Текст книги "Бета-тестеры - цикл рассказов Призрака"
Автор книги: Призрак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 64 страниц)
– Какой ящик?!
– Тот самый, на котором ты сидишь, – вкрадчиво сообщил ходок.
Ксенобайт только вздохнул:
– Тротил так тротил, – равнодушно проговорил он. – Правь вон туда... Попытаюсь найти проход через плавни в Гиблое озеро. А там и до дома рукой подать...
Побережье озера Гиблого
19 июня 13:13 реального времени
Проход в Гиблое озеро удалось найти не без труда. Тем не менее, поплутав между отмелей и островков, тестеры проложили курс на восток и вышли на большую воду.
Лодка, монотонно жужжа, неслась по озерной глади, подскакивая на невысоких волнах. Ксенобайт лежал на носу, внимательно оглядывая побережье в бинокль. Неожиданно он хмыкнул и аж привстал.
– Что там? – насторожился Махмуд.
– Кажется, наших бьют.
– Уверен?!
– Насколько я понял расклад сегодняшнего дня, все сообщество заключило против нас альянс. На берегу идет перестрелка. Следовательно...
– Понял. Бери стволы, я у руля...
Ксенобайт, ухмыльнувшись, перевел карабины в режим автоматического огня и лег на борт. Махмуд, неплохо освоившийся с нехитрым управлением лодкой, вырулил на касательную к берегу и до отказа выкрутил дроссель.
Ситуация на побережье сложилась по меньшей мере странная. На песчаном пляже, за наскоро насыпанным валом, залегла пестрая компания из «Беркутов» и «Морских котиков». Из кустарника их яростно обстреливали, предположительно, «ноды». Тем не менее ситуация была патовая: численное преимущество было явно не на стороне Братства. Так что выйти из-под укрытия листвы для решительной атаки они не могли. Бойцов же альянса было вполне достаточно, чтобы, прижавшись спиной к воде, занять круговую оборону.
«Беркуты» и «Котики» настолько увлеклись перестрелкой, что не обратили никакого внимания на приближающийся стрекот лодочного мотора. И только когда Ксенобайт открыл огонь, они поняли, что попали в ловушку.
Когда грязные, покрытые потрескавшейся коркой ила тестеры десантировались на берег, Бабуля подняла остатки своей команды в атаку. Сопротивление альянса было подавлено, хотя Махмуда с Ксенобайтом мстительно расстреляли.
– Откуда вы, черт побери, свалились и куда пропали?! – сурово спросила Бабуля. – И в каком свинарнике валялись все это время?!
Первым делом горемычных скитальцев загнали в озеро. Вода вокруг стала мутной от грязи, но спустя какое-то время тестеры наконец оказались в родном лагере. Завернувшись в полотенца, они принялись уплетать приготовленную Внучкой кашу и слушать историю последних событий.
В тот момент, когда похищение у «Беркутов» бубликов переполнило чашу страйкбольного терпения, был заключен союз и развернута антинодовская кампания. Отряд Бабули понес потери, Мак-Мэд был выведен из игры. Новоиспеченный альянс решил взять на вооружение трюк самих тестеров, отплатив им той же монетой: атаковать их в их собственном лагере, тепленьких. На дело пошли закатанные в белый пластик имперские штурмовики, остальные силы альянса обложила Ксенобайта с Махмудом.
Однако, благодаря возведенной стараниями Банзая «линии Маннергейма» в миниатюре, выковырять остатки «нодов» из лагеря оказалось делом непростым. Стремительная, рассчитанная на неожиданность атака захлебнулась, началась долгая и упорная перестрелка.
В тот момент, когда Ксенобайт с Махмудом глотали голодную слюну, наблюдая пиршество генеральской охоты, Бабуля вывела оставшиеся войска из окружения, совершила обходной маневр и прикончила ослабивших бдительность штурмовиков. Мелисса и Внучка ушли на разведку.
Тут их впервые стала беспокоить судьба пропавших диверсантов. Ловко взяв языка из оцепления, девушки допросили его и выяснили, что их, вроде как, караулят возле памятного оврага.
Дальше «нодам» пришлось много бегать. Выйдя в тыл генеральской охоты, они нанесли стремительный удар по высшему командному составу альянса. Однако диверсанты и не подумали поддержать огнем усилия коллег. Так что «Беркуты» и «Котики» вырвались из-под удара, собрали своих бойцов и предприняли контратаку, впрочем, не особо успешную.
В конечном итоге дезориентированные остатки альянса заманили на побережье и прижали к воде. До появления десанта ситуация оставалась патовой.
Просушив одежду и немного отдышавшись, Ксенобайт с Махмудом нанесли визит «Морским котикам», чтобы вернуть достопамятный бинокль.
– А с лодкой что делать? – вздохнул Махмуд. – Вернуть надо бы... Да и проверить, не окочурился ли тот мужичок с перепугу?
– Да не лодку ему вернуть, а в лесничество сообщить... – хмуро буркнула Бабуля. – Что он тут делает? У нас договоренность с лесничеством, но вообще-то это заповедник. К тому же – тротил в лодке...
Неожиданно где-то внутри Бабули что-то зазвонило. Озадаченно похлопав себя по нагрудной броне, она достала из-под нее телефон.
– И кто бы это мог быть? Алло, я... – Бабуля осеклась. Лицо ее вытянулось, глаза округлились. – А... Да без проблем... Не стоит... Постойте! Вот блин...
Бабуля опустила аппарат и задумчиво глянула на Ксенобайта с Махмудом.
– Бабуля, ты меня пугаешь, – не выдержал ходок. – Кто это звонил? Дедушка?
– Хуже, – сдержанно заметила Бабуля Флэш. – Звонил местный лесник. Выносил вам двоим благодарность, велел о браконьерах не беспокоиться, а лодку по окончании маневров оставить на берегу озера.
Тестеры переглянулись.
– Хм-м... А ты что, так тесно знакома с местным лесником?
– Ох. Балбес ты, внучек. Я его ни разу в глаза не видела. И никто не видел. В этом вся соль. Он – одна из местных легенд. Все общаются с ним по телефону и рации, но вот видеть его... Поговаривают: сам леший тут лесничествует.
– Да ну ладно тебе... – нервно поежился Махмуд.
Глаза Бабули заблестели. Достав из контейнера на поясе сигару, она уселась в сложенное из бревен кресло.
– Ох, ребята, ничего-то вы не знаете. Садитесь. Расскажу я вам одну страшную историю...
Бабуля потерла руки и уже набрала в грудь воздуха, когда кто-то закричал:
– Полундра!
Тестеры и «ноды» похватались за карабины.
– Кого там опять принесло? Да сколько ж можно?!
К лагерю шел парень, размахивая над головой белым платком. Судя по камуфляжу – из «Беркутов». Бросив на присутствующих пасмурный взгляд, он вытащил из-за спины вязанку бубликов и протянул их Внучке.
– Это вашим диверсантам. За феноменальную наглость и усидчивость в обороне.
Эпизод 27: Отпуск: постскриптум
Иллюстрации: Александр Ремизов
Окрестности озера Гиблого
26 июня, 21:38 реального времени
Давно прошел азарт первых лихих перестрелок, так же как и неприязнь между страйкболистами и «туристами». В хорошую привычку вошло собираться вечером всем вместе у одного костра, чтобы обменяться впечатлениями, поболтать на отвлеченные темы и выпить пива.
Ныне же лес опустел. Почти все разъехались по домам. Вскоре предстояло сворачивать лагерь и тестерам: отпуск подходил к концу. Собственно, завтра во второй половине дня их обещал взять на борт капитан «морских котиков», которые тоже задержались в лесу.
Ходили едкие слухи, что задержаться они решили исключительно из-за того, что последние несколько дней на пляже рядом с их лагерем повадилась загорать Мелисса, которой страйкбольные баталии надоели раньше других.
Так или иначе, в тот вечер все оставшиеся в лесу собрались в лагере Бабули Флэш, чтобы у прощального костра обсудить отпуск, отведать прощального шашлыка и прикончить запасы, которые не было никакого смысла везти обратно в город. Откуда-то появилась гитара, не обошлось без старых туристических песен.
Потом рассказывали странные и страшные истории. А потом... началась Королевская Битва, или, как перевел на более понятный язык Ксенобайт, «дефматч».
– Значит так, – деловито рассказывал Банзай, расставляя карабины аккуратным рядком вдоль бревна. – Правила простые. Каждый желающий берет карабин, одну обойму и уходит в лес. Отходит не менее, чем на сто метров от лагеря. После того как уйдет последний, я дам звуковой сигнал. После этого делайте что хотите. Победит тот, кто наберет больше фрагов. Уникальный фраг считается за два. То есть чтобы получить максимальное количество очков, нужно убить каждого минимум по разу. Помните об этом, если кто-то предложит вам тактический союз. Убитый возвращается сюда, пополняет запас шариков, отмечается и может снова выходить в игру.
Для страйкболистов, привыкших работать командой, такая постановка вопроса казалась свежей и оригинальной. Тестеры коварно ухмылялись.
– Ну, Ксен, держись, – нежно предупредил Махмуд. – Банзай, запиши: первый мой скальп будет скальпом программиста!
– Записал, – спокойно кивнул Банзай. – За дополнительный квест получишь три очка! Ксен, хочешь ответить?
– Я ему там, в лесу, отвечу, – таинственно и зубасто улыбнулся программист, подхватывая свой карабин.
Мак-Мэд ушел во тьму молча, с достоинством. Перед тем как уйти, он подошел к котлу, провел по нему ладонью, собирая покрывающую его жирную сажу, и вымазал себе лицо. Ушли все бабулины «ноды» и несколько «тюленей». Банзай, обведя оставшихся вопросительным взглядом, кивнул, поднял с земли пластиковую бутылку с отрезанным донышком и, приложив ее к губам, натужно дунул. По ночному лесу разнесся низкий гнусавый рев, напоминающий звук страдающего астмой пионерского горна. Слышно его, вероятно, было в радиусе километра.
– Ну вот, – удовлетворенно кивнул Банзай. – Теперь, удалив тех, кто еще не настрелялся, мы можем спокойно воздать должное отдыху...
Лагерь
26 июня, 22:01 реального времени
Первая кровь пролилась вскоре после «открытия сезона». Собственно, сразу после того, как прозвучал сигнал, один из засевших в кустах «нодов» тут же получил анонимный шарик чуть ниже лопатки. После короткого разбирательства на счет Мак-Мэда был записан первый «уникальный» фраг и призовое очко за «первую кровь».
Глотнув воды и переведя дух, парень взял свежую обойму и поспешил обратно в чащобу, вынашивая планы мести.
– Скоро вернется, – заметил Банзай, провожая глазами звездочку сияющего тактического фонарика. – С такой иллюминацией его за версту видать.
– Пусть делает выводы, – солидно кивнула Бабуля, которая, разумеется, тоже никуда не пошла, хотя, признаться, с тоской поглядывала на карабин.
– А ночь-то какая, – вздохнула Внучка, лежа на спине недалеко от костра и разглядывая небо. – Звезд сколько! И луна!..
– Да, луна сегодня знатная, – задумчиво кивнула Бабуля, с какой-то неясной тревогой глядя в небо. – Полнолуние...
Что-то в тоне Бабули заставило Внучку тут же навострить уши.
– А что – полнолуние?! – спросила она.
– А?! Да нет, ничего, ничего, Внучка, – встрепенулась Бабуля. – Красиво! Луна шпарит так, что тень свою лунную увидеть можно! Как говорится – газету читать можно... вот.
Кто-нибудь другой смолчал, хоть бы и просто из вежливости. Но Внучка, почуявшая какой-то секрет, тут же сделала охотничью стойку.
– Бабуля! – умоляюще протянула она.
– Чего?!
– Расскажи!
– Чего тебе рассказать?!
– Тут какая-то загадка! Что тут происходит в новолуние?! Тут есть оборотни? Вурдалаки? Шабаш ведьм?
Бабуля испуганно шикнула на Внучку:
– Да ну тебя! Напридумывала ерунды!
– А вот и не напридумывала! – вскочила Внучка. – Я уже неделю как собираю местный фольклор! Каждый день, когда с «тюленями» за припасами ездила, расспрашивала бабушек в деревне...
– И что? – заинтересовался Банзай.
– Они все молчат! – торжественно объявила Внучка. – Делают вид, что ничего особенного не происходит. А сами при этом бледнеют и крестятся!
– Явный заговор, – с едким сарказмом заметил Банзай.
Внучка надулась.
– А помнишь, что нам рассказывали старушки в электричке?! – спросила она, гневно тряся косичками. – Помнишь?!
– Ну да, ну да... На самоходном тракторе-призраке мы катались. Воскресших немцев видели. Наши друзья – имперские штурмовики – вполне сойдут за пришельцев с бластерами, а остальная компания – явные мутанты, сбежавшие из секретной лаборатории! – насмешливо фыркнула Мелисса.
– Смейтесь-смейтесь! – еще больше надулась девушка. – Только почему все это нам так охотно рассказывали тогда, в электричке, а сейчас – ни звука?! А местный лесник?! Помните, нам говорили, что...
– Ш-ш-ш! – вдруг зашипела Бабуля и нервно огляделась по сторонам. – Вот про него не надо!
Все удивленно уставились на Бабулю Флэш. Та неуютно заерзала. Потом вздохнула:
– Ладно... Расскажу я вам историю про нашего лесника. Персона он и правда загадочная...
Рассказ о Рязанском Лесничем
26 июня, 22:22 реального времени
Все, кто остался в лагере, сгрудились поближе к костру. Бабуля, обведя компанию взглядом, откашлялась, прикурила сигару и заговорила таинственным голосом:
– Началось все во времена стародавние. Издавна считалось, что места вокруг этого озера – аномальные, по-тогдашнему – ведунские. И вот, говорят, когда еще при царе во все леса егерей назначать стали, никто не хотел тут лесничим становиться. Потому как, говорят, у леса свой хозяин был. Ну, прислали тогда нездешнего егеря. Отправился он в лес, избушку там, говорят, поставил. Да и пропал. Прислали другого – тоже пропал. Третий пропал – да потом объявился. Седой, как лунь, трясущийся, говорит – хоть режьте меня, а в лес не вернусь. Как о том узнали – уже никаким жалованием не могли заманить никого на должность егеря. Ну, долго, значит, дело в воздухе висело: и нужен егерь, да никто не желает. Потом явился откуда-то мужик странный. Говорят, браконьер, да такой ушлый, что ему выбор дали: либо на каторгу, либо егерем на Гиблое озеро. Так вот и стал он тут лесничим. Один раз в городе появился, сказал, мол, в лесу порядок будет, да только людям туда ходить не следует. Больше его никто и никогда не видел. Да только и правда в лесу порядок: тропинки чистые, в столицу все бумаги идут как надо. Но вот люди с Гиблого озера не возвращаются, а если и рискнет кто, потом такие ужасы рассказывает – просто страх. Стали говорить, мол, продал тот егерь душу местному лешему. Стало быть, настоящий-то егерь – леший, а человек – так, бумажки оформляет. И по сию пору так. Вроде как и назначают нового лесничего – а потом никто его больше не видит. То ли приходит он на смену предыдущему, чтобы дух его отпустить, то ли даже не знаю.
– Сказки все это, – фыркнула Мелисса, тем не менее поеживаясь и нервно оглядываясь на лесную чащу.
– Ага, сказки, – вздохнула бабуля. – А теперь пойдут дела более современные. В наши-то дни, понятное дело, шила в мешке не утаишь. Да только вот вам история совсем свежая. Рассказывал мне парень, который, собственно, все эти наши «маневры» устраивал. Тут уж дело такое: хочешь не хочешь, а надо с лесничеством договориться. Несколько лет назад, когда наш рязанский страйкбол-клуб впервые место это заприметил, пошли они в лесничество. Бумаги там все оформили, а им и говорят нервно так: надо еще разрешение у местного лесника получить. Вот вам его телефон – договаривайтесь сами. Даст добро – бумаги подпишем. А если нет – заповедник там, ищите другое место. Ну, страйкболисты – парни напористые. Долго вызванивали лесничего, но наконец вызвонили. Потом долго упрашивали, объясняли, что собираются там делать и почему именно то место, безлюдное и дикое, им так подходит. Лесник, говорят, долго хмыкал, да и сказал: ладно. Пришлите заявку на электронную почту, только, говорит, уговор: чтобы в лесу после вас чисто было. Ни бутылок, ни мусора. Деревья, говорит, живые чтобы не трогали. Мол – проверю. И если напакостите – больше не пущу.
Бабуля сделала многозначительную паузу.
– Ну, в общем, в условленный день парни приехали в лес. Сначала – только ответственные за маневры. Ну и, как полагается, прихватили с собой пузырь – лесничему выставить, чтобы, так сказать, подмаслить. А лесничего-то и нет! Они ему звонить – трубку не берет. В общем, провели маневры. Вернулись в город – а сами все затылки чешут. Не по-людски как-то... Давай ему снова звонить. Дозвонились. Говорят, мол, извините, хотели вас лично поприветствовать, да не нашли. А тот в ответ хрипло так рассмеялся – говорит, мол, и не надо. И еще говорит: мол, видел я вас, ребята вы прикольные, но аккуратные, лес не обидели, мусора не оставили, стоянки за собой убрали. Мол, леший с вами – приезжайте еще, если захотите. Так и сказал: «Леший с вами».
Бабуля обвела слушателей многозначительным взглядом.
– Так и продолжается. Когда к этому выезду готовились – я сама все видела. А страйкболистов-то год от года любопытство разбирало: как это так, кто-то за их маневрами наблюдает, а они его и не видят?! Пытались все лесника выследить – а вот фигушки! Даже я пыталась, грешным делом... В общем, как я вам уже когда-то говорила, вроде бы и есть лесник – и нету его. Голос – есть. Почта – есть. Отчеты – есть. А самого его никто не видел.
– Ну... – нерешительно проговорила Мелисса. – Может, он просто нелюдимый... Бывает такое.
– Бывает, – не стала спорить Бабуля, таинственно пошевелив бровями. – А электричество?
– А что – электричество? – зачем-то понизив голос, спросила Мелисса.
– Я же говорила, – усмехнулась Бабуля. – Я его тоже пыталась выследить. А тут все просто: если где-то сидит человек да электронную почту проверяет – значит, есть у него компьютер. Так? Так. А если есть компьютер – значит, в розетку включен. Так? А если розетка есть – значит, к ней кабель тянется. А нет кабеля – нет и человека. Такова объективная действительность.
– И что?! – пискнула Внучка, аж трясясь от нетерпения.
– Нету провода, – торжественно заявила Бабуля. – У энергетиков проверяла – нету. А значит, и человека нету – одна чертовщина.
Рассказ о Блуждающей Функции
26 июня, 22:38 реального времени
На какое-то время разговор прекратился: из лесу повалили «покойники». Недалеко от оврага произошла крупная перестрелка. Покойнички долго ссорились, выясняя, кто кого убил, никак не могли прийти к согласию. В результате очки были кое-как распределены, в плюсах оказались Мак-Мэд и Ксенобайт. Впрочем, программисту пришлось срочно ретироваться, так как на шум явился выслеживающий его Махмуд. Ксенобайт улизнул, а хмурый ходок был благополучно укокошен Мак-Мэдом.
Махмуд находился в очень затруднительном положении – он ведь сказал, что Ксенобайт будет его первой жертвой. Теперь они, точно пара истребителей, кружили по лесу, пытаясь взять друг друга на мушку. Преимущество Ксенобайта заключалось в том, что он мог спокойно выводить из игры других игроков, Махмуд же, коль скоро «блицкриг» провалился, вынужден был спасаться бегством, не вступая в перестрелки.
Убитых пересчитали, записали в Книгу Мертвых и через равные промежутки времени выпустили обратно в лес. Махмуд, потрясая карабином, скрылся в кустах, изрыгая страшные клятвы разделаться с пройдохой-программистом.
Однако стоило ему удалиться, с противоположной стороны в лагерь весело вкатился Ксенобайт собственной персоной. Слопав кусочек шашлыка, он деловито зачерпнул из котелка кружку чая.
– И кто это тебя подстрелил? – деловито осведомился Банзай.
– Мак-Мэд, естественно, – ухмыльнулся программист. – Можно подумать, я дамся кому-то, кроме своих... Подстрелил меня, гад, как раз когда я снял того хмыря из «тюленей»... Ладно, мы с ним еще сочтемся... Что там Махмудыч? Все еще гоняется за моим скальпом?
– Ксен, расскажи страшную историю! – неожиданно потребовала Мелисса.
Программист поперхнулся чаем и вопросительно глянул поверх кружки.
– У нас тут что-то вроде вечера страшных историй, – пояснил Банзай. – Пока не расскажешь одну – не дадим тебе патронов.
– Ну, – пожав плечами, начал Ксенобайт. – В черном-черном доме, в черной-черной комнате...
– Вот только давай без этих древностей про заправку картриджа, – поморщилась Мелисса.
Ксенобайт почесал в затылке. Потом, таинственно пошевелив бровями, произнес зловещим голосом:
– Тогда я вам расскажу про Блуждающую Функцию. Я сам ее видел! Она появляется в коде, хотя никто ее не писал... В общем, когда отлаживаешь код, вдруг обнаруживаешь функцию с абсолютно непонятным названием. И понимаешь, что у тебя и в мыслях не было такого писать. Если программист хоть чуть-чуть любопытный, он обязательно полезет в декларации, чтобы посмотреть, что же это за функция такая. И тут все зависит от твоей настырности: класс за классом, библиотека за библиотекой, алиасы, псевдонимы, переопределения... В конечном итоге выясняешь, что такой функции нет. Вернее, функция-то есть, а вот ее кода – нет. Все ссылки оканчиваются несуществующим файлом.
По мере того как Ксенобайт рассказывал, глаза его все больше разгорались лихорадочным свечением.
– Я сам это видел! – страшным голосом сообщил он. – Как-то раз я весь день промучился с куском кода, пока не уснул. Среди ночи проснулся, глянул на код, ну и машинально скомпилировал, запустил в режиме отладки... И – о чудо! Все заработало! И дернул же меня черт удивиться... Точно ведь помнил: заснул как раз после того, как код десятый раз кряду вылетел по критической ошибке, даже не запустившись. Вот тогда-то, пересматривая собственную писанину, я и наткнулся на нее! Прямо в основном коде: не какой-то левый вызов, а мой, собственной рукой набранный код! Имя – мешанина символов, похожих больше на регистрационный ключ, чем на функцию, параметры абсолютно непонятные... Смотрю в декларации – нету там такой функции! В общем, добил я ее до самого конца. Уткнулся в библиотеку, которой попросту нету!
– И что?! – кисло спросила Мелисса.
– И все, – помрачнел программист. – Компилирую еще раз, а она мне, зараза: «Ба! Да у вас же тут какая-то левая функция! Файла не хватает! Не могу компилировать!» Издевается, зараза.
Все горестно вздохнули.
– Отсюда мораль, – торжественно сообщил программист. – Если что-то работает, не пытайся разобраться, как оно работает. Принимай мир таким, каким он есть!
– Чего и следовало ожидать от программиста, – вяло сообщила Мелисса. – Ксен, ничего менее индустриального ты придумать не мог?
– Придумать?! – возмутился до глубины души Ксенобайт. – Говорю вам: это святая правда!
– У тебя просили страшную историю, а не цитату из баг-репорта! – сурово отрезала Мелисса.
Ксенобайт встал, гордо выпрямившись. На его физиономии застыло выражение горькой иронии.
– Мне следовало бы привыкнуть, – процедил он сквозь зубы, – к непониманию ничтожеств, не способных увидеть красоты двоичного кода! Пойду, пристрелю Махмуда, может, это залечит рану в сердце и позволит хоть на миг забыться...
Только Ксенобайт скрылся в кустах, как по лесу прокатился жуткий, полный смертельного ужаса вопль.
Лагерь
26 июня, 22:59 реального времени
Все оставшиеся в лагере беспокойно переглянулись.
– Ой... Кажется, Ксенобайт настолько расстроился, что, вместо того чтобы воспользоваться карабином, перегрыз кому-то горло?! – неуверенно предположила Внучка.
– Она шутит? – с угасающей надеждой спросил не принимающий участия в Королевской Битве капитан «морских котиков».
– Ты уже достаточно хорошо знаком с Ксенобайтом, – загадочно улыбнулся Банзай.
Парень сник.
– Не, ребята, это не Ксен, – задумчиво сообщила Бабуля. – Кричали где-то возле развилки, это метров двести отсюда, он бы попросту не успел дойти. Интересно, кто так вопил? Мои бы сдохли молча, я в этом уверена!
– Наши тоже! – расправил усы Банзай.
Все с сочувствием обернулись к разом побледневшему вождю «тюленей». И тут из леса выплыло привидение...
Сначала на тропинке, ведущей в лагерь, показалось неяркое свечение. Очень скоро стало ясно, что это свечка, нервно дрожащая в руке худощавого паренька с бледным, как мел, лицом. Парень торжественно вышагивал по тропинке, оберегая свечку, как величайшее в мире сокровище, а лицо его было настолько одухотворенным, будто он готовился с минуты на минуту давать отчет святому Петру. Впрочем, как вскоре выяснилось, примерно так оно и было.
– Мужик, ты кто?! – сурово спросил его Банзай.
– Дмитрий я, – негромко и очень грустно ответил паренек.
– Царевич? Зарезанный? – с подозрением уточнил Банзай.
– Не-е... Биолог. Застреленный.
– Зачем явился?
– Для отметки в Книге Мертвых, ибо был насильственно умерщвлен арабским террористом Махмудом, о чем тот велел доложить в точности, проклиная некоего Ксенобайта. Велел также передать, что обязательства, взятые на себя, снимает, хотя этому самому Ксенобайту и назначает кровавый джихад.
На минуту все тяжко задумались. Внучка, щелкнув пальцами, перевела:
– Махмуд хотел пристрелить Ксенобайта, но в темноте перепутал. Поняв свою ошибку, понятное дело, слегка расстроился, Ксена обругал, а свою жертву послал сюда в надежде, что фраг ему все-таки запишут.
– А-а, понятно, – кивнул Банзай, делая пометку в турнирной таблице. – Отпоите бедолагу чаем, а то как бы он дуба не врезал.
– Да я, кажется, уже... – тихо прошелестел биолог.
Спустя две кружки сладкого чая молитвенная отрешенность потихоньку ушла из глаз биолога, взгляд стал более осмысленным.
– Ну, парень, – покровительственно похлопал его по плечу Банзай. – Можешь заново свыкаться с мыслью, что ты все еще жив.
– Угу, – как-то не особо радостно кивнул Дмитрий. – Хотя я уже думал – зато практику теперь можно послать куда подальше...
– Да ты просто источник оптимизма. Ну, рассказывай, как попал в наши края? И каким же это балбесом надо быть, чтобы посчитать себя мертвым, получив заряд из игрушечного карабина?!
– Просто это было уже последней каплей, – жалобно вздохнул биолог.
Рассказ биолога про Егора-опричника
26 июня, 23:15 реального времени
– Тут заповедник, вообще-то, – начал свой рассказ биолог Дмитрий. – И мы проходим практику в плавнях.
– Далеко же ты забрался! – с удивлением покачал головой Банзай.
– Ага, – уныло кивнул Дмитрий. – Заблудился я! Но началось все не с этого... Понимаете, у студентов-биологов свой фольклор. Ну... В общем... Я его видел!
Последние слова студент-биолог произнес таким страшным шепотом, что все поежились.
– Кого... его? – почему-то тоже шепотом уточнил Банзай.
– Мельника Егора! – Зубы студента стали отбивать мелкую дробь.
– Это еще что за мамлюк?! – удивилась Мелисса, но Бабуля и Дмитрий вдруг яростно зашипели на нее:
– Тс-с-с! Вот не надо... Не надо так, тем более – в полнолуние...
– О, я, кажется, понимаю, – с сарказмом заметила Мелисса. – Речь пойдет о еще одной местной легенде! Ну-ну, послушаем...
– Говорят, – начал биолог, нервно перебирая пальцами по кружке, – где-то здесь, на болотах, стоит старая мельница. Ее хозяин – мельник Егор. Только никакой он не мельник, на самом деле он опричник. Звали его Егор Костолом. Говорят, тьму народу загубил в свое время. Очень любил на допросах кости ломать, одну за другой. И все приговаривал: мол, вот в отставку выйду – заживу тихо, мельницу поставлю где-нибудь в деревеньке... Да только, видать, перестарался. Как-то народ решил, что уж лучше мирно придавить его где-то в углу, чем дальше терпеть. В общем, пришлось ему скрыться в лесах. Мужики его крепко запомнили: травили по лесам, точно волка. В конечном итоге старый опричник, видать, малость свихнулся. Забрался в самую глухомань и построил там мельницу. Чего на ней молоть – непонятно, лес же кругом, шишки, что ли? А еще такая злоба в нем кипела, что мельницу его очень скоро всякая нечисть для своих слетов облюбовала. Говорили, понятное дело, что продал он душу дьяволу и при новом начальстве сделал карьеру не хуже, чем в опричниках, тем более что опыт, в общем-то, уже был. До сих пор он крутит колеса своей жуткой мельницы, а в полнолуние ходит по лесу. Тому, кого он поймает, – каюк.
– И что, ты его видел?! – тоном прокурора спросила Мелисса.
Студент сглотнул.
– Видел, – проговорил он. – Ох, видел... В общем, с начала практики меня все подкалывали. Я ведь первый раз в экспедиции... Все про Егора-опричника рассказывали, про лесника местного, который, говорят, тоже с приветом. Потом, говорят, традиция такая: посвящение в биологи. Надо в лес сходить... Ну я и пошел. Глотнул для храбрости, и пошел... И, понятное дело, заблудился. Блуждал, блуждал... А тут – он... Мама дорогая! Здоровый, как медведь, косматый, бородища – лопатой, за поясом – топор. Ну чистый Раскольников! Глаза – как у филина, стоит, на дерево опирается и на меня смотрит. Я его сразу узнал... Ну, думаю, все – кранты. И тут он мне говорит: «Не ходи дальше... Худо будет». Я чуть в обморок не грохнулся. А потом гляжу – его и нет уже! Только филин на ветке сидит...
– И чего же ты, дурень, доброго совета не послушал? – ласково осведомился Банзай.
– Не послушался?! Да я как шарахнулся оттуда – сам не помню, куда ноги несли... Чуть не утонул в болоте, чуть не свернул шею, свалившись в овраг... Только чуть успокоился – глядь, а на дереве черт сидит!
– Настоящий?!
– А то! Черный, как негр, только что я, негров в университете не видел?! Еще чернее! Только улыбка в темноте сверкает, как у Чеширского кота! Ну, думаю – все. Каюк! А он вдруг – шмыг! Испарился. Только я подумал, что пронесло, как вылетает этот моджахед из кустов и в меня в упор из карабина... Ну я с катушек и съехал. Бряк в кусты. А он подошел, в лицо мне посмотрел... Да как начнет материться! Потом и говорит: иди, мол, вон туда, скажи, чтобы тебя в Книге Мертвых отметили и что тебя Махмуд подстрелил. Ну и про Ксенобайта этого... Народ, после такого рейда версия о загробном мире казалась самой логичной и естественно стыкующейся с предыдущими событиями!
– Бывает, – успокаивающе похлопал парня по плечу Банзай. – Ну что, сто грамм для поправки нервов?
– Фигушки, – мрачно буркнул студент. – После ста грамм я в лес и отправился... Хватит.
Лагерь
26 июня, 23:58 реального времени
Вскоре после появления незадачливого студента-биолога битва в лесу разгулялась с новой яростью. Долго сидевший на «диете» Махмуд, плюнув на выпендреж, отводил душу, резво набирая очки и сокращая разрыв с друзьями.
Страсти накалялись. Игроки, добравшись до лагеря, хватали свежую обойму и, невнятно ворча, устремлялись обратно в лес. Мстить. Королевская Битва шла уже темпами, более сравнимыми с вирт-шутером.
После короткого затишья в лагерь вкатился обляпанный с ног до головы краской Ксенобайт. Он успел порядком напакостить почти всем участникам, подкарауливая их в засадах, выходя в тыл тем, кто был занят перестрелкой, в общем – собирал «легкие скальпы», искусно уходя от контратак по кустам. Но, что называется, и на старуху бывает проруха: программиста зажали в угол и, не сговариваясь, объявили временное перемирие, для того чтобы расстрелять. Никто даже особо не претендовал на фраг: стреляли для личного удовольствия.
Досталось наконец и Мак-Мэду. Снайпер философски воспринял поражение, выпил чаю и снова пошел на промысел.
Свирепый Махмуд рыскал по лесу, разыскивая программиста. Пару раз Ксенобайт пытался устроить на него засаду, но, кажется, уязвленная гордость, точно компас, вела Махмуда к вожделенной мести. Программист очень быстро сообразил, что дело плохо: Махмуд достиг той степени бешенства, когда уже вполне мог использовать вместо карабина полено.
