Текст книги "Власть любопытства (СИ)"

Автор книги: QQy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Гермиона села на кровать, заправила выбившуюся прядь волос за ухо и внимательно на меня посмотрела:

–Ты все очень хорошо рассказал, но остался очень важный вопрос. Можно ли очистить источник? И если да, то насколько это сложно?

–Очистить то источник наверняка можно, иначе все источники были бы загрязнены, но сам механизм мне не известен. Вероятно, сам процесс очень трудоемкий и дорогой, и не факт, что его кто-то проводил в последнее время.

–Тогда на ближайшее время у тебя задача поискать информацию об источниках. А мне еще надо проверить кое-что в библиотеке Хогвартса, и я тоже представлю тебе свои выводы по более современной истории.

–Как скажешь, я всегда готов слушать тебя, это намного приятнее уроков, – я блаженно улыбнулся и сладко потянулся.

–Вот только, мне кажется, нам нужны союзники.

Я посмотрел на Гермиону, приподнявшись на локтях. Лучи заходящего солнца, проходившие через мутное стекло, создавали вокруг нее сказочный ореол. Пушистая копна каштановых волос была взлохмачена больше, чем обычно, карие глаза твердо смотрели на меня. Весь ее вид выражал непреклонность, меня снова накрыла волна нежности к самой удивительной девушке. Я притянул ее к себе и в исступлении стал целовать ее лицо, шею, руки, чувствую, как она отвечает мне.

–Извини, я хотел сказать, что ты абсолютно права, – сказал я, остановившись, но не собираясь отпускать ее из объятий.

–Я так и поняла, – весело подмигнула Гермиона, – суть Вашего послания было не сложно расшифровать.

–Мне кажется, нужно возродить ОД, только расширить его на все курсы и все предметы.

Ответом мне была счастливая улыбка Гермионы и еще один долгий поцелуй. Внутри все сжалось от необходимости скрывать истинные мотивы, но я еще не мог посвятить в них Гермиону. Я даже сам не мог поверить, что могу о таком думать, но это был самый безопасный путь.

–Только нужно сменить название, это себя скомпрометировало.

–Может быть Клуб Взаимопомощи Учащихся по Предметам Школьной Программы?

–Гермиона, я говорил тебе, что ты гениальна во многих вещах? Так вот, придумывать названия для чего-либо, точно не твое.

–Может, тогда опять проведем голосование?

–Ну уж нет, мы его организовываем, нам и название выбирать. К тому же, я уже его придумал.

–И какое же?

Я встал, отошел на несколько шагов и, встав в пафосную позу, торжественно провозгласил:

–Отныне и навсегда мы будем называться Легионом Справедливости!

Гермиона со смехом повалилась на кровать.

–Не слишком ли вычурно?

–Зато звучно. Придумаем еще титулы, иерархию, форму, обряды, чтобы было интереснее, и люди потянутся, – заверил ее я.

–Хорошо, но тогда у нас много работы и мало времени!

========== Глава 21 ==========

Последние дни лета прошли замечательно. Каждый вечер я обедал в компании Гвен, Джека и Гермионы. Грейнджеры казались мне именно такими, какими должны быть настоящие родители – добрыми, любящими, понимающими, но временами строгими и ответственными. Каждый раз, когда Гермиону обнимал отец, или гладила по голове мать, я заставлял себя за нее радоваться, подавляя в глубине сознания зависть. Какой смысл хотеть того, чего уже точно быть не может?

Все серьезные вопросы, кроме ментальной магии, мы отложили на потом. Чаще всего днем мы ходили в кино, посещали музеи, завершая составленный список, или валялись на безымянных солнечных полянах, читая какие-нибудь интересные книги или что-нибудь обсуждая.

На наших дополнительных занятиях наконец-то произошел положительный сдвиг. После подсказки Гермионы я смог обойти маску Нила, зацепившись за неверное имя, о чем он сам нам сказал на втором занятии. Мы оба получили скупую похвалу от наших учителей и разрешение практиковаться друг с другом в том же темпе. Так же мы договорились о нескольких занятиях на зимних каникулах.

Я был почти уверен, что Дамблдору стало известно о сеансах с доктором Лектером, поскольку зелье очищения закончилось, и в последний раз я отправился к нему без дополнительных предосторожностей. Правда, пока никаких действий не последовало, поскольку Ганнибалу пришлось покинуть страну по делам, но в сентябре он обещал продолжить наши беседы. Я чувствовал, что мне еще есть, о чем с ним поговорить. Пусть я уже не испытывал приступов раздражительности и ненависти, но новый взгляд на мир подстегивал паранойю и вызывал новые вопросы.

Мир казался злым и враждебным, от каждого я ждал подвоха. Хогвартс уже не казался сказочным замком, как было когда-то. Он представлялся мне разменной монетой в политических играх, стратегическим преимуществом, которым хотят завладеть, или полем странных игр Дамблдора.

В один из дней накануне отъезда в школу я основательно проинструктировал Добби. Оказалось, что все лето он украдкой готовил еду на кухне Хогвартса, но так больше продолжаться не могло. Есть приготовленную школьными домовиками или в школьной кухне еду я считал слишком опасным. Когда я заявил, что из всех домовиков доверяю только ему, Добби выпятил грудь, умильно улыбнулся и без вопросов согласился постоянно кормить меня и Гермиону. Готовить я определил его на Тисовую улицу, мнение Дурслей меня волновало мало, к тому же их ничего не держало в этом доме, и они могли свободно уехать в любую точку земного шара. Теперь я был гораздо спокойнее, домовик сможет доставлять еду мне и Гермионе прямо в большой зал Хогвартса. Провернуть это незаметно, конечно, не получилось бы, но я был даже рад, что Дамблдор получит еще одно доказательство моего недоверия. Мне жизненно необходимо показать охлаждение наших отношений и отделить себя от образа Самого Великого Светлого Мага Современности. Безусловно, я даже не смогу увидеть всех уровней игры Дамблдора, но заявить о себе смогу, а это уже не мало. Оставалось только пережить спор с Гермионой о несчастной судьбе Добби, но, думаю, ее недавний опыт общения с распыленным в палате Мунго зельем будет хорошим аргументом, она всегда могла думать рационально.

Наступило первое сентября, все приготовления были сделаны, и я со спокойным сердцем прощался с родителями Гермионы, которые с радостью согласились нас проводить. Я с умилением наблюдал за тем, как Гермиона обнимает Гвен и что-то тихо говорит ей.

–Что ж, береги нашу Гермиону, – Джек с улыбкой пожал мне руку.

–Обязательно, но еще не факт, кто кого будет беречь.

–Пока, Гарри, обязательно ждем тебя на Рождество, – я тоже получил теплые объятия от Гвен, – нечего тебе сидеть одному в пустом замке. Рождество – семейный праздник.

–Договорились, – я широко улыбнулся. – Уже скоро поезд, нам пора.

Еще раз попрощавшись, я подхватил сундук Гермионы и направился к переходу на платформу 9 и 3/4. Подруга в последний раз улыбнулась родителям, помахала рукой, и мы оказались на платформе, окутанные клубами густого белого пара Хогвартс-экспресса. Нам как раз хватало времени, чтобы занять свободное купе до отхода поезда.

Я закинул сундук на верхнюю полку и сел около окна, представляя, как обрадуется Гермиона, когда я подарю ей на день рождения безразмерную сумку. И почему маги не пользуются ими постоянно? Они, конечно, дорогие, но очень удобные. Неужели только из-за того, что нужно обязательно знать, что было в нее положено? Или есть еще какая-то причина?

–Ты стал слишком много думать, иногда это вредно, – Гермиона прервала мои размышления поцелуем.

–Ничего не могу с собой поделать, полет мысли нельзя остановить.

Я обнял Гермиону одной рукой, откинувшись на спинку сиденья. Теплое тело девушки прижалось ко мне, и я невольно улыбнулся, надеясь, что в ближайшее время не нужно будет ничего делать, никуда идти. Да вообще, так можно хоть всю жизнь просидеть, рассеянно вырисовывая пальцем абстрактные узоры на ее бедре.

Поезд пришел в движение, и наше спокойствие было прервано открывшейся дверью. В купе ввалился Рон и, ничего вокруг не замечая, плюхнулся на противоположное от нас место. В проеме двери осталась стоять Джинни с нечитаемым выражением лица.

–Привет, Гарри, Гермиона, – возбужденно начал Рон. – Я все-таки смог уговорить Фреда и Джорджа дать мне дополнительную скидку! Джинни, ты чего стоишь, давай садись!

–И тебе привет, Рон, – ответил я, отпуская Гермиону.

Джинни все так же стояла в дверях, сжимая кулаки, видимо, в поисках палочки. Тяжело дыша, она хлопнула дверью и скрылась в конце поезда.

–Чего это с ней? – озадаченно спросил Рон, но не получил ответа.

Дверь купе снова отъехала в сторону и в дверях появились Невилл и Луна.

После приветствий я занервничал, но взял себя в руки, встал и твердо сказал:

–Невилл, Луна, я прошу у вас обоих прощения за эту глупую выходку в Министерстве. Я необоснованно подверг вас опасности и постараюсь так больше не делать.

–Будет тебе, Гарри, – добродушно сказал Невилл, – мы все живы, здоровы. Ой, извини, я не это хотел сказать.

–Да, я понял тебя. Спасибо, друг, – я похлопал его по плечу, стараясь никому не показывать, что внутри вновь открылась незаживающая рана при упоминании Сириуса. Гермиона поднялась и легко обняла меня за талию, прижавшись к моей спине.

–Ты не один, – чуть слышно прошептала она мне на ухо, в который раз заставив улыбнуться.

–Я тоже на тебя совершенно не обижаюсь, – потусторонним голосом сообщила Луна. – И Гермиона права, ты совсем не один.

–А у тебя хороший слух, Луна, – весело подмигнул я. Она лишь загадочно улыбнулась, рассматривая меня немигающим взглядом.

Мы расселись по местам и стали обсуждать возможные изменения в ОД. Рон активно протестовал против расширения дополнительных занятий на все предметы, но остальным это идея пришлась по вкусу. Даже подошедшая в середине разговора Джинни принялась увещевать брата о пользе учебы.

–Но не останется времени на квиддич, – пустил в ход последний аргумент Рон.

–Если не хочешь, то можешь и не ходить на все занятия! – не выдержала раздраженная Гермиона.

–Я думаю, будет полезно сделать свободный график посещения, чтобы всем было удобно, – заметил я. – В конце концов, каждый может в чем-то помочь другому. А я буду вести ЗОТИ два раза в неделю, и иногда будут обязательные собрания для всех.

–Замечательная идея, – похвалила меня Гермиона. – Будем назначать ответственного за следующее занятие. Так можно будет делать каждый день!

–Но как же квиддич! – завопил Рон.

– Я думаю, что-нибудь придумаем, – сказал я, задумавшись, а так ли мне хочется опять летать на метле, гоняясь за снитчем.

–А еще, если будет достаточно много людей, мы сможем стать официальным клубом! Уведомим администрацию и готово, – возбужденно проговорила Гермиона, сияя от счастья.

–Только нам нужно подходящее название, – Луна перестала разглядывать пейзаж за окном и повернулась ко мне. – Ты ведь уже думал об этом, Гарри?

Мне показалось, что Луна не спрашивает, а утверждает, но я отбросил эти мысли.

–Зачем нам новое название? Отряд Дамблдора вполне подходит, – удивился Рон.

–Сиренево-синий лунопух нашептал мне об этом сквозь багровую дымку, – пояснила Луна.

–А я согласен с Луной, – я не дал никому возразить. – Прошлое название себя дискредитировало, и я уже придумал новое. Отныне мы будем Легионом Справедливости.

–Неплохо, – согласилась Джинни.

–Хорошо звучит, – без энтузиазма сказал Рон. – Может партейку в шахматы?

–Рон! Как ты можешь? Мы же старосты, нам нужно сходить на собрание, а потом патрулировать поезд.

–А, ну да, точно, – расстроено сказал Рон.

Рон с Гермионой ушли на собрание, и я погрузился в чтение. Учебники были уже просмотрены и прочитаны, фундаментальную литературу открывать было лень, так что я решил почитать что-нибудь легкое. Толстый том произведений Азимова подходил, как нельзя лучше, и я открыл его на заложенном месте. Приятная детективная история со скрытым философским смыслом захватила меня. Я не обращал внимания на то, о чем разговаривают ребята, пока Джинни не села рядом со мной, попробовав придвинуться поближе. Я уже хотел выразить свое недоумение ее действиями, когда дверь купе отъехала в сторону и в коридоре показалась знакомая белобрысая личность.

–Поттер, давно не виделись, – сказал Малфой, растягивая слова. – Как поживает твой ненаглядный крестный? Ой, ой, извини, ты, кажется, расстроился?

Слова Малфоя меня, как ни странно, совершенно не задели, гораздо интереснее было то, что он на этот раз пришел один. Я встал, пытаясь скрыть злорадную улыбку, пора было получать информацию.

–Будь аккуратным, Поттер, я ведь староста, а то можешь и отработку получить в первый же день, – он ухмыльнулся и указал на значок, приколотый к груди.

–Спокойнее, Малфой, я просто хочу тебе кое-что сказать на ушко, – шелковым голосом сказал я, приблизившись так, чтобы остальным было не слышно.

–Знаешь, я тут на досуге подумал, а любит ли Лорд удобство и комфорт? Интересно, какие цвета ему больше нравятся? Не думаю, что он будет жить в темном подвале. Где бы он мог поселиться, как ты думаешь?

Малфой побледнел и попробовал отступить на шаг, но я схватил его за левую руку чуть выше локтя и доверительно зашептал:

–Скажи, а у тебя есть татуировки на теле? В этом сезоне говорят очень модно носить черные, как думаешь куда будет лучше наколоть?

Лицо Малфоя пошло красными пятнами, он попятился, вырвав у меня свою левую руку, а правой хотел дотронуться до того места, которое я только что сжимал. Я удовлетворенно улыбнулся, подтвердив обе свои догадки.

–Если тебе вдруг захочется о чем-нибудь поговорить, Малфой, то я всегда в твоем распоряжении, – уже громко сказал я, отвесив шутливый поклон.

Малфой попятился назад, не отрывая от меня взгляда, пока не врезался в подошедшего Рона. Он мгновенно развернулся и смерил того презрительным взглядом.

–А тебе что нужно, Уизли? Уйди с дороги.

–Проваливай отсюда, хорек мелкий! – бросил Рон в спину поспешно уходящему Малфою.

–И что это было? —Рон озадаченно посмотрел на меня, но я только пожал плечами.

–А где Гермиона? Я думал, вы будете патрулировать вместе.

–Она… – Рон немного помялся и сел на сиденье. – Мы немного поругались, и она сказала, что справится сама.

Еще раз пожав плечами, я сел в облюбованный угол и продолжил чтение под подозрительным взглядом Джинни.

Через полчаса к нам вернулась Гермиона, она злобно посмотрела на Рона и села рядом со мной.

–Все нормально? – спросил я, оторвавшись от книги.

–Да, все хорошо, – она погладила меня по руке и тоже открыла книгу, опершись на меня спиной. Мы оба выпали из общества, пока машинист не объявил станцию Хогсмид.

Карета, запряженная фестралами, размеренно покачиваясь, медленно продвигалась по ухабистой дороге. Вечер выдался облачным, в темном небе угадывались огромные кучевые облака, набирающие силы, чтобы разразиться по-осеннему холодным дождем. Дорога вильнула в сторону и вдали величественно вырос замок, осматривающий окрестности пустыми глазницами освещенных бойниц. На фоне серых камней противоестественно яркими пятнами выделялись освещенные окна большого зала. Квадраты света на земле терялись в густых сумерках, не доходя до зеркальной глади Черного озера.

Большой зал, как всегда в начале года, был по-праздничному пышно и богато украшен. Однако, то, что раньше казалось шиком, теперь представлялось ненужной вычурностью. Тяжелый золотой трон директора, золотые тарелки и кубки, яркие витражи окон странно контрастировали с дубовыми столами и скамьями, простыми и даже аскетичными нишами для факелов, грубыми каменными стенами. Зал показался мне совершенно безвкусным по сравнению, хотя бы с похоже оформленным Ковент Гарден. Почему я раньше не замечал такого странного слияния разных стилей?

Пропустив распределение, я принялся за приготовленный Добби ужин, не обращая внимания на взгляды однокурсников, заметивших, что я не беру еду с общего блюда. Удивительно, что на Гермиону, поступавшую точно так же никто особого внимания не обращал. По окончанию обеда Дамблдор начал произносить традиционную речь. Представив нового преподавателя по зельям, Горация Слагхорна, и сказав, что Снейп теперь будет преподавать ЗОТИ, он ненадолго прервался, пережидая шепотки в зале. И откуда только у Дамблдора привычка говорить после ужина? Ведь гораздо логичнее произносить речь до еды, так аудитории легче сосредотачивается. Или и в этом есть некий скрытый смысл? Я улыбнулся собственным вялотекущем мыслям, с такой конспирологией можно дойти до мирового заговора против моей персоны. Участвовать в обсуждении новых преподавателей я особо не хотел, так что спокойно ждал, пока Дамблдор продолжит.

–Далее… Как известно всем присутствующим в этом зале, лорд Волан-де-Морт и его сторонники снова действуют в открытую и собирают силы.

При этих словах Дамблдора молчание сделалось натянутым, как струна. Я оглянулся на Малфоя. Он, не глядя на Дамблдора, удерживал в воздухе вилку при помощи волшебной палочки, как будто речь директора школы не заслуживала его внимания.

–Мне хотелось бы всячески подчеркнуть, насколько опасна сложившаяся ситуация и насколько важно, чтобы каждый из нас заботился о безопасности Хогвартса. Магическая охрана замка за лето была усилена, у нас появились новые, более мощные средства защиты, но тем не менее все мы, и ученики, и преподаватели, должны быть крайне осторожны и не допускать ни малейшей беспечности. Поэтому я прошу вас, в целях безопасности соблюдайте все ограничения, о которых будут говорить вам учителя, пусть даже это покажется вам обременительным, и в особенности строго выполняйте правило о запрете ученикам выходить после отбоя из своих спален. Заклинаю вас – если заметите что-нибудь необычное или подозрительное в замке или за его пределами, немедленно сообщайте об этом кому-либо из преподавателей. Я верю и надеюсь, что вы будете постоянно помнить о своей безопасности и о безопасности других учеников.

Голубые глаза Дамблдора обвели взглядом зал, и он снова улыбнулся.

–Но сейчас вас ждут уютные, теплые постели, какие только можно пожелать, и главная ваша задача на данный момент – хорошенько выспаться перед завтрашними уроками. А потому давайте скажем друг другу: «Спокойной ночи! Пока!»

/прим.авт. цитата из «Гарри Поттер и принц-полукровка»/

Да, не зря я прислушивался к речи Дамблдора, мне есть чему у него поучиться, он смог одновременно подбодрить и сконцентрировать на защите аудиторию. Нужно будет запомнить такой прием сплочения людей, как взаимная защита.

Задернув полог кровати, я лег на удобную подушку, обдумывая сегодняшний день. Я мог поздравить себя с тем, что обрел стабильность и полностью определил свои цели на ближайшее время. Кризис неопределенности, мучавший меня с начала лета, закончился, можно двигаться вперед.

========== Интерлюдия №1 ==========

Осень медленно вступала в свои права, листья на старых высоких кленах в небольшом парке недалеко от центра Лондона приобретали желтый и красный оттенок. Традиционные для Туманного Альбиона дожди ненадолго отступили, давая свободу закатному солнцу, игравшему золотистыми лучами в не успевших высохнуть лужах. Изжелта коричневая засыхающая трава утопала в густой жирной черной почве, разбухшей от влаги. Тягучий жесткий воздух большого города, лишь отчасти смягченный окружающими растениями, с трудом входил в легкие, предостерегая о близкой грозе.

Ганнибал с некоторой долей нежности, если то, что он чувствовал, можно было так назвать, смотрел на умиротворяющую картину осеннего заката из окна своей кухни. Лектер не мог найти полного внутреннего равновесия, думая о будущем. Он очень редко сомневался в своих действиях, но его замысел был слишком важен и сложен, чтобы потерпеть поражение из-за излишней самоуверенности. Ганнибал просчитал все возможности и был полностью уверен в необходимости следующего шага. В который раз он бросал вызов силе, с которой никогда не боялся тягаться, хотя даже не признавал ее существование.

Глубоко вдохнув сырой лондонский воздух, он подумал, как смотрелась бы его игра со стороны. Шахматная партия всегда казалась ему слишком грубым сравнением для его действий. Нет, осуществить, раскрыть и показать его замысел было настоящим искусством. Люди, точнее те, кого он готов был таковыми признать, никогда не были для него бездушными фигурами. Они всегда были актерами, живыми и свободными, теми, кто с его помощью сможет познать величие его замыслов, изменяясь под их проявлением. Лектер никогда не отказывал себе в удовольствии подарить человеку возможность принести в мир изменение, сделать что-то новое непознанное в жизни. Сожаление вызывало, что многие не могли принять его внимания и сгорали, словно бабочки, прикоснувшиеся к огню, но рано или поздно на их месте всегда появлялся кто-то другой.

Ганнибал хищно улыбнулся засыпающему миру, предвкушая будущее. Но сейчас его ждало не менее приятное действо. Лектер любил готовить с тех пор, как себя помнил, превращение бесформенного набора продуктов в идеальное сочетание вкуса и запаха он мог сравнить только с работой скульптора или художника.

Мясо, выбранное им, к сожалению, не было идеальным, как ему больше всего нравилось, но он ни за что не смог бы отказать себе в изысканном удовольствии подать именно его на приближающемся ужине. Жилистое, с совсем небольшими прожилками жира, оно не подходило для стейка, но было почти идеально для ростбифа.

В ярком белом свете галогеновых ламп блеснул остро заточенный широкий нож, разрезая податливую сочную плоть на несколько небольших кусков. Их следовало продержать сутки в сладком маринаде из овощей, но Лектер изменил рецепт. Ганнибал умел и любил готовить мясо, он мог сделать его сочным и тающим во рту, приправив ореганом и базиликом для свежести, мог подарить ему незабываемое сочетание пряностей, вызывая взрыв восторга у чувствительных рецепторов. Лектер всегда считал английскую кухню лишенной утонченности, но его идеальный момент требовал, чтобы мясо томилось в духовке, истекая соком на традиционный йоркширский пудинг. Этому ростбифу суждено было стать лишь слегка сладковатым с едва читаемым горьким привкусом, таков был сегодня замысел Ганнибала.

========== Часть 2. Перерождение справедливости. Глава 22 ==========

Я лежал и смотрел в теряющийся во тьме тяжелый алый полог. Характерный для раннего утра храп Рона раздражал и не давал погрузиться во внутренний мир с помощью медитации. И хотя Нил говорил, что никакие внешние раздражители не должны влиять на внутреннее спокойствие, я еще был далек от такого уровня мастерства.

Себе я все же признавался, что причиной моего взволнованного состояния является не только фоновый шум мужской спальни. Большое смятение принесли мысли о том, что, возможно, было ошибкой возвращаться в Хогвартс. Может быть стоило, не обращая внимания на явную опасность, попробовать «подключиться» к источнику Блэков? Тогда можно было бы засесть с Гермионой и ее родителями на площади Гриммо. И пусть это было опасно, я готов был пойти на такой риск ради безопасности Гермионы. Вот только этот ход ограничит меня, заставит действовать моих противников. Сколько мы сможем выдержать в постоянной осаде без возможности найти союзников? Как сильна защита дома, сколько сможет она сдерживать двух сильнейших магов Англии? Нет, это ход последней надежды, в этом доме мы будем загнаны в угол. Пусть в Хогвартсе и опаснее, зато есть пространство для маневра и возможность для развития, время здесь играет на нас. Остаться сейчас в Хогвартсе – стратегически верное решение, рискнуть с источником Блэков можно в любой момент, Добби переместит нас на порог дома практически мгновенно.

Приведя мысли в равновесие, я спустился в гостиную. В такое раннее время я надеялся никого не встретить, но был приятно удивлен, обнаружив в кресле читающую Гермиону. Остаток утра мы провели, уютно устроившись на небольшом диванчике с книгами и кофе. Идти в Большой зал или вообще двигаться совершенно не хотелось, но нужно было получить расписание занятий.

Я наслаждался завтраком от Добби, который был, как всегда, великолепен, когда профессор Макгонагалл отдала мне расписание.

–Класс, у меня сейчас свободное время и после ланча тоже, – весело заявил Рон. – Гарри, пойдем в гостиную?

Я слушал его вполуха, сравнивая расписания. Немного задумавшись, я записал для себя занятия по арифмантике и древним рунам.

–Нет, Рон, извини, – рассеянно ответил я. – У меня сейчас будет арифмантика, а после ланча древние руны.

–Что? Ты же на них не ходишь!

–Я летом почитал учебники, кое-что понял, но у меня возникло несколько вопросов. Надеюсь, профессора Вектор и Бабблинг не будут против на них ответить.

–Конечно нет, Гарри! – радостно обняла меня Гермиона. – А я тебе всегда помогу с домашним заданием.

–Вот и отлично, – я взял Гермиону за руку и мы отправились на арифмантику, оставив Рона переваривать новости.

Первое занятие по единственному в Хогвартсе теоретическому предмету мне понравилось, оно чем-то напоминало смесь физики и математики. Основная часть занятия была посвящена повторению основных формул, изученных за прошлые годы. Я внимательно сравнивал их со своими записями, и был полностью удовлетворен. К сожалению, каким образом были получены формулы для конкретных расчетов, ничего сказано не было. Оставшееся время было отдано под математические задачки уровня последних классов магловских школ или колледжей, которые я с удовольствием проделал.

Оставшись после занятия, мы с Гермионой подошли к профессору Вектор. Она оказалась строгой, но приятной в общении женщиной. В разговоре мы выяснили, что действительно есть довольно сложные выводы для каждой формулы, но они не входят в школьную программу. Она порекомендовала нам несколько библиотечных книг по этой тематике и даже выдала из личных запасов огромный фолиант, озаглавленный «Арифмантические расчеты пропорций компонентов зелий». Поблагодарив за книгу и получив обещание отвечать на появившиеся вопросы, мы отправились на урок ЗОТИ.

Подходя к кабинету за минуту до начала, я, наконец, вспомнил, что теперь этот предмет ведет Снейп. Разобрав свои чувства, я подумал, что не испытываю к нему какой-то особой злобы. Скорее это было некоторое презрение за отсутствие профессионализма и, пожалуй, жалость. Действительно, человек, который не может простить детские обиды и жить дальше, вряд ли заслуживает чего-то иного.

Я задумчиво смотрел на профессора, который начал занятие в своей излюбленной манере, с устрашающей речи. Я смотрел на знакомое бледное лицо, подчеркнутое черными волосами, и разбирал свои прошлые чувства к этому человеку. Пожалуй, все они были лишь ответом на его отношение ко мне, но менять что-либо я совершенно не хотел. Вряд ли я когда-нибудь смогу доверять Снейпу.

Мои размышления были прерваны толкающей меня локтем Гермионы. Я обратил внимание, что в аудитории стоит почти абсолютная тишина, а все однокурсники смотрят на меня. Яростный взгляд сжатые, почти белые губы Снейпа намекали, что я пропустил вопрос. Устало улыбнувшись, я встал из-за парты и сказал:

–Извините, профессор Снейп, я задумался, не могли бы Вы повторить вопрос?

–И о чем же Вы думали, Поттер? – прорычал он.

–Не думаю, что эта мысль достойна всеобщего внимания, – я демонстративно уставился в точку над его правым плечом.

–И все же, расскажите нам, раз это так важно, что Вы не слушали меня.

–Что ж, пожалуйста. Я думал о том, какого отношения достоин человек, который переносит ненависть к уже мертвому отцу на ребенка. А так же пользуется своим служебным положением, чтобы удовлетворить свои неподконтрольные чувства.

Я внимательно следил за еще больше побледневшим лицом Снейпа, слегка трясущимися руками, нервно хватающими воздух, напряженной чуть согнутой спиной. Он был так разъярен, что готов на меня кинуться, хотя и старался это скрыть, а я, вспомнив хороший совет, улыбнулся, на мгновение посмотрев ему в глаза.

–Садитесь на место. Тридцать баллов с Гриффиндора за дерзость, – Снейп, видимо, осознал неуместность ситуации и смог взять себя в руки. Я еще раз мило улыбнулся и опустился на место, баллы были последним, что меня сейчас заботило.

–И так, кто-нибудь, помимо Поттера, может сказать, что такое невербальное заклинание? – рыкнул профессор на аудиторию.

Я задумался над объяснениями. Если можно творить волшебство, не произнося слова, что, в принципе, очень логично, то зачем мне проговаривать их про себя. Следующий напрашивающийся шаг не проговаривать слова, а сразу понимать, чего хочешь достигнуть. Например, я хочу левитировать предмет, тогда нужно представить летящий предмет.

Мои размышления опять были прерваны Снейпом, сказавшим отрабатывать невербальные щитовые и оглушающие чары. Я совершенно не удивился, что каким-то неведомым образом оказался в одной паре с самим злорадно улыбающимся профессором. Это противостояние начало меня утомлять.

Не говоря ни слова, Снейп взмахнул палочкой, посылая в меня Ступефай, а я, не задумываясь, на рефлексах сделал условное движение, подумав «Протего». Красный луч разбился о невидимую стену.

Хм, забавно, так можно выпускать заклинание гораздо быстрее, ведь думаю я быстрее, чем говорю. А можно ли делать то же самое с минимальным движением палочки, не выписывая ей кренделя?

Три Ступефая подряд полетели в меня, от одного я уклонился, а еще два принял на щиты, один из которых наколдовал, не размахивая палочкой, лишь представив ее движения. Интересно. Следующую атаку я попытался парировать, представив наколдованный щит в нужном месте, а не движение палочкой, и только чудом успел увернуться от не остановленного заклинания. Еще интереснее.

Что ж, пора и мне переходить в атаку. Направив палочку чуть в сторону от Снейпа, я представил себе, что она двигается так, чтобы указывала на него. С кончика палочки сорвался красный луч и полетел в том направлении, в котором я представлял. Я задумался над этим явлением, механически выставляя щиты и укорачиваясь от Ступефаев Снейпа. Было очевидно, что он борется далеко не в полную силу, сдерживая свою скорость для учебной дуэли. Я заметил, что он каждый раз делает жест палочкой, плавно перетекающий в следующий, но ведь можно быстрее! Было очень сложно представить правильные жесты, наложенные друг на друга, поскольку часть сознания должна была ставить щиты, но у меня получилось. Почти одновременно два красных луча полетели в моего соперника под разными углами, в то время как моя палочка почти не двигалась, указывая в сторону. Ни одна моя атака не завершилась успехом, но я был удовлетворен, когда Снейп объявил об окончании урока, внимательно разглядывая меня с нечитаемым лицом, и, резко развернувшись, вылетел за дверь.

Сделанные выводы, я решил придержать до вечера, чтобы обсудить с Гермионой. После быстрого ланча мы отправились на древние руны. Как и ожидалось, предмет вызвал у меня большие трудности. Занятие опять началось с повторения пройденного материала, а именно значения нескольких десятков рун и их сочетаний. Опять же помогали записи, сделанные летом, но разобраться в порой не самых логичных правилах было довольно сложно. Просмотренный учебник говорил, что в этом году планируется рассматривать отдельные стандартные рунные цепочки, а в следующем их сочетания. Очень сильно разочаровало исключительно практическая направленность занятия, пусть это и было ожидаемо.