, ускачу, заодно демонстрируя всем свои новенькие подковы! Да-да, до сих пор, как новенькие!

– Вы закончили меряться п… одковами? – осведомилась Валланто. – Бранд?

– В общем, если не вдаваться в подробности…

– Нет, нет, ты уж вдайся пару раз да поглубже! – заржал громко Дж’Онни.

– Да, дед, – поддержал Минт, восседавший на спине кентавра, – есть ли хоть одна королева, с которой ты не переспал?

– Есть, – холодно ответил Бранд, – например, твоя бывшая жена, тоже, кстати, королева.

Минта опять перекосило, он почти замолчал, ворча ругательства под нос.

– Кстати, – вдруг вспомнил Бранд, – теперь она с Мионом Три Стрелы.

Минт начал рвать на себе волосы и изрыгать проклятия, которые никто не слушал.

– Не удержится Старый Ворчун и снова начнет ебать все женского пола вокруг, – авторитетно изрек Дж’Онни, затем не выдержал и все же загоготал.

– А я думаю, это – любовь, – возразила ему Валланто, – дурная и извращенная, как и все у Старого Ворчуна, но все же любовь. Пусть хоть на старости лет порадуется, вместо того чтобы деградировать у Провала, ворчать и демоницам хвосты крутить!

– Хуево подражая легенде о Бранде и Светлейшей, – оскалился Дж’Онни. – Ладно, ладно, пиздец, понял, девицам и не очень нравится этот мешок с алмазными костями, вместо моих нихуево начищенных копыт, кто я такой, чтобы спорить с женским вкусом?

Валланто посмотрела на него зло, но промолчала.

– У Провала все спокойно и туда прибыли новые герои, включая посланцев Турсы, – сказал Бранд, обращаясь к Вайдабору.

Юный великан просиял.

– Империя прикрыла нас от убийц, но теперь мы за ее пределами, так что смотрите в оба. Конечно, в великой степи эльфам будет непросто разгуляться, да и Минта тут, скорее всего, будут на руках таскать, но рано или поздно степь закончится. Никаких сроков, просто идем, пока не пересечем степь и не выйдем к Андии.

– А порталы в империи? – спросила Валланто. – Я решила, что мы немного торопимся?

– Нет, мне просто было лень пешком топать до границы, – отмахнулся Бранд. – Империя большая, а я старый и утомленный этой чрезмерно активной личной жизнью.

– А ты одновременно Селину и…

– Что вы за кентавры существа такие!! – вдруг разъярилась Валланто. – Не все живые следуют вашему примеру ревнивых жеребцов с табуном кобылок! Бывает еще и любовь! И желание быть вдвоем, только вдвоем!

Словно на мгновение приоткрылось окно в прошлое, в те времена, когда Валланто искренне верила в Адрофита и несла любовь всем вокруг.

– И вообще, сколько можно?

– Так я, может, Бранду завидую, – сварливо отозвался Дж’Онни. – И скрываю зависть за зубоскальством.

– Друг, я тебя не оставлю! – провозгласил Минт искренне. – Сложу два десятка песен в твою честь и все кобылки будут твои!

Валланто только покачала головой и обратила взор на Бранда.

– Также империя Турсы усилит слухи о Минте и проклятии, в сочетании со степью этого должно быть достаточно. В дорогу снаряжения и припасов набрал, из императорских закромов, ну и все, собственно.

– А когда ты собирался нам об этом рассказать?

– Как только мы углубились бы в степь. Или ты хотела, чтобы жители Тверди созерцали вот это вот? – Бранд кивком головы указал на Минта и Дж’Онни, которые уже сочиняли новую похабную песню «для привлечения кобылок».

– Можно было сказать во дворце Норданиэ, – Валланто посмотрела на Бранда и прищурила правый глаз. – Или?

– Нет, но.

Бранд замолчал, не зная, нужно ли выражать свои сомнения. В кармане его, помимо массы вещей от Олессы, лежало и несколько рекомендательных писем от графини. Также Норданиэ обещала отправить весточку на свою родину, чтобы там подготовились к визиту Бранда и Минта. Барда она напоследок прижала к груди и взъерошила ему волосы, явно не с материнскими чувствами и с надеждой на еще один визит после снятия проклятия.

Вроде бы все было в порядке, но в то же время Бранда опять не покидало это странное ощущение, как полгода назад. Предчувствие опасности, плетущихся вдали интриг и уловок. Хозяин подземелий умер, но его ядовитое наследие осталось жить, притягивало внимание демонов и богов и их слуг.

– Бездна? – насторожилась Валланто. – Ты так и не рассказал толком, что там узнал у этого, как его, Шадрона, во!

– Да ничего особо и не узнал, – проворчал Бранд.

Да, Бальбазар остался жив, но вся эта призываемая мелочь, даже гвардейцы, не ведали планов и замыслов хозяев Бездны – демолордов и их ближайших приспешников. Собираются ли армии? Планируются ли новые удары? Призванные демоны не ведали и им никто не сообщал. А кровожадность и желание убить всех живых – так это Бранд и без призывов знал.

– А если собрать всех демонологов мира и разом призвать пачку демонов, чтобы герои их убили? – вдруг спросил Вайдабор. – А потом призвать еще и еще, и еще, пока они не закончатся⁈

– Это уже пробовали, – покачал головой Бранд, – и закончилось все печально, очередные призванные демоны взорвались, вызвав омонстрение у нескольких участников. Не забывай, что демоны состоят из маны Бездны, не отфильтрованной и очищенной через землю, как в подземельях, а именно что исходного концентрата, особо ядовитого для живых. Чем они нередко и пользуются в боях, безжалостно разрывая своих же собратьев. Поэтому демонологи вынуждены тратить часть своих сил на очистку после вызовов, и представь, сколько сил им потребовало бы на очистку после убийств демонов на одном месте?

О да, он расспрашивал Шадрона и о возможных путях уничтожения Бездны. Много чего пробовали, включая попытки такого вот истребления призывов, но ни одна не удалась до конца. Как говорили, «Бездна бесконечна и неистребима», но Бранд теперь был вооружен знанием о великом договоре между демонами и богами, и запиской Марденуса. Оставалось только понять – как, и потом еще понять, как, не истребляя миллионы живых вокруг. При всех отличных намерениях Марденуса исполнителей он подбирал из рук вон плохо, от слуг до демонов.

– А ты прямо углубился в вопрос, как я погляжу, – с легким намеком в голосе сказала Валланто.

– Разбираюсь постепенно, – кивнул Бранд, подтверждая ее намеки.

– Поэтому Андия?

– Да, мне нужен Хао Ниссиус, – кивнул Бранд.

– Как-то все… запутанно.

– Так я говорил и еще раз скажу – нам некуда торопиться. Попутешествуем, отдохнем от городов и горожан, Вайдабор вон поднимет себе Путешественника и заодно подерется от души.

– Я? – изумился великан.

– Конечно. Степь полна желающих подраться и молодых героев, в том числе. Вобьешь их в землю по ноздри, прославишься, опыта наберешь.

– А вы, мастер Бранд?

– А я уже слишком стар для всего этого.

Глава 20

13 день 12 месяца 879 года, Великая Степь

Минт сыто взрыгивал и держался за вздутый живот.

– Дед, я так больше не могу, – простонал он.

– Можешь, можешь, – заверил его Бранд, – был же ты как-то королем? Пиры там, приемы и еда.

– Так-то, ик, у эльфов, ик! – ответил он. – Фрукты, салатики, травки, все в меру, да еще у меня личный массажист был!

– У тебя вчера было целых две личных массажистки! – хохотнул Дж’Онни.

– Больших, зеленых и десятифутовых! – вскричал Минт и тут же схватился за живот. – Они, ик, даже не понимали моих призывов остановиться и перестать меня кормить!

Герои расхохотались. Вчера они натолкнулись на племя троллей, не знавших общего, но это, разумеется, не остановило Минта. Он все равно спел и умениями профессии Барда, а также личным обаянием буквально покорил все племя, за что теперь и расплачивался.

Да, Минт скакнул в уровнях, но у всего есть предел, а тролли принимали его как самого почетного гостя и при этом не понимали, что этот самый гость им говорит. Если бы Бранд не объяснил отдельно, то ему бы еще достались и «три юные девственницы, прекрасные как весенняя степь». То есть зеленые, пузатые и готовые ублажать гостя всю ночь напролет. Да, бард скорее всего отбился бы от них, разница в сто уровней – это разница в сто уровней, пускай троллихи и жили в степи, полной опасностей, а Минт никогда не учился толком сражаться.

– А мне понравилось, – громко и опять слегка простодушно заявил Вайдабор, вызвав новый приступ хохота.

Все же великаны в среднем превосходили троллей в росте на три-четыре фута, и поэтому выглядел он вчера так, как если бы самого Бранда взялись массировать три гномки, например. Разница в Атрибутах тоже давала о себе знать, и троллихи, разминавшие великану плечи и спину, то и дело утирали пот с зеленых лиц.

Валланто просто тихо и незаметно отказалась, Бранд же до сих пор не отошел от чересчур активной личной жизни в империи Турсы. Еще один незаметный признак старости. Бранд, конечно, мог, если бы это потребовалось для дела, но просто не хотел.

– Надо сказать, мне тоже! – добавил Дж’Онни. – Постарался за себя и за друга!

Смех снова понесся над степью и Бранд неожиданно поймал себя на мимолетном, давно забытом ощущении. Словно он снова шел куда-то с командой, они смеялись и шутили в дороге, а опасность и подвиги впереди лишь придавали жизни остроту и смысл.

– А мне ничего и не досталось, – простонал Минт.

– Ладно, – снисходительно отозвался Дж’Онни, – в следующий раз, как хуй расчехлю, так тебя к спине привяжу!

– Зачем?

– Чтобы тебе тоже досталось! Полюбуешься, вдохновишься на новую песню!

Кентавр завалил троллиху

И предался любви с ней лихо

А сверху, поедая облепиху

Бард наблюдал за этим тихо

Не столько пропел, сколько продекламировал Минт и неожиданно смачно рыгнул, словно только стихов не хватало для выпуска скопившихся газов.

– Лучше «засунув жопой в облепиху», – предложил Дж’Онни. – И почему облепиху?

– Для рифмы! – горделиво провозгласил Минт, которому явно полегчало.

– В целом, образ недоработан, – продолжил критику Матершинник, – надо что-то такое, погорячее, копытом в лоб, троллиха расщепляет телом дерево и застревает в нем, а бравый кентавр пользуется моментом. Сидящий же на ветках бард записывает песню неровным почерком!

– Почему неровным?

– Потому что дерево и троллиха трясутся под натиском кентавра! – заржал Дж’Онни.

Почти сразу же оборвал себя, чуть дернул головой.

– Сюда скачет кентавр! – объявил он.

Бранд ощутил его чуть раньше, но торопиться с предупреждениями не стал. Может, просто мимо скачет, донесение там несет или на свидание в соседнее стойбище отправился? Кентавры, как и орки, кочевали небольшими группками, по пять-шесть семей, где каждая семья обычно состояла из мужчины-кентавра и нескольких его жен, а также десятка детишек. В итоге получался целый «табун», да еще и иногда со своим домашним скотом, включая лошадей, связь с которыми так любили поминать, желая оскорбить кентавра.

– Радуйся! – объявил Матершинник Минту. – Скоро у тебя будет полно травы, все, как ты любишь!

Бард невольно ухватился за живот, а Дж’Онни заржал призывно, словно опасаясь, что неведомый кентавр проскачет мимо. Зря, тот скакал прямо сюда, похоже, тоже уловив звуки их голосов, благо в степи любые звуки разносились далеко.

В широкой привольной степи кентавры и орки плодились и размножались, молодежь быстро подрастала и выплескивалась во все стороны, гибла в схватках и стычках, опасностях, сражениях с диким зверьем и друг другом, и на следующий год уже новые вставали на их место. Скакавший к ним кентавр, похоже, был из такой вот молодежи, полной сил и энергии, уверенной в собственном бессмертии.

Те, кому было мало степи и стычек в ней могли отправиться на восток и столкнуться с пограничниками Турсы, могли спуститься к югу и схватиться с конниками Морании, а то и добраться до гор Казада, испытать крепость копыт и топоров против щитов и брони гномов. Могли устремиться на восток, набегом на приморские королевства, окаймлявшие берега Клина, длинного залива, разделившего материки Мойна и Сии. Имелся и север, где в густых непролазных чащах жили особо светлые эльфы, северные, бледные, как их еще называли, а дикие каменистые и заснеженные пустоши скрывали в себе массу опасностей. Народы Севера, жившие еще дальше, по слухам не брезговали горячим мясом забредших к ним степных удальцов, но то по слухам.

– Горячая кобылка, – прищелкнул языком Дж’Онни.

Скачущий кентавр оказался кентаврихой, причем одетой «по-боевому». Из-за несколько иного строения тела сердце у кентавров было больше обычного и располагалось на границе человеческого и лошадиного тел, словно занимая собой живот. Поэтому в бою его обычно прикрывали «сердечной пластиной» и именно такая и была прикреплена к кентаврихе. Мелкие, коричневые от загара груди со сморщенными сосками, не были прикрыты, в этом кентавры, орки и тролли сходились друг с другом. Задняя часть тела, в случае кентавров – круп, и ноги считались самыми привлекательными у всех трех народов, а грудь, если и скрывали, то небрежно, скорее от солнца или от холода, нежели от взглядов.

На левой руке кентаврихи был прикреплен круглый щит, правая словно тянулась к рукояти чего-то вроде секиры, закрепленной вдоль тела. Налобная пластина, наколенники из толстой кожи, «боевые» подковы, и толстая накидка, скрывавшая круп целиком и служившая дополнительной защитой.

– Приветствую вас, гости степи! – звонким, срывающимся голоском провозгласила кентавриха, подлетев ближе и лихо затормозив. – И особенно вас, великий герой Дж’Онни Матершинник, гордость кентавров всего мира!

– Слышал, Бранд, я – охуенно великий герой и гордость! – заржал Дж’Онни.

– Просто скажи, что хочешь заглянуть в гости к сородичам, – проворчал Бранд.

Кентавриха, несомненно, знала, кто идет в их группе, «степной ковыль» уже разнес все, обковылял всю степь, как еще говорили в таких случаях. Но она явно представляла Бранда каким-то другим, кем-то вроде Вайдабора, судя по ее взгляду. Также она сообразила, что все это время говорила на кентаврином диалекте великой степи, вместо Общего, и вдруг смутилась, залилась краской, не хуже какой-нибудь юной селянки из Благой Тиши.

– Мир вам, гости степи, – сказала она, склоняя голову и подгибая передние ноги. – Приглашаю вас посетить наше скромное кочевье, ибо сказано богами и предками, что гость в дом – радость в дом.

Говорила она на Общем довольно чисто, с легким имперским акцентом.

– Мы всего лишь сопровождаем короля и несравненного барда Минта Вольдорса в его паломничестве в Город Любви, – уже почти привычно ответил Бранд, указывая на барда. – Как он решит, так и будет.

– Я и так вчера пережрал, – лицо Минта исказилось мукой, – куда еще?

– Если великий певец, благословенный не… – кентавриха вовремя заметила свою ошибку, остановилась.

Привычное восхваляющее приветствие звучало насмешкой в случае Минта, если не оскорблением. Какой-нибудь горячий кентавр или орк уже вскинулись бы, схватились за оружие.

– недюжинным талантом, слава о котором облетела всю степь, соблаговолит принять наше приглашение, обещаю, он может есть и пить только то, что пожелает и мы готовы забыть все обычаи гостеприимства, ради того, чтобы слушать его голос! – кентавриха вскинула руки над головой, в знак искренности своих слов.

Сообразительна, умна, толкова, явилась в броне и при оружии, все было ясно без лишних слов. Нелегок путь молодого героя, пока вырвешься наверх, пока приподнимешься уровнями, сотню раз можно сложить голову. Бранд посмотрел еще раз и дополнил свои выводы. Явилась от имени кочевья, готова добиваться своего силой, поединком, а также уповает на помощь и сочувствие Дж’Онни, только пояса, повешенного на шею, не хватает.

Стоило бы пройти мимо, сославшись на живот Минта, но Матершинник уже явно настроился на прогулку под луной и благосклонность этой юной красотки. С другой стороны, они и так каждый вечер где-то да ночевали, слава о Минте разнеслась по степи, как ясно показывало появление кентаврихи, стоило ли тратить время?

Бранд молчал, поддерживая легенду, что всем заправляет Минт.

– Не, на сегодня без меня, – отказался Минт, продолжая держаться за живот.

Во взгляде кентаврихи полыхнули огонь и злоба, возможно усиленные тем, что несравненный бард так и продолжал ездить на Дж’Онни, дабы не задерживать остальную группу.

– Тогда я требую поединка, по обычаю! – заступила им дорогу кентавриха.

Бранд чуть улыбнулся. По обычаю! Он сам его и ввел три дня назад, не желая тратить время на посещение каждого встреченного кочевья. Пускай они и не торопились, но Бранд не собирался торчать в степях полгода, а для разнесения слухов степных ковылем хватило и вечерних концертов, и просто песен по дороге.

В дороге к ним подъезжали юные герои, вроде этой кентаврихи и девять раз уже Дубина выходил победителем. Совмещение приятного с полезным, тренировки и в то же время вполне понятный обитателям степи отказ, за который они не стали бы таить обиду. Проиграл поединок? Едем дальше. Разумеется, оставил Бранд и лазейку: кто именно будет выходить на поединок никак не оговаривалось, так что всегда могли выйти Дж’Онни, Валланто или он сам, гарантированно победив и избавив от необходимости визита.

– Иг’Рана Дырокол!

Явлено на свет было и оружие, давшее ей прозвище. Четырехгранный тяжелый даже на вид клинок, постепенно утолщавшийся к рукояти. Тролли любили цеплять на себя тяжелую броню, добавляя ее к сопротивляемости магии, после чего кидались в гущу схватки, используя превосходство в размерах и защиту, чтобы разом подавить и уничтожить врага.

Зачарованные полные доспехи в степи были редкостью, да и кто стал бы их ковать на тролля? В обычной же броне всегда оставались дырочки и зазоры, уязвимости в сочленениях. На Вайдаборе не было брони, но дырокол Иг’Раны не терял от этого в эффективности, а ее привычка биться против троллей, схожих с великанами, делала ее вдвойне опасной.

– Поединок до первой крови! – провозгласил Бранд на правах старшего. – Нужно ли вам время на подготовку?

– Нет, – мотнула головой Дырокол.

– Нет, – прогудел Вайдабор.

– Начали!

Иг’Рана тут же скакнула вперед, явно стремясь закончить все одним ударом. Одна из стандартных ошибок новичков, Вайдабор тут же шагнул вбок, парировал дубиной выпад дырокола, который вошел в дерево между оковкой из металла и застрял в нем.

Вайдабор просиял, отдернул дубину к себе, а Иг’Рана сделала вид, что сопротивляется. Дубина дернул сильнее, только усугубляя свою ошибку, и Бранд только покачал головой. Кентавриха закричала, словно от злости, но на самом деле от ее крика взметнулась земля, запорошила глаза Вайдабору. Юный великан торопливо отступил, еще разрывая дистанцию, спеша лишить Иг’Рану ее оружия.

Все было сделано правильно, но он забыл о другом оружии.

– Растет юная смена, а? – радостно заржал Дж’Онни, толкая копытом Бранда в ногу.

– И ты, конечно же, поможешь ей отмыться от грязи, – проворчал Кулак в ответ и повысил голос. – Победила Иг’Рана Дырокол!

– Дед, дед, дед, я же ничего не понял! – донесся возглас Минта. – Как мне петь песни о подвигах, если вокруг все в земле⁈

Дж’Онни коротко свистнул, прибивая землю обратно и стало видно поднимающуюся Иг’Рану. Она дернулась вперед, вслед за оружием, застрявшим в дубине, и использовала инерцию движения, дабы упасть и проехаться по размытой земле, в движении задев шипованной подковой ногу Вайдабора. Еле-еле пробила, но все же кровь пошла. Бок Иг’Раны был весь в земле, но она все равно сияла.

– Прошу прощения, мастер Бранд, – прогудел Вайдабор, почесывая в затылке.

– Если ты все время побеждаешь, значит, всегда выбираешь врагов слабее себя, – ответил ему Бранд словами, которые некогда сам услышал от наставника, Шилима Посоха.

Вайдабор выдернул дырокол и вернул его Иг’Ране с легким поклоном.

– Благодарю за поединок, – сказал он.

Кентавриха не просто сияла, ее прямо разрывало от всего, и поединка, который судили такие именитые герои, и от победы, и что она выполнила поручение, и кочевье насладится песнями несравненного барда Вольдорса и что Дж’Онни Матершинник окажется рядом, и она сможет попроситься в ученицы. Казалось, всей бескрайней степи не хватало, чтобы вместить ее чувства и Бранд только покачал мысленно головой, неужели и он таким же был?

– Более опытный противник просто пнул бы навстречу, – заметил он.

Иг’Рану словно окатили холодной водой из огромной бочки, она немедленно и живо представила все последствия, включая как минимум одну сломанную ногу и неизбежный проигрыш. Неожиданность, конечно, залог победы, но не ценой ограничения подвижности.

– Благодарю вас за урок, мастер Бранд, – склонила она голову.

Но тут же вскинула ее, встряхивая гривой волос, словно настоящая кобылка, издала громкий клич, изрядно смахивающий на ржание, и вскинула оружие вверх, крича:

– Все за мной! Нас ждет славный пир!!