355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Rina Imash » Избранница Владыки (СИ) » Текст книги (страница 1)
Избранница Владыки (СИ)
  • Текст добавлен: 17 мая 2019, 12:30

Текст книги "Избранница Владыки (СИ)"


Автор книги: Rina Imash



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 53 страниц)

                                                                                                             ПРОЛОГ

Шел 1735 год. Летним июльским вечером, когда раскинув по небу малиновато – лиловый свет, усталое солнце, небрежно попрощавшись с суетливым миром, уходило на покой, Наина стояла у полуоткрытого окна и бессмысленным, пустым взглядом провожала большой огненный шар. Он неторопливо плыл среди лопатых облаков, в надежде, наконец, спрятаться за бледной и немой пеленой далекого морского горизонта, зеленоватой лентой огибающего крохотный, скалистый островок, сиротливо затерявшийся между Лервиком и Шотландскими островами. Несмотря на свою незначительную площадь, островок был довольно живописным и таил в себе великое разнообразие флоры и фауны. Только здесь воздушные, экзотические фрукты могли превосходно конкурировать с дюжими кедрами и кокетками елями, растущими полосами неподалеку друг от друга. А в отдельных местах безропотно склоняясь над обрывом, безмолвно повисли крупные персики и каштаны, снизу усыпанные мелкими, янтарными и ультрамариновыми цветами. Где-то на склонах ущелий грелись на солнышке толстые, ленивые черепахи. Нисколько им, не препятствуя, виляя шустрыми хвостищами, проскакивали между камней гадюки, и мыли свои миниатюрные мордочки, забавные выдры и бобры. А непроницаемые, таинственные глубины Норвежского моря скрывали в себе бурную, непознанную жизнь. Впрочем, непознанной, она существовала, где – то на бездонных глубинах. Сама же поверхность воды вдоль и поперек уже усеяна и обхожена рыбаками. Их лодки маячили повсюду...

В этот вечер море было безветренным и спокойным. Искрясь и переливаясь мелкой серебристой рябью, ленивые волны вяло перекатывались на золотистый песчаный берег и обратно, казалось еще немного и они вот– вот уснут и вдоль бирюзового массива воцарится умиротворенная тишина, торжество которой иногда все же прерывали крикливые чайки. Но и они вскоре умолкли. Отринув от себя след суеты, день постепенно угасал. А вместе с ним угасал и мужчина лет 65. Его жидкие, седые волосы растрепались по подушке. Плотно сжатые, тонкие губы иногда раскрывались в бреду. Острый, клювообразный нос как-то сильно усох и еще больше заострившись, уменьшился, обнажив несколько тяжелых, глубоких складок на переносице. Такие же складки появились на лбу и щеках, превратив еще недавно пышущее здоровьем лицо, пусть немолодого, но довольно сильного и красивого мужчины, в сморщенную тряпку. Временами он бредил, временами впадал в забытье, или тяжелый, глубокий обморок, очень походивший на смерть. Опасное состояние между сном и бодрствованием на короткие мгновение сменялось некоторым просветлением сознания, но вскоре все начиналось сначала. Сильный жар, и жестокая лихорадка, истязая тело некогда бодрого, неунывающего человека, за три дня сделали из него безжизненную мумию, неспособную больше подняться с постели. Печать смерти все больше проступала на его бескровном, сером лице. Громадные, черные круги вокруг сомкнутых век и слегка искривленные уголки губ, свидетельствовали о том, что мужчина испытывает сильнейшие физические страдания. Он таял и чахнул на глазах, чем очень сильно пугал свою верную Наину, его добрую подругу и жену. Ни на минуту не покидая своего поста, она не спала уже третьи сутки. Немолодая, но сохранившая остатки былого очарования, женщина, красными не столько от недосыпания, сколько от слез глазами, тревожно всматривалась в больного. Тот лежал неподвижно. И лишь изредка вздымавшееся кверху одеяло давало знать Наине, что ее горемычный муж пока жив. В очередной раз, смочив в уксусе повязку, женщина вернула ее на лоб больного. Одной рукой она поправила одеяло, а другой спешно смахнула накатившуюся слезу. Рыдания теснили грудь. И только неимоверные усилия воли заставляли душу молчать. Она должна быть сильной! И она была! Но иногда, в отдельные моменты изнутри все, же прорывался тихий жалостный возглас. Видимо он как-то доходил до слуха больного и тогда, словно выражая свое сожаление и сочувствие, мужчина виновато постанывал, затем вдруг снова замолкал и впадал в полное беспамятство.   Время близилось к полуночи. Пребывая в своих тяжелых раздумьях, Наина и не заметила, как комнату окутал черный густой мрак. Свыкшись с темнотой ее глаза, почти сразу обнаружили свечу. Сверкнула спичка, и новая свеча тут же сменила предыдущую. Тьма немного рассеялась, обнажив довольно убогую обстановку. Квадратный стол, два табурета и высокую железную кровать, над которой висело огромное, золотое распятие, преподнесенное отцу Филиппу ко дню рожденья его старинным другом – мэром. Вот, пожалуй, и вся меблировка Новая свеча вспыхнула с новой силой, и по комнате разлился запах ладана, забивая неприятно – резкий дух уксуса и лекарств. К полумраку тусклой свечи присоединилась полная луна. Ее ненавязчивое, свечение ненароком заглянуло и в одиноко – бодрствующее окошко, невесело подмигнув Наине своим единственным, лиловым глазом. Остров замер в сонном ожидании нового дня, Наине казалось, что эта тягостная ночь не закончится никогда. Настежь распахнув окно, она несколько раз вдохнула свежий, морской воздух. Упиваясь тишиной, пыталась забыться и расслабиться. На какое-то время ей это даже удалось. Но ненадолго. Внезапный резкий порыв ветра шумным вихрем ворвался в унылую лачугу и безмятежно осел на полу грудой мусора и песка. Окно с таким сильным грохотом садануло о стену, что стекло только чудом уцелело. Ниоткуда взявшийся ветер заставил женщину вздрогнуть и резко отпрянуть в сторону. С минуту она колебалась, затем осторожно высунула голову на улицу. Странно! Вокруг все тихо и спокойно! Недоброе предзнаменование!– тяжело вздохнула Наина. Ей сделалось совсем нехорошо. Чтобы отогнать скверные мысли, она машинально схватилась за веник и принялась выметать песок. Чем больше она обдумывала происшествие, тем сильнее ее охватывало ощущение тревоги. Затем оно переросло в страх, а позже и в необъяснимый панический ужас. Начало вдруг мерещиться, что кроме них, двоих, в комнате есть кто – то еще. С боязнью оглядываясь по сторонам, Наина совершенно потеряла покой. Неведомо во что бы вылились все ее страхи, если бы, разбуженный грохотом больной, не пришел в это время в себя.

–На-и-на! – тихо позвал он.

Позабыв обо всем, Наина тут же подскочила к мужу.

–Я хочу попросить ... – с трудом выговаривая каждое слово, почти шептал он.

–Слушаю тебя, родненький! – кротко ответила женщина, опускаясь к мужу на одно колено, чтобы лучше понять, что он говорит.

Вдруг неожиданно мужчина, с силой оттолкнув от себя жену, тоном, не терпящим возражения, потребовал:

–Близко не подходи! Я заразен.

–Помилуй, золотенький, да разве ж я боюсь заразы? Мне главное выходить тебя!

Муж с грустью глянул на родное, измученное лицо и сказал:

–Напрасно все это... Мне не жить!

–Да как же это, миленький ты мой?!– горестно зарыдала несчастная жена.

–Не реви... Лучше послушай... Времени у меня немного... Ангел смерти уж за хребтом! Приведи мне Марианну! Мне надо с ней поговорить! А сама уходи... Пожалуйста! Не заставляй меня страдать еще сильнее!

Дождавшись, пока муж договорит, Наина глухим, дрожащим голосом просипела:

–Не волнуйся, родненький, Марианну я приведу. Но, прошу, не прогоняй меня от себя! К чему мне без тебя жизнь? – и повернувшись спиной к Филиппу, она выскользнула из комнаты, не в силах больше сдерживать рыданий. – Бедняжка... – нежно прошептал муж. – Если бы ты только могла знать... – он тяжело вздохнул. Словно адским огнем внутри него все жгло и болело. Тело затекло, кости нестерпимо ломило. Дабы облегчить сильные пытки, отец Филипп попробовал чуточку приподняться, но ослабленный болезнью организм, не выдержав такого испытания, снова отключился.

Более получаса священник оставался без своей заботливой сиделки, но в горнице он был, ни один. Чутье Наины ее не обмануло. Стоило женщине скрыться за дверью, как сотни безобразных рож, выпрыгивая оттуда, где нет распятия, тесной душной тучей обложили ложе больного, в уповании помучить постылого пастора. Однако азарт лютых бесов несколько поубавился, после того как ударяясь о невидимую стену, один за другим, они скатываясь вниз, разъяренно мычали, визжали и при этом злобно крыли нецензурной бранью. Не в состоянии достигнуть Филиппа физически, бесовское отродье донимало священника через сомнения и страх. Без конца указывая на грешки и ошибки, грозились упечь его в ад. Наряду с этим, давили на чувство вины, обвиняя несчастного в грядущей кончине всех, живущих на острове людей. Старец изнемогал. Нестерпимые мучения рвали тело на части. Ему было так тяжело! Но в то же время ум больного оставался ясным как никогда.

– Господи, дай мне сил снести до конца свой тяжкий крест! – безмолвно молился Филипп. Его страдания были столь невыносимы, а настырность бесов столь велика, что бедный старик в этот момент желал только одного – скорейшей смерти. Вероятно, это не прекратилось бы никогда, если бы ни благородный юноша атлетического сложения, застывший у изголовья болящего. Его решительный, суровый вид не оставлял бесам ни малейших шансов. Грозно взирая на презренное отрепье, он окружил отца Филиппа облаком яркого, радужного света, и страждущая душа обрела относительный покой. В адрес юноши градом посыпались угрозы и проклятия. Сходу смекнув, что больше им здесь делать нечего, злобствующее полчище метнулось врассыпную туда же откуда и пришло. Устало откинув голову, пастор облегченно вздохнул и снова впал в забытье. Когда священник пришел в себя, то сквозь прозрачный туман мутноватых глаз, он сумел рассмотреть ту, с кем так жаждал пообщаться напоследок. Недолгим, нездоровым взглядом он обвел всю комнатушку и, удостоверившись в том, что кроме Наины и Марианны здесь больше никого нет, медленно вымолвил:

–Марианна, дитя мое, я хочу с тобой поговорить...

–Я вас слушаю, святой отец!– она, было, сделала шаг к нему, но священник ее поспешно остановил:

– Нет, Марианна, близко не подходи! Это черная болезнь... очень опасная!

Ему становилось все хуже и хуже, но Филипп был уверен, что Бог не возьмет его до тех пор, пока он не выполнит Его последнее поручение. Собрав весь остаток сил, священник вяло промямлил:

–Все случилось со мной и многими на острове, из-за тебя, девочка... Но ты, мое бедное дитя, ни в чем неповинна. Этот мерзавец... он использовался тебя гнусным образом... В этом виновен твой отец, приблизивший к тебе негодяя...

В знак протеста Марианна отрицательно замотала головой.

– Нет, он лишь жертва мошенника!– попыталась возразить девушка.

– Я его предупреждал...

– О отец Филипп можно ли винить того, кто склонен видеть вокруг себя только доброе, и кто имеет в себе потребность нести людям радость и свет? Батюшка желал как лучше... – На щеках Марианны заблестели слезы.

– О, как я его понимаю! Однако же столько беды!!! Слепец!

– Вы не правы! Я и только я одна во всем виновата! Я давно знала кто он такой! Знала и молчала... боялась...

Филипп без слов понял ее душевные терзания. Сострадая бедняжке, он плакал и сам. Однако чувствовал, времени у него осталось немного, а он хотел успеть сказать все, что должен был сказать этой печальной, отчаявшейся душе, которая собиралась совершить непоправимое. Филипп должен был ее остановить. Поэтому предварив Марианну, которая уже открыла рот, чтобы ему снова возразить, он мягко проговорил:

–Марианна, мне теперь не до прений! Выслушай! Силы зла обошлись с тобой весьма премерзко... Но Писание учит нас стойко преодолевать все тяготы жизни в соответствии с Его Словом. Так будем же держаться древнего предания! Несмотря ни на что будь покорна до конца, даже до смерти! Прими в сердце то, что скажу и храни вечно... Что поделать скорбь и насилие будут процветать на земле еще долгое время... Но ты крепись, дитя... – продолжал он, преодолевая порывы кашля, которые все чаще прорывались и мешали старику нормально изъясняться. – Удали печаль с чела... Бог с тобою... несмотря ни на что, твое семя ...благословенно!– всякое слово давалось ему с большим трудом. Но он должен, должен успеть, все сказать! Набрав больше воздуха в легкие, вопреки пульсирующей боли в голове, пастор снова заговорил:

– Тебя ждет крупное потрясение... Но обещай мне одно – чтобы ни не случилось, своего первенца ты сохранишь!

– Обещаю, отче!– машинально брякнула Марианна, растирая слезы по мокрому и распухшему от рыданий, лицу.

 -Верю... Верю тебе, дитя! И помни, ты мне пообещала!

 – Да, отче, я помню! – поспешно заверила она умирающего больного. На тот момент Марианна еще не знала, что пообещала, однако Филипп хорошо знал и понимал суть происходящего.

–Зевс и Колдун... это все они... их штучки!– неутомимо продолжал священник.

Марианне показалось, что Филипп бредит, он не при своем уме.

– Нет, это не бред!– точно угадав ход ее мыслей, устало замотал головой старик.– Это страшная, правда! Демоны... Они прибыли мучить... Мучить тебя... И ее тоже... Но Бог с тобой... Он пребудет и с ней... Он обязался... – Филипп бросил на пол тетрадь. – Вот, возьми! Там все написано... Сохрани для будущих поколений... Впоследствии ты все сама поймешь! А теперь покинь меня! Спеши! – он тяжело вздохнул.

Марианна подняла с пола тетрадь, машинально раскрыла ее и стала читать:

– Не сгниет она во тьме...

Сила Божья в ней вполне...

О ком идет речь, отче, я не совсем понимаю!– недоумевала растерянная девушка.

Филипп уже хрипел, но не утихал:

Позже уразумеешь! Ангел Смерти уж торопит меня... Есть надежда, дитя мое, есть... Так сказал Бог... С тебя все началось, тобой должно и закончится... Твое семя ... Одним ликом с тобой... – Филипп чувствовал, что силы его покидают. Слегка приподнявшись на подушке, он собрал остаток сил: – Она одолеет бездну! Бегите.... Бегите вглубь острова, иначе поги... – не договорив конечную фразу, отец Филипп беспомощно свалился на подушку и испустил дух.

                                                                                                          ГЛАВА1

Рафаил отдыхал в Счастливой Долине Рая, под роскошным, тенистым деревом жизни. Его вечно – зеленые, мохнатые ветви, были вынуждены опуститься донизу, под тяжестью превосходных желто – горячих плодов. В немыслимом изобилии те теснились друг к дружке, издавая приторно – сладкий, феерический аромат... Рафаил возлежал на бархатистой, насыщенно – зеленой траве, усеянной красно– белыми актелиями. Их животворное, освежающее благоухание делало все кругом более изнеженным и приветливым.

Устремив восхищенный взор куда– то ввысь, сквозь бескрайние, вселенские просторы, Рафаил прибывал в возвышенном расположении духа.

"Как прекрасно все, то, что сотворено Творцом!– думал он. – Эти важные, царственные горы, с кипенными шапками на вершинах... Они почти такие же, как и на земном шаре, разве только чуточку значительнее и благороднее... А алмазные капельки росы, орошающей даже самые малюсенькие уголки райского сада, который в признательность за заботу Создателя, преподносит столь прекрасные растения и плоды... И...человек... Человек, в которого Великий Родоначальник сумел уложить всего Себя... Непонятно, почему люди, имея Бога в самих себе, так часто его ищут где– то на стороне? Хотят увидеть – и не видят, хотят познать – и не могут... Долго призывают, жаждут Его присутствия, и не разумеют, что вот Он – рядом – в любом листике, всякой травинке, каждом запахе, букашке, и в самой атмосфере... Все пропитано и перенасыщено Им ...Мы просто растворены в Нем, и живем благодаря Ему... Люди за суетой разучились видеть и понимать главное: постигая себя – они постигают Бога! Безумцы! Их научно – техническая дегенерация их убивает... Их поджидает бездна... Пустота... Но они все больше стремятся туда... Да чрезвычайно странные создания эти люди! Бог предоставил им жизнь, а они не умеют жить... Наградил великим, колоссальным разумом, а они не применяют его себе во благо. Создавая сложные, адские машины, упускают из виду нехитрое и простое... Вечные истины Вселенной – они мудры и созидательны! Вот почему получается, что имея в своем распоряжении силу Всевышнего – люди ничтожно – беспомощны... Обладают знанием и властью, но из века в век томятся и грезят о счастье... Будучи венцом творения – повинуются тем, кто значительно ниже и слабее них... Ангелы, которым Созидатель не предоставил и сотой доли тех возможностей, что обрели люди, вершат их судьбы, одни растаптывая и унижая, другие же, защищая их от них же самих... О, как прав Всевышний! Род человеческий губит невежество! Для этого достаточно сжать Бога в рамки религии, и все, Всемогущий Бог ограничен в своих действиях на Земле! Невежественна вера позволяет греху свободно процветать и торжествовать над справедливостью и добром. А после у них всегда обычно виноват Всевышний, не предотвратил, допустил... Они и понятия не имеют, что собственными руками создают то, что называется злом.... И как милостив Владыка, что не забывает этих хрупких, пусть и излишне чванливых существ... Они стремятся к приволью, но встречают еще большее рабство, совершенно не понимая, что нередко делаются всего лишь игрушками в чьих – то шустрых, умелых десницах! А все-таки жаль их! От них зависит все – и ничего! Что ж, Владыка, пожалуй, Ты прав! Несмотря ни на что, им просто необходима направляющая рука и помощь небес..."

В этот момент размышления Рафаила прервал зов Всемогущего.

–Пора!– вслух сказал сам себе Рафаил, неохотно поднялся с махровой, шелковистой травы и направился в сторону Дворца. Туда уже со всех концов Небесного Царства стекались небожители всех рангов. Свернув на фиатисовую аллею, расположившуюся вдоль дороги, выложенной медно – золотистой, зеркальной плиткой, которую цветущие фиатисы делали ярко – алой, Рафаил догнал чернобородого атлета и, увеличивая шаг вровню с ним, быстро осведомился:

– Что стряслось, дружище?

–Я сам пока не в курсе. Только, что прибыл с поручения. Но мне не нравится мое предчувствие!

–Угу!– Кивнул Рафаил, он сам ощущал, что климат в Раю резко поменялся. В благодатную атмосферу вторглось нечто, чего он пока не мог объяснить. Вдруг они оба, как по команде обернулись. Позади них, минуя биалбуки с фиолетовыми плодами, с раздутым, высокомерным видом по саду шли Темные Ангелы. Презрительно поглядывая по сторонам, те, уверенным, размеренным шагом, вместе со всеми направлялись во Дворец.

–А эти что здесь делают?– присвистнул чернобородый.

– Как обычно, Натаниэль. Все как обычно... Прибавляют нам работы! – недовольно фыркнул Рафаил.– "Высокие Гости" к нам пожаловали! Убежден, на кону немалые ставки! Глянь – ка, сам Вельзевул, Зеус – Белиал и Гакха – Асмодей! У этой чертовой троицы бездонные аппетиты!

Согласен! – закивал Натаниэль. – Эти шутки шутить не станут! Ненажерливые наглецы! Предстать пред лицом Создателя! На это нужны очень веские причины!

– Поверь мне – скоро нам их предоставят! – с горечью произнес Рафаил.

– Не сомневаюсь! Можно ли ждать чего– то доброго от князя тьмы? Все как всегда! Господа лукавые состряпали очередную мерзость! – быстро шагая за Архангелом, рассуждал Натаниэль.

– И прибыли втянуть в свои аферы Высший Мир! – задумчиво добавил Рафаил. – Увы, на пакости они мастера!

– Согласен! – снова подтвердил Натаниэль. – Всякий раз, после их появления, мир вязнет в войнах и передрягах...

В эту минуту к ним подлетел юный, белокурый Ангел с большущими, синими глазами. От перевозбуждения они раскрылись так широко, как буд – то сейчас вылезут из орбит.

– Видели? Вы это видели? – с сильным негодованием, почти кричал он, указывая перстом на демонов. – Что надо здесь этим троим? И почему им никто не противостоит? Ну, что же вы бездействуете? Разве им место среди нас? Они же наши враги!

Рафаил и Натаниэль переглянулись.

– Мой, юный друг, на данный момент самый злейший враг здесь – кипящий котел твоих бурных эмоции! – с мрачным видом поставил юнца на место Рафаил. – Если ты поубавишь свой пыл, то, наверняка увидишь, что среди небожителей не осталось никого, кто бы ни приметил присутствие зла... Однако оглянись вокруг! Видишь ли ты хоть кого – ни будь, кто бы так странно прыгал и вопил? Ну, что же ты, Амон? Твое поведение, по крайней мере, неприлично!

Амон осекся и притих. Виновато похлопывая длинными ресницами, он растерянно повертел головой по сторонам. И действительно весь ангельский мир принимал черных гостей с холодной вежливостью и неприязнью, но без особого удивления.

– Похоже они здесь уже не первый раз.– Немедленно сделал вывод молодой Ангел.

Натаниэль в свою очередь, дружески похлопал Амона по плечу:

– Ничего страшного, мой юный коллега, я начинал вот также! Вскоре ты многое поймешь, и возможно, станешь более терпимым! В нашем деле терпение и послушание, и еще раз терпение и послушание! А без этого никак! Эти существа только и добиваются агрессии. Они питаются ненавистью и злобой – это их естественное, привычное состояние, поэтому нам стоит держать себя в руках!

– Но, – в оправданье себе начал Амон,– никогда раньше я здесь не видел князя тьмы!

В ответ Ангел и Архангел лишь вяло ухмыльнулись.

– У тебя еще не раз появиться такая возможность! Можешь мне поверить! – пробасил разговорчивый Натаниэль.

– А кто эти двое? – немного осмелев, с любопытством продолжал Амон.

– Тот, что повыше, в черной мантии – один из приближенных Люцифера, демон по имени Зеус. Личность довольно известная своими кровавыми, людоедскими деяниями. Еще во времена Ноя он немало отличился! Его отец – Ангел – страж – Азазел, а мать земная девушка – аморейка. После грехопадения Всевышний Владыка послал 200 Ангелов – стражей научить людей справедливости и добру, с целью научить человека правильно ориентироваться в новом и враждебном ему мире. Но Стражи не справились со своей миссией и очень скоро развратились. Они позволили людям поклоняться им вместо Бога, научили оккультизму и идолопоклонству, открыли тайны Земли, всевозможные знания и науки, обучили строить пирамиды и многое из того, что теперь снова сокрыто от человечества. Однако и это еще не все! Наибольшей их мерзостью было то, что они начали входить к дочерям человеческим и рождать от них детей. На свет при этом появлялись громадные исполины ростом в четыре метра, прокормить которых люди  просто не в состоянии. Тогда эти нечестивцы – дети страж, добрались и до самих людей. Людоедство в те дни процветало. Ну и это еще не все!– терпеливо объяснял Натаниэль.– Эти нечистые твари спали не только друг с другом, но и со скотом, со всяким зверем, и с рыбами морскими, оскверняя при этом все Божие творение, порождая новые и новые мерзкие особи, типа русалок, кентавров минотавров и многую другую нечистую тварь. Насилие, разврат и блуд действо с такой силой процветали на Земле, что люди забыли естественное употребление женского пола с целью размножения и переключились на однополый секс.

И тогда Богу пришлось пойти на крайние меры! Дабы хоть как – то повлиять на ситуацию Он потопом уничтожил все живое, кроме Ноя, конечно же, и его потомства. Дети страж погибли вместе со всем населением Земли, но их души при этом не могли взметнуться ввысь, т.к. несут в себе ангельское семя. Блуждающие, нечистые духи остались на земле и, будучи от природы злыми и нечестивыми, они по – прежнему развращают людство, порабощая дух человека, используют его тело для своих непотребств. Так вот Зеус из них – самый злейший! Мера его беззаконий переполнила уже ни одну чашу Божьего терпения. Нам не раз приходилось пресекать его злодеяния. Он самый расчетливый игрок в этой компании.

– И очень, очень опасен! – нехотя добавил Архангел.

– А тот, что слева?

– О, это Гакха – Асмодей, так называемый истребитель! В его ведомстве так же находится вся политика мира. Но самое его любимое поприще – вся полиция

– Не вся! – запротестовал Рафаил, – а только та ее часть, которую люди точно окрестили оборотнями в погонах!

– Значит, они снова замышляют тщетное? Наверное, после таких вот визитов много людей гибнет! – гнул свою линию юный Амон.

– И много Ангелов... – многозначительно продолжил фразу Рафаил.

Между тем, пока три Ангела вели между собой дебаты, демоны, тем временем, догнав их, уже шагали в ровню с доблестными защитниками Вселенной, которые беседовали так громко, что Темные личности просто не могли их не услышать. Желчно ухмыляясь, Люцифер и Зеус молча измерили троицу красноречивым презрительным взглядом, и отвернулись. Но третий их спутник молчать не собирался. Он повернул в сторону Ангелов свою безобразную, изуродованную рытвинами и бородавками, голову, и, обнажив, серо – желтые, клыкообразные зубы, ехидно процедил:

– Вы, как никогда, правы, господа! Каким бы ни было происхождение, серьезного соперника недооценивать нельзя. Побеждает сильнейший, не так ли?! Ваши, порой, неловкие действия нам всегда на руку!– язвительно бросил Гакха, зыркнув на Амона ядовитыми зелеными глазами.

– Каков наглец, а?! – вспыхнул возмущением юнец, уловив истинный смысл его слов. Но увидев равнодушное спокойствие, идущих рядом друзей, тут же осекся.

Рафаил одобрительно кивнул и немного ускорил шаг. Но ощутив на себе знакомый, цепкий взгляд, на секунду замешкался и слегка повернул голову вправо. Архангел не ошибся. Зеус действительно за ним наблюдал. В этот момент их глаза встретились. Рафаил спокойно выдержал сверкающий свирепой ненавистью взгляд, тем самым давая врагу понять, что он его не боится. И это была чистая правда! Для Рафаила лютый демон был не просто соперником, но так же личным врагом, которому Зеус поклялся отомстить. Рафаил не сомневался, что тот выполнит свою клятву при первой же возможности. С Зеусом сложно и опасно тягаться! Его изобретательность во зле и насилии – безгранична, коварства и смелости – тоже не занимать. Но и он, Рафаил, Архангел Бога Всевышнего, совсем, не простачок! Не зря же его в мире тьмы опасались! Зеус это знал. За, что не только ненавидел, но где – то глубоко внутри даже уважал Рафаила, но боялся себе в этом признаться. Это же можно было сказать и о Люцифере. Ему Рафаил в свое время тоже немало насолил!

Несмотря на свою излишнюю, внешнюю скромность, Великий Архангел слыл грозой в рядах всего поднебесья. Поэтому до конца пути никто из демонов, больше не обмолвился ни словом. Все трое понимали – здесь ни время и ни место для провокаций!

Очень скоро на горизонте замаячил дворец. Впрочем, его контуры виднелись в Раю отовсюду.

дворец Всемогущего был поистине чудом мироздания! Примитивным, человеческим языком сложно описать то, что описать невозможно. Тем не менее, мы попытаемся сейчас жалким подобием слов, хотя бы издали воссоздать образ той Славы и Величия, которые смогли бы дать, пусть слабое, но представление о том, насколько иным может быть мир, где живет и господствует Бог. Мы ни в коем случае не претендуем на истину, но нечто подобное наверняка есть! Итак... Чудо – Дворец имел форму гигантского, еврейского шестигранника и в добрую сотню, раз превышал размеры самой земли. Благодаря этой немаловажной особенности, он мог свободно вмещать в себя и все, население, жившее когда – либо, на небе, или на Земле. Есть причины, по которым это Святое место, сооружением никак не назовешь. Возможно, это нелегко представить, но прозрачные, скалистые стены дворца напоминали скорее потоки ручейков в пространстве, выложенные в форме мозаики, множеством сверкающих кристаллов. Драгоценные камни разной формы, цвета и величины, вращаясь быстрым калейдоскопом, создавали все новые, и новые причудливые узоры, каждый из которых никогда не повторялся. Изнутри же гигантская звезда имела несколько иную структуру. Это легкое, воздушное пространство, сквозь которое просматривалась вся Вселенная... И полное отсутствие всяких временных рамок. Прошлое, настоящее и будущее, неразрывным, единым целым как на ладони представало пред всевидящим оком Творца... Жизнь любого существа прокручивалась мгновенной кинопленкой. Избранное могли видеть и все остальные небожители Рая. Но, никак не без воли Владыки. Лишь Он один имел полный доступ к каждой, индивидуальной судьбе.

Потолком дворцу служил огненно – красный ореол, подобный свечению миллиардов солнц. Обитатели неба это явление именовали не иначе как божьей славой. Со всех сторон обрамляя Дворец, радужными искорками пламени и звезд, слава божья, ниспускаясь вниз, получала ответный отклик, и, устремляясь обратно в вышину, создавала непрерывный, хаотичный, яркий звездопад.

Со вкусом устроенный зал, раскрывал собою величье и в одночасье, простоту Творца, где все пропитано мудростью, гармоней и простотой. Окруженный остроконечными, бриллиантовыми шпилями, стоял сонм ангелов и святых. Одетые в нарядные, белоснежные одежды, они покорно склоняли свои головы, украшенные венцами из драгоценных камней. Зеркальные бриллианты отсвечивали их чистые, золотисто – голубые, сиреневато – розоватые и просто белые, ауры, создавая нежную, приятную атмосферу вокруг невероятно – большого, зала. Повсюду свободно разгуливали, некогда умершие, земные животные. Рыси, волки, змеи, обезьяны, верблюды, лошади, крысы, собаки... Кого здесь только не было! Причем тигры мирно соседствовали с жирафами, по медвежатам резво прыгали крошечные котята, а кобра нежно ласкала языком незадачливого ежика. Мир полный противоречий на Земле здесь дружил и любил друг друга так, как его чтил и любил его Создатель.

В самом центре дворца славы пред лицом Преславного Владыки, в благоговейном умилении застыли необычные шестикрылые существа – Серафимы. Находясь в непосредственной близости от. Того, Кто есть сама святость, любовь и чистота, кристально чистые серафимы, все больше и больше пламенея к Богу своей безграничной привязанностью, трепетно передавали языки любви всем тем, кто не смел находится так близко к своему непорочному Создателю.

Чуть поодаль от этих дивных существ разместились не менее чудные особи, называемые в мире ангелов херувимами. Четырехкрылые и четырехликие херувимы – достославные умы и распространители знаний, с терпением и точностью в кротости передавали остальным все то, что вечно постигали от Премудрого Учителя. Но как бы хорошо все они ни делали свое дело, их неутомимость в служении Богу никоим образом не сможет сравниться с неутомимостью престолов, они есть отдых и опора Бога. Именно на них, изрекая свой суд, окруженный господствами, властями и силами, и восседал Господь Саваоф.

Разметая вокруг себя золотисто – алые языки Божьей Славы, Престолы горели вечным, несгораемым огнем Божьего великолепия. Их блики распространялись далеко за пределы Рая, плавно окутывая всю Вселенную силой любви и добра. Окунаясь в благодатную, божественную атмосферу, каждый входящий, словно плыл в нескончаемых потоках Божьей чистоты, которая обнажала всякий малый грех, проявляясь ввиде черных пятен на одеждах. Впрочем, таковые и сотую долю секунды не могли пребывать в этом величественном месте. Черная, неистовая сила их тут же уносила прочь, туда, где и подобает быть греху – в Ад. Серные языки адского, обжигающего огня, вечно терзающего обманутые, заблудшие души, легко просматривались снизу, сквозь прозрачную пелену так называемых дворцовых полов у подножия Божьего престола.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю