Текст книги "Власть любопытства (СИ)"

Автор книги: QQy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

– То есть ты и Дэн способны преодолеть наложенный на вас Обливиэйт? – я не на шутку заволновался, поскольку доверять свои тайны, по сути, незнакомым людям совсем не хотелось.

– Да это так, – улыбнулся Нил, – но делать этого мы не будем. Это лишь еще одна степень защиты учителя и гильдии, предусмотренная в стандартном магическом контракте, который ты подписал. Если контракт будет нарушен, например, не будут выплачены в полном объеме денежные средства, то кроме того, что ты получишь магический откат, мы оставляем за собой право распоряжаться твоими воспоминаниями. Если же контракт не будет нарушен, то мы даже пробовать не будем бороться с Обливиэйтом, чтобы самим не получить откат.

Да, надо быть аккуратнее, а то можно попасть впросак из-за своего незнания, это хорошо, что в гильдии ко мне относятся нейтрально и не собираются мне противостоять.

– Почему же тогда не существует заклинаний для окклюменции? Ведь атакующих заклинаний много, – Гермиона сразу ухватила суть лекции и не дала мне надолго задержаться в задумчивом состоянии.

– Очень хороший вопрос, Гермиона, молодец. Тут надо понять, что ментальная магия не точная наука, а скорее искусство понимания человека. Себя понять гораздо проще, чем другого, пусть и хорошо знакомого человека. Эффект того же Обливиэйта можно получить просто с помощью легиллименции, но это потребует на порядок большей концентрации, времени и знаний о мышлении конкретного человека. Вообще легиллименция – общий механизм, требующий больших умения и знаний. В то время, как, например, для применения непростительных Круцио и Империо, так же относящиеся к ментальной магии, достаточно простого желания причинить боль или подчинить соответственно. Эти заклинания являются стандартными конструктами, подавляющие чистой силой там, где легиллименция осторожно и незаметно идет в обход, не давая понять человеку, что на него воздействуют. Хотя, конечно, и с помощью легиллименции можно идти напролом, используя чистую силу, но на сколько ее хватит, это уже другой вопрос.

– Нил, извини. Так получилось, что я умею сбрасывать с себя Империо. Ты хочешь сказать, что действие Круцио тоже можно сбросить?

– Хм, еще один интересный вопрос, ты тоже молодец, Гарри. В теории это возможно, но практике вряд ли. Гораздо проще преодолеть Империо, противопоставляя волю воле, чем развеять Круцио, ведь придется сопротивляться собственному мозгу, уверенному в том, что ему причиняют боль. Но такие исследования запрещены по понятным причинам, мы можем ориентироваться только на логику и старые записи, которые далеко не полны. Вообще в теории идеальный окклюмент сможет контролировать свое сознание до такой степени, что сможет «отключить» любое воздействие действительности на свое сознание, даже реальную боль. Идеальный легиллимент при этом сможет внушить противнику то, на что у него хватит фантазии. Эти два искусства сильно связаны между собой, так что изучать мы будем и то и другое. Нельзя полностью понять себя, не пытаясь понять другого, как и наоборот. Начнем мы с окклюменции, если у вас больше нет вопросов.

– Ты все очень понятно объяснил, Нил. Пока вопросов нет, – улыбнулась Гермиона. – Я спрошу, как только что-нибудь станет непонятным.

– Вот и замечательно. Сначала я хотел бы сказать несколько слов о технике безопасности. Я знаю, что вы оба прочитали «Магию разума», так что имеете представление о последствиях неправильных действий. Запомните раз и навсегда, любая манипуляция со своим или чужим сознанием при помощи магии может привести к печальным последствиям, как для вас, так и для партнера или противника. Всегда будьте осторожны! Никогда не делайте того, в чем на сто процентов не уверены! Всегда лучше что-то не сделать, чем потом устранять последствия неправильных действий. Да, Гарри, у тебя появился вопрос?

– Да, появился, – я сложил руки на груди и внимательно посмотрел на Нила. – Скажи, почему так мало книг по ментальной магии? Даже в «Магии разума» больше советов, что делать не надо, чем, что делать нужно.

– О, когда-то я задал такой же вопрос своему учителю, – с ностальгической улыбкой проговорил Нил. – У этого есть несколько причин. Во-первых, ментальная магия это искусство, как я сказал ранее, ее нельзя просто выучить. Как в музыке или изобразительном искусстве, здесь большую роль имеют практические навыки и в какой-то степени талант. Такое сложно описать в книге, нужно пробовать и учиться на собственных ошибках. Во-вторых, гильдия не приветствует самостоятельную практику неподготовленных людей и следит за выходом книг для начинающих по естественным причинам. Сейчас выходят только книги с ознакомительной информацией и простейшими упражнениями, о которых я расскажу чуть позже. И в-третьих, сильно влияют общее падение уровня изучения ментальной магии и количество магов среднего и высокого уровня после Второй Мировой Войны. Я ответил на твой вопрос?

– Да, спасибо, Нил.

– Всегда лучше спросить, чем не узнать, – открыто улыбнулся он. – А теперь поговорим более подробно об окклюменции. Сегодня я объясню общие положения и расскажу о нескольких упражнениях, которые вы будете отрабатывать самостоятельно. Существует два основных подхода к защите сознания, они оба полезны при различных обстоятельствах. Первый более сильный, но всегда заметный, его принято называть «очистка сознания». Вам будет необходимо не думать ни о чем или только о совсем неважных вещах, не поддаваться на уловки легиллимента, который будет заставлять вас вспомнить нужную информацию, выстраивая ассоциативный ряд в вашем сознании. Для тренировки этого подхода есть следующее упражнение, необходимо ни в коем случае не думать о большой белой обезьяне, нажимающей на красную кнопку с надписью: «Внимание! Ни в коем случае не нажимать». Таким образом вы будете тренировать волевое усилие при построении правильных ассоциативных цепочек. Чтобы увеличить трудность упражнения представляйте обезьяну и кнопку как можно более подробно, а потом думайте о чем угодно, но только не о ней. Я дам вам несколько минут, расслабьтесь и попробуйте.

Откинувшись на спинку стула, я расслабился, закрыл глаза и представил себе небольшую обезьянку, покрытую белой пушистой шерстью, переходящей в легкий пушок у розовой мордочки и таких же розовых ладошек. Она сидит на высоком стуле, свесив к полу длинный белый хвост, и забавно морщится, демонстрируя чуть желтоватые маленькие, но самые настоящие клыки. Черный нос умильно двигается из стороны в сторону, когда она принюхивается, большие карие глаза внимательно рассматривают блестящую панель прямо перед ней. На гладкой хромированной стойке расположена только одна ярко красная кнопка с нарисованным жирным восклицательным знаком, а прямо под ней большими печатными буквами написано: «Опасно! Не нажимать ни при каких обстоятельствах!». Маленькая пушистая ручка беспрепятственно тянется к красной кнопке, пальчик легко проходит по блестящей поверхности, отражающей неестественный свет ламп…

Я остановился и попробовал не думать об обезьяне, но мысли все время возвращались к любопытному выражению ее лица, и как будто смеющейся надо моими усилиями ухмылке. Я открыл глаза и увидел напряженное лицо Гермионы, у которой, видимо, тоже не все получилось.

– Все, хватит, – улыбаясь, сказал Нил. – Хоть упражнение и может показаться простым, оно не так тривиально, продолжайте его отрабатывать каждый вечер, пока оно не дойдет до автоматизма. Это упражнение, кстати, имеет и обратное действие, то есть, если чувствуете, что мысли уходят в ненужную сторону, приучите себя представлять эту обезьяну или любую другую картину, чтобы сосредоточиться. А теперь разберем второй подход к защите сознания. Он одновременно проще и сложнее предыдущего. Проще, поскольку он при правильном использовании не заметен для нападающего и требует меньшей концентрации, а сложнее, поскольку требует большего воображения и подготовки. Вам будет необходимо воображать себя кем-нибудь другими, а лучше всего собой, но не такими, какие вы есть на самом деле. Нужно будет придумать себе так называемую маску и надевать ее на свое сознания, выдавая воображаемые мысли и воспоминания за реальные. Таких масок может быть несколько для разных людей или групп людей, с которым вы общаетесь. Может быть полезно использовать несколько масок одновременно, то есть представьте, что спите и вам снится, как вы притворяетесь кем-то другим, который в свою очередь притворяется еще кем-то и так далее. Такая рекурсия позволит запутать соперника, если он поймет, что на вас маска. Качество масок будет определяться тем, насколько логично и правильно вы представляете себе ее поведение и прошлое, насколько она продумана и реалистична. Для начала придумайте себе несколько разных масок и представляйте себя ими каждый вечер. Помните, что это только азы искусства, я лишь рассказал, как правильно держать кисть, какая же картина получится в итоге, зависит только от вас самих. Что ж на сегодня хватит, если не возникло новых вопросов, на следующей встрече опробуем вашу защиту на деле.

Нил хлопнул в ладоши, весело хохотнул, еще раз пожал мне руку, слегка склонил голову в сторону Гермионы и, улыбаясь, вместе с Дэном вышел из комнаты.

========== Глава 13 ==========

Дверь за Нилом и Дэном захлопнулась, позволив мне отпустить свои чувства и мысли. Я сидел на стуле в снятой в Дырявом Котле комнате и размышлял о сущности бытия или, говоря проще, смотрел в одну точку на противоположной стене, жалея себя за нелегкую судьбу. Все вокруг казалось совершенно не реальным, мир был лишь красивой декорацией для пьесы, в которой разыгрывались сценки моей жизни. Вот дом на Тисовой улице, средоточие всего плохого, где ужасные родственники мучают будущего Героя. Вот Косой переулок и Хогвартс – сказочные, добрые и хорошие места, которые Герой должен защитить от злобного без всякой причины и плохого Лорда, пожертвовав собой ради всеобщего спокойствия. Декорации установлены, главный актер на сцене, режиссер дает отмашку, разыгрывается первый и единственный спектакль «Жизнь и смерть Мальчика-Который-Выжил», аплодисменты, занавес! Вот только красивые картинки потускнели, открывая неприглядную реальность, а главный герой взбунтовался и отказался умирать на потеху толпы.

– Гарри, нам нужно кое-что обсудить, – Гермиона была очень серьезна, ей в голову, видимо, пришли те же мысли, что и мне.

Я молча протянул ей флакон зелья очищения, для таких разговоров избыточная предосторожность лишней не будет, и сам выпил порцию. Гермиона взяла в руку склянку с волшебной жидкостью и очень внимательно на нее посмотрела.

– Как часто ты принимаешь это зелье, Гарри?

– Сейчас выпил в третий раз за последние две недели, – ровно ответил я. – А что такое? Тебя беспокоят побочные эффекты?

Гермиона нахмурилась, постукивая пальцем по флакону.

– В прошлый раз после окончания действия у меня разболелась голова, и появилась небольшая слабость. Мне кажется, это зелье опасно, Гарри.

– Мне тоже есть, что рассказать на этот счет. Оно действительно опасно, я тебе об этом говорил, но, боюсь, у нас нет другого выхода, приходится рисковать. Ни ты, ни я так и не смогли найти заклинания, надежно отслеживающие и снимающие следящие заклятья.

У меня опять было ощущение, что я снова совершаю ошибку, подвергая подругу опасности, но иного пути я не видел. В этот раз я хотя бы действительно осознаю опасность. Гермиона, поджав губы, все-таки сделала глоток почти прозрачной жидкости.

Условный жест рукой, сжатой в кулак, и Добби перенес нас на небольшую залитую солнцем поляну, окруженную со всех сторон густым лесом. Погода, в отличие от Лондона, здесь была замечательная. Голубое небо кое-где перекрывалось легкими пушистыми облаками, недалеко журчал небольшой ручеек. Даже по звуку представлялась обжигающе холодная ключевая вода, в которой руки немеют спустя несколько секунд. Сочная свежая трава зеленела под ногами, призывая присесть и погреться под теплым солнышком, что я и сделал, обхватив голову руками и запустив пальцы в волосы.

– Как он мог? Как вообще такое возможно? – обращался я к собственным ботинкам. – Почему Дамблдор позволял ему делать такое со мной? Это же совершенно бессмысленно! Снейп просто весь год издевался надо мной! Он даже ни слова не сказал, хотя бы о технике безопасности! Чего уж говорить о том, чтобы хоть что-то объяснить.

– Может профессор Дамблдор не знал об этом? Он всегда доверял профессору Снейпу, может и тут он просто ему поверил? – послышался слева от меня голос Гермионы, присевшей рядом со мной.

– Ты сама-то в это веришь? Еще на первом курсе Дамблдор сказал мне, что знает обо всем, что происходит в Хогвартсе. Думаешь, он не знал, как выполняется такое важное, по его словам, задание? Не посчитал нужным проверить, как готовят его пешку?

– Нет! Директор совсем не такой! Он не считает тебя пешкой в игре, он любит тебя! Все, что он делает, он делает для твоего блага!

– Он тоже так сказал в прошлый раз! – я вскинул голову, уперев кулаки в землю, и посмотрел на вскочившую в запале Гермиону. – Директор пришел вечером в тот день, когда мы убежали из Мунго. Я так и не понял, чего он хотел, а когда ему что-то не понравилось, попытался залезть мне в голову! Только что-то пошло не так и я это заметил и почти отключился. Это тоже было для моего блага?! Причем я практически уверен, что он не в первый раз использует на мне легиллименцию, только обычно не лезет глубоко, и я этого даже не замечаю! И то, что он выставляет меня на передовую борьбы с Лордом, тоже для моего блага?! И Крауча-младшего в образе своего хорошего друга он целый год не замечал для моего блага?! И Пророчество скрывал от меня до последнего! Это ведь так ужасно, пусть лучше ничего не знает, пока не прижмет! Не нужно мне такое благо! Пусть лучше засунет его себе в…

Я вскочил на ноги и откровенно орал на пораженную Гермиону, но смог все же сдержать от ругательств в ее присутствии. Закрыв глаза, я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь.

– Извини, пожалуйста, не стоило мне на тебя кричать. Просто уже накипело, – спокойно сказал я и рухнул обратно на траву.

– Да, ничего, я все понимаю, – Гермиона присела рядом, слегка взлохматила мне волосы и легко погладила по спине. От этих незамысловатых, но таких приятных ласк сразу стало как-то спокойнее и проще, мир перестал казаться жестокой машиной по переработке моей жизни.

– Не волнуйся, все будет хорошо, я тебе всегда во всем смогу помочь, – сказала она, положив подбородок мне на плечо. – Только, что это за Пророчество, и как оно относится к тебе?

Я тяжело вздохнул, придется рассказывать и это, теперь Гермиона от меня просто так не отстанет.

– После Министерства, Дамблдор мне рассказал, что существует Пророчество о том, что либо я убью Лорда, либо наоборот, именно его запись была нужна ему в Отделе Тайн. Пророчество сделала Трелони примерно за полгода до моего рождения. Совершенно не важно действительно ли это истинное Пророчество или нет, – быстро добавил я, видя, как Гермиона собралась возмущаться. – Важно то, что в него верят и Дамблдор, и Лорд, а мне придется играть по их правилам.

После того, как выдал эту тираду, я, наконец, задумался о том, что же я такое делаю.

– Гермиона, извини. Мне следовало рассказать тебе все это до того, как втягивать тебя в эту историю. Я тебя пойму, если ты захочешь сейчас уйти. У меня очень опасное положение и шансы не на успех, а просто на выживание минимальны. Видимо, такая моя судьба. Я не хочу зря подвергать тебя опасности.

Я не смотрел на Гермиону, совершенно опустошенный, за что и поплатился, получив увесистый подзатыльник. Любит она иногда руки распускать.

– Даже думать об этом не смей! Так просто сбежать от меня я тебе не дам!

Передо мной стояла разъяренная Гермиона, чем-то напоминающая разозленную кошку, волосы были растрепаны больше обычного, в глазах сверкали молнии, руки сжаты в кулаки. Удивительно, какой разной она может быть, и в каждой ипостаси остается удивительно красивой. Однако, было заметно, что она едва сдерживается от насилия над моей скромной персоной, так что я крепко обнял ее и прошептал на ухо:

– Спасибо за то, что ты есть у меня.

Я отпустил раскрасневшуюся девушку, отступил на шаг и, не выдержав, улыбнулся. Все снова встало на свои места, я опять был готов идти вперед.

– Меня мучает еще один вопрос, – я снова опустился на траву и откинулся на спину, наблюдая за плывущими облаками. – Если Снейп не пытался меня учить окклюменции, то что он делал? Чего этим хотел добиться Дамблдор?

– Профессор Дамблдор и профессор Снейп, Гарри, они оба профессора. Может это все-таки не директор, сам же знаешь, что у профессора Снейпа на тебя огромный зуб.

– Ты права, всегда нужно проявлять уважение даже к противнику, иначе слишком легко его недооценить, спасибо, – я улыбнулся к Гермионе и начал размышлять вслух. – Предположим, что это была инициатива профессора Снейпа, и он просто опять показал себя ужасным и некомпетентным учителем, тогда единственное, что мне грозит – еще больше негатива от него, пережить можно. Если же это часть плана профессора Дамблдора, каким бы этот план ни был, то единственный его итог – моя встреча с Лордом. Предположим, что план был успешен, тогда обучение окклюменции было для того, чтобы раскачать мою психику и упростить доступ Лорду в мое сознание.

– Только зачем это все директору? И почему ты зовешь Сам-знаешь-кого Лордом?

– А чем это хуже любого другого прозвища? Сразу понятно о ком речь, и опять несет в себе оттенок уважения к противнику, в конце концов, он сам себя так назвал. А что касается профессора Дамблдора, можно построить сотни конспирологических теорий, зачем ему понадобилось сталкивать меня с маньяком, от обиды на весь мир за несчастное детство и желания всем отомстить до непомерного тщеславия и желания прибрать к рукам деньги древних родов. Вот только это ничего не изменит, если, конечно, за ним никто не стоит. В любом случае сейчас мы это не узнаем. В пользу моей версии говорит то, что директор не брезгует легиллименцией, вряд ли ему нужно, чтобы я умел от нее защищаться.

Гермиона села рядом со мной, положив подбородок на согнутые колени. Она задумчиво смотрела куда-то в пространство, рассеянно покручивая в руках какой-то колосок. Голова как-то опустела, все мысли и переживания улетучились. Меня снова накрыло ощущения правильного домашнего уюта, я бы совсем не отказался вот так пролежать ближайшие несколько лет, наблюдая, как мягкие лучи вечернего солнца играют на ее спокойном лице.

– Нам с тобой надо сходить в музей, – выдал я неожиданно появившуюся мысль.

– Что ты сказал? – рассеянно спросила Гермиона.

– Нам надо сходить в музей, и в кино, и в театр. Вообще нужна нормальная культурная программа, а то мы только читаем и едим, а мне нужно просвещаться.

– Мне нравится ход Ваших мыслей, мистер Поттер, но у нас нет на это времени.

– Да ладно тебе, возможно это мое последнее… последнее свободное и спокойное лето, а я даже в Тауэре не был!

Приподнявшись на локтях, я грустно улыбнулся, когда по лицу подруги понял, что моя неловкая оговорка не скрыла от Гермионы истинного смысла сказанного. Она очень внимательно на меня посмотрела, но ничего не сказала, а только подсела поближе и прижалась ко мне теплым боком.

– Хорошо, ты меня убедил, но при одном условии.

– Это при каком таком условии?

– Ты будешь думать позитивнее и не впадать в депрессию, а еще ты придешь к нам на ужин и познакомишься с моими родителями.

– Эй, – я шутливо толкнул ее, – Мне кажется это целых два условия! Вижу, Вы не упускаете своего, мисс Грейнджер. Но я согласен, договорились!

Мы оба растянулись на траве и немного полежали, угадывая, на что по форме похожи облака. День тем временем подходил к вечеру, тени удлинялись, а ветер превращался из приятно бодрящего в холодный. Вскоре Добби доставил нас по домам. Спать было еще рано, и я, поужинав, погрузился в чтение учебника по древним рунам.

========== Глава 14 ==========

Памятный разговор однозначно сильно повлиял на Гермиону. Она весь следующий день ходила задумчивая и непривычно рассеянная. Я старался не вмешиваться в процесс размышлений, понимая, что являюсь лицом заинтересованным. Может Гермиона и дала мне четко понять, что не оставит меня одного, но это было сказано на эмоциях, к тому же сложно сказать в лицо человеку, что бросаешь его. Сейчас же она медленно осознавала степень опасности и истинную вероятность успеха.

Я дал себе слово, что приму любое решение Гермионы. Возможно, было бы гораздо правильнее и лучше настоять на том, чтобы она осталась в стороне от этой истории, или даже рассказать все ее родителям, уговорить их увезти ее куда-нибудь далеко. Вот только я не мог так поступить и, потому что чувствовал, что это будет предательством, и, потому что не мог себе представить, что Гермионы не будет рядом. Можно было, конечно, сказать себе, что со мной ей будет безопаснее, что я смогу ее защитить, но я-то знаю, что это будет ложью. Гермиона должна сама принять это решение обдуманно и рационально, как она всегда делает, пока я пытаюсь разобраться в своих противоречивых желаниях.

Постоянные сомнения отнюдь не убили в Гермионе ее инициативность, и уже на следующий день мне был предоставлен пугающе длинный список музеев и других культурных мест, которые стоило бы посетить. Во второй половине этого же дня после традиционного заседания в библиотеке, она повела меня осматривать Национальную Галерею. Не могу сказать, что те четыре часа, что мы там провели, были замечательными, но через некоторое время я начал получать удовольствие от красоты вокруг меня, прислушиваясь к историческим справкам, которые периодически давала Гермиона. Было видно, что ей самой это очень нравится, так что иногда я переспрашивал непонятные моменты или высказывал свое мнение, позволяя вести себя за руку к следующей интересной работе. В целом мне понравилось ходить с Гермионой по красивым залам и рассматривать картины. Я похвалил себя за ценную мысль, но усталость брала свое, и к закрытию музея я валился с ног и с радостью переместился к себе в комнату. Было очень приятно вытянуть ноги, лежа на кровати и читая легкую и приятную историю. Для сегодняшнего досуга я выбрал себе томик Конан Дойля.

Следующий день также был не менее насыщенным, утром мы пошли в кино на популярный фильм «Миссия невыполнима». Особой глубиной картина не отличалась, но точно доставила мне удовольствие. К тому же кино имело еще один положительный эффект – Гермиона отвлеклась от тяжелых размышлений и повеселела. Массовая культура точно выполнила свою роль.

Во второй половине дня планировался обед с родителями Гермионы. Я был в некотором смущении, поскольку не знал, что моя подруга рассказала им обо мне. В любом случае я решил не касаться острых тем, о чем бы она ни умолчала, это было только ее решение.

В очередной раз прогулявшись по окрестностям, на этот раз при свете солнца, мы подошли к аккуратному двухэтажному дому с ухоженным газоном. Дверь нам открыла привлекательная женщина лет тридцати пяти, очень похожая на Гермиону. Она была немного выше моей подруги, ее темные волосы спускались элегантной волной чуть ниже плеч, приветливая улыбка и плавные черты лица располагали к себе.

–Добрый вечер, миссис Грейнджер. Гарри Поттер. Надеюсь, я не испорчу своим присутствием семейный вечер, – я немного скованно улыбнулся и склонил голову.

–Здравствуйте, Гарри, Гермиона. Конечно же, ты нам не помешаешь, и можешь звать меня Гвен. Проходите, пожалуйста, – она сделала шаг назад и оценивающе меня осмотрела, а я в очередной раз порадовался, что купил нормальную одежду.

Я прошел в светлую прихожую. Дом, вообще говоря, мало отличался по планировке от дома на Тисовой улице, похожие комнаты, такая же лестница на второй этаж, где, скорее всего, так же располагались несколько спален и ванная. Вот только отсутствовала вечная идеальная чистота Петуньи и правильность Вернона, глаз постоянно цеплялся за какую-нибудь семейную фотографию, картину, написанную от руки, или сувенир, привезенный из-за границы. Общее незримое ощущение уюта, удобства и тепла не покидали меня с того момента, как я увидел Гвен.

На входе в гостиную стоял отец Гермионы. Стройный красивый мужчина с густой шевелюрой русых волос широко улыбался, дополняя впечатление о доме, где тебе всегда рады. Гермиона подбежала к отцу и легко обняла, а я пожал ему руку.

–Гарри Поттер. Мы уже виделись, но я рад познакомиться ближе, сэр.

–Зачем же так официально, зови меня просто Джек, – сказал он и слегка рассмеялся, – а то я буду чувствовать себя совсем старым. Давай присядем и что-нибудь выпьем.

Мы прошли в гостиную, а Гермиона убежала на кухню, о чем-то весело рассказывая матери. Джек тем временем усадил меня в кресло около электрического камина, а сам зашел за импровизированную барную стойку.

–Как я понял, ты учишься с моей дочерью с одиннадцати лет, она много о тебе рассказывала.

–Да, это так, она моя лучшая подруга и мы учимся вместе. Если бы не она, я бы наверно уже раз сто с треском провалился.

–Так, пожалуй, пиво тебе еще рановато, – проговорил Джек, перебирая бутылки в маленьком холодильнике под стойкой. – Так что держи лимонад, а я выпью бутылочку эля.

Я взял прохладную бутылку и немного отпил сладковатой газировки.

–Как-нибудь обязательно дам тебе попробовать пива, – хитро подмигнув, сказал Джек. – Главное, чтобы Гвен не было дома.

–Ага, а Гермионе желательно быть где-нибудь на континенте. Или это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

Мы оба рассмеялись, и я с пониманием посмотрел на Джека, похоже Гермиона пошла характером в мать.

–Я давно хочу настоящий, – с тоской сказал он, указывая на электронный камин. – Только это жутко неудобно и совсем не безопасно. Гермиона рассказывала, что настоящий можно использовать, как транспорт. Вдруг кто-то вывалится в гостиную, приятного мало. И пожары опять же.

–На каждый камин ставят пароль и, не зная его, сложно попасть к Вам в дом. У меня, правда, все равно один раз получилось оказаться не там, где надо, – мы снова рассмеялись. – Боюсь только, у Вас не получится его подключить к каминной сети, я слышал этого сложно добиться.

Тут нас позвали к столу и, перебрасываясь веселыми замечаниями, мы отправились в столовую.

–О, вижу вы с Джеком уже поладили, – заметила Гвен, расставляя последние тарелки. – Это одна из самых замечательных черт моего мужа. За пять минут он может подружиться со всей палатой общин.

–А еще за десять и с палатой Лордов, – хохотнул Джек, поцеловав жену. – И все равно, мое главное достижение – то, что я когда-то познакомился с тобой и не упустил своего счастья.

–С этим не поспоришь, – улыбнулась Гвен. – А теперь садитесь. Гермиона сейчас принесет картошку с мясом.

–Хорошо, я только возьму себе пива.

–Только не больше одной бутылки! – строго посмотрела на него жена, – А то знаю я тебя.

Джек еще раз мне подмигнул и отправился в гостиную, а я сел за стол.

–Это у нас такая небольшая игра, – с улыбкой сказала Гвен, – Джек старается скрыть от меня лишнее пиво, а я притворяюсь, что не понимаю этого, и ругаюсь, если у него не получается. Только не говори Гермионе, она не подозревает об игре и от ее серьезности становится только веселее.

–Ни в коем случае! – сдаваясь, я поднял руки. – может Вам помочь? А то Вы и так приготовили целый обед.

–Не стоит, ты сегодня гость и мы с мамой за тобой ухаживаем. К тому же уже все готово, – в комнату вошла Гермиона и поставила в центр стола большое блюдо с картошкой и запеченным мясом.

Обед прошел в теплой и приятной обстановке. Я рассказал несколько веселых историй из школьной жизни, старательно обходя неприятные моменты, чем вызвал несколько улыбок и смешков. Джек в ответ рассказал забавную историю о неуклюжем пациенте, за что заслужил недовольные взгляды жены и дочери, но было заметно, что за ними скрываются улыбки. После обеда меня в добровольно принудительном порядке усадили за семейный просмотр какой-то романтической комедии по ДВД-плееру, недавно купленному за ужасные деньги.

Я расслабленно сидел на диване и бездумно смотрел, как герои фильма сами себе старательно выдумывают несуществующие проблемы, а потом с не меньшим старанием пытаются их решать. Прошла уже половина фильма и я без труда мог угадать грядущий счастливый конец истории. Вот бы и у меня в жизни было все так же просто, и большинство проблем решались простым откровенным разговором. Ведь все беды в этом фильме идут от недостатка коммуникации между людьми. Вот почему некоторым так сложно подойти к хорошо знакомому, а иногда любимому, человеку и честно рассказать то, о чем они думают. Именно в такие моменты начинаешь ценить то, что имеешь, хоть частично опровергая тезис, что люди по-настоящему ценят лишь то, что теряют. Можно прикрываться тем, что страшно испортить те отношения с человеком, которые уже есть, но это, на мой взгляд, лицемерие. Жизнь не статична, не фиксирована. Жизнь – вечное движение к принципиально недостижимому идеалу, какой иначе в ней смысл?

–Гарри, может вас оставить одних? – веселясь, сказала Гвен. Я удивленно перевел на неё расфокусированный взгляд и только после этого понял, что неосознанно начал перебирать волосы сидящей рядом Гермионы, когда погрузился в себя. Тут же отдернув руку, я почувствовал себя жутко неловко под совершенно нечитаемыми взглядами Гвен и Джека, который, видимо, тоже не обратил внимания на мои действия.

–Ох, извините, я задумался. Гермиона извини, пожалуйста, я совсем не хотел, – я понимал, что несу полную чушь, но ничего другого в голову не приходило.

–Да ничего, – тихо ответила порозовевшая Гермиона, отчего я почувствовал себя еще более неловко, и мне захотелось провалиться под землю. Она, видимо, подумала о том же, и чтобы не дать мне и шанса, оперлась на меня спиной, щекоча шею волосами. Родители оставили эту сцену без комментариев, но Джек как-то слишком внимательно стал меня разглядывать.

До конца фильма я мог думать только о том куда положить свои руки, которые казались мне жутко неуклюжими, теплой, мягкой девушке, сидящей рядом, и приятном запахе ее волос. В конце концов, я разозлился на себя за идиотские мысли и обнял одной рукой Гермиону за талию, в конце концов подруга не возражала. Гвен слегка улыбнулась и перевела взгляд на сидящего в кресле Джека, который очень задумчиво смотрел на нашу пантомиму. От взгляда жены он встрепенулся и перевел взгляд на телевизор. Суть всех этих действий ускользала от меня, и я решил обдумать всё позже, а пока спокойно наслаждаться своим приятным положением.