Текст книги "Ключи от Хаоса (СИ)"
Автор книги: Rex_Noctis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)
– Не парус – решето! – Йонас Вестергор в отвращении сплюнул и махнул рукой. – До чего диковинное было зрелище, а всё ж одни убытки! Хорошо, сынок какой-то своей воздушной магией дыры позакрывал…
За несколько месяцев, прошедших с нашей последней встречи, капитан ничуть не изменился: неухоженная пегая грива зачесана назад и схвачена в хвост, лицо некрасивое, обветренное, носит на себе метки возраста и печать умеренного пьянства. В общем, всё по-старому в наружности просоленного морского беса. Разве что одежда местами подрана, будто Вестергора атаковала пара дюжин взбесившихся кошек.
– Это кто так постарался? – уточнил я. Слепяще-алые паруса «Леди Ран», хорошо знакомые любому портовому обитателю, колыхались на ветру жалким изодранным полотнищем.
– Так драконы налетели! – завопил кто-то из команды, услышав нас. – Карликовые скальные – такая, знаете, мелкота размером с кошку! И откуда только над морем-то взялись?!
– Надеюсь, вы никого из них не убили? – рассеянно поинтересовалась Рес. – Это не самый разумный поступок.
– Дело говоришь! Дракона убить – к неудаче, – хмыкнул Вестергор, щуря на нее глубоко посаженные слезящиеся глаза. – Мы, моряки, народ суеверный.
– Да при чем здесь суеверия? Это стайные твари, маленькие, но мстительные. Если бы хоть один от ваших рук пострадал – из каждого плавания возвращались бы с такими парусами. Хотя этим дело не ограничилось бы.
– Верно, верно! – захохотал капитан. – А ты кое-что соображаешь, красотка! Не хочешь ко мне в команду?
Рес улыбнулась и покачала головой. На кончиках ее пальцев вспыхнул крошечный, размером с детский кулак, сгусток огня.
– У нас с морем любовь на расстоянии, не моя стихия. За борт свалюсь – уже не вынырну.
Вестергор с любопытством поднес руку к огоньку – и тут же с шипением отдернул.
– Горячо!
Мне тоже стало интересно. Спустя секунду пожал плечами.
– Почти ничего не чувствую.
И, не подумав, стоит ли так делать, сунул пальцы прямо в огонь. Рес отшатнулась было, но огонек уже погас с негромким шипением. И тут она уставилась на меня с непередаваемым выражением лица.
– Т-ты… ты что сейчас сделал?
– Огонек потрогал! – озвучил я очевидное. – А чего он не горячий?
Рес в ответ взглянула как-то странно, будто не зная, смеяться или плакать. От мучительных раздумий ее спас высокий, звонкий и до Бездны счастливый возглас:
– Живая!
====== Глава 39 ======
Тао промчался мимо меня и вцепился в Рес так крепко, будто от этого зависит его жизнь.
– Не мог понять, – бормотал он. Странные, темные с поволокой глаза, выражением напоминающие о Вёльве, вспыхнули неистовой радостью. – То живая, то мертвая. Не мог понять! Не верил! Ты ведь помнишь меня? Должна хоть немного!
– Ты… Таури? – неуверенно проговорила Рес, ошарашенная то ли таким напором, то ли еще чем. – Да. Мальчик со скрипкой. Помню.
Тао радостно улыбнулся, продолжая держать ее за плечи, а мне ожидаемо не нравится, что Рес трогает кто-то мужского пола. Хотя, казалось бы, какие Тао девочки? Он же вечное дитя, непосредственный и в чём-то даже слабоумный. И на вид такой доходяга, что даже на фоне Рес внушительнее не кажется: они примерно одного роста и одинаково тонкокостные.
– Скрипка по-прежнему со мной, – сказал Тао. – Я теперь хорошо играю! Почти как твой друг… смешной вихрастый парень, варит зелья в чащобе ожившего леса. У него в доме поселился некромант – и тот заслушался!
Что?! Фид Скарпа пиликает на скрипке? И у него живет некромант? Общение с Тао, как всегда, открывает много нового. А мои оборотни, стало быть, из-за нежити беспокоились: где завелся некрос, там и его немертвые приятели всенепременно вылезут.
– Некромант? – переспросила Рес, двумя пальцами массируя переносицу. – А почему Фид мне не говорил?..
– Твой брат давно знает, – Тао печально вздохнул. – По правде говоря, они организовали за твоей спиной целую диверсию. Возьми!
Он жестом фокусника извлек из воздуха белоснежный платок с красиво вышитым лазурным цветком в уголке. Рес машинально взяла.
– Зачем это?.. – осекшись на полуслове, она скривилась и прижала платок к носу. Через пару секунд я почувствовал запах крови.
– Тебе больно. – Тао не спрашивает – констатирует.
– Наплевать на боль. Мне ни черта не понятно – вот что плохо! – Рес сердито дернула плечом и отошла подальше от ничего не понимающего капитана Вестергора. Я торопливо догнал ее, чтобы придержать. Как и ожидал, моего рвения не оценили.
– Лекс, не трогай меня хоть сейчас!
– А больше тебе ничего не надо? – огрызнулся я. – Если ты сейчас с пристани свалишься, я в воду не полезу! – Какое топорное вранье. Разумеется, я полезу. – А будешь спорить – вообще понесу.
– На плече, как мешок?
– На ручках, как принцессу.
Рес вздорно фыркнула, но всё же позволила усадить себя на какую-то скамейкоподобную корягу возле продовольственной лавки. Рядом опустился Тао, с печальным видом ерошащий свои кудри – легкие, непослушные, взлетающие от малейшего дуновения ветра. Сразу чувствуется, что ветер ему друг, товарищ и брат. Интересно, сильфы все такие, хм, метафизические?
– На твоей памяти мощнейший ментальный блок. – Он осторожно погладил Рес по плечу. Она вздрогнула, но не отстранилась. – Ты поэтому пришла.
– Вёльва сказала, у тебя мы найдем некие вопросы, ответы и ключи от Хаоса, – вспомнил я – кажется, почти дословно. – Ты-то лучше нас должен понимать, что имела в виду эта карга предвечная.
– Я и говорю – на памяти… Антарес, так тебя нарекла магия рода? – на ее памяти блок. Его нужно снять – и всё встанет на свои места. Будут вам вопросы с ответами; будут и ключи от Хаоса.
– Но кто наложил блок?! – вспылила Рес. – Кто, Таури? Скажи мне!
Он сокрушенно покачал головой.
– Ты уже знаешь.
Рес некоторое время вдумчиво созерцала пятна крови на платке.
– Он не мог, – чуть слышно возразила она – и, к моему ужасу, всхлипнула. – Нет! Он умрет, но меня не предаст!
– Разве это предательство? Он просто защищает тебя. От всего мира и от себя самой. Другое дело, что ему это нужно больше, чем тебе. Как и ваш отец, Аларик бывает крайне эгоистичен в своей заботе.
Ну разумеется, о ком еще они могли говорить? То-то Рик так нервничал.
– И поэтому он с Феликсом за моей спиной козни строит, скотина лохматая? Защищает меня так?!
– Всё это сложно, Антарес. Спроси у него сама.
– И то верно.
Рес встала, утерла лицо, зареванное и злое, тыльной стороной ладони. А потом исчезла с короткой яркой вспышкой.
– Стой, – отрывисто велел Тао, не успел я даже дернуться с места. – Нас ждут в другом месте.
– Море волнуется раз… – бормотал Рик, рыхля песок сучковатой палкой. В локте от него волна, сердитая и шумная, снова накатила на берег. Скаэльдские берега до странного непохожи на солнечное побережье Вальдеса, равно как столичные амты ничем не напоминают живописную разруху нечистых земель.
Рик сам не знал, почему вдруг его сюда потянуло. Разве что не хотел расстраивать Нику скандалом, к которому уже морально приготовился. Она и без того убита горем. Какой бы ни была Жанин, Ника ее любила.
«Любишь-то ты всяких уродов, воробышек, – подумал Рик сокрушенно. – Жанин, Гро… меня».
– Почему ты здесь?
Появление Рес он уже давно почувствовал. Просто ждал, когда она заговорит.
– Я не знаю. По дому соскучился, быть может. А ты нет?
– Нет у меня дома – и не было никогда! Я вечно не на своем месте, уж ты-то об этом прекрасно знаешь.
Рик со вздохом обернулся. Лицо Рес выражало глухое безразличие ко всему вокруг – и к брату в частности.
Он, правда, знал, что эта каменная физиономия и ломаного медяка не стоит.
– Теперь ты ненавидишь меня? – его тон под стать ее виду.
– Я злюсь. Обычное состояние для драуга; мы вечно злы на весь мир за то, что нам не дали спокойно умереть. – Рес передернула плечами и повторила чуть слышно, с ожесточением: – Я злюсь. Я так злюсь, что могла бы тебя убить. Злюсь, что остановилась бы в последнюю секунду, не убив. Злюсь, что не могу тебя всерьез ненавидеть, хотя ты, братец, чертов лживый подонок! Извращать мои воспоминания, скрывать их от меня два десятка лет! Как ты мог?!
Рик пару раз крутанул в руке палку, потом отбросил куда-то в сторону. Раздался всплеск, едва различимый за шумом прибоя.
– Нет того, чего я бы не смог ради тебя. Я ведь люблю тебя… так люблю, что самому страшно, – сказал он. Лицо Рес перекосилось то ли от злости, то ли от едва сдерживаемых рыданий – и это было как удар под дых. – Иногда мне хочется уничтожить всех людей в мире, чтобы остались только мы вдвоем. У меня даже есть несколько идей, как это можно осуществить… но тут вылезает это треклятое «не будь таким эгоистом, Рики». И я честно старался не быть! Только как не быть-то, когда знаешь: стоит мне снять этот бесов блок – и вся привычная жизнь рухнет в Бездну! Да еще и отец с Вольдом: если она не вспомнит, ей же будет лучше, не делай сестре больно, ты должен ее защищать…
– Они знали?
– Разумеется, они знали, Рес! Нам по шесть лет было, когда это случилось. Твой блок – мое первое ментальное колдовство; это потом я усложнял его всё больше и больше.
– Они знали, – повторила Рес, будто не услышав последней реплики. – Разумеется, когда это Вольд чего-то не знал?
– Не сваливай на них всю вину! – сердито велел Рик. – Не надо, Рес. Я понимал, что моими чувствами манипулируют. Понимал и все равно продолжал лепить новые ментальные блокировки у тебя в голове, потому что так было проще. Я не только подонок… я трус. Малодушный слабак.
– Уже неважно, кто виноват, – ее голос звучал устало, блекло, будто бы вся злость улетучилась со сквозняком, схлынула вместе с очередной волной. – Ты вовсе не слабак и не трус. Я не ненавижу тебя, Рики. И обязательно прощу… когда-нибудь. А теперь сними этот блок, чтоб его, и разыщи мне Феликса.
Аникам нашелся на обрыве, возле алтаря. Там же собрался почти весь Высший круг, а еще Десятка мечей, теперь уже включая меня. Где-то на опушке леса маячили воины кадрового резерва.
Кажется, у нас тут вечеринка наметилась.
– Где ты шлялся, Александр? Ты нужен был здесь! – заявил Аникам, стоило мне только появиться. Не дав огрызнуться, он спросил: – Кто это с тобой?
«Сынок капитана Вестергора», – хотел сказать я. Но меня опередил Тао.
– Гоуди, – разнесся над обрывом, подобно ветру, его чистый мелодичный голос. – Я Гоуди, в моей крови искра огня и дуновение ветра. Смерть моя богам не была угодна, но мое присутствие – необходимо.
Ну спасибо, – подумал я, с трудом выйдя из ступора. Хоть бы предупредил, малахольный.
Серебристый треугольник Воздуха загорелся на мраморной плите, Тао был отпущен с миром. На ходу перевязав руку всё тем же вышитым платочком, он маячил неподалеку, изредка окидывая наш неровный строй загадочно-меланхоличным взглядом.
– Смотри-ка, – заговорщицки протянул Стефан, – парню приглянулась Ольга.
– Извращенец, – констатировал я. Хотя где-то в глубинах подсознания и бродила мыслишка – кощунственная! – о том, что Ольга симпатичная.
– Как тебе удалось его отыскать?
Я пожал плечами и неохотно ответил:
– Он меня сам нашел. Было дельце в порту людишек, там и повстречались.
– Дуракам везет, – вздохнул мой вечный соперник. – Полагаю, теперь тебя перестанут подозревать во всех смертных грехах. Какая жалость!
– Спасибо за одобрение, Стини! – язвительно благодарю. – Кстати, а на кой нас всех сюда согнали?
– Какая-то важная встреча, – туманно откликнулся Стефан. – Даже Ренар здесь.
Только Ренара нам и не хватало для полного счастья. И почему это у него такой довольный вид?
– Не нравится мне эта рожа, – озвучиваю вслух. Стефан многозначительно хмыкнул.
– Празднику радуется! О, ты что, забыл? С двухсотлетием Ковена тебя, ублюдок.
– Тебе того же, принцесса.
Я и в самом деле уже забыл. Ну да, всё верно, тридцатый день, седьмой месяц. А следом сразу же первое августа – Лунаса, праздник урожая. Ведьмаки напьются и опять запалят кострище на площади в Центральной трибе (ночная стража нажрется тоже и присоединится к веселью), а Амарис снова испечет огромный черничный пирог и будет в меня запихивать, вопя: «Имела я в виду твой отвратный вампирский аппетит!»
– …как это ты догадался, что сегодня здесь будет наследник Гоуди? – донесся до меня голос Аникама. Тот подозрительно глядел на Ренара, который, в свою очередь, с одухотворенным видом пялился на горизонт.
– Я знал, – ответил Ренар. А я едва не поперхнулся: ну откуда он мог знать, если даже я не догадывался, что так будет?! Вот ведь пройдоха.
Хм. А вдруг и правда знал? Тогда всё это вдвойне подозрительно. Меня никак не покидает чувство, что сегодняшний день ничем хорошим не кончится.
– Разве Гоуди не Дом Огня? – негромко уточняю у Стефана. Тот в задумчивости потер подбородок.
– Они часто женились на сильфах.
– Значит, химера из их дома может и в Огонь наследовать?
Стефан вздернул светлые брови, явно недоумевая, чем вызван мой интерес.
– Конечно. Но кроме этого парня химер в Доме нет. Я точно знаю, я по поручению дяди их генеалогию штудировал.
Интересный поворот. Рес меня снова надурила, так что ли? Нет… она ничего и не говорила. Потому что я и не спрашивал! И поди разберись теперь, то ли я дурак, то ли она специально путала.
Ладно. Обратимся к доступному источнику инфы.
– Я слышал, скаэльдские герцоги в родстве с Гоуди.
– Да, верно. Но сами они – последние из Дома Велиар, полноценные члены Совета. Хотя нет, еще про Лабрайда слухи ходят, но он…
Дальше не слушал – точнее, не слышал. Да чтоб меня в Бездну вниз головой! Я умудрился собрать целую коллекцию Наследников. Но как?
Глупый вопрос. Ведь Бёльверк был скаэльдским герцогом. А матерью его сына была… Альрикс Велиар, это все знают. Боги, а ведь я действительно идиот, притом первостатейный! Бегая за приглянувшейся девчонкой, не желал сопоставить факты и понять очевидное. И что тут ни одной стены? Я бы хоть головой побился.
Тао вдруг сорвался с насиженного места и пошел к Ренару. Тот благодушно ухмылялся, но глядел с подозрением.
– Помнишь меня. – Это сложно принять за вопрос.
– Конечно, Таури, – сладеньким голосом заверил Ренар. – Ну, зачем ты на самом деле пришел?
– В волю богов не веришь?
– В богов не верю, – поправил Ренар. – Так зачем?
И сынок Вестергора в очередной раз всех огорошил.
– Хочу спросить о погибшей девочке. Как ее звали, уж не припомню…
– Всё ты врешь, провидец, – со смешком возразил Ренар. – Помнишь прекрасно. Ее звали Нейт, вы вместе ходили в школу и получали плетей от старших жрецов.
Тао покачал головой; в его потусторонних глазах сквозила непривычная злость.
– Ты погубил ее. Я знаю это. Я знаю!
– Да, – кивнул Ренар с таким скорбным видом, что только скупой слезы не хватает. – Но увы, у нее имелся серьезный недостаток. Слишком серьезный.
– Ну и какой же?
– Она…
– Я Скъёльдунг, – оборвали его на полуслове.
Я, конечно, вскинулся, но без особого удивления. Это чудище кого угодно отучит удивляться.
Рес появилась на самом краю обрыва – встрепанная, тонкая и заметно взвинченная. На ее лице нет и следа слез, однако само лицо замкнутое, злое. Порыв ветра взметнул плащ за ее плечами – тот же самый, кажется, что и в первую нашу встречу.
– Нейт, – Ренар зло сощурился, но тут же напялил обратно эту свою маску благодушия. Правда, та отклеивалась посекундно. – Нет, нет… несомненно, Антарес Скъёльдунг. Очередная их длинноносая женщина, нахальная и абсолютно невыносимая. Вы, скаэльдские грифоны, всегда всё портите!
– Совершенно верно! – охотно закивала Рес, шагнув к алтарю. Аникам попытался было преградить ей путь, но тут же отлетел локтей на десять назад. Эх, почему не в сторону обрыва? – И за это ты позволил тетушке Сехемхет меня прикончить. Я понимаю. Только объясни мне, нахальной длинноносой женщине, – длинный коготь рассек воздух, затем кожу, – как собирался открывать врата без меня?
Последний треугольник, напившись крови, полыхнул яркой медью. И… ничего не произошло.
– Чё, где Хаос-то? – послышался суфлерский шепот Эйса. – Срок годности вышел?
Громко фыркаю; впрочем, не я один. Рес сокрушенно зацокала языком, любуясь результатом трудов своих. Не светящимся треугольничком на алтаре, а непередаваемым спектром эмоций на лице Ренара.
– Велик был мой прадед, Бёльверк, – вздохнула она. – Поглумился над тобой из самого Хельхейма! Видишь ли… кровь наследников – дело десятое. Красивая иллюминация для отвода глаз. Плетение было завязано не на их кровь, а на самого Бёльверка.
Не стой я так близко – расхохотался бы. Столько суеты, столько десятилетий подготовки! И всё под хвост… грифону скаэльдскому, ага. Сейчас я как никогда рад быть здесь, вытянутые физиономии жрецов окупили всю мою жизнь под их чутким руководством.
– Ты явилась сюда, чтобы мы посмеялись вместе? Не думаю. Скажи, как открыть врата, если не хочешь помереть еще раз!
Рес склонила голову набок. От ее улыбки мне стало немного не по себе. Рядом послышался вздох; Стефан, к моему удивлению, пожирал Рес тем ни на что не похожим фанатичным взглядом, который так часто можно было видеть у его дядюшки.
Так и знал, что эта чванливая хитрая крыса к Скаэльде перебежала. По-другому и быть-то не могло.
– Могу лишь спросить снова: как ты собирался сделать это без меня? – она картинно заломила бровь, тем самым выражая недоумение. – Ведь на свете есть один-единственный ключ от Хаоса.
Ренар улыбнулся чуть неприязненно.
– Ты – ключ от Хаоса.
– А у тебя личина крайне мерзкая, плачу фактом за факт. Если хочешь получить помощь – снимай и говори от своего имени.
Ренар одарил ее снисходительным кивком.
– Да, Ренар отслужил свое. Пусть покоится с миром, – сказал он. А затем стянул с левой руки кольцо, размахнулся и вышвырнул его в море.
– Похороны будут послезавтра. Пойдешь?
Я не ответила, продолжая разглядывать лежащую на коленях книгу – открыть-то ее открыла, но за два с лишним часа и слова не прочла.
– Что говорят в Инквизиции?
– Отравилась лечебными зельями. Мягко стелют, подонки! У нее на прикроватном столике целый арсенал имелся.
Рик сел рядом со мной, осторожно обнял – будто боясь, что оттолкну. На нём самом лица нет, а он всё носится с моим горем, всего за сутки-то вылинявшим и потерявшем в цене. Либо не настолько я любила Жанин, либо сама по себе не способна сходить с ума от скорби.
– Эвклид за это ответит, и очень скоро, – заявил он. – За это – и за всё прочее. Обещаю.
– Да что ему будет? – мрачно возразила я. – Великий маг, единоличный, по сути, владетель Империи! Пресветлый, мать его, иерофант!
Скосив глаза, с изумлением обнаружила, что Рик улыбается.
– О да! Иерофант несуществующей веры. Я долго бился над этим, Ника, с твоей же невольной подсказки.
– Расскажи, – потребовала я, не дождавшись продолжения.
– Долгая история, – вздохнул Рик. – И очень грязная. Я, конечно, знал, что Эвклид не образец нравственности, но настолько… И всё же не могу не восхититься. Интеллект я по достоинству ценю, а вот сам Эвклид – не просто ценит, но переоценивает. – Тут он добавил чуть уязвленно: – Думает, самый умный! Ну, он, может, старше и умнее, зато я упрямее. Я ведь Шёльд!
Как оказалось, Рик не один день провел в Небесных храмах, наблюдая за магами и изучая нити силы, оплетшие тамошнее пространство. И всё после одной-единственной фразы о том, что рысь моя боится этих храмов. И как не поленился?
– Надо было сказать Рес, – сокрушенно вздохнул он, – она бы, может, и поняла, в чём дело. Но я хотел сам… думал, вдруг ошибаюсь. Хотя как тут ошибешься-то?! Там всюду магия! Заклят каждый витраж, каждый бесов камешек! Эта сила поначалу кажется светлой, но она… другая. В ней ни тепла, ни созидания, она тяжела, даже агрессивна. Норовит на любое живое существо броситься, обволакивает, связывает. Подчиняет разум, не имея почти ничего общего с ментальными чарами. Столько книг перелопатил, пытаясь понять, что это за колдовство! Потом решил влезть в Резиденцию, – услышав это, я вытаращила глаза в испуге. – Спокойно, мы с Рес только что оттуда, целые и невредимые! Видишь ли, сам бы я не смог такое провернуть: Эвклид, параноик пресветлый, чуть ли в каждый дактиль пространства пихает своих прислужников. Но тут мне посчастливилось отыскать Феликса – некромант, спас тебя от Блэйда, помнишь?
– Помню. И он помог тебе?
– Я отдал ему папашу Геллы чуть ли не на блюдечке. Естественно, он помог! – Рик осекся, будто сказав лишнее, но тут же спешно продолжил: – Он не просто помог, он пересилил отвращение и вошел в храм. И сказал одно-единственное слово: духи. Бе-ездна! Сам бы я так и ломал голову, а ведь всё до дебильного просто!
Я нахмурилась, не до конца понимая важность сего открытия. Рик нетерпеливо встрепенулся и сорвался с места.
– Духи, Ника! – возвестил он, мечась туда-сюда и смешно размахивая руками. – Рысь испугалась призраков, как почти всякий зверь! Они пронизали каждый храм от пола и до потолка, жадные до чужой жизненной силы и ведомые волей своего господина, сильнейшего медиума Империи… Эта магия – сила тысячи мертвых душ! Эвклид так и назвал это заклятие – «Сонм тысячи духов». Феликс побывал в его жилых комнатах по моей просьбе, скопировал на кристалл кое-какие записи и одну любопытную книжку.
Теперь-то понятно, почему Эвклид открыл эту не совсем тайную охоту Инквизиции на некромантов и медиумов. Не хотел, чтобы кто-то добрался до его грязных секретиков!
– Выходит, бабушка вырвалась из-под его контроля, – я отложила давным-давно забытую книгу. – И он прикончил ее без всякой жалости.
– Жалость? Он уже давно забыл, что это, – пожал плечами Рик. – Ника, прости, что так получилось с твоей бабушкой. Всё никак не могу отделаться от мысли, что явись я домой раньше…
– Не выдумывай, – отмахнулась я. – Уверена, Эвклид пришел к ней, стоило мне выйти за порог. Какая уж там защита от духов.
Удивление мое продлилось недолго. Эвклид всегда казался тем, от кого стоит ждать подлянки. Размах, конечно, впечатляет… но тут и личность далеко не заурядная.
– Как вы рискнули забраться в Резиденцию? Он ведь наверняка сейчас там, готовится сиять на балу своей благообразной физиономией.
– А вот тут ты ошибаешься, воробей! – подмигнул Рик. – Пока все развлекаются в парадной зале, Эвклид открывает Врата Хаоса.
====== Глава 40 ======
Превратить ночь в день – не такая уж, в сущности, сложная задача. Достаточно напитать магией несколько сотен светильников. Блеклая, жидкая летняя темень трусливо заглядывала в панорамные окна, просачивалась сквозь витраж на потолке. Где-то там, за стеклом, угадывался белый кругляш прибывающей луны.
Очередное празднество навевало на иерофанта скуку, а на зачарованном потолке можно было увидеть новую картину – прекрасная дева с одухотворенным лицом, воспарившая в небеса на белоснежных крыльях. Не отрывая взгляда от потолка, Эвклид чуть заметно улыбнулся. Кто бы ни вплел эту картинку в заклинание, он наверняка не задумался о ее потаенном смысле. Да и кто, кроме самого Эвклида, мог раскрыть эту тайну? Разве что тот, кто жаждал бы изменить свою жизнь так же сильно.
«Даже по части безумных мечтаний никто не сравнится со мной, – подумал он с удовлетворением, ощущая буйство новых сил в своем теле. – Никто. Никогда».
– Больно будет падать, – прошелестел над ухом призрак, будто угадав его мысли.
– Не порть мне минуту торжества, труха могильная, – отпарировал Эвклид чуть слышно. На его разговоры с самим собой никто не обращал внимания – кто же здесь не знает о веренице духов, окружающей иерофанта?
– Ты всегда волен прервать старческое брюзжание, мальчик!
Эвклид поморщился. Все, кто осмелился бы назвать его мальчиком, давно уже собрались тесным дружеским кружком в царстве Хель. Кто-то – в результате трагической случайности, но большинство всё-таки по естественным причинам. Если считать магическую нестабильность естественной причиной; она и губит магов чаще всего.
– Ну, Горард, куда ж я без тебя и твоего брюзжания? – тон его был на удивление благодушен. – Знаешь, на моей родине – настоящей, я имею в виду, – к полководцам приставляли специально обученных рабов. Эти рабы тащились позади на каждом триумфальном шествии и сыпали занудными увещеваниями в духе: «Помни, что придется умереть». Это делалось, чтобы усмирить гордыню победителя.
– Твою гордыню и сотня рабов не усмирит. – Старому гордому некроманту не польстило сравнение с рабами. – Но кому, как не мне, напоминать, что придется умереть?
Эвклид елейно поблагодарил. Умирать в ближайшую вечность он не собирался. Нити Хаоса, пусть и в меньшем количестве, чем хотелось, наполняли его нутро магией – первородной, могущественной, неистовой. Самым сложным теперь было стоять посреди этой окультуренной пьянки и не кричать о новообретенном могуществе. Эвклиду хотелось действовать, а не мыслить. Хотелось покорить, взять, уничтожить.
«Пусть не скоро, – подумал он, – но море успокоится. И тогда-то я навещу своих августейших родственников».
Но первым пунктом в списке Эвклида значились скаэльдские бастарды. Не то чтобы он боялся девчонки… не сейчас. Но та обещала стать могущественным архимагом всего-то лет через двадцать – уже сейчас ей как-то удалось нарушить плетение подвластья, столько десятилетий сдерживающее Легионы Хаоса. Эвклид получил мощнейший откат от проклятья, что помешало убить Антарес Шёльд…
…нет. Влюбленный недоумок Гро помешал убить Антарес Шёльд.
«И почему я не убил его чуть раньше? – досадовал Эвклид. – Запорол всю партию. Так глупо, что самому смешно!»
Иерофант улыбнулся собственным мыслям.
А затем ему стало не до смеха.
Я огляделась по сторонам и непонимающе уставилась на Рика.
– Вот же Бездна, Рик… ты куда меня притащил?
– Фродальское нагорье, – охотно сообщил он. – Такая, знаешь, кучка камней между крайними амтами Рейнкракса и Иосхельма.
Нерешительно глянула вниз… и у самых своих ног обнаружила пропасть. Увиденное отозвалось изнутри дурнотой. Куча камней, да уж!
– Ужас как высоко!
– Разве? – удивились в ответ. – Вот сейчас будет высоко!
И прежде чем до меня дошел смысл фразы, за спиной Рика с треском рвущейся ткани взметнулись крылья. А потом он схватил меня в охапку и с разбегу ломанулся в пропасть. Я в кои-то веки повела себя как нормальный человек – завизжала дурниной.
– Ри-и-и-ик!!! – дальше в ход пошли чуть ли не все любимые выражения Лекса и Дары. Но Рик лишь рассмеялся тихонько куда-то мне в ухо, и я вдруг резко успокоилась. Рядом с ним не чувствуешь опасности, даже когда она есть.
Пожалуй, летать здорово… я всё же не трусиха, оценила по достоинству. Моя сущность альва, нежно привязанная к твердой земле под ногами, не бунтовала. Наоборот, вид на туманное нагорье умиротворял; есть в этой громаде скал что-то родное и яркое, наполняющее жизнью. Весьма кстати, учитывая мое опустошенное состояние.
– Ну вот, прибыли! А ты боялась!
Я всё же пыталась его стукнуть, но недолго – скальный выступ совсем небольшой, не разбежишься, да и крылья Рика занимают чуть ли не всё место. В полете они наверняка красивы, но на земле – неуклюжи, слишком огромны для худощавой юношеской фигуры. Зато от ветра защищают, дует здесь еще как.
– Так зачем мы тут?
Рик молча указал рукой мне за спину. Обернувшись, завороженно разглядываю открывшуюся панораму. Большая часть обоих провинций видно как на ладони; обе сияют в полутьме праздничными огнями, мне даже чудились отзвуки музыки и пения.
– Ух ты… Как стемнеет – совсем здорово будет! – восторженно выдохнула я, ненадолго позабыв обо всех неприятностях минувшей недели.
– О да, – хмыкнул Рик. Вид у него предовольный. – Будет не совсем темно, но очень даже здорово!
«Свобода, господин…» – зазвенела вдруг пустота, запела чуть слышно. Музыка смолкла, с улицы послышался веселый гомон. Прогремели первые залпы праздничного фейерверка – забавы, перенятой у людишек… с той разницей, что магический фейерверк – дело рук заклинателей. Беломраморная часовая башня на портальной площади отбивала полночь. С каждым ударом часов Эвклид, замерший посреди зала в вихре встревоженных духов, приближался к пугающей догадке.
«Свобода, свобода, господин!»
– Этого не может быть, – отрезал он. Его голос был едва слышен сквозь шум.
А потом и шума не стало – всё перекрыл жуткий грохот, нестерпимой болью ударивший Эвклиду по вискам. Земля содрогнулась, воздух заискрил от разрывов магической сети, люди закричали. Витражный потолок осыпался тысячами острых осколков, но на полпути к толпе они превращались в пепел, оседающий невесомыми хлопьями на затейливых прическах и богатых нарядах.
Тишина навалилась внезапно. Благородные маги ошалело и испуганно переглядывались; у многих были лица людей, заполночь выдернутых из постели.
– Что случилось, Эвклид? – Мэрилант была из тех немногих, кто остался спокоен.
– Кто-то взорвал все храмы, – отозвался Эвклид негромко, – и, следовательно, обрушил магическую инфраструктуру города. Вос-схитительно.
Стараясь не выйти из себя, он взглянул на бренные останки любимого витража и скрипнул зубами. Весельчак, уничтоживший многолетние труды иерофанта, не потрудился сохранить инкогнито.
Огромные буквы пылали в небе сигнальными кострами, отблеском Аль-Шаобанского пожарища – прощальным приветом двадцатилетней давности. То был всем известный девиз герцогства Розы и Грифона.
Имя нам Вотан, что означает «ярость».
====== Эпилог ======
Превратить ночь в день – не такая уж, в сущности, сложная задача. Достаточно напитать магией несколько сотен светильников. Блеклая, жидкая летняя темень трусливо заглядывала в панорамные окна, просачивалась сквозь витраж на потолке. Где-то там, за стеклом, угадывался белый кругляш прибывающей луны.
Очередное празднество навевало на иерофанта скуку, а на зачарованном потолке можно было увидеть новую картину – прекрасная дева с одухотворенным лицом, воспарившая в небеса на белоснежных крыльях. Не отрывая взгляда от потолка, Эвклид чуть заметно улыбнулся. Кто бы ни вплел эту картинку в заклинание, он наверняка не задумался о ее потаенном смысле. Да и кто, кроме самого Эвклида, мог раскрыть эту тайну? Разве что тот, кто жаждал бы изменить свою жизнь так же сильно.
«Даже по части безумных мечтаний никто не сравнится со мной, – подумал он с удовлетворением, ощущая буйство новых сил в своем теле. – Никто. Никогда».
– Больно будет падать, – прошелестел над ухом призрак, будто угадав его мысли.
– Не порть мне минуту торжества, труха могильная, – отпарировал Эвклид чуть слышно. На его разговоры с самим собой никто не обращал внимания – кто же здесь не знает о веренице духов, окружающей иерофанта?
– Ты всегда волен прервать старческое брюзжание, мальчик!
Эвклид поморщился. Все, кто осмелился бы назвать его мальчиком, давно уже собрались тесным дружеским кружком в царстве Хель. Кто-то – в результате трагической случайности, но большинство всё-таки по естественным причинам. Если считать магическую нестабильность естественной причиной; она и губит магов чаще всего.
