Текст книги "Власть любопытства (СИ)"

Автор книги: QQy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

Вообще, на чай с Дамблдором с разной периодичностью ходили многие ребята из Легиона, что было вполне естественно, все-таки директор был нашим номинальным союзником. Вот только в идеологической войне пока побеждал я. Во-первых, я был ближе к команде, а, значит, понятнее. Во-вторых, я предоставлял реальные знания, возможности и не менее реальные поощрения. Ну и самое главное, конечно, было в-третьих, но об этом пока было рано говорить.

Рон прошел вдоль рядов, мазнув по мне неодобрительным взглядом, его всегда смущало, что и я, и Гермиона всегда одеваем исключительно самые простые и невзрачные черные мантии без знаков различия, хотя оба являемся Магистрами Легиона. Он улыбнулся собравшимся и нахально подмигнул Лаванде. Их, хм, отношения не были для меня секретом, я очень пристально следил за своим ближним кругом, хотя, конечно, не афишировал это. С другой стороны, Лаванда и не догадывалась, со сколькими девушками Рон проводил ночи, но это было исключительно их дело.

–Добрый вечер, дамы и господа, – торжественно начал Рон. – Сегодня мы собрались в новом обновленном составе. Мы рады приветствовать наших друзей! Надеюсь, вы принесете пользу Легиону!

Его привычный к выступлениям голос немного дрожал, в зале было гораздо больше людей, чем обычно. В данный момент Легион насчитывал сто тридцать семь членов, включая младшекурсников Хогвартса и новоприбывших, присоединившихся к нам.

–Начнем мы, как всегда, с зачитывания Кодекса Легиона, – перейдя на знакомую тему, Рон стал гораздо увереннее.

Пока мой Главный Капеллан зачитывал основные статьи Кодекса, я встал, приложил правую руку к левому плечу и немного опустил голову. Моему примеру последовали сначала все Магистры и Паладины, а потом и все остальные. Легкими касаниями я слегка подогрел эмоции ребят, с увеличением количества людей это получалось проще из-за обратной реакции, хотя и требовалось воздействовать сразу на большое количество сознаний. Я чувствовал, как растет напряжение, люди передо мной чувствовали почти высшее единение, общий подъем чувств, почти животную необузданную силу. Я приглушил свое восприятие и, когда Рон закончил, яростно выкрикнул, вскинув руку, сжатую в кулак:

–За Справедливость!

Нестройный хор голосов вторил моим словам, на мои губы наползла с трудом сдерживаемая хищная улыбка. Я прошел на место Рона, он обиженно и растерянно посмотрел на меня и, не получив указаний, сел в первом ряду. В данном случае я был готов пожертвовать недовольством Рона ради упрочнения собственного авторитета.

–Спасибо, Рон, – негромко начал я, медленно оглядев всех собравшихся. – Я бы тоже хотел сказать несколько слов. Во-первых, хочу поблагодарить собравшихся за энтузиазм, многие из вас уже проявили себя с лучшей стороны, а остальные, я уверен, еще покажут себя. Во-вторых, официально заявляю о том, что Легион больше не является школьным кружком по интересам. В Хогвартсе осталось только наше подразделение. С этого дня Легион объявляется общественной правовой организацией, первой в магической Британии. Мы уже помогли Хогвартсу! Мы сделали его справедливее для всех! Так поможем собственной стране стать тем местом, где каждый захочет жить! Никому не будет позволено обижать и унижать честных граждан магической Британии, наших родных, близких и друзей! Вы станете щитом на страже свободы и благополучия, острым клинком в руках Справедливости!

Я перевел дух, а в аудитории раздались сначала неуверенные хлопки, переросшие в оглушительные аплодисменты. Фред и Джордж вскочили со своих мест и засвистели. Я спокойно ждал, пока все успокоятся, опять слегка подогревая аудиторию с помощью легиллименции, самые легкие касания эмоций не требовали глубокого знания личностей. Только концентрация и воля, люди передо мной слились в единый эмоциональный фон.

–С сегодняшнего дня мы отвечаем за всю магическую Британию, – с некоторой угрозой продолжил я. – Мы можем себе такое позволить, поскольку на нашей стороне сила и правда. Мы не будем участвовать в политике, мы стоим выше! Каждый может ответить перед нами, не зависимо от чина и должности. Это большая ответственность для вас, Легионеры. Мы примем удар на себя и выстоим, потому что мы – Легион Справедливости!

Снова зазвучали яростные аплодисменты. Я взял в руки Кодекс, и дождался пока наступит тишина.

–Но запомните раз и навсегда, вы не одни! Пусть помощью вам будет эта Книга и весь Легион! А теперь покажите мне, что вы достойны Великой Миссии! Начали тренировку.

Я громко хлопнул и ребята начали с гомоном подниматься и разбиваться на пятерки. Невилл, ответственный теперь за подготовку старшей группы, спокойно, но быстро распределял опытных новоприбывших ребят по пятеркам. Джинни, ответственная за младших, делала тоже самое. Деловитая суета подготовки заняла всех и я отошел к, как всегда, сидящей за неприметным столом Гермионе.

–Молодец, – одно слово, несущее в себе гораздо больше информации. Мы недавно заметили, что, придавая фразам определенную более тонкую эмоциональную окраску, можно передавать гораздо больше смысла. Вот только пользоваться этим мы до конца пока не научились. Сейчас, например, Гермиона была горда мной, выражала удовлетворение от проделанной работы, хвалила меня и вкладывала еще какой-то непонятный смысл в одно слово.

–Ты тоже хорошо постаралась.

Мы синхронно посмотрели на выстроенные вдоль стен стулья. Сегодняшнее собрание было однозначно успешным очередным шагом на пути к цели. Ни одна из небольших брошюр, разложенных на стульях, не осталась на своем месте. Они были напечатаны на дешевом пергаменте с помощью старенького копировального аппарата, найденного на самых задворках Лютного переулка. Иногда еле видимые слова с частыми грамматическими ошибками повествовали загадочную удивительную историю Гарри Поттера. Мальчика, победившего самого могучего темного волшебника в один год, спасшего от него же философский камень и победившего василиска, дракона и сотню дементоров. Этот самый Гарри Поттер приходился родственником, и даже не самым дальним, всем четырем Основателям и наследником знаменитых своей силой родов Поттер, Блэк и Певерелл. Мальчик с самого детства имел потенциально огромный запас сил и доступ к почти неизмеримым знаниям и Родовой Магии семи сильнейших родов магической Британии. Далее делались аккуратные предположения об отношениях Мальчика-который-выжил с Мерлином и Высшими силами, задавались первые робкие вопросы. Может ли Гарри Поттер быть наследником Мерлина? Какое безграничное могущество это может ему дать? Может ли быть так, что в детстве он был благословлен самой Вечной Леди и ее постоянными спутницами: Жизнью и Магией? Может ли это быть объяснением того, почему на него не действует смертельное проклятье? Какими же способностями может обладать Гарри Поттер с таким Наследием?

Да, тщеславие, определенно, мой любимый из грехов. В этот раз он послужит мне, нужно только отрицать все эти дурацкие предположения. Пока нужно.

========== Глава 46 ==========

Ганнибал казался мне незыблемым среди изменений, наполнивших мою жизнь за короткое время после окончания Хогвартса. Всегда опрятный костюм и вежливая улыбка были в моем сознании неотделимым от образа доктора Лектера. Я даже не мог его себе представить в другом образе, поэтому был несколько обескуражен, когда получил приглашение пройти на кухню. Я вновь пришел к своем бывшему психиатру с целью насытиться общением на отвлеченно-философские темы, никто другой не мог мне подарить подобный опыт. Легион забирал почти все свободное время, хотя я уже не мог с уверенностью ответить себе, как действовать дальше, цели давно определены, но вот решусь ли я следовать за ними.

Ганнибал в белой рубашке с завернутыми до локтей рукавами и простом фартуке сосредоточенно нарезал овощи на большой деревянной доске.

–Добрый вечер, Гарри, – не отрываясь от основного занятия, сказал он.

–Здравствуйте, доктор Лектер. У Вас очень просторная кухня, – я огляделся вокруг, помещение не уступало по размерам кухне дома Блэков, где с удобством размещался весь состав Ордена Феникса. Вдоль одной из стен располагалась длинная плита с множеством газовых конфорок, на некоторых их них что-то готовилось, распространяя пряные и сладкие ароматы. Посередине комнаты стоял длинный стол с тяжелой столешницей и множеством ящиков, на нем удобно располагались ножи разного размера, блюда с овощами и зеленью и даже небольшая циркулярная пила, прикрученная с краю.

–Я люблю готовить и, когда выбираю, где бы мне поселиться, большая и удобная кухня – одно из главных условий.

–И что же Вы сегодня готовите?

–Я недавно нашел в своих запасах бутылку хорошего белого вина и решил приготовить рыбу, запеченную с белыми грибами и овощами под пряным соусом. А на десерт мы с Вами попробуем профитроли с карамелью.

–Изысканно, надеюсь, я смогу дотерпеть, пока все будет готово, – улыбнулся я.

–Я, кажется, уже упоминал о необычном эффекте совместного приготовления пищи. Этот процесс сильно сближает людей, так что у меня есть и некий корыстный интерес в отношении Вас.

–И в чем же заключается Ваш интерес? И как Вы объясняете этот занятный психологический феномен?

–Мой интерес весьма прост, хочу проследить за тем, какую степень доверия могу вызвать у Вас, – совершенно спокойно пояснил Ганнибал. – А объяснение очень простое, на основе древних инстинктов охоты у людей создается впечатление, что они делятся чем-то сакральным и интимным, подсознательно они начинают считать себя друзьями и больше доверять друг другу. Больше людей может сблизить разве что ощущение общей тайны, причем, чем более она аморальна в глазах общества, тем теснее близость.

–А разве Ваше объяснение не обесценит результаты эксперимента? Я ведь должен действовать согласно своим неосознанным инстинктам, а теперь я могу их сдерживать, – я был несколько озадачен.

–Человек странное создание, даже осознавая абсолютную неправильность своих действий, ему сложно сопротивляться инстинктам. Заложенные обществом и эволюцией паттерны слишком глубоки, чтобы Вы могли осознанно их регулировать, с этим остается во многом только смириться.

Голос Лектера оставался спокойным, пока он добавлял грибы и овощи к рыбе, чтобы отправить будущее блюдо в духовку. Я почувствовал себя несколько неуютно и попробовал сменить тему:

–Да, люди сложные существа, очень много нюансов способно двигать человека вперед в порой неопределимом направлении, – только договорив фразу, я понял, что высказал довольно тривиальную мысль.

–А вот здесь я готов с Вами поспорить. Какими бы ни были сложными существами люди, почти всегда их мотивы до ужаса просты. И, что странно, в своей простоте они часто остаются неосознанными.

–Но как же? Ведь иногда правильное замечание или легкое указание может в корне изменить поведение человека. Это говорит о сложности и тонкости человеческой психологии.

–Это говорит о сложности, иногда надуманной, в достижении довольно банальных целей: фанатичном следовании вере, удовлетворении потребности в деньгах, власти или иных желаний, которых человек, кстати, может стыдиться или не осознавать в полной мере.

–Мне кажется, Вы слишком упрощаете поведение человека.

–Когда люди собираются в достаточно большие группы, их поведение и желания крайне просты, и предсказать некоторые действия становится совсем не сложно, – пожал плечами Ганнибал, взбивая венчиком сладкий крем.

–Но с точки зрения каждой отдельной личности, Ваше утверждение весьма спорное.

–С точки зрения отдельной личности, Вы совершенно правы. Вот только, сколько наберется таких личностей на каждые сто тысяч человек? Сто? Двести? Или, может быть, три или четыре? Для государственной машины они чаще всего не являются проблемой, пока сами не захотят участвовать в ее работе, их можно исключить из вопроса управления или необходимо рассматривать отдельно.

–А причем тут государство? Мы же говорили о мотивах людей и о том, что их сложно все учитывать одновременно?

–Разве? – ухмыльнулся Лектер. – Мне показалось, что Вас сейчас больше заботит, как направить побуждения людей в нужную сторону, а не то, как не поранить их чувства.

–Очень проницательно. Откуда Вам это известно? – я нахмурил брови и внимательно посмотрел на Ганнибала.

–Вы – известная фигура в своем мире, вполне естественно, что по вступлению во взрослую жизнь Вы задумались над тем, как грамотно управлять людьми, – просто ответил Лектер, не обращая внимания на мои недоверчивые взгляды.

–Думаю, что и сам могу справиться со своими проблемами, – обиженно проговорил я.

–Конечно, можете, – успокаивающе проговорил Ганнибал. – Я и не собирался Вам указывать, просто размышляю об общих понятиях, тем более это интересно. Зачем мне брать ответственность за Ваши поступки?

–Хорошо, положим, мне действительно интересно, как дать правильный выход для энергии людей.

–Это тривиально, Вы и сами все должны понимать. Гораздо важнее понять, кто достоин поставленной цели, и зачем этому кому-то ее достигать, – спокойно сказал Лектер, ловко орудуя кондитерским шприцем.

–А зачем вообще мне нужно как-то разделять людей? Тот, кто сможет, тот и добьется своего, мне то, что с того.

–В таком случаете, сможете ли Вы что-то изменить? Человечество похоже на младенца, ему всегда надо указывать правильный путь, наставлять в верную сторону. Именно в этом состоит баланс влияния на историю общества и личности. Пока подумайте над этим и проходите за стол, ужин готов.

Я сосредоточенно разглядывал красиво сервированное блюдо перед собой и думал о будущем. Встряхнув головой, я положил в рот кусочек рыбы и почувствовал немного острый приятный вкус, дополненный грибным запахом. Какого черта? О чем я вообще думаю? Почему я опять оказался всем вокруг должен?

–Зачем мне вообще об этом задумываться? – накрутив себя, раздраженно сказал я. – Прижму всех лишних к ногтю, отомщу и успокоюсь. Пусть себе живут так, как им захочется, это будет уже не мое дело.

–Месть – удел детей и эмоционально неуравновешенных личностей, – задумчиво произнес Легктер. – Вы уверены, что будете этим удовлетворены?

–Почему бы и нет? – с вызовом ответил я, и во мне проснулись давно отступившие, но не забытые чувства. – Да я разорву Беллатрикс собственными руками! Размажу в кровавое месиво, это будет отменное удовольствие, а там хоть трава не расти!

Впервые на моей памяти Ганнибал выглядел озабоченным и обеспокоенным, нет, скорее удивленным и заинтригованным. Он нахмурился и также спокойно, как всегда, произнес:

–Но будет ли месть завершенной, если Вы просто отнимите у этой Беллатрикс жизнь? Будет ли этот поступок правильным по отношению к Вам? С точки зрения беспристрастного человека, месть – это игра ради самообмана собственного эго. Зачем мстить, если можно преподать урок?

–Преподать урок? О чем Вы? Разве можно ее чему-то научить?

–Есть такая старая логика. Чтобы научиться чему-нибудь правильному, умному человеку достаточно потерять палец, а глупому не будет достаточно и руки. А что должна потерять Беллатрикс, чтобы выучить свой урок?

–Но разве это как-то отличается от мести?

–Попробуйте разобраться в себе и своих целях, понять, на чем строиться Ваш замысел.

Успокоившись, я сделал глоток легкого приятного вина и снова погрузился в себя в отчаянной попытке отыскать правду.

Комментарий к Глава 46

Я тут подумал, что правильно писать Беллатрикс, именно так называется гамма созвездия Ориона (с латыни – женщина-воительница). Очевидно, что именно так зовут известную персону, но как правильно склоняется это имя?

Беллатрикс-Беллатрикс-Беллатриксе-Беллатриксу-Беллатриксой-о Беллатриксе?

Подскажите, кто точно знает, мне кажется, что оно вообще никак не склоняется.

========== Глава 47 ==========

Я лежал на спине и смотрел на белый потолок, расчерченный проникающими через окно огнями большого Лондона, и не мог уснуть после разговоров с доктором Лектером. Что я хочу сейчас и почему? Несмотря на то, что дом на площади Гриммо находился далеко не в самом центре города и защищен не одним слоем магической защиты, но свет цивилизации добрался и до него. Окно спальни выходило на небольшой сад за домом, в нескольких десятках метрах от которого пролегала загруженная магистраль. Яркое зарево освещало темное небо алым и электрически желтым, почти скрывая звезды. Звуков проносящихся мимо машин слышно не было, с этим защита справлялась хорошо. Пока еще справлялась. Сколько еще должно пройти времени, чтобы существование магического мира стало очевидным? Что тогда станет с магами? Они уйдут в глухую оборону или процесс затянется настолько, что они незаметно для себя превратятся в сказки, которые рассказывают детям перед сном?

Я протянул руку и посмотрел на часы, лежащие на тумбочке. Было уже больше двух часов ночи, но спать совершенно не хотелось. Рядом мирно посапывала Гермиона, на половину скинув с себя тонкое одеяло, июньская ночь была жаркой. Она лежала на боку, раскидав свои пышные волосы по подушке. Я с нежностью легко погладил ее по голове, взгляд опустился на неприкрытую стройную спину. Во мне поднялось желание от воспоминаний о прошлом вечере, но я лишь грустно вздохнул, сейчас не время. Хорошо, что Гермиона спит.

Я снова поднял взгляд на потолок. Как же маги все-таки неприспособленны ко многим уловкам и условностям современно мира! Даже то, что мы свободно смогли организовать общественную правовую организацию, говорило об общей наивности. Не существовало никаких специальных законов или актов, регулирующих нашу деятельность. Любые финансовые операции, которые мы подадим, как благотворительность, не будут совершенно никак ограничены. Мы даже сможем почти открыто лоббировать нужные нам законы, официально заявляя о своей непричастности к политике. О чем это я? В магическом законодательстве не существует даже такого понятие, как лоббирование интересов. Ввести его будет нашим первым законотворческим актом. Как не удивительно, но переговоры через третьих лиц шли на удивление легко, была даже надежда, что и лично Министр не откажется узаконить передачу в бюджет сумм, идущих исключительно на поддержание государственного аппарата и проведение нечастых выборов. Хотя выборами это действо было сложно назвать, скорее голосование по заранее продуманному и обговоренному сценарию, на которое по протоколу должны были явиться все члены Везенгамота или выписать доверенность на свой голос, но никто ведь не запрещает тратить на предвыборную компанию больше средств. Гермиона, когда узнала о государственной структуре родного государства, очень сильно бушевала о необходимости демократизации правительства. Почему-то она была уверена, что в магической Британии проводятся всеобщие выборы Министра Магии, при этом никакие группы населения не дискриминируются по какому-либо признаку, откуда у нее возникло подобное опасное заблуждение, Гермиона пояснить не смогла. В любом случае то, что новомодные магловские тенденции пока не прижились в магическом мире, меня полностью устраивало. Существующая система была более консервативной и жесткой, а, значит очень болезненной к изменениям, что было нам на руку.

/*прим.авт. Меня всегда удивляло, что многие авторы фанфиков считают, будто маги стали бы перенимать у маглов порочную новомодную практику всеобщего голосования. В конце концов, кто лучше аристократов и серьезных государственных мужей знает, что нужно Родине? */

Однако, в этом месте наши планы давали знатную трещину. Учитывая инвестиции в малые предприятия, обустройство и защиту временного штаба Легиона, постоянные выплаты премий отличившимся, наш бюджет трещал по швам. Доходы, конечно, тоже присутствовали, один магазин Фреда и Джорджа приносил примерно по десять тысяч галеонов в квартал, но большинству инвестиций необходимо было несколько лет, чтобы окупиться. Редкий в силу малых объемов рынка средний бизнес был нам недоступен, его уже давно поделили между собой крупные игроки и влиятельные семьи. Выходить же на магловский инвестиционный рынок не давал слишком малый капитал. Дефицит средств ощущался все сильнее, и был только один относительно реальный способ его решить.

Этот способ назывался источник Блэков и соответствующее ему состояние, которое, я надеялся, позволит выйти нам на внешние рынки. Местонахождение источника Поттеров установить, к сожалению, так и не удалось. Видимо, предки очень хорошо его спрятали, значит, не судьба мне официально стать Лордом Поттером. Что ж все очень просто, Гермиона обнаружила простейший способ «подчинить» себе источник. Надо брызнуть на родовой камень кровью и… и все, больше ничего делать не требовалось. Вот только почему-то абсолютное большинство тех, кто пытался совершить это действие, или падали замертво на месте, или безнадежно сходили с ума, или никогда ничего не говорили о том, что с ними случилось, и проводили остаток своей жизни в одиночестве.

Все совершенно тривиально, спуститься в подвал, полоснуть себя ножом по ладони и не сойти с ума. И все проблемы решены! Появится и сила, и деньги, и возможности, но… Всегда есть это но! Ради чего мне это делать? Может схватить Гермиону в охапку, взять все, что можно, и скрыться где-нибудь далеко? И дело было даже не в том, что я не смогу вынести ее осуждения. Смогу, еще как смогу, и себя уговорю и ей докажу, что это был единственный разумный выход. Вот только, хочу ли я этого?

Вчерашний разговор с Лектером, если не изменил, то поколебал мое мнение. Мне уже недостаточно просто отступить и уговорить себя, что сделал все возможное. Вот только зачем мне это? Я должен объяснить свои действия хотя бы себе.

Хорошо, пойдем с другого конца. Я уже не мог просто лежать и пялиться в потолок, поэтому тихо встал, накинул халат на голое тело и спустился на первый этаж, помня о скрипящих ступенях. Кроме нас с Гермионой в доме Блэков мало кто задерживался дольше необходимого и уж, конечно, никто другой не ночевал здесь, так что смущаться мне было некого. Пройдя в гостиную с горящим камином, я в который раз насладился работой Добби и Кричера. Дом будто ожил, обновился, но не потерял свою мрачность, будто впитавшуюся в стены, пол и потолок. Хотя в отделке присутствовали светлые и нежные оттенки, имелось множество окон, почти все помещения казались укрытыми успокаивающим полумраком. В углах сгущались темные тени, а специально оставленные скрипучие двери и ступени придавали дополнительный антураж. Наверное, общее гнетущее впечатление и отталкивало орденцев, по большей части, бывших гриффиндорцев и хаффлпафцев, привыкших к своим светлым гостиным. Я же находил успокоение в этой напускной мрачности, да и Гермиона никогда не жаловалась.

Я взял со стола горячую кружку кофе, Добби всегда знал, когда мне что-то нужно. Мое сердце наполнилось теплотой и любовью к этому маленькому существу.

–Добби, спасибо, ты самый лучший, – с негромким хлопком он появился в другом конце комнаты, изысканно поклонился и исчез. Я улыбнулся и отпил кофе, он всегда старался быть чопорным, когда хотел меня немного развеселить. Вот и сейчас домовик вызвал просто улыбку и не стал мешать думать. Добрый, старый Добби прав, мне надо подумать и все еще раз взвесить. Я рухнул в широкое кожаное кресло, чуть не расплескав кофе.

Итак, зайдем с другого конца. Почему я так не хочу сбегать? Почему хочу сыграть в свою игру? Защитить близких, спасти друзей? Нет, из близких и любимых у меня только Гермиона, только ей я могу доверять. Остаться в эпицентре гражданской войны, явно не лучший способ защиты. Я хочу защитить магический мир? Да, наверное, хочу, но не ценой своей жизни и безопасности Гермионы. Многих людей, например, Невилла, я уважаю и ценю, мне даже не безразлична их судьба, но они не стоят того. В конце концов, не маленькие, сами разберутся, если надо будет. Меня ничто не привязывает к магической Британии. Я хочу сохранить магический мир таким, какой он есть сейчас? Определенно, нет. Что маги принесли человечеству? Какой вклад они сделали в общую копилку знаний за последние несколько сотен лет? Их вклад минимален, их культура деградировала, а желания ограничиваются властью и деньгами или силой ради власти и денег. Они не создают предметов искусства, остановившись на бульварных романах Локонса, хотя магия дает бесконечный простор для воплощения самых безумных творческих идей. Маги даже не пробуют понять то, что их окружает! Нация домохозяек и ремесленников, где редкий талант теряет свою личность ради спокойствия общества. Да, у маглов тоже далеко не все гладко и просто, но существуют хоть какие-то социальные механизмы самореализации. А тут Гермиона, например, может посвятить себя разве что борьбе за права эльфов или составлению новых заклинаний по известным шаблонам! Так зачем мне нужен этот мир?

Я допил остывший кофе одним глотком и поморщился от горечи. Давно я уже не испытывал такого смятения и неуверенности, в последний раз такое было в кабинете доктора Лектера. Кстати, почему все должно быть сложно. Что говорил Ганнибал о движущих человека силах? Эгоизм, желание удовлетворения, привычки и паттерны, основанные на них, первичные инстинкты и вера во что-то. Нет, это все не то, это не объясняет моего желания. Тогда что же? В мозгу что-то щелкнуло, и я понял – любопытство! Мне интересно, я хочу изменить этот мир и посмотреть, что случиться. Вот оно! Мною движет просто любопытство!

Что ж, ради этого можно и рискнуть жизнью и рассудком, тем более риск дело благородное. Иначе какой из меня гриффиндорец! Я невесело усмехнулся нелепому аргументу. Но в этом что-то есть, какой смысл жить и ничего не делать, нужно рискнуть.

Я прикинул в уме варианты. Все наличные деньги на общем с Гермионой счету, она знает обо всех операциях. Мы не раз обсуждали план экстренного бегства в критической ситуации, она справиться. Немного подумав, я написал небольшую записку для Гермионы, где объяснял свой поступок, и спрятал в карман. Если я еще хоть раз увижу ее, то не смогу.

За окном по темному небу розовыми и золотистыми цветами разливалась утренняя заря. Сочная зеленая трава, заметная среди бетона и асфальта, блестела серебряными каплями росы. Глубоко вдохнув свежий воздух через открытое окно, я развернулся и пошел в сторону подвала. Нельзя медлить, Гермиона может проснуться в любую минуту.

Пройдя по длинному коридору с какой-то торжественной неспешностью, я подошел к окованной темным металлом двери. Взявшись за ручку, я почувствовал, как тысяча раскаленных иголок вонзается в мою ладонь. Импровизированный тест на родство с Блэками, мы нашли его описание уже давно. Главное не дрогнуть и не отдернуть руку, остальное не важно. Не будет же такой большой клан, как Блэки, рассчитывать только на родство по крови. Как следует из древних записей, им всегда было более важно родство по духу, не зависимо от того во что они в конце концов выродились. Я распахнул дверь и увидел небольшую квадратную комнату со стенами, испещренными рунами и простой обтесанный сверху и снизу камень с неровными боками. Что ж, больше нет преград.

Один шаг. Я почувствовал потоки силы, от которых зашевелились волосы на затылке. Второй шаг. Еще больше линий, пронизывавших, затягивавших меня. Нет! Я дойду сам и так, как я захочу. Еще шаг. Почти у камня, меня разрывало на части, я не видел ничего кроме своей цели, именно к ней я иду. Последний шаг. Я протянул руку над камнем и полоснул по ладони от большого до безымянного пальца острым кухонным ножом. Кровь постепенно набиралась из неровной раны в сложенную лодочкой ладонь. В ушах стоял непрекращающийся шум, каждый удар сердца выдавливал из меня еще кровь.

Краем глаза заметив какое-то движение, я повернул голову, удерживая руку над камнем. На пороге комнаты стояла растрепанная обнаженная Гермиона, что-то яростно кричащая. Нет, зачем она пришла?! По руке потекла капля крови, сорвалась и полетела к камню, закручивая вихри силы. Здесь не должно быть Гермионы! Время будто замедлилось, капля летела вниз очень медленно, но неотвратимо. С горечью я осознал, что уже поздно. Пусть будет так, это ничего не изменит, так даже правильнее. Перед глазами стояло яростное лицо Гермионы, поток силы захлестнул меня, и я почувствовал, что исчезаю под этим давлением. Меня уже нет или я еще существую?

========== Глава 48 ==========

Кто я? Нет, неправильный вопрос, какая разница, как меня называть. Где я? Опять неверно, это совершенно не имеет значение, я все равно ничего не вижу. Вижу? Какое странное слово, оно вроде означает детектировать узкую часть спектра электромагнитного излучения. Какая глупость лезет в голову! Почему меня должно что-то ограничивать? Но все-таки надо найти правильный вопрос.

Я углубился в себя и попробовал нащупать тонкий смысл. Кем я был и кем я стал? Вот! Правильный вопрос, теперь надо вспомнить что-то о себе. Какое смешное слово «вспомнить», как это вообще вспомнить и главное зачем?

Вокруг мягко, тепло и хорошо, приятная уютная сырость, хотелось спать и не просыпаться. Вдруг стало тесно, но все так же мягко, но нет! Что-то твердое толкало меня! Мир сжимался со всех сторон и хотел вытолкнуть меня вовне! Нет! Я не хочу, мне хорошо тут! Воздух, наполненный резкими запахами, раздражал рецепторы. Я открыл глаза и яркий белый свет резанул, казалось, напрямую по мозгу. В страхе закрыл глаза и попытался схватить воздух ртом, повинуясь древнему инстинкту. Рот бесполезно открывался, губы судорожно дергались, но бесполезно, воздух не проходил дальше горла. Я задыхаюсь! Я попробовал схватить что-нибудь слабыми руками, оттолкнуться ногами, как будто это могло мне помочь. Еще одна бессмысленная попытка вздохнуть ничего не дала, мозг в исступлении кислородного голодания перестал соображать, и я ударился в панику. По спине ударило что-то твердое и тяжелое, тело дернуло вперед. Еще один удар, еще одно судорожное движение. Яркая вспышка боли, прорезающая тело между лопаток и я погружаюсь в спасительную густую тьму, все кончено. Или это только начало?

Еще одно рождение, мне хорошо, самое главное я мог дышать. Ужасно больно глазам, в груди тяжесть, я кричал, не помня себя. Мягкие руки мамы обнимали и ласкали меня. Я здесь, и я снова могу все! Все будет хорошо. Я танцевал, изгибаясь в экстазе под ярким палящим солнцем, выполняя почти невозможные для тела человека движения. Под ногами раскаленная полуденным жаром земля, я не хотел и не мог остановиться. Натруженные мышцы пытались связаться в узлы от неправильной позы, по телу прошел очередной болезненный спазм. На уши давил шум, но меня не отвлечь так просто, я должен закончить свой танец. Я открыл глаза, вокруг меня толпа на сколько хватает взгляда, люди хлопали, свистели и толкали меня, пытаясь сбить со сложного ритма, которого может показаться нет, заставить ошибиться. Тяжелый вязкий воздух, наполненный запахами потных тел, наполнил мои легкие густой смесью. Сотня, две сотни движений и все начинается сначала, я легок, словно ветер в пустыни, я готовился к этому всю жизнь! Рядом со мной танцевала она, и мы пытались сбить друг друга, изобретая на ходу новые движения, ломая несуществующий ритм. Ее карие глаза пылали яростью и желанием, я пробовал дотянуться до нее, но танец нельзя прерывать! Толпа в едином порыве наваливается на небольшую свободную площадку, которую занимали мы. Последнее, что я увидел, перед тем, как меня подмяло под себя людское море, свалявшиеся темные волосы, счастливые карие глаза и кусочек яркого голубого неба. Я разделял ее первобытное счастье, ведь сегодня мы падем во чрево Создателя! Шайтан поглотит нас!