Текст книги "Омут (СИ)"

Автор книги: novel2002

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Добравшись до вестибюля, Егор достал мобильник. Мысленно собрался и набрал Максима, желая сообщить тому, что хоть и с опозданием, но он все же приедет на сеанс.

Тот не отвечал. Егор слушал долгие гудки вызова и мрачнел все больше и больше.

– Куда делась эта сволочь? – в раздражении рыкнул он. – Как надо, так его невозможно найти. Причем уже вторые сутки.

Сбросил вызов и набрал другой номер.

– Станислав? Добрый вечер. Это Дальский.

– Добрый вечер, Егор Максимович, – с легким удивлением ответил тот.

– Станислав, я не смог связаться с Максимом. (Он почему-то не берет трубку). Извиняюсь, что не предупредил заранее: у меня была важная деловая встреча, и я не смог из-за нее прийти на сеанс. Понимаю, что уже опоздал и никаких договоренностей о переносе у нас не было, но не могли бы вы организовать мне сегодня еще одну встречу с Тони? Конечно, час уже поздний, но если все получится, я обещаю оплатить все ваши неудобства в двойном размере.

Станислав молчал, и Егор сосредоточился, желая расслышать малейший звук, который тот мог бы издать.

– Ваша просьба несколько неожиданна, – произнес Станислав. – Мы вас, честно говоря, уже не ждали, и у Мастера, скорей всего, были другие планы. Но… Попробую договориться. Я сообщу ему, что вы готовы к сеансу, и пусть Мастер сам решает, сможет он вас принять или нет.

– Отлично! – Егор даже разулыбался, услышав его ответ. – Я подъеду в Клуб минут через сорок.

– Не могу ничего обещать, – охладил его пыл Станислав. – Но постараюсь все для вас организовать.

– Спасибо, Станислав. Буду очень вам благодарен. До встречи.

Договорив, Егор спрятал мобильный телефон в карман пальто и покинул оперный театр. Легким шагом сбежал по широкой парадной лестнице, сел в машину и покатил к Клубу. Убеждал сам себя, что едет туда лишь для того, чтобы поговорить с Тони и выяснить у него все подробности дела. Объяснял себе, что должен сначала получить всю возможную информацию, и лишь потом начинать действовать.

Но глупое, плюющее на опыт прожитых лет сердце не понимало таких рациональных доводов. Оно радостно трепетало в предвкушении скорой встречи с любезным ему Мастером. А такие же глупые ветреники-мысли вторили ему. Вместо конкретного плана действий они были наполнены возмутительно-приятными бестолковому сердцу чувственными образами.

Примечание:

1. Febris erotica – лат. любовная лихорадка.

========== Часть 11 ==========

***

Максим пытался работать.

Перед ним были разложены документы – сметы и договора, которые необходимо было перечитать, осмыслить и подписать. Но вместо того, чтобы заниматься делом, он вдумчиво водил пером позолоченного паркера по клочку бумаги. Рисовал парящих в небе золотых рыбок с ехидными блядскими глазами, облака воздушной пены и маленького раскинувшего ручки и ножки человечка, который неподвижно лежал на морском дне среди ракушек. Человечек определенно был мертв, но лицо его при этом выглядело очень умиротворенным. Максим в какой-то мере даже завидовал ему. На дне все было просто и понятно. Не надо было сомневаться, бояться, метаться и что-то со всем этим делать. Надо было всего лишь лежать тихо, закрыв глазки, и видеть подводные сны.

Раздался негромкий стук в дверь.

– Войдите, – вздохнул Максим, не отрываясь от своего рисования.

В кабинет проник серьезный Сергей.

– Привет, как дела? – поинтересовался он.

Максим, не поднимая глаз, неопределенно взмахнул рукой, что можно было расценивать и как «все охуенно», и как «полный и бесповоротный пиздец». Сергей нахмурился и подошел ближе. Увидел, что Максим что-то калякает на бумаге, обошел стол и встал у него за плечом. Заглянул в рисунок и долго рассматривал это художество. Сводил вместе брови.

– Ты, оказывается, неплохо рисуешь, – заметил он. – Что – все настолько хреново, или ты решил податься в экспрессионисты?

– Я не знаю, – покачал головой Максим, не оборачиваясь к нему и не поддерживая шутку. – Честно. Не знаю.

– Ты опять где-то накосячил?

– Ты мне скажи. Ты же всегда был моими честью и совестью, которые просто ходят отдельно от всего остального набора моих качеств. Так скажи мне, накосячил я или все делаю правильно.

Сергей положил ладонь на плечо Максима и ощутимо сжал пальцы. После этого действия тот, как всегда, почувствовал успокоение и, наслаждаясь им, ненадолго прикрыл глаза. Одним прикосновением и молчаливой поддержкой Серый всегда давал ему силу бороться с врагами и с самим собой. Конечно, случались дни, когда Максим закрывал глаза и уши, чтобы не слышать беспощадные правильные слова и не видеть откровенного недовольства своей «совести». Были в их жизни ситуации, когда он просто не мог поступать «правильно», и приходилось вываливаться в грязи по самые уши, чтобы выжить. Но теперь ему хотелось, чтобы Сергей дал ему простой и ясный совет, которому Максим мог бы последовать с легкой душой и чистым сердцем. Хотелось сбросить груз своей ответственности на чужие плечи. Хотя бы часть его. Самую малую часть.

– Что случилось? – тихо спросил Сергей у него над головой.

Максим помолчал, подбирая слова, скривился и нехотя обронил:

– Я свел Дальского с Тони.

Сергей молчал какое-то время, переваривая новость.

– Решил, значит, пустить в ход тяжелую артиллерию? И как? Это сработало?

– Нет, судя по всему, – Максим вздохнул. – Не знаю. Наверно, нет.

– Дальский – очень стойкий к соблазнам человек, насколько я знаю, – произнес Сергей. – Но и Тони – не просто соблазн… Сколько у них было встреч?

– Пока три.

– Рановато еще судить. Особенно если говорить о таком человеке, как Дальский. Почему ты решил, что не сработало?

Максим почувствовал, как начинают пылать бесстыжие щеки.

– Потому что он только думает, что сеансы проводит Тони, а на самом деле это не так.

Сергей замолчал, причем надолго, но Максим не чувствовал тяжести этой тишины. Это не была тишина-порицание, а всего лишь тишина-раздумье.

– Я не спрашиваю у тебя, кто проводит сеансы, потому что знаю, что кандидатур не так уж много, – проговорил Сергей.

Его пальцы на плече Максима чуть сдвинулись. Туда-сюда. Будто поглаживали совсем незаметно.

– И заметь, я не спрашиваю, почему так получилось, но я спрошу у тебя: зачем ты все это начал?.. Мне казалось, что ваши отношения давно сложилось, они были удобны вам обоим, и если мыслить логически, тебе не стоило разрушать их. Ради собственного же блага не стоило. Или ты думаешь, он не догадается, что ты ему подсунул? Пусть даже тогда, когда уже будет слишком поздно.

Максим улыбнулся с грустью.

– Я же говорил. Ты – на время свинтившая от меня совесть.

– Я уже жалею, что отвлекся и все это время не уделял тебе достаточно внимания, – спокойным менторским тоном заявил Сергей. – Если за тобой не следить, ты начинаешь разрушать себя, и, похоже, Станислав уже с тобой не справляется.

– Станислав мне не указ, – перестав улыбаться, сухо произнес Максим. – Он лишь средство прийти в себя и восстановить силы для того, чтобы снова смотреть на этот блядский мир, не закрывая глаз.

– Как скажешь, – покладисто согласился Сергей и твердо припечатал: – А теперь отвечай на мои вопросы.

– Что ты хочешь услышать? Все было, как всегда. Дальский мне откровенно подгадил, и я уже вторую неделю исподтишка гажу ему в ответ.

– А он знает, что подставил тебя?

– Это ты у него спрашивай. Я отвечаю ему по факту.

– Хорошо. Давай дальше. Ты думаешь, он не узнает?

Максим кровожадно ощерился.

– Я уже даже хочу, чтобы он узнал. Меня это все начинает напрягать. И очень сильно.

– Я вижу, – проронил Сергей, глядя на рисунок. – Но ты все равно продолжаешь действовать.

– Я уже не могу отступиться. У нас пари, и я проиграю, если пойду на попятную.

– И каков приз?

– Приз? – Максим хмыкнул. – Тайна за тайну. И кстати, подумай хорошенько, какую из наших тайн ты готов ему отдать в случае моего проигрыша.

– Почему из наших? – усмехнулись у Максима за спиной, и тот, обернувшись, встретился глазами с насмешливым прищуром Волка. – У тебя и своих тайн достаточно. Можешь рассказать про тебя и учителя, про тебя и Густава, про тебя и Тони, про тебя и Станислава. Про тебя и разборки с Тагиевым, наконец. Думаю, ему будет интересно послушать. Ах да, ты можешь обойтись тем, что просто покажешь ему свою татуировку. Уж это тайна так тайна!

– Ты, между прочим, если вдруг забыл, присутствуешь во всех этих историях, – серьезным тоном прервал его ехидный спич Максим. – И ты прекрасно знаешь: его давно интересует, что нас с тобой связывает. Про это он тоже может спросить. Я больше чем уверен, что он спросит именно про это.

Волк медленно наклонился и прижался лбом к его лбу. Посмотрел в глаза с самого близкого из возможных расстояний.

– Ты тоже знаешь, – протянул он со спокойной улыбкой. – Мне начхать, если он узнает что-то обо мне. Я такие проблемы решаю быстро. Тебе стоит только попросить меня об этом.

Максим сжал побледневшие губы. Его взгляд стал отчаянным. Больным.

– Да уж, это я помню, – прошептал он. – Но я не хочу доводить до такого. А он, между прочим, может все рассказать твоему Вальке. Ты и так чуть дуба не дал в прошлый раз, а что ты будешь делать, если он узнает и уйдет от тебя снова? Теперь уже вместе с сыном!

Волк шумно, по-звериному вздохнул и отстранился.

– Так обо мне заботишься! – проворчал он почти смущенно.

– Я о себе забочусь, – покачал головой Максим. – Потому что я тронусь, если тебя не станет.

– Тогда крутись, как хочешь, но не рассказывай ему про нас, – спокойно порекомендовал Волк, вальяжно опираясь бедром на край стола.

– Я не смогу соврать ему. Понимаешь? Он спросит, что нас так держит, и мне придется сказать.

– Тогда замаскируй правду, – прищурился лукавые глаза Волк. – Скажи ему, что мы любовники.

– А вот это уж точно будет самая наглая ложь! – с наигранной веселостью возмутился Максим.

Волк молниеносно, так что и глаз не мог уследить, наклонился к нему и почти коснулся губами его губ.

– Это мы всегда можем исправить, – мягко пророкотал он с широкой соблазнительной улыбкой.

– Боже, храни Дальского! – восхищенно воскликнул Максим. – Неужели ты мне наконец-то дашь?

Волк отстранился одним плавным движением и хищно ощерился, со снисхождением глядя на него сверху вниз.

– А кто тебе сказал, что из нас двоих давать буду именно я?

Максим откинул голову и заржал так громко, что зазвенели пустые бокалы в баре. Ржал и вытирал набежавшие на глаза слезы. Сергей спокойно смотрел на него и довольно лыбился.

– Какая же ты зараза, Серый! Ей-богу! – просмеявшись, застонал Максим. – Не шути так с бедным мной и не предлагай того, что не захочешь потом исполнять. Я ведь могу и согласиться.

– Я не шучу, – фыркнул тот. – Мы можем перепихнуться один раз, и тогда ты сможешь сказать ему чистую правду.

– Нет-нет-нет! – решительно покачал головой Максим. – Боюсь, я быстро войду во вкус, и одного раза мне просто не хватит. И тогда все станет еще хуже, чем сейчас. Пусть все остается так, как есть. Я буду крутиться, как уж на сковородке, чтобы не услышать от Егорки каверзного вопроса. Могу тебе точно сказать, что я не вынесу твоей смерти, но так же точно могу сказать, что не вынесу, если ты нежно и трепетно трахнешь меня один раз, а потом навсегда уйдешь к другому мужчине.

– Насчет нежности и трепетности – это ты загнул, – пробормотал Волк, рассеяно разглядывая свои ногти. – С этим не ко мне. Но ведь тебе они и не по нраву, насколько я знаю.

– Кое-кто обо мне слишком много знает! – с демонстративной мнительностью прищурил глаза Максим.

– Ой, да ладно! – отмахнулся Волк. – Все в Клубе это знают. Задолбешься отстреливать знающих.

Максим с показательной печалью вздохнул и светло улыбнулся.

– Серый, я тебя люблю! – заявил он.

– Угу, – буднично кивнул тот. – Я тебя тоже. Так что, если что, ты знаешь, где меня найти.

Максим помрачнел.

– Обойдемся без крайних мер. В конце концов, ты тоже не можешь быть вечно неуловимым.

– Как скажешь, – серьезно ответил Сергей. – В общем, напрасно не грузись. Безвыходной обычно кажется та ситуация…

– Выход из которой нам не нравится, – закончил за него Максим. – Ага, это точно! Ни один из выходов мне не нравится. Но, похоже, мне придется выбирать меньшее из зол.

– Ты на этом уже собаку съел! – подмигнул ему Волк с усмешкой. – Ты справишься!

– Рад, что ты в меня веришь, – проворчал успокоившийся Максим. – Иди. Потренируйся, пообщайся с парнями, а то они соскучились по тебе, хоть и не показывают этого. Наваляй профилактически Антошке, а то он что-то в последнее время великим бойцом себя возомнил и всех лихо втирает в татами.

– Наваляю, – кивнул Сергей.

Лениво оторвался от стола и скользящей походкой покинул кабинет.

Максим еще долго смотрел на закрытую дверь после его ухода. Потом тяжело вздохнул, пробормотал: «Нет! Как ни заманчиво, но все-таки лучше даже не начинать!» и решил вернуться к работе.

Глянул на стол и заметил, что рисунок-то пропал.

– Небось, потащил Станиславу показывать, стукач! – проворчал он. – Или Алексею. Не знаю, что хуже.

Разговор с жестким, склонным к хорошо продуманному, хладнокровному насилию Волком подсказал Максиму идею для следующего сеанса.

А кто сказал, что для развития чувственности все должно быть нежно и трепетно?

Он опять забросил документы и углубился в размышления на тему – как бы так все провернуть, чтобы и Дальского потешить, и в явный садизм не скатиться. Грань между жесткими постельными играми и настоящим садо-мазо всегда была очень тонка, почти незаметна. Так же незаметна, как и момент превращения Сергея в Волка. В любом случае надо было действовать так, чтобы Дальский не смог уличить Максима в нарушении договора. Список возможных забав был бы больше, если бы Егорка отдал на растерзание свою жопу, но чего нет, того нет. Приходилось работать с исходными данными.

Ближе к вечеру и, соответственно, к сеансу Максим уже наметил кое-какие приемы и, окрыленный гениальными идеями, заказал сытный ужин, чтобы поощрить и подкормить свою гениальность. Когда по столу заскакал мобильник, он улыбался и отвечал на вызов, будучи в отличном настроении.

– Да! – протянул Максим. – Рад вас слышать, Харитон Андреич. Как там ваши невесомые лебедушки поживают?

Импозантный директор оперного театра довольно рассмеялся своим глубоким оперным баритоном.

– Ах, как же вы любите заходить издалека, Максим Александрович! – нежно пожурил он. – Девочки все живы-здоровы, спасибо! И мальчики, которые вас интересуют намного больше, тоже. Ставим сейчас новый балет. На днях будет последний прогон, и уже в следующую субботу приглашаю вас, так сказать, вкусить все прелести…

– Раз так, значит, у вас все идет просто отлично, – улыбнулся Максим. – Приду. Приду обязательно! И прелести, пожалуй, тоже вкушу… Кстати… Может, вам с чем-то помочь надо? Декорации там? Костюмы приобрести? Вы не стесняйтесь. У меня, между прочим, есть отличный дизайнер-декоратор. Зовут Николя. Очень… добросердечный молодой человек. И у него прекрасная семья – прелестная жена и милейший сын.

– Нет-нет, Максим Александрович! – искренне возмутился Харитон Андреевич. – Декоратора, конечно, присылайте, а то наш Семен совсем стар уже стал, чтобы по мосткам с рабочими сцены ползать, но как вы вообще могли такое подумать, что мне от вас нужны только деньги?

– Что вы! Что вы! – покаянно воскликнул Максим. – Я никогда ничего такого не думал. Простите, если после моих слов у вас сложилось такое впечатление.

– Я позвонил лишь для того, чтобы пригласить вас на премьеру, – успокоился его собеседник. – Госпожа Витковская сказала, что вы в эти дни, к сожалению, очень заняты, но я надеюсь, что к субботе вы найдете время и почтите нас своим присутствием.

– Госпожа Витковская так сказала? – удивился Максим. – Странно. Вообще-то я не разговаривал с ней больше месяца.

– А-а-а-а! – отмахнулся Харитон Андреевич. – Это Егор Максимович сообщил ей по секрету. Не волнуйтесь, мы никому не расскажем. Мы же понимаем – деловые встречи, проекты, поездки – вам сейчас не до сценического искусства.

– Егор Максимович, значит, – беспечно проворковал Максим и сузил холодные стальные глаза. – А он-то как к вам попал? Помнится, он сейчас не меньше меня должен быть занят новыми проектами.

– О, он все-таки нашел время и приехал на выступление госпожи Витковской. Жаль, что вы не смогли приехать вместе с ним. Очень жаль! Выступает она просто изумительно.

– Мда? – протянул Максим. – Мне тоже очень жаль, что я не приехал на спектакль… Вместе с ним… Очень!.. Жаль!.. А что даете?

– «Кармен»! – страстно воскликнул Харитон Андреевич. – Великую и прекрасную «Кармен»!

– Восхитительно! – проронил без энтузиазма Максим. – Я так понимаю, что если там четыре действия и два антракта, то закончится спектакль где-то к одиннадцати?

– Так и есть.

– Я-ясно! Что ж… Похоже, моя поздняя деловая встреча на сегодня отменяется. Ну, ничего! Я найду, чем заняться в неожиданно образовавшееся свободное время. Передавайте от меня привет госпоже Витковской… Хотя нет! Не говорите ей, что я знаю о ее возращении в город. Я, пожалуй, на днях сам заеду в театр с букетом и сделаю ей сюрприз.

– Приезжайте, Максим Александрович. Приезжайте! – продекламировал Харитон Андреевич. – Будем ждать!

– Су-у-ка! – зашипел Максим, бросив мобильник на стол. – Решил проигнорировать сеанс и вместо него помчался к Виолеттке?.. И даже меня не пригласил. Вот су-у-ука!

Он мрачно покосился на затихший, притворившийся камнем мобильник. Сурово поиграл желваками. Зарычал, схватил его за пластиковый бок и со всей злости запустил в открытую дверь спальни.

Звук падения был тихим и глухим, а значит, этому счастливцу удалось выжить после стремительного пикирования на ковер. Ну и черт с ним! И с Дальским тоже!

– Я, понимаешь ли, ночь не сплю, думаю, чем бы этого урода развлечь и изнежить, а он уже сорвался с крючка и пошел прошвыриваться по бабам! – продолжал шипеть Максим. – Зря я Волку отбой дал. Ох, зря! Придушить бы его, скотину такую, и дело с концом.

Он подорвался с места и рванул к бару. Схватил бутылку и бокал. Оценивающе посмотрел на пустую толстобокую посудину из богемского стекла и плюнул в нее. Швырнул стакан обратно на полку. Не отходя от бара, откупорил бутылку. Не глядя, бросил пробку через плечо и с жадностью приложился к горлышку. Сделал большой глоток и довольно вытер губы рукавом пиджака.

– Ну и хрен с тобой, Дальский! – громко заявил он в пространство. – Я найду, чем заняться этим вечером. Ебись сколько везет! Я тебе это еще припомню.

***

В одиннадцать часов вечера, когда на улице наступила ночь и все нормальные люди готовились ко сну, в Клубе полным ходом шла активная ночная жизнь. На Арене как раз начался первый бой, в Алом Зале уже вовсю проходило очередное выступление, а на танцполе только начинал раскачивать толпу именитый диджей.

Тихими служебными коридорами Станислав добрался до кабинета Максима и аккуратно постучал в дверь. Нахмурился, когда не получил ответа, решительно открыл ее и без спроса зашел внутрь.

Хозяин Клуба обнаружился за столом, и был он непривычно помят и взъерошен. Сидел, развалившись в кресле. Вялым локтем упирался в стол, а слабой ладонью придерживал тяжелую, норовящую соскользнуть с насеста голову. Другая, не задействованная в этом процессе рука нежно обнимала пальцами пузатую, больше чем наполовину пустую бутылку. Увидев такую необычную расхлябанную картину, Станислав нахмурился еще сильнее и прикрыл за собой дверь.

– Максим Александрович? – позвал он.

Тот сделал большой глоток виски, поставил бутылку на стол и недовольным плавающим взглядом посмотрел на Станислава.

– Чего тебе? – сварливо пробормотал Максим. – Что не видишь – я устал и уже не работаю. Неужели твои вопросы не могут подождать до утра?

Станислав втянул носом густой сладковатый запах, витающий в кабинете. Судя по его насыщенности, бутылка, которую мусолил пальцами Максим, скорей всего, была раскупорена уже давно, и за это время алкогольный аромат успел проникнуть в каждый уголок закрытого помещения.

– Простите, что беспокою, – извинился Станислав. – Но у нас сложились некоторые обстоятельства, которые требуют вашего внимания.

Максим медленно, с видимым усилием сосредоточился на нем и так же медленно кивнул.

– Валяй. Рассказывай, – разрешил он.

– Дальский, – проронил Станислав. – Он пропустил свой сеанс из-за деловой встречи, но сейчас едет сюда и хочет получить его.

Бутылка как раз лениво подбиралась ко рту Максима, но после такой информации вздрогнула, поскользнулась и неавантажно шмякнулась обратно на стол, глухо стукнувшись донышком о столешницу. Виски от удара всплеснулось, быстро достигло горлышка и, вырвавшись на волю, оставило на столе неопрятное золотистое озерцо.

– Деловая встреча, значит! – протянул Максим, чуть растягивая гласные – Ну-ну!

И тут же сорвался. Зарычал, покрывшись некрасивыми красными пятнами, и швырнул бутылку об стену. Та, ударившись, оставила на обоях большое мокрое пятно и рухнула на ковер, забрызгав идеально чистый ворс.

– Он что, совсем охуел? – рявкнул Максим. – Сначала все херит и бежит к Виолеттке, а потом, натрахавшись с ней вволю, резко меняет планы и едет сюда! Не удовлетворился, что ли? Или…

Максим запнулся на этом слове и, резко понизив тон, зашипел:

– Сравнить решил, блядь такая, кто лучше! Мастер или Виолеттка… Ничего! – зловеще усмехнулся он. – Пусть едет. Чего уж там!

Сжал кулаки и тяжело поднялся. Качнулся в сторону, но вовремя схватился за край стола и удержался от падения.

– Да я ему сейчас его же жопу ему же на голову натяну за такие выкрутасы! – кратко озвучил он программу своих действий на ближайшее время.

– Мне кажется, вы сейчас не в том состоянии, чтобы проводить сеанс, – заметил Станислав. – Давайте я скажу ему, что Тони занят, и отложу встречу до завтрашнего вечера. К тому времени вы придете в себя и будете мыслить более… трезво.

Максим на это замечание только взгляд заострил. Из мутного и пьяного тот превратился в сосредоточенный и злой. Он молча обошел стол и направился к двери, которую перегораживал собой Станислав.

– Прочь с дороги! – махнул рукой Максим, останавливаясь напротив него. – Я, конечно, немного выпил и сейчас крайне зол на этого ублюдка, но я не настолько безумен, чтобы убить или покалечить его.

Станислав только насупился на это заявление, и Максим добавил с раздражением:

– Да ничего я ему не сделаю! Не бойся! Но он же просто напрашивается на урок! Очень сильно напрашивается! И я намерен сегодня этот урок ему преподать.

– Не надо, Максим, – твердо сказал Станислав, и не думая отступать со своих позиций. – Ты сильно обижен. И обязательно навредишь ему, даже если сейчас этого не хочешь. Во время сеанса Мастер должен сохранять здравый рассудок. А именно его тебе в данный момент и не хватает.

Максим холодным взглядом посмотрел ему в лицо.

– Не старайся, Станислав. Сейчас на меня твой тон доминанта не подействует. Я в кои-то веки точно знаю, чего хочу, и ты не сможешь помешать мне это осуществить. Обещаю, что не наврежу ему, если тебя так волнует его здоровье, но он нарвался. Понимаешь? Я должен преподать ему урок, иначе он никогда не поймет, что нельзя так поступать с людьми. А особенно – со мной!

– Ты жаждешь мести, а ведь он даже не знает, что это ты работаешь с ним, – рассудительно заметил Станислав. – После прошлого сеанса он просил передать Тони, что извиняется перед ним за свое поведение. Он просил прощения у тебя, так прости его, ведь он думает, что ты – это Тони. Ты заменяешь Тони, Максим! Забыл? А Тони никогда не стал бы мстить. Даже если бы его ранили в самое сердце. Не делай этого, Максим. Прошу тебя.

– Мне начхать на его извинения! – тихим угрожающим тоном произнес тот. – Сегодня он заплатит мне за все. В том числе и за свой блядский самоуверенный язык. Отойди с дороги, Станислав. Не заставляй меня использовать силу или вспоминать про твои долги передо мной.

– Я всегда про них помню, – мягко парировал тот. – Я никогда не забывал, чем обязан тебе. Именно поэтому я прошу тебя отступиться. Навредив ему, ты на самом деле навредишь самому себе.

– Не надо меня лечить! – рявкнул Максим. – Ты прекрасно с этим справляешься, когда берешь в руки плеть, но в данный момент мне это не нужно. Пропусти меня! Сейчас же!

– Нет! – повысив голос, громыхнул Станислав. – Сначала иди в ванную! Прими холодный душ и успокойся!

Вздохнул и закончил уже нормальным тоном:

– А потом я, возможно, позволю тебе выйти.

– Не смей мне приказывать! – зарычал Максим, сжимая кулаки. – Не сейчас!

– Простите, я забылся, – с ледяным спокойствием произнес Станислав, глядя в его бешеные глаза. – Максим Александрович! Я прошу вас. Успокойтесь! Вам не стоит сейчас выходить из кабинета и пугать клиентов и сотрудников. Они ни в чем не виноваты.

Разъяренный Максим глядел ему в глаза и из-за звона в ушах не мог сходу сообразить, что надо сделать, чтобы убрать внезапную преграду, возникшую на его пути. Массивный Станислав стоял к двери вплотную, и убрать его с дороги можно было лишь серией быстрых ударов в голову. Но как бы ни был взбешен Максим, он не мог ударить Станислава, потому что знал, что тот не будет закрываться.

Так и не выдумав ничего путного, он отвернулся и сделал несколько глубоких вздохов.

– Приготовь его, как обычно. И принеси свой рабочий набор, – вновь обернувшись, приказал Максим.

И закатил глаза в раздражении, когда увидел, что Станислав собирается возразить ему в очередной раз.

– Да не буду я его на части кромсать. Не буду, Станислав! За кого ты меня принимаешь? Я просто попугаю его немного, чтобы знал свое место.

Сердито махнул рукой.

– Все! Иди! Я приду через полчаса, и чтобы к этому времени все было готово.

Не дожидаясь, пока Станислав послушается приказа и уйдет, он развернулся и побрел в спальню, на ходу снимая с себя порядком измятый за вечер депрессивного пьянства костюм.

Станислав терпеливо дождался момента, когда в ванной зашумела вода и послышались громкие изощренные ругательства, и только тогда покинул кабинет.

За полчаса контрастного душа Максим вполне мог протрезветь, прийти в себя и снова стать вполне адекватным человеком. Но на всякий случай, Станислав решил все же припрятать самые опасные из инструментов. Сделал он это сразу, как только попал в свой кабинет, оставив на столе лишь безобидный, на его взгляд, набор девайсов, которые и отнес потом в комнату Тони.

Сеанс и так обещал быть тревожным. Даже без колюще-режущих предметов.

========== Часть 12 ==========

***

Егор остановился на пороге комнаты. Станислав уже был внутри. Услышав шаги, он прикрыл дверцы шкафа и обернулся.

– Здравствуйте, Станислав.

– Добрый вечер, Егор Максимович. Проходите.

– Я так понимаю, вопрос с сеансом решился в мою пользу?

Не скрывая своего довольства, Егор прошел к стулу и стал быстро раздеваться.

– Да. Хотя мне было нелегко договориться насчет него.

– Тони сильно на меня рассердился? – с некоторым смущением уточнил Егор.

– Есть такое дело, – не стал скрывать правду Станислав. – Он был… занят. И не рассчитывал на ваше появление.

– Я компенсирую все неудобства. Не беспокойтесь на этот счет.

– Я и не беспокоюсь. Насчет компенсации.

Раздевшись, Егор с комфортом устроился на кровати. Станислав сел рядом и взял в руки кожаные ленты, но не стал сразу привязывать его. Некоторое время сидел и смотрел на эти широкие прочные полоски, как будто раздумывал, стоит ли связывать Егора.

– Что-то случилось? – с легким беспокойством спросил тот.

– Нет. Ничего, – проронил Станислав. – Все нормально.

Он не спеша привязал запястья Егора к изголовью, причем на этот раз не фиксировал их жестко, а сделал так, чтобы тот мог немного разводить руки в стороны, но не смог дотянуться до головы и снять повязку.

– Не туго?

– Нет, – качнул головой Егор.

Станислав еще раз проверил, хорошо ли закреплены ленты, напоследок внимательно вгляделся Егору в глаза и только после этого обернул его голову черным шарфом. Завязал крепкий узел и встал с кровати.

– Желаю получить удовольствие, – произнес он.

Через полминуты за ним тихо закрылась дверь.

Егор поерзал, устраиваясь удобнее, и расслабил мышцы. Затаился в томительном ожидании. Даже невольно улыбнулся в радостном предчувствии той минуты, когда к нему снова прикоснутся ласковые руки Мастера, дарующие необычное удовольствие. Тут же принципиально нахмурился и мысленно попенял себя за несобранность. Ему надо было выяснить всю подноготную этих сеансов. Прежде всего поговорить с Тони и ни в коем случае не отвлекаться во время разговора на его нежности.

Он все для себя решил заранее и придерживался этого плана еще минуты две-три, но потом его губы опять разошлись в робкой улыбке, стоило лишь двери резко распахнуться.

– Добрый вечер, – поздоровался он.

Ответила ему громко хлопнувшая дверь и стремительные шаги, промаршировавшие к шкафу. Мастер распахнул дверцы и чем-то загромыхал. Перебирал какие-то ему одному ведомые предметы.

Егор привык к тому, что Мастер все делает почти бесшумно и с какой-то особой аккуратностью, поэтому сразу заволновался. Похоже, он был прав, и тот действительно сильно сердился на него. Судя по грохоту, складывалось впечатление, что, если бы Мастер мог говорить, он бы уже вовсю материл бессовестного непунктуального клиента, причем в полный голос.

Когда тот, вдоволь нагромыхавшись, подошел к кровати, Егор повернул голову в его сторону.

– Мы можем сегодня хоть немного погово… – начал миролюбиво он и чуть не прикусил язык, когда его грубо схватили за подбородок, прерывая эту вступительную речь.

Мастер бесцеремонно сдавили пальцами щеки, и Егор, удивленный этим внезапным натиском, приоткрыл губы. Ожидал жесткого поцелуя или еще чего-то подобного, но вместо языка ему в рот быстро протиснулось что-то сухое и мягкое. Ввинтилось чуть ли не до самого горла, задело нёбо и придавило язык.

От неожиданности Егор подавился. Попытался прокашляться, дернул головой, желая избавиться от кляпа. Замычал возмущенно, сильно дернул руками несколько раз, но ничего, кроме этого, больше сделать не смог. Мастер заткнул ему рот какой-то тканью и деловито зашуршал рядом с кроватью.

Егор мгновенно разозлился на него за такое обращение. Да, он действительно опоздал, но определенно не стоило реагировать на это с такой грубостью. Гнев ударил громом, и сразу за ним шквальным ветром налетела паника.

Он не мог высказать свои претензии. Да что там! С кляпом во рту он банально не мог потребовать, чтобы его отпустили.

С приглушенными неразборчивыми проклятиями Егор начал активно крутиться, пытаясь вывернуться из пут, выплюнуть чертов кляп и откровенно высказать все, что он думает о таком «высококлассном» сервисе. Но Мастер не обращал на него ни малейшего внимания. Продолжал заниматься своим делом и спокойно слушал возмущенное мычание клиента.