Текст книги "Ключи от Хаоса (СИ)"
Автор книги: Rex_Noctis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
– Да плевать я хотел, – откликнулся Лекс беззаботно и так же тихо.
– Она попросту прибьет тебя за твои хамские шуточки…
Он покачал головой, цинично улыбаясь и всем видом демонстрируя превосходство. Уж что Аникам ненавидел больше всего на свете, так это раздутое эго молодых магов, их непрошибаемую уверенность в собственной правоте и умудренности.
– Если Марси не совсем дура, то понимает, что ей пригодится пастух для полоумного стада, которое вы зовете воинами.
– А ты уверен, что она не совсем дура? Ох, Александр, всё тебе море по колено. Неужели сгинуть охота раньше времени?
– Уж тебя-то однофигственно переживу, – отрезал Лекс, поморщившись. – Хорош корчить заботливого дедушку. И не зови меня Александром, сколько можно повторять? Ненавижу.
Верховный жрец почти издевательски рассмеялся под недовольным взглядом лучшего своего ученика.
– А разве это не твое имя? Уж сколько лет живешь, а всё еще не понял: от себя-то, парень, бегать можно сколько угодно! Но убежать всё равно не выйдет.
Лекс в ответ лишь зыркнул своими жутковатыми глазами, похожими на тлеющие угли, и тут же отвернулся.
Аникам не считал себя глупцом, но и храбрецом тоже: только у Лекса хватило бы наглости без всяких ограничителей оставить химеру под присмотром двух неучей. К счастью, Айвери на удивление спокоен – будто бы сознательно идёт умирать. Ну да есть ли иной выход? От мальчишки отрекся род; кроме рода же защитить его некому.
«И они еще что-то говорят про безнравственность темных». – Сам Аникам далек от образца добродетели, но среди той же темной аристократии не нашлось бы тех, кто вышвырнет из дома малолетнего родственника, когда тому грозит опасность. Такой поступок ложится позорным пятном на честь рода.
Спокойствие не изменило Кастору и сейчас: он шел в сопровождении двух оборотней, глядя перед собой пустым взором. При виде Лекса разве что по лицу светлого мимолетно проскользнули непонятные эмоции.
– Александр, – проворковала Марсаль, тоже обратив на вампира далекий от симпатии взгляд. – Это твоя добыча. Не желаешь ли освежевать?
– Это приказ? – без всяких эмоций поинтересовался Лекс.
– Ну что ты. Просто предложение.
– Я его не рассматриваю, – коротко бросил он. – Попросите лучше Стини – тот парню одними ногтями всю шею располосует, лишь бы угодить.
– Ах, даже не знаю, нагл ты, глуп, или безумен. Или всё вместе? – Избранница улыбнулась, но ее огромные серые глаза остались холодно-злыми. – Но это даже забавляет, так что… пока я просто повеселюсь, Первый меч. Ты смешон.
Он с усмешкой кивнул, но на впалых щеках отчетливо виднелся гневный румянец. Кастор же теперь не отрывал взгляда от Гро. Аникам вопросительно взглянул на Сенмара, тот лишь едва заметно пожал плечами.
– Стефан? – обратилась Марсаль к своему фавориту. Тот с готовностью кивнул и, выхватив из ниоткуда нож, подошел к Айвери. Отослав оборотней небрежным движением человека, всю жизнь окруженного слугами, шагнул к алтарю вместе с пленником.
– Так-так. Горло?
– Свихнулся? Незачем нам такой фонтан, – качнула головой Ольга; казалось, ей чуть дурно. – Лучше режь запястья вдоль, так будет меньше грязи.
– Горло перерезать всегда успеешь, – заметила Марсаль. – Пусть наш светлый праведник поживет подольше. Я сегодня в хорошем настроении!
И она премерзко захихикала, будто бы Эссельна – ее подружка и они выбирают нижнее белье в лавке готового платья. Ольга и Лекс поморщились с неожиданным единодушием. Первая, правда, из вежливости попыталась скрыть свою реакцию, а Гро… тот о вежливости имел весьма смутные представления.
Не без опаски ослабив ограничители, Стефан почти с заботой уложил руки Айвери на алтарь.
– Извини, – сказал он. – Будет больно.
Двумя резкими движениями Стефан рассек запястья, испещренные выпуклым синеватым узором вен. Кастор дернулся, с неверящим и испуганным видом глядя на алые рты свежих ран. Вскоре кровь залила алтарную плиту, растекаясь причудливым узором по белому мрамору, будто вырисовывая лик приближающейся смерти.
Руны хиаре по краю алтарной плиты вспыхнули одна за другой, земля под ногами завибрировала, а море с ревом накатило на берег такой волной, что крупные брызги долетели до края обрыва, смешиваясь с волосами, одеждой, с кровью на алтаре.
Один из треугольников в центре плиты вспыхнул ультрамарином. С наследием водной стихии было покончено.
– Чувствуешь? – заинтригованно как-то спросил Николя; голос его подрагивал от избытка, видимо, этих самых чувств.
– Чувствую, – вместо Аникама ответила Избранница Хаоса, шагнув ближе к краю обрыва. Ее темные кудри взметнул злой порыв ветра, брызжущий крохотными капельками морских вод. Глаза Марсаль вспыхнули от буйства ее собственной магии, за годы жизни в стане жрецов приученной к чистому Хаосу, будто к наркотику.
Но тут и магии не нужно – безумие пуще всякой магической силы сквозило и в глазах девчонки, и в широкой улыбке… в каждой черточке смазливого желтовато-бледного лица со знаком Хаоса, нанесенным многие годы назад на левую скулу – туда, где хиаре носят печать Стихии. Знак Хаоса и являлся, собственно, причиной прогрессирующего безумия Марсаль. Если любой другой жрец для подпитки от Хаоса не рискует использовать больше четырех каналов, то в ее ауре отчетливо виднелось не менее дюжины нитей силы. Толстые, как канаты, они змеились вокруг Марсаль и обильно сыпали искрами.
Вопреки торжественности момента, Аникам усомнился в успехе своих начинаний и даже на миг испытал острое такое желание смотать удочки да сгинуть куда подальше. Марсаль нестабильна. Ненадежна. Было ясно, что сила ее окончательно испортит, если не убьет вовсе.
«Самое, Бездна побери, мерзкое, что отступать уже поздно».
Да и будет ли хуже, чем теперь, под каблуком Ковена и его ратующих за добро цепных псов? Это вряд ли. В уютный элитарный мирок светлых пора внести немного Хаоса.
– Убить? – нарушил молчание Стефан, с напускной брезгливостью разглядывая брызги крови на белоснежных рукавах. Марсаль обернулась; взгляды всех присутствующих переметнулись с нее на Кастора. Кипенно-белый, из-за ограничителей он почти не мог регенерировать, но еще держался на ногах.
– Убить, конечно! – она милостиво кивнула.
Не успел Стефан занести нож, как Лекс, видимо, решил, что настало время для очередной выходки – идиотской и дерзкой под стать ему самому. Жалкая горстка секунд понадобилась, чтобы сделать шаг к Стефану, дернуть на себя Айвери, сгрести его в охапку и… хладнокровно, отточенным движением свернуть шею. Едва дернувшись, Кастор обмяк с безвольно свисающей набок головой, а потом мешком рухнул под ноги своему убийце. Сам Лекс с потерянным каким-то видом разглядывал собственные руки, перепачканные жертвенной кровью.
«Не захотел мучить, – оправившись от шока, подумал Аникам с неодобрением. – Вот что бывает, когда якшаешься со светлыми!»
– Какого хрена ты творишь?! Это мне велели его убить! – в бархатной речи эрола Эссельна даже прорезались рычащие нотки. Вид у него при этом был – точь-в-точь обиженный ребенок, у которого увели новенькую игрушку прямо из-под носа.
Лекс поднял на него взгляд почти полностью багровых глаз. Лицо его перекосилось, черты заострились сильнее прежнего; оскаленные клыки удлинились вполовину.
– Тебе – убить? Да ты сам – падаль, – коротко процедил Лекс, после чего развернулся и пошел прочь, на ходу начиная плетение телепорта. Жрецы Высшего круга всё твердили Аникаму, что он губит отличного боевого мага; не то чтобы Аникам сам этого не понимал. Ему просто был нужен рубака, не вспоминающий о магии лишний раз.
«Вот как, значит», – Аникам в задумчивости цокнул языком, не сделав и попытки остановить окончательно распоясавшегося ученика. Загадочные взгляды Кастора стали предельно понятны. Как всё ясно задним числом!
– Всё еще не желаешь подыскать запасной вариант на место этого смертника? – Николя был откровенно недоволен.
Фоном слышалась пространная ругань Стефана, скупые комментарии Ольги… и дурацкое хихиканье Избранницы. Судя по всему, Первый меч Хаоса, непредсказуемый, опасный и абсолютно чокнутый, пока что казался ей смешным. Да что там! С этой девки сталось бы вообразить, что Первый и Второй борются за ее благосклонность.
– Нет, друг мой! – оскалился Аникам. – Пока что не желаю.
====== Глава 8 ======
Эта портальная площадь заметно похожа на все площади, виденные мной в приграничных городах. Даже в расположении двухцветной коричневато-серой брусчатки точно так же угадываются очертания солнечного креста. А если я ничего не путаю, Вальдес расположен не так уж далеко от столицы. Ну да! Восточнее столицы и южнее Иосхельма.
– Юго-западное побережье, – подтвердил Рик, когда я спросила. – Чувствуешь, как тепло?
Кивнула, распахивая полы плаща. И правда, ощутимо теплее, чем в приграничье. Да и в столице конец весны такой хорошей погодой не радует.
– Идем, а то Рес без нас убежит.
Рес не дожидалась нас, но скорость великодушно сбавила.
– Не скажешь, чем я так взбесила твою сестру? – уныло интересуюсь, разглядывая ее идеально прямую спину, наполовину скрытую гривой непослушных волос.
– Да не на тебя она злится, воробей! – Рик по-свойски приобнял меня за плечи. – Нет, я не читал мысли. Вот много ли толку ставить щиты, если у тебя всё на лице написано?
– Еще раз назовешь меня воробьем – врежу, – пробурчала я. Вышло, впрочем, не столько грозно, сколько обреченно. Быть мне воробьем отныне и вовек, чувствую. – И на кого тогда?
– Повод есть, уж поверь. Я тоже зол! – пояснил он с безмятежной улыбкой. – Просто не такой агрессивный, как моя любимая сестричка. Но она куда хладнокровнее меня, так что тут соблюден баланс. И слава Всеотцу! Должен же хоть один из нас сохранять трезвую голову, когда другой склонен сровнять с землей половину улицы или физиономию кому разодрать…
– Ну где вы там тащитесь? – Рес обернулась к нам, на удивление добродушная по сравнению с тем, что было пару минут назад. – Ника, набрось капюшон… Нет, не наглухо, чтобы лицо осталось открыто, – удовлетворенно кивнув, она теперь шла по левую руку от брата. – Ни к чему нам соответствовать описанию «подозрительные личности».
– Инквизиция рыщет везде, где только можно, – подхватил Рик, – как будто это поможет им отыскать гостя, любезно посетившего хранилище.
– Рик.
От одного лишь вскользь брошенного имени Рик подобрался и изменился в лице, но всё же запротестовал:
– Да я ж словлю, если кто подслушивает!
– Ты не всесилен.
– Какая жемчужина мысли! Ты тоже, родная.
Рес совсем по-детски надулась и стукнула брата по плечу, а я засмеялась. Настроение на удивление хорошее, учитывая, что ночью меня едва не прикончили демон знает почему, а сейчас я вообще нахожусь в компании малознакомых темных магов. Мелькнуло подозрение, что Рик, как телепат, попросту подправил у меня в голове всё, что надо для достижения такого вот эффекта. Пожалуй, ничего против не имею – даже смутные воспоминания о выходке Блэйда заставляют хмуриться и нервно поводить плечами.
Какое-то время мы шли молча. Я с интересом разглядывала неширокие, чистые улицы, не слишком-то похожие на столичные (а столичные похожи друг на друга, как парочка, шагающая рядом со мной). Растительности тут много; даже из дорожной брусчатки норовила повылезать какая-то пестрая травка. С куцыми, прилизанными дворовыми садиками Рейнкракса – ну просто никакого сравнения!
– Да, летом тут еще зеленее. – Рик заметил, каким ошалело-восторженным взглядом я таращусь на особняк в южном стиле, наполовину скрытый за завесой буйно разросшегося… ну, назовем это плющом. А на плюще красуются бело-желтые цветочки размером едва ли не с мою голову. – Так это Скандия, а уж в южных провинциях что творится… ну, в Элльне так точно. В Аофаре – далеко не везде; там климат засушливый.
– А вы много путешествуете, да?
– Пожалуй, – присоединилась Рес к разговору. – Лет с тринадцати-четырнадцати, тогда еще в перерывах между обучением.
– Так рано? А родители что говорили?
– Ничего. Их, в общем-то, и нет.
– Хм…
– Не бери в голову, – отмахнулась она. Я неловко передернула плечами.
– А где вы учились?
– В Скаэльде, конечно же. Нет в Империи академии лучше, чем скаэльдская.
Да, об Академии Скаэльды я наслышана. Дара там сдавала экзамен на специализацию, как и Андрэ. Лекс традиционно повернулся к учебе… хм, спиной, хотя с его талантом мог бы получить магистра боевой магии. Под чужой личиной, правда, но в Скаэльде на подобные вещи (и вообще на многое) смотрят сквозь пальцы. Герцог Скаэльды, Деметриус Шёльд – темный архимаг и по любым меркам сомнительная личность. Род Шёльд едва ли не в открытую отвергает и власть Ковена, и суверенитет Империи над территорией герцогства. В этом их главное отличие от Аль-Шаобан: верховная жрица охотно заявляет, что она – верноподданная Империи. При этом оба правителя имеют место в Ковене, будучи тэнами своих провинций.
– И на кого же вы учились?
– У нас по две специальности, – уклончиво отозвался Рик. – Нелегкое это дело, знаешь ли – посещать два факультета почти параллельно.
– И на кой было так усложнять себе жизнь?
Близнецы неопределенно повели плечами. Я допытываться не стала, но всё же странная какая-то спешка. Маги живут долго, так что магистерские звания можно коллекционировать – ну, если способности позволяют. В ином случае маг получает образование просто чтобы открыть частную практику и заломить цены побольше. Например, как Дара.
Дара наконец разрушила очарование нашей немой сцены:
– Какого иерофанта здесь делает это трупное окоченение? Гро, не тащи сюда всё, что плохо лежит.
Эта тирада меня порядком развеселила. Вот честное слово, женюсь на этой мегере!
Ладно, вру, не женюсь. И жить еще охота, и Дара не из тех женщин, которым в голову приходят глупости типа замужества.
– Это Люк, дорогая, и теперь он будет жить здесь! – С сомнением окидываю взглядом синевато-бледного, шибко напоминающего труп парня. – Ну, или не будет.
Куда его было девать? Некуда. Вот и приволок в этот треклятый дом на отшибе улицы Беркана, каждой своей скрипящей деревяшкой напоминающий о самом неприятном моменте в моей, так сказать, карьере.
– Дельное уточнение! – съязвила Дара. – Думается мне, через недельку-другую твой постоялец съедет к сине-белой тетушке Хель.
Она бросила сумку у порога гостиной и подошла к дивану лет почтенных и цвета зеленого, куда я уложил свою ручную кладь по приходу домой.
– Что с ним такое?
– Близнецовый эффект, – ответил мрачно. – Связь ослабленная, но, как видишь, по нему нехило ударило.
– Хреново.
– Еще как.
Плавным движением Дариус осела на пол, неотрывно глядя на безжизненное лицо Люка.
– Даже очень хреново, заявлю тебе авторитетно. – Она сняла свои уродские на редкость очки; тускло-оранжевые глаза неуловимо преобразили худое, землистого цвета лицо. – Нестабильность энергетических центров, сбои магических потоков, обширные повреждения ауры…
– Можешь что-нибудь сделать?
– Не уверена; надо подумать, – Дара чуть поджала губы. – Какое тебе, собственно, дело до этого светлого? Стоит он таких усилий?
– Дела-то никакого, – чуть покривил душой, признаю, – но я обещал его брату, которого намедни прибил.
Дара кивнула. Она, как ни крути, тоже темная, хоть и не страдает тяжелой формой принципиальности. В отличие от меня. Если чувствую за собой должок – не успокоюсь, пока не верну сполна. Ощущение того, что ты кому-то задолжал… оно бесит до зубовного скрежета.
– Айвери, значит? Если приглядеться, то аура у него всё-таки ближе к химере, нежели к магу. Тьмы где-то восьмушка, но в зените один фиг первородная магия усиливается. Что ж… жалко будет, если светлым и подохнет.
– В твоем исполнении звучит небезнадежно, – хмыкнул я. – Так сможешь помочь ему?
– Помочь – нет, – Дара покачала головой. – Я не умею работать с аурой, да и мало кто суется в этот раздел практической магии. Могу немного починить да поставить блок на его силы, иначе парень просто высушит себя – и трындец твоим благородным порывам.
– В каком смысле – высушит?
– Ну, тут возможны варианты. Он же никс по наследию, а значит, водник. Силы стихий обладают огромным разрушительным потенциалом. Обезумевший никс может иссушить себя, а вот, скажем, саламандра – сжечь… порой даже вместе со всем вокруг, – она усмехнулась. – Саламандры могут быть так ужасны, что просто прелестно. А помнишь?..
– Погоди, в твоем лексиконе есть слово «прелестно»?
– А в твоем лексиконе есть слово «лексикон»? – не осталась в долгу Дара. – Так вот: помнишь, как Аль-Шаобан горел?
Хотел было отрицательно помотать головой, но тут сообразил, о чём речь. Пожарище в Аль-Шаобан в принципе сложно забыть; эта история имеет отношение к культу Хаоса. В огне этого пожара погибла потенциальная Избранница – Нейт, а жрецам пришлось довольствоваться Марси (которая, по слухам, и явилась причиной пожара). Некоторые в открытую сожалели, что так вышло, а я лишь морщился да пожимал плечами – ну променяли одну смазливую девку на другую, и что? Надо было не полагаться на наркотические приходы штатных прорицателей, а подобрать толкового парня. Я не отказываю женщинам в таланте, в уме и так далее… но они ведь чертовски, кошмарно, вероломно непредсказуемы! Уверен, есть некая недоступная мужчинам магия, благодаря которой нежно-трепетная красотка вдруг превращается в невыносимую стерву. Сначала вся такая милая, а через десять минут прибить пытается, да притом без особого повода. И как прикажете им доверять?
– Ребенок, обезумев, преждевременно открыл магическую жилу и едва не сжег дотла весь их проклятый город. Так дело было?
– Именно. Ребенок. Представь, на что способна взрослая особь в зените?
Закончив последнюю связку сложного плетения, Дара поднялась на ноги и одарила меня серьезным, не предвещающим ничего хорошего взглядом.
– Эти химеры – члены влиятельных демонических Домов. Лекс, объясни мне, какого беса вы творите? Перемирие с демонами будет действовать, грубо говоря, до первой крови. Аникам захотел втравить Империю в новую войну?
Хороший такой вопрос. А еще лучше спросить, хочу ли этого я? Когда-то, возможно, и хотел: в двадцать-то лет всем подавай анархию и торжество справедливости. Сейчас уже не уверен, что жрецам стоит баламутить это болото. Либо они уничтожат всё и всех, либо Ковен уничтожит их… ну да, и меня в том числе. Лучше в любом случае не станет.
По сути-то Империя давно развалилась на куски. На западе аристократишки играют в оплот добра и справедливости, ведя благопристойный образ жизни и степенно красуясь на приемах в бальной зале резиденции Ковена. Южане как и полагается провинциалам, прозябают в праздности, пьянствуя помаленьку, эстетствуя, нюхая цветочки и любуясь видом на море. На юго-востоке жрецы Амона вытворяют Бездна знает что, создавая этакую отдельную народность магически мощных, физически выносливых, но в край ополоумевших фанатиков с оловянными глазенками. Север же…
Север давно превратился в обитель нечисти и прочих отбросов общества, где каждый выживает как может, – нередко за счет того, что помирает кто-то другой. Инквизиторы, конечно же, не забывают прореживать ряды приграничного сброда – скорее для профилактики, а не справедливости ради, иначе пришлось бы вырубить здесь всех под корень. Мы, приграничные, все преступники в той или иной мере. А всё почему? Да потому что нам тоже жить охота!
Увы. Мы, по мнению Ковена, и жить-то недостойны, нам это великодушно позволили. С какой радости? Хороший вопрос, да отвечать не мне. Не отягченный лишними извилинами мозг рубаки не заточен под понимание политических игрищ Эвклида и его фанатиков.
– Ты же знаешь главную и единственную цель Высшего круга: высвободить силы Хаоса и развалить Империю. Но любую силу необходимо каналировать и направлять, как выяснилось за последние пару веков. А потому Аникам хочет накачать Марси силой Хаоса по самую кудрявую макушку.
Перестав наконец изображать истукана, я принялся ходить туда-сюда, напряженно заламывая пальцы. В левой кисти ожидаемо хрустнула кость; кажется, пястная. Я поморщился и досадливо закусил губу. Больно, но привычно – вампиры и оборотни постоянно калечат себя по неосторожности примерно до седьмого десятка лет. Плюс-минус еще лет двадцать.
– Он не знает меры; он всех нас готов угробить! – отбрасываю со лба волосы, упорно лезущие в глаза, и тяжело вздыхаю. – Дара, ты же знаешь, я бы давно свалил, и гори оно всё синим пламенем! Да не хочу бегать от них всю жизнь. А осяду где-нибудь – так по звезде Хаоса отследят на раз-два…
– А, да. Клеймо, чтоб его. Всегда было интересно, откуда взялось это заклятье? Тут тебе и ментальные чары, и слежение… а в основе – подумать только! – банальное плетение наведенного проклятья. – Дара кивнула своим мыслям, постучав по подбородку согнутым указательным пальцем. – Явно не Аникамом изобретено; у этого доморощенного интригана мозгов бы не хватило. – Она бросила задумчивый взгляд на Люка. Потом снова на меня. – Создатель этой дряни – опытный заклинатель, немало знающий в прочих областях магии. Твое плетение завязано на ауру каким-то хитрым образом… это объясняет направление и необычный характер магических потоков… Однозначно, Лекс, сейчас нам необходим специалист по аурам. И твоему воднику, и тебе.
Я чертовски благодарен богам за то, что надоумили меня заняться благотворительностью и приволочь сюда Люка, а Даре – за это ее «нам». Будь это обычное «мне», коим всегда пользуюсь – пошел бы на смерть без лишних разговоров. Всё лучше, чем поклоняться эфемерной силе, безразличной к благоговейным воплям жрецов, и называть госпожой малолетнюю истеричку Марси. А так… ну, так приходится признать, что я еще кому-то нужен живой да невредимый.
– Как думаешь, – я подошел к окну и принялся теребить край шторы, – доведут они ритуал до конца?
– Ну, перспективы у жрецов не радостные, – в голосе подруги послышались злорадно-насмешливые нотки. – Даймэ Вольдемар и волосу с головы своего даэро упасть не даст, да и второе пришествие Хаоса ему не придется по вкусу.
Я тоже развеселился – так уж случилось, что мне выпало сомнительное счастье познакомиться с даймэ Сварталфхейма. Представить, как Аникам наезжает на Вольдемара, невозможно. Максимум, что мог сделать мой учитель – полаяться немного с сыном даймэ, Люцифером, что ведет с нами дела от лица Совета Высших.
– Кто такие даэро? – слово казалось смутно знакомым. Возможно, я слышал его от Люцифера, будь неладен этот демонов… демон.
– Грубо говоря, подопечные. У них имеется фаар. То есть наставник, покровитель и прочее в том же духе. Да не суть! Важно то, что Дому Велиар официально покровительствует Вольдемар Дис. Что до остальных – не знаю, как там насчет Гоуди и Фалаэда, однако Натиссоу однозначно лишены протекции демонов.
– Что ж, звучит вполне… погоди. Натиссоу?
– Ну да! – Дара закатила глаза. – Ты что, не знал про Нику? Мог бы и полюбопытствовать, чье наследие заинтересовало Высший круг, раз уж числишься в Легионах Хаоса далеко не последним лицом.
Чем-чем? Лицом? Я числюсь там мечом. Заморочки старперов-жрецов и прочие подробности меня никогда не интересовали.
Кажется, зря.
– Да я не то чтобы не знал… э-э… позабыл как-то. Да неважно теперь! – со злости прокусил губу до крови. – Я не могу связаться с Никой последние несколько часов. Бездна! Эта девчонка ворохом собирает неприятности, и в том числе она обретет одну большую проблему в лице меня! Пусть только появится!
– Гро, ты похож на ворчливого папашу.
– Дариус, а катись-ка ты… к демонам! – рявкнул я тоном, от какого самый безнадежный адепт под моим руководством в ужасе начинал делать успехи по части ближнего боя. Привычная к моему чудесному нраву, Дара только фыркнула.
– Сам катись… в койку. Выглядишь так, будто добрых пару дней не спал.
– Совершенно верно, – сварливо отозвался я.
– Ну так иди, чего ждешь? – в тон мне огрызнулась Дара. – С твоим новым приобретением, так уж и быть, до вечера повожусь.
– У тебя же работа…
– Это не твоего ума дело, так что вали спать уже!
Раздражена. Значит, переживает за меня настолько, насколько может полудемон. Внутри снова зашевелилась та самая рудиментарная фиговина, заменяющая мне совесть. Но я и правда выжат как лимон, а потому послушно затряс головой в знак согласия.
– Только вот, говоришь, Нику ищут…
Ну не мог я падать носом в подушку (да даже в половицы), пока не уверюсь, что с этим стихийным бедствием всё в порядке. Это уже даже не ворчливый папаша, а полоумная мамаша, понимаю.
– Ника в столице, там ей ничего не угрожает. К тому же если бы с девчонкой впрямь что-то случилось, тебе бы наверняка сообщили. – Дара закатила глаза. – Зная эту растрепу, она попросту могла снять браслет связи и забыть, когда в очередной раз опаздывала на занятия.
– Твоя правда, – признал я, подавив зевок невероятным усилием воли. Именно разгильдяйство заставляло меня ощущать в Нике, малолетней светлой идеалистке, родственную душу. – Ладно… если сам не встану – разбудишь, когда надо будет уйти.
Дара едва заметно кивнула и молча уставилась на Айвери, едва заметно шевеля пальцами; под ее взглядом вокруг Люка вспыхивали искрящиеся золотистые нити. Я неохотно подавил приступ паранойи по поводу ходячей белобрысой проблемы и поплелся наверх, морщась от скрипа ступенек и не переставая тереть ноющие виски. Мигрень норовит усилиться от любого шума, а глаза режет, хоть в комнате и темно.
Гребаный вампиризм. Надеюсь, я устал достаточно, чтобы не увидеть во сне очередные кровавые реки… от избытка приятнейших впечатлений или с голодухи – не важно.
====== Глава 9 ======
– Ника, эй! Пришли. – Рик помахал рукой перед моим лицом, после чего помог снять плащ. Точнее, стянул его с несопротивляющейся меня. Я хлопала глазами и пыталась понять, когда мы успели оказаться в помещении.
Помещение, кстати, весьма приятно глазу: много солнца, вид на море, бушующее в любую погоду; простая, но элегантная обстановка. Да, это не какая-нибудь приграничная забегаловка… Резко ощущаю себя здесь неуместной: нелепый видок школьницы-разгильдяйки, затрапезная одежда – закрытая туника до колена, облегающие штаны из плотной ткани и видавшие виды сапоги на грубой шнуровке. Какая там благородная кайта? Всего лишь Ника.
С другой стороны, кому какое дело? Рес, одетая почти точь-в-точь как брат, выглядит куда интереснее. Мужская одежда почему-то считается неприличнее, чем нынешние платья (а скромностью и длиной они уже лет этак триста не отличаются). Нет, я-то привычная к таким одежкам – приграничные девицы всяко вырядиться могут; от стражи не побегаешь в коротенькой нижней юбчонке, при этом придерживая длинный шлейф верхней юбки или хитона. А вот Жанин бы не преминула высказаться по поводу такого «вызывающего облика». Ее бы воля, я бы из оборчатых платьиц не вылезала.
Да, слово «вызывающая» подходит Рес как нельзя лучше. Оно звучит в развороте ее плеч, в тяжелом взгляде, манере одеваться, высокомерной посадке головы. Рес кажется бескомпромиссной, резкой, готовой когтями и зубами отстаивать свою правоту. Не то что я, мямля и неумеха… Но ей всё же не помешало бы позаимствовать у брата немного дружелюбия. Рик, я думаю, на самом деле не уступает своей сестрице в твердости характера, а добродушие – всего лишь маска. Но тогда кто сказал, что Рес именно такая, какой хочет казаться? Могут ли быть такими разными эти двое, похожие на единый организм?
Так, хватит! Одергиваю себя, понимая, что всё усложняю попытками искать в ситуации и людях двойное, а то и тройное дно. Кажется, господин Гро заразил меня своей паранойей. Обязательно скажу ему спасибо при встрече!
Ну, в общем, местечко оказалось весьма и весьма приличное. Обеспокоилась было, как здесь с расценками, но тут мы подошли к одной из закрытых обеденных секций, и Рик отодвинул мне стул. Закатив глаза, вспомнила, что пришла сюда с мужчиной. А мужчина скорее убьет тебя, себя и вон того парня, чем даст заплатить самой. И тут ты хоть глотку сорви, вопя о равноправии в магическом сообществе! Ума не приложу, почему это у мужчин такое ранимое самолюбие?
Мое знакомство с меню нельзя было назвать удачным. Задумчиво намотала на руку кончик косы.
– Э-э…
– Да, я понял, – закивал Рик, усаживаясь, – закажем на свой вкус.
– Ну и зачем тебе телепатия, если и так всё наперед знаешь?
– Чтоб была! – веско припечатали в ответ. – Рыбу ешь?
– Я же кошка, а не воробей какой! – заявляю с апломбом. Близнецы стрельнули в меня подначивающим взглядом – он у них тоже один на двоих оказался, угу. – Не воробей, говорю!
– Как скажешь, воробей, – посмеиваясь, Рик отгородился от меня при помощи меню. – Любишь рыбку, значит?
Люблю, да. Вот Лекс – тот терпеть не может, от одного запаха в окно выпрыгнуть готов. Нечисть жутко брезглива (и вампиры в особенности!), но почему-то никто не додумался бороться с ней, размахивая какой-нибудь тухлятиной. Людишки, живя в соседнем королевстве и имея с Империей общую границу, умудряются сочинять всякую чушь – мол, вампиров отпугивает чеснок. И вербена. И убивает осиновый кол в сердце. Нет, кол-то убивает, но не только вампиров и не только осиновый. Кто угодно помрет, если загнать в сердце острую деревяшку длиной с локоть; тут уж любая регенерация бессильна!
– Насколько ты можешь доверять едва знакомым и крайне подозрительным типам? – поинтересовалась Рес тоном светской беседы, когда Рик сделал заказ холеного вида подавальщику. Я в недоумении захлопала ресницами. – Да, можно было и не спрашивать… Тогда вот тебе совет: иди и подавай на отчисление. Завтра же. Еще шесть лет ты там не протянешь.
Можно подумать, у меня есть шесть лет… Ох, нет, об этом в присутствии Рика лучше не думать. Щиты щитами, а кто ж его разберет.
– Э-э, зачем? Нет, там, конечно, уныло до безобразия, но причина ведь не в этом?
– Конечно. Дело в том, что обучение в академии для тебя не только по большей части бессмысленно, но и опасно.
– Чем именно?
– Ауры мага и химеры зачастую сильно различаются, потому что магия химер в корне иная…
– Первородная, – вставил Рик. – У тебя наверняка имеются проблемы с заклинаниями?
– И еще какие, – подтвердила я, кивая.
– Потому что колдуешь неправильно, – Рес нахмурилась и поджала губы. – И от этого понемногу развивается магическая нестабильность! Твоя бабка совсем сдурела, если сознательно отправила тебя в гвардейку! В столичной академии, впрочем, было бы ненамного лучше… тут уж либо обучать на дому, либо в Скаэльде.
– Расскажите это Жанин! «Все мы обучались здесь; это, можно сказать, наша альма-матер!» – передразнила я чопорно-деловитую речь бабушки. – Серьезно, может быть, она просто не знает о последствиях?
– Она знает. Можешь быть уверена, она всё знает! Просто благороднейшей и светлейшей элте Жанин меньше всего хотелось бы иметь внучку с демоническими силами. Лучше уж лишить тебя магии вовсе! – Она снова вспылила. Невидаль – встретить темную, которую бы так задевали чужие беды! Впрочем, Рес продолжила с прежней отстраненностью:
