Текст книги "Власть любопытства (СИ)"

Автор книги: QQy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

Этот вечер показался мне одним из самых приятных за долго время, и я с радостью согласился периодически заходить на обед или чашку чая, чем вызвал радостную улыбку Гермионы.

========== Глава 15 ==========

Следующий день начался с невероятно вкусного завтрака, состоящего, впрочем, из обычного творога и кефира, под аккомпанемент приятных воспоминаний о вчерашнем вечере. Традиционного похода в библиотеку сегодня не предвиделось, поскольку Гермиона собиралась провести время с родителями, мы встретимся только на уроке окклюменции. Мысли плавно перетекли на девушку, которая всегда была рядом, и которой я сейчас доверял большем, чем кому-либо. В разговорах с ней я умолчал о странном состоянии с замедлением времени, сейчас я даже не был до конца уверен, что мне это не привиделось, и не было ничего, что могло бы это подтвердить или опровергнуть. Так же я не рассказал и о разговорах с доктором Лектером, мне хотелось сохранить некоторую сакральность наших с ним разговоров, оставить их только для себя. Образ девушки с каштановыми волосами стоял у меня перед глазами, наполняя теплом и уверенностью. Долго мечтать, однако, я себе не позволил, в очередной раз взявшись за учебники.

Древние руны и зелья давались мне очень тяжело, но я не сдавался, понимая значимость этих предметов. Они были в чем-то похожи, поскольку оба позволяли заключать магию в некий материальный объект. Только для рунической записи больше подходили твердые тела, в то время, как зельеварение позволяло наделить жидкость некими свойствами с помощью ритуалов. Имелась так же смежная наука, называемая алхимией, которая изучала влияние ритуалов и рунических записей на различные вещества.

Учебник по рунам мне очень нравился, он понятным и простым языком объяснял значения рун и их различных сочетаний. Изучение этого предмета было похоже на изучение нового языка, что никогда не было для меня легким. Вполне можно было при определенном усердии почти бесконечно совершенствоваться, подбирая сочетания рун, но многое не давало мне покоя и вгоняло в ступор. Я мог понять, почему определенные ритуалы влияют на зелья, но почему строго определенное, иногда совсем не логичное, как в любом другом языке, сочетание символов влияет на окружающее пространство опять же строго определенным образом, я разобраться никак не мог. Символы абстрактны, их придумывают люди, как они могут быть связаны с магией и природой? Единственным объяснением, о котором я могу подумать, было то, что нанесение рун такой же ритуал, как помешивание зелье, жест волшебной палочкой или слова заклинания. В процессе таких ритуалов волшебник концентрируется на процессе, верит, что у него получится, что и определяет влияние магии. Концентрация и внимание, воля и желания определяют то, что получится в итоге. Если же волшебник плохо представляет, что хочет, или недостаточно концентрирует свою волю, то может не получиться ничего или получиться что угодно, так, например, у Симуса получился взрыв вместо левитации на первом курсе. Потеря концентрации из-за неправильного ритуала привела к неудаче. Но кто придумал все эти неестественные движения палочкой? Кто первым понял, что мешать определенное зелье нужно строго определенное количество раз? Кто первый придумал связать запись рун с магией? Почему природа и законы физики меняются только из-за строго определенных действий, которые кто-то придумал? Вопросов много, надеюсь, библиотека Хогвартса поможет мне найти хоть какие-то приемлемые ответы.

Зелья же были просто зельями. Я всегда понимал их важность, но они давались мне очень тяжело, даже не учитывая придирок Снейпа. Они действительно с точки зрения волшебника были скорее искусством, а не наукой. Не существовало никаких уравнений реакций компонентов раствора, как в химии, не было и объяснения происходящего ни в одной из купленных книг, только практические советы по приготовлению того или иного зелья или приготовления ингредиента. Редкие лекции Снейпа, которые крайне сложно воспринимались из-за постоянных язвительных комментариев, тоже не давали особого понимания. Он рассказывал о частных правилах или взаимодействии веществ, но никогда не упоминал об общих принципах, либо не считая нужным, либо за отсутствием таковых. Любое изменение зелья только относительно просчитывалось с помощью арифмантики, дальше в ход шла толстая книга с таблицами соответствия компонентов. Чтобы понять, как же придумать новое зелье или почему варится оно именно так, необходимо будет углубиться в более профессиональную литературу, чем и займусь в ближайшее время

Арифмантика для меня была еще одним неизученным предметом. Учебник за третий курс практически полностью состоял из упражнений по математике за начальную и часть средней школ. Неудивительно, что предмет считается сложным, объяснений не было практически никаких, а те, что были, в основном сводились к фразе: «Так есть, и не задавайте лишних вопросов». Мне всегда просто давались точные науки, нравилась стройная логика причудливой абстракции, почему я только не пошел на арифмантику. Учебники за четвертый и пятый курсы на половину состояли из пространных рассуждений о важности арифмантических расчетов при составлении новых заклинаний и ритуалов, необходимости точно высчитывать угол взмаха палочкой или написания руны в рунном круге. Из упражнений присутствовали простейшие тригонометрические и геометрические задачи. Их я активно проделывал, сверяясь с ответами. А вот учебники за шестой и седьмой курсы откровенно меня разочаровали. Опять те же бесполезные рассуждения, разбавленные взятыми непонятно откуда формулами расчетов, которые я аккуратно выписал, получилось около четырех страниц с двух учебников. Основная сложность при расчете состояла в выборе стандартной формулы для конкретного случая. Как точно делать расчет какого-либо нового заклинания описано не было и предлагалось воспользоваться эмпирическим методом. Ага, а проводить экспериментальную проверку результатов следует на авторе этого бреда. Никаких общих формул или теорий в этих книгах описано не было, так что я их забросил в шкаф не желая таскать с собой макулатуру. В ближайшее время нужно найти нормальную книгу по арифмантике, а для упражнений подойдут обычные школьные учебники, к тому же там более полно изложена теория, да и тем больше. Маги, например, по какой-то непонятной причине не считали нужным уметь решать квадратные уравнения и выполнять простейшие алгебраические преобразования. Интересно, это пренебрежение как то связано с тем, что математика – достижение презренных маглов? Неужели маги настолько гордые, что решили не изучать эту черную и ужасную область знаний? В любом случае, я излишним высокомерием не страдал и продуктивно использовал учебники по математике, физике, химии и биологии.

Приближалось время урока ментальной магии, так что я отложил учебники, собрался и вместе с Добби переместился в Дырявый котел, где меня уже ждала Гермиона. Перебрасываясь веселыми фразами, мы поднялись в одну из комнат на втором этаже. У нас обоих сложилось очень приятное впечатление о Ниле, он сразу располагал к себе. К тому же его манера общения позволяла расслабиться и не бояться сказать что-нибудь неправильное или задать глупый вопрос.

Дверь открылась, на пороге стояли Нил и Дэн в тех же самых светлых рубашках и темных брюках. Дэн, как и в прошлый раз, молча встал у ближайшей стены. Нил прошел в середину комнаты, мазнул по нам быстрым взглядом и жестким голосом сказал:

–Встать, – мы вскочили со стульев, пораженные произошедшими в нем изменениями. – То каким вы наблюдали меня на прошлом занятии было примером использовании несложной маски, которую я придумал специально для вашего обучения. Каждый раз, заходя в комнату, где находятся люди любой окклюмент надевает на себя личину кого-то другого, только наедине с собой он может взглянуть на себя настоящего. К следующему занятию помимо известных вам упражнений, вы придумаете несколько масок для себя, вы заметите, что это очень похоже на актерскую игру. О своей маске вы должны знать абсолютно все от того, какой сон ей приснился прошлой ночью, до того, как именно ей было плохо, когда она в детстве болела гриппом. У маски может быть свое определенное имя, как у меня в прошлый раз, а может и не быть, выбирать только вам.

Он подошел к нам ближе и на полтона опустил голос, ядовито улыбнувшись:

–Сейчас я тоже могу быть, а могу и не быть в той или иной маске, так же, как и Дэн. Вашей задачей к концу обучения будет узнать какую-нибудь настоящую информацию обо мне и Дэне и понять в чем разница между маской и тем, что мы позволим вам увидеть.

Он сел за стол и резким движением руки подозвал к себе Дэна.

–Вам необходимо понять, что в своем сознании вы полновластные хозяева, вы можете абсолютно все, у вас нет никаких ограничений. Легиллимент же может только пробовать понять то, каким образом вы мыслите. Загадайте число, а мы будем пробовать его найти у вас в сознании. Тренируем метод очищения сознания. Гарри работаешь со мной, Гермиона – с Дэном. Легиллименс.

Атака на сознания не была похожа на то, что проделывали Снейп и Дамблдор. Она была легче, проще и одновременно опаснее. В то время как Снейп пытался давить силой, Нил обманом хотел заставить меня думать о конкретном факте. Я старательно строил логические цепочки, старался думать о чем угодно, кроме загаданного числа, даже о той же белой обезьяне, но ничего не получалось. Первая попытка и у меня и у Гермионы оказались проваленными, что никого не удивило. Вторую атаку нам тоже не удалось отразить, а вот на третьей попытке Гермиона победно вскрикнула. Нил, работавший с ней, на это саркастично заметил:

–Замечательно. Хотя ты и внушила мне, что задумала число -√2, потому что никто никогда не загадывает отрицательные иррациональные числа. Правда по твоей реакции я заметил, что ошибся, и без проблем понял, что было загадано число 131, которым ты старательно прикрывала первое. Изобретательно, но нужно всегда помнить, что борьба никогда не заканчивается, мое отступление могло быть тактическим маневром.

Гермиона густо покраснела и сжала кулаки.

–Еще раз. Легиллименс, – безучастно скомандовал Нил.

На этот раз я не старался уводить соперника от числа, а старался обмануть по примеру Гермионы, подсунув другое число, о котором старательно думал. Я вспомнил, что в своем сознании могу делать, что захочу, и начал строить совершенно абсурдные логические цепочки и выводя их к неправильному числу, чтобы еще больше запутать соперника. В конце концов, у меня получилось спрятать в своем сознании истинное число, как и у Гермионы. Мы радостно улыбнулись друг другу.

–Что ж, вы справились с заданием для дошкольников, поздравляю, – едко произнес Нил, опустив нас с небес на землю. – Усложним задачу, теперь я не буду предупреждать об атаке, а искать мы будем некую личную информацию. Начали.

Определить в какой момент мысль идет сама, а в какой ее заставляют так идти было не просто. Помогало то, что и Нил и Дэн мыслили не совсем так, как я. Иные логические выводы, относительно тех, которые сделал бы я, были явными индикаторами, далеко не всегда удавалось их заметить, но движение к успеху было.

–Стоп. На сегодня хватит, вам нужен отдых, – неожиданно сказал Нил. Под нашими удивленными взглядами они с Дэном наложили друг на друга Обливиэйт двумя, резко взмахнув палочками, и удалились.

–Я не чувствую усталости, а ты? – выразил я нашу общую озадаченность.

–Я тоже нет, – Гермиона встала из-за стола, резко побледнела и начала оседать. Я вскочил, успел подхватить ее под локти. Голова закружилась, ноги начали подгибаться, и мы упали на удачно подвернувшуюся кровать. Привалившись к холодной стене, я переводил дух после неожиданного приступа слабости.

–Мы непрерывно занимались около часа – скосил я глаза на часы, поднять руку было выше моих сил. – Видимо сейчас это наш предел.

–Очень похожую слабость, но в гораздо меньшем масштабе, я чувствовал после того зелья.

–Зелье! Точно! Гениально! Ты умница, Гермиона! – я с трудом поднял руку и подтянулся к поясу, радуясь, что не забыл зайти в аптеку.

–Держи, это восстанавливающее зелье, воспользуемся плодами народного хозяйства, – я протянул ей небольшой флакон и сам выпил такой же. Тело почти сразу ожило, руки и ноги налились силой, мне казалось, что я способен сдвинуть целый поезд. Я поднялся и пошатнулся, с трудом удержавшись на ногах, и перебрался за стол, пришел просто зверский голод.

–Добби, еды и побыстрее!

Гермиона, медленно и аккуратно переходя за стол, уже хотела возмутиться моим обращением с домовиком. Но на столе стала появляться еда, и она без лишних разговоров присоединилась ко мне в ее уничтожении. Я могу сказать, что много раз в своей недолгой жизни я испытывал чувство голода, но в этот раз оно, кажется, перешло на новый уровень. Мы с Гермионой, совершенно не заботясь о том, как и что едим, придавались чревоугодию в течении почти получаса.

–Оказывается, не так уж сильны твои принципы, достаточно просто показать тебе еду, и ты согласна на все, – совершенно необдуманно сказал я, удовлетворенно откинувшись на спинку стула и поглаживая наполненный живот, за что и получил подзатыльник.

–И не смей больше обижать Добби! – удовлетворенно высказалась Гермиона.

–Добби, большое спасибо! Ты лучший домовик в мире! Так лучше?

–Гораздо, – девушка гордо выпрямилось и надменно на меня посмотрела. Это выглядело до ужаса комично, учитывая, что пять минут назад я наблюдал, как она поглощает куски мяса, совершенно не смущаясь отсутствия столовых приборов. Сил смеяться у меня не было, так что я просто устало улыбнулся.

–А на счет слабости, ты права, – вернул я разговор в более продуктивное русло. – Я чувствовал что-то похожее, когда профессор Дамблдор применил ко мне легиллименцию, тогда как раз закончилось действие зелья.

–Странно все это, – нахмурилась Гермиона, – нельзя так бездумно принимать это зелье.

–Я уже говорил, у нас нет другого выхода, – пожал я плечами. – Как только найдем способ сбрасывать следящие заклинания, сразу откажемся от него.

–А чем тебя не устраивает помощь Добби?

–Даже он сам признает, что может снять далеко не все заклятья. К тому же не беспокойся, у меня осталось не так много зелья, да и испортится оно к концу лета. Я почти уверен, что в Хогвартсе укрыться от бдительного ока директора не поможет даже оно.

–Гарри, у тебя развивается мания преследования, и ты становишься жутким фаталистом, – закатив глаза, заключила Гермиона.

–Или я просто снял розовые очки и стал реалистом, – бодро сказал я. – Это зависит от точки зрения. Ну что, раз все поели, может зайдем в книжный?

Глаза Гермионы вспыхнули жаждой знаний, в них открылась ненасытная бездна, а ведь почти всегда она кажется доброй и воспитанной. Хотя теперь я понимал ее гораздо лучше.

Я решил показать Гермионе магазины в Лютном переулке. На всякий случай мы воспользовались помощью Добби, чтобы переместиться на не самую благополучную улицу магического мира. Со вздохом натянув кепку на глаза, чтобы точно скрыть шрам, я взял девушку за руку и повел в сторону местных магазинов. Гермиона сначала настороженно оглядывалась, ища опасность за каждым углом, но потом освоилась и включилась в обсуждение школьных учебников, но руку у меня забирать не стала.

Собственно учебники по зельям и арифмантике ее тоже мало устраивали, именно поэтому она всегда пробовала найти какую-нибудь дополнительную литературу по этим предметам, но чаще всего попадались практически бесполезные справочники. Я так же поделился с ней своей теорией о ритуалах в магии, но ничего определенного Гермиона мне сказать не смогла, зато согласилась провести несколько экспериментов. Моя идея почитать магловские учебники вызвала у нее бурный восторг.

–Только есть одна проблема, – со вздохом сказала Гермиона. – Еще на первом курсе, когда я прочитала все школьные правила, меня сильно удивило, что магловские учебники и иные учебные материалы входят в число запрещенных вещей на территории Хогвартса.

–Хм, думаю это не станет серьезной проблемой, – хитро улыбнулся я, – если только профессор Дамблдор не будет лично просматривать все книги. Нужно только заменить обложки на школьных учебниках, магические все равно ни на что не годятся.

Гермиона уже хотела разразиться гневно-вопросительной тирадой, но мы уже вошли в магазин, и она решила оставить разборки на потом. В этот раз мы нашли толстую книгу, озаглавленную «Теория арифмантики», беглый осмотр вполне меня удовлетворил, так что можно было считать поход удачным. Помимо этого Гермиона после долгого и не очень продуктивного разговора с продавцом получила книгу по продвинутым зельям, в которой рассказывалось о связи расчетов и конкретных зелий.

Мы оба остались довольны покупками и договорились потом обменяться знаниями. Вернувшись в Косой переулок опять при помощи Добби, мы съели по мороженому за то, что мы такие молодцы, и отправились по домам. До конца дня я еще надеялся проделать несколько упражнений по математике и обдумать свою первую маску.

========== Глава 16 ==========

Я перестал замечать бегущие дни. Библиотека и дополнительное чтение, ментальная магия, список музеев, в котором мы добрались почти до середины, частые ужины у Грейнджеров не давали мне расслабиться, за что я был искренне благодарен Гермионе. У меня была сильная уверенность в том, что, хоть немного сбавив темп, я снова провалюсь в бездонную бездну отчаянья, что возникает передо мной, перед тем как я засыпаю. Она ужасала и затягивала меня, обещая избавление от всех проблем, достаточно лишь сделать шаг, упасть, свернуться в клубочек под темным одеялом и уснуть навсегда.

И пусть головой я понимал, что Сириуса уже не вернуть, что я уже совсем не тот тринадцатилетний мальчик, хватающийся за надежду найти любящего взрослого, но было безумно жаль прошлого себя, которого уже не вернуть. Я продолжал меняться, становясь жестче и циничнее. Многое из того, что еще год или полтора назад меня могло восхитить и обескуражить, теперь вызывало только едкую ухмылку. Читая и сравнивая истории разных родов я видел, что люди способны на любую грязь и обман, лишь бы заполучить желаемое. Красивые светлые герои для одних были жестокими тиранами для других. Честные и справедливые, получив власть, гребли под себя, другие в неудержимом желании лучшего и замечательного будущего совершали ужасные вещи. Целые рода, деревни, города вырезались ради абстрактных идей. Потом все усиленно протоколировалось, вплоть до количества снятых метров человеческой кожи и сожалений о ее малом количестве из-за того, что в селении было слишком много детей. Все в итоге выставлялось освободительной войной, несущей добро и причиняющей всем справедливость в огромных количествах. И, конечно же, благодарные местные жители с непередаваемым удовольствием платили повышенную дань на содержание арми местному тэну или эрлу, занявшему место предшественника.

Мне все время хотелось бросить разбираться в этой зловонной яме и забыть навсегда, но я упорно читал различные хроники одного поколения, находя истину где-то посередине между восхвалением героев одним родом и абсурдной демонизацией этих же людей их противниками. Люди никогда ничего не делали просто так, если что-то происходило, всегда находились те, кому это было выгодно, а я лишь приоткрыл изнанку мира, поражаясь ее жестокостью. В любом случае мое исследование уверенно продвигалось вперед, и, хотя его конец пока лишь угадывался впереди, я был настроен очень оптимистично. Картина того, как образовалось современное общество волшебников, успешно складывалась у меня в голове. Пройдет не так много времени, и я буду готов обсудить свои выводы с Гермионой.

Тем временем приближался мой день рождения, а это значит, что скоро я увижу Рона и Джинни, перед которыми я еще должен извиниться. Еще я был практически уверен, что меня позовут провести остаток лета в Норе. Особого желания ехать в семейное гнездо Уизли я не испытывал, сейчас положение условной свободы меня более чем устраивало. Дамблдор больше не показывался, выбрав выжидательную позицию. Я был уверен, что окажись я в Норе под бдительным оком миссис Уизли, директор непременно станет на меня как-либо воздействовать и хорошо, если только разговорами. К тому же я вряд ли смогу продолжать свои занятия в окружении Рона и Джинни.

Была еще одна проблема, я совершенно не знал, кому из них я могу доверять и насколько. Со стороны Дамблдора было бы глупо не иметь агента влияния или хотя бы информатора в моем ближайшем окружении. Рассказывать Рону о своих соображениях я совершенно не собирался, пусть это и было для меня странно, мы с ним делились очень многим, но сейчас это было слишком опасно.

С такими мыслями я задумчиво сидел в удобном кожаном кресле в кабинете Ганнибала. Мы встречались еще несколько раз, обсуждая чаще всего мое прошлое, родителей, Сириуса, Рона, Гермиону, семейство Уизли, Луну, Невилла и, конечно, Дамблдора, один раз разговор зашел о Люпине. Я уважал и в разной степени ценил всех этих людей, но, как сказал Лектер, неверно расставил приоритеты. Сейчас я четко осознавал, что Гермиона мне гораздо дороже всех остальных, в то время, как Рон в некоторой степени упал в моих глазах. Стало понятно, что больше всего в людях я ценю, как ни странно, верность, причем не только в плане дружбы, но и верность собственному слову. Я по-новому посмотрел на Луну и Невилла, теперь я буду больше их ценить, а вот Уизли вызывали настороженность, но со своим отношением к ним я пока не разобрался до конца.

Вообще общаться с Лектером было очень интересно, он нестандартно, в моем понимании, реагировал на разные вещи, так, например, его заинтересовали физиологические и психологические изменения оборотней, а не сам факт их существования. Магический мир он рассматривал скорее, как закрытый социум, а не в качестве проявления магии. Я начинал понимать, что такие разговоры с Ганнибалом поддерживают меня в равной степени, как и общение с Гермионой и ее родителями. Анализируя наше с ним общение, я понимал, что питал к нему не только большое уважение, но во многом доверял ему, пусть это и было основано на рациональном знании о врачебной тайне.

Ганнибал сидел в соседнем кресле и не прерывал моих размышлений, зарисовывая что-то карандашом на плотной бумаге.

–Это мое маленькое хобби, – заметил мое внимание Лектер. – У Вас очень красивое симметричное лицо и я решил его зарисовать, пока Вы были погружены в себя, если Вы не против, конечно.

–Нет, конечно, нет, – рассеянно ответил я.

–О чем бы Вы хотели поговорить сегодня? Что Вас так сильно волнует, что Вы задумались на несколько минут?

–Пожалуй, сейчас меня больше всего волнует вопрос доверия к людям. Я запутался, не знаю кому могу, а кому не могу верить. Я уверен, что Гермиона, которая всегда рядом, не предаст мое доверие, по крайней мере, осознанно, а вот кому она сама больше верит, мне или Дамблдору, остается вопросом. А еще есть Рон, у которого свои недостатки, но он тоже хороший друг, и я совсем не знаю, насколько ему верить. Есть еще хорошие и, наверно, честные люди, но я совсем не уверен, что смогу им доверить что-то важное.

–Давайте сначала подумаем, а почему вопрос доверия так важен для Вас? Почему он так значим? – Лектер положил на стол незаконченный рисунок и сложил руки на коленях. Я заворожено смотрел на желтоватый лист с красивым тиснением, на нем легкими серыми линиями был изображен молодой человек с тонкими чертами лица и слегка выступающими скулами, смотрящий прямо перед собой пустым взглядом. Я закрыл глаза и немного потряс головой, чтобы скинуть наваждение от рисунка.

–Почему верность и доверие для меня так много значат? Наверное, потому, что у меня не так много близких людей и я пытаюсь использовать каждую возможность их сохранить и мне больно, когда этого не получается. А как может быть по-другому?

–Это исключительно Ваш выбор, я хочу только, чтобы он был осознанным, – слегка улыбнувшись, ответил Ганнибал. – Отношение к Вам профессора Дамблдора является краеугольным камнем большинства Ваших проблем, он является самым ярким примером неоправданного доверия в Вашей жизни. Когда Вы впервые почувствовали, что он дорог Вам? И что Вы почувствовали, когда рассмотрели его поступки под другим углом?

–Профессор Дамблдор всегда был рядом, когда я в нем нуждался, – начал я после недолгих раздумий. – Он наставлял и рассказывал, ему всегда хотелось верить. А теперь получается, что он меня всегда или почти всегда обманывал, наверное, поэтому я так остро воспринимаю даже совсем незначительную возможность предательства.

–Разумное объяснение. Теперь давайте подумаем, а почему Вы вообще стремитесь кому-то верить? Почему бы Вам не принимать решения самостоятельно, прислушиваясь к правильным советам.

–Но как же? Ведь без самого элементарного доверия нельзя, не могу же я не верить друзьям.

–Каждый человек, как закрытая книга, у каждого есть секреты, у кого-то они маленькие и незначительные, у кого-то очень серьезные. Было бы странно раскрывать их кому-либо, и чем старше становится человек, тем больше появляется тайн и тем меньше становится доверие к окружающим. Именно со степенью доверия по отношению к каждому человеку Вам стоит определиться.

–Но в какой-то момент это станет похоже на ложь!

–Весь мир построен на лжи. Люди воплощают свои амбиции, идут к цели и часто совсем не страдают излишней щепетильностью. Нельзя отрицать полезность лжи, без нее человеческой цивилизации не существовало бы вовсе, ведь большинство желает быть обманутым, желает видеть перед собой недостижимый идеал, к которому никогда не придет, но будут стремиться к нему, не обращая внимания на препятствия.

Я еще раз задумался о том, что я готов рассказать Рону и понял, что гораздо меньше, чем Гермионе или, например, Невиллу.

–Тогда получается, что я не могу полностью доверять и Вам, доктор Лектер.

–Я никогда Вас об этом и не просил, Вы сами придумали себе это правило. Я лишь не стал Вас поправлять, когда Вы решили так думать. Для Вашей собственной пользы, Вам надо понять, что мир не черный и белый, и доверять в том смысле, который вкладываете в это слово Вы, разумный человек может только одному существу – самому себе. Это, правда, верно, если он при этом не врет сам себе, что встречается довольно часто. Всегда нужно понимать, что у другого человека могут появиться свои собственные мотивы, как, например, у профессора Дамблдора, вот он и воспользовался Вашим чрезмерным доверием. Сейчас же он, видимо, ошибся и неправильно рассчитал давление, которое может на Вас оказывать.

–А какие же тогда мотивы у Вас, доктор Лектер? Зачем Вы вообще продолжаете со мной работать? Ведь проблема, с которой я к Вам пришел, решена, у меня больше нет сильных перепадов настроения.

–Любопытство, – спокойно ответил Ганнибал. – Одна из самых человеческих черт моего характера. Вы открыли передо мной совершенно новый мир, о котором я не подозревал, не могу же я добровольно отпустить единственную связь с ним. К тому же и Вы сами вызываете некоторый интерес.

Особо сильного удивления ответ у меня не вызвал. Действительно, кто я для Лектера? Просто еще один пациент с заурядными психологическими проблемами, о которых он читал в книгах еще на первом курса института. Сам же пробовал его заинтересовать магическим миром, видимо, получилось, хотя по первой реакции и не скажешь.

–Сложно смириться с тем, что нужно врать всем и с тем, что все врут в ответ.

–Или можно посмотреть с другой стороны и радоваться, что есть человек, который открыл Вам хотя бы часть себя. Все зависит от точки зрения. Главное будьте откровенны с самим собой, как бы это ни было сложно, пытайтесь анализировать свои поступки. В противном случае Вы просто уйдете от проблемы, которая проявит себя сильнее позже.

–Действительно, очень ценный совет. Думаю, стоит им воспользоваться и еще раз серьезно обдумать свое положение. До свидания, доктор Лектер.

–До свидания, Гарри, – Ганнибал взял рисунок и пересел за письменный стол.

Выйдя в прихожую, я глянул на часы, зелье очищения действовало еще около часа. Позже у меня, как всегда, будет болеть голова, а во всем теле появится слабость, но сейчас у меня был еще час на размышления.

Добби перенес меня на знакомый берег моря, именно здесь я разговаривал с Гермионой после Мунго. Я сел на краю обрыва, свесив ноги в темную бездну. Солнце недавно село, но меня мало волновал холодный ветер, пронизывающий до костей. Я плотнее закутался в легкую куртку, наблюдая за дорожкой серебристого света, уходящей за горизонт. Были слышны раскаты волн, яростно разбивающихся о скалы, и я снова почувствовал удивительное спокойствие от ощущения незримой мощи близкой стихии. Я казался себе песчинкой на путях мироздания, летящей в пучину неизвестности, и лишь стальной блеск редких звезд провожал меня во тьме.

То, что говорил Ганнибал, было правильным, именно так стоит смотреть на мир, избавившись от детских заблуждений. Не стоит недооценивать амбиции других людей и то, на что они способны пойти ради их воплощения, тогда больше не придется ни в ком разочаровываться, как в Дамблдоре. Будет совсем не просто думать так, особенно о Гермионе, но я же не обязан рассказывать всем о своих подозрениях. Придется надеть для них маску, не думаю, что кто-то готов принять меня таким, какой я есть. Весь мир построен на лжи, пора признать это и вырасти.

Этой ночью выспаться мне не удалось. Ровно в полночь, когда я уже почти уснул, наступил мой день рожденья, и начался нескончаемый парад сов с подарками и открытками. Одна лишь Гермиона поступила разумно, решив поздравить на следующий день. Многие даже почти не знакомые ребята посчитали своим долгом поздравить меня и заодно узнать о дальнейшей судьбе ОД.

Злорадная мстительная улыбка искривила мои губы, когда я, преодолевая головную боль, отвечал на каждое поздравление хотя бы короткой запиской с благодарностью и отсылал сов обратно. Надеюсь, письма дойдут ранним утром, когда все еще будут спать. Подарки я оставил на утро, а открытки аккуратной стопкой убрал к учебникам, уснув около трех ночи.

========== Глава 17 ==========

Утром, плотно позавтракав, я принялся разбирать свертки, сложенные около стола ночью. Первым на глаза попалось простое, но душевное письмо от Хагрида, который подарил мне грубо вырезанную кружку объемом около литра, что ж такой подарок в хозяйстве всегда пригодится. Люпин и Тонкс прислали мне по книжке с различными боевыми заклятьями. Не то, чтобы книги были очень полезны, но было приятно их получить, хотя я не чувствовал особой близости с этими людьми. Мое внимание привлек маленький сверток, завернутый в цветастую бумагу. Я уже протянул к нему руку, когда рядом возник Добби.