Текст книги "Бета-тестеры - цикл рассказов Призрака"
Автор книги: Призрак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 64 страниц)
Ксенобайт, не сбавляя хода, точно на джигитовке, развернулся в седле, вскинув посох к плечу. Тщательно прицелившись, он пальнул коротким заклинанием, вышибив из седла одного из конкурентов. Однако стоило ему вернуться в нормальное положение, как в седалище ему тут же вонзилась стрела.
– Ой! Да чтоб вас... – взвыл программист.
– Ксен, плохо дело! – тревожно крикнула Внучка. – Они нас зажмут!
– Эх, – с горечью простонал Ксенобайт. – Пустить бы на мерзавцев Черный Инферно!
– Нельзя! Это же массовое заклинание...
– Да знаю, знаю...
Вскоре обстрел прекратился: валяющиеся повсюду валуны размером с небольшой сарай разделили всадников, но они же заставляли их вилять из стороны в сторону, теряя скорость. Время от времени справа и слева мелькали соперники, и тут уж все зависело от реакции.
– Ксен, нам не одолеть серпантина, – крикнула Внучка. – Там идущие впереди окажутся в страшно невыгодном положении!
– Нам нужен хороший отрыв! – упрямо сжав зубы, процедил Ксенобайт. – На краю поля врубай форсаж, жми на полную – и не оглядывайся!
– Нет, Ксен, – устало мотнула косичками Внучка. – Ты лучший наездник... У тебя больше шансов.
– Отставить! Делай как я сказал!
– Ксен, все равно, кто из нас получит кубок! Мы вместе добывали Уголька, мы вместе его воспитывали... Все равно он будет наш! Не мой, а наш!
– Делай как я сказал! – рявкнул программист. – Все, дуй вперед и не оглядывайся. Поняла? Это важно: не оглядывайся ни в коем случае!
Показался небольшой, относительно ровный холм. За ним начинался горный серпантин: это был последний шанс набрать разрыв. Уголек, вытянув морду вперед, бежал из последних сил. Ксенобайт, чуть поотстав, следовал за ним, но на вершине холма осадил Комиссара.
Из-за камней хлынули всадники. Некоторые пересекали поле по прямой, некоторые предпочли обогнуть по окраине, где было меньше валунов. И вот теперь они со всех сторон неслись на Ксенобайта. Программист последний раз обернулся, чтобы увидеть, как Внучка начинает подъем. Хорошо. Но этой форы ей вряд ли хватит. Что ж... Ксенобайт гордо выпрямился в седле и взревел:
– Всем стоять!
Как ни странно, большая часть драконов и правда ошарашенно затормозила. Только высоко в небе кружил черный Самум, кажущийся отсюда не больше вороны.
– Чего мы ждем?! Мочи фраера! – завопил кто-то.
Ксенобайт быстро сунул руку в притороченный к седлу мешок, в котором таился его последний козырь – секретное оружие. Участники гонки уже успели познакомиться с нравом программиста и прекрасно знали: от него можно ждать любой гадости. В его сторону тут же нацелилось с десяток стрел.
– Я сказал, стоять! – грозно повторил тестер. – У меня есть...
Ксенобайт резко выдернул что-то из мешка. По долине раздался дружный удивленный вздох.
– У меня есть суслик! И я не побоюсь его применить!
В руке программист крепко держал за шкирку упитанного, растрепанного и крайне рассерженного суслика. Зверек, все это время болтавшийся в мешке поперек седла, был в крайне дурном расположении духа. Гневно свистнув, он попытался тяпнуть держащую его руку острыми зубами.
– Во дает, – хрипло проговорил кто-то в наступившей тишине.
Отчаянно вскрикнув, Ксенобайт размахнулся и зашвырнул брыкающегося зверька в самую гущу преследователей. А потом началось светопреставление.
Логово тестеров
04 марта, 13:41 реального времени
– Ксе-ен...
– Чего?
– Ты скотина, Ксен... Мерзавец... Мало того, что я чуть не померла со страху... Мало того, что меня до сих пор тошнит... Ты еще и загубил весь репортаж!
– Не скажи, – покачала головой Внучка, просматривающая записи с камеры. – Последние кадры – это просто шедевр! А твои истошный визг можно заменить на что-то более пристойное, это пара пустяков.
– Ксе-ен... Я тебя убью...
– Ох, Мелисса... Я даже не буду возражать... Бардак, который начался, когда две трети драконов принялись гоняться за напустившим с перепугу лужу сусликом, – это еще ладно... Но вот когда с неба рухнул Самум с тобой и Бармалеем на борту... Вот это уже перебор. Откуда я знал, что он воспитывал Самума все на том же треклятом поле?!
– А Бармалею понравилось, – рассеянно заметила Внучка. – Не, звук точно надо переделать. Вот уж не подозревала, что Бармалей умеет так материться...
– Ага... Фору ты Внучке знатную обеспечил: она бы за это время успела два круга почета вокруг замка сделать.
– Но потом ты убил всех, – мрачно заметил Банзай. – Ты бы видел, какая истерика творилась на тотализаторе! И после всего этого цирка, после того, как Внучка дождалась тебя в двух метрах от финиша, после того, как вы с ней три минуты ругались... После всего этого ты посмел прийти вторым?! Ксен, знаешь, сколько персонажей попросту разорилось в тот миг, когда Внучка пересекла финиш?! Нет, тебе лучше из своего замка не вылезать. Да и то, не удивлюсь, если разоренные тобой любители скачек собьются в отдельный клан и возьмут штурмом твою будку.
– Облезут, – слабо ухмыльнулся Ксенобайт. – Надеюсь, ты-то сам сделал правильную ставку?
– Если бы я поставил на кого-то, кроме Внучки, Мелисса бы меня со свету сжила, – пожал плечами Банзай. – Хотя, честно сказать, когда ты появился за пять минут до старта... Кстати, ты в курсе, что на тебя была сделана самая крупная на моей памяти ставка? Десять тысяч песет!
– Ого? – удивился Ксенобайт. – У меня появился почитатель?
– Это орк Кублай. Кажется, парень слегка сбрендил. Сейчас он ходит по Бермундии, завывая: «Горе нам, ибо прольются реки слез, впадающие в море крови. Знайте же, что в мир Химер пришел Красный Дракон!»
Ксенобайт удивленно глянул на товарищей, потом пожал плечами:
– Я всегда говорил: азартные игры до добра не доведут.
Эпизод 23: ЖЭК-экстрим: травля
Виртуальное пространство игры «ЖЭК-экстрим»
Квартира № 1311 апреля 12:10 реального времени
– И кто там?
– Откройте, коммунальные услуги.
Щелкнул один замок, клацнул второй, лязгнул засов. Между дверью и косяком появился зазор, перечеркнутый серебристой цепочкой, подозрительный глаз уставился на Ксенобайта. Программист не стал дожидаться, осточертевшей хуже двоичного кода реплики вроде «А документик имеется?», и просто заехал по двери ногой, обутой в тяжелый резиновый сапог.
Дряхлая с виду бабка проворно отскочила в сторону, испугано крестясь, когда ей под нос, точно ответ на не высказанное возмущение, ткнулся ствол похожего на огнемет распылителя.
– Мыши, крысы есть? – строго спросил Ксенобайт.
– Ой, батюшки, что ж это деется? – запричитала бабка.
– Вопросы тут задаю я! – рявкнул программист. – Мыши, крысы есть?!
– Нетуть!
– Связист! Карту и связь. Вызвать командиров подразделений. Разведка – зачистить квартиру!
Ксенобайт мотнул головой, и в коридор один за другим быстро втянулись четыре упакованных в костюмы химзащиты бойца. Программист уверенно направился в комнату, отстегивая по пути респиратор. В квартире закипела деятельность: люди в противогазах вкатывали здоровенные баллоны, помеченные сразу тремя значками: крюкастым крестом «биологически агрессивной среды», трилистником радиации и классическим черепом с надписью «не влезай, убьет», втащили компрессор, разложили на столе план дома. Связист, деловито вырвав местный аппарат, прилаживал к телефонной розетке нечто напоминающее средних размеров синтезатор с телефонной трубкой.
– Значит, так, – мрачно проговорил Ксенобайт собравшимся вокруг командирам. – Они будут отступать по системам вентиляции. Основного удара стоит ждать здесь и здесь. Ты...
Палец Ксенобайта ткнул в одного из бойцов. Тот вытянулся, взяв распылитель на караул и что-то преданно хрюкнул противогазом.
– Берешь на себя санузел. Подтянешь туда компрессор, разрешаю использовать смеси «Красная заря» и «Смер-Т». Я беру на себя кухню...
Программист обвел тяжелым взглядом присевших командиров и цыкнул зубом.
– Со мной пойдут только добровольцы. Помните, прорвется если хоть один – нам не останется места в этом доме. Добровольцами будешь ты и ты. Все понятно? По местам, готовность номер один, ждать сигнала.
– Батюшки святый, – захныкала бабка, которую два мрачных противогаза держали на прицеле распылителей. – Никак война?!
– Хуже, бабуля, – равнодушно ответил Ксенобайт, пришнуровывая прорезиненные краги к рукавам кожаного плаща. – Это битва. Битва за выживание человечества как вида в отдельно взятом доме. Без пощады, без права на ошибку. Проще говоря – будем тараканов морить. Постановление ЖЭКа читали?!
Бабка подняла было руку, чтобы очередной раз перекреститься, но безвольно ее опустила. В ее глазах зажглась какая-то безысходная тоска.
– Почему не эвакуировались?
– Дык некуда мне, касатик... Одна я на белом свете, как перст одна...
– Отставить! – рявкнул Ксенобайт. – Принять меры по отражению газовой атаки!
Бабка вытянулась в струнку, затем проворно нырнула куда-то в шкаф и появилась в лепестковом противогазе времен Второй Мировой.
– Бу-бу, бу-бу-бу-бу!
– Докладывайте отчетливее! – строго велел Ксенобайт.
– Я говорю, а моль извести можете? И клопы, клопы, кровопийцы, житья от них нет!
Ксенобайт схватился за распылитель и коротко велел:
– Разведку разжаловать в сантехники! Боевая тревога, газы!
Сорвав с пояса дымовую шашку, программист рванул запал и швырнул ее в шкаф. Перехватив распылитель, он направил его на диван и вдавил гашетку. Раздалось противное шипение, из раструба ударила тугая струя едко-зеленого тумана, моментально окутавшая диван и стоящее рядом кресло.
Пару секунд все было тихо, потом диван вдруг зашевелился. Он мелко дрожал, подпрыгивая на кривых ножках, а его обивка буквально бурлила. Из шкафа сквозь все щели повалил дым и раздался приглушенный удушливый кашель. Ксенобайт вопросительно глянул на бабку.
– Ой, это же кот мой, Васька!
Программист приоткрыл дверцу шкафа. Из нее тут же вывалился здоровенный полосатый кот: глаза у него были ошалевшие, красные, точно у вурдалака, морда обмотана платком.
– Санитары, у нас раненый из гражданского населения. Связист! Готовность по этажам!
– Чердак вышел на позицию и доложил о готовности. Шестнадцатый готов. Пятнадцатый... Четырнадцатый... Тринадцатый...
Связист монотонно перечислял этажи. Осложнения возникли только на восьмом и пятом, где жильцы забаррикадировались в квартирах. Ксенобайт хладнокровно велел подключить баллоны с отравой к их системе вентиляции. Наконец все этажи рапортовали о готовности.
Ксенобайт натянул на лицо респиратор и очки-консервы, поправил на голове кожаную фуражку и поднял воротник плаща. Взглянув на манометр подвешенного на спину баллона, он в сопровождении двух «добровольцев» и вооружившейся сковородкой бабки встал на пороге кухни.
– Приготовиться к бою! – прогудел программист. – Чердак! Десятисекундная готовность...
В квартире наступила тишина. Связист в комнате напряженно вслушивался в телефонную трубку своего агрегата.
– Чердак газы пустил! Шестнадцатый этаж к выполнению приступил. Пятнадцатый... Четырнадцатый...
Ксенобайт покрепче перехватил распылитель, настороженно разглядывая грязный потолок. Прошло несколько минут, прежде чем программист расслышал приближающийся гул.
– Ну, держись, братушки, – пробормотал он. – Сейчас начнется...
Постепенно гул перерос в мощный топот тысяч лапок. На полках стала мелко подрагивать посуда.
– Прорыв! – донесся отчаянный вопль из санузла. – Газы!
Ксенобайт вскинул распылитель на закрытое грязной решеткой отверстие вентиляции под потолком над раковиной. В тот же миг решетка вылетела, из отверстия хлынул мощный бурлящий поток.
– Газы! – завопил программист, вдавливая гашетку.
Тараканы полились в кухню тугой черно-рыжей струей. Помещение моментально заволокло ядовито-зеленым туманом.
– Банза-ай! – неожиданно заверещала бабка, принимаясь остервенело колотить по живому потоку сковородкой.
– Ась? – моментально откликнулся дед, но услышал его, разумеется, только Ксенобайт.
– Не дайте им прорваться к подвалу! – вопил программист, от души поливая ядом насекомых. – Компрессор сюда!
Два бойца в химзащите проворно подключили к компрессору очередной баллон с отравой. Однако Ксенобайта медленно, но верно отжимали в коридор.
– Оборона в сортире прорвана, – панически доложил связист.
– Подтянуть сюда отряды с чердака и этажей с шестнадцатого по тринадцатый... Травите их, парни... травите!
Из вентиляции вместе с тараканами уже начал струиться зеленый ядовитый дым, пущенный с верхних этажей, но волна насекомых не ослабевала. Спина к спине последние бойцы собрались в комнате.
– Травить гадов, – кровожадно прохрипел Ксенобайт, швыряя себе под ноги дымовую шашку и не переставая давить на гашетку. – Травить... Травить!
Логово тестеров
11 апреля 12:43 реального времени
Два бота, несмотря на противогазы, угорели. Квартира была завалена тараканами где-то по колено. Кактусы на подоконнике под действием отравы покрылись черной чешуей и, кажется, начали шевелиться в своих горшках. Кота обнаружили на шкафу, где тот валялся, засунув морду в валенок и не подавая признаков жизни.
– Васенька! – со слезами в голосе всхлипнула бабка.
Кот неожиданно вытащил морду из валенка, обвел комнату мутным взглядом и, проговорив человеческим голосом «Просто улет твоя дурь, начальник...», снова отрубился.
– База, – прохрипел Ксенобайт, добравшись до похороненного под тараканами телефона. – Миссия выполнена. Присылайте эвакуаторов...
***
Игра «ЖЭК-экстрим», добытая Внучкой, была новым произведением «Самары Софт», призванным явить игроку симулятор управления коммунальным хозяйством отдельного дома. Как всегда, «Самара Софт» расстаралась на славу, превратив обычную, в общем-то, вещь в мрачный сюрреализм с элементами мистики.
Хотя ситуацию с тараканами и прочей живностью тестеры, что ни говори, запустили. Старт игры был сложным, игрокам досталась настоящая шестнадцатиэтажная трущоба, населенная в основном пенсионерами. Денег отчаянно не хватало, канализация текла, а впереди маячил отопительный сезон.
В общем, месяц за месяцем – и ситуация была пущена на самотек. Когда опомнились – было поздно. Тараканы нагло расхаживали по квартирам. Их действия напоминали хорошо организованную партизанщину: они блокировали лифт, отрезали людей от коммуникаций, периодически из-за замыканий, вызванных хитиновым панцирем, жильцы оставались без света.
Наконец, когда по дому поползли слухи, что тараканы сбиваются в стаи и совершают налеты на жильцов, отбирая у них продукты, спиртное и наличные деньги, была объявлена война. Ксенобайт засел варить самую кошмарную отраву. Банзай разрабатывал план операции. Потрава отдельных квартир ничего не давала: тараканы просто перебирались в соседнюю и отвечали жестоким террором. Нужно было дать им решительный бой по всем фронтам, при этом – отрезав от подвала, где творились абсолютно мистические вещи.
Основной удар принял на себя Ксенобайт. Мелисса, дико боявшаяся насекомых, участвовать в операции наотрез отказалась. У Внучки неожиданно обнаружилась срочная подготовка к экзамену. Все боты – работники коммунальных служб были мобилизованы и временно призваны под знамена санэпидемстанции.
Отрапортовав об окончании операции, Ксенобайт отключился от виртуальности. Из под вирт-шлема он вылез зеленый, по всему было видно, что ему нехорошо. Готовая к подобному обороту Мелисса тут же протянула программисту бутылку кефира. Программист протянул к ней трясущиеся руки и выпил чуть ли не залпом.
– Ну, что там? – устало вздохнул он наконец.
– Махмуд с Мак-Мэдом обходят дом. Живых тараканов пока не обнаружено.
– Проблемные квартиры?
– Отправились в психушку, – пожал плечами Банзай. – У твоей отравы оказался изрядный психотропный эффект.
– Будут знать, как игнорировать постановления жилищного комитета, – сварливо проворчал программист.
– Ну что ж, бойцы, – потер руки Банзай. – Будем считать противотараканью операцию выполненной, причем – успешно. Про насекомых на какое-то время можно забыть. Тараканов, клопов, моль, даже комаров что-то не видать...
– Ох, слава тебе, господи, – вздохнула с явным облегчением Мелисса.
– ...Так что мы переходим к следующему этапу, – закончил мысль Банзай. – На повестке дня – грызуны!
Виртуальное пространство игры «ЖЭК-экстрим»
Квартира № 5411 апреля 13:14 реального времени
Начать противокрысиную кампанию решили, как и полагается, с разведки. Командование на себя взял Махмуд. Ксенобайт попробовал было улизнуть, ссылаясь на подвиги, совершенные во время обороны от насекомых, но был привлечен как консультант по химическому оружию.
Слегка оклемавшиеся после первой травли жильцы вели себя странно. Они охотно принимали эмиссаров ЖЭКа, тут же начинали жаловаться на последствия химической войны, на соседей, на перебои с горячей водой и неработающий лифт, но, стоило только заикнуться о крысах, испуганно умолкали, начинали нервно заикаться и переводили разговор на другие темы.
В квартире номер пятьдесят четыре первого подъезда жил ушлый дед Егор Михалыч. Ветеран, пенсионер и инвалид одновременно, платил он мизерно мало, но регулярно. Отличался скверным характером и плохим почерком, которым неустанно строчил анонимки, жалобы и кляузы на все, что видел. Последним его шедевром было донесение о том, что его сосед сверху, являясь тайным шпионом представителей внеземной цивилизации, по ночам отправляет донесения в центр, выстукивая их морзянкой по трубе отопления ручкой от мясорубки. Михалыч, собственно, протестовал против того, что, во-первых, делает он это после десяти часов вечера, что нарушает его, Михалыча, ночной покой, а во-вторых – допускает в своих донесениях кучу грамматических ошибок, чем оскорбляет великий и могучий язык Лермонтова и Пушкина и затрудняет работу соответствующих органов, которые, понятно, за этой «музыкой» следят, но не вмешиваются, желая разоблачить всю сеть инопланетной резидентуры.
Откуда старый пенсионер столько знал о планах «соответствующих органов», было непонятно. Впрочем, кляузы Егора Михалыча были бы весьма полезны, если бы не изобиловали отступлениями от основной темы, историческими справками и ссылками на классиков с цитатами и примерами из личного опыта ветерана. Во всяком случае, в отношении грызунов отчаянный дед нарушил заговор молчания и переслал бандеролью донос, в котором подробно разбирал происхождение крыс, перечислял их разновидности, описывал повадки, вредные привычки и брачные игры, а также кратко освещал вклад крысиного племени в развитие науки.
Увидев на пороге мрачного Махмуда и Ксенобайта, пенсионер с достоинством подтянул штаны и хмуро спросил:
– Личные вещи и на выход?
– Успеешь, – коротко огрызнулся Махмуд. – Разговор есть.
Тестеры, не спрашивая разрешения, протопали на кухню. Махмуд прихватил по пути Егора Михалыча за шиворот.
– Значит, так, – веско проговорил Ксенобайт, закладывая руки за спину, в то время как Махмуд многозначительно хрустел пальцами за спиной у посаженного на табуретку ветерана. – Нас интересуют крысы.
Глаза пенсионера забегали.
– Крысы? А что – крысы? Какие именно?
– Махмуд, продемонстрируй.
Махмуд с готовностью вытащил из ватника шкалик. Такие шкалики служили в игре чем-то вроде валюты: ими можно было подкупать работников, умасливать недовольных жалобщиков и представителей других структур. Продемонстрировав шкалик Михалычу, Махмуд, оскалившись, стукнул им по чугунной батарее.
Шкалик разлетелся вдребезги. На глаза пенсионера навернулись слезы, он схватился за сердце.
– Так что вы можете рассказать нам про крыс?
– Про каких-таких крыс? Знать ничего не знаю, ведать не ведаю.
– Ты мне Ваньку не валяй, Достоевский, – грозно насупился Ксенобайт, помахивая пухлой стопкой исписанных скверным почерком листов. – Твой трактат?!
– Там нет моей подписи, это писал не я!
– Махмуд!
Тестер достал из кармана еще один шкалик. Пенсионер зажмурился, но хрустальный звон заставил его вздрогнуть.
– Ксен, он сейчас слюной насмерть захлебнется, – с опаской заметил Махмуд.
Ксенобайт уселся напротив Михалыча и сочувственно проговорил:
– Покайся, Михалыч, тебе скидка будет. Ведь за кого муку терпишь? За грязных животных, место которым... ну, сам знаешь, где им место. Ну, давай, облегчи душу...
Старик упрямо закусил бороду. Ксенобайт кивнул, Махмуд, вздохнув, вытащил третий шкалик и, подкинув, ловко перехватил его за горло. И тут ветеран наконец сломался:
– Стойте, изверги! – с болью завопил он. – Что ж это делается, люди добрые?! Скажу, все скажу!
Махмуд замер. Переглянувшись с Ксенобайтом, он осторожно поставил бутылку на стол перед носом Михалыча.
***
– Чума на оба ваших чума, изверги, – лихорадочно начал Михалыч, не отрывая полного вожделения взгляда от заветной бутылки. – Есть крысы, есть... А как же... Поначалу-то мы уж и писали, и до сведения доводили, и жаловались... Без толку. А крысы есть, будьте покорны. Здоровенные зверюги, и на чем только отжираются, мне бы так. Воруют. Вернее – поперву воровали. Ну, как порядочные вредители, по мелочам. А нынче ужо не воруют – грабят!
Ветеран вдруг неуловимым движением сцапал бутылку и моментально свинтил ей крышку. Сделав изрядный глоток прямо из горлышка, он продолжил.
– Сначала – съестное тащили. Сыр, сало, крупы таскали. Потом мыло стали таскать. Мыло, соль и спички. Я-то сразу понял, ежели кто мыло соль и спички запасать начал – верный признак, к войне готовится! Писал. Предупреждал. Можно сказать – сигнализировал! А толку?
Ксенобайт с Махмудом неуютно поежились под полным осуждающей горечи взглядом старого кляузника. Тот еще раз приложился к бутылке и продолжил:
– Ну, мы-то бороться пробовали. В особенности – когда спиртное пропадать начало. Мамалыгин из соседнего подъезда мышеловок накупил. У меня еще все выспрашивал, на что крыса клюет. Рыбак, блин. Я как увидел, что он волчьи капканы тащит, – насторожился.
– И что? – не выдержал Махмуд.
– И ничего, – огрызнулся Михалыч. – Нашли его поутру на дереве. Аккурат из своего окна летел. На каждом пальце по капкану, на носу – мышеловка. На все вопросы только и отвечал: поскользнулся, упал... Обложили они нас. Ей-ей, обложили! Кто звонил в санэпидемстанцию – тому провода отгрызали. Мелингольдам из третьего подъезда, шестой этаж, квартира сто пятьдесят два, горячую воду отгрызли и унитаз забили, так они, пока сантехника дозвались, совсем одичали, бедолаги.
Ксенобайт искоса поглядел на Махмуда. Тот виновато потупился: сантехники находились именно в его подчинении.
– А кошки? – продолжал тем временем Михалыч. – Во всем дворе ни одного котяры не осталось. Только бабка Лукинична из тринадцатого номера своего Василия не отдает. А после потравы вашей и вовсе люди пропадать начали. Да что – люди! У участкового нашего, Тараскина, табельное оружие пропало!
Пенсионер от избытка чувств залпом допил шкалик и шумно потянул носом.
– Идите, – величаво велел он. – Идите в квартиру за нумером сорок три, к мавру. Там все и увидите.
***
– Значит, так, – веско проговорил Махмуд, шагая по ступенькам. – Во первых: лифт надо починить. Во вторых – с мавром буду говорить я.
– Почему так категорично? – пожал плечами Ксенобайт.
Допросами ботов в команде занимался обычно Ксенобайт. Будучи программистом, он влет раскалывал ключевые конструкции речевого анализатора, добиваясь нужной реакции, а кроме того, похоже, внушал компьютерным программам священный ужас.
– У меня к этому боту особый подход сложился, – мрачно ответил ходок...
Сорок третью квартиру снимал чернокожий студент. Имя у него было абсолютно непроизносимое, поэтому остальные боты называли его Мавром, а тестеры – Фасимбой. В свое время он сделал попытку превратить весь одиннадцатый этаж в филиал Бронкса. Пришлось принимать крутые меры. С тех пор Фасимба боялся двух вещей: темноты и Махмуда.
Увидав представителей ЖЭКа на пороге, студент поблек и мелко затрясся. Махмуд, уставился ему в глаза, точно удав, стал покачиваться из стороны в сторону, а потом, когда загипнотизированный бот стал повторять его движения, вдруг рявкнул:
– Мышь. Дай.
Фасимба нервно кивнул и попятился внутрь квартиры. Ксенобайт так и остался стоять с разинутым ртом на пороге. Впрочем, очень скоро Махмуд вернулся: его физиономия была вытянута.
– Ксен, ты должен это видеть. Пошли, только тихо.
Тестеры, пройдя по узкому темному коридору, вошли на кухню. Ксенобайт поскреб затылок: на месте холодильника стоял здоровенный сейф. Вернее, это поначалу программист решил, что перед ним сейф. Приглядевшись, он понял: Фасимба попросту обшил агрегат железными листами. Судя по всему – не помогло: в нескольких местах на железо уже были наложены латки, кое-где были видны следы сварки.
Вообще, кухня больше напоминала подготовленную к обороне позицию. У стены лежали мешки с песком, сложенные штабелем высотой где-то по пояс. Фасимба, сунувшись на кухню, молча кивнул в их сторону и испарился. Переглянувшись, тестеры принялись оттаскивать их в сторону.
Мешки скрывали крысиную нору. Такую дырочку в плинтусе обычно рисуют в мультфильмах, когда хотят ненавязчиво указать на присутствие в сюжете мышей. Однако эта нора больше походила на тоннель. Высотой сантиметров тридцать, она вела куда-то во тьму, а вдоль стены к ней шли какие-то провода и трубы.
– Напряжение, телефон, кабельное телевидение, – озадаченно перечислил Ксенобайт. – Газ, горячая вода. Слушай, что-то, мне кажется, неслабо крысы там устроились!
Махмуд молча встал на четвереньки и заглянул в нору. Вытащив из кармана фонарик, он зажал его в зубах и сунул голову в тоннель.
– Эй, Махмудыч, – неуютно поежился программист. – Я бы на твоем месте...
– Да ладно тебе, – донесся приглушенный голос ходока. – Слушай, а у них тут, похоже, все схвачено! Чистенько так, линолеум лежит... Рубильники... Шахта куда-то вниз, вдоль трубы, ведет... Ой, что это?! Какого...
Тело Махмуда вдруг дернулось, он взмахнул руками. За стеной послышалась какая-то возня, сдавленный удивленный вопль и сочный удар. Ксенобайт, ухватив друга за пояс, сильно дернул на себя. Махмуд вылетел из норы, точно пробка, ошарашенно хватая ртом воздух. Под глазом у него быстро проступал здоровенный синяк.
– Фонарик верни, гадина! – со слезами в голосе взревел Махмуд так, что в окнах затряслись стекла.
– Э, тихо, тихо! – предупредил Ксенобайт, ловко перехватывая рванувшегося к норе Махмуда. – Под второй глаз фонарь хочешь заработать?! Рассказывай. Что там?
– Не знаю... Не разглядел. Кажись – крыса, только здоровая, как бульдог! Отобрала фонарик и как даст мне по морде!.. Ксен, что же это делается?! Чтобы какая-то крыса честного сантехника по морде лупила?! Не позволю!
Махмуд снова рванулся, но тут в норе что-то лязгнуло, и вход загородил бронированный лист. Тестеры переглянулись.
– Можешь не говорить, я уже понял, – устало поник Ксенобайт. – Это война.
Подвалы
11 апреля 14:49 реального времени
Тщательный осмотр дома выявил страшные вещи. На каждом этаже, в каждом подъезде было по две-три норы. В них уходили коммуникации, были сделаны аккуратные отводы тока и горячей воды. Похоже было, что в стенах и перекрытиях дома существовал целый параллельный мир.
– То-то я смотрю, мы никак из долгов по электричеству выкарабкаться не можем, – проворчала Мелисса, глядя на распечатки с отчетами. – Ксен, ты куда смотрел?!
– А что я?! – возмутился программист. – Последнее время я работаю не столько электриком, сколько разработчиком химического оружия. Между прочим, ты у нас – здравоохранение, всякие паразиты – это по твоей части.
После длительных споров было решено отправить в подземелья разведывательную экспедицию в составе Махмуда, Мак-Мэда и отчаянно упирающегося Ксенобайта. Махмуд пылал жаждой мести, Мак-Мэд сохранял спокойствие, хотя и был недоволен тем, что его оторвали от обязанностей жэковского слесаря. Ксенобайт откровенно ныл.
У входа в подвал разведчиков встретили два хмурых сантехника, вооруженные разводными ключами. Ксенобайт удивленно вздернул бровь.
– Чую, – хмуро проговорил Махмуд, – дело будет жарким. Вооружайся, ребята!
Главарь сантехников распахнул ватник. Мак-Мэду он торжественно вручил обрез двустволки и кожаный патронташ. Сам перевесил на плече старый и местами ржавый МП-40. Ксенобайту выдал четыре заткнутые тряпками бутылки и наган.
– Я не пью, – буркнул программист, тем не менее привычным жестом проверяя наличие патронов в барабане и затыкая пистолет за пояс.
– Это не пить. Это поджигать и бросать.
– Откуда дровишки? – задумчиво осведомился Мак-Мэд, переламывая стволы и на всякий случай вставляя в них свежие патроны.
– Обрез и автомат – от Михалыча, – деловито пояснил Махмуд, привешивая на пояс разводной ключ. – Бутылки от бабки Лукиничны из тринадцатого номера. Патронов мало, так что готовьтесь к рукопашной.
Мак-Мэд кивнул и, достав из кармана моток изоленты, стал прикручивать к обрезу фонарик. Ксенобайт сунул в карман нож для зачистки изоляции и кусачки. Хмурые сантехники расступились в стороны, открывая дверь в подземелье.
Тестеры привычно построились боевым порядком. Впереди – Махмуд, держащий наготове разводной ключ. За ним – уткнувшийся в план подвалов Ксенобайт. Мак-Мэд замыкал группу, внимательно оглядываясь по сторонам и прикрывая тыл.
Очень скоро знакомые Махмуду места остались позади, а лабиринт тоннелей все кружил и кружил. Ксенобайт, вытащив из-за уха карандаш, педантично делал пометки на карте.
– Это уже восьмое не помеченное на плане ответвление, – любезно сообщил он, кивая в отходящий от основного коридора тоннель. – Кстати, пора бы уже определиться, мы ищем что-то или просто гуляем?
– У тебя есть конкретные предложения? – огрызнулся Махмуд.
– Разумеется, – кивнул Ксенобайт.
Оглядевшись, он ткнул пальцем в какую-то ржавую коробку на стене. Подойдя к ней, он сноровисто вытащил отвертку и принялся откручивать верхнюю крышку, под которой обнаружился распределительный щит.
– Так-так... Посмотрим... – пробормотал программист, разглядывая гнилую проводку и рассеянно тыча в нее отверткой. – Вот... Это у нас что?
Подземелье осветила ослепительная искра, раздался резкий треск.
– Понятно, фаза... Это... Хм... Так... А вот здесь... Ага!
Ксенобайт извлек из щита еще один фонтан искр, задумчиво оглядел слегка оплавленную отвертку и заявил:
– Нам вдоль этого кабеля. Причем, заметьте, он уходит как раз в неучтенный тоннель.
Махмуд с Мак-Мэдом переглянулись. Коротко и синхронно кивнув, они направились к тоннелю, уходящему в неизвестность.
***
Первую стайку жирных, размером с кошку, крыс тестеры встретили очень быстро. Крысы, гуськом семенившие по коридору, остановились возле очередного распределительного щита и построились пирамидкой под ним. Длинная, тощая крыса, вскарабкавшись на головы товарищам, деловито открыла крышку щита и принялась, недовольно попискивая, копаться в проводке. Махмуд с Мак-Мэдом украдкой глянули на мрачного, как туча, Ксенобайта.
