Текст книги "Торлор (СИ)"

Автор книги: Рейтар Ликамуррр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 47 страниц)

   – Назор, душа его теперь свободна. Назор и восемнадцать душ и ни звука. Кто это с тобой? – кивнул Наргиз в сторону Джека.

   – Это новый слуга.

   – Да? – Наргиз достал из мешочка на поясе плоский желтый камешек и посмотрел через него на Джека.

   – Не слуга – в его голосе зазвенел металл – кого ты мне привел собака?

   Наргиз сделал шаг назад, охранники сразу подобрались готовые атаковать.

   – Подожди, посмотри внимательнее – Суркан побледнел, отстранившись от Джека и было видно, что он больше испугался его, чем мечей охраны. Наргиз снова начал разглядывать Джека через камешек.

    – Печать есть, но очень маленькая, свиток порванный был? – расслабился хозяин.

    – Вроде нормальный свиток, покажу после. Может, мы войдем, а то совсем разволновал ты меня, даже в горле пересохло – утирая пот со лба, проговорил Суркан.

    – Конечно, заходите, я старым друзьям всегда рад – проговорил хозяин, с деланной улыбкой немного отстраняясь от прохода.

   Небольшой двор, выложенный круглым камнем. Деревянный помост с возвышением в рост человека, посередине него два закрепленных щита, с обеих сторон по четыре копья. Дверь в дом тяжелая, обитая красноватым металлом, в середине двери нарисован кристалл с восьмью гранями взятый в четыре овала. Ничего необычного в рисунке Джек не увидел и решил, что это просто украшение или герб этого дома. За дверью был очень узкий коридор, в котором и одному было тесно идти, шесть шагов и коридор резко расширился в стороны. "Чтоб обороняться легче было" – догадался Джек, идущий за Сурканом. Свернув налево, гости оказались в просторной комнате с широким столом посередине и лавками по бокам.

   – Эй, Нинш, принеси поесть путникам – крикнул проскользнувший вперед Наргиз, успевший снять нагрудник и освободиться от кинжала. Две пожилые женщины и мужчина принесли небольшие тазы с водой для омовения рук. Шли они как-то странно, с широко раскрытыми глазами, словно боялись потерять равновесие. Постепенно стол, с их помощью, заполнился. Блюдо с сыром блюдо с кашей, блюдо с мелко нарубленным мясом и ломти хлеба привели Джека в состояние восторга, и он чуть не проглотил свой язык. Впервые за долгое время перед ним стояла хорошая еда, благоухая и зовя наброситься на нее.

   – Мир нам – Суркан разломил ломоть хлеба и остальные уже без церемоний стали брать что понравиться. Джек уничтожал выставленное на стол со скоростью урагана, наслаждаясь каждым кусочком. Запив все водой с травами и медом из глиняного кувшина, Джек уронил голову на руки, поставленные локтями на стол, и блаженно застыл, боясь нарушить непередаваемое чувство сытости.

   – Ну, Суркан, рассказывай – Наргиз жестом пригласил гостя переместиться на подушки наложенные горой на возвышении в углу. Приглашения спутникам Суркана не было, и они остались за столом, изредка переглядываясь.

   – Да нечего особенно рассказывать – развалившись на подушках, Суркан собирался спать – два Парпата с нами было, то есть мы с ними. Они все как всегда и сделали, казнили змеюк на своем пне и ушли. Мы с хорошей добычей, позже посмотришь – махнул рукой Суркан поднимающемуся Наргизу – подожди хоть отдохнем немного – обреченно проговорил Суркан и сам начал вставать.

   – Лушар неси тюки за нами.

   Недовольный Лушар потащил волоком оба тюка в соседнюю комнату, вернулся он довольно быстро и завалился на подушки.

    – Только бы Суркан не продешевил – закинув руки за голову, Лушар закрыл глаза.

    – Сложновато тут торговаться – Ромпуш тоже переместился на подушки, зевая во весь рот – деньгами Наргиз опять только треть даст, я тут уже раза-два был. И всегда товаром две части уносили. Вот в прошлый раз, копье тут выменял. А теперь даже и не знаю чего нужно, подумать надо, и ты поразмышляй пока, а не спи – Ромпуш недовольно покосился на начинавшего задремывать Джека.

   – Только сразу не хватай, на первом столе ничего стоящего нет на нем самый мусор, вот на втором – можно еще чего-нибудь выбрать, а на третий нас и не пустят. Там не про нас товар. Эх, кольчугу бы мне, да тройного плетения – Ромпуш мечтательно закатил глаза – только не хватит того, что мы добыли, да еще делиться – снова последовал косой взгляд в сторону уже задремавшего новичка – вот ведь навязался. Состроив гримасу, он замолчал, встретившись глазами с таким же недовольным товарищем.

    – Эй, вставай, – шлепок по затылку разбудил уснувшего Джека.

    – Еще раз так сделаешь, пожалеешь – резко поднялся новичек, уперев взгляд в опешившего Лушара, словно и не спал вовсе.

   – Да я ничего, иди прибарахлись, мы уже себе выбрали по паре вещичек. Давай быстрее, тебя только ждут – Лушар отступил, жестом показывая куда идти.

   – Так как ты новенький тебе самое необходимое, типа ржавого ножа – довольно лыбился Лушар – Суркан так сказал – быстро произнес ушлый вояка, перехватив взгляд Джека.

   Пройдя узким коридором, они оказались в просторной комнате. На стенах были развешаны щиты разных конфигураций. На стене справа, пара круглых, один из которых был деревянным, усиленным металлическими пластинами, другой стальной с вмятинами по бокам, слева треугольные из дерева с замысловатым рисунком. На стене, прямо перед пришедшими, красовался шестиугольный щит с заостренными кромками и в виде металлический капли с рваной, словно вырванной стороной. Все щиты были черного цвета, за исключением последнего щита, словно сделанного из темного дымчатого хрусталя. В комнате было четыре стола, два из которых были накрыты толстыми коврами, полностью скрывающими, что на них разложено, два других находились ближе к двери, в которую зашел Джек. На самом крайнем к двери столе были набросаны в полном беспорядке ножи, шипованные дубины и стилеты. На втором – ровно рядами были разложены пара фалькат, четыре кописа, булавы, один короткий меч и три ручных топора. Справой стороны под щитами стояло что-то вроде козел, на которых были развешаны пара кожаных панцирей в полном снаряжении.

      – Давай быстрее, чего по сторонам зеваешь? У приличных людей ни разу не был? Так и зыркает по сторонам. Суркан, где ты его нашел? Не ровен час, ограбить меня вздумал? А, малыш? Отвечай! – Наргиз расплатился не на шутку.

      Джек скользнул по нему равнодушным взглядом, проронив – чего брать то? – и вопросительно посмотрел на Суркана.

      – Да он еще и дерзит! – Наргиз схватил дубину со стола и рванулся к Джеку. На втором шаге его поймал Суркан, за руку притянул к себе.

      – Успокойся, успокойся, что ты, в самом деле. Видишь, это совсем мальчишка, грязный, оборванный и совсем не опасный. Он и мухи то не обидит. Чего ты? – Суркан развернул торговца спиной к Джеку и полуобняв стал уводить его в сторону.

      – Возьми нож – Джек понял, что Суркан говорит ему – там два в углу, один твой. И проваливай отсюда. А мы с уважаемым Наргизом переговорим о чачуэ.

      – О, ты хочешь взять чачуэ? – было видно, что торговец остыл от внезапной вспышки подозрительности и очень заинтересовался.

      – Сколько возьмешь? – потирая левую руку, уже торговец уводил Суркана от входа вглубь комнаты. Джек, подойдя к столу взял самый крайний нож и, развернувшись кивнул в сторону двери охраннику, тот молча посторонился, и чуть дернул рукой к сабле, когда он проходил мимо.

      Еще раз, будешь смотреть прямо в глаза уважаемым людям, я тебя сам заколю, чтоб проблем потом не было. Никогда не смотри в глаза. Это признак неподчинения, неуважения, вроде как ты себя выше его, считаешь. У родовитых, прямой взгляд – это вызов на поединок. И как я удачно про чачуэ ему напомнил – в узкой сырой улочке Суркан отчитывал Джека.

      – А если бы я не обещал привезти ему одну дрянь, да еще бы денег не взял заранее, тогда тебя бы Наргиз точно порешил. Прирезали бы тебя, а голову к воротам на кол, чтоб неповадно было всякой шушере к нему соваться. Чего молчишь и пялишься на меня? А? Я кому сейчас говорил, что нельзя так смотреть. Глаза опусти вниз и видом своим смирение выкажи тогда и проживешь подольше. Ты словно только сверху упал, глаза опусти, вот так. И не смотри на меня, как незнамо на кого, спасать больше не буду. Самому как бы ни загреметь в колодки, а тут ты еще. Ладно, пошли, нам еще на ночлег устраиваться. Идем в "Тихую заводь", отоспимся там и дальше двинем. А тебя Ромпуш, если снова за игрой в кости застану, отрублю руку и брошу там. Понял?

      – Понял, понял – с усмешкой Ромпуш развел руками – тогда нас бесплатно неделю кормили в счет выигрыша, я же там снова всех обыграю.

      – Я тебе обыграю, если поймают с твоими хитрыми костями, нас всех точно четвертуют. А сначала поразвлекаются. Видал я однажды, как одного такого же хитреца отделали, спать нормально только через месяц стал, все кошмары мучали. Забудь про кости и все. Давайте за мной и осторожнее. Лихих людей тут навалом. Мигом уши отрежут и в карман положат вместо кошелька, а ты и не заметишь.

      Медленно словно украдкой, продвигался маленький отряд по узким улочкам, замирая от каждого шороха и шума.

   – Ну, вот и добрались – Суркан стоял на пороге добротной хибары, над дверью которой, на торчащем из стены древке, висело намалеванное на рваной тряпке озеро. Шумели и горланили в "Тихой заводи" так, что впору было менять название на "Ревущий водопад". Суркан разгладил одежду, прибрал разметавшиеся волосы и гордо выпрямившись, шагнул в проем двери. Лушар и Ромпуш тоже попытались придать себе достойный вид, выбив пыль из одежды, и поспешили за предводителем. Джек незаметной тенью скользнул следом.

   "Тихая заводь" была грязноватым кабаком с кучей народа с типом личностей, от постоянно озирающихся вороватых, до серьезных и на вид довольно опасных. Столы с лавками стояли в середине поперек помещения и по бокам вдоль стен. Когда Джек зашел, Суркан уже стоял возле стойки и о чем-то разговаривал с хозяином заведения, который периодически отвлекался и скупыми кивками отправлял помощников то к одному, то к другому столу. Ромпуш с Лушаром переминались с ноги на ногу неподалеку, чувствуя себя не в своей тарелке. Джек огляделся. Под потолком помещения горело как минимум двадцать свечей, отбрасывающих причудливые тени. От такого количества света он зажмурился. Немного размытая картинка появилась пред закрытыми глазами. Слева возле стойки на стене ярко светилась какая-то палка. Свет был слегка розоватый и пульсирующий. Окинув внутренним взором помещение, он увидел четыре тени, две прямо у входа, где он стоял, одну посередине и последнюю в правом углу, покрытые мерцающими пробегающими в хаотичном порядке голубыми искорками. Остальные посетители виделись, словно под глубоким слоем воды, замершими или двигающимися тенями. Наваждение спало, стоило только открыть глаза. Перед Джеком возникло лицо недовольного Суркана.

      – Чего застыл? Пошли быстрее, еду нам в комнату принесут – Суркан, а за ним Лушар и Ромпуш, быстро прошагали к добротной лестнице, ведущей на второй этаж.

      Тем временем Джек рассматривал то, что было светящейся палкой. На самом деле это оказался резной посох, повешенный крестом с другим посохом и являющийся элементом оформления зала. Такие же посохи висели и на других стенах, иногда перекрещиваясь и побегами какого-то растения.

      – Так, а темные где? – Джек попробовал отыскать четырех личностей скрытых, как он подумал под замысловатым пологом. Странное дело, на тех местах, где он видел тени под мерцающими искорками, никого не было.

     Поднявшись в комнату и перекусив довольно вкусными жареными овощами, Джек сразу повалился на указанный ему Сурканом топчан и провалился в глубокий сон.

   Что-то не так! Джек проснулся резко, словно и не спал. Стены комнаты давили на него, не давая дышать. С ним творилось что-то странное, неодолимое желание поскорее убраться из временного пристанища тянуло в коридор словно канатом. Кое-как отодвинув засов, он выглянул в коридор, освещаемый парой свечей на стенах.

   – Немного отпустило – подумал Джек и двинулся вперед по коридору. Половицы под ногами тихонько поскрипывали и, чтобы не нарушать звенящей тишины, он стал осторожно красться вдоль коридора. Тихий шум, словно жужжание мухи пытающейся выбраться из невидимой ловушки паука, то замирающей, то возникающий с новой силой. Только звук этот был за гранью слышимости, словно человек крадущийся по коридору научился слышать ультразвук. Дойдя до перил, он отшатнулся обратно, настолько диким показалось ему то, что он увидел. Внизу из человеческих тел была сложена замысловатая фигура, четыре квадрата каждый повернутый относительно другого градусов на двадцать. Создавали впечатление спирали, в центре которой две высокие фигуры в балахонах, подпоясанных широкими кожаными ремнями, вытворяли над лежащим посередине телом что-то непотребное. Один присел на корточки за головой, лежащего на спине, на вид добротно одетого человека, с широкой окладистой бородой. Второй, пинками подвинул бородачу руки в стороны, и плавным движением, лег прямо на него. Первый, положа руки на голову, без всякого сомнения жертве, погрузил большие пальцы в глаза бородачу выдавливая их. Короткая чуть слышная жужжащая фраза та же, что Джек слышал в коридоре и на лбу бородача проступил светящийся треугольник. Легким движением, сидящий за головой жертвы, жуткий тип разломил череп пополам, словно спелое яблоко. Не вынимая пальцев из глазниц, он прожужжал другую фразу, и тело бородача сначала начало истаивать и потом резко схлопнулось внутрь себя. Лежавший на теле бородача разбойник встал, подтянул за ногу из квадрата следующее тело и поменялся местами со своим товарищем. В это время два других убийцы, как две капли похожих на первых, принесли новое тело и положили его в образовавшийся пробел в квадратах. Действие, сопровождаемое тихим жужжанием, повторилось с пугающей быстротой. Только теперь Джек увидел, как моргнули квадраты, когда пальцы колдуна погрузились в глазницы жертве, как засветился треугольник, вспыхнувший на лбу еще живого человека, и как огонек, отделившийся от тела, когда треснул череп, всосался в геометрическую фигуру из неподвижных тел, направляясь куда-то глубоко вниз, и как маленькая частичка этого огонька досталась лежащему на жертве. Снова все повторилось, только актеры поменялись местами. Джек стряхнул оцепенение от действа, завораживающего своей нереальностью.

   Так они всех тут перебьют, а потом и к нам поднимутся – почему то Джек был уверен, что даже если он каким-то образом сбежит, то эта четверка обязательно найдет его.

   Попробовать разбудить остальных? – мысли заметались в его голове – по тому, как небрежно бросаются тела на пол, задача похоже не выплнима. Нужно ждать, когда они, закончив собирать тела внизу, поднимутся наверх. И тут напасть. Но сколько еще они людей погубят?

   Хоть и не связывало ничего, припавшего к стене, Джека со здешними обитателями, но позволять вот так уничтожать посетителей "Тихой заводи", он не мог позволить. Не простил бы он себе малодушия и желания спрятаться поглубже, забиться в нору и ждать своей участи.

   "Жизнь одна и умирать нужно стоя, с гордо поднятой головой, чтоб потом легенды слагали" – откуда в нем проснулась глупость и злая гордость он и сам не знал. Решение пришло само собой. Нужно напасть. Не ожидают они сейчас никого. Уверены что все в глубокой отключке.

   – Ничего – Джек вынул из-за пояса нож – я вам устрою. Взвесив в руке полученный каменный резак, он впервые внимательно его разглядел, рукоять из какого-то не то дерева, не то пористого камня, изогнутая так, что нож был, словно влитым в ладони. Иссиня черный каменный клинок сантиметров в двадцать, соединения лезвия с рукоятью совершенно не разглядеть, словно они одно целое. Вот только с лезвием проблема – проведя пальцем, задумался Джек – туповато оно, таким ножом только колоть получиться. Джек даже не подумал вернуться в комнату за более внушительным арсеналом, уж больно быстро внизу гибли люди, чтоб тратить время на возвращение. Вприсядку Джек прокрался к перилам и, затаив дыхание, перелез на толстенную балку, проходящую через весь зал. Пока он пробирался к середине квадратов, тела еще трех постояльцев перестали существовать. Времени нет на раздумья и Джек, держа в руке нож, спрыгнул с пятиметровой высоты на бандита, который разламывал череп. Метил он ногами в голову и приземлился всей массой своего тела точно на шею жужжащему в этот момент убийце. Хрустнуло так, что Джек сразу переключился на лежащего, стараясь вонзить со всего размаху нож ему в спину. Но нож странно не хотел двигаться, застыв в сантиметрах пятнадцати от позвоночника убийцы. Тот, подняв голову, посмотрел на Джека глазами с вертикальными зрачками и похабно ухмыльнулся.

   – Сейчас умрешь, бесхвостый – прошипел он и уперся в пол руками, чтобы подняться. И тут искра от очередной жертвы поднялась вверх и вместо того чтобы перейти к шипящему впиталась в нож. Нож, словно в масло, вошел ему в спину. Глаза лежащего расширились и он пробормотал

   – Жшант, быть не может – и его голова со стуком ударилась об пол. Бурлящая энергия захлестнула Джека, он видел как его нож словно пил из тела поверженного и как, насытившись, передал ему большую часть жизненной силы шипящего.

   – Все испортил, бесхвостый – Джек пропустил пинок по ребрам, от которого отлетел на тела, составляющие зловещие квадраты.

   – На куски порежу, и тебя же ими кормить буду – третий убийца подходил стелящимся шагом с кинжалом в руке. А Джек не мог пошевелиться, его выворачивало от кипящей силы наизнанку, скрючивало и не отпускало. Вдобавок мелкая дрожь, холодный липкий пот, а потом и полный паралич, когда третий из убийц руками, со сложенными в замысловатую фигуру из пальцев, дотронулся до него и что-то прожужжал. Словно в омут, бездонную яму, рухнул Джек после жужжащей фразы, из него резко, без остатка, ушло то, что его наполняло, что бурлило и клокотало в нем, заставив заледенеть внутренности.

      – Да ты всю шань забрал у Касиша, и как тебя только не разорвало на части? Ну ничего, на части я тебя и сам порежу, и так уж и быть, сам и съем. Тебе ведь жить то пару мгновений осталось, я у тебя ведь всю твою шань забрал – убийца присел рядом с Джеком и откинул капюшон.

   – Ну, чего уставился? – сплюнул он на удивленно его разглядывающего человека – никогда не видел истинного клагша? смотри. Скоро вы все, и бесхвостые и хвостатые, только и будете видеть перед смертью наши лица.

   – Вот это ты зря – Джек приподнял одну бровь, на вторую не хватило сил – уж точно у тебя не лицо, а морда. Ты ведь помесь нага и человека, я ведь прав?

      Чуть слышный шепот взбесил человекоподобную рептилию.

   – Мы не помесь, мы отдельный вид, лучше ваших расс обеих вместе взятых. Вы не должны существовать. Может ты покрепче, чем ваши остальные ведь шань Касиша тебя не разорвала, но ты, бесхвостый, должен уже умереть. Ждать этого нет смысла, придется выполнить свое обещание, смотри, как ты станешь короче в треть – и, занеся кинжал над головой, мутант нацелился на ноги Джека.

      – Может не надо – прохрипел Джек, и тело помеси человека и змеи рухнуло на него пронзенное светящимся посохом.

      – Ты, сынок, полежи пока тут. Еще одна тварь где-то есть, я скоро, ты только дождись – лицо хозяина трактира нависшее над Джеком было бледно серым, обескровленным, словно на нем безжизненная маска, и только глаза на широком лице горели пурпурным огнем.

   – Я скоро, терпи, сынок, если сразу не откинулся, значит выдюжишь. Только дождись, я скоро – хозяин трактира метнулся в сторону и исчез без единого звука.

      Джек не чувствовал своего тела, оно словно превратилось в неподвижный кусок льда и только чуть выше желудка, шар размером с кулак никак не хотел замерзать. Джек словно раздвоился, он был одновременно в этом грязно черном шаре и смотрел в потолок слезящимися глазами пытаясь бороться за жизнь. Укрепив связь от разума к этому шару, он начал постепенно плавить лед, сковывающий его миллиметр за миллиметром. Он медленно отогревал свое тело, но сил не хватало и снова мороз пробирался обратно с новой силой атакуя его естество. Так продолжалось, казалось, вечность и Джек застыл, сохраняя первоначальное равновесие между холодом и частью себя.

   Его куда-то несли, потом серый потолок и лица, что-то ему говорящие, периодически сменяющиеся, пытающиеся влить в него какую-то жидкость из глиняного кувшина. Потом никого и серый потолок с могильным промораживающим насквозь холодом. А потом пришла боль. Словно извне, импульсы жуткой боли приходили волнами, заставляя промороженное тело судорожно скручиваться. И с болью пришло ощущение слабого тепла, сначала маленького намека, а после тоненького ручейка тянущегося от его руки к шару над желудком. Тогда Джек начал с новым упорством отогревать свое тело миллиметр за миллиметром и сила, идущая по нитевидному каналу, питала его не давая отступать перед жутким холодом.

    – Ну, очнулся, кажись – хозяин трактира и Суркан стояли у постели Джека, вглядываясь в его глаза впервые на них сфокусировавшиеся.

   – Давай сынок выздоравливай – хозяин трактира присел рядом с мокрой тряпкой, от которой тянуло чем-то кислым – давай выкарабкивайся, тебе много народу спасибо сказать хотят – старик протер тряпкой лоб Джека и его потрескавшиеся губы.

   – Слышь, Суркан, парень теперь без твоей печати. Так, что он свободный и если захочет, то может остаться у меня в помощниках.

   – Вот уж нет – видно спор был давнишний и Суркан от злости даже притопнул – нет, Капон, он мой по праву и если твое искусство сняло печать, то будь добр заплатить за мою потерянную собственность. Или он подпишет еще один пергамент.

   – Это как ты его теперь заставишь, а? – Капон заливисто рассмеялся, словно мальчишка, а не преклонного возраста мужчина.

   – Нет, Суркан, теперь он свободный и не поделать тебе с этим ничего. Ладно, довольно спорить его еще выходить нужно, смотри, он снова отключился. Даже и не знаю, что еще придумать – Капон присел на лежанку к Джеку.

   – Мало ему собирающей печати – говорил он Суркану, но видно было, что диалог ведет сам с собой – а печать Паол это самое сильное, что я знаю. И ведь даже не среагировал на печать.

      – А как должно быть? – подал голос Суркан.

      – Обычно первого укола иглой достаточно, чтоб человек кричал так, словно его прожаривают на огне. Я думал, что он очнется. По первому уколу всегда видно выдержит печать принемающий или нет. А по второму – сможет ли выжить. Для этого вяжут так, чтоб не шелохнулся, чтоб ни малейшего смещения от первоначального положения. Любое движение разносит в кашу органы и части тела, которые двигались. И он опять не шелохнулся. А когда я колол печать, он тоже не реагировал. Уж я грешным делом подумал, что всё погиб. Такое бывало, оболочка остаётся, а душа отлетает.

      – Так зачем столько времени колол? – Суркан раздраженно ходил на месте, два шага вперед два назад, нервно теребя мочку уха – Столько на коленях сидел с иглой, а думал, что зря делаешь? Ты точно сумасшедший.

      – Ну, почему же, хоть надежды и не было, для себя делал, ведь он и мне жизнь спас, рассчитаться хотел.

      – А, сделал все что мог. Так?

      – Так, Суркан, так. Только странно получилось, смотри – Капон поднял правую руку Джека и развернул ладонью к себе. Посередине ладони чернела круглая татуировка с непонятными иероглифами. Знаки уже третий раз сменились, сами! Понимаешь? Этого просто не может быть. Краска для печати ничем не выводится, а тут гуляет, как хочет. Непрост твой новый товарищ, непрост. Ладно, давай попробуем вот что – хозяин гостиницы принес половину посоха – еще осталась в нем сила, вот хватило чтоб последнего добить и переломился. Видать, сильны эти выродки. Ну, посмотрим – Капон опустил торец оставшейся половины посоха на раскрытую ладонь Джека в центр татуировки.

      Джек, наконец, согрелся. Обжигающая волна пришла и наполнила его теплом мягко и резко. Все встало на свои места, и только легкая слабость давала знать о пережитом.

      – Ух, ты – Джек почувствовавший свое тело, отдернул руку и стал дуть на неё, как после сильного ожога.

   – Горячо-то как! – схватив мокрую тряпку, он приложил ее к ладони правой руки.

   – Уделали мы их? – вопрос, адресованный Суркану, прозвучал немного хрипло – поесть бы – невольно вырвалось у Джека, почувствовавшего сильный голод.

      – Сейчас, принесу – хозяин гостиницы и Суркан застыли от резкого пробуждения больного – сейчас, принесу – Капон вертел в руках половину полностью погашенного посоха – Вот дела! – и медленно, словно не веря, положил теперь уже обычную палку на стол.

      Силы восстанавливались быстро, Джек уже на следующий день не вспоминал о происшедшем. Чего нельзя было сказать о посетителях гостиницы, каждый норовил угостить его и просил рассказать, как все было. Джек уклонялся от расспросов. И Суркан взвалил на себя бремя славы, рассказывая как он вступил в неравный бой с пришлыми, и перебил их всех. Хозяин гостиницы никак не показывал свою причастность к происшедшему, да и Джек не возражал против роли помощника выделенной ему Сурканом. Почти стерлось как-то все из памяти, перебил лютый холод все впечатления от ночной стычки, сдвинул воспоминания в укромный дальний угол сознания, так далеко, что все и позабылось. Только, жжение в правой руке постоянно отвлекало Джека, заставляя непроизвольно поглаживать четыре тонких черных круга, вытатуированные на ладони. Один в другом от мизерного круглеша, до трех сантиметров в диаметре.

   Так продолжалось довольно долго. Все новые посетители приходили и требовали рассказ о шипящих убийцах и повествование Суркана, все больше обрастало невероятными подробностями. Тела мутантов забрали три стража, облаченных в сверкающие кольчуги и предупредивших, чтоб участники происшествия до распоряжения их начальства никуда не отлучались.

      – Эй, парень, пойди сюда – Капон махнул рукой Джеку от стойки. Дожевав кусок прожаренного мяса, Джек нехотя поднялся и, подойдя к стойке, облокотился на нее, не произнося ни слова.

   – Ну и молчун ты – проворчал Капон – ладно, пойдем, поговорим – и скрылся за небольшой незаметной дверью слева от бара.

      Джеку ничего не оставалось, как последовать за ним. В небольшой комнатке стоял резной стол с парой свечей посередине в простых подсвечниках и лавками по бокам. Капон сел за дальний край, приглашая Джека последовать его примеру. Присев Джек беззаботно уставился на хозяина гостиницы.

      – Я тебя вот зачем позвал – Капон достал пиалы и налил в них пахнущий травами напиток – ты ведь не так давно у нас?

      – У вас я уже довольно давно – решил потянуть время Джек.

      – Я говорю о нашем нахождении в этих горах. Ты недавно сверху, так?

      – Ну, не так уж и недавно – задумчиво покачал головой Джек – язык выучить нужно много времени.

      – Вот и я правильно думал, что ты так говоришь по незнанию. С каждым разом исправляешься и произносишь слова все лучше и лучше. Так как давно ты сверху? – Капон отхлебнул ароматного напитка и кивнул Джеку на его пиалу.

      – Я не знаю, сколько я здесь – честно признался Джек – я в пещерах рядом с жиашами жил – о чурах он решил не рассказывать – а время там не замеришь.

      – И как ты там жил? Чем питался?

      – Да нормально жил – Джек отхлебнул из пиалы – мхом да улитками питался, от жиашей прятался, потом наги поймали, потом Суркан со своим патентом. Вот так и тут оказался.

      – Вот из-за чего ты такой. Мох значит, хм, а знаешь ли ты, что весь мох, который в пещерах очень ядовит. Вот ты такой и стал.

      – Какой такой? – Джек криво усмехнулся, наслаждаясь каждым глотком дающего бодрости напитка.

      – Да, таким. Руку дай – Капон достал из-за пояса небольшой нож.

      – Зачем это? – интуиция Джека забила тревогу, не предвещая ничего хорошего.

      – Давай говорю, тебе надо знать.

      Джек протянул левую руку. Хозяин гостиницы прижал его руку к столу и резко без предупреждения резанул ладонь. Джек вырвал руку, сжал ее в кулак и треснул со всего маху об стол.

      – Ты это чего удумал?

      – Удумал, удумал. Ты на ладонь то посмотри – Капон тщательно вытирал нож о тряпку – и стол не марай, на вот – передал он кусок ткани Джеку.

      Из сжатого кулака начала просачиваться крупными каплями кровь. Подставив тряпку под руку, Джек раскрыл ладонь. В это время Капон пододвинул ему одну из свечей. Вся ладонь была в вязкой, грязно коричневой жидкости, только отдаленно напоминавшей кровь.

      – Это я когда наколку колол, заметил. Я о таком и не слыхивал. Видать мох на тебя так повлиял. Да ты не переживай, скоро порез исчезнет, раны на тебе долго не держаться, раза в четыре быстрее обычного, я проверял на татуировке. Кстати другую руку дай.

      – Нет уж – Джеку не хотелось больше таких экспериментов.

      – Да резать больше не буду – Капон убрал нож за пояс.

   – Ладонь раскрой, видишь? У тебя теперь четыре круга на ладони.

      – Да уж заметил уже. И что это означает?

      – А я не знаю – Капон подперев рукой голову, задумчиво уставился на Джека.

   – Я тебе очень сложную татуировку делал, из тебя шань всю забрали, и сила тебе нужна была, кроме меня такую, думаю, еще двое могут исполнить. И я не хвастаюсь, это должна была быть собирающая печать Паол. Ирарх Прип, что за злой пустошью живет, показал мне как-то ее. Я просил научить, а он долго смеялся, говоря, что человеку такое не выдержать, и что мне она не поможет, так как я ни одну печать не вынесу, но научил. Я тогда у него служил, прибирался, по дому хозяйничал, а так как никого кроме меня с ним не было, вот он и обучал меня со скуки разным вещам. Печати паол повелевают энергиями, только единицы могут их носить и становятся сильнейшими воинами. Печать раз поставив, никогда нельзя исправить или стереть, так Прип говорил. И я так думал, пока судьба с тобой не свела. Печать на ладони твоей четыре раза менялась, сама менялась, после того как я закончил выбивать рисунок, линии задрожали и начали медленно двигаться и извиваться как будто тело твое подстраивало под себя печать. И теперь все, что я наносил, стерлось и осталось у тебя четыре круга. Я даже не знаю, чем тебе это сейчас грозит. Так что, извини, если что не так получиться, но тогда это была последняя возможность вытащить тебя. Та печать, что я тебе делал, душу заблудшую в тело возвратить могла. Хоть и знал я, что душа твоя на месте, но попробовать стоило.

   Однако, не за этим я тебя позвал. Завтра прибывает отряд дознавателей из города, как я понимаю, расследовать, что тут и как было, они крепко примутся истину копать, загадочные исчезновения целых семей всех заставили понервничать.