Текст книги "Власть любопытства (СИ)"

Автор книги: QQy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

–После этого ритуала очень значительный упадок магических сил минимум на протяжении двух лет, – хмыкнул Волдеморт, всем своим видом показывая, что он знает, о чем говорит.

Альбус с жалостью посмотрел на него и только покачал головой. Он несколько преувеличивал, когда говорил, что ничего не знает о ритуале.

–Не так важно, что он с собой сделал, гораздо важнее, что теперь делать нам. Поэтому мы здесь и собрались, требуется консультация людей, хорошо знающих Поттера.

Альбус молча подошел к камину, кинул в него щепотку летучего пороха и проговорил:

–Поднимитесь ко мне. Быстро.

Стивенсон снова закурил и посмотрел в упор на Альбуса.

–Ваш протеже будет полезен?

–Он хорошо знает Поттера, и голова у него светлая.

Альбус выразительно хмыкнул и указал взглядом на дым от сигареты. Стивенсон чертыхнулся и засунул окурок в ту же кучку пепла.

Тяжелая дверь распахнулась и в кабинет ворвался Снейп. С порога, ни на что не обращая внимания, он яростно рявкнул:

–Ну что на этот раз, Дамблдор? У меня впервые за пол года выдался свободный денек, и я хотел…

Снейп, наконец, рассмотрел всех присутствующих и проглотил оставшиеся слова, остановив взгляд на Темном Лорде.

–Ну здравствуй, Северус, мой скользкий друг, – прошипел Волдеморт.

–Здравствуйте, милорд, – Снейп поклонился, спрятав чувства за маской хладнокровия. – Что привело Вас в Хогвартс в такой час?

–У нас совещание, Северус, – ответил за него Дамблдор. – Том прибыл, чтобы помочь решить одну проблему.

Снейп скривил губы в ухмылке.

–Сядьте и успокойтесь, – сказал Стивенсон, которому уже начали надоедать разборки магов. – Сейчас перед нами стоит задача куда важнее ваших игрушечных войн.

–Волдеморт хотел что-то сказать, но промолчал. Лицо Снейпа побледнело, и он сказал:

–Дайте угадаю, опять все дело в Поттере?

–Вы всегда все схватывали на лету, Северус, – улыбнулся в бороду Альбус. – Что Вы думаете об этом?

–Мальчишка дорвался до власти, но вряд ли удержит ее в руках долго. Он высокомерен и заносчив, это никогда не заканчивалось хорошо.

–Все-таки вы очень плохо его знаете, хотя долго с ним контактировали, – проворчал Стивенсон, чувствуя, как начинает болеть голова от осознания бесполезности всех собравшихся. – Он обманул вас всех, и судя по его действиям, он хитер, безжалостен и явно идет к какой-то заранее намеченной цели.

Дамблдор и Волдеморт кинули на него почти одинаковые негодующие взгляды, а Снейп в задумчивости пропустил замечание мимо ушей.

–Убрать его не получается? – Снейп дождался подтверждающего кивка и продолжил. – Вероятно, это пророчество, оно защищает обоих, только Темный Лорд может убить его. «И один из них должен погибнуть от руки другого».

–В кабинете наступила тишина, все задумались. Альбус внимательно смотрел на Волдеморта и делал все более неутешительные выводы о том, почему он здесь присутствует. Как можно полагаться на его адекватность?

–Сейчас нам нужно больше информации, – наконец, сказал Стивенсон. – Наши агенты не смогли пройти дальше простых Легионеров, которых уже несколько тысяч. Нужен человек около Поттера, кто-то из его давних знакомых, чтобы заинтересовать его.

Альбус бросил взгляд на Снейпа, но отбросил самый очевидный вариант, он был нужен ему в Хогвартсе.

–Успех зависит от того, насколько хорошо мы теперь понимаем Гарри, – проговорил он. – Том, вы всегда были в чем-то похожи. Что скажешь?

Волдеморт уже собрался ответить что-нибудь грубое, но бросил взгляд на спокойного Стивенсона, взял себя в руки и попробовал думать конструктивно.

–Если он похож на меня, – протянул Темный Лорд, – то будет воспринимать людей в двух категориях: опасность для него и его планов и соответствующий интерес. Например, Снейп представляет очевидную опасность, а вот интерес… Мне он был полезен, как мастер зелий и шпион. А вот есть ли интерес у Поттера к нему?

Снейп внутренне болезненно поежился под изучающими взглядами двух сильнейших магов Британии. На его лице ничего не отразилось, но по спине побежала противная струйка холодного пота.

–А что случилось с вашими неудачливыми агентами? – деловито поинтересовался Волдеморт.

–ИХ неожиданно вызывали на личную аудиенцию к Поттеру, что считается крайне почетным, – ответил Стивенсон. – После этого на связь они не выходили, до Поттера, скорее всего так и не дошли, а официально направлялись в Лагерь Перевоспитания.

Волдеморт задумался, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Альбус отметил про себя, что Том еще не полностью потерял человеческие реакции.

–С большой долей вероятности Поттер сможет раскрыть нашего агента, – проговорил Волдеморт. – Значит, он должен быть ему интересен, даже если будет раскрыт. Враги всегда интереснее друзей.

–Я почти уверен, что он давно раскрыл моего человека в своем окружении, но ничего не предпринимает, – Альбус в который раз задумался о том, что Грюм, занимающий должность военного коменданта, ходит по краю пропасти. Убрать его из расклада было невозможно, с его помощью удалось вытащить из лагерей много хороших людей, хотя еще больше оставалось там.

–Итак, ваши предложения, господа? – Стивенсон потянулся за сигаретами, но вовремя спохватился.

–Предлагаю наследника Малфоев, – безразлично бросил Волдеморт.

Снейп с ужасом в глазах посмотрел на него, хотел возразить, но Альбус опередил его:

–Почему ты уверен, что он подходит, Том? В конце концов он еще совсем молод, может лучше пойду я?

–Ты, Альбус, как и весь твой Орден Феникса, не интересны Поттеру по определению, иначе уже были бы при нем. А как мы видим, ты киснешь в Хогвартсе, – усмехнулся Волдеморт. – Поттеру, как это ни парадоксально, не интересны новые знания о магии. Так что Снейп бесполезен для него, а меня он использует исключительно, как пугало для народа, и даже не пытается найти. Малфой же будет ему интересен, как представитель непонятного типа мышления, все-таки бывший пожиратель, который смог выкрутиться, но пришел к нему.

–Тогда может лучше будет послать Малфоя Старшего? – Снейп использовал последний шанс, чтобы избавить крестника от подобной участи.

–Не думаю, после Лагеря Перевоспитания Люциус, хм, изменился, – безразлично ответил Темный Лорд. – К тому же у Драко будет больше шансов за счет более сильной личной антипатии. Думаю, Поттеру понравится держать такого человека при себе, а второго шанса может и не быть.

Снейп посмотрел на Стивенсона и понял, что все уже решено и ничего нельзя изменить. Он не обращал ни на кого внимания, раздумывая о чем-то.

–Итак, Драко Малфой, – Стивенсон кивнул своим мыслям. – Подходящая кандидатура. Подготовку оставляю на Вас, Альбус, совместно с мистером Риддлом.

Он кивнул всем им, попрощался и вышел за дверь, не взглянув на Снейпа. Альбус как-то очень грустно улыбнулся и сказал:

–Что ж, Северус, пригласите своего крестника.

Снейп только молча кивнул и отправился в Малфой-мэнор, безмолвно спрашивая себя, за что ему досталась такая судьба.

Через две недели, которые были наполнены наставлениями Темного Лорда, проповедями Дамблдора и поучениями Снейпа, Драко Малфой подходил к величественному зданию, по богатству превосходящему Гринготтс. Золотые шпили уносились ввысь к лазурно голубому небу, колонны и стены из белоснежного мрамора подавляли любого, кто шел по казавшейся бесконечной лестнице. Даже воздух вокруг был пропитан величием и мощью, с трудом входя в легкие.

Впервые за последние годы Драко обрел цель и твердо шел к ней с торжественностью обреченного. После ужасающих поражений Пожирателей смерти он окончательно осознал, как ошибался его отец, втягивая себя и весь род в паутину лжи и насилия, из которой не смог выпутаться самостоятельно. Семейной изворотливости и почти всех денег рода Малфой хватило лишь на то, чтобы обезопасить себя и мать, а отцом пришлось пожертвовать. Его забрали в Лагерь Перевоспитания, как сторонника террористов. Через четыре года он вернулся «достойным членом общества», совершенно не похожим на прошлого Люциуса Малфоя. Похудевший и поблекший Малфой-старший прославлял Инсанеля, Великого и Благочестивого, почти через слово, читал наизусть Кодекс Легиона Справедливости каждое утро и вечер, постоянно сокрушался, что ему уже не стать Легионером и отвечал затуманенным религиозным фанатизмом взглядом на любой вопрос о Поттере.

Каждый раз, когда Драко смотрел на отца, он вспоминал о величайшем унижении в своей не такой уж и долгой жизни. Вспоминал о том, как, почти стоя на коленях, просил маглолюбцев и грязнокровок принять накопленные веками богатства в обмен на жизнь матери и будущее рода. Драко видел, как они все улыбаются и торжествуют, видя его позор. Только лица Поттера и его грязнокровки оставались бесстрастными, когда он произносил свою уничижительную речь.

–Есть ли у Вас и Вашей матери клеймо Лорда на руке? – спросил тогда Поттер совершенно бесчувственным голосом, хотя точно знал ответ.

–Нет, – сквозь зубы ответил Драко, униженно отрекаясь от своей гордости и метки, означающей признание и уважение величайшего волшебника.

С тех пор он ненавидел Поттера за его сухой официальный тон, ненавидел Грейнджер за тяжелый внимательный взгляд. Ненавидел он и Дамблдора за то, что он не смог удержать в руках свою игрушку, ненавидел Темного Лорда, потому что тот не смог выиграть в этой чертовой войне, которая даже не успела начаться. Но больше всего Драко ненавидел себя за глупость и унижения, через которые ему пришлось пройти.

Однако, когда в гостиной Малфой-мэнора, разграбленного и потерявшего былое величие, появился Снейп и сказал, что его вызывает Темный Лорд, Драко не смог отказать. Ему хотелось, чтобы от него просто отстали, но Темная метка на руке, не приходящий в себя отец, беззащитная сломленная мать и почти иссякший источник магии не оставляли ему выбора. Говорили, что Гарри Поттер мог блокировать самые неприятные свойства метки, но так ли это, Драко не знал, да и предложить за услугу ему было нечего.

Только придя в себя после перемещения порталом и увидев Темного Лорда и Дамблдора вместе, Малфой понял, что попал в очередную шахматную партию, ставкой в которой будет его жизнь. Бросив яростный взгляд на крестного, он выслушал, что от него хотят. От плана за версту разило отчаянием и безнадежностью, но Малфой быстро сообразил, что у него есть возможность в очередной раз сменить сторону на победителей. Надеясь, что его окклюментные щиты и родовые артефакты выдержат взгляд двух искусных легиллиментов, он просчитывал свои действия, а они даже не пытались влезть в его голову.

Целую неделю его не выпускали из Хогвартса и проводили дотошный инструктаж, заставляя заучивать легенду, обсуждали, что можно и нельзя делать при Поттере. В итоге ему даже не понадобились местоположения мэноров некоторых нераскрытых Пожирателей, которыми решением Темного Лорда можно было пожертвовать. Пришлось только перетерпеть приступ брезгливости от того, что в официальном пункте записи в Легион было множество не понятно откуда взявшихся маглов и он уже Легионер. Как выяснилось, на первую ступень принимают абсолютно всех, достаточно только изъявить желание.

Теперь Драко мог присутствовать на закрытых собраниях ячейки Легиона, к которой был приписан. Но как подобраться к Поттеру? Даже издали увидеть его среди Легионеров считалось величайшей, почти недостижимой честью. Драко уже настроился на долгую и целенаправленную работу с Рыцарем, возглавляющем его ячейку, но на металлической пластинке, средстве связи, выданном вместе со значком Легиона, появилось сообщение об аудиенции с Инсанелем, Великим и Благочестивым. Назначена она была почему-то в главном соборе вечером, но Драко был вне себя от счастья. Только спустя минуту он опомнился и задумался о том, что значит приглашение.

И вот он, Драко Малфой, в точно назначенное время стоит около огромных врат из красного дерева высотой около десяти метров, облицованных золотыми пластинами с выгравированными на них сценами из жизни Поттера. Над ними были стилизованно выбиты в камне девиз Легиона «За Справедливость!» и «Инсанель, Великий и Благочестивый!»

Малфой никак не мог решиться сделать следующий шаг, переминаясь с ноги на ногу, и рассматривал искусную гравировку сцены в Визенгамоте. Как следовало из надписи, на золотой пластинке был изображен момент, когда Инсанель принес мир и справедливость в магическую Британию. Неожиданно заскрипев, врата медленно открылись, Драко глубоко вздохнул, собрал волю в кулак и сделал шаг вперед.

Подавляюще большое снаружи, внутри здание казалось просто титаническим. Высокие стены из необработанного камня упирались в куполообразный свод, поддерживаемый толстыми монументальными колоннами. Высокие стрельчатые окна, забранные витражами, делали освещение зала рассеянным и мягким. Оставляя множество теней в изгибах стен, многочисленных альковах и боковых коридорах.

Драко знал, что это здание чаще всего используется для совместной молитвы большого количества верующих. Где-то здесь должен быть орган, утробный звук которого наполняет сердца и души верующих трепетом, смирением и почитанием. Поттер редко посещал массовые молебны, известно лишь пять случаев, когда он появился , насыщая толпу религиозным экстазом, на одном из множества маленьких балкончиков на высоте примерно третьего этажа. Этого оказалось волне достаточно, чтобы каждый день долгие месяцы после этого события весь зал был набит до отказу.

Драко шел, с интересом разглядывая красивое в своей напускной грубости убранство зала, на каждый шаг, отдававшийся эхом в глухой тишине, выбивал из него остатки воли. Отступать было некуда, поэтому он упрямо продолжал идти по покрытому каменными плитами полу. На противоположной от входа стороне зала на возвышении находился массивный деревянный трон. Подходя, Драко увидел его на фоне витражей в полтора десятка метров высотой, изображающих три самых знаменитых подвига Гарри Поттера: защиту философского камня, победу над василиском и укрощение сотни дементоров. Завороженный величием и монументальностью окружения Драко не сразу обратил внимание на трон.

Он не был верующим ни секунды своей жизни, но почувствовал острую неуместность открывшейся сцены. На троне сидел Гарри Поттер в простой магловской одежде, а на его коленях восседала грязнокровка Грейнджер и жадно целовала его. Короткая юбка не прикрывала длинных ног девушки, бесстыдно перекинутых через подлокотник трона. Одна рука Поттера самым неприличным образом обнимала Грейнджер, а вторая находилась под ее тонкой футболкой. Наслаждаясь друг другом, они совершенно не замечали Драко, неспособного отвести взгляд от непристойного зрелища. Ужасно захотелось, чтобы еретическое представление прекратилось, чтобы Божественный огонь и ярость покарали виновных в осквернении святого места.

Когда Драко подумал, что самое время достать палочку и закончить все это, Гермиона прервала поцелуй и откинула назад, бесстыдно оголив плоский живот. Гарри слегка подался в сторону Малфоя, застывшему у подножия трона, и посмотрел ему в глаза.

Драко заворожено смотрел в глубину огромных черных зрачков, не в силах даже моргнуть. Ему казалось, что он падает вперед навстречу тьме и неизвестности. Его будто разобрали на части, словно конструктор, вывернули наизнанку и внимательно по секунде рассмотрели всю его жизнь. Все чувства, мысли и страхи вылезли наружу, и Драко ужаснулся своему естеству, так далекому до идеала в его сознании. Если бы мог, он сейчас зарыдал, упав на колеи, но это было невозможно. Он почувствовал на себе взгляд, затем еще один и еще. Бездна отрешенно и безучастно разглядывала его миллионами и миллиардами глаз, похожих на холодное сияние далеких звезд.

========== Глава 64. Летопись откровений ==========

Прошло одно мгновение или целая вечность Драко Малфой не знал, но осознал он себя стоящим на коленях, уперев взгляд в вырезанную из камня ступень лестницы, ведущей к трону. По его лицу текли горькие непрошенные слезы, Драко чувствовал себя полностью опустошенным и бессмысленным. Он прикоснулся к необъятной Истине, но не способен был осознать даже мельчайшей ее части. В исступлении нахлынувших чувств он с трудом поднял голову, посмотрев на человека, сидящего на троне. Только один вопрос волновал его сейчас, все остальное казалось совершенно мелким и нелепым.

–Кто ты? – прошептал Драко охрипшим от волнения голосом так тихо, что сам еле услышал себя.

–Мои люди называют меня Инсанель, – мягко проговорил голос. – Дамблдор зовет Гарри. Ты можешь называть меня так, как тебе удобно, я никогда не страдал нелюбовью к любым именам.

–Но кто же ты? – также хрипло прошептал Драко, но его уже никто не слушал.

–Что нам теперь с ним делать? – обратился Гарри к своей подруге.

–Может… – Гермиона изобразила причудливый жест, который Драко не смог бы повторить и под страхом смерти.

–Нет, – протянул Гарри. – Слабосильный больно, да и кровь у него, сама знаешь.

–Тогда в расход? – деловито и непринужденно осведомилась Гермиона, извлекая откуда-то объемный блокнот.

–Он забавный, ты только посмотри. Пусть остается!

Гермиона впервые посмотрела на него с небольшой долей любопытства во взгляде.

–Действительно, забавный.

Драко, отходя от шока, только сейчас осознал, что эти двое обсуждают его дальнейшую судьбу, и грязнокровка походя предложила его убить! Силы, ярости и гнева уже не осталось, он был полностью истощен после самого сложного испытания в своей жизни, даже разговор с Темным Лордом не был так трудным. Сейчас он мог только слушать и пытаться не сойти с ума.

–Малфой, лови, – раздался голос, и Драко машинально поймал блестящий предмет. Его как будто зацепило за живот и потащило.

Портал перенес Драко в небольшую комнату, основным украшением которой являлись шкафы с книгами. Так же в ней находился обширный стол, заваленный какими-то документами, мягкий на вид диван и несколько стульев. Окон не было, но комнату заливал мягкий рассеянный приятный для глаз свет. Не успел Драко опомниться, как в дверь вошли Гарри и Гермиона и сразу сели на диван. Девушка положила голову на плечо Поттера, на что он недовольно сказал:

–Не надо, ты слишком горячая. А сейчас между прочим середина лета! – Гарри встряхнулся и попытался отодвинуться.

–Ты тоже не очень холодный, но я же как-то терплю! – обиженно заметила Гермиона.

–А у тебя волос слишком много! И они постоянно в нос и глаза лезут!

–А ты угловатый и жесткий, спать неудобно!

Гарри поцеловал ее в нос, и они оба мягко рассмеялись. Драко почувствовал себя неловко, будто подглядел что-то очень личное, и присел на краешек ближайшего жесткого стула.

–О, Драко, – Гарри, наконец, обратил на него внимание. – Ты хотел что-то спросить? Говори, я отвечу.

Гарри с улыбкой откинулся на спинку дивана, все-таки обняв Гермиону. В голове Драко возникли сотни вопросов, и он не мог выбрать хотя бы один. Обругав себя последними словами, он сосредоточился и спросил о самом главном:

–Где мы находимся?

–В моем рабочем кабинете, – Гарри несколько разочарованно посмотрел на Драко. – Извини, кстати, что здесь так не убрано, совсем недавно переехал в эту комнату, компьютер еще даже не принесли. Или тебе назвать более точное место?

–Да, если можно, – Малфой решил вести себя сдержанно и выяснить как можно больше информации.

–Пожалуйста, примерно 30 градусов северной широты и 13 восточной долготы, – Гарри задумался. – Нет, точнее не скажу.

Драко не очень понял, что имелось ввиду, но цифры решил запомнить на всякий случай. Гермиона вздохнула и сказала в пространство:

–Это в который раз доказывает, что Хогвартс дает совершенно никакое образование, – Драко хотел огрызнуться, но передумал, чтобы не сбить противников с настроя.

–Зачем я вам нужен?

–Хм, даже не знаю, – Гарри несколько озадаченно посмотрел на Гермиону. – Действительно, нужно придумать тебе какое-нибудь занятие, а то будешь сидеть без дела.

Гарри задумался, а Гермиона тем временем сунула руку в сумку, достала ручку и чистый большой блокнот, похожий на тот, который Драко видел у нее, и сунула их ему.

–Вот, будешь писать биографию или вести протокол, дело твое. В общем, будешь записывать события и свои мысли для потомков.

При виде магловских письменных принадлежностей Драко поморщился.

–Молодец, Гермиона, – Гарри чмокнул ее в щеку. – Бери, бери, Драко. История дело полезное, будешь у нас летописцем.

Под не очень дружелюбным взглядом двух пар глаз Драко взял блокнот и ручку.

–И что мне записывать?

–Все, что посчитаешь нужным, – пожал плечами Гарри. – Когда произойдет что-то важное, ты сам поймешь, что хочешь об этом написать. Ты хотел спросить что-то еще?

Драко покачал головой, он уже и так достаточно хорошо понимал свое положение. Обман не удался, теперь оставалось ждать только априори невыполнимых требований для освобождения. С какой-то печалью он подумал, что ни Дамблдор, ни Темный Лорд не пойдут ни на какие уступки ради него, он снова стал разменной фигурой в политической игре. Однако, под разочарованный взгляд Гарри заставил его передумать.

–Есть еще кое-что, – он решился продолжить только подбодренный улыбкой. – Многие говорят, что ты – Бог во плоти. Это правда?

–Многие действительно так говорят, это правда, – Гарри выразительно посмотрел на Гермиону, но та только неопределенно скривила губы.

–Ты Бог? – твердо спросил Драко.

–Это зависит от того, что ты понимаешь под этим словом, – серьезно ответил Гарри, перестав улыбаться. Гермиона вдруг стала какой-то основательной и собранной.

–Зачем задавать вопрос, на который не готов услышать ответ, – мягко сказал Гарри, когда стало понятно, что Драко не может найти правильных слов. – Вера – феномен человеческого социума. Никто, кроме человека, не способен верить в то, существование чего невозможно доказать, и даже в то, что невозможно представить.

–Так значит ты не Бог, – успокоившись, почти шепотом проговорил Драко.

–Осторожней, Малфой! Если скажешь такую ересь на собрании, то тебя тут же распнут.

Драко с изумлением уставился на Поттера, совершенно запутавшись, где правда, а где ложь.

–Он шутит, не волнуйся, – подбадривающее улыбнулась Гермиона.

–Да, я, правда, пошутил, – хотя Гарри улыбался, его глаза показались Драко холодными, жестокими и бесстрастными. – У нас принято вешать, а не распинать, так экономичнее. А то крестов на всех не напасешься, а веревка – вещь многоразовая.

–Зачем ты лжешь? Чтобы запутать меня? – Драко схватился обоими руками за голову и стал мерно раскачиваться. Ему казалось, что его не то соблазняют или вербуют, не то просто играют с ним.

Гарри вдруг стал совершенно безучастным, а Гермиона безразлично и оценивающе каким-то хищным взглядом стала осматривать Драко.

–Я никогда не лгу, Драко, – сухим голосом проговорил Гарри, показав ему правое запястье, на котором виднелись тонкие белые шрамы, складывающиеся в слова «Я не должен врать». – Как бы иронично это ни было, но в моей жизни действительно слишком мало обмана и я сам не могу соврать. Ведь все, что я скажу, почти сразу становится правдой. И я совершенно не стараюсь запутать тебя, хотя перестать что-то понимать так замечательно.

Драко нахмурился и уже собрался спросить, но Гарри его опередил:

–Смятение – путь к истине, Драко. Только, когда окончательно запутаешься, ты сможешь отбросить старые представления об известных вещах, посмотреть на мир другими глазами и признать, что знаешь только то, что ничего не знаешь.

–Я знаю достаточно, чтобы понимать, что со мной происходит, – с вызовом сказал Драко.

–Человек глуп ровно на столько, насколько глубоки его заблуждения и узко мышление, – печально произнесла Гермиона таким тоном, что ему показалось, будто вся человеческая мудрость говорит с ним сквозь века. – Как можно понимать что-либо, пока ты даже не знаешь границ своего собственного «я».

Драко хотел ответить, но Гарри опять его опередил:

–Ты утомил меня, Малфой.

Он положил голову на колени Гермионе, с наслаждением вытянул ноги и махнул рукой, будто прогоняя Малфоя прочь. Драко сразу почувствовал перемещение порталом, через мгновение он был в другой очень похожей на первую комнате. Только она была немного меньше, шкафы с книгами были меньше, а вместо дивана стояла узкая кровать с тонким матрасом. Единственная дверь вела в небольшую уборную с душем. Рассеянный мягкий свет также, как и в кабинете Гарри, заливал все вокруг.

К удивлению Драко, волшебная палочка все еще была у него. Он попробовал выполнить диагностическое заклинание, чтобы понять, где он находится, но ничего не получилось! Попробовал еще и еще, страшная догадка родилась в его голове. Когда на конце палочки не загорелся огонек Люмоса, он понял свой страшный приговор. Он потерял свою магию! С ужасом уставившись на волшебную палочку, он опустился на кровать и попытался понять, как теперь жить. Спустя пол часа рефлексии стало ясно, что нужно отвлечься. Положив бесполезную деревяшку в специальный кармашек мантии, Драко достал блокнот и ручку, которые ему дала Грейнджер, и стал записывать еще яркие и свежие впечатления о вечере.

Следующим утром Драко проснулся от запаха пищи. Точнее он думал, что сейчас утро. Как истинный чистокровный, он не пользовался изобретениями презренных маглов. Зато он имел при себе замечательные дорогие часы, работающие на рунах, да и специальное заклинание, показывающее время по Гринвичу, было несложным. Правда, сейчас часы остановились, а от заклинания не было никакого толку.

Умывшись Драко, с отвращением посмотрел на простую яичницу на столе, он привык к гораздо более изысканной пище. Хотя его род и обобрали до нитки, он всегда мог позволить достойное существование для себя и своей матери. Однако, скрутившийся от голода желудок быстро позволил ему пересмотреть свои взгляды. Съев всю еду, он вернулся к своим записям и только через пару часов заметил, что грязные тарелки все еще стоят на столе, а не исчезли, как это всегда случалось. Он уже хотел вслух возмутиться отсутствием элементарных удобств таких, как домовики, но вновь почувствовал, что его куда-то тащит портал.

Отдышавшись после перемещения, Драко обнаружил себя в небольшой комнате с единственной дверью, наполненной слабо различимым гулом. Гарри в плотной длинной черной мантии стоял рядом с ним и придирчиво разглядывал его немного потрепанный вид.

–Приведи себя в порядок. Драко. Скоро будет собрание.

Малфой поджал губы. После того, как он потерял магию, внешний вид его волновал меньше всего. Он злобно встряхнул мантию и зачесал рукой волосы.

–Я думал, ты обычно пользуешься палочкой, – ехидно сказал Поттер.

–Тут особый случай, – процедил Драко.

–Я бы на твоем месте все-таки воспользовался палочкой.

Драко, бросив яростный взгляд на Поттера, выхватил палочку и почувствовал знакомое тепло. Не веря своим ощущениям и забыв все вокруг от счастья, он с наслаждениям кинул на пробу несколько заклинаний и через минуту был вполне удовлетворен своим внешним видом.

–И где же Грейнджер?

–Она уже ждет нас там, – рассеянно сказал Гарри, не глядя на Драко. – Я хочу тебя предупредить, сейчас ты примешь участие в главном таинстве Легиона. Никогда еще никто рангом ниже Паладина не присутствовал на особом собрании. Но ты – мой личный летописец и гость. Только будь аккуратен и не отходи от меня далеко, пока не начнется.

–Что не начнется? – нахмурился Драко, он не выносил, когда им манипулировали, особенно так грубо.

–Поймешь позже, – туманно ответил Гарри. – Иди за мной.

Драко не оставалось ничего кроме как последовать за ним.

Они вошли в огромный слабо освещенный зал с высоким потолком и широкими окнами, из которых были виден закат над лиственным лесом, простирающим на сколько хватало глаз. Все пространство было занято плотно стоящими людьми. Никого из них Драко не узнавал, но он сомневался, что смог бы найти знакомое лицо в такой толпе. Одеты все были исключительно в черное, хотя фасоны различались от легкомысленных шорт и футболок до строгих мантий и костюмов. Как только они вошли в зал, абсолютно все звуки исчезли, шум, едва слышимый за дверью, прекратился. Толпа, как показалось Драко, застыла в восхищенном ожидании и затаила дыхание.

Гарри сделал шаг и люди, словно единый организм, отпрянули, пропуская его вперед. Драко шел след в след за Поттером и, почти не переставая, благодарил судьбу за то, что одел черную мантию, хотя неподходящая к случаю рубашка выделялась белым пятном. Люди одним движением смыкали строй сразу за ними. Движение происходило в звенящей тишине, нарушаемой только оглушительно звонкими шагами Поттера, сам Драко старался быть как можно тише и незаметнее.

Люди вокруг не предпринимали никаких враждебных действий, только внимательно смотрели и тянули руки к Гарри, но тот не обращал на них никакого внимания. Драко, однако, кожей чувствовал животную мощь и опасность собравшихся людей. Когда он уже перестал понимать, куда они идут, перед ними показалось возвышение, на котором стояла обнаженная Гермиона. Все ее тело было покрыто неизвестными Драко рунами, которые были нанесены темно красной краской, в полутьме зала больше похожей на кровь. Гарри поднялся на возвышение, не отрывая взгляда от Гермионы, и скинул мантию. Под ней на нем не было ничего, а тело также было покрыто кровавыми рунами.

Каждый неестественно скользящий шаг Гарри по платформе сопровождался вновь появившимся гулом и плавными движениями толпы, похожими на прибой на берегу моря. Драко с кристальной ясностью ощутил массу людей на десятки метров вокруг, которой ничего не стоило смести и поглотить его. Страх парализовал Драко, и только звучащий все громче рокот голосов не давал ему удариться в панику. Малфой повернулся к Гарри, чтобы подойти к нему поближе, но чьи-то руки удержали его, и он заворожено застыл не в силах сделать ни одного движения.

Гарри подошел к Гермионе и застыл на мгновение, встретившись с ней взглядом. Он провел руками вдоль ее тела, почти не касаясь его, она проделала тоже самое. Будто два любовника, встретившиеся в первый раз, они исследовали тела друг друга. Каждое движение казалось выверенным с ужасающей точностью, отображаясь в видимых под кожей перекатах мышц. Неожиданно Гермиона подалась вперед, изгибаясь в неестественном движении, и они начали танец, наполненный невозможными для человеческого тела плавными и резкими, яростными и мягкими переходами. Танец подчинялся законам неуловимого изменчивого ритма, движения иногда повторялись, но случалось это так неожиданно и редко, что было почти невозможно заметить.

Гул толпы стал отчетливее, сменившись четким хором голосов, аритмично в разнобой выкрикивающих: «Инсанель! Инсанель Инсанель!» Драко не мог отвести взгляд от картины переплетающихся тел, исписанных алыми рунами. Он вдруг подумал, что этот танец куда откровеннее и порочнее всего того, что он мог представить себе до этого. Только что-то совершенно непредставимое могло заставить отвести взгляд от гипнотизирующих движений, которые не должны были прекращаться никогда.