Текст книги "Пороги безмолвия (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)

Парализующее заклинание настигло зверька, когда тот почти добрался до щели в стене на третьем этаже. Жалобно пискнув, крыса по инерции проскользила по каменному полу ещё немного и упала на бок, задыхаясь от ужаса, когда из тени выступил высокий волшебник с ледяными глазами, в глубине которых медленно сворачивалось дымчатыми кольцами безумие. Он в два шага приблизился к зверьку и, подняв его за хвост, принялся внимательно рассматривать.

– Ну надо же, – почти ласково улыбаясь, промурлыкал волшебник, – кого только не встретишь в этих тёмных коридорах.

Крыса неотрывно следила за человеком, а в её маленьких черных глазках горела безотчетная паника.

– Не стоит так волноваться, я не стану тебя убивать, – всё так же мягко сказал волшебник, хотя его взгляд обещал обратное. – Я как раз давно подумывал завести какого-нибудь зверька и ты очень пригодишься мне в моём скромном деле. Видишь ли, мне нужен кто-то тихий и неприметный. Способный скрытно передвигаться в потемках, смотреть и слушать, – он усмехнулся, – а кто сгодится на эту роль лучше дрессированной крысы? Согласен? Но стоит так же отметить, – в глазах незнакомца загорелись недобрые огоньки, – что стоит этой крысе сбежать или ошибиться, и я сдеру с неё шкуру. За-жи-во.

Он немного помолчал, рассматривая своё приобретение.

– Не думай, что сможешь меня одурачить. Я нашел тебя сейчас, найду и потом. Мы понимаем друг друга?

Крыса моргнула, по худому телу прошла нервная судорога.

– Вот и замечательно. А теперь ты будешь слушать очень-очень внимательно, мой маленький друг.

*

– Постой!

Арчер подавил желание мученически застонать и медленно обернулся, вонзив раздраженный взгляд в невысокую девчонку с копной каштановых кудряшек и очень серьезными карими глазами.

– Чего тебе, Грейнджер?

– У меня есть книга для Гарри, – она нахмурилась, – но когда я попыталась её отдать, он даже слушать меня не захотел и сразу ушел.

– А я чем могу помочь? – слизеринец изогнул брови в притворном удивлении.

– Я хотела попросить тебя передать ему...

– Нет, – он развернулся на каблуках и отправился в сторону подземелий, даже не дав ей договорить.

Гермиона, пересилив собственную гордость, поспешила за ним.

– Но это важно! Там есть информация о магической коре. Мы раньше ничего подобного не находили!

Том остановился и взглянул на девочку в пол оборота, недоверчиво сощурившись.

– И где ты нашла такую редкость, хотел бы я знать? Мы перерыли всю библиотеку, каким образом тебе удалось найти то, что нужно?

Гермиона закусила губу, явно не горя желанием отвечать на вопрос, но всё же сдалась.

– Я ходила к профессору Айскальту.

– Прекрасно, – сухо бросил Том. – И кто это?

Она мгновение удивленно смотрела на слизеринца, после чего усмехнулась и покачала головой.

– Ты и правда настолько безразличен ко всему вокруг, что даже не знаешь, какие профессора преподают в Хогвартсе? – весело уточнила Грейнджер.

– Я стараюсь не засорять голову ненужными сведениями, – чопорно ответил мальчик.

– Клаус Айскальт преподает целительство, – решила пояснить Гермиона, когда между ними повисло непродолжительное молчание.

– И ты решила пойти и растрезвонить ему о болезни Гарри?

– Нет! Нет! Ты не понял! Я о Гарри не говорила ни слова! – затараторила она. – Я просто подумала, что раз он работает в клинике святого Мунго, то должен знать о подобных случаях. К тому же все, кто ходят к нему на занятия, говорят, что он потрясающе знает свой предмет. Вот я и решила спросить, не может ли он посоветовать мне какую-нибудь литературу о магической коре.

Арчер помолчал, обдумывая её слова.

– Хорошо. Давай сюда книгу.

Несмотря на его недовольный тон, Гермиона просияла улыбкой.

– Спасибо! Она осталась в моей комнате, ты подождешь меня...

– Пока ты поднимешься к себе в башню и вернешься? – перебил её Том. – И всё это время ты предлагаешь мне торчать в коридоре? – он фыркнул. – Вот ещё. Я пойду с тобой.

Девочка кивнула и поспешила в свою башню, убедившись, что хмурый слизеринец идет следом. Они уже подходили к портрету, скрывающему вход в общежитие Гриффиндора, когда картина распахнулась, и к ним навстречу вывалился Рон Уизли, прижимающий к груди какой-то белый сверток. Чуть было не столкнувшись с Гермионой, он резко остановился и, только увидев, кто стоит перед ним, злобно оскалился, а его глаза полыхнули такой яростью, что гриффиндорка невольно отступила на шаг.

– Ты! – заорал он на растерявшуюся девочку. – Это всё из-за тебя!

– Ч-что?

– Я говорил тебе, чтобы ты держала эту бешеную тварь подальше от Коросты! Я говорил, что это плохо кончится?!

– Рон, что прои...

– Короста мертва! Вот что произошло! – рявкнул Уизли. – И это твой проклятый кот её сожрал!

С этими словами он буквально швырнул в Гермиону сверток, который до этого продолжал держать в руках. Том, без всякого интереса наблюдающий за гриффиндорцами, чуть склонил голову к плечу, презрительно скривив губы. Рыжий недоумок приволок из башни свою наволочку, на которой виднелись засохшие бурые пятна. Грейнджер уставилась на Рона широко распахнутыми глазами:

– Боже мой, Рон! Ты уверен...?

– Конечно, уверен! Короста пропала, я нашел кровь на своей наволочке! Достаточно просто сложить два и два! Из-за тебя моя крыса мертва!

– Подожди, но Глотик не мог, я следила за ним...

– Чушь! Кто ещё, кроме этой зверюги мог напасть на Коросту? Он мечтал её сожрать с самого начала года. Довольна теперь?!

Гермиона молчала, закусив губу, и смотрела на своего сокурсника с абсолютно несчастным видом, не зная, что сказать. Том видел по её сведённым на переносице бровям, что девочка отчаянно пытается оправдать своего питомца, найти какие-то слова утешения для бушующего Рона и одновременно справиться с чувством вины.

– Рон, мне так жаль, – наконец, прошептала она.

– Какое мне дело до твоей жалости?! Ты... ты вечно строишь из себя самую умную, лезешь ко всем со своими советами, суешь нос в чужие дела и считаешь, что всё знаешь лучше всех! От тебя одни проблемы! Ты хоть понимаешь, как ты всех бесишь?!

Гриффиндорка отшатнулась от него, словно он её ударил. В карих глазах на мгновение блеснули слезы.

Привалившийся к стене за спиной рыжего Арчер громко прочистил горло. Заметив наконец, что они в коридоре не одни, Рон круто развернулся, опалив слизеринца одновременно удивленным и враждебным взглядом, после чего гневно зыркнул на свою сокурсницу, словно она совершила страшнейшее предательство, притащив к их общежитиям слизеринца.

– Что ты тут забыл?! – рявкнул он.

– Жду, когда вы наоретесь друг на друга, – флегматично известил гриффиндорца Том и взглянул на поникшую Гермиону. – Грейнджер, ты обещала мне книгу.

Она мгновение растеряно на него смотрела и, опомнившись, кивнула, опасливо покосившись на своего однокурсника. Тот даже на неё не взглянул, прожигая Тома подозрительным взглядом. Когда гриффиндорка скрылась за портретом, ведущим в львиное общежитие, Арчер позволил себе криво усмехнуться.

– Ну ты и кретин, Уизли, – заметил он.

– Что?!

– Ты хоть осознаешь, насколько глупо выглядел, размахивая тут своей наволочкой словно флагом? – поинтересовался Том. – Хуже истеричной девицы. Вы, гриффиндорцы, все такие психованные?

– Твоё какое дело? – прорычал мальчик. – Не лезь, куда не просят.

– Я бы с радостью, да смотреть противно, – Арчер пожал плечами. – Ваш красно-золотой культ на каждом углу верещит о своём благородстве и смелости, но стоит кому-нибудь выделиться из вашей безликой толпы идиотов, тут же начинаете кидаться на него не хуже гиен. Жалкое зрелище.

– Сказал слизеринец, – презрительно выплюнул Рон. – Не тебе указывать мне, как себя вести.

– О, ну раз конструктивный диалог о морали и нравственности у нас не получится, – насмешливо пропел Арчер, – давай сменим тему. Ты нашел свою крысу?

– Чего? – насупился Уизли.

– Крысу, – вежливо улыбаясь, повторил Том. – Ту, которая Короста.

– Ты что оглох? Я же сказал, что её убил кот Гермионы!

– Да, эти вопли я слышал прекрасно, – Том поморщился. – Я спрашивал про труп.

– Не понимаю тебя.

– Мерлин помоги... какие же вы, гриффиндорцы, тупые, – вздохнул Арчер и, не позволив Рону что-либо ответить, тут же сказал. – Ты нас любезно известил, что кот сожрал твою крысу. Специально для полудурков сообщаю, ввиду того, что Грейнджер кормит своё рыжее чудовище на убой, могу заключить, что за твоей крысой оно охотилось исключительно из спортивного интереса. Это значит, что Живоглот бы не стал есть эту гадость. Он бы просто придушил добычу и оставил где-нибудь поблизости. Или отнес бы хозяйке, – слизеринец пожал плечами. – Кто-нибудь нашел дохлую крысу? – Уизли медленно покачал головой. – Ну вот. Судя по тому, что никто пока с воплем не вылетел из девчачьей спальни, можно заключить, что трупа нет.

– И что с того?

– А то, что твой крысёныш может быть жив, здоров и трясется сейчас в какой-нибудь щели, гений.

– Но кровь...

– Могла быть просто незначительной царапиной, – процедил Том, теряя терпение. – В твою тупую голову вообще приходила мысль, что если бы кот Грейнджер сожрал целую крысу у тебя на подушке, дело бы не ограничилось парой капель крови?

Рон потрясенно молчал, забыв даже обидеться на оскорбление.

– Хочешь сказать, что Короста может быть жива?

– Хочу сказать, что прежде чем обвинять собственную одноклассницу, оскорблять её и доводить до слёз, нужно включить то жалкое подобие мозгов, коим ты обладаешь и немного подумать, – пояснил Том. – Тогда ты, по крайней мере, перестанешь выглядеть таким кретином и будешь хоть немного похож на гриффиндорцев, воспеваемых в вашем факультетском фольклоре, – Арчер немного помедлил, разглядывая задумчивое лицо своего собеседника.

– И так, к слову, даже если Живоглот действительно придушил твоего зверька, тебе стоит не визжать на всю школу, а осознать, наконец, что нужно было в первую очередь следить за крысой, раз уж ты так ею дорожишь.

– А с чего это ты вдруг так защищаешь Гермиону? – вскинулся Уизли.

– Я борец за добро и справедливость, – язвительно ответил слизеринец.

Рыжий презрительно хмыкнул, выражая в этом всё свое отношение к заявлению школьного недруга.

– И с каких это пор тебе подобные обзавелись состраданием и человеколюбием?

– Подобных мне не существует, Уизли, просто прими это, – Арчер отвернулся, теряя интерес к разговору, и как раз в это мгновение портрет открылся, и в коридор вышла подавленная Гермиона.

– Ну, наконец-то, – проворчал Том, забирая у неё книгу, – я думал, ты уснула там. Научись уже передвигаться побыстрее улитки.

Не дожидаясь ответа, он зашагал прочь от парочки гриффиндорцев. Краем глаза он отметил, что Уизли поглядывает на Гермиону с плохо скрываемым чувством вины. Увы, победа над безмозглым гриффиндорцем не принесла никакого удовлетворения. Том никак не мог понять, какого дьявола ему вообще понадобилось вмешиваться? Он ведь терпеть не может эту лохматую зануду, так какое ему дело до того, что её травит собственный однокурсник?

Возможно, ему стало её жалко?

Ему.

Жалко.

Грейнджер.

Арчер усмехнулся глупости собственного предположения и, сунув руки в карманы мантии, неторопливо отправился в своё общежитие.

*

Гарри запрокинул голову, вглядываясь в холодное голубое небо, такое светлое, что оно казалось почти бесцветным. Рядом с ним тихо мурлыкала какую-то песенку Луна, пытаясь нарисовать в своём блокноте играющих на заснеженной поляне фестралов. Они были ещё молодыми и на фоне своих грациозных родителей казались особенно долговязыми и неуклюжими. Гоняясь друг за другом, они то и дело увязали в глубоком снегу и спотыкались. Один из жеребят безо всякого страха подошел к парочке школьников, что сидели на поваленном дереве неподалеку, и заинтересованно обнюхал лежащий у их ног мешок. Гарри улыбнулся:

– Там ничего нет, – сказал он, – вы же сами всё съели, забыл?

Фестрал внимательно взглянул ему в глаза, обошел их с Луной по кругу и, поразмыслив немного, улегся прямо в снег, положив вытянутую черную голову на колени слизеринцу. Гарри на секунду напрягся, покосившись на бродивших рядом взрослых фестралов, но те не проявили ни малейшего интереса к своему жеребенку, ничуть не опасаясь, что молодые волшебники могут причинить ему какой-либо вред. Поколебавшись, Поттер осторожно погладил крылатого коня по шее. Его кожа наощупь была холодной, немного шершавой и очень твердой.

– Она становится гладкой, когда они взрослеют, – словно читая его мысли произнесла Луна, по-прежнему не отвлекаясь от рисования. – А летом она не такая твердая, больше похожа на шелк.

Поттер удивленно улыбнулся:

– Откуда ты знаешь, о чем я думал?

Она лишь пожала плечами.

– Быть может, ты думал слишком громко, и я случайно услышала отголоски твоих мыслей?

– Почему бы и нет, – философски протянул мальчик, продолжая поглаживать голову задремавшего жеребенка.

Очень плавно мысли подростка перетекли к его любимой теме – разрушении магической коры. Слизеринец нахмурился, вспомнив их дуэль с Арчером. Тогда ему удалось отчасти контролировать магический выброс, возможно ли, что после разрушения коры, магия не убьёт его, а просто изменится? Ему очень хотелось верить в такой исход. Но кто бы сказал ему, что это правда?..

– Я знаю, что с тобой происходит, – вдруг сказала Лавгуд.

Поттер повернул голову, встречаясь с ней изумленным взглядом.

– Прости, что?

– Я вижу, – её голубые глаза рассматривали его с пристальным вниманием, но одновременно мальчику казалось, что она смотрит скорее сквозь, а не на него. – Она разрушается всё больше и больше, а он ждёт... и злится. Он слышит каждую твою мысль. Он слушает. И ему интересно.

Её слова повергли слизеринца в безмолвный ступор. Он понимал и не понимал её одновременно.

– Откуда ты всё это только берешь? – вырвалось у него.

Луна некоторое время молчала, добавляя легкими штрихами тени на свой рисунок.

– Ты слышал легенду о четырех стражах мира?

Гарри покачал головой.

– Нет.

– Моя мама рассказывала мне эту историю много-много раз. Мне она так нравилась, что я помню её до сих пор.

Давным-давно, когда мир был совсем другим, а люди поклонялись множествам богов, в четырёх частях света жили четыре мага. У магов не было имен. Их называли Тот-Кто-Видит, Тот-Кто-Слышит, Тот-Кто-Говорит и Тот-Кто-Знает. Каждого из них природа наделила великим даром.

Тот-Кто-Видит обладал способностью различать нити магии, оплетающие мир, словно паутина. Он видел всю суть вещей, все переливы и цвета мира, видел каждого человека, каждую душу и каждое сердце. За это во имя Равновесия он отдал Вселенной свой слух и голос.

Тот-Кто-Слышит мог уловить и распознать любой звук, услышать шепот самого мира и песни магии. Мир говорил с ним, а магия пела для него миллионами голосов и заклинаний. Вселенная взяла свою плату и он был слеп и нем.

Тот-Кто-Говорит был наделён даром разговаривать с любым существом этого мира. Они слушали его кротко и внимательно. Они прислушивались к каждому его слову, следовали за ним и любили его. А он оберегал и помогал им. Этот дар он получил от Вселенной в обмен на уши свои и глаза.

Тому-Кто-Знает были доступны все тайны мироздания. Ему был ведом шепот прошлого и гром будущего. Он нес в себе неиссякаемые секреты вселенной и знал их все. Он был слеп, глух и нем.

Многие века они хранили тайны стихий и магии. Оберегали мир и наблюдали за ним. И каждому из них было даровано по сто драгоценных камней, куда эти маги вложили крошечные искры своих способностей и назвали их Наследиями. Когда маги находили Достойных, они отдавали каждому из них по одному драгоценному камню с Наследием.

Так в мире появились одаренные волшебники. Заклинатели, Говорящие, Целители, Прорицатели, Легилименты и Окклюменты, Плетельщики заклинаний, Ловцы душ, Стихийные маги и многие другие.

А когда у четырёх стражей мира не осталось ни одного камня, они исчезли из этого мира, слившись с магией и стихиями.

Говорят, что они по сей день наблюдают за миром, но больше не могут вмешаться и оберегать нас от бед, лишь иногда некоторые из нас слышат напутствующий шепот или чувствуют силу, направляющую их по верному пути.

Луна помолчала. Во время рассказа она успела закончить рисунок, и теперь придирчиво рассматривала его, добавляя мелкие штрихи.

– Моя мама была целителем. Настоящим. Она видела снедающие людей болезни, могла различать цвета боли, снимать проклятья. Она говорила, что ей от предков досталась искра Наследия видящего. Она была очень талантлива, но Равновесие Вселенной взяло свою плату. За то, что она избавляла других от страданий, её тело слабело.

– Разве это справедливо? – тихо спросил Поттер не глядя на неё. – За помощь другим она получила смерть?

– Всё не так, – Луна задумчиво улыбалась. – Она бы не так ослабела. Вселенная справедлива и никогда не забирает больше положенного. Просто моя мама попросила ещё одну искру для меня, чтобы её наследие продолжалось. Мама была одной из последних настоящих целителей.

– То есть, ты целитель? – Гарри отнёсся к этой новости с легким недоверием.

Лавгуд, ничуть не обидевшись на его реакцию, только пожала плечами.

– Я не знаю. Я никого никогда не исцеляла. Папа говорит, что такой дар проявится позже. Пока я только вижу.

– И ты видишь мою магию?

– Вижу. Всегда видела.

Слизеринец задал следующий вопрос, не думая ни секунды:

– Что будет, если я разрушу магическую кору?

Луна долго молчала, глядя ему в глаза.

– Ты выпустишь зверя, огромного и сильного. Озлобленного, раненного, дикого и свирепого. Он уничтожит всё на своём пути, разорвет любого, кто окажется рядом и будет выть от боли и голода, пока не насытится, – она помолчала. – Но у тебя будет один шанс. Ты – Тот-Кто-Говорит, и зверь захочет выслушать тебя, прежде чем убьёт.

– Я – Тот-Кто-Говорит? – весело удивился слизеринец. – Каким образом?

– А ты не знал? – брови Лавгуд удивленно изогнулись. – Ты заклинатель, Гарри.

*

Поттер в задумчивости застыл возле самой кромки Запретного леса, разглядывая вековые деревья. Луна давно ушла, пробормотав что-то про нарглов и как всегда не пожелав разъяснить своё последнее заявление, а он так и остался торчать на улице, обдумывая её слова. Нужно сказать, что эта девочка частенько говорила странные, порой даже безумные вещи, и Гарри иногда задавался вопросом, верит ли сама Луна в свои слова? Порой ему казалось, что у неё просто очень богатое воображение. Но это... Заклинатель? Какая глупость. Он не мог быть заклинателем. Слишком уж необычный дар, чтобы не заметить этого. Хотя, с другой стороны должен же этот лев на семейном древе Слизерина что-то означать. Они с Томом ещё в прошлом году заключили, что рисунки змеи и льва возле их имен символизируют наследия. И если со змеёй все было более-менее понятно, то лев для них пока оставался загадкой, и ни одна из книг Салазара не поясняла смысла рисунков на семейном древе.

Поттер усмехнулся.

«Итак, я заклинатель, – со здоровой долей скептицизма подумал он, – и что это значит? Я могу приручать животных? Глупость какая-то. Понимать их я тоже не могу... кроме змей, но и это, получается, из другой оперы».

Его мысли прервал негромкий шорох в кустах, мальчик присмотрелся и просиял улыбкой, увидев крупного черного пса, выбирающегося из зарослей кустарника.

– А, Нокс! Привет, – Поттер погладил зверя по голове, когда тот оказался рядом с ним, – идем, сегодня мне не хочется торчать здесь.

Он накинул на плечи мантию-невидимку и направился к главным воротам школы, радуясь, что сегодня суббота и проход открыт для учеников, посещающих Хогсмид.

*

Том раздраженно вздохнул, глянув на часы. С тех пор, как Гарри ушел бродить по лесу с этой безумной Лавгуд, прошла целая вечность! Пора было бы уже вернуться! Поттер, как назло, решил отправиться на прогулку с этой блаженной именно тогда, когда Тому было решительно нечем заняться. Домашнее задание давно готово. Последняя интересная книга дочитана. Арчер даже выиграл пару партий в шахматы у Малфоя, после чего обыграл Забини в волшебный покер. А теперь сокурсники окончательно ему наскучили и мальчик укрылся от мира в пустующей спальне, и там вот уже несколько минут разгребал завал в тумбочке Поттера, где тот хранил карту мародеров.

– И как ты всё умудряешься превращать в горы хлама? – вполголоса ругался Том, вываливая на пол ворохи свитков, перевязанные веревочками пучки неиспользованных перьев, пустые чернильницы и стопки книг, среди которых почти чудом обнаружилась искомая карта Хогвартса и окрестностей.

Довольно хмыкнув, Арчер как попало запихнул в тумбочку Гарри все его вещи, прекрасно понимая, что тот даже не заметит изменений, и развернул карту, чтобы выяснить, где носит этого героя. Несколько секунд подросток блуждал взглядом по нарисованным на пожелтевшем пергаменте коридорам замка, пока наконец не увидел точку с именем Гарри Поттер у самой границы Запретного Леса.

– И какого черта ты там торчишь в одиночестве? – ворчливо поинтересовался Том.

Он уже собрался закрыть карту и отправиться за другом, когда на карте со стороны леса появился ещё один человек. Бледнея, слизеринец вскочил на ноги, увидев имя того, кто в данный момент приближался к его лучшему другу.

– О нет, нет, нет, что же ты делаешь? – простонал он, беспомощно глядя на карту, где Гарри Поттер неторопливо направлялся в сторону Хогсмида, а за ним неотступно следовала точка с именем Сириус Блэк.

====== Глава 23. Сириус Блэк ======

При всём своём богатом воображении Гарри никак не мог предположить, что кому-то удастся найти его в этой пещере. Она располагалась неподалёку от Хогсмида, у самого подножья холмистых гор, что постепенно переходили в известняковые скалы и тянулись на север, огибая часть огромного озера, на берегу которого высился Хогвартс. Заросли кустарников и деревья, цепляясь корнями за каменистую почву, взбирались вверх по склону и тем самым надёжно укрывали грот от посторонних глаз. Здесь жил Нокс. Пёс однажды привел сюда слизеринца, и с тех пор тот частенько пробирался к пещере, чтобы навестить своего четвероногого приятеля или принести ему еды.

Воодушевившись, мальчик даже притащил в пещеру ворох пыльных шкур из библиотеки Слизерина, чтобы пес не замерз на холодном каменном полу. Точнее, шкуры перенес в пещеру Виви под чутким руководством своего хозяина. Сам Поттер не смог бы протащить такую ношу и остаться при этом незамеченным.

Теперь здесь можно было более-менее комфортно располагаться. Тем не менее, в пустом каменном зале бродил безжалостный зимний холод. Гарри уже начал серьезно задумываться о том, как бы провести Нокса в Хогвартс. Мальчик полагал, что может спрятать его в тайной библиотеке Слизерина хотя бы до весны, ведь даже в школьных подземельях было куда теплее, чем в пещере. Пёс, правда, на заявление подростка только презрительно фыркнул и с удовольствием развалился на толстых шкурах, устилающих пол, определенно намекая, что здесь куда уютней, чем в унылых подземельях.

Гарри только пожал плечами, устанавливая на подставке “светлячка” – небольшой стеклянный шар, внутри которого была заключена искорка света. При необходимости “светлячок” мог сиять куда ярче маггловских ламп, но стоило только шепнуть ему “погасни” и он тут же бледнел. “Светлячка” Поттер получил в подарок от Хельги на Рождество и, разобравшись как он работает, первое время никак не мог наиграться, бесконечно жалея, что не взял его с собой в Годрикову Лощину. Он то разжигал его до ослепительного, почти нестерпимого света, то гасил, погружая комнату в потёмки. Конечно всё закончилось тем, что Арчер отобрал у него новую игрушку, пообещав разбить “проклятущую стекляшку”, если Гарри сию же секунду не прекратит вести себя как клинический идиот. После этого Поттер какое-то время не вспоминал про волшебный фонарик, пока однажды ему не пришло в голову, что эта штука отлично сойдет для освещения мрачной пещеры, где он частенько прятался от снегопадов вместе с Ноксом.

– Ты же понимаешь, что костер тут не разведешь. Кто-нибудь обязательно почувствует запах дыма и нас найдут, – говорил Поттер, пока возился с подставкой для “светлячка”. – Да и без меня ты костер разжечь не сможешь. А что если станет очень холодно? Или я не смогу долго приходить? Ты можешь заболеть.

Пёс весело фыркнул и, подцепив зубами ломтик копчёной колбасы, принялся неторопливо его жевать.

– Вот ты веселишься, а что бы ты без меня делал? – проворчал Поттер, установив наконец, волшебный огонёк. – Ярче! – ровным голосом велел он и искра вспыхнула, разливая по просторному залу мягкий золотистый свет. Нокс отвлекся от своей трапезы и залюбовался мерцающей внутри сферы искрой. Вдруг он навострил уши и, вскочив на лапы, напряженно уставился в черный провал узкого тоннеля, ведущего к выходу из пещеры. Гарри обернулся, одновременно направляя на погруженный в тень участок пещеры волшебную палочку.

– Кто здесь? – громко позвал он, не ожидая, впрочем, что кто-то действительно появится. В свет волшебной сферы выступил сумрачный Том.

Он скользнул напряженным взглядом по лучшему другу, сидящему на одной из шкур, и медленно повернул голову к застывшему в дальней части зала псу. В эту же секунду глаза слизеринца сделались совершенно ледяными. Арчер резко вскинул вверх руку. Только теперь Гарри увидел волшебную палочку, которую тот крепко сжимал в пальцах всё это время. Не дав никому опомниться, Том сделал резкий выпад вперед, словно атакуя противника шпагой, и с кончика его волшебной палочки сорвался ярко-оранжевый луч, едва не угодивший в голову Нокса, который успел отскочить в сторону буквально за долю секунды до удара.

– Том! Что ты делаешь?! – Поттер уже был на ногах и, выскочив на линию огня, встал перед лучшим другом, не позволяя ему применить ещё одно заклинание. – Что с тобой? С ума сошел?!

– Отойди, Гарри, – велел Арчер, не сводя напряженного взгляда с Нокса, – ты не понимаешь, что происходит.

– Так объясни мне! – потребовал подросток, загораживая собой пса. – Что на тебя нашло?

Арчер наконец посмотрел ему в глаза и криво усмехнулся:

– Святая наивность, – почти с жалостью протянул он, – неужели ты до сих пор не догадался?

– Догадался о чём?

Том вздохнул, понимая, что лучший друг по своему обыкновению будет отрицать очевидное, пока его не ткнёшь носом в печальную правду.

– Это не собака, Гарри, – тихо сказал он, краем глаза следя за зверем, – это анимаг.

На мгновение между ними повисла вязкая тишина. Поттер выглядел скорее рассерженным, чем удивленным.

– Мы уже обсуждали это, Том, – процедил он. – Нокс не может быть анимагом.

– Правда? – Арчер насмешливо изогнул брови. – Ты так уверен? А почему бы не спросить у него? – он перевел взгляд на собаку. – Не хотите ли поучаствовать в разговоре... мистер Блэк?

В то же мгновение, когда Том произнёс последние слова, раздражение и досада на поведение лучшего друга в изумрудных глазах Гарри растворились в выражении абсолютного шока. Очень медленно, нехотя, мальчик обернулся к Ноксу, глядя на него с удивительной смесью обиды, удивления и боли. Пёс не пошевелился. Лишь тихо заскулил, не отрывая от мальчика пристального взгляда.

– Ты... Сириус Блэк? – прошептал подросток.

Словно в ответ на его слова зверь напрягся, и по всему его телу прошла мелкая дрожь, собачий силуэт начал искажаться, меняться, и вдруг пес, поднявшись на все четыре лапы, отряхнулся. Его облик, будто капли воды, разлетелся в стороны и рассыпался, осев на землю тёмно-серой дымкой, которая через мгновение растаяла без следа. А на месте собаки остался сидеть очень худой, измождённый человек.

Грива спутанных грязных волос свисала ниже плеч, воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп. Глубоко запавшие блеклые глаза дымчато-серого цвета неотрывно следили за мальчиком. Это и правда был Сириус Блэк. Тень того Сириуса Блэка, который так радостно улыбался Гарри с фотографии из его альбома. Он был призраком. Мертвецом, истлевшим и осунувшимся, походящим больше на обтянутый белой кожей скелет, одетый в грязные лохмотья. И если бы не глаза, в которых всё еще теплилась жизнь, мальчик действительно решил бы, что это покойник.

Не делая попыток встать или пошевелиться, мужчина печально улыбнулся.

– Ну здравствуй, Сохатик.

Голос Блэка звучал неровно и надтреснуто, как будто он давно разучился говорить. Совершенно не к месту Поттер вдруг с досадой подумал, что вся его кормежка не возымела никакого эффекта, раз Блэк до сих пор такой тощий, но эти мысли быстро растворились в волне нестерпимой, сильнейшей обиды и ярости. Абсурдно, но в этот момент Гарри страшно злился на этого человека не за предательство своих родителей, не за службу Волдеморту, не за то, что он хотел убить его, а за то, что он оказался чёртовым Сириусом Блэком. За то что “Нокса” больше... нет. Никогда не существовало. Сильнее всего Гарри хотелось закричать ему в лицо: “Ты убил мою собаку!”, но вместо этого с губ подростка сорвалось лишь тихое: “Зачем?”

– Прости, – медленно произнёс он, – я давно хотел всё тебе рассказать.

– Рассказать что? – очень ровно уточнил слизеринец. – Что ты был другом моего отца? Я знаю. Что ты мой крёстный? Тоже в курсе. Что ты предал моих родителей и их убили? Слышал. Что ты Пожиратель Смерти? Ну и это не новость, – мальчик помолчал, пытаясь справиться с собственным голосом, дрожащим от гнева. – Единственное, чего я не могу понять, так это зачем тебе понадобился весь этот маскарад? Если ты так сильно хотел меня прикончить, мог бы воспользоваться тем случаем на Тисовой. Это ведь был ты. С самого начала это был ты.

Гарри вспомнил обо всех своих рассказах. Чёрт бы его побрал! Он делился с ним своими переживаниями! Раскрывал свои тайны! Мерлин! Он даже ревел на его плече, словно какая-то девчонка!

– Лучше бы ты меня сразу убил, – совершенно честно признался Поттер.

Всё это время Блэк слушал подростка в мрачном молчании и лишь хмурился всё больше, но услышав последнее его заявление, вздрогнул и резко подался вперёд, желая вскочить на ноги, но тут же попал под прицел волшебной палочки Арчера, который прожигал его настороженным взглядом, отслеживая каждое движение.

– Послушай! – он остался сидеть на месте, но в хриплом, огрубевшем голосе Поттер с удивлением различил умоляющие нотки. – Гарри! Я никогда не хотел твоей смерти! Я же твой крёстный.

– Да, это мы уже выяснили, – пробормотал подросток. – Так что же тебе было тогда нужно? Какого дьявола ты забыл в окрестностях школы? Зачем притворялся всё это время? И да, – мальчик угрожающе сощурился, – назови мне хотя бы одну причину, почему я сию же секунду не должен обездвижить тебя и сдать аврорам.

– Или убить, – услужливо подсказал Том.

– Или убить, – согласился Гарри.