Текст книги "Торлор (СИ)"

Автор книги: Рейтар Ликамуррр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 47 страниц)

    – Счет три, три – Джек медленно отползал за поворот, а наги, посовещавшись, двинулись в его сторону.

   Джек рванул от них что было сил.

   – Красная пещера, красная пещера – вертелось у него в голове – только бы не пропустить, потом направо, красная пещера.

    Он бежал словно вечность, а когда перед ним возникла фигура нага, то от неожиданности дернулся в сторону и налетел на стену. Потеряв устойчивость, Джек перекувырнулся пару раз через голову, подскочил и рванул в боковой лаз, скрываясь от нага. Сердце бешено колотилось, Джек совсем потерял ориентацию в пространстве и все чаще на его пути стали возникать силуэты хвостатых воинов.

   Они играют со мной, пришла внезапно мысль из подсознания, загоняют как дичь.

   Резко остановившись, Джек попытался перевести дыхание.

    – Не дождетесь – поудобнее перехватив камень, он встал за поворотом. Наг появился почти бесшумно, его выдало легкое позвякивание металла нагрудника, и Джек атаковал. Повторить удар Чуура Джеку неудалось. Наг, в последний момент, убрал голову в сторону, и камень ударил его по креплению нагрудника на плече. Отбросив руку напавшего на него человека, наг нанес серию болезненных ударов ему по корпусу. Джек отскочил и поднял пустые руки над головой.

    – Эй, эй, на безоружных пападаем. Змеюка подколодная. Чего уставился как на диковину? Головы отрезать у детей мастаки, давай по-честному, один на один. Я тебе хвост узлом завяжу, потом ремень из тебя сделаю, мешок ты ползающий – пустился в оскорбления Джек, украдкой озираясь, и пытаясь выиграть немного времени для побега.

    – Ах ты, недоразумение, мне, Роштроу, говорить такое, как ты смеешь смотреть на меня, дикарь, готовься к смерти! – наг снял и отбросил ножны с мечом и кинжалом, снял походную сумку, чуть подумав сорвал и нагрудник.

   – Съем твою печень – прошелестел наг, и облизнулся чуть раздвоенным языком.

   – Печень? Давай, подавишься, а может и отравишься.

    В языке нага, было больше на два, а то и три звука в каждом слове, и звучал он как-то законченнее по сравнению с произношением чуров. Похоже, чуры сильно картавили. Но это не помешало Джеку понять стоящего перед ним противника, и видно наг, тоже разобрал посланные ему оскорбления. Приближался он плавными, обманчивыми движениями, а Джек пытался взвинтить свою реакцию. Встав в стойку, он задвигался на месте, мелкими и резкими движениями, раскачивая свое восприятие. Он стал похож на дрожащий маятник, который непонятно куда качнется в следующую секунду.

   – Как ты смотришь мне в глаза? – остановившись, Роштроу оглядывал Джека, словно, пытаясь что-то на нем найти. А Джек уже не слышал нага, он пришел к состоянию хищника, перед ним была только цель, и цель приблизилась к нему. Шаг и атака из трех скомбинированных ударов в челюсть, горло и печень. Наг, от удивления, пропустил первый отчаянный бросок противника. Но после ощутимых ударов собрался, развел мощные руки в стороны и бросился на Джека, чтобы заключить его в мощный захват и переломить ему хребе. Джек интутитивно шагнул в сторону, нанося удар левой рукой, и метя снова в горло. Наг пролетел мимо, врезавшись головой в стену, он на миг застыл, приходя в себя.

   – Разорву! – Роштроу снова двинулся на Джека, выбрав другую тактику. Тактику ударов. Кулаки нага летали с громадной скоростью жаля человека со всех сторон. В миг, он был оглушен и отброшен. Приблизившись наг презрительно плюнул в Джека, пытаясь попасть ему в глаза. И снова вихрь ударов в болевые точки с захватом за поднятую в защите руку. Земля резко пришла к лицу ошеломленного человека. Откатившись в сторону, он подскочил и стал кружить вокруг нага, не подпуская его к себе ложными замахами и рывками, пытаясь еще раз разогнать свое восприятие теперь до уровня змее-человека. Замахи и выпады показали, что правая рука, в которой был зажат светящийся камень как, будто легче и быстрее. Словно рассерженная кобра он стал ей жалить все, до чего можно было дотянуться. Левая согнутая в локте и прижатая к туловищу, исполняла роль импровизированного щита. Со стороны могло показаться казаться, что человек издевается над нагом, пытаясь выиграть только одной рукой. Скорость ударов Джека повышалась с каждой секундой, мощные удары потрясали Роштроу, и он стал постепенно отползать, пятясь все дальше и дальше. Тяжелые, смачно чавкающие, удары стали проходить, находя бреши в обороне. Наг пытался защищаться, но скорость, странного человека, намного его превзошла. Джек всаживал и всаживал удары под различными углами, невзирая на увеличивающуюся дистанцию между ним и отползающим нагом.

    – Что, змеюка, несладко? Я тебе голову-то откручу. Чуур будет доволен – приговаривал Джек нанося удары – паскуда подколодная, раздавлю, тварь безногая. Три удара подряд прошли в горло змеечеловека, и он с хрипом повалился на землю. Подскочив, Джек уселся на него и первым же ударом раздробил ему нос, второй пришелся прямо в челюсть, отчего она с громким звуком хрустнула. Не останавливаясь, он все бил и бил, в кровавое месиво, недавно бывшее лицом нага. Заметив рядом небольшой камень, Джек обоими руками приподнял голову врага и с последним рывком, отнявшим все силы, опустил ее на остроугольный булыжник. Звук треснувшей черепной коробки вернул Джека в реальность, и он повалился на еще теплый труп змеечеловека. Сил сопротивляться уже не было, когда ему заламывали руки и вязали веревками молчаливые товарищи погибшего. Потом был долгий путь через пещеры, с непродолжительными остановками. Желудок свело от голода, наги не проявляли желания покормить пленника и приходилось терпеть, чтобы стонами не разозлить и без того угрюмых и свирепых змеелюдей. Под конец путешествия безоружный, и судя по виду, самый старший наг ненадолго подошел к пленнику.

    – Как тебя зовут?

    – Джек.

    – Какого ты рода?

    – Нет у меня рода.

    – Кто основатель рода? Откуда ты?

    – Я не знаю.

    – Тогда как мне назвать тебя перед старейшинами? Как смогут судить они безродного, убившего одного из нас? Ты хуже сапапар, за тобой нет никого, ты недостоин их времени и внимания. И это большой позор для моего воспитанника, погибнуть от руки безродного. Нет, так не пойдет, Роштроу достоин, чтоб о нем вспоминали на большом празднике. Ты должен сказать, что род твой основал Лортор. Погибнуть в сражении без оружия с потомком Лортора, в этом нет позора. Это обязательство отомстить, но не позор. Роштроу был не из худших, и семья его сможет собрать пятерку для мести. Это будет честь для всей его семьи. Запомни мои слова: ты из рода Лортора или я сам сдеру с тебя кожу и сжую ее на твоих глазах. Это не угроза, так я и сделаю, за сапапар никто не заступиться. Позор моего ученика, это мой позор, и мне с этим идти дальше, но род его не должен потерять честь. Крепко запомни мои слова, безродный. Он отошел и больше не подходил к нему до конца их путешествия.

      Слова нага запали в голову Джека. Пусть будет род Лортора, решил он, все равно умирать и изнывающий от голода человек стал думать только о том, чтобы лишний раз не потерять равновесие и свалиться на острые камни словно куль. Дорога становилась все ровнее и все запутаннее, множество поворотов и ответвлений, целый лабиринт ходов, через который наги уверенно вели связанного и голодного Джека. Постепенно проходы становились все свободнее, их своды уходили в чернеющие провалы и терялись там. Скоро перед Джеком открылись жилища нагов. Похожие на шалаши каменные, местами вырубленные в скалах дома, украшенные причудливой резьбой. Всего Джек заметил шесть таких сооружений, до того как его буквально протащили в крайнюю постройку. Внутри жилище оказалось довольно большим и поделенным каменными стенами на отсеки-комнаты. В зависимости от назначения они разнились убранством от торжественных, завешенных гобеленами с изображениями сражений до голых стен каморки, в которую затолкали Джека, приложив хорошенько по затылку.

    – Чтоб глупостей не наделал, когда развязывать будем – прошелестел предусмотрительный наг своему товарищу конвоирующему пленника. С пленника сняли веревки перетягивающие локти и кисти рук и оставили одного, заперев тяжелую обитую кованым железом дверь. По прошествии не менее трех часов, ему выставили тарелку, наполненную на одну треть и Джек глотая темные куски с удивлением понял, что это довольно вкусные жареные грибы. Немного утолив голод, он свернулся калачиком в одном из углов и провалился в беспокойный сон, где он не переставая звал потерявшегося Чуура, а тот все не откликался и не откликался.

      Тычок дубинкой, разбудил Джека.

    – Вставай – пришедший наг бросил в Джека серую тряпку – одень.

    – Зачем?

   – Идешь к старейшинам, одевай или разомну тебе кости своей игрушкой – прошипел наг, угрожающе перебрасывал дубинку из руки в руку.

   Одев хламиду, оказавшуюся длинной до пола, Джек вышел из своей камеры подталкиваемый сзади нагом, указывающим тычками палки, куда следует поворачивать. После последнего поворота они остановились перед богато украшенной двухстворчатой дверью, высотой в два человеческих роста. Прозвучал приглушенный удар гонга, и конвоир бесцеремонно втолкнул Джека в чуть приоткрывшуюся дверь. Семеро нагов неотрывно следили за каждым движением вошедшего человека, пока он шел от двери к середине большого зала. На них шести каменных столбах, высотой Джеку по пояс, возвышались старейшины племени. Постаменты отличались резьбой и оттенками от черного, до светло коричневого. В центре перед нагами была небольшая площадка высотой сантиметров в десять.

    – Встань и ответь – прозвучал голос крайнего, самого маленького, но не менее важного, чем остальные, нага. Джек подошел к возвышению и шагнул на него.

   – Ты присутствуешь на справедливом суде великого Кушана – показал карлик на нага, сидящего в центре и с лицом большим, чем у всех остальных.

   – Наш Грорпр отличается милосердием и справедливостью, тебе очень повезло, что судить тебя будет большая семерка. Наш суд признает сам Напррот, и нет справедливее его – маленький наг произносил слова пафосно, но с налетом едва заметной небрежности. Он произносил слова больше для порядка, чем для одетого в хламиду пленника.

    – Как тебя зовут и чьего ты рода? – самый маленький наг начал допрос.

    – Джек, из рода Лортора – помня угрозу, громко произнес Джек.

    – Что ты делал в окрестностях нашей деревни?

    – Ничего.

    – Что значит ничего? Отвечай полно и с подобающим уважением – в голосе нага проскочила неожиданная злость – кто были твои товарищи?

    – Это были чуры, они с детства жили в тех пещерах. Меня сбросили в дыру, они меня подобрали и выходили. Чуры были очень мирными и некому не причиняли вреда. Почему их убили? – Джек вопрошающе уставился на главного судью.

    – Не тебе здесь спрашивать! Здесь в этих стенах вопросы задаем только мы! – нескрываемая злость била в Джека со стороны кричавшего во все горло маленького нага.

    – Подожди кардочник, посмотрите на него – явно заскучавшие судьи уставились на Джека с интересом.

    – Он смотрит мне в глаза! – в голосе говорившего нага слышалось удивление.

      Джек почувствовал как по нему прошла волна, пытаясь проникнуть в него и безвольно откатилась назад.

    – Как он может смотреть на меня? – наг уставился на Джека, а Джек и не думал опускать взгляд. Через секунд двадцать наг прошелестел – на колени!

    – Сам вставай – в Джеке закипала отчаянная злость

   Последовала небольшая пауза.

    – Как умер наш соплеменник?

    – Нормально умер, по настоящему – огрызнулся человек.

    – Расскажи, как это произошло.

   – После того, как убили беззащитных чуров, я побежал. На дороге на меня напал один из ваших, и мы сразились.

   – Каким оружием вы сражались?

   – Никаким.

   – И ты победил Ротшоу в кулачном бою? – маленький наг просто визжал от возмущения.

   – Не может быть. Ты подло убил его, напав из-за угла. Признайся в этом и умрешь быстро и безболезненно.

    – Чужак сражался честно, я и вся шестерка видели бой – пожилой наг незаметно оказался рядом с Джеком.

   – Как это не горько для меня, но он выиграл честно, я свидетельствую в этом.

   – Не может быть! – прошелестело по ряду судей и затихло под взглядом председателя.

   – Судя по всему это перевертыш, только они могут смотреть нам прямо в глаза, но перевертыши не воины, а чужак похоже прошел обучение в одной из наших школ. Значит он шпион, подосланный к нам. Глупец, так выдать себя! Как ты мог подумать, что мы не догадаемся о том кто ты? Или ты поверил лживым рассказам наших вероломных соседей о том, что сила покинула нас? Неужели ты настолько туп? Отвечай, кто ты и зачем убил Ротшоу?

   – Мне нечего добавить к сказанному – Джек решил сохранить достоинство – ваш суд волен поступать, так как считает нужным, но я заявляю, что невиновен и считаю все ваше собрание глупым фарсом.

    – Что? Наш суд фарс? Да как ты смеешь, сапапар, произносить такое? – казалось маленького нага должен хватить удар – прошу немедленной смерти пленника! – подняв левую руку, прокричал наг.

    – Подожди – взял слово второй слева змеечеловек – ведь погибли еще два наших сына и, как говорит наставник Шарнаук, была использована сила ассур. Закрытое заклятие крисма, это гораздо более важный вопрос. Нам хочется знать, как проделал твой товарищ такое сложное заклятие? Расскажи, все что знаешь и останешься жив. Я, от лица совета – наг плавно повел рукой в сторону остальных – обещаю.

      – Я точно не знаю – Джек решил ничего не скрывать– сначала Чуур над камнем что-то рисовал, потом достал клочок бумаги, разорвал его, одну половину сжевал, а потом просто вынул из груди сердце и пошел рубить ваших. Очень странно было на это смотреть – закончил Джек свой короткий рассказ.

      После нескольких уточняющих вопросов его снова отвели в туже самую комнату, где он немедленно заснул. Пробуждение было мучительным, кошмар, где громадные жуки поедали изуродованные трупы чуров, а безглазый череп старшего, вопивший о помощи, был так реален, что Джек долго лежал с открытыми глазами пытаясь отделить кошмар от действительности и понять где он находится. Уставившись невидимым взором на стену, он размышлял о том, как его будут лишать жизни.

   – И так живого места на теле нет. Вот скажу, что мне нравиться, когда издеваются, может тогда по тихому зарежут – усмехнулся Джек. Странная дымка на стенах комнаты привлекла его внимание. Он стал пристально разглядывать противоположную стену, и чем дольше вглядывался, тем страннее казалась ему стена. На ней стали проступать замысловатые узоры, переплетающиеся между собой и образующие у самого пола небольшой незанятый рисунком квадрат. Наконец разглядев весь рисунок, Джек снова задумался о своей судьбе. Взгляд его расфокусировался и он неожиданно понял смысл нанесенного на стену орнамента. Весь рисунок как бы собирал окружающее, сжимал его до размеров квадрата и направлял в него. В самом квадрате периодически появлялись волны направленные к его центру и пропадающие ровно в середине там, где амплитуда колебаний была максимальна.

      – Ничего себе... – подойдя вплотную к стене, он уселся на пол, ровно напротив квадрата и стал его пристально изучать. Волны шли равными промежутками, не обращая внимания на мелкие камешки, которые Джек начал бросать в рисунок. Камешки отскакивали, как от нормальной стены, словно то, что видел человек, было галлюцинацией измученного сознания. Перестав бросать камешки, он смотрел на орнамент, пытаясь определить предназначение начертанного. По всему выходило, что квадрат очень похож на выход, а орнамент притягивает и направляет в эту дверь. Только, что за ней и как активировать проход? Вот вопросы, требующие немедленного ответа. Джек, почувствовав возможность спасения, зашарил руками по стене, ощупывая орнамент, пытаясь активировать переход. Воспользоваться выпавшим шансом и сбежать от змеелюдей казалось ему самым правильным решением, и он заработал руками с удвоенной скоростью, не задумываясь, что может оказаться по ту сторону двери. То, что это дверь, уже было распрощавшийся с жизнью человек, поверил сразу. Надежда на спасение замаячила перед ним заставляя двигаться и лихорадочно думать, как открыть дверь. Сдался Джек, когда рассмотрел и прошелся руками по всему рисунку, казалось, в тысячный раз. Разбив кулак в кровь о нарисованный квадрат, Джек отошел в другую сторону от орнамента, и устало привалился спиной к стене.

      – Не выходит... Что же нужно сделать? – мысль о побеге буравила его мозг, не давая покоя. Закрыв глаза, он представлял рисунок, открыв, сравнивал с оригиналом и снова закрывал, пытаясь глубже понять нанесенные символы. Через некоторое время он мог без труда представить себе весь рисунок в мельчайших деталях и с закрытыми глазами путешествовал по изгибам орнамента. Понимание замысла неизвестного автора пришло во сне, когда он словно парил над рисунком и увидел на противоположных сторонах орнамента пустые незаконченные места оплетенные сетью, расходившихся в разные стороны и впивающихся в основной рисунок тонких спиралеобразных лучей. Проснувшись, Джек внимательнее стал разглядывать эти тонкие незамечены им ранее линии, они проходили через весь рисунок, с лева направо. Прерываясь на левой стороне квадрата и выходя из его правой стороны, снова разлетались веером по всему орнаменту. Размышляя, он пришел к выводу, что, скорее всего, если квадрат – это дверь, то слева должны быть координаты входа, а справа – выхода. Но где их взять?

   – Слишком сложно – расстроился Джек и перестал обращать на рисунок внимание. Поев принесенной охранником еды, он снова заснул, восстанавливая силы.

      Громкий шум и сдавленные крики разбудили Джека, заставив замереть в ожидании. Что происходит что-то необычное, было ясно. Но вот что? И как это отразиться на его положении? Сняв хламиду, он разорвал ее на полосы. Плетя косу, он сильно скручивал ткань, отчего получилась жесткая веревка с довольно тяжелым узлом на конце. Обернув полученный канат вокруг пояса, он приложился ухом к двери, пытаясь что-нибудь услышать. Постепенно крики стихли, только время от времени что-то падало, с сильным гулким звуком, сопровождающимся восторженными криками. Джек сел, скрестив ноги, напротив двери и стал ждать.

      Распахнулась дверь совершенно неожиданно. В проеме стоял небольшого роста довольно пожилой человек со спутанными волосами, по бокам заплетенными в тонкие косички. Он был в кожаных штанах, заправленных в сапоги, и жилетке надетой на холщовую рубаху с широкими рукавами. На поясе красовался ремень с широкой бляхой, на которой был изображен вертикально расположенный глаз. Слева к ремню были привязаны множество кожаных мешочков, справа в ножнах украшенных зеленым орнаментом торчала рукоять не то ножа, не то кинжала. Пришедший не переступал порог комнаты, поэтому Джек смог внимательно его разглядеть. Лицо незнакомца было словно сглажено умелой рукой, признаки возраста полностью отсутствовали. Джек, первоначально давший пришедшему человеку возраст ближе к старости, теперь сильно сомневался в своей оценке. Если бы не небольшая грузность фигуры и жесткий умудренный долгими годами взгляд, то можно было бы сказать, что перед Джеком стоит его сверстник. Однако что-то подсказывало, что незнакомец был намного старше. И чтобы разрядить затянувшееся молчание, Джек поприветствовал пришедшего.

   – Здравствуй, дедушка.

   Взгляд незнакомца изменился

    – Думай, что говоришь. Какой я тебе дедушка? – повернув голову, он сказал кому-то за своей спиной – это не он.

   – Разберитесь, что здесь делает этот человек – потеряв к Джеку всякий интерес, человек без возраста, развернувшись ушел – и осторожнее с ним – донеслось из коридора – он готов убивать.

   Вот это точно, подумал Джек, решивший поставить все на последний рывок на волю, убивать я готов. Вот только кого и как?

      Дверь после ухода незнакомца сама закрылась и с той стороны ее снова заперли. Через небольшой промежуток времени дверь отворилась, и в комнату вошли двое воинов с короткими мечами на поясах и кожаных кирасах. Поглядывая на Джека свысока, один торжественно сообщил:

   – Ты свободен, человек, твои мучители наказаны и преданы справедливому суду.

   Джек, выжидая,приподнял брови и изобразил удивление в перемешку с радостью.

   – Не беспокойся, они мертвы. Всех торжественно обезглавили на площади так, что тебе ничего не остается как в знак благодарности, незамедлительно, поступить к нам на службу – ехидно улыбаясь второй достал из кожаного тубуса свернутый трубкой лист бумаги.

   – Ты же согласен? – с нажимом процедил первый, демонстративно поигрывая рукояткой меча.

   – А какие обязанности на службе? – решил потянуть время Джек.

   – Обязанность одна – отдать жизнь за нашего предводителя и своих товарищей. Тебя змеи казнить хотели – мы спасли, твоя жизнь и так наша. Не пойдешь служить по доброму – мы тебе ошейник на шею и как трофей на рынке продадим. Так что, давай, подписывай и не артачься, тебе же лучше.

   – Эй, ты чего задумал? – второй воин поймал взгляд Джека ждущего удобного момента, чтобы атаковать и попробовать сбежать.

   – Не выйдет ничего, даже не пытайся, там за дверью наших пятнадцать душ, не прорваться тебе. Давай подписывай, а то парпат вернется и тогда тебе точно трындец.

   – Так ведь я не воин. Совсем убивать не могу – тянул время Джек – как подумаю о мертвых, сразу коченею весь, потом покрываюсь, и руки дрожат.

    – Это ничего – воины широко заулыбались – научим тебя быстро, потренируем и, если повезет, дослужишь до пенсии, а потом и на покой. Премии ветеранам хватает на безбедную старость, и уважение тут же. Давай палец.

     Перехватив руку Джека, с явной сноровкой человека привыкшего к этому действу, воин резанул по большому пальцу маленькой заостренной палочкой.

    – Так, давай пергамент – второй быстро протянул развернутый лист бумаги. Соприкосновение с листом обожгло палец.

    – Эй, больно, жжется – громко крикнул вырвавшись Джек.

   Отпустив руку новоявленного солдата, воин задумчиво рассматривал пергамент.

    – Вроде получилось. Глянь, Пропо, что-то не пойму? замкнулся круг или нет? – второй внимательно посмотрел на бумагу.

      – Похоже, что все получилось, и закричал он хоть и не свалился с ног, и печать замкнутая. Точно получилось, поздравляю, Суркан, это ведь твой четвертый пергамент. Эх, и удачливый ты вербовщик! А ты, ирлук, вставай. Теперь ты весь наш, по закону.

   – И откуда такие простаки берутся? – выходя, пробормотал второй воин, покачивая головой из стороны в сторону.

    – Пойдем – Суркан выглядел довольным – не бойся, теперь ты наш, никто тебя не тронет. На тебе печать Шаршуу – это повелевающая печать, поставить ее можно только с согласия того на кого она ставится. Ты согласился – воин откровенно веселился – и даже не думай сбежать, не примет тебя никто, больно пакостная печатька. И совет тебе, перед тем, как захочешь убежать, порасспрашивай наших о последствиях – теперь воин говорил серьезно, без намека на веселье.

   – Считай себя на службе и даже не заметишь печать. А теперь пойдем, скоро надо уходить.

      Джек, решивший, что так будет даже лучше, последовал за нежданным хозяином. За дверью никого не оказалось, что заставило его усмехнуться. По извилистым коридорам они прошли довольно быстро, миновав разгромленные комнаты с поломанной мебелью. Выйдя на небольшую площадь, Джек увидел гору тел и поодаль гору голов, вся площадь была залита кровью, а в углублениях и ямках все еще стояла наполовину свернувшаяся кровь. Между телами и головами их владельцев стоял большой черный чурбан весь расписанный орнаментом из безголовых тел, по бокам его были вбиты два массивных кольца, в которые была продета цепь, опоясывающая этот здоровенный пенек. Присмотревшись, Джек увидел легкую дымку вившуюся над чурбаном. Голов лишили и силу из погибших забрали, это без сомнения. Джек начал уже различать такие детали. На краю площади, оживленно переговариваясь между собой, собирались увешанные трофеями победители. И эта толпа сокрушила нагов? Собравшиеся были похожи на мародеров, одежда у них рознилась от добротных кирас и наплечников до простых холщевых рубах. Вооружены они были тоже по разному, воины были с копьями либо с короткими мечами на поясах, но больше было народу с простыми топорами и тяжелыми палками.

   – Уходим – прозвучал властный голос, взобравшегося на обломок стены воина. Вся толпа, сразу притихнув, потянулась прочь от разоренного поселения и устроенного кровавого побоища. Снова извилистые ходы и повороты под разными углами дезориентировали Джека, он догадывался, что это какая-то неизвестная тайная тропа, по которой нападающие пришли, застав врасплох змеелюдей и от того она столь неудобна и запутанна. Пара привалов, во время которых Суркан делил сухие лепешки и воду из бурдюка между трех своих подчиненных, в число которых входил и Джек, позволяли немного восстанавливать силы. Суркан старался расположиться поодаль от основной массы своих товарищей по набегу. Напротив него садились Джек, с двумя другими, по виду бывалыми воинами, и сосредоточенно пережевывали лепешки. Одного звали Лушар, другого Ромпуш, представил их Суркан, посоветовал немедленно подружиться и побрататься. Были новоявленные друзья полными противоположностями, как внешне, так и по характеру. Ромпуш был круглолицым толстяком ростом немного пониже Джека, живот его просто вываливался из-за широченного пояса, сделанного из пестро-полосатого чешуйчатого зверя. Кожаные наплечники скрывали волосатые руки с короткими пальцами, обтягивающая грубая рубаха серо грязного цвета явно была не его размера, а штаны, заправленные в видавшие виды стоптанные сапоги, требовали основательной чистки. Вооружение его составлял небольшой круглый щит и кистень, заткнутый за пояс. Когда он начинал улыбаться, что было довольно часто, был виден наполовину сколотый передний зуб. Ромпуш, напротив, был высок тоже с заметным брюшком, но молчалив и мрачен, лицо было все в оспинах, два верхних клыка выступали вперед, еще более уродуя и без того несимпатичное лицо. Из оружия у него было короткое копье и массивная дубина на поясе. Одежда была такая же, как и у Лушара, но гораздо чище и выглядел он более аккуратным. Никаких попыток познакомится поближе, они не предпринимали, их холодные невидящие взгляды не задерживались на Джеке, словно его с ними и нет. Джек после второго привала стал отвечать им тем же, то есть просто не замечать этих двух вояк. Суркан видя это, выглядел недовольным, но молчал. Причина обнаружилась скоро, хозяин так называли Суркана Лушар с Рампушем, велел нести Джеку один из двух больших тюков, похоже, с награбленным при набеге, и тут Лушар завопил:

   – Нет, я сам понесу и делиться с этим – короткий кивок в сторону Джека – я не намерен, и Ромпуш со мной согласен, не знай откуда взялся и долю ему подавай, не для него мы жизнями рисковали, не будем на него делить.

    – Будешь – Суркан весь подобрался – теперь он с нами и один из нас. Доля его такая же, как и ваша и это больше не обсуждается. Понятно? – повысив голос, с нажимом спросил Суркан.

    – Да, хозяин – недовольно прозвучало от обоих прижимистых вояк – и они склонили головы в полупоклоне.

    – Хорошо, передай мешок Джеку. Нам еще долго идти, вода почти закончилась, берегите силы.

    Лушар подошел и, несмотря на Джека, поставил перед ним мешок.

    – И воду нашу пьет – услышал Джек бормотание удаляющегося Лушара. Постепенно ход стал расширяться, и войско вышло на большое свободное пространство, перестали давить стены и даже дышать стало значительно легче. Удивительный вид предстал перед Джеком, всюду, куда не падал взор, были прекрасные дома из тесаного камня с островерхими кровлями, все они были круглого либо полукруглого очертания, их стены изгибались по высоте, словно причудливые вьющиеся растения, создавая впечатление жизни этих строений построенных явно не человеческими руками. Вдали, в легком тумане, возвышалась громадная башня, очертаниями напоминавшая дома расположенные повсюду, но в облике ее читалась скрытая угроза, то ли окна-бойницы, то ли три уровня ограждающей ее стены, то ли слегка светящийся камень, но Джеку она не понравилась, и он решил держаться от нее по возможности подальше.

   – Чего застыл? Топай, давай – Ромпуш зло смотрел на Джека.

     – Красиво – махнул Джек рукой в сторону городка.

    – Чего красиво? – не понял Ромпуш и уставился в указанном направлении.

   – Издеваешься? – через пару секунд процедил он, повернувшись к Джеку – смотри, доиграешься.

   И развернувшись, бросил через плечо – двигай быстрее, скоро Омчык, будь внимателен, ни с кем не разговаривай, смотри только под ноги. Понял?

      – Зачем под ноги? И почему поговорить нельзя? Вдруг земляков встречу? – Джек попробовал разговорить Ромпуша.

      – Чтоб не прирезали. Делай, как говорю.

      Омчык оказался небольшой деревенькой с добротными домами и грязными узкими улочками. Пришедшие быстро смешались с местными и растворились, словно их и не было. Суркан привел Джека, с окончательно обозлившимися товарищами, к большому дому с глухим высоким забором. Простучав незамысловатую мелодию колотушкой, висевшей на маленькой дверце, Суркан уселся у двери и стал ждать, жестом показав садиться рядом и остальным. Подождав немного, он снова постучал, но уже сильнее.

   – Кто? – хриплый голос прозвучал сварливо.

   – Суркан из висапа, приветствую тебя, Наргиз, поскорее открывай, устали мы, третий дак идем.

   – Сейчас, сейчас, совсем я старый стал, быстро не поспеваю, подожди чуток, я сейчас – дверь распахнулась настолько резко, что Джек отпрянул в сторону. Пара громил, с длинными саблями в руках, молнией выскочила из двери, приставив острия к обнаженным шеям ближайших гостей. Суркан и Джек оказались ближе всех к двери и теперь боялись пошевелиться. Из двери выглянул худощавый пожилой человек в потертой кирасе с внушительным кинжалом в руке.

   – Наргиз, ты чего? Это же я! – в голосе Суркана сквозил испуг и недовольство.

   – А, Суркан, действительно ты. Ребята отпустите их – громилы отступили на шаг, чуть расслабившись, но сабли не убрали.

   – Время неспокойное, ты уж извини – Наргиз не сдвинулся с места, а холодные глаза исподлобья внимательно изучали пришедших.

   – Позавчера соседа ограбили, всю семью вырезали, и никто ничего не слышал. Очень странно, все настороже.

   – Какого соседа? – Суркан пришел в себя и выразил заинтересованность.