Текст книги "Омут (СИ)"

Автор книги: novel2002

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Хорошо! – зло прошипел он. – Надеюсь, я все же успею проклясть Максима, прежде чем истеку кровью.

Тот лишь устало улыбнулся в ответ, придавил плечо Дальского к постели, не позволяя ему двигаться, и робко коснулся лезвием ключицы. Чуть надавил – дал почувствовать легкий укол острия – и, не задерживаясь надолго на одном месте, провел лезвием вниз. Вместо того чтобы резать и пускать кровь, нож мирно и плавно скользил по коже, снимая застывшие капли воска вместе с увязнувшими в них волосками, да еще и попутно охлаждал ее своей сталью.

Дальский дернул уголок нервных губ вверх, довольно смело изобразив ухмылку.

– Принудительная эпиляция? – выдохнул он, стараясь дышать медленно и даже при вдохе не сильно приподнимать грудную клетку. – Ты, должно быть, шутишь!

Максим отстранил нож и вывел на его груди: «Не больно».

– Да уж, не больно! – фыркнул Дальский. – Только у меня сейчас упадет от таких «приятных» неожиданностей.

Максим едва слышно цокнул языком и в отместку за очередную злобную насмешку придавил лезвие чуть сильнее, так что кожа почти расступалась перед острием.

– Осторожно, – процедил ему в ухо Станислав.

Егор заткнулся и снова превратился в испуганную зачарованную статую, а Максим обхватил пальцами его обмякший ствол и начал слегка надрачивать, чтобы тот действительно не потерял своей упругости. Нежно погладил и перебрал яички, а ножом тем временем продолжал деловито снимать налет воска. Когда на теле Егора не осталось ни одного рыжего пятнышка, Максим отложил нож в сторону и с любопытством уставился на выбритую, ставшую теперь совершенно гладкой грудь. Такими же приятными на вид были живот и часть паха, а оставшиеся нетронутыми волоски сиротливо кустились вокруг члена. Брить Дальскому яйца в такой напряженной обстановке он все же побоялся. Тот сильно нервничал и мог дернуться в самый неудачный момент, а Максим не был настолько умелым брадобреем, чтобы не порезать его.

– Что теперь? Плети? – желчно поинтересовался Егор.

Мда, кажется, Максим медлил слишком долго, разглядывая в задумчивости свою работу, а Дальский быстро отошел от шока и наглел прямо на глазах.

«Хреновый из тебя вышел бы нижний, Егорка! – решил про себя Максим. – Никак не заткнешься и все диктуешь свои условия. Так что ласки Станислава действительно не для тебя… Можно было бы, конечно, немного попугать тебя плетью, чтоб неповадно было насмехаться над Мастером. Но, пожалуй, не сейчас».

Он склонился к Егору и поцеловал его грудь ровно меж сосков. Лизнул и услышал удивленный вздох. После бритья кожа на этом месте, должно быть, казалась Егору невероятно чувствительной и обнаженной буквально до мяса. Довольный собой Максим улыбнулся и с наслаждением потерся об гладкого Дальского носом. Прижался щекой к его груди, чувствуя, как быстро бьется сердце упрямца, стучится прямо в висок. Решил, что должен Егору бонус за то, что тот потешил его своей бессильной яростью, и за то, что так отважно прошел через испытание огнем, льдом и холодным оружием. Ведь он уже и так позволил себе больше, чем намеривался делать изначально, и не видел ничего смущающего в том, чтобы закончить сеанс так, как потребовал от него клиент.

Пребывая в сладостном предвкушении, Максим неспешно проложил дорожку поцелуев от горла Егора к паху и уверенно обхватил его член губами. Принял сразу в самое горло и стал двигать головой, перекатывая на языке скользящую по небу головку. Одной рукой методично перебирал яички, а другой в это время поглаживал грудь, ставшую на ощупь, как натянутый на раму атлас. Гладил и не мог нагладиться. Цеплял ногтями твердые колкие соски и чуть ли не урчал от довольства. Дальский быстро опомнился, забыв о своих переживаниях, и принялся помогать ему в удовлетворении себя любимого. Покачивал бедрами, чтобы погрузиться как можно глубже в обволакивающую теплом влажную глотку, тянулся к Максиму всем телом.

– Не останавливайся! – прохрипел он, закрывая плечом лицо. – Я сейчас!..

Максим услышал предупреждение, но не выпустил его из плена. Наоборот, глотнул, чувствуя, как головка царапает заднюю стенку горла. Дальский дрогнул в последний раз за этот мучительно долгий сеанс и выплеснулся горьковатым густым соком. Максим не позволил пролиться ни капли, все проглотил до конца, затем выпустил медленно обмякающий член изо рта и тщательно, в каком-то приступе неконтролируемой нежности, вылизал его.

Не давая ошеломленному оргазмом Егору прийти в себя, а себе – подумать, он быстро чмокнул того в губы и соскользнул с кровати. Подхватил с пола халат, натянул его трясущимися руками на плечи, прикрыл член, который торчал сорванным стоп-краном, и покинул комнату.

***

Дверь открылась, когда Егор еще толком не успел опомниться после вымученного, выпрошенного оргазма. Станислав подошел к кровати и аккуратно стянул с его глаз повязку. Находящийся в замешательстве Егор заморгал и в ошеломлении уставился на хмурого Мастера боли.

– Все в порядке? – спросил тот.

– Д-да! Все в порядке.

Егор обвел взглядом комнату, но предсказуемо никого, кроме Станислава, в ней не обнаружил. Тот кивнул и сноровисто развязал руки. Егору пришлось ухватиться за край кровати, чтобы его расслабленное тело смогло принять вертикальное положение. Он сел, слегка покачнувшись, и растер онемевшие запястья.

– Вам помочь одеться? – спросил Станислав, убирая со стола ведерко, в котором колыхалась вода и плавали кубики льда. – Или, может быть, хотите остаться здесь на ночь и отдохнуть?

– Что? – Егор слышал его, но смысл слов доходил до него не сразу, так будто он был под кайфом или сильно пьян. – Нет, я лучше поеду домой.

– Простите, но в таком состоянии вам лучше не садиться за руль, – заметил Станислав. – Хотите, мы вызовем вам такси?

– Нет, спасибо! Я сегодня приехал с водителем, так что не беспокойтесь.

– Хорошо! – кивнул Станислав и вместе с ведерком направился к шкафу.

Егор проводил его расплывающимся взглядом. Ему все еще сложно было сосредоточиться на чем-то одном, а спокойный, плавно двигающийся Станислав позволял сфокусировать блуждающий взор.

– Вам понравилось? – спросил тот, вернувшись к кровати, и в задумчивости посмотрел на Егора, который все еще тормозил, причем по полной.

Тот опустил взгляд на босые ступни, опирающиеся на мягкий светло-бежевый ковер, подвигал пальцами и вспомнил, с какой тщательностью Мастер обсасывал эти самые пальцы во время прошлого сеанса. Жар смущения начал приливать к щекам и Егор кашлянул в кулак, чтобы прочистить перехваченное внезапным спазмом горло.

– Сложно сказать, – голос все еще был хриплым, но в этом не должно было быть ничего удивительного. – Признаю, что испытал довольно странные ощущения.

– Мастер делал что-то неприемлемое для вас?

– Нет, – покачал головой Егор и добавил: – Не совсем… Было пару неприятных моментов, когда мне было чисто психологически некомфортно, но когда я понял, что мне ничего не угрожает, смог расслабиться и почувствовать… удовольствие.

– Значит, вы довольны сеансом?

– Не могу сказать, что полностью им доволен, но… я удовлетворен его качеством.

Егор поднялся на ноги и бросил взгляд в большое зеркало напротив кровати. Растерянно расширил глаза, разглядывая себя в отражении.

– Вот, блядь! – пробормотал он, когда смог снова говорить.

– Что-то не так? – Станислав тревожно свел брови.

– Он меня побрил! – воскликнул Егор в возмущении. – По-настоящему! Я думал, он это понарошку делает, а он…

Поднял руку и настороженно коснулся гладкой кожи. Не веря до конца в происходящее, провел по груди пальцами и опустил ладонь на живот, где у него была когда-то узкая блядская дорожка. Темные, давно ставшие ему привычными волоски отсутствовали до самого паха, так, будто их никогда там и не было. Только над членом сиротливо ютились их избежавшие экзекуции собратья.

– Вот же сука! – прошипел Егор.

Порывистым шагом прошел к стулу и стал быстро одеваться.

– Беру свои слова назад. Это было отвратительно, и такую наглость я больше не потерплю. Как он посмел сделать это без спроса? Я засужу Максима за такой произвол.

Станислав молчал, наблюдая из-под бровей за рассерженным клиентом. К его чести, он не комментировал обличительную речь ни словом, ни жестом.

– Всего хорошего! – бросил Егор через плечо и вышел из комнаты, напоследок хлопнув дверью.

Станислав подождал, пока в коридоре стихнут его стремительные шаги, и тяжело вздохнул.

– Когда профессионал слишком сильно увлекается своей игрой, это никогда и никого до добра не доводит, – заметил он. – Зря мы все это затеяли.

***

Дальский позвонил Максиму через двадцать минут после сеанса. Тот как раз лежал в горячей ванне, до самых краев наполненной пеной, и ласкал себя под водой, пытаясь согреться и избавиться от мучившего его возбуждения. Водил ладонью по груди и плечам, надрачивал твердокаменный член. Горячая вода укутывала его теплом, как будто Максим находился в чьих-то объятьях, ласкала мошонку и ствол легкими прикосновениями, похожими на те, что могут подарить настоящие нежные пальцы.

– Твой хваленый Мастер побрил меня от шеи до самых яиц! – рявкнул Дальский в трубку.

Полный самодовольства Максим усмехнулся, дурашливо ущипнул себя за сосок и передернул член – крепко обхватил его, так, чтобы было даже чуточку больно, и несколько раз с усилием провел кулаком.

– Я тебе давно советовал сделать эпиляцию, – выдохнул он. – Если тебе нравятся буйные заросли, это не значит, что они нравятся другим.

– Ты же сказал, что не будет никакого вредительства! Я засужу тебя за эту ложь!

– Ну, он же не отрезал тебе пальцы, – резонно заметил Максим. – Волосы – на то и волосы, чтобы снова отрасти. Что ты так над ними убиваешься?

Он слушал рычание Дальского и вспоминал, какой приятной – нежной и шелковистой – была на ощупь его только что побритая кожа. Припомнил, как она скользила и прогибалась под пальцами, откинул голову на край ванной и прикрыл глаза, слушая злобное сопение на том конце провода. Накрыл пальцем микрофон и продолжил дрочить, причем с каждой минутой все резче, так что вода начала перекатываться через край и выплескиваться на пол.

– Какое твое дело, над чем я убиваюсь? – рычал Егор. – Он не имел права так делать. А что, если бы он, заигравшись, проткнул мне сердце?

– А что, он должен был оставить тебя всего заляпанного воском-м-м?.. Его, между прочим, не так-то просто… потом вычистить. Легче просто сбрить вместе с волосами. А вот если бы ты дергался еще сильнее… Ох!.. Он вполне мог бы случайно срезать тебе сосок… И вот тогда-а-а!..Ты, возможно, и мог бы претендовать на компенсацию за членовредительство-о-о!.. Но имей в виду, что твою потерянную волосню не возьмется защищать ни один нормальный адвокат. А насчет сердца не беспокойся. Сом-м-м… неваюсь, что он нашел бы его у тебя в груди. Там же булыжник, а!.. Не сердце.

В трубке воцарилась наряженная тишина.

– А ты откуда знаешь, как я дергался? – полным холода и подозрения голосом спросил Егор.

Испуганный Максим замер, пытаясь быстро придумать оправдание своим словам. Его член чуть не упал от такого волнения.

– Эм-м, мне Тони все рассказал, – буркнул Максим.

– Ага, – прошипел Дальский. – Отчитался, значит, уже перед хозяином о проделанной работе. Професс-сионал!

– А ты что думал? – фыркнул Максим, продолжая наглаживать себя. – Это рабочие моменты, о которых я должен знать.

– Так вот знай, – процедил Егор. – Мне не понравилось! Снова! И если я вдруг узнаю, что ты, несмотря на мой запрет, подсматривал, я не просто пойду в суд – я пущу тебя по миру… Найду способ. Не сомневайся!

– Я не подсматривал. Очень мне надо на тебя пялиться, – оскорбился до глубины души Максим. – Короче, ты меня отвлекаешь от очень важного дела. Так что до встречи!

Он сразу же отключил телефон, чтобы Дальский не смог повторно дозвониться до него. Швырнул трубку на тумбочку, уставленную десятком разнокалиберных баночек с косметическими средствами, и снова схватился за член.

– Не понравилось ему, видите ли! – бормотал он, взбивая пену.

Провернул руку, чуть задержался пальцами на головке и опустил веки. Ресницы задрожали, а губы выпустили на волю тихий стон.

– А мне вон как все… Понравилось!.. Так понравилось, что сижу в ванной и… А-а-ах-х-х!.. Дро…чу на… Дальского!

Отдышавшись, он вытащил руку из воды и стал с унынием рассматривать пальцы, испачканные собранным в ладонь семенем.

– Хм-м-м! Дрочу на Дальского, значит? – нахмурился он.

Сполоснул руку и протянул, задумавшись:

– А в этом определенно что-то есть. Что то… извращенное. Некая… волнующая новизна.

Успокаивающе погладил расслабившийся мягонький член и устало вздохнул.

– Ну и ладно! Если он откажется от следующих сеансов, то все снова вернется на круги своя… И мне не придется вот так над собой издеваться. Нет! Плохая была идея, Максим! Плохая! Что-то тебя последнее время пробивает на очень плохие идеи. Надо что-то с этим делать.

Он взял мочалку и тщательнее потер ладонь. Так, будто она до сих пор несла на себе следы его несдержанности. Белесые капли уже давно растворились в горячей воде, но он все еще ощущал под пальцами жар чужого и одновременно такого знакомого тела. Этот жар не уходил, пронизывал до кости, и казалось, что руки просто горят в ровном огне его спокойной мощи.

========== Часть 7 ==========

***

Егор стал задумчив. Зависал надолго у окна кабинета, глядел вдаль и иногда касался ладонью груди. Морщился, будто испытывал легкую боль, и Крайт, заметивший этот жест, порядком забеспокоился.

– У вас что-то болит? – спросил он, подобравшись ближе.

Егор вздрогнул, когда услышал его голос, и резко обернулся.

– Нет! С чего ты взял? – он удивленно вскинул брови, и Крайт немного успокоился.

Но не до конца.

– Ну, вы… – Крайт положил ладонь на грудь, копируя жест Егора. – Я думал, может, у вас сердце…

– Да, сердце у меня есть, хотя некоторые в этом сомневаются, – пробормотал сварливо Егор и вернулся к рабочему столу. – У меня ничего не болит. Ни сердце, ни что-либо еще. Спасибо за беспокойство, Ваня.

– Как знаете. А то, если надо, я в аптеку могу сбегать.

– Поверь, такой необходимости нет. Ты, кстати, подготовился к собранию?

Крайт встрепенулся, втянул живот, расправил плечи и с готовностью кивнул.

– Всю ночь не спал – повторял. Тоха теперь на меня сердится, что я ему выспаться не дал перед работой.

– Надеюсь, недосып не скажется на качестве доклада? – Егор был доволен его ответом, но не стал этого показывать. Рабочая обстановка не располагала к расслаблению.

– Да, я в выходные выспался. Не волнуйтесь! Я вас не подведу.

– Хорошо! Осталось немного дожать этих тугодумов, и средства на ветрогенераторы будут у нас в кармане.

– Зад порву, но выложусь по полной!

Егор усмехнулся, когда услышал это.

– Иди, собери бумаги, и пойдем в конференц-зал. Пора напомнить всем, кто в компании хозяин и у кого контрольный пакет акций.

***

Когда ближе к вечеру мобильник заиграл знакомой мелодией, Максим с подозрением на него покосился.

Ага, на звонок Дальского у него уже лет пять стояла отдельная мелодия, и в этом не было ничего удивительного – должен же он сразу знать, брать трубку или нет.

В этот раз брать ее очень не хотелось, потому что такой скорый звонок от конкретно разгневавшегося конкурента не обещал ничего хорошего. С другой стороны, когда Дальский звонил так настойчиво, он мог сообщить что-то сверхважное. Что-то, что могло затрагивать интересы Максима. Поэтому тот вздохнул обреченно, взял мобильник и нажал на кнопку.

– Ну?

– И тебе доброго вечера, – ответили ему.

– Сейчас без пяти шесть, так что формально еще день.

– Макс, у тебя ПМС разыгрался? – искренне удивился Дальский.

– А у тебя, судя по вчерашней истерике, уже вовсю идут месячные, – огрызнулся тот.

– Интересно, откуда тебе знать, что это такое? – миролюбиво полюбопытствовал Дальский. – Ты же никогда ни одной бабе под юбку не заглядывал.

– Ошибаешься, Гор. Как ты помнишь, у нас не только мужчины в Алом Зале выступают, так что я вполне ознакомлен с женской анатомией.

– Еще скажи, что участвовал в сессии вместе с женщиной.

– Не поверишь, было дело. Получил довольно интересный опыт.

– Неужели ты ей присунул? – живо заинтересовался Дальский.

– Я в нее много чего совал, но не свой член, если ты об этом. Она была потом мне очень благодарна за эту сессию. Сказала, что я очень талантливый верхний. Но повторить я не захотел, как она ни просила.

– Естественно, ты для женщин «талантливый верхний»! Ты, в отличие от других мужчин, смог сберечь холодный рассудок во время сессии, потому что она тебя совершенно не возбуждала.

Утомленный спором Максим вздохнул.

– Гор, к чему мы завели этот разговор? Ты хочешь в очередной раз пройтись оскорблениями по моим лучшим качествам? Так выливай все сразу, и закончим с этим. У меня еще много работы. Я скоро начну молиться, чтобы твоя потерянная волосня поскорее отросла, и ты прекратил свои стенания.

– Крайт еще тебе не доложился? – невпопад удивился Дальский.

– Он хороший мальчик и держит твои мерзкие тайны при себе, как бы я не выспрашивал.

Егор довольно хмыкнул в трубку.

– Я продавил свой проект, – сообщил он. – Совет директоров согласовал бюджет на ветрогенераторы, после того как я четыре часа мариновал их в собственном соку. В следующем месяце начнем строительство.

Максим улыбнулся, но когда ответил, голос его был все таким же ворчливым и очень недовольным.

– И ты звонишь мне, чтобы похвастаться?

– Не без этого! – удовлетворенно согласился Дальский.

– Поздравляю! – буркнул Максим. – Что-то еще?

– Я пока не буду отказываться от сеансов… Несмотря на вопиющее нарушения договора с вашей стороны.

Максим открыл рот от удивления.

– Ты так удачно нагнул совет директоров, что тебя это сильно воодушевило, и ты решил, что волосы на теле – это не такая уж большая потеря? Смотри, у тебя еще есть волосатые ноги, руки и яйца. Да и на заднице, наверно, что-то найдется. Мастеру над тобой еще работать и работать.

– Я решил, что смогу вынести эту потерю, если ему так приспичило поработать опасной бритвой, – с насмешливой снисходительностью ответил Дальский. – И я был не совсем честен, когда сказал, что мне не понравился сеанс. Ощущения были… экстремальным, необычными, но не слишком болезненными… Несмотря на некоторые неприятные вещи, отсосал он мне вполне шедеврально… Наверно, ты действительно смог меня убедить, и мне захотелось испытать что-то новое.

– Значит, я выиграл спор? – хищно подобравшись, спросил Максим, с легким смущением игнорируя комплименты своему же отсосу.

– Пока нет! – осадил его Дальский. – Я – все еще я и не потерял голову от экстаза.

Максим прикрыл огорченный рот и нахмурился.

– И что ты теперь от меня хочешь, раз тебе приспичило испытать что-нибудь новенькое?

Дальский молчал с полминуты. Было слышно, как он устало вздыхал и шуршал бумагами.

– Сегодня был очень напряженный день, – проронил тот. – Завтра выходной, и я решил немного отдохнуть от дел. Я согласен приехать на очередной сеанс, но в этот раз мне хотелось бы обойтись без экстрима.

– Решил вернуться к розам и перьям? – усмехнулся Максим.

– Нет. Но мне хотелось бы чего-то… спокойного. Расслабляющего. Без лишнего стресса.

– Чего именно?

– На усмотрение Мастера.

– М-м-м, окей! Думаю, у него найдется, чем тебя, вечного холостяка, удивить.

– Только у меня есть одно условие.

Максим напрягся.

– Какое?

– Я требую полноценного секса. Прошло уже два сеанса, а мы так ни разу толком и не трахнулись. Дрочка и минет – это, конечно, неплохо, но если так пойдет и дальше… Придется привлечь кого-то со стороны. Я понимаю, что у Тони совсем другая задача, но из-за этих сеансов, которые заканчиваются чем угодно, только не нормальным сексом, я не трахался по-человечески уж больше недели, и мне необходима нормальная разрядка. Если он не захочет делать это со мной, пригласи, пожалуйста, кого-то из своих парней. Я заберу его после сеанса с собой домой и верну тебе на следующее утро в целости и сохранности. Обещаю.

Максим поводил пальцами по поверхности стола, раздумывая над тем, что ему теперь делать.

– Ладно, подъезжай к десяти. Я… передам Мастеру твое требование. Пусть сидит и думает, что можно сделать, чтобы тебе было хорошо.

– Спасибо, Максим, приятно работать с настоящими профессионалами. До встречи.

– Это что, был еще один комплимент?.. Мне? От Дальского? – пробормотал удивленный Максим, когда в трубке пошли гудки. – К тому же он вежливо попрощался?.. Все! Конец света близок!

Уставился в лежащие на столе бумаги, но не видел ни строчки, потому что, как только закончил разговор, стал усиленно думать над тем, как ему выкрутиться на этот раз. Он мог снова обойтись минетом и после сеанса подсунуть Егору замену самому себе. Вызвать, например, того же безотказного Дениску, или готового прогибаться под Дальского в любое время дня и ночи Митеньку. Но тогда Дальский опять выдаст ему после очередного сеанса, что «было неплохо, но ничего особенного», а заведенному донельзя собственными же действиями Максиму опять придется заниматься рукоблудием или тоже приглашать кого-то в свою постель и валять его по простыням до полного истощения. А ведь так ему никогда не выиграть этот спор и не пристрастить Дальского к услугам Мастера наслаждений. Еще каких-то четыре сеанса, и он проиграет. Окончательно и бесповоротно. Дальский усмехнется надменно и потребует от Максима его тайну. И что тогда он будет ему рассказывать? Про Густава и свой первый раз?.. Про Назара и чувства к нему?.. Или про Волка и про то, что они вдвоем делали, чтобы выжить?.. Или еще про десяток вещей, которые Максим не хотел бы тревожить и поднимать на поверхность памяти?

Убедительно соврать Дальскому Максим не смог бы. Они всегда играли честно и честно отдавали выигрыш, и то, что он изначально намеревался соврать, совсем не означало, что он сможет сделать это, глядя в глаза проницательного Егора. Но и перетряхивать свое грязное белье ему очень не хотелось.

Он покосился на дверь спальни и проворчал:

– Это была очень плохая идея, Максим. Очень! Плохая! Идея!.. Но ты, Егорка, даже не представляешь, насколько ты прав. Я действительно профессионал и буду делать все для удовлетворения запросов клиента. Развлечение на любой вкус – это я точно могу тебе гарантировать. Остается лишь один вопрос: чем же тебя удивить-то?

***

– Как там Тони? – спросил Максим у гарнитуры.

Провернул руль, завернул в арку и оказался в небольшом ухоженном дворе.

– Чуть лучше, но ему еще надо отлежаться, – ответил Станислав. – Сегодня он прийти не сможет.

Максим вздохнул, впрочем, без особого расстройства.

– Я так и думал, что он проваляется еще с неделю, но надеялся на чудо. Хорошо. Пусть лечится до полного выздоровления. Я не буду его торопить. Уверен, ты за ним присмотришь, если что, и сообщишь, когда он снова встанет на ноги. Похоже, мне снова придется проводить сеанс, и я пока, если честно, не придумал, чем его заполнить. Положа руку на сердце, я бы с удовольствием отстегал Дальского плетью, но пока я еще не настолько зол, да и повода подходящего для этого нет. Подумаю до вечера, может, что в голову взбредет и тогда позвоню тебе. До связи!

Он вылез из машины, лениво потянулся и осмотрелся вокруг. Тихий двор был отгорожен от остального мира витиеватым кованым забором и двумя высотками, которые выстроились по бокам от него, как почетная стража. Детская площадка была яркой и шумной. Дети – ранние пташки – высыпали после завтрака на улицу и весело бегали друг за другом, играя в какую-то одним им ведомую игру. Приглядывающих за ними родителей на площадке было намного меньше, чем детей, что и неудивительно. В этом тихом дворике – надежно охраняемом домами-великанами, а также круглосуточной охраной на въезде – с детьми ничего плохого не могло случиться в принципе, и их счастливые небедные родители могли не волноваться за своих чад.

Оглядевшись, Максим нырнул на пару минут в салон авто, а вынырнул уже с огромной цветной коробкой и большим тяжеленным букетом алых роз. Легким нажатием пальца включил сигнализацию и направился к подъезду одной из высоток. Этот дом построили лет восемь назад, чуть раньше, чем родился маленький Густав, который приехал сюда сразу после роддома, но по идеальной чистоте территории и самого подъезда, по ухоженным газонам и аккуратно всаженным деревьям было видно, что здесь о жильцах все это время заботятся со всем возможным тщанием. Хорошее место для семейной пары. Хорошее безопасное место для того, чтобы растить ребенка.

Лифт поднял Максима на пятый этаж. Покинув кабину, тот прошелся по коридору и нажал на звонок около массивной деревянной двери.

– Здравствуй, дорогая, ты как всегда неотразима! – усмехнулся он, когда дверь открылась.

– Здравствуй, Макс! – громко воскликнула сияющая улыбкой Аврора и, как только тот переступил порог, крепко обняла его и повисла на шее.

– Ро, мне тяжело! – проворчал Максим, пытаясь одновременно обнимать ее, держать букет и зажимать подмышкой коробку.

Аврора рассмеялась и, смилостивившись над ним, разжала свои крепкие объятья.

– Поздравляю с именинником! – вручил ей букет Максим. – Это тебе. За то, что порадовала этот мир таким прекрасным ребенком.

Аврора улыбнулась и кивнула с благодарностью.

– Спасибо. Хотя насчет «прекрасности» я бы поспорила. Иногда он ведет себя как настоящее чудовище.

Она еще раз на миг прижалась к Максиму и чмокнула его в щеку, а когда отстранилась, тот стал с интересом рассматривать подругу, потому что не видел ее уже больше года и лишь когда увидел вновь, понял, как же он все-таки соскучился.

За десять лет Аврора почти не изменилась. Была все так же стройна и улыбчива, даже еще больше похорошела, совсем чуть-чуть округлившись после родов и как-то неуловимо по-женски смягчившись после стольких лет спокойной семейной жизни. Конечно, Максим не был слеп и видел умело скрытые макияжем морщинки и легкую дряблость кожи, но все равно ей ни за что нельзя было дать почти пятьдесят, о которых с настойчивостью свидетельствовал ее паспорт. Для него она так и оставалось все той же яркой, сказочной королевой, которую он повстречал, казалось, целое столетие назад. Просто теперь она была отошедшей от дел королевой-матерью, которая жила в простоте и уединении скромного закрытого жилого комплекса, воспитывая своего наследника.

– Я так рада, что ты пришел, Макс. Я очень за тобой соскучилась и надеялась, что в этот раз ты не будешь делать вид, будто слишком занят, и явишься на праздник.

Максим усмехнулся.

– А ты меня хорошо знаешь, милая! – заметил он. – Но в этот раз я решил для разнообразия немного побыть честным и навестить ваше семейство.

– Честным? Да неужели? – холодно процедили из-за спины Авроры.

– И тебе здравствуй… Николя! – доброжелательная улыбка Максима тут же переросла в ехидную.

Насмешливо прищурившись, он посмотрел над плечом подруги в глаза ее хоть и молодому, но крайне серьезному супругу.

– Я же просил, не называть меня так, – привычно буркнул тот. – Для тебя я – Николай.

Аврора расхохоталась, услышав эту, уже сто раз отыгранную перебранку, с которой начинались почти все встречи ее мужа и Максима, и помахала перед ними рукой.

– Все ребята, брэйк! А то еще подеретесь.

– Да я его одной левой уложу, – осклабился Максим.

– Очень мне надо с ним драться, – не меняя холодного тона, бросил Николай, прожигая его взглядом.

Николя тоже не менялся. Был все тем же надменным блондинистым красавчиком, все так же недолюбливал Максима и каждый раз при встрече колол того словами с видом аристократа, оскорбленного одним его присутствием. Ему было чуть за тридцать, и семейный быт, естественно, отложился на нем усталостью кожи и темными кругами под глазами. В нем уже не было той холодной северной красоты, которая когда-то так бросалась в глаза, но он все так же держал гордую осанку и за десять лет превратился из нищего сказочного принца в неплохо зарабатывающего дизайном любящего мужа и заботливого отца. И теперь почти ничего в его облике уже не напоминало о том, что когда-то он был элитной шлюхой, глубоко и, как тогда казалось, безнадежно влюбленной в хозяйку борделя.

– Ма-ам? – неуверенно позвали откуда-то из глубины квартиры.

Очнувшись от пространных размышлений, Максим встрепенулся, перехватил удобнее разноцветную коробку и растянул губы в самой добродушной из своих улыбок.

– Густ! – обернувшись, мягко позвала Аврора. – Иди сюда. Дядя Максим приехал!

По длинному коридору, ведущему к холлу из дальних комнат, прошлепали быстрые маленькие тапки, и из-за высокого худого Николая, как из-за дерева, вынырнул маленький, такой же блондинистый, как и его папаша, эльфеныш. Недоверчиво уставился на Максима большими зелеными глазами. Быстро оглядел его с головы до ног вместе с коробкой, сосредоточился снова на лице, и его глаза начали быстро разгораться узнаванием, а радостная, так похожая на Аврорину улыбка расцветала на губах.

– Дядя Максим! – звонко воскликнул он. – А я вас помню! Вы мне когда-то подарили тот классный конструктор с кучей машинок.

Максим усмехнулся.

– Ага, было дело! – он присел на корточки и протянул мальчику свое новое подношение. – Вот! Держи! На этот раз я принес железную дорогу. С днем рождения тебя, Густав! Расти большой, не будь лапшой!.. – и тихо в сторону: – Как твой папаша!

Услыхавший его бурчание Николя заиграл желваками и пообещал ему взглядом столовую ложку крысиного яда в тарелку, а Густав, наоборот, весь просто засветился от восторга. Несмело подобрался к коробке, с благодарностью стеснительно поглядывая на дарителя, осторожно взял ее в руки и счастливым взглядом пообещал Максиму вечное обожание.

– Тяжелая! – восхищено выдохнул он, будто по весу коробки уже определил, что игрушка действительно стоящая.

– Что надо сказать? – спросил строгий Николя.

– Спасибо, – выдохнул Густав. – Спасибо большое, дядя Максим!

– Не за что!

Тот даже немного смутился и улыбнулся Авроре.

– Видишь, дорогая, оказывается, я не так уж плох в обращении с детьми, как можно было бы подумать.

– Да! Тебе всегда хорошо давался подкуп, – с привычной желчностью согласился Николай, когда довольный Густав унесся в свою комнату, откуда выглядывали две любопытные детские мордочки.

Максим остро глянул на него.

– Когда есть возможность подкупить финансово, то почему бы и нет, – сказал он без улыбки. – Радуйся, что тебе уже не приходится подкупать тем, чем ты так умело подкупал раньше.

– Все парни! Быстро разошлись по углам ринга! – осадила обоих Аврора, которой надоело выслушивать их грызню. – Сегодня праздник, так что не портите всем настроение. Сейчас как раз последние гости подойдут, и будем садиться за стол.