Текст книги "Бета-тестеры - цикл рассказов Призрака"
Автор книги: Призрак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 64 страниц)
Первую засаду они миновали без особых проблем. Карнажевцев, наверное, подвела любовь к фильмам про Вторую мировую войну, в которых партизаны пускают поезда под откос, взрывая у них под колесами бомбу с помощью подрывной машинки. Но одно дело – подорвать неспешно ползущий на повороте состав в несколько десятков вагонов и совсем другое – угадать несущуюся, точно стрела, по прямой ветке дрезину с жалкими тремя вагонами. Взрыв громыхнул позади замыкающего броневагона, состав подскочил на рельсах и стремительно унесся вдаль, оставив после себя лишь отзвук презрительного «Гребублин!».
Вторая засада была уже гораздо серьезней. Карнажевцы перегородили рельсы одной из своих машинок-багги (с материалом для баррикады в степи, на счастье тестеров, было туго) и залегли за ней, готовясь обстреливать дрезину.
Мак-Мэд успел снять персонажа, поднявшего было РПГ, до того, как он успел хотя бы прицелиться. Потом пристрелил того, кто потянулся было поднять гранатомет. А потом, от греха подальше, спустился в вагон и задраил все люки, так как дрезина уверенно шла на таран.
Удар был страшен. Бедную машинку снесло с насыпи, согнув пополам. Весь маленький состав содрогнулся, но чудом устоял на рельсах и, быстро восстанавливая скорость, понесся дальше.
Только с третьего раза карнажевцы наконец нашли аргумент, противопоставить которому было решительно нечего До Ыч-Кирдыка оставалось совсем немного, быть может – последняя станция, когда дрезина плавно ушла на боковую ветку: кто-то наконец догадался просто перевести стрелку.
– Ну вот и приплыли, – вздохнул Мак-Мэд, садясь на краешке крыши вагона и свешивая ноги вниз.
Ксенобайт даже перестал качать рычаг. Заморгав, он беспомощно огляделся по сторонам, как будто не совсем представляя, где он и что тут делает. Потом снова схватился за рычаг и, упрямо поджав губы, толкнул его вниз.
...В бетонный блок, обозначающий конец пути, дрезина врезалась на полной скорости. Сама дрезина, вагон-ресторан и платформа, припечатанные сзади броневагоном, превратились в крепко спаянный бутерброд, который карнажевцы еще долго ковыряли ломиками. Однако того, что их больше всего интересовало, они так и не нашли: обломков выкрашенного ярко-красной краской триплана. А когда до орудующей в железнодорожном тупике команды добралась весть, что минут за десять до крушения дрезины над Ыч-Кирдыком пролетел самый натуральный «Фоккер DR 1», аэроплан легендарного Красного Барона, стало окончательно ясно, что без грандиозного надувательства не обошлось.
Ыч-Кирдык
23 февраля, 17:41 реального времени
Когда Ксенобайт вышел из ыч-кирдыкского морга, его все еще пошатывало. Виртуальный мир дарил редкую возможность быть растертым в кровавый фарш между бетонным блоком и грудой желез, так сказать, на ясную, не замутненную болью голову. В такие моменты воображение очень живо достраивает запрещенные техникой виртуальной безопасности детали: хруст костей, влажное чавканье вывалившихся из черепной коробки мозгов... В общем, живое воображение тут скорее минус, чем плюс.
Мак-Мэд отделался легче программиста: его выбросило далеко вперед, после чего он на скорости около восьмидесяти километров в час врезался в кирпичную стену. Все равно как с большой высоты упал. Тем не менее, выйдя из морга, оба присели на лавочку перевести дух и хоть немного привести в порядок расшалившиеся нервы.
– Как думаешь, старикана уже попалили? – нервно дергая веком, спросил Мак-Мэд.
– Гребублин! – подскочив, выкрикнул Ксенобайт, испуганно захлопнул себе рот ладонью и почему-то шепотом проговорил: – Думаю, да. На Ветробойный утес он должен был заходить над городом, а не заметить такую машину...
– Да уж, – проворчал снайпер. – Вы бы его хоть покрасили бы поскромнее, что ли?
– Нельзя, – помотал головой программист, – реконструкция...
Мак-Мэд только вздохнул.
– Тогда пошли, что ли? А то как-то мне неспокойно...
– Ничего. С ним там Махмуд, если что – отобьются.
Тем не менее оба тестера встали и заковыляли к восточной окраине города, откуда шла дорога на Ветробойный утес.
Суть комбинации была достаточно проста. Во-первых, на платформе посреди состава, под брезентом находился не настоящий аэроплан, а его макет. Сам ярко-красный «Фоккер» со снятыми крыльями (Ксенобайту удалось-таки сделать достаточно прочное крепление) находился в «вагоне-ресторане»
Всю задумку чуть было не испортил висящий на хвосте велоплан. Но когда его пилот наконец сдулся, Мак-Мэд снова вдарил по тормозам. Драгоценные секунды убегали одна за другой, но прошло несколько минут, прежде чем у Ксенобайта перестали трястись руки и он смог взяться за скоростную сборку аэроплана. Львиная доля пути была пройдена, теперь триплан мог добраться до Ветробойного утеса своим ходом.
Банзай был плох после бешеной гонки на дрезине, но, когда Махмуд с Мак-Мэдом чуть ли не силой впихнули его на пилотское сидение, неожиданно подтянулся и судорожно вцепился в штурвал. Махмуд сел на место второго пилота. Это было единственное серьезное изменение, которое Ксенобайт внес в конструкцию: оригинальный «Фоккер DR 1» был одноместной скорлупкой. Банзай запустил мотор, взял короткий разбег (после тренировочных взлетов с палубы авианосца – сущие пустяки) и, оторвавшись от земли, взмыл в небо. А Ксенобайт с Мак-Мэдом отправились дальше – до конца отвлекать на себя внимание противника.
Приятели уже почти доковыляли до окраины города. Они как раз пробирались сквозь лабиринт каких-то однообразных гаражей, когда навстречу им выкатилось что-то маленькое, чумазое, взъерошенное, с огромными выпученными глазами и перемотанное, точно мумия, грязной мешковиной. Ксенобайт шарахнулся в сторону, с гулом врезавшись в жестяную стену гаража и оставив на ней отчетливую вмятину. Более практичный Мак-Мэд уже занес ногу для пинка, когда существо заверещало:
– Не стреляйте, то есть не пинайте! Это я!
– Кто – я?! – строго спросил Мак-Мэд, не опуская готовую к применению ногу.
– Вам туда нельзя! Там все плохо! Там...
Ксенобайт со стоном отлип от стены. Осторожно потрогав помятый нос, он угрюмо цыкнул зубом и раздраженно буркнул:
– Кеша! Ну нельзя же вот так на людей бросаться!
– Кеша? – удивился стрелок. – Посмотрите-ка, и правда Кеша. Богатым будешь! Только почему в таком виде?
– Маскируюсь! – пискнул дизайнер.
Подключить к операции Кешу решили после долгих и тяжелых колебаний. С одной стороны, Кеша с трудом хранил секреты, даже не потому, что был склонен сплетничать, а потому что часто витал в облаках. С другой – Ксенобайт обладал просто-таки гипнотическим влиянием на бедолагу. А с третьей – тестерам просто не хватало рук.
В конечном итоге Ксенобайт приступил к поэтапному зомбированию. Для начала он объяснил Кеше, какая великая честь и ответственность готова лечь на его плечи. Затем долго и в красках объяснял, каким поросенком дизайнер окажется, если не оправдает оказанного доверия. Наконец, перешел к живописанию моря общественного порицания и презрения, которое обрушится на Кешу, если тот вздумает предать их дело... Когда бедолага готов был немедленно сделать сеппуку, только бы не выдать, даже случайно, доверенную (а точнее – еще не доверенную) ему тайну, Ксенобайт наконец объяснил ему боевую задачу.
Задача у Кеши была и правда очень ответственная: переводить стрелки. Все время опережая дрезину на один перегон, дизайнер находился вне зоны внимания разъяренных карнажевцев, и в то же время именно от него зависело, не заедет ли вся компания в какой ни будь тупик. Что было бы, если б идея контролировать стрелки пришла в голову карнажевцам чуть раньше, – страшно было подумать. На всякий случай Кешу познакомили со сталинской концепцией «стрелочника», что, надо думать, добавило ему чувства ответственности.
– Ну рассказывай уже, что стряслось, – вздохнул Мак-Мэд.
Однако Кеша, как с ним часто бывало, так разволновался, что не мог толком связать двух слов. Он отчаянно жестикулировал, но единственные слова, которые он мог выговорить внятно, это «беда» и «там».
– Дай сюда, вот как надо... – раздраженно буркнул Ксенобайт.
Оттеснив плечом стрелка, он положил руки Кеше на плечи и вдруг уставился ему в глаза тяжелым немигаюшим взглядом. Дизайнер пару раз дернулся, пискнул – и завороженно уставился на программиста, точно кролик на удава.
– Ваши веки наливаются тяжестью, вы чувствуете приятное тепло во всем теле... – замогильным голосом монотонно прогудел программист. – Вы засыпаете... Засыпаете... Вы спокойны... Повтори: «Я спокоен»...
– Спокоен... – едва слышно выдавил Кеша.
– Хорошо. А теперь рассказывай, что стряслось? Засада карнажевцев?
– Не-е-е.
– Хм. Что-то случилось с аэропланом?
– Не-е-е...
– Банзай впал в старческий маразм?
– Вроде не-е-е.
– Тогда, черт побери, в чем дело?!
– Мелисса!
– Мелисса?
– Да. И Внучка.
– А с ними-то что не так?
– Они тут.
– Где?! – испуганно заозирался программист.
– На утесе.
– На Ветробойном утесе? – нахмурился Мак-Мэд. – Там, откуда стартует эта дурацкая гонка?
– Да-а!
– Вот это действительно плохо. Она нас на котлеты перепустит, если узнает, что мы затеяли такую авантюру – и без нее... Но, черт побери, что она там делает?!
– Комментатором работает!
– Абсурд, – вынес свой вердикт Мак-Мэд. – Кеша, а ты точно уверен, что не проболтался кому-то вроде Внучки?! Ну, может, не специально, а так, вскользь... Ну не может же быть, чтобы они тут оказались абсолютно случайно, а?!
– Не может, – кисло кивнул Ксенобайт. – Только Кеша тут ни при чем. Это я их сюда направил.
– Зачем? – после достаточно длительной паузы сдержанно спросил Мак-Мэд.
Ксенобайт раздраженно щелкнул пальцами перед носом у Кеши. Тот вздрогнул и заморгал.
– Неделю назад, за полчаса до того, как Банзай мне впервые рассказал про этот дурдом, я послал Мелиссу разузнать, что за кретины совершают ритуальные самоубийства, прыгая с Ветробойного утеса! И если ты еще не понял, эти кретины – это как раз альтернативные авиаторы! Ну откуда я мог знать, что через несколько дней сам соберусь прыгнуть с утеса, обмотавшись кучей рухляди?!
Нельзя сказать, чтобы Мак-Мэд туго соображал. Просто история была очень запутанной, а восстанавливать ход событий приходилось по очень скупым, переполненным эмоциями репликам не совсем адекватного программиста.
– То есть ты хочешь сказать... – предельно осторожно проговорил он наконец.
– Пока вы с Махмудом скучали, а я, как последний слесарь, строил тут светлое будущее, наши девочки, кажется, взяли авиаторов в крутой оборот. Кеша! Доложить дислокацию условного противника!
– Они бегают по всему утесу, везде лезут и все комментируют! А еще они ищут Банзая, только они пока не знают, что они именно его ищут, но его самолет им очень понравился!
– Это к гадалке не ходи, – понимающе кивнул Мак-Мэд. – А где Банзай?
– Да тут он, рядом! Вон в том ангаре! Я же должен был его встречать и, если что, предупредить о засаде. А там засады нет, но есть Мелисса. Ну я и подумал, что Мелисса – это тоже засада, так что...
– Правильно подумал, Мелисса – это хуже любой засады. А теперь веди нас к Банзаю!
***
Вызывающе красный триплан обнаружился в обширном ангаре на окраине трущоб. Как Банзай умудрился влететь туда, не повредив хрупкий самолетик, – оставалось выше понимания тех, кто ни разу не видел, как летает старый аналитик. Сам пилот сидел на каких-то ящиках и нервно грыз ногти. Рядом с ним угрюмый Махмуд деловито вставлял патроны в пулеметный диск.
– Вот и вы, наконец! – воскликнул Банзай, вскакивая навстречу друзьям. – Чуть не погорели! Ужас... Я же чуть не сел ей прямо на голову! Кстати, при всем уважении к Ксенобайту вот уж не думал, что эта штука сумеет выкрутить иммельман, да еще на такой низкой скорости...
– Дед, ты бы лучше подумал, как выкручиваться будем, – устало вздохнул Ксенобайт.
– Маскироваться! – неожиданно уверенно заявил Мак-Мэд.
– Ась? – поперхнулся программист.
– Надо сделать так, чтобы она нас не узнала! Точнее, даже не нас – а вас с Банзаем. И то ненадолго, вам всего-то надо прибыть на старт, мелькнуть перед публикой и поскорее взлетать!
– Да, но как ты...
– Пошли. Пошли-пошли, я их тут рядом видел, буквально за углом!
Схватив Ксенобайта за шиворот, Мак-Мэд выволок его из ангара, быстро огляделся и уверенно поволок программиста к каким-то сараям недалеко от ангара.
Между сараями группа каких-то подросткового вида оборванцев уныло ковырялась в потрохах напрочь проржавевшего джипа, прикидывая, что выгоднее: попытаться поставить его на ход или продать на запчасти. Завидев Мак-Мэда, аборигены набычились и принялись многозначительно поигрывать оружием: двумя бейсбольными битами, электрошоковым копьем и обрезом двустволки.
– Здарова, мужики! Отработки не найдется?
«Мужики» удивленно переглянулись. «Отработкой» в мире «Перекрестков» называли похожую на старый грязный солидол массу, в изобилии покрывающую внутренности всякой техники. Создана она была специально, чтобы отравлять жизнь вот таким вот мародерам, да и просто инженерам: невозможно было даже свечи выкрутить, чтобы не перемазаться с ног до головы.
Не дожидаясь ответа обалдевших аборигенов, Мак-Мэд подскочил к открытому капоту джипа и щедро зачерпнул масляной гадости в ладони. А затем, прежде чем кто-либо успел охнуть, размашисто ляпнул горсть отработки на голову Ксенобайта.
– Это... зачем?! – потрясенно спросил предводитель местного Гарлема.
– Для маскировки, – кратко пояснил Мак-Мэд, тщательно втирая гадость в волосы остолбеневшего программиста.
Ксенобайт в реальности не особо утруждал себя стрижкой. Средняя длина его шевелюры была где-то по плечи, стричься он предпочитал сам, очень простым методом: зажимал патлы в кулак и отчекрыживал ножницами все, что из него вылезало. Соответственно, и в виртуальности он был длинноволосым, так как не считал нужным особо редактировать свой получаемый по умолчанию слепок. Сейчас Мак-Мэд сделал его фактически лысым, тщательно прилизав волосы с помощью отработки и собрав их сзади в тонкую косичку, какие носили дьяконы.
– Та-ак, уже неплохо... Ну-ка, есть у кого сварочные очки? Во, то, что надо. Слушайте, эта колымага вообще заводится? Можете прогазовать ее маленько?
– Зачем? – вяло поинтересовался Ксенобайт.
– Для маскировки....
На программиста надели сварочные очки, после чего Мак-Мэд сунул его физиономией под выхлопную трубу. Двигатель джипа взревел, закашлялся, чихнул... Ксенобайт покрылся неравномерным слоем копоти, только вокруг глаз, прикрытых очками, остались светлые пятна.
Стрелок критично осмотрел товарища. Что правда, то правда: узнать его сейчас было непросто.
– Слушайте, а давайте его еще бампером по морде стукнем! – с энтузиазмом предложил кто-то из местных.
– Это еще зачем?
– Ну... для маскировки!
– Хватит с него... Махмуд, тащи сюда Банзая! Хм-м, что бы такого... Знаю! Скальпель...
Трущобы содрогнулись от полного боли вопля Банзая, когда Мак-Мэд одним махом отхватил кончики его длинных, свисающих до самого подбородка усов. Оставшиеся огрызки он, невзирая на протесты и жалобы, густо намазал смешанной с копотью отработкой и загнул лихими кольцами вверх, на манер Пуаро.
– Ну как?
– Думаю, сойдет, – кивнул Махмуд. – Господа, время поджимает, так что – по машинам!
Локация Кизякумы, Ветробойный утес
23 февраля, 17:55 реального времени
Ветробойный утес был покрыт персонажами. И сейчас сотни глаз жадно глядели в небо, на красный триплан, делающий круг почета.
– Слушай, мне как-то не по себе, – признался Ксенобайт. – Они глядят на нас, как стая голодных койотов на тележку с хот-догами.
– Ха! – хмыкнул Банзай. – Еще бы...
– Никогда бы не подумал, что у нас на сервере столько двинутых на авиации Кулибиных...
– Да брось, – поморщился Банзай. – Большинство авиаторов стоят возле своих аппаратов, их, как видишь, не так уж много.
– А остальные?
– Всего лишь жадные до зрелищ лоботрясы. Больше всего любят смотреть на чужие неудачи. Приходят сюда посмотреть именно на бедолаг, чьи аппараты охотнее летят вниз, нежели вперед. Ты не представляешь, как бы им хотелось чтобы мы, такие красивые и нарядные, вдруг шмякнулись бы в грязюку...
– Не исключено, что их ожидает зрелище еще похлеще, – с беспокойством заявил Ксенобайт. – Кешу, кажется, взяли!
Аэроплан ощутимо вздрогнул. Быстро выровняв машину, Банзай глянул вниз. Он без труда нашел взглядом фигуры Мелиссы и Внучки (те поджидали их на старте), а рядом с ними – растрепанного дизайнера. Похоже, Кешу и правда взяли в оборот.
– Как думаешь, – спросил Банзай, – он раскололся?
– Если его намеренно «кололи», то да, – уверенно кивнул Ксенобайт. – У Мелиссы и кокос расколется. Если нет – мог и отбрехаться.
Банзай покусал губы и принял решение:
– Значит так. Садимся и до последнего делаем морду кирпичом. Нам бы только снова взлететь – а там трава не расти...
Красный триплан с чувством собственного достоинства пошел на снижение. Снизу послышался восторженный рев: толпа чуяла добычу...
***
Как только винт аэроплана, очередной раз чихнув, замер, со всех сторон к нему хлынули люди. Зубы оскалены в условно-приветливых гримасах, в глазах – алчный огонь.
– Привет, друг! Что-то я тебя тут раньше не видел...
– Первый раз у нас? Кле-евая птичка!
– А, это, из чего обшивку делал?
– А зачем три крыла?
– А как...
– Расступись! Дайте пройти! Дорогу! А ну, сгинь-пропади с глаз моих! Уступите место профессионалам и читайте наши новостные выпуски!
Сквозь толпу уверенно продвигалась, расшвыривая и распихивая со своего пути все живое, Мелисса. У нее в кильватере бежала Внучка, как всегда – с камерой на изготовку. Замыкал шествие воровато оглядывающийся по сторонам Кеша.
– Он слишком много знает, – нервно пробормотал Ксенобайт. – Может, пока не поздно – вдарим по нему из пулеметов и смоемся?
– Отставить, – процедил сквозь зубы Банзай. – Такое поведение очень заинтригует аудиторию, а нам ни к чему дополнительное внимание, не так ли? А теперь живо скорчи самую тупую рожу, какая получится, и готовься все отрицать.
Буркнув что-то насчет Цезаря и идущих на смерть, Ксенобайт вздохнул и принялся ломать комедию. Выпрыгнув из аэроплана, он деловито подпер колеса двумя кирпичами. Оглянулся, сделал вид, что только сейчас заметил несколько опешившую Мелиссу, и изобразил на лице оскал жизнерадостного идиота.
– А-м... Хм... Это... Ты кто?!
– Моя – смиренный бортмеханик белого господина! – старательно вращая глазами, прошамкал Ксенобайт.
– О как, – не совсем уверенно проговорила Мелисса. – А...
Поняв, что пора спасать положение, Банзай лихо выпрыгнул с пилотского места на крыло, а оттуда легко соскочил на землю. Перед отлетом он все-таки обмотал шею относительно белым шарфом, а на голову нахлобучил кожаный шлемофон с очками-консервами, так что теперь наружу торчали только кончик носа и маслянисто-черные, нахально подкрученные вверх усы. Оттеснив Ксенобайта, Банзай вытянулся перед Мелиссой и лихо щелкнул каблуками.
– Сударыня? Чем могу?..
– А-а-а... Это ваш самолет, да?
– Какой, вот этот красный? Мой. Удивительно, правда?
Ксенобайт тихо пнул Банзая под коленку: тот явно перегнул палку. Мелисса подозрительно уставилась на пилота, и, когда она снова заговорила, в ее голосе чувствовался явственный холодок.
– Ага... Ну, признаться, первое же ваше появление в небе над городом произвело фурор среди общественности.
– Ах, оставьте, сударыня, право же, такой пустяк... – зарделся Банзай.
– И конечно же, самый главный вопрос – неужели на вашем самолете и правда установлен бензиновый двигатель?! Как вам это удалось?
Глаза Банзая забегали.
– Думаю, вам лучше спросить об этом моего механика! – вдруг выпалил он. – Я, так сказать, пилот, а что касается всяких железок...
Взгляд стеклянного глаза камеры, так же как и сверлящий взгляд Мелиссы, мигом сфокусировались на Ксенобайте.
– Дело было так, – охотно пустился в объяснения программист. – Раньше белый господин заставлял бедного зулуса крутить педали и бил палкой за то, что зулус ленивый и крутит медленно...
Ксенобайт даже всхлипнул от такой несправедливости. На Банзая устремилось несколько осуждающих взглядов.
– Тогда зулус и подумал: вот если бы вместо педалей была бы мотора – не надо было бы ее крутить! Но белый хозяин все равно побил зулуса палкой по голове. Сказал, что раньше зулус крутил винт бесплатно, а теперь придется покупать бензин...
– Да-да, я понимаю, – перебила Мелисса. – Но как же у вас получилось установить на самолет двигатель?!
– А-а! – просветлел Ксенобайт. – Очень просто! На болтах!
– На болтах?!
– Ага!
– Потрясающе! – восхитилась Мелисса. – Гениально! Слушайте, голодранцы, вы издеваетесь, да?
– Не-ет! – испуганно взвыл Ксенобайт, сжимаясь в комок и закрывая лицо руками. – Если зулус скажет, белый хозяин будет бить его палкой по голове!
Все так увлеклись клоунадой программиста, что и не заметили, как в толпе мелькнули запыхавшиеся Махмуд и Мак-Мэд. Подкравшись к нервно съежившемуся в сторонке Кеше, они быстро схватили его и втянули в толпу.
– Ну что, будем судить его справедливым товарищеским судом, или сразу в бочку с цементом – и в воду? – деловито спросил Махмуд.
– Погоди, – осадил приятеля стрелок. – Есть мнение, что если бы наш маленький друг раскололся – Банзая с Ксеном уже на ремешки резали на глазах у благодарной публики.
Кеша принялся отчаянно мотать головой и вращать глазами, сигнализируя о том, что никого он не выдал.
– Ну так рассказывай, что ли? – вздохнул Махмуд. – Что ты молчишь, как Герасим в гестапо?
Кеша удивленно моргнул и затараторил:
– Меня Внучка заметила! Случайно. Я сначала перепугался, но потом сказал, что мне просто стало скучно и я решил их разыскать. Ну, точнее, решил разыскать Внучку...
– Молодец, считай, что свой зачет по конспирации ты получил, – одобрительно кивнул Мак-Мэд.
– Не знаю, мне теперь стыдно, – пожаловался Кеша. – Выходит, я Внучку обманул... Слушайте, я ведь о чем сказать хотел, когда они меня заметили... Карнажевцы собираются Банзаю гадость устроить!
– Ну, это к гадалке не ходи, – пожал плечами Махмуд.
– Да нет, вы не поняли! – замахал руками Кеша. – В пустыню посылают несколько машин... Кажется, они собираются сбить Банзая с земли!
В этот момент над Ветробойным утесом взревела сирена, давая старт воздушной гонке...
***
Зрелище было жутковатое. Рев сирены еще не смолк, а полчища авиаторов, точно стая леммингов, уже летели к обрыву. Чей-то аппарат нес своего владельца, кто-то сам тащил свое детище на плечах, некоторые аппараты разгонялись с помощью машин или мотоциклов. Десятки вариаций на тему аэропланов, планеров, воздушных змеев и бумажных самолетиков неслись к короткому мигу своей славы.
Чей-то миг славы оказывался совсем уж коротким и легко вычислялся по школьной формуле времени свободного падения, кому-то удавалось погреться в лучах славы чуть подольше, но большая часть аппаратов вместе со своими творцами сыпалась и сыпалась вниз, точно шелуха от семечек. Впрочем, кое-что из этой шелухи оставалось в воздухе.
Более опытные и, по всему видать, не раз побывавшие у подножья Утеса авиаторы не спешили. Все их аппараты так или иначе представляли из себя вариации на тему уже знакомых тестерам велопланов. По-разному были устроены крылья, по-разному расположены винты. Но все аппараты, кроме красного «Фоккера», приводились в движение педалями.
– Очень увлекательная была беседа, – радостно сообщил Банзай. – Но нам, кажется, пора. Зулус, место!
Ксенобайт, который очень увлекся рассказами о притеснениях «белого хозяина», замешкался, за что немедленно получил пинка от пилота.
– Я надеюсь, – проорала Мелисса, – мы еще побеседуем... Черт, Внучка, а тебе не кажется, что мы уже где-то встречали этих наглых клоунов?!
– А? Ну, не знаю, мне кажется, если бы мы их уже видели – запомнили бы... Кеша, как ты думаешь? Стоп, а где Кеша?!
Теперь на старт выходили ветераны – аппараты, пилоты которых надеялись на посадку, а не на падение. Среди прочих резко выделялись четыре почти одинаковых велоплана, помеченные значками карточных мастей. Банзай и Ксенобайт насмотрелись на такие до тошноты: это были машины клана «Карнаж».
– Так, Ксен, – озабочено проговорил Банзай, – от одной проблемы, кажется, отвязались. Другая на подходе...
Проблема не заставила себя долго ждать. Естественно, никто и не подумал как-то регулировать взлет аэропланов «второй волны». Летательные аппараты сталкивались, подрезали друг друга – нарочно и случайно. Несколько ухнули в пропасть, так и не получив нужного разбега.
Неожиданно чуть ли не перед самым носом «Фоккера» вынырнул один из карнажевских «тузов». Банзай, чертыхнувшись, вильнул. Все было правильно: клан, выставивший на соревнования четыре аэроплана, мог себе позволить пожертвовать одним, лишь бы позорно вывести из игры ненавистного противника.
Банзай избежал столкновения, чертыхнулся и потянул на себя рычаг управления. Слишком рано, но триплан тяжело подпрыгнул, перелетел через разваливающуюся на ходу этажерку, пошел вниз. Старый пилот отчаянно терзал акселератор, мотор взрыкнул... Так и не коснувшись колесами земли, красный «Фоккер» стал медленно, но уверенно набирать высоту.
– Летим! – завопил Банзай с таким восторгом, как будто взлетал первый раз в жизни.
– И даже не вниз, – с оттенком удивления добавил Ксенобайт.
Радость приятелей оставалась неомраченной недолго. Ксенобайт, имевший возможность внимательно наблюдать за тем, что происходит позади аэроплана, видел, как обойденные на старте «тузы» взлетают. Что ж, надо отдать им должное: в их действиях чувствовались уверенность и опыт. А главное – «тузы» уверенно нагоняли красный триплан
Программист невольно вспомнил, как подобный велоплан шпарил вслед за дрезиной. Что ж, у его детища было одно преимущество: обладая независимым двигателем, «Фоккер» мог дольше держаться в воздухе: он расходовал бензин, а не показатель выносливости своего пилота.
Наверняка это понимали и пилоты велопланов. А так как вести честную игру они не собирались, все должно было решиться на первом же кругу трассы, пока они не выдохлись.
Первым в атаку пошел «червовый» Чуть опередив своих коллег, он прочно сел на хвост «Фоккеру» и стал сокращать дистанцию. Не прошло и двух минут, как мимо засвистели пули.
– Ксен, пристегнись! – велел Банзай и ушел в вираж.
Именно за это Ксенобайт и не любил авиасимуляторы. Банзай резко ушел вправо и вниз, потом резко дернул вверх, развернулся через левое крыло, пытаясь зайти противнику вбок. Все это выглядело красивым танцем с земли, но из кабины самолета открывалась совсем другая картина. Собственно, перед глазами с бешеной скоростью мелькало небо, земля, снова небо... Кого как, а Ксенобайта от всей этой круговерти просто-напросто укачивало.
Программист сдавленно булькнул, повиснув на ремнях, удерживающих его в кресле. Борт червового туза мелькнул прямо по курсу, Банзай выпустил длинную очередь из пулемета и нырнул вниз, проносясь под брюхом противника. Ксенобайт выпустил короткую очередь из автомата по подставленному фюзеляжу и плоскости крыла. Аэропланы разошлись и снова закружились, пытаясь подловить друг друга в прицел пулеметов.
Банзай не сразу сообразил, в чем дело, когда его порт вдруг прошила пулеметная очередь. Одна, другая... раздался вопль Ксенобайта. Пилот инстинктивно упал на крыло, выходя из зоны обстрела, уже понимая, что произошло: пока они гонялись за червовым, к ним подтянулась остальная четверка.
– Ксен, ты как?!
– Зацепило! – проорал программист. – Но не смертельно.
– Держись, сейчас придется крутиться по-серьезному!
– О-о-о, только не это... – простонал Ксенобайт.
Банзай так и не успел как следует испытать триплан и не знал предела его возможностей. Приходилось выяснять их, что называется, по ходу дела. Выжав акселератор до предела, он попробовал повторить иммельман.
Сидящий у него на хвосте трефовый туз явно не ожидал такого маневра. Еще бы, велосипедная авиация не могла о таком и мечтать: крутить педали вниз головой было решительно невозможно. Прошедший над ним Банзай вспорол хрупкий фюзеляж пулеметной очередью, в разные стороны брызнули обломки, и карнажевцев осталось трое.
– Ксен! – крикнул Банзай – Двигатель на свече начинает захлебываться! Можно хоть немного увеличить тягу?
Программист, скрипнув зубами, отстегнул ремни и, точно паук, пополз на крыло.
– Не дай этим нахалам сбить нас! – велел программист, открывая капот и доставая откуда-то отвертку. – Я сейчас...
***
Транспорт, оружие, а заодно и немного информации удалось раздобыть в одном флаконе. Проще говоря, Махмуду с Мак-Мэдом удалось перехватить на старте одну из машин, посланных карнажевцами на перехват. Слегка придушив взятого в плен несостоявшегося налетчика, приятели узнали, что в пустыню уже отправился джип, имеющий на борту несколько вооруженных боевиков.
Махмуду с Мак-Мэдом досталась очередная багги. Судя по ругани карнажевцев, можно было надеяться – последняя на сегодня. Эти машинки хоть и были сравнительно дешевыми, но все равно влетали клану в копеечку. Сейчас он бросал в бой последние резервы.
– Мак, сочти арсенал! – буркнул сидящий за рулем Махмуд, замотанный в трофейную куфию.
Таким же клетчатым платком обернул голову Мак-Мэд, надеясь, что в таком виде карнажевцы могут принять их за своих хоть на пару секунд.
– Три автомата, одна «дудка» и четыре выстрела к ней. Маленько патронов, гранаты. В общем, чем богаты, тем и стрелять будем. Зря ты, кстати, языка в расход пустил, надо было из него более подробные сведения вытрясти...
– Он первый начал, – мрачно буркнул Махмуд. – И вообще с ним произошел несчастный случай.
– Ну да, – хмыкнул стрелок. – Несчастный случай, на полном ходу об грунт стерся. Ладно, я, кажется, наших вижу. Та-ак, у них на хвосте три «туза» и что-то похожее на гремлина на крыле.
Махмуд заинтересованно сощурился в небо.
– Ба, это же не гремлин, это гребублин! Тьфу ты, прицепилось... Ксенобайт это!
– Действительно. Как думаешь, грохнется?
– Для Ксенобайта это было бы слишком банально.
– Точно. Ты бы за дорогой, что ли, следил, а?
– Ась?
Махмуд оторвал глаза от неба как раз вовремя, чтобы со скрежетом и воплями буквально на ладонь разминуться с машиной, которой он едва не въехал в задний бампер. Машина, здоровенный джип, сердито рявкнула клаксоном и увеличила скорость.
– Мак, это же наш клиент!
– Ты уверен?!
– Да сам посуди, откуда тут двум джипам-то взяться?!
Пожав плечами, Мак-Мэд вскинул на плече «дудку» – гранатомет РПГ-7. Кажется, этот маневр не остался незамеченным: джип вдруг принялся отчаянно вилять, а потом стал стремительно сокращать дистанцию с багги.
– Умный, гад, – хмыкнул Мак-Мэд. – Понимает, что в упор бить не станем, себе дороже будет.
